3. Отношения Англии с другими ведущими империалистическими державами

Одной из характерных особенностей третьего этапа общего кризиса капитализма является резкое обострение межимпериалистических противоречий. Если в первое десятилетие после второй мировой войны у Англии был, по существу, один империалистический соперник—американский монополистический капитализм, то в рассматриваемый период главными ее соперниками посте пенно становятся западноевропейские державы, в первую очередь ФРГ.

Несмотря на постоянное соперничество и противоречия, английская правящая верхушка считает необходимым тесный союз с Соединенными Штатами. Все надежды английских монополий на выживание капитализма вообще и сохранение своего господства в особенности зиждутся на тесном согласовании антисоциалистической стратегии и тактики с Соединенными Штатами.

Кроме того, правящие круги Англии используют союз с Америкой для укрепления своих позиций в капиталистическом мире. Они надеются на этот союз как на средство, способное удержать американские монополии от экспансионистского наступления на английские рынки, источники сырья и сферы приложения капитала, а в последние годы и как на оружие в их борьбе с растущими претензиями континентальных западноевропейских держав. В этих целях Лондон старательно подчеркивает «особые отношения» между Англией и США, изображая их более тесными, чем отношения между США и любой другой империалистической державой.

Английские империалисты остаются главным союзником Вашингтона в НАТО. Несмотря на некоторые, преимущественно тактические, разногласия, они поддерживали курс США на раздувание «холодной войны», гонку вооружений, возрождение германского милитаризма.

Правящие круги Англии активно развивали военное сотрудничество с США на двусторонней основе. Для «теоретического» обоснования этого курса была выдвинута концепция «взаимозависимости», возведенная в коммюнике Макмиллана и Эйзенхауэра, опубликованном после их встречи в Вашингтоне в октябре 1957 г.277, в ранг официальной английской и американской политики.

В силу этого правящие круги Англии предоставили Пентагону беспрецедентную для мирного времени свободу действий на английской земле.

В соответствии с англо-американским соглашением, заключенным в феврале 1958

г.278, американские баллистические снаряды среднего радиуса действия «Тор», нацеленные на Советский Союз, были установлены в Англии и оставались там вплоть до 1963 г., когда Пентагон объявил их устаревшими в стратегическом отношении.

Разумеется, правящие круги Англии руководствовались при этом далеко не бескорыстными побуждениями. Англо-американское соглашение о сотрудничестве в использовании атомной энергии для целей взаимной обороны, заключенное в июне 1958 г., ставило Англию в привилегированное положение по сравнению с другими союзниками США в допуске к информации о ядерном оружии США и его приобретении. В частности, соглашение дало возможность Англии купить у Соединенных Штатов ядерный двигатель для подводной лодки, а в 1962 г.— провести подземные ядерные испытания на американском полигоне в штате Невада.

Однако если привилегии, предоставленные вооруженным силам США в Англии, практически дают Пентагону широкие права, то военные привилегии, предоставленные США английским властям, не только не равнозначны, но и в любую минуту могут быть сведены к нулю. Это весьма убедительно доказала судьба англо-американского соглашения 1960 г. о покупке Англией американской ракеты «Скайболт» типа «земля — воздух». В 1962 г. правительство США, не посчитавшись с просьбами Лондона, сняло их с производства, фактически аннулировав соглашение в одностороннем порядке.

Хотя англо-американский союз и остается своего рода краеугольным камнем английской внешней политики, внутри него идет непрерывная борьба между двумя империалистическими державами чуть ли не по всем важнейшим международным вопросам.

Англо-американские противоречия резко обострились в связи с провалом англо-франко-израильской агрессии против Египта.

В результате образовалась, по выражению английских буржуазных историков, «величайшая брешь в англо-американских отношениях» 279 и «произошел самый острый разрыв в истории англо-американского союза»280. Дело дошло до того, что более 100 членов правящей консервативной партии внесли резолюцию в палату общин, осуждающую позицию Соединенных Штатов в суэцком кризисе как «чреватую опаснейшими последствиями для Атлантического союза»281. В 1961—1962 гг. аналогичный англо-американский конфликт, хотя и в меньших масштабах, вспыхнул из-за Конго.

