Первый Интернационал и его исследователь Н. К. Лебедев

Идея международной солидарности трудящихся не придумана никаким мыслителем, ученым или политиком. Она возникла под влиянием самой жизни среди самих трудящихся масс.

В 1844 г. при содействии чартистских лидеров Джонса, Купера и Гарни был создан международный союз «Братских демократов», в который вошли жившие в Лондоне эмигранты из Польши, Германии и Италии. Цель общества заключалась во взаимном просвещении и пропаганде лозунга: «Все люди — братья». В программе провозглашалось, что земля является общим достоянием, а частная собственность на нее служит основой рабства рабочего класса. В документах общества провозглашалось, что угнетатели во все времена использовали национальные предрассудки для того, чтобы властвовать и управлять, поэтому эти предрассудки должны быть устранены. «Все люди, независимо от места их рождения и принадлежности их к той или иной нации, являются членами одной великой семьи — Человечества и гражданами одного общества — Земли».

Почти одновременно в Париже было основано другое международное революционное общество — «Интернациональный демократический комитет», который в 1846 г. из-за репрессий перенес свою деятельность в Брюссель. Среди его корреспондентов были, в частности, Прудон, немец Карл Грюн, лидер чартистов Джонс и представитель «братских демократов» Гарни.

ш

В то же самое время мысль о необходимости международного союза возникает и среди самих рабочих.

В 1843 г. идею международного рабочего союза стала проповедовать последовательница Фурье Флора Тристан. Вернувшись из Англии, она начала ездить по Франции и пропагандировать идеи профсоюзов, борьбы за социализм и освобождение пролетариата. Она предложила, чтобы в каждой стране объединившийся рабочий класс создал единый мощный союз в борьбе за право на труд и организацию труда, а эти союзы слились во всемирный рабочий союз, который «учреждаясь во имя всемирного единства, не должен делать никаких различий между национальностями и (должен) объединить в себе всех рабочих и работниц, к какой бы нации они ни принадлежали». Флору Тристан можно по праву считать одной из основных предшественников Интернационала. В ее книге ясно сформулирована идея, согласно которой рабочие должны конституироваться как класс независимо от буржуазии и в борьбе с ней добиваться своего социального освобождения.

Французские рабочие союзы были разгромлены после поражения революции 1848 г. захвата власти Наполеоном III в 1851 г., и центр объединения революционных сил вновь переместился в Лондон. Здесь осели после краха революции немецкие последователи Маркса, создавшие в 1847 г. «Союз коммунистов». В 1855 г. находившиеся в Лондоне французские, итальянские, венгерские, польские и австрийские эмигранты создали свою «Международную ассоциацию».

Французские рабочие знали о создании Ассоциации, но из-за репрессий не могли сразу присоединиться к ней. В стране постепенно оживали рабочие союзы и ассоциации. Наконец, весной 1856 г. из Парижа в Лондон отправилась рабочая делегация с целью обсудить с английскими рабочими создание Всемирного рабочего союза для борьбы с капиталом и достижения социального освобождения пролетариата, причем именно средствами экономической, а не политической борьбы. Вторую делегацию с этой целью удалось направить только в 1862 г., по случаю всемирной выставки. На совместном собрании английских и французских рабочих 5 августа 1862 г. Английские рабочие огласили адрес к французским товарищам, в котором говорилось, что времена изолированности и вражды между народами прошли, настала эра братства и труда. Основная и насущная задача человечества — разрешение вопроса о праве рабочего на полный продукт его труда, причем этот вопрос могут решить только сами рабочие путем совместных организованных усилий. Они призвали найти пути и формы международного общения между рабочими. Французские делегаты приветствовали идею объединения и предложили сразу же создать Рабочий комитет международных связей. Предложение было принято, и по существу это было созданием Интернационала. Часть французских делегатов осталась в Англии, пошла работать на английские фабрики и стала изучать английский язык, чтобы способствовать дальнейшим переговорам.

На протяжении 1862-1863 гг. между парижскими и лондонскими рабочими шла оживленная переписка по поводу организации Интернационала. Но дело продвигалось медленно. Основание Интернационала было ускорено одним чисто внешним событием — международным возмущением в связи с подавлением русским царизмом польского восстания 1863 г. 28 сентября 1864 г. в Лондоне в Сент-Мартинс-Холле был созван международный митинг протеста против репрессий в Польше. Трое французских делегатов (рабочие Толен, Перрашон и Лимузен) взяли с собой в Лондон проект устава и программы Международной ассоциации трудящихся, чтобы предложить их на обсуждение товарищам из Англии. В лондонском митинге приняли участие активисты английского рабочего движения, а также эмигранты, включая секретаря итальянского революционера Мадзини — майора Вольфа, а также Карла Маркса, который, как он позднее писал Энгельсу, был только зрителем и молча слушал ораторов.

После речей в защиту Польши один из ораторов сказал: ясно, что поляки страдают. Но есть на свете великая нация, еще более подавленная и угнетенная — это пролетариат. Пусть же с этого собрания раздастся первый призыв к освобождению рабочих. Затем представитель английских рабочих зачитал приветствие французским делегатам, те ответили и изложили свой проект международной организации. После этого присутствующие на митинге приняли следующую резолюцию: «Выслушав наших французских собратьев, присутствующие на митинге принимают их программу как полезную в деле улучшения условий жизни рабочих классов и берут ее как основу интернациональной организации рабочих». Митинг избрал временный комитет для доработки проекта устава, предложенного французскими рабочими.

В октябре 1864 г. был опубликован временный устав Интернационала. Интересно, что на первых двух пленарных заседаниях временного комитета, на котором обсуждался проект устава, Маркс не присутствовал по болезни. Временный комитет передал проект для окончательного редактирования в уставную комиссию (англичане Кремер и Уэстон, француз Ле Любез, немец Маркс). В первых двух заседаниях этой комиссии Маркс тоже не участвовал. 20 и 27 октября комиссия заседала на квартире Маркса. Маркс требовал вычеркнуть из введения к уставу следующие фразы: «Интернационал и все входящие в него общества и лица, принимают истину, нравственность и справедливость основой своих отношений к людям» и «Они считают своим долгом требовать для всех равных прав человека и гражданина. Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав». Марксу пришлось уступить, но он добился приемлемой для себя редакции этих формулировок.

В окончательной редакции во введении к уставу были провозглашены следующие принципы: освобождение трудящихся должно быть делом самих трудящихся; в борьбе за свое освобождение рабочие должны стремиться не к установлению новых привилегий, а к равенству прав и обязанностей для всех; экономическое освобождение трудящихся от порабощения их капиталом есть та великая цель, которой должно быть подчинено всякое политическое движение; освобождение трудящихся не есть вопрос местный и национальный, но международный; вновь созданная МАТ признает как основу отношения к людям истину, нравственность и справедливость; она требует прав человека и гражданина для любого человека, выполняющего свои обязанности, поскольку нет обязанностей без прав и нет прав без обязанностей.

