1. Политические и военно-стратегические предпосылки ремилитаризации Западной Германии

Курс на возрождение милитаризма в Западной Германии и ее перевооружение вытекал из общих политических и стратегических установок правящих кругов империалистических держав после войны.

Возрождение милитаризма в Западной Германии как союзника в борьбе против сил мира, демократии и социализма в Европе, стремление сохранить в своих руках контроль над ФРГ, предотвращение конкуренции западногерманских монополий на мировых рынках — таковы были главные цели политики западных держав в германском вопросе в 1949—1955 гг.

Создав в 1949 г.

Восстанавливая экономику Западной Германии с помощью «плана Маршалла», добиваясь ее включения в «объединенную Европу», империалистические державы вели дело к ремилитаризации ФРГ, к военному союзу с западногерманским милитаризмом. В роли инициаторов и главных поборников такой политики выступили правящие круги США. Добиваясь возрождения западногерманского милитаризма как фактора империалистической политики в Европе, они стремились создать такие условия, которые, по их мнению, позволили бы эффективно осуществлять политику «с позиции силы» в отношении Советского Союза. Восстановление милитаризма и империализма в Западной Германии стало основной целью политики США в Западной Европе651.

Значение «германского фактора» в политике и стратегии империалистических кругов все более возрастало по мере изменения соотношения сил на мировой арене в пользу социализма, в ущерб империализму. Не случайно вопрос о перевооружении ФРГ был поставлен правительствами США, Англии и Франции

в 1949—1950 гг., когда расширение и укрепление лагеря социализма, ликвидация атомной монополии США привели к новому ослаблению позиций империализма.

• Исключительно важная роль, отводившаяся Западной Германии в планах империалистических держав, и прежде всего США, определялась ее стратегическим положением, военно- промышленным потенциалом и людскими ресурсами, наличием реваншистски настроенных группировок в правящих кругах. А сохранение оккупационного режима облегчало западным державам осуществление этих планов.

Характеризуя стратегическое положение ФРГ, тогдашний главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе генерал Эйзенхауэр отмечал в своем отчете за 1951 г.: «Как географический центр Европы, Западная Германия имеет большое стратегическое значение для всего континента. С Западной Германией на нашей стороне вооруженные силы НАТО создадут в Центральной Европе прочный и сплошной фронт от Балтийского моря до Альп».

С точки зрения правящих кругов США, Западная Германия с ее людским и материальным потенциалом была способна внести более весомый вклад в осуществление их агрессивных планов, чем любая другая западноевропейская страна. Ежеквартальные отчеты американского верховного комиссара в Германии составлялись именно под углом зрения возможности использования промышленного потенциала ФРГ в военных целях. Так, например, в отчете за период с 1 октября по 31 декабря 1950

г. отмечалось: «Наибольшая часть довоенных производственных мощностей тяжелой промышленности, имеющая прямое отношение к вопросу о вкладе в дело обороны, находится на территории Федеральной республики. Эта индустриальная мощь, некогда мобилизованная против Европы, может сегодня явиться огромным вкладом в дело обороны как самой Германии, так и атлантических держав»653.

Стремясь подчинить экономический потенциал ФРГ осуществлению своих военных планов, западные державы одновременно рассчитывали ослабить конкуренцию западногерманских монополий на мировых рынках, втянув ее экономику в гонку вооружений.

Большую роль в расчетах западных стратегов играло стремление использовать людские ресурсы ФРГ. «Германский людской потенциал, — писала газета «Нью-Йорк тайме» 15 мая 1951

г., — является неотъемлемой составной частью стратегического планирования». Немцам западной части страны отводилась роль пушечного мяса. Это ясно вытекало из заявления председателя комиссии по военным делам сената США Э. Томаса в ноябре 1949 г. «Германия, — сказал он, — была великой военной державой. Немцы по природе своей — солдаты. Если придется воевать, нам будут нужны бойцы... Было бы очень неплохо, если бы Англия, Франция и Соединенные Штаты договорились между собой и с боннским правительством о том, чтобы принять эту идею и вооружить Германию».

