Глава II ОБСУЖДЕНИЕ ДУНАЙСКОЙ ПРОБЛЕМЫ НАКАНУНЕ И НА ПОТСДАМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ГЛАВ ПРАВИТЕЛЬСТВ СССР, США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ (1945 г.)

Дунайская проблема после второй мировой войны стала одним из важных вопросов мирного европейского урегулирования. «Среди проблем, которые встали в процессе организации Европы в послевоенный период,— отмечал Л.

Первоклассная стратегическая позиция на юго-западных границах СССР, которую представлял собой балкано-дунайский регион, природные богатства придунайских стран (характеризуя причины активности политики США в Восточной Европе, журнал «Бизнес уик» писал в июне 1945 г., что на страны этого района приходилось 38% плодородных земель капиталистической Европы, 25% запасов каменного и бурого углей, 50% залежей бокситов, около 30% добычи нефти, 20% потенциальной водной энергии и т. д.)2, важные политические расчеты, связанные с укреплением устоев капитализма вообще в Европе и в дунайском районе в частности, служили теми побудительными мотивами, которые, несмотря на провал попыток водвориться здесь с помощью силы, то есть при помощи реализации «балканского варианта» второго фронта, продолжали оказывать решающее влияние на политиков Запада и их планы в Юго-Восточной Европе. Правительства Англии и США рассчитывали в процессе мирного урегулирования все же «поставить ногу в дверь, ведущую в Восточную Европу»3.

Как известно, антисоветизм, антидемократизм в политике Англии и США к концу второй мировой войны стал проявляться все явственнее. По признанию У. Черчилля, сделанному в марте 1945 г., его политическая стратегия базировалась на выводе, что «Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира»5. Боязнь роста влияния СССР в Центральной Европе и, как видно из высказываний английского премьер-министра, в дунайском бассейне, стремление заставить Советский Союз «уйти» из этих районов европейского континента лежали в основе политики британского правительства в конце войны. Личный представитель президента США Дж. Дэвис, в мае 1945 г. встретившийся с Черчиллем для обсуждения вопросов, связанных с подготовкой встречи глав правительств «большой тройки», писал, что премьер-министр Великобритании «настолько враждебен в отношении к Советскому Союзу», что это «создает угрозу миру не только в будущем, но и сейчас»6. «Целью Черчилля,— свидетельствовал Дэвис,— является... заставить Советы пойти на уступки... Он готов пойти на огромный риск, который содержится в этой азартной игре»7. К концу войны существенные изменения наблюдались и в политике США. Сменивший на посту президента страны Ф. Рузвельта Г. Трумэн «не только не помышлял о продолжении сотрудничества с русскими, но откровенно поставил перед внешней политикой Соединенных Штатов совершенно иную задачу — уменьшить, а если удастся, то искоренить советское влияние в Европе»8. Б. Гарднер отмечал, что Трумэн, заняв президентское кресло, не хотел верить ни во что «кроме худшего», когда речь шла об отношениях с СССР9. Антисоветизм Трумэна и его империалистические расчеты базировались на атомном оружии, создание которого близилось к концу. В апреле 1945 г. личный советник президента и будущий госсекретарь США Дж.

Правящие круги Англии и США, учитывая революционные процессы, развернувшиеся в освобожденных Советской Армией странах дунайского бассейна, предприняли ряд действий по двум направлениям. Во-первых, они сосредоточили усилия на поддержке реакционных сил в этих странах с целью приостановить революции в Юго-Восточной Европе. Как признает историк Макнейл, «хотя Британия и Америка провозгласили, что стремятся сотрудничать с Россией, однако под предлогом защиты гражданских прав и демократических свобод (в странах Восточной Европы.— М. М.). они поддерживали ее врагов»12. Во-вторых, они надеялись в процессе мирного урегулирования навязать Болгарии, Венгрии и Румынии (придунайским странам, в годы войны выступавшим на стороне гитлеровской Германии) такие условия мира, которые сделали бы их зависимыми от Запада. И не только надеялись, но и тщательно готовили проекты подобного урегулирования.