Интересно, что марксистская версия введения к уставу МАТ, цитируемая, в частности, в собрании сочинений Маркса и Энгельса, отличается от той, которую приводят анархисты.

Согласно уставу, Интернационал строился фактически как федерация рабочих союзов. Никакого централизма не было. Рабочие одной и той же профессии или местности образовывали секцию, все секции объединялись в национальные, то есть страновые федерации, посылающие делегатов в Главный совет. Совет являлся чисто координирующим органом, не могущим издавать никаких декретов, указаний и т. д. Ему надлежало разбирать споры и недоразумения между секциями. Все секции и федерации сохраняли автономию. Высшим органом МАТ был ежегодный конгресс делегатов от секций и федераций; только он мог обсуждать все вопросы, касающиеся ассоциации и международного рабочего движения, избирать Совет, менять или дополнять устав, разрешать окончательно споры и недоразумения между секциями.

Вместе с уставом был опубликован и первый манифест Интернационала (так называемый «адрес»). Его действительно написал Маркс, и в нем — в отличие от устава — отражены взгляды сторонников политической борьбы: «Первый долг рабочего класса состоит в завоевании политической власти». Это противоречило позиции большинства английских и французских рабочих, считавших, что борьба с капиталом должна вестись не за политическую власть, а за непосредственно на экономической почве.

МАТ строилась на классовой, а не идеологической основе. Вот почему в ее рядах оказались сторонники самых различных взглядов и идей: британские тред-юнионисты, французские прудонисты и бланкисты (то есть социалисты-якобинцы), немецкие последователи Маркса и Лассаля, итальянские мадзинисты, бельгийские коллективисты, наконец, с — сторонники Альянса социальной демократии (бакунисты). В нем отнюдь не было марксистского большинства, но Маркс в письме к Энгельсу в 1867 г. откровенно признавал, что намерен сделать все, чтобы «эта мощная машина» оказалась «в наших... руках».

С какими идеями пришли в Интернационал Маркс и его сторонники? Еще за 20 лет до создания МАТ Маркс пришел к принципиальному выводу о том, что «пролетарии, чтобы отстоять себя как личности, должны уничтожить имеющее место до настоящего времени условие своего собственного существования,... т. е. должны уничтожить труд. Вот почему они находятся в прямой противоположности к той форме, в которой индивиды, составляющие общество, до сих пор выражали себя как некоторое целое, а именно к государству, и должны низвергнуть государство, чтобы утвердить себя как личности». Такие высказывания дали основания некоторым исследователям утверждать, что Маркс был «теоретиком анархизма», который «заложил рациональные основы анархистской утопии» и намеревался написать (но так и не написал) книгу о государстве с безвластнических позиций. Однако и они признают, что Маркс, конечно же, не был «практиком анархизма». Антиэтатистская цель оказалась принесена в жертву соображениям «реальной политики». Разумеется, это не было случайностью, а коренилось глубоко в самой марксовой философии истории. Согласно ей, социальная революция и будущее свободное общество станут естественным следствием противоречий самого капитализма, плодом его «диалектического развития», концентрации, централизации и рационализации производства. Иными словами, свержение капитализма следует логике самого капитализма и может быть лишь столь же авторитарным, как и она.

«В классической теории Маркса переход от капитализма «•социализму рассматривается как политическая революция: пролетариат разрушает политический аппарат капитализма, сохраняя при этом технологический аппарат и подчиняя его целям социализации», — отмечал Г. Мар-кузе. — «Революция обеспечивает определенную непрерывность: в новом обществе технологическая рациональность, освобожденная от иррациональных ограничений и деструктивных функций, сохраняется и совершенствуется... Маркс полагал, что организация аппарата производства

„непосредственными производителями" должна привести к качественным изменениям в технической непрерывности: а именно, к направлению производства на удовлетворение свободно развивающихся индивидуальных потребностей». Его ошибка заключалась во мнении, будто индустриальная форма общественной и производственной организации, «по крайней мере, в том, что касается технической основы развития производительных сил, может служить моделью для построения нового общества». В действительности огромные централизованные индустриальные комплексы почти невозможно социализировать, то есть поставить под сознательный контроль ассоциированных производителей. То же самое относится к системе централизованного управления общественными делами, то есть к государству.

Однако, следуя теории о том, что буржуазная политическая форма («надстройка») сдерживает развитие производственной и технической основы общества, Маркс и Энгельс уже в 1848-1850 гг. пришли к выводу о том, что первоочередная задача сводится именно к разрушению этой политической формы и к замене ее новой. По их мнению, следовало сосредоточиться на «завоевании пролетариатом политической власти как первом средстве преобразования всего существующего общества». В результате произойдет «низложение всех привилегированных классов, подчинение этих классов диктатуре пролетариев». «Первым результатом пролетарской революции... будет централизация крупной промышленности в руках государства, то есть господствующего пролетариата». Но установление самой этой новой власти лишь откроет процесс «непрерывной революции вплоть до установления коммунизма», как «необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям». Иными словами, политическая революция открывала революцию социальную: предстояло «сломать» старую государственную машину и создать новую, «пролетарскую», которая затем должна была осуществить преобразование производственных и общественных отношений с тем, чтобы впоследствии исчезнуть вместе с классовым делением общества.

Но марксистская «реальная политика» этим не ограничивалась. На пути к революции предполагалось широко использовать политические формы существующей буржуазной системы. Последователи Маркса выступили за участие в парламентских выборах и «давление» на буржуазию, поскольку «в интересах рабочих поддерживать буржуазию в ее борьбе против всех реакционных элементов до тех пор, пока она верна самой себе». «С помощью свободы печати, права собраний и союзов он (пролетариат) завоевывает себе всеобщее избирательное право, с помощью же всеобщего и прямого избирательного права, в сочетании с указанными агитационными средствами, — все остальное».

Такие взгляды Маркса отнюдь не имели поддержку большинства членов Интернационала, который, как я уже сказал, состоял из сторонников совершенно разных идейных течений. В этой ситуации совершенно естественно было ожидать, что на конгрессах МАТ возникнут острые споры и именно в ходе их предстоит прояснить позицию мирового рабочего движения.

Конгресс, намеченный на 1865 г. в Брюсселе, не состоялся из-за нового бельгийского закона против иностранцев. Вместо этого пришлось созвать конференцию в Лондоне, которая постановила собрать первый конгресс на следующий год в Женеве. Дискуссии по вопросу об отношении к лицам интеллигентских профессий и об участии женщин в МАТ не привели к принятию решений.

