3. Отношения с крупнейшими капиталистическими странами. Проблема Триеста

Отношения Италии с ее основными партнерами по НАТО — США, Англией и Францией, а также с боннской группировкой, которую политические руководители Италии рассматривали как вновь обретенного и естественного союзника, развивались в основном в русле «атлантической» и «европейской» политики.

Соединенные Штаты продолжали оказывать огромное влияние на внешнюю и внутреннюю политику сменявших друг друга христианско-демократических и коалиционных правительствх. «Помощь», по «плану Маршалла» и в других формах, дала в руки Вашингтону мощные рычаги экономического давления, с помощью которых он добивался сохранения в своей орбите «ориентирующейся на Запад Италии»359. Правящие круги США исходили в своей политике из того, что если итальянский империализм не получит достаточной экономической помощи извне, то хозяйственные трудности неизбежно приведут к росту влияния в стране коммунистической партии и «изменению политического режима». Считая такого рода ситуацию «наихудшим поражением» для США, идеологи американского империализма с тревогой писали, что подобный поворот событий мог бы означать «нейтрализацию Италии и провал европейского объединительного движения»360.

Серьезные итало-американские противоречия стали назревать в связи с уменьшением итальянской иммиграционной квоты в США и американскими тарифными барьерами, ограничивавшими импорт США некоторых продуктов итальянского происхождения. В то же время правительственные и деловые круги США проявляли недовольство тем, что Италия тратит средства, полученные по «плану Маршалла», не так, как это хотелось бы Вашингтону 361.

Визит Де Гаспери в США в сентябре 1951 г. преследовал цель добиться поддержки США в вопросе о ревизии мирного договора, урегулировать проблему итальянской иммиграции и убедить в необходимости расширения военных заказов США.

Итоги парламентских выборов 1953 г. в Италии породили, однако, в Вашингтоне разочарование. Некоторые органы американской печати отмечали, что огромные суммы, которые под разными предлогами передавались США правящим кругам Италии в надежде, что им удастся приостановить «распространение коммунистического влияния», выброшены на ветер. Недовольство итальянским правительством, породившее известное охлаждение в отношении к нему со стороны Вашингтона, не изменило, однако, его принципиальной политики поддержки христианско-демократической партии, как главной и надежнейшей политической клиентуры США в Италии.

Авторы книги «Политическая экономия американской внешней политики», которая в тот период являлась официозным изложением основ и задач внешней политики США, видели три возможности для американского империализма «приостановить политическое ухудшение» в Италии и способствовать американским политическим целям в этой стране: 1) увеличить американские капиталовложения, 2) форсировать «европейское объединение» и 3) способствовать увеличению квоты на итальянскую иммиграцию в США362.

Определенные последствия для отношения правящих кругов США к Италии и ее внешней политике имело избрание Дж. Гронки на пост президента

Итальянской республики. Этот факт, как пишет итальянский ежегодник международной политики, породил «психологический кризис в отношениях между Италией и США отчасти потому, что новый президент был избран голосами левых, отчасти потому, что некоторые линии его политической ориентации считались опасными для внутренней стабильности и атлантического союза» 4.

Реакция правящих кругов США была вполне отчетливой. Агентство Ассо- шиэйтед Пресс демонстративно сообщило о замедлении темпов помощи Италии до получения «информации» о событиях, связанных с избранием Гронки, явно рассчитывая повлиять на его позицию.

Отношения христианско-демократического правительства Италии с лейбористским правительством Великобритании были довольно отчужденными3. В эти годы США старались окончательно вытеснить политические и деловые круги Англии с итальянской арены. Англия относилась сдержанно к вопросу о вовлечении Италии в Атлантический пакт и ее активизации в «европейских» проектах. Усилились итало-британские трения и по колониальным вопросам, так как Лондон весьма холодно реагировал на африканские притязания правящих кругов Италии, в то время как сам затягивал оккупацию бывших итальянских колоний.