После провала суэцкой агрессии правящие круги Англии еще больше стремились заручиться поддержкой США в борьбе против национально-освободительного движения. Английская оккупация Иордании в 1958 г. явилась частью совместной англо-американ- ской операции, в ходе которой американские войска одновременно заняли Ливан. Насколько важное значение придавали правящие круги Англии этой демонстрации англо-американской солидарности видно из циничного высказывания английского премьер-министра по поводу готовящегося совместного де сайта: «Лучше допустить ошибку вместе, чем оказаться правым в одиночку»

Те же соображения определили позицию Лондона по вьетнамскому вопросу в 1964—1965 гг., позицию поддержки агрессии США.

Все большее место в английской внешней политике занимают проблемы взаимоотношений со странами Западной Европы, и в первую очередь с ФРГ и Францией.

Существенные изменения в соотношении и расстановке сил между ведущими державами Западной Европы значительно осложнили проблемы, стоящие перед английским монополистическим капиталом в этом районе.

Английский империализм вынужден сдавать в Западной Европе одну позицию за другой двум главным континентальным державам. Экономический, военный и политический вес западно- германского и французского империализма в капиталистическом мире постоянно растет. Традиционный англо-французский союз распался. Создание в 1957 г. под франко-западногерманской эгидой Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и фран- ко-западногерманский договор о сотрудничестве, подписанный 22 января 1963 г., продемонстрировали ярко выраженную тенденцию к тесному сотрудничеству между Бонном и Парижем в ущерб Лондону. Более того, Италия, Голландия, Бельгия и Люксембург, главным образом благодаря своему участию в ЕЭС, установили более тесные связи, чем с Англией, с двумя ведущими континентальными державами. В довершение всего до начала 60-х годов американский империализм всячески поощрял развитие ЕЭС, непосредственно содействуя тем самым ослаблению английских позиций в Западной Европе.

В военно-политической области Лондон в Западной Европе ориентируется в первую очередь на НАТО, где он имеет значительный вес. Так называемая английская Рейнская армия и несколько тактических соединений английских военно-воздушных сил составляют постоянную часть сил НАТО; английские военные и политические представители занимают влиятельное положение в аппарате НАТО, Лондон имеет особые связи с обоими его североамериканскими членами — США и Канадой.

В то же время, преследуя собственные империалистические цели, правящие круги Англии старались держать вооруженные силы в своем распоряжении и долго сопротивлялись давлению Вашингтона и Бонна, добивающихся передачи еще большей части английских военных сил под командование НАТО.

Та же самая тенденция наблюдается в отношении Англии к выдвинутым Вашингтоном и Бонном различным планам «ядерных сил НАТО», направленным, в частности, на то, чтобы положить конец независимым английским ядерным силам и «неравноправию» между Англией и Западной Германией в области ядерного вооружения. В позиции английского правительства кроется одна из причин провала так называемого «плана Норстэда» в 1960 г. и тех трудностей, которые встретил позже американский план создания «многосторонних ядерных сил».

Английская политика ограничения своего вклада в сухопутные силы НАТО отчасти продиктована также экономическими соображениями. Содержание армии на Рейне ложится тяжелым бременем на английский платежный баланс, и предложения об увеличении ее численности неизменно вызывают сопротивление министерства финансов. В течение длительного времени английское правительство вело ожесточенный спор с ФРГ относительно расходов на содержание этих сил *.

Вместе с американским правительством и другими членами НАТО английское правительство отвергло все предложения Советского Союза и Польши о частичном разоружении в Европе и неоднократно под давлением своих союзников отказывалось от проведения самостоятельной линии по этим вопросам. Английское правительство проявило в свое время определенную заинтересованность в отношении «плана Рапацкого» (октябрь 1957 г.) о создании безъядерной зоны в Центральной Европе.

В январе 1958 г. Макмиллан информировал Советское правительство, которое горячо поддержало это предложение, о том, что «английское правительство изучает его, имея в виду найти в нем такие элементы, которые могли бы стать основой какого-либо альтернативного предложения»282.