На Женевском конгрессе (сентябрь 1866 г.) присутствовало 60 делегатов (16 от французских секций, 3 от немецких, 4 от английских и 37 от швейцарских, бельгийцы —?). Избранная конгрессом комиссия окончательно отредактировала устав, и тот принят конгрессом. В Женеве произошло первое столкновений сторонников и противников борьбы за политическую власть. В докладе о кооперативных товариществах, представленном Генсоветом, говорилось о необходимости перехода политической власти в руки рабочих. В докладе же от парижских секций, напротив, подчеркивалось, что рабочие должны проявлять инициативу и самодеятельность прежде всего в экономической сфере — в отличие от демократии, которая направляла все силы на политическую борьбу, то есть на выбор новых господ. Будущие антиавторитарии заявляли, что «любое действие должно иметь немедленной и непосредственной целью триумф трудящихся кал капиталом».

Женевский конгресс закрепил идею о революционном характере профсоюзов. В резолюции по этому вопросу говорилось, что профсоюзы призваны не только вести за непосредственные повседневные нужды и интересы рабочих, но должны действовать сознательно,* как ядро организации рабочего класса, во имя его полного освобождения, для чего им следует объединяться в мировые федерации. Эта идея о двойной задаче профсоюзов легла позднее в основу анархо-синдикализма. Конгресс постановил также добиваться во всех странах 8-часового рабочего дня, ограничения женского и детского труда, замены постоянных армий народной милицией.

После Женевского конгресса Интернационал добился большого успеха во Франции, Бельгии, Швейцарии, отчасти в Италии. Через год в МАТ было уже около 200 тысяч человек.

Второй конгресс Интернационала состоялся осенью 1867 г. в Лозанне. Было представлено 50 делегатов, в большинстве своем — французы и 26 швейцарцев. Поэтому на этом конгрессе, как и в Женеве, сильно ощущалось влияние прудонистских идей. В вопросе о войне Лозаннский конгресс провозгласил принципы антимилитаризма. В резолюции констатировалось, что война со всеми ее последствиями ложиться, в первую очередь, на плечи рабочего класса, лишая его средств к существованию и самой жизни, что вооруженный мир парализует развитие экономики и ведет к растрате сил и ресурсов, что мир необходим и «должен быть укреплен... новым общественным строем. В котором не будет больше разделения на классы». Конгресс постановил участвовать в работе конгресса «Лиги мира и свободы» и ее действиях., направленных на поддержание мира.

Основная борьба на конгрессе разворачивалась между швейцарскими и французскими прудонистами и английскими и немецкими коллективистами, то есть сторонниками общественной собственности на средства производства (среди них были и последователи Маркса). В одной из резолюций говорилось о том, что «социальное освобождение трудящихся неотрывно от их политического освобождения». Коллективисты-этатисты добились в противовес прудонистам принятия резолюции, призывавшей к огосударствлению средств транспорта и обращения.

Но будущие антиавторитарии не проявляли большой активности в дебатах. Однако характерно, что на лозаннском конгрессе впервые заявили о себе рабочие, которых можно считать предшественниками синдикализма. Исходя из практики повседневной рабочей борьбы, они подчеркивали первостепенное значение стачек и профсоюзов в борьбе за новое общество.

Это течение заметно усилилось ко времени третьего конгресса Интернационала в Брюсселе в 1868 г. Многое изменилось в связи с тем, что с конца 1867 г. французское правительство стало принимать активные меры, чтобы пресечь деятельность МАТ. После первых же репрессий (февраль 1868 г.) Толэн и парижская комиссия объявили о своем уходе. Они представляли традиционный прудонизм, выступавший за индивидуальную собственность, недоверчиво относившийся к стачкам, призывавший оставить женщину «в семье». Оставшиеся в Интернационале французские рабочие (во главе с Варленом) стремились преодолеть прудонизм, развиваясь в сторону коллективизма и синдикализма. Французская секция перешла на позиции «антиэтатистского коллективизма» (в противовес «этатистскому коллективизму» сторонников Маркса).

Позднее, в июле 1868 г. в Женевскую секцию МАТ вступил Бакунин. Он и его сторонники с 1860-х гг. пытались создать собственную международную организацию (Альянс социальной демократии, Альянс

социалистов-революционеров, Международное братство), а затем присоединились к «Лиге мира и свободы». В 1868 г. на конгрессе в Берне Лига раскололась и ее социалистическое крыло присоединилось к МАТ.

Так начало формироваться крыло, получившее название «антиавторитарные коллективистов». В него вошли, в частности, французские коллективисты, бельгийские коллективисты во главе с Де-Папом, но, в первую очередь, последователи Бакунина — будущие анархисты. Объясняя отличие своих позиций от взглядов авторитарных коллективистов, Бакунин писал: «Мы хотим достичь того же торжества экономического и социального равенства путем уничтожения государства и всего, что зовется юридическим правом и, с нашей точки зрения, является перманентным отрицанием человеческих прав. Мы хотим перестройки общества и объединения человечества не сверху вниз, при посредстве какого бы то ни было авторитета и с помощью социалистических чиновников, инженеров и других официальных ученых; мы хотим перестройки снизу вверх, путем свободной федерации освобожденных от ярма государства рабочих ассоциаций всех видов».

Маркс «хочет того же, чего хотим мы: полного торжества экономического и социального равенства, — но в государстве и при посредстве государственной власти, при посредстве диктатуры очень сильного и, так сказать, деспотического временного правительства, то есть посредством отрицания свободы».

С точки зрения Бакунина, государство не может быть нейтральным инструментом, которое в состоянии использовать любые социальные силы и с любой целью. Он сформулировал положение о противоречии между обществом и государством: «Общество — это естественный способ существования совокупности людей... Оно медленно развивается под влиянием инициативы индивидов, а не мыслью и волей законодателя... Государство не является непосредственным созданием природы; оно не предшествует, как общество, пробуждению человеческой мысли... Оно стоит над обществом и стремится его полностью поглотить». Государство было «необходимым злом» на протяжении части человеческой истории, но больше оно не нужно. Более того, оно — орудие господства и несвободы и потому не может быть инструментом или средством освобождения. «Если есть государство, то непременно есть господство, следовательно, и рабство; государство без рабства... немыслимо — вот почему мы враги государства».

История развития «естественного общества», согласно Бакунину, — это история развития коллективной и индивидуальной свободы людей. «Свобода — подобно человечности, чистейшим выражением которой она и является — представляет собою не начало, а наоборот, завершительный момент истории». Этой свободе противостоит стремление к

хп

господству: «Все исторические несправедливости, все войны, все политические и социальные привилегии имели и имеют своей главной причиной и своей целью захват и эксплуатацию какого-либо ассоциированного труда в пользу более сильных... Такова истинная историческая... причина так называемого права частной и наследственной собственности». Вот почему для освобождения человечества необходим решительный разрыв со всеми основами существующего строя, «радикальная и всемирная, одновременно философская, политическая, экономическая и социальная революция». Она призвана немедленно уничтожить политическую власть (государство) и частную собственность, заменив их вольной ассоциацией производителей.

