Периодизация отношений Российской Федерации с государствами Центральной Азии
Несмотря на то, что в географическом плане страны Центральной Азии составляют единый регион, в действительности между ними существует мало точек соприкосновения. В географическом плане обширные и слабозаселенные степные пространства на севере региона резко контрастируют с полупустынными и пустынными оазисами и горной местностью в его южной части. С этнической точки зрения, Центральная Азия представляет собой конгломерат народов, являющихся лишь дальними родственниками и зачастую испытывающих неприязнь друг к другу. Лингвистически большинство народов изучаемого региона относятся к тюркской языковой группе, однако основная часть населения Таджикистана представлена иранцами. В плане политического самосознания, каждая центральноазиатская нация ведет отсчет своей истории от собственных предков и не признает над собой «власть» исторических и эпических героев своих ближайших соседей. В системе мировоззрения таджиков и узбеков традиционно важную роль играла религия, тогда как казахи, киргизы и туркмены уделяли исламу меньшее внимание. В культурном плане казахи, большинство киргизов и туркменов в значительной мере подверглись русификации, что не было характерным для основной части населения Узбекистана и Таджикистана. С экономической точки зрения, в советское время каждая из центральноазиатских республик была тесно связана с Союзным центром и РСФСР, а не со своими ближайшими соседями. После распада СССР, государства региона по- прежнему сильно различались по масштабам и темпам хозяйственного развития, а также по уровню жизни своего населения. Если Казахстан и Киргизия встали на путь активных экономических реформ, то Узбекистан и Туркмения двигались к рынку весьма неохотно и с большой осторожностью. Народное хозяйство Таджикистана и вовсе оказалось разрушенным и по окончании гражданской войны в республике начало возрождаться за счет широкомасштабной помощи со стороны России. В политическом плане все государства Центральной Азии приступили к реализации авторитарной модели развития, однако их режимы сильно различались между собой: если в Киргизии сформировался сравнительно мягкий и хрупкий авторитаризм, то в Узбекистане и особенно в Туркмении он достиг уровня деспотии, на грани перерождения в тоталитаризм. При этом, как и положено руководителям диктатур, главы государств региона испытывали недоверие друг к другу, препятствовавшее любым попытками интеграции центральноазиатских республик. Наконец, каждая из стран региона имела собственные интересы на международной арене и проводила самостоятельную внешнюю политику, не согласованную с дипломатией соседних государств. В подобных обстоятельствах вполне объяснимым становится тот факт, что в 1991-2012 гг. внешняя политика России в Центральной Азии также не имела внутреннего единства и фактически распадалась на пять векторов, соответствовавших межгосударственным отношениям Российской Федерации с каждой из республик изучаемого региона. Данные векторы развивались по своим собственным законам и, соединяясь, не формировали какой-либо стройной системы. Например, Москва неоднократно меняла приоритетных партнеров в Центральной Азии: в разное время таковыми становились Казахстан, Таджикистан, Узбекистан и снова Казахстан. Тогда как с одними государствами региона она шла на активное сближение, в отношениях с другими у нее возникали острые разногласия, после чего ситуация могла измениться на диаметрально противоположную. Учитывая все вышеизложенное, приходится констатировать, что попытки разработать единую периодизацию внешней политики России в Центральной Азии являются не вполне логичными и целесообразными, поскольку соответствующая хронология сможет дать предельно усредненное и даже некорректное представление о региональных особенностях отечественной дипломатии. Следовательно, на повестку дня выдвигается несколько иная задача: предложить периодизацию сотрудничества России с каждой из центральноазиатских республик, а впоследствии рассматривать данные хронологии как единое целое, что позволит составить более адекватное представление об общих тенденциях внешней политики России в изучаемом регионе. Представляется, что при выделении того или иного этапа в отдельный период сотрудничества России с каждым из ее центральноазиатских партнеров, главным критерием может служить наличие фундаментальных изменений в характере соответствующих межгосударственных отношений. Данные перемены могут иметь две базовые формы: смена восходящего и нисходящего трендов в развитии двустороннего сотрудничества (то есть чередование периодов подъемов и спадов во взаимодействии между соответствующими акторами), а также переход межгосударственных отношений на качественно новые принципы (то есть заметное изменение характера двустороннего взаимодействия при сохранении его текущей направленности). Таким образом, если представить отношения России с той или иной центральноазиатской республикой в виде некой математической функции, то хронологические рамки отдельных этапов в процессе их эволюции определялись бы точками экстремума на соответствующем графике. На протяжении 1991-2012 гг. отношения России с Казахстаном и Киргизией развивались преимущественно по восходящей и в них не было зафиксировано резких спадов. Поэтому