В мае 1950 г. сенатор В. Орландо внес даже резолюцию о разрыве «итальянских союзов» (речь шла о НАТО. — Авт.) на том основании, что «союзники Италии (имелась в виду прежде всего Англия. — Авт.) ведут себя нечестно в вопросах об итальянских колониях и Триесте» 4. Ограничения на импорт, введенные Великобританией в 1952—1953 гг., ударили по интересам итальянских экспортеров. Поскольку эта акция совпала с аналогичными мероприятиями других стран, она особенно болезненно отразилась на итальянской политике либерализации торговли. Интересы итальянских и английских нефтяных монополий резко столкнулись в 1951—1953 гг. в Иране. Проблема использования итальянских безработных шахтеров на работе в Великобритании также оказалась нерешенной 5.

Посещение Великобритании Де Гаспери и Сфорца в марте 1951 г., «разъяснительный» визит Де Гаспери в Лондон после провала на выборах 1953 г., поездка нового премьера Шельба и министра иностранных дел Мартино в Лондон в феврале 1955 г., когда у власти вновь оказались консерваторы во главе с Черчиллем, преследовали цель договориться по острым и спорным вопросам с британскими политическими кругами.

Наиболее близкими и «сердечными» в тот период были отношения итальянского правительства с французской правящей группировкой. Хотя итало-французский таможенный союз, заключенный в Париже в марте 1949 г., так и не был ратифицирован, стремление правящих кругов обеих стран к тесным отношениям друг с другом получило новые стимулы. Поддержка, которую Франция оказала Италии по вопросу о судьбе ее колоний и при подготовке трехсторонней декларации о Триесте от 20 марта 1948 г., сблизила дипломатию обеих стран. Правящие круги Италии и Франции всячески подчеркивали «сходство» их задач в области внутренней политики и прежде всего в подавлении крупных и влиятельных коммунистических партий. Определенные связи имели и клерикальные партии двух стран, опекаемые Ватиканом.

Большое значение для сближения Франции и Италии и выработки общей линии французских и итальянских правящих кругов в вопросах, касающихся их участия в Североатлантическом блоке и Европейском союзе, приобрела встреча Де Гаспери и Сфорца с Шуманом и Плевеном в Санта-Маргерита в феврале 1951 г., незадолго до совещания в Париже, где обсуждался «план Плевена». Подчеркивая значение тесных связей с Францией, итальянские деятели всячески старались рассеять сомнения Шумана по поводу сближения Рима с Бонном. В то же время именно тогда было достигнуто соглашение Франции и Италии о необходимости «включения в Европу демократической -Германии», иначе говоря, о сговоре с боннской группировкой и вовлечении ее в агрессивные блоки. В этот период итальянская дипломатия играла роль активного посредника во франко-западногерманском сближении *.

Сближение Рима с Бонном началось еще задолго до того, как в мае 1951 г. между ними были установлены дипломатические отношения, а затем последовали визиты К. Аденауэра в Рим (июнь 1951 г.) и Де Гаспери в Бонн (сентябрь 1952 г.)363.

Когда в сентябре 1950 г. на сессии совета НАТО в Нью-Йорке государственный секретарь США Ачесон поднял проблему перевооружения Западной Германии, только Италия и Португалия сразу же согласились с этой линией США364. Родство клерикальной и антикоммунистической идеологии правящих партий Италии и ФРГ, совместное участие в ЕОУС западногерманских и итальянских монополий также сыграли свою роль в быстром восстановлении старых связей империалистических группировок обеих стран. Франция весьма ревниво следила за сближением итальянских и западногерманских политических деятелей, подозревая, что сговор идет за счет ее интересов. Однако Де Гаспери всячески успокаивал французских политиков, заявляя, что он предан идее франко-итальянской дружбы, которая получила свое оформление в Санта-Маргерита. Проблема Триеста, которая искусственно сохранялась западными державами нерешенной в течение долгих лет, продолжала оставаться объектом империалистических интриг и противоречий, одним из испытанных рычагов их давления на Италию и Югославию. «Замораживание» этой проблемы явилось одним из побочных продуктов империалистической политики «холодной войны» 365.