Бакунин не разработал систематической теории революции. Но можно утверждать, что он подходил к ней в соответствии со своей концепцией истории, которая позволяет считать его одним из основоположников «негативной диалектики» — представления о возникновения нового не из противоречий старого, а как отрицания логики старого. Согласно Бакунину, «история представляется нам как революционное отрицание прошлого, иногда медленное, апатичное, сонное, иногда страстное и мощное. Она состоит именно в прогрессивном отрицании первобытной животности человека посредством развития его человечности». В социальной революции, свергающей капитализм и государство, он видел прежде всего, стихийный бунтарский взрыв масс и спонтанную самоорганизацию снизу вверх.

Бакунин выступил против предложенной Марксом очередности: сначала — политическая революция, затем — социальная и экономическая. Он предостерегал авторитарных социалистов, что такой подход — попытка освободить «несознательных» трудящихся через создание «их» государства — даже против воли самих марксистов приведет к перерождению революции и установлению господства нового привилегированного класса — бюрократии и технократии. В таком режиме Бакунин видел попытку осуществить идею «государства ученых» (мнимых или действительных), которое понимает себя как «временную» диктатуру с целью «образовать и поднять народ как экономически, так и политически до такой степени, что всякое управление сделается... ненужным» и государство «упразднится». В действительности, предсказывал он, эта деспотическая власть будет лишь поддерживать сама себя.

3-й конгресс Интернационала в Брюсселе в сентябре 1868 г. стал важным пунктом в развитии МАТ, в ходе которого идеи антиавторитарного коллективизма мало-помалу распространялись в ассоциации. На нем было 102 делегата (56 бельгийцев, 18 французов, 11 англичан, 8 швейцарцев, 5 немцев, по 1 — из Испании и Италии). Прудонисты остались в явном меньшинстве, а марксистские и антиавторитарные коллективисты по ряду вопросов выступили вместе. Так, была принята резолюция о

хш

коллективизации (обобществлении) шахт и рудников, железных дорог, пахотных земель, дорог и каналов, телеграфных линий и иных средств сообщения, лесов

Конгресс обсудил вопрос о стачках. Прудонисты выступили против стачек, заявив, что они незаконны и безнравственны. Но подавляющее большинство делегатов поддержало резолюцию о законности и необходимости стачек в современных условиях, хотя и настаивало на том, что они должны организовываться профсоюзами. Своевременность стачек и законность рабочих требований должны подлежать предварительному разбору в особой комиссии делегатов от всех отраслей производства данной местности.

Зато конгресс без всяких оговорок рекомендовал использование метода всеобщей стачки, поскольку «стоит производителям перестать работать, чтобы сейчас же парализовать все предприятия правительства». Кроме того, конгресс советовал рабочим организациям в случае объявления их правительствами войны ответить всеобщей стачки. Впоследствии идея всеобщей экономической стачки стала основной идеей революционного синдикализма и анархо-синдикализма. Маркс же в письме Кугельману назвал призыв бороться с войной посредством стачки «бессмыслицей».

Конгресс указал на то, что стачки и всеобщие стачки могут быть удачны только если проводятся организованными рабочими. Поэтому он вновь энергично призвал содействовать отраслевых профсоюзов и их объединению в международную конфедерацию. Некоторые делегаты, вместе с бельгийским делегатом Сезаром Де-Папом, предвосхищая взгляды революционного синдикализма, видели в профсоюзах не только орудия борьбы с капиталом, но и элемент будущего общества. В этом обществе они изменят свой облик и станут трудовыми ассоциациями свободного производства и обмена. В газете бельгийских секций «ЛьчИнтернасьональ» утверждалось, что МАТ «уже сейчас вырабатывает тип будущего общества, что его различные учреждения с некоторыми изменениями образуют уже теперь зародыш будущего строя... Интернационал заключает в себе зачатки учреждений нового мира... Пусть будет в каждой местности устроена секция Интернационала — новому обществу будет этим самым положено основание».

Идеи МАТ быстро распространялись. После брюссельского конгресса число ее членов возросло до 2 миллионов (в т. ч. 1,2 млн. в Европе). Ко времени созыва 4-го конгресса в 1869 г. МАТ достигла наивысшей точки своего развития. Секции Интернационала существовали во всех крупных городах Европы и во всех промышленных центрах. Рабочие — члены МАТ, объединенные в свои профсоюзы и федерации, вели успешную борьбу во Франции, Бельгии, Италии. Престиж МАТ был огромен, ее начали бояться европейские правительства.

Осенью 1869 г. в Базеле состоялся 4-й конгресс Интернационала. Открывая его, председатель базельской секции Брюэн заявил: «...Новое общество уже народилось... Зародышем этого общества является Интернационал... В будущем все люди на земле должны объединиться в один союз и все народы составят одну свободную федерацию свободных рабочих товариществ».

На базельском конгрессе ощущалось преобладание антиавторитари-ев. Присутствовали 80 делегатов: 27 французов, 23 швейцарца, 12 датчан, 6 англичан, 5 бельгийцев, 3 итальянца, 2 испанца, 1 американец и 1 австралиец). На основании голосований по различным вопросам можно установить силу отдельных тенденций. 63 % делегатов объединялось вокруг предложений и проектов антиавторитарных коллективистов (будущих бакунистов), 31 % стоял за авторитарными коллективистами (марксистами), 6 % были прудонистами.

Большее или меньшее единство было достигнуто по 2 пунктам. Как антиавторитарные, так и авторитарные коллективисты добились (в противовес прудонистам) принятия резолюции о необходимости социализации земли.

На конгрессе был вновь поставлен вопрос о профсоюзах. В докладе, представленном французским делегатом — столяром Панди, говорилось о необходимости организации рабочих союзов, объединения их в местные, национальные и международные федерации. В будущем обществе, сказал Панди, профсоюзы должны образовать «свободные коммуны, при чем правительство и муниципальные управления будут заменены советами делегатов от профессиональных рабочих союзов». В итоге конгресс единодушно высказался за организацию трудящихся в «общества сопротивления» (синдикаты).

Бакунин внес на конгрессе проект резолюции о «полной и радикальной отмене права наследования». Маркс выступил против, Эккариус — за ограничение права наследования. Предложение Бакунина было принято, но расхождения между марксистами и антиавторитариями усугубились.

Антиавторитарное крыло Интернационала предприняло в этот период большие усилия по расширению социальной базы международной организации трудящихся. В 1869 г. ЦК Женевских секций издал манифест к сельскому населению, призвав крестьян вступать в ряды Интернационала, создавать кооперативные союзы и общества. Манифест был переведен на итальянский., испанский, французский, польский и русский языки и был перепечатан секциями МАТ в Неаполе, Мадриде и Невша-теле. Ряд швейцарских секций призвал к интернациональному объединению всех трудящихся как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. В Испании начали возникать секции сельскохозяйственных рабочих и мелких крестьян, примыкавшие к МАТ.