основным критерием при выделении в их истории отдельных этапов является переход межгосударственного сотрудничества на качественно более высокий уровень. В эволюции российско-казахских отношений возможно выделение двух основных этапов: - 1991-1997 гг. — развитие стратегического партнерства; - 1998-2012 гг. — расширение союзнического взаимодействия между нашими странами. При этом в качестве рубежных моментов определены принятие Россией и Казахстаном Декларации о вечной дружбе и союзничестве, ориентированном в XXI столетие, и достижение договоренностей о разделе северной части Каспийского моря. Оба события ознаменовали собой выход российско-казахских отношений на подлинно союзнический уровень (первое — в юридическом, а второе — в политическом и идеологическом плане). Похожие этапы следует выделить и в эволюции российско-киргизских отношений: - 1991-1999 гг. — стратегический характер сотрудничества; - 2000-2012 гг. — расширение асимметричного союзнического взаимодействия на фоне усиливающихся противоречий. Принципиально важными в развитии двусторонних отношений в данном случае стали события 2000 г.: принятие сторонами Декларации о вечной дружбе, союзничестве и партнерстве и перевод их взаимодействия с донорно-акцепторной на рыночную основу. Россия и Таджикистан в рассматриваемый период дважды меняли характер своего сотрудничества. Соответственно, в их отношениях целесообразно выделение трех основных этапов: - конец 1991 г. - первая половина 1997 г. — развитие партнерства между нашими странами накануне и во время гражданской войны в Таджикистане (выстраивание двусторонних отношений на принципах оказания Москвой Душанбе крупной материальной и финансовой помощи; конечной точкой при этом является подписание Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане); - вторая половина 1997 г. — середина 2005 г. — поиск новых принципов взаимодействия сторон (попытки перевода российско-таджикского сотрудничества с донорно-акцепторной на рыночную основу; завершение соответствующего этапа связано с отказом Таджикистана выполнять большинство договоренностей, достигнутых им с Россией в 2004 г.); - конец 2005 г. — начало 2012 г. — углубление противоречий между Москвой и Душанбе и совершение попыток их преодоления (чередование в российскотаджикских отношениях восходящих и нисходящих минорных трендов при сохранении общей тенденции к их охлаждению). Существенные изменения дважды происходили и в российско-туркменских отношениях, в эволюции которых также следует выделить три основных этапа: - 1991-1995 гг. — движение сторон от взаимной антипатии к ограниченному сотрудничеству (период постепенного расширения взаимодействия между Россией и Туркменией в отдельных областях партнерства); - 1996-2005 гг. — поддержание двусторонних контактов на грани замерзания (после принятия Туркменистаном постоянно нейтрального статуса — резкое сокращение взаимодействия Москвы и Ашхабада в военной, политической, торгово-экономической, культурно-гуманитарной сферах); - 2006-2012 гг. — стремление сторон к выстраиванию диалога на принципах стратегического партнерства (активизация сотрудничества между Москвой и Ашхабадом сначала в энергетической, а затем и в иных отраслях взаимодействия, развитие двусторонних отношений преимущественно по восходящей). Российско-узбекские отношения отличались наибольшей нестабильностью и неоднократно меняли траекторию своего развития. В процессе их эволюции следует выделить пять основных этапов: - конец 1991 г. — середина 1995 г. — адаптация двустороннего взаимодействия к изменившимся реалиям (постепенное преодоление Москвой и Ташкентом взаимной отчужденности, развитие диалога во всех основных областях сотрудничества); - конец 1995 г. — конец 1998 г. — взаимодействие России и Узбекистана под воздействием фактора «внешней угрозы» (после захвата талибами Кабула — активное расширение двустороннего партнерства в политической и военной сферах при уделении незначительного внимания экономическому и гуманитарному измерениям межгосударственных отношений); - конец 1998 г. — начало 2003 г. — период разнонаправленного развития российско-узбекских отношений (со времени установления неофициальных контактов между руководством Узбекистана и режимом талибов — отказ Ташкента от взаимодействия с Москвой в политической и военной сферах при некоторой активизации сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной областях; разворот узбекской дипломатии на Запад); - начало 2003 г. — начало 2008 г. — выход российско-узбекских отношений на уровень стратегического партнерства и союзнического взаимодействия (резкое ухудшение отношений между Узбекистаном и странами Запада и разворот его дипломатии в сторону России; как следствие — стремительное наращивание всестороннего взаимодействия между Москвой и Ташкентом); - начало 2008 г. — начало 2012 г. — уменьшение темпов развития российскоузбекских отношений (ухудшение взаимопонимания между нашими странами после избрания президентом Д. А. Медведева и в связи с последующим экономическим кризисом; новый поворот узбекской дипломатии на Запад). Собрав воедино все представленные хронологии, мы получим комплексную периодизацию внешней политики России в Центральной Азии. Именно она определила основную структуру последующих глав настоящего диссертационного исследования.