В сущности, то же самое повторялось и в 1959 г. В совместном англо-советском коммюнике, опубликованном по окончании визита Макмиллана в Советский Союз в феврале — марте 1959 г., говорилось: английский и советский премьер-министры «согласились, что в дальнейшем можно с пользой провести изучение вопроса о возможности укрепления безопасности при помощи определенного метода ограничения вооруженных сил и вооружений, как обычных, так и ядерных, в согласованном районе Европы в сочетании с соответствующей системой инспекции» К Под огнем острой критики со стороны своих союзников, особенно Бонна, английское правительство в дальнейшем не предпринимало никаких действий, чтобы воплотить это предложение в жизнь.

В области внешнеэкономической политики английская дипломатия сосредоточила свои усилия на попытках сохранить и расширить позиции английского монополистического капитала наперекор растущему давлению, оказываемому на них германским и французским монополистическим капиталом и его союзниками по ЕЭС.

До конца 50-х годов тактика Лондона была направлена на растворение ЕЭС в более широкой организации, так называемой Европейской зоне свободной торговли, куда должны были войти почти все страны Западной Европы, включая «шестерку», в которой Англия играла бы ведущую роль. План был призван обеспечить промышленным товарам английских монополий свободный доступ во все страны Западной Европы, в то же время сохранив в неприкосновенности их торговые отношения с Содружеством наций и привилегированное положение английского сельского хозяйства на английском рынке284. Затяжные переговоры по этому вопросу ни к чему не привели, и в декабре 1958 г. Франция при молчаливом согласии ФРГ и других членов ЕЭС объявила, что предложенный Лондоном план зоны свободной торговли неприемлем.

Английскому правительству пришлось пойти на создание Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) в составе Англии, Швеции, Норвегии, Дании, Швейцарии, Австрии и Португалии (так называемая «семерка»)285. В глазах английских монополий новая организация не могла заменить собой более широкую зону свободной торговли хотя бы по той причине, что на долю ее членов приходилось меньше половины английского экспорта в Западную Европу286. Скорее, Лондон хотел с ее помощью оказать давление на членов ЕЭС, с тем чтобы заставить их вернуться к плану создания зоны свободной торговли.

Но и этот маневр провалился. Изменив свою тактику, английское правительство в июне 1961 г. объявило, что оно решило начать переговоры с членами ЕЭС по вопросу о приеме Англии в эту организацию.

Правящие круги Англии надеялись, вступив в ЕЭС, перестроить его изнутри и приспособить к своим интересам. Об этом прямо говорится в их многочисленных официальных заявлениях. «Если мы вступим в ЕЭС,— заявил, например, один из влиятельных членов кабинета Макмиллана, Генри Брук,— то характер этого сообщества изменится. Мы станем мощной силой внутри него, обеспечивающей уважение интересов Англии во всей Европе» 287.

Однако эти надежды не оправдались. Несмотря на далеко идущие уступки, сделанные английской стороной, последняя потерпела на брюссельских переговорах, где обсуждался вопрос о приеме Англии в ЕЭС, фиаско: в январе 1963 г. французское правительство категорически объявило о своем нежелании принять Англию на предложенных условиях 288.

Не добился Лондон и своего участия в дискуссии внутри «шестерки» относительно организации более тесного политического сотрудничества. Английское правительство выдвинуло это требование в начале 1962 г., вслед за просьбой о приеме в ЕЭС289. Особенно враждебно оно было встречено Аденауэром, и с провалом брюссельских переговоров Лондону пришлось отложить его в долгий ящик.

До этого переломного момента Лондон напрасно ждал поддержки Вашингтона в борьбе с континентальными соперниками. Правящие круги США, очутившись перед выбором между ЕЭС и ЕАСТ, оказали поддержку первому. По сообщениям печати, во время поездки английского премьер-министра в Вашингтон в апреле 1961 г. Кеннеди ответил отказом на просьбу Макмиллана поддержать английскую позицию и посоветовал ему вступить в ЕЭС без оговорок, как этого требовали Париж и Бонн 290.

Однако в 1963—1964 гг., когда американские монополии сами начали ощущать болезненные последствия растущей силы ЕЭС, английское правительство стало находить общий язык с Соединенными Штатами в западноевропейских делах. Характерно, что в ходе переговоров в ГАТТ в 1963 г. по вопросу о сокращении тарифов внутри капиталистического мира английское и американское правительства проводили общую линию против ЕЭС.

В целом английская политика в Западной Европе, отличаясь нерешительностью и нереалистичностью, потерпела ряд серьезных поражений в рассматриваемый период.