Противоречия между обоими крыльями Интернационала нарастали и начали приводить к расколу на местах. В апреле 1870 г. на региональном конгрессе Романской федерации МАТ (романской Швейцарии) делегаты полностью разошлись по вопросу об отношении к правительствам и партиям. Сторонники Бакунина добились принятие решения о том, что полное освобождение возможно только при переходе от «политического общества», основанного на привилегиях и власти, к обществу экономическому, основанному на равенстве и свободе; всякое правительство или политическое государство есть организация буржуазной эксплуатации, закрепленное в юридическое право; всякое участие рабочих в буржуазной правительственной политике служит укреплению существующего порядка вещей «любое участие рабочего класса в буржуазной правительственной политике может иметь результатом только укрепление существующего порядка вещей, что парализует социально-революционное действие пролетариата. Романский конгресс призывает все секции МАТ отказаться от осуществления социальной трансформации посредством национальных политических реформ и обратить свою активность на федеративное создание профессиональных объединений — единственное средство обеспечить успех социальной революции. Эта федерация есть подлинное представительство труда, которое должно происходить абсолютно вне политического правительства». Марксисты же высказались за участие в политике, за выдвижение рабочих кандидатов на выборах с целью агитации, но проиграли при голосовании. Произошел раскол. Генсовет МАТ в Лондоне пытался предотвратить открытый конфликт и заявил бакунистам, что устав рекомендует политическое действие в качестве средства освобождения. Но конфликт быстро перерос швейцарские рамки, антиавторитарная позиция романской федерации, переименованной в Юрскую федерацию, получила активную поддержку во Франции, Испании и Бельгии.

Напряженность в отношениях между обоими течениями усугубилась франко-прусской войной. Надо отметить, что позиции как Маркса, так и Бакунина были в этом вопросе далеки от подлинного интернационализма. Статьи и переписка обоих достаточно ясно дают понять, что оба страдали обилием националистических предрассудков. Это сказалось и на их отношении к войне: каждый из них считал более прогрессивной одну из воюющих сторон: Маркс — Германию, Бакунин — Францию. Маркс рассчитывал, что победа Германии усилит развитие капитализма в этой стране и, соответственно, влияние немецкого рабочего движения. Бакунин рассчитывал использовать патриотический подъем во Франции для социальной революции. Парижская коммуна, казалось бы, в содержательном отношении должна была способствовать сближению позиций: как раз опираясь на опыт Коммуны, Маркс написал свои наиболее близкие к либертарному взгляду работы («Гражданская война во Франции»). Но в действительности этого не произошло.

Конгресс МАТ в сентябре 1870 г. в Париже не состоялся из-за войны. В 1871 г. Генсовет созвал конференцию в Лондоне. Все нормы представительства на ней был нарушены в пользу сторонников централистской линии. Маркс лично внес проект о централизации Интернационала. Было одобрено предоставление Генсовету новых полномочий, которые превращали его из органа технической координации в орган, имеющий право принимать содержательные политические решения. Одновременно конференция приняла резолюцию о необходимости политической борьбы, создания рабочей политической партии.

Эти решения были отвергнуты большинством швейцарских, испанских, итальянских, бельгийских и французских секций. Юрская федерация ответила принятием антиавторитарного устава и оспорила решения Генсовета как «иерархические и авторитарные». Швейцарские, итальянские и испанские секции настаивали на том, чтобы следующий конгресс проходил в Швейцарии, куда было легче приехать большинству делегатов. Но Маркс и поддерживавший его Генсовет настояли на организации конгресса в Гааге. Итальянцы в знак протеста призвали провести всемирный антиавторитарный конгресс в Невшателе. ЮФ отправила 2 делегатов — Гильома и Швицгюбеля — на официальный конгресс, поручив им представить антиавторитарную резолюцию и уйти в случае негативного решения. Со своей стороны. Маркс сделал все, чтобы обеспечить выгодный для себя состав конгресса. Так, он попытался сговориться с бланкистами, обещав им места в Генсовете. Бланкисты представляли большинство организованных французских эмигрантов — членов МАТ. Антиавторитарное крыло во Франции было разгромлено вместе с Парижской Коммуной, в которой они играли важнейшую роль. Кроме того, Маркс пригласил на конгресс всех своих друзей и заставил верные ему секции выдать им мандаты.

Конгресс в Гааге стал конгрессом раскола. Присутствовало 65 делегатов, представлявших Германию, Францию, Англию, Бельгию, Голландию, Швейцарию, Юру, Испанию, США, Австралию, Ирландию, Польшу. 40 делегатов поддержали марксистов. Большинство проголосовало за исключение из МАТ Бакунина и его друга — швейцарца Гильома, не согласившись однако на исключение Швицгюбеля и француза Малона. Когда настало время выборов в Генсовет, бланкисты потребовали выполнения обещания о включении их в этот орган. Чтобы избавиться от них, Маркс провел решение о перенесении Генсовета в Нью-Йорк, подальше от ненадежной Европе.

Решения Гаагского конгресса вызвало возмущение не только среди швейцарских секций и бакунистов, но и среди французских, итальянских, бельгийских и испанских секций. Центром недовольства стала ЮФ; вокруг нее стала формироваться либертарная идеология, называвшаяся вначале «революционным коллективизмом» и выступавшая за социально-экономическую систему самоуправления без всякой власти, централизации и государства.

Юрская федерация созвала в сентябре 1872 г. экстренный конгресс МАТ в Сент-Имье, на который прислали делегатов также итальянская и испанская федерации, некоторые французские и 2 американские секции. Этот конгресс признал действия Гаагского конгресса незаконным и обвинил Генсовет в превышении полномочий. Было решено утвердить «Дружественный договор солидарности между федерациями и антиавторитарными группами». В нем говорилось, что единство должно быть основано не на искусственной организации центральной власти, а на тождестве интересов пролетариев различных стран и добровольном союзе федераций. Заключившие договор федерации обязались поддерживать между собой прямые связи без какой-либо центральной власти и поддерживать друг друга в борьбе с посягательствами на права каждой из них. Конгресс отверг борьбу за политическую власть, ибо «всякая политическая организация не может быть чем-либо иным, как организацией власти в пользу какого-либо отдельного класса и во вред массам и что поэтому пролетариат, если бы он захотел захватить в свои руки политическую власть, неизбежно сделался бы сам господствующим и эксплуатирующим классом». Конгресс провозгласил целью Интернационала «разрушение всякой политической власти путем всеобщей стачки», поскольку «разрушение всякой политической власти есть первый долг пролетариата», а любая временная и «революционная» власть не менее опасна для него, чем власть нынешняя.

Осенью 1872 г. в Испании, Бельгии и Англии состоялись местные конгрессы секций. Большинство делегатов также высказывалось против действий Генсовета и за союз с ЮФ. В ответ Генсовет постановил 30 мая 1873 г. исключать из Интернационала федерации, секции и отдельных лиц, отвергающих Гаагские решения, то есть, в первую очередь, участников Сент-Имье, а также бельгийскую и голландскую федерацию.