Наконец, руководящие круги США, Англии и Франции стремились использовать в своих военных планах против СССР и других социалистических государств агрессивные, реваншистские устремления монополистических и милитаристских сил, пришедших' к власти в Западной Германии. Уже первые официальные заявления правительства ФРГ свидетельствовали о том, что основой его внешнеполитического курса стал реваншизм. Стремление к поглощению ГДР, к пересмотру установленных в Потсдаме германских границ, воинствующий антикоммунизм и неприкрытая враждебность к Советскому Союзу, заинтересованность в обострении международной обстановки и «холодной войны» — таковы важнейшие элементы той внешнеполитической программы, которую правящие круги ФРГ стали осуществлять сразу же после создания боннского государства.

Острие реваншистской программы Бонна было направлено прежде всего против Германской Демократической Республики. Разжигание вражды и ненависти, проведение актов саботажа и диверсий, подготовка братоубийственной войны стали основными элементами этой политики, наиболее ярко проявившейся в попытках организации 17 июня 1953 г.

Исторический опыт свидетельствует о том, что германский империализм всегда отводил армии решающую роль в осуществлении внешнеполитических целей. Не случайно, что гитлеровская дипломатия после первой мировой войны, как и боннская дипломатия после второй мировой войны считала достижение своих основных задач неотделимым от обладания мощными вооруженными силами, которые в любой момент можно было бы использовать как орудие агрессии и реванша.

Как бы олицетворяя эту преемственность, бывший гитлеровский дипломат Франц фон Папен в книге «Европа, а что же дальше?» проводил мысль о том, что исходным пунктом для достижения внешнеполитических целей правительства ФРГ должно служить перевооружение Западной Германии. «...Без предоставления ФРГ свободы вооружаться, — писал он, — провозглашение суверенитета было бы неприемлемым для Западной Германии» 654.

Наиболее полно и откровенно взгляды милитаристских кругов на проблему перевооружения Западной Германии были изложены в вышедшей в 1951 г. книге бывшего начальника генерального штаба вермахта Г. Гудериана «Так дело не пойдет!». Достижение «равноправия» с западными державами во всех областях он предлагал положить в основу всей внешнеполитической деятельности Бонна. «Равноправие в политическом, экономическом и моральном отношениях, — писал Гудериан, — для нас так же важно, как и военное равноправие. А военное равноправие не должно простираться только до командования бригады, оно должно быть проведено во всех отношениях»655. Обращаясь к западным политикам, и прежде всего к правящим кругам США, Гудериан призывал их относиться к будущим западногерманским солдатам, как к «товарищам по оружию», а не как к «иностранным легионерам», т. е. простым наемникам оккупационных властей. Иначе «дело дальше не пойдет», — предупреждал он.

Итак, спустя 5—6 лет после поражения в войне, генералы, подписавшие капитуляцию, снова заговорили о «равноправии». Уместно напомнить, что с момента поражения Германии в первой мировой войне до выдвижения требования о «равноправии в вооружениях» (начало 30-х годов) прошло 12—14 лет.

Практические шаги и действия западногерманского правительства в 1950—1955 гг.

Таким образом, на первый план в деятельности западногерманской дипломатии в рассматриваемый период выдвигалась задача восстановления экономических и политических позиций германского империализма, воссоздания его военной машины.

Для достижения своих целей правящие круги ФРГ пускали в ход самые различные дипломатические средства. Важнейшими из них были: использование противоречий между лагерем империализма и лагерем социализма и запугивание Запада «коммунистической угрозой»; игра на противоречиях между участниками империалистического лагеря, в особенности между США и Францией; тактика постепенного отвоевывания уступок у западных держав; готовность со своей стороны идти на «ответные» уступки и компромиссы (например, согласие на временное отделение Саарской области с целью добиться согласия Франции на перевооружение); использование в широких масштабах идеи «европейской интеграции»; активное вовлечение во внешнеполитическую игру оппозиционной социал-демократической партии, что позволяло шантажировать западные державы угрозой изменения внешнеполитической ориентации и «нового Рапалло».