Предложение, содержавшееся в трехсторонней декларации западных держав от 20 марта 1948 г., о передаче Италии всей Свободной Территории Триест, которое, как признает в своих мемуарах Иден, выдвигалось с целью помочь ХДП на выборах 18 апреля 1948 г. и нанести поражение Итальянской коммунистической партии366, было отвергнуто Югославией и Советским Союзом. Английский буржуазный историк К. Вудхауз вполне откровенно писал о политике Великобритании в этом вопросе: «Ввиду того что Италия уже рассматривалась как будущий союзник Запада, было естественно, что западные державы предложили возвратить Свободную Территорию Триест Италии»367.

На Лондонской конференции США, Великобритании и Италии в начале мая 1952 г. было принято решение о расширении участия итальянцев в местной администрации Триеста. Однако тогда же было особо подчеркнуто, что это решение не предопределяет урегулирования вопроса о всей Свободной Территории Триест. «Посредническую роль в решении триестинского вопроса взяла на себя британская дипломатия. В сентябре 1952 г. Иден, заручившись поддержкой государственного секретаря США Ачесона, вылетел в Белград, встретившись по дороге в Страсбурге с Де Гаспери.

Правительство Пелла, сменившее кабинет Де Гаспери после его провала на выборах 1953 г., сочло необходимым недвусмысленно намекнуть на то, что оно считает действительной декларацию трех держав 1948 г. В связи с обострением итало-югославского конфликта по вопросу о судьбе Триеста в августе— сентябре 1953 г. правительства Великобритании и США объявили 8 октября того же года, что они решили ликвидировать Союзное военное управление (АМГ) в зоне «А» и передать его административные функции Италии. В то же время правительство Югославии заявило, что вступление итальянских войск в зону «А» явилось бы актом агрессии и вызвало бы такой же шаг со стороны югославских войск. Таким образом, декларация от 8 октября, представлявшая собою типичный документ империалистической политики «разделяй и властвуй», привела к разжиганию нтало-югославского конфликта, к созданию еще более опасной ситуации в этом невралгическом пункте послевоенной Европы.

Однако США и Великобритания, беспокоясь о судьбе проекта Европейского оборонительного сообщества и планов Балканского пакта, продолжали «посредничать» в триестинском вопросе, начав переговоры в Лондоне в январе 1954

г. с участием Италии и Югославии. В сентябре 1954 г., когда провалился план создания ЕОС, Иден посетил европейские страны; он беседовал с тогдашним итальянским премьером Шельба по вопросу о Триесте, настаивая на компромиссе.

В октябре 1954 г. эти переговоры завершились подписанием временного меморандума, который предусматривал передачу Италии зоны «А» с небольшими исправлениями границы в пользу зоны «Б», передаваемой в целом югославской администрации369. Британские и американские войска должны были эвакуироваться из зоны «А». Итальянский сенат 8 октября 1954 г. одобрил этот меморандум 122 голосами против 89, а палата депутатов — 20 октября того же года 295 голосами против 265370.

Уже 13 октября 1954 г. Советский Союз, исходя из того, что между Югославией и Италией достигнуто соглашение и меморандум идет навстречу уменьшению напряженности, в письме на имя председателя Совета Безопасности ООН признал это решение371. 25

октября 1954 г. югославские войска вступили в новый район, отходящий к зоне «Б». На следующий день Союзное военное управление было ликвидировано в зоне «А» и итальянские войска вошли в Триест. Так был решен вопрос о Триесте, который со времени окончания второй мировой войны использовался западными державами в империалистической игре в Италии и на Балканах.