Так произошел раскол всемирной пролетарской организации на 2, каждая из которых сохраняла прежнее название. Централистская организация, пошедшая за Марксом, состояла вначале, главным образом, из немецких, австрийских, датских, голландских, части американских и меньшинства английских секций. В последней попытке спасти свою рассыпающуюся международную организацию Маркс и Генсовет созвали в сентябре 1873 г. конгресс в Женеве. 30 делегатов представляли только самих себя. Это были эмигранты, несколько швейцарцев и 1 австриец. Решения не были опубликованы. Конгресс в следующем году было решено не проводить. Сам Маркс признал полный крах конгресса. 15 июля 1876 г. в Филадельфии конгресс решил о роспуске МАТ. Централистская МАТ прекратила свое существование. Его бывшие секции и сторонники приступили к оформлению отдельных социал-демократических партий.

Федералистская МАТ вначале, напротив, переживала расцвет. Она включала в себя швейцарские, бельгийские, испанские, итальянские, некоторые американские, английские и голландские секции.

В сентябре 1873 г. по инициативе ЮФ также в Женеве был созван 6-й конгресс МАТ. Участвовали 23 делегата от 7 страновых федераций — Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Испании, Италии и Франции. Конгресс пересмотрел устав Интернационала, провозгласил полную автономию секций, ликвидировал Генсовет как орган и заменил его бюро, лишенным всякой исполнительной власти и наделенным лишь функциями технической координации. Эти функции передавались одной из федераций. Конгресс высказался за всеобщую стачку, которая «есть ни что иное как социальная революция», и призвал рабочих объединиться в международные профсоюзы, способные организовать такую стачку в своей профессии. Но дискуссии о всеобщей стачке не были завершены.

В тот самый момент, когда его идеи одержали победу в Интернационале, Бакунин решил отойти от дел. Усталый и разочарованный, он удалился на покой; в 1876 г. Бакунин умер.

7-й конгресс МАТ проходил в сентябре 1874 г. в Брюсселе. В это время итальянская федерация, следуя рекомендациям Бакунина, приступила к организации народных восстаний. Напротив, бельгийцы начали постепенно эволюционировать в сторону сближения с социал-демократией, что в последующем привело к распаду МАТ.

16 делегатов на брюссельский конгресс прислали испанские, швейцарские, бельгийские, итальянские, некоторые немецкие и французские секции. Наиболее важной из обсуждавшихся тем был вопрос «об организации общественных служб будущего общества». Было представлено 2 доклада — бельгийский (Де-Папа) и от Женевской секции. Оба предложения совпадали в основных идеях: центром социальной жизни в будущем обществе должна быть вольная коммуна, а не централизованное государство. Де-Пап, однако, предлагал сохранить государство как орган единства, ведающий коллективными крупными работами общего характера, при том, что основная масса решений в рамках децентрализации должна будет приниматься внизу.

Конгресс высказался за ликвидацию государства, но резолюция была противоречивой: каждая федерация или СДП каждой страны может самостоятельно решать, какое политическое действие может быть необхолимым или полезным для социальной революции. Это был явный компромисс с бельгийцами. В противовес, итальянцы высказались за прямое действие. Конгресс 1875 г. в Барселоне не состоялся из-за репрессий.

Федералистская МАТ развивалась неровно. Бурный расцвет переживали испанские секции, но в других странах не удалось расширить сферу действия Интернационала. Нарастали репрессии, что заставляло искать новые тактические пути. Выявились расхождения между анархистами и бельгийскими коллективистами. Вскоре от МАТ отделились бельгийские, английские и некоторые другие секции.

В октябре 1876 г. в Берне был созван 8-й конгресс Интернационала. На него приехало 27 делегатов из Бельгии, Испании, Голландии, Италии и Швейцарии; французы участвовали косвенно. Заседания сопровождались разногласиями между сторонниками массового действия и «пропаганды действием». Де-Пап заявил, что МАТ фактически больше не существует и необходимо провести всемирный социалистический конгресс для воссоединения всех бывших секций независимо от их программ, тактики и взглядов. Это предложение было принято.

Вскоре после бернского конгресса итальянская федерация решила приступить к повстанческому действию. Акты восстания в отдельных районах должны были стать сигналом к общей революции. В апреле 1877 г. в Беневенто 30 вооруженных анархистов захватили 2 деревни, сожгли архивы и провозгласили начало революции; через 2 недели выступление было подавлено. Но теория о примерной роли «акта», пусть даже качественно незначительного, зато насильственного, уже диктовала новые методы. В июне того же года Коста и Брусе подробно изложили тезис о «пропаганде действием», нанесший ущерб ориентации на развитие массового движения. Кропоткин под влиянием опыта русских народников поддержал идею «перманентного бунта» и оправдывал «пропаганду действием», включая индивидуальные покушения. Напротив, бельгийская, голландская и английская федерация становились все более умеренными и склонялись к объединению с социал-демократами.

9-й конгресс МАТ в Вервье в 1877 г. собрал 11 делегаций: Бельгии, Франции, Италии, России, Швейцарии, косвенно — от Греции, Египта и Уругвая. Приняты резолюции об обобществлении собственности, ликвидации наемного труда и о пакте солидарности. Представители федерации из Италии, Франции, Германии, Швейцарии, Египта и Греции смогли договориться только об осуждении тенденции к соглашению со сторонниками партий: «все партии образуют одну реакционную массу; необходимо бороться с ними всеми». Таким образом, не могло быть никакого согласия с 35 делегатами от марксистов и авторитарных социалистов, которые через несколько дней собрались в Генте на «всемирный социалистический конгресс». Делегаты от конгресса в Вервье оказались в меньшинстве. Большинство приехавших были социалистами-государственниками, которые и провели резолюцию о политической борьбе и создании политических партий пролетариата. Бельгийская и голландская федерация вышли из МАТ и присоединились к социал-демократии. Отныне пути авторитарных социалистов (социал-демократов) и анархистов окончательно разошлись.

Наиболее значительные анархистские активисты все больше ориентировались на индивидуальные символические акты. Которые должны были стимулировать народное недовольство и вызвать революцию. ЮФ сочла ненужным и бессмысленным проводить 10-й конгресс в 1878 г. В 1880 г. анархисты собрали конгресс в Шо-де-Фон. Он ознаменовался важнейшим теоретическим решением. Впервые было провозглашено, что непосредственной и немедленной целью международного рабочего движения является установление вольного, безгосударственного коммунизма. До тех пор среди всех основных течений преобладал коллективизм, то есть идея об общественной собственности, но распределении «по труду». Большинство бакунистов не были сторонниками экономического коммунизма (распределения по принципу: каждый по своим способностям, каждому — по его потребностям), по крайней мере, в обозримой перспективе. Соратник Бакунина Джеймс Гильом еще в 1874 г. полагал, что сразу после социальной революции между производителями и потребителями сохранятся отношения обмена, причем стоимость обмениваемых продуктов должна была определяться совместно ассоциациями производителей на основе статистики. Со временем, по мере наступления «изобилия» тех или иных продуктов и благ, «мало-помалу старую систему заменит новая: обмен в собственном смысле слова исчезнет и уступит место чистому и простому распределению» на основе прямого удовлетворения потребностей. Идея установления вольного (безгосударственного) коммунизма непосредственно после социальной революции была принята анархистами в 1876-1880 гг. Марксисты же — даже наиболее левые — продолжали откладывать внедрение коммунистических принципов самоуправления и распределения на неопределенно далекое будущее, а на практике были сторонниками «коллективизма», то есть распределения в соответствии с трудовым вкладом каждого члена общества («по труду»). В «Критике Готской программы» (1875 г.) Маркс сформулировал теорию пути к коммунизму, состоящего из достаточно жестких стадий. На «первой фазе коммунистического общества», при сохранении «родимых пятнен старого общества» каждый производитель «получает... такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда», сколько сам «он дал обществу». И только «на высшей фазе коммунистического общества», когда «вырастут производительные силы и источники общественного богатства польются полным потоком», возможен будет коммунистический принцип распределения.

Теперь, в 1880 г. по докладу Кропоткина было решено: «Экономическая революция переходит к прямой экспроприации собственников капиталов трудящимися в рамках коммун». «Основой реорганизации общества будет федерация коммун и групп независимых коммун».

В 1881 г. была предпринята последняя попытка возобновить работу Первого Интернационала. В Лондоне собрался «социально-революционный конгресс». 31 делегат представлял Россию, Францию, Италию, Англию, Голландию, Германию, еврейских социальных революционеров, США, Бельгию, Испанию, Турцию, Сербию, Египет, Мексику. Восстановить Интернационал фактически не удалось, только испанская делегация высказалась за его сохранение. Тем не менее, конгресс был объявлен конгрессом МАТ. Принятые резолюции исходили из полной автономии секций и групп и тактики пропаганды действием, включая индивидуальные покушения. Созданный в Лондоне комитет с участием Кропоткина фактически так и не начал работать.

Международная организация пролетариата распалась. Попытки восстановить ее долго не приносили успеха. Конгресс анархистов в 1889 г. не смог принять никаких решений. В 1896 г. анархисты были изгнаны с конгресса 2-го Интернационала. Понадобились явный и заметный кризис реформизма социал-демократии, рождение нового рабочего движения, ориентированного на прямое внепарламентское действие (революционного синдикализма и анархо-синдикализма), чтобы идеи международного объединения антиавторитарных сил возродилась к жизни. В 1907 г. прошел международный анархистский конгресс, в 1913 г. — международная конференция революционных синдикалистов. Продолжение этого процесса было прервано войной, но затем он возобновился. На какое-то время показалось, что российские большевики порвали с государственни-чеством социал-демократии, и на горизонте замаячила мнимая перспектива воссоединения анархистов, синдикалистов и революционных марксистов. Некоторое число анархистов и синдикалистов даже вступило в Коминтерн, затем обсуждало возможность присоединиться к Профин-терну. Но очень быстро выяснилось, что большевики — такие же государственники, как социал-демократы, если не хуже, что они давят самостоятельное рабочее и крестьянское движение и стремятся подчинить рабочие организации по всему миру своим партиям. После этого разрыв с ними стал неизбежен. В декабре 1922 г. конгресс анархо-синдикалист-ских рабочих союзов в Берлине принял решение воссоздать Первый Интернационал — МАТ. С тех пор он существует вновь и прошел через множество испытаний.

Автор этой книги, Николай Константинович Лебедев, был одним из заметных активистов и исследователей истории МАТ и анархистского движения. Он родился в 1879 году в семье приказчика, выходца из крестьянской среды. Несмотря на отсутствие связей и тяжёлое материальное положение семьи, Лебедев получил хорошее по тем временам образование — окончил Московский Народный университет А. Л. Шанявского, а впоследствии — Парижский университет, где ему присвоили степень доктора общественных наук. К анархистским убеждениям Лебедев пришёл в средине 1900-х гг., после знакомства с П. А. Кропоткиным. На протяжении многих лет их связывали близкие отношения. После смерти Петра Алексеевича Лебедев считался даже его литературным душеприказчиком.

1 См., например: Критская-Лебедева Н. А. Синдикальное движение среди народных учителей во Франции // Клич. 1917. № 3. С. 27-33; Её же. На грани двух миров // Свободное трудовое воспитание- сб. статей. Пб. М., 1921. С. 5-18; Её же. Педагогические идеи П. А. Кропоткина // Пётр Кропоткин. Сб. Статей, посвящ. Памяти П. А. Кропоткина. Пб. М., 1922. С. 71-75.

2 Под термином «революционный синдикализм» в то время понимали самоорганизованное рабочее движение, отстаивавшее любыми (от допускаемых в рамках закона, до самых радикальных) методов, интересы трудящихся независимо от политических партий, предпринимателей, парламента и др. органов власти. В число допускаемых синдикалистскими профсоюзами методов борьбы входили: экономическая забастовка, бойкот предпринимателя, саботаж и т. д. Большое внимание в синдикалистских профсоюзах уделялось антивоенной пропаганде. Синдикалисты отвергали участие рабочих в парламентских выборах, выступали за полную независимость профсоюзов от политических партий. Основанные на самоуправлении и федеративной структуре, свободные от функционеров профсоюзы (синдикаты) революционные синдикалисты считали единственной организующей силой трудящихся, правомочной выражать их интересы. Предполагалось, что в годы революции эти синдикаты возьмут в свои руки управление производством, преобразовавшись в организацию социалистического общества.

Незаурядным человеком была и его жена, Наталья Александровна Критская, также сочувствовавшая идеям анархизма. Её перу принадлежит ряд оригинальных исследований связанных, преимущественно, с педагогическими концепциями и экспериментами анархистов.1 В эмиграции супруги занимались исследованием революционно-синдикалистского движения Франции. В то время это была одна из наиболее популярных и дискуссионных тем для левых социологов. Революционный синдикализм2 был столь же модным и популярным социально-политическим движением, каким стал «антиглобализм» («альтерглобализм») во второй половине 1990-х - 2000-х годах. Эталонной организацией для этого движения считалась французская Всеобщая конфедерация труда (ВКТ). В начале XX в. появилось немало авторов-марксистов (Ю. Лагардель, Ж. Сорель, А. Лабриола, Л. С. Козловский. Н. В. Крыленко и др.), не принимавших непосредственного участия в этом движении, но стремившихся придать тактике и программным установкам революционых синдикалистов марксистское теоретическое обоснование, отрицая идейные связи революционного синдикализма с анархистами. Публицистам этого направления было присуще стремление примирить революционно-синдикалистские профсоюзы, отрицавшие необходимость парламентской борьбы, с парламентской деятельностью социал-демократических партий. В этой полемике Критская и Лебедев сыграли немаловажную роль.

В 1908 году в России вышла первая книга Н. А. Критской и Н. К. Лебедева «История синдикального движения во Франции. 1789-1907».3 Предисловие к ней написал лидер ВКТ, анархист Эмиль Пуже. В своё время это было одно из наиболее авторитетных в России исследований по истории революционно-синдикалистского движения, указывавшее его историческую и идейную преемственность в том числе и от анархистского крыла Международного товарищества рабочих (МТР). Г. П. Максимов — всемирно известный теоретик анархо-синдикализма, считал эту книгу «единственной превосходной работой на русском языке», изданной по истории синдикалистского движения Франции.4 Другим заметным произведением Н. К. Лебедева стал биографический очерк Э. Реклю, написанный для русского издания его книги «Земля», увидевшего свет в 1914 году.5

После событй февральской революции 1917 супруги возвращаются в Россию и принимают активное участие в анархистском и рабочем движении. Лебедев сотрудничает с Союзом анархо-синдикалистской пропаганды «Голос труда» (САСП), анархо-синдикалистскими издательствами «Союз труда» и «Голос труда», редактирует синдикалистскую газету «Рабочая жизнь» вплоть до её закрытия советскими властями. Осенью 1918 года, после раскола САСП он вступает в группу «Вольный голос труда», в условиях гражданской войны поддерживавшую позицию единого революционного фронта анархистов с большевиками. В том же году вместе с Н. И. Проферансовым он организует «Московскую группу анархистов-федералистов», выступившую с позиций революционного синдикализма в духе ВКТ Франции. Перу Лебедева принадлежал ряд теоретических брошюр, популяризировавших планы социально-экономических преобразований анархо-синдикалистов. Среди них вышедшая в серии «Библиотека рабочего» брошюра «Рабочие союзы».6

3 См.: Критская Н. А., Лебедев Н. К. История синдикального движения во Франции. 1789-1907. М., 1908.

4 Г. М. [Максимов Г. П.] Умер Николай Константинович Лебедев // Дело труда. Декабрь 1934. № 83. С. 23.

5 Наиболее доступна для читателей интернет-версия этого очерка: http://anarhist.org/piter/bibliorekly.htm

6 Лебедев Н. К. Рабочие союзы. М., 1917.

В начале 1920-х Николай Константинович посвятил себя, преимущественно, просветительской деятельности. В 1921 году Лебедев принимает активное участие в основании Музея П. А. Кропоткина в Москве, в 1921-1934 становится одним из его руководителей, входя в состав и выполняя обязанности секретаря Исполнительного бюро Всероссийского комитета по увековечиванию памяти П. А. Кропоткина (ВОК). В эти годы немало внимания он уделяет кропотливой, год от года всё более усложнявшемуся вследствии усиления цензуры со стороны советстских властей, изданию книг по истории анархистского движения. Эту работу он ведёт как под эгидой анархистского книгоиздательского коператива «Голос труда», Музея П. А. Кропоткина, так и через официальный «Госиздат». Среди вышедших в этоот переиод книг самого Лебедева немалый интерес представляют работы о Э. Варлене, П. А. Кропоткине и Э. Реклю.7 В 1921 году под его редакцией выходит сборник статей «Свободное трудовое воспитание», подробно представлявший информацию о педагогических экспериментах анархистов и революционных синдикалистов. Под редакцией Н. К. Лебедева вышло также последнее в нашей стране собрание сочинений П. А. Кропоткина. Ставя на первое место среди целей своей общественной деятельности сохранение в условиях большевистской диктатуры возможностей для пропаганды кропоткинских идей, Н. К. Лебедев в 1925 году даже поддержал руководство Музея П. А. Кропоткина в конфликте с анархической секцией, возглавляемой А. М. Ата-бекяном. Не остался в долгу и Атабекян, на страницах журнала «Дело труда», одного из органов анархистской эмиграции, обвинивший Лебедева в выдавливании идейных анархистов из музея и в стремлении затушевать анархические идеи П. А. Кропоткина на страницах своей книги.8 Однако далеко не все деятели анархистской эмиграции были готовы столь однозначно поставить крест на анархистских убеждениях Лебедева. Например, Г.П.Максимов, знавший Лебедева с 1918 года, писал о нём с большой симпатией даже после этих конфликтов.9

7 См.: Лебедев Н. К. Элизе Реклю, как человек, учёный и мыслитель. Пб., М., 1920; Его же. Евгений Варлен, мученик Парижской Коммуны. М., 1924; Его же. П. А. Кропоткин. Биографический очерк. М., 1925.

8 Подробнее историю основания Музея П. А. Кропоткина и ВОК см.: Леонтьев Я. В. В. Н. Фигнер — председатель Кропоткинского комитета // Труды Комиссии по научному наследию П.А, Кропоткина. Вып. 2. М., 1992. С. 63-81; Его же. Кропоткинский комитет и Кружок народовольцев; к истории взаимоотношений // Труды международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения П. А. Кропоткина. Вып. 2. М., 1997. С. 48-65; Его же. «Создание музея П. А. Кропоткина должно быть делом широко общественным...» // Арбатский архив: историко-краеведческий альманах. Вып. I. М., 1997. С 532-550; Леонтьев Я. В., Юрьев К. С. Незапечатлённый труд: из архива В. Н. Фигнер // Звенья: исторический альманах. Вып. 2. Спб., 1992. С. 473^188; Никитин А. Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в советской России. М., 2000.

9 Г. М. [Максимов Г. 77.] Указ. соч. С. 23.

В феврале 1933 года Лебедев был арестован ОГПУ по обвинению в продаже ста экземпляров книг М. А. Бакунина. По решению Коллегии ОГПУ от 30 апреля 1933 г. Николай Константинович был приговорён к сыслке на три года в Северную область. По ходатайству старой революционерки Веры Николаевны Фигнер вскоре это решение было отменено ЦИК СССР. В 1934 году Лебедев умер в Москве. В это время ОГПУ уже готовило для него новое решение о ссылке.

Книга «К истории Интернационала. Этапы международного объединения трудящихся», изданная в 1921 году, представляет собой одно из наиболее интересных произведений Н. К. Лебедева, незаслуженно забытых в наше время как анархистами, так и исследователями анархистского движения. Между тем, взгляд автора серьёзно корректирует широко распространённую в интеллектуальных кругах России марксистскую точку зрения на историю МАТ. Мы полагаем, читателям небезынтересно будет ознакомиться с более оригинальным взглядом на эту проблему.

В. В. Дамье, доктор исторических наук Я. В. Леонтьев, доктор исторических наук Д. И. Рублёв, кандидат исторических наук.

С письмом В. Н. Фигнер читатель сможет ознакомиться в приложении к нашей статье.