Кроме того, правительства Англии и США собирались активно использовать для достижения своих целей в дунайском бассейне оккупацию части территорий Австрии и Германии — еще двух придунайских государств. Югославия и Чехословакия, лежавшие в руинах и ограбленные фашистскими захватчиками, при условии, если бы удалось заставить Советский Союз «уйти» из Восточной Европы, казались империалистическим державам Запада легкой добычей. В целом, политическая стратегия Англии и США в районе Дуная была направлена на реставрацию пошатнувшихся здесь устоев капитализма и должна была обеспечить им решающие позиции на западных границах СССР.

США, в межвоенный период мало интересовавшиеся проблемами дунайского бассейна, на завершающем этапе второй мировой войны и после ее окончания повели борьбу за политическое и экономическое преобладание в районе Дуная.

Важнейшим средством реализации империалистических планов политического и экономического подчинения стран дунайского бассейна являлось воссоздание интернационализированного режима Дуная, контролируемого неприбрежными державами. Правительства США и Англии сразу же, как это только стало возможным, оказали «дипломатический и экономический нажим на страны народной демократии, добиваясь всеми средствами захвата контроля над Дунаем»14. Возврат к довоенному положению, когда «режим судоходства по Дунаю не соответствовал интересам дунайских стран, а орган, «регулировавший» его, по существу являлся органом иностранного господства в дунайском бассейне»15, был для империалистических держав гарантией контроля над странами этого региона. Вот почему уже в процессе обсуждения условий перемирия с Румынией в августе-сентябре 1944 г. представители Англии настоятельно требовали внести в соглашение о перемирии пункт о том, что дунайское судоходство будет контролироваться международным органом, в котором примут участие и недунайские великие державы16.

Это предложение было, по существу, политическим стереотипом, выработанным в процессе мирного урегулирования после первой мировой войны. Инициатива британских правящих кругов свидетельствовала о том, что они пытались проводить «ту же линию 1921 г., направленную против интересов Советского Союза»17,

когда смысл урегулирования дунайского вопроса свелся к выработке такого статута судоходства на Дунае, который фактически исключал участие СССР и в организации, и в использовании дунайского торгового пути. Антисоветизм и антидемократизм Англии и США вновь превратили вопрос о режиме Дуная в проблему судьбы будущего придунайских народов, ибо речь шла о путях их исторического развития, о возвращении к бесславному прошлому или о социальном прогрессе, открывающем путь в будущее.

Но ситуация в дунайском бассейне в этот период складывалась совершенно иная, чем после первой мировой войны, когда империалистические державы продиктовали выгодный им судоходный режим Дуная.

Встретившись с отказом СССР согласиться на включение в соглашения о перемирии с Болгарией, Венгрией и Румынией специальных статей об участии западных держав в контроле над дунайским судоходством и убедившись в том, что Советский Союз выступает за решение этой проблемы странами придунайского региона, англо-американские союзники тем не менее продолжали политику навязывания прибрежным Дунаю странам империалистических рецептов организации дунайского торгового пути. С этой целью они подняли вопрос об интернационализации Дуная на Потсдамской встрече глав правительств СССР, США и Англии летом 1945 г. Как позднее признал государственный секретарь США Дж. Бирнс, и он, и президент Трумэн считали, что «попытка ослабить или полностью ликвидировать советское влияние в Юго-Восточной Европе являлась одной из главных целей американской дипломатии в Потсдаме»19.

На этой конференции правящие круги Англии и США рассчитывали заставить СССР пойти на уступки в таких вопросах, как судьба народно-демократических революций в странах Восточной Европы, судоходного режима на Дунае и т.

И не случайно на Потсдамской конференции «представители США и Англии отнеслись с неприязнью к Болгарии, Венгрии и Румынии как к странам, в которых были созданы народно-демократические режимы»22. Прежде чем поднять вопрос о судоходном режиме Дуная, делегации западных держав навязали СССР дискуссию по вопросу о характере правительств в Болгарии и Румынии, обвинив их в «недемократичности», «непредставительности», и, отказываясь восстановить с этими странами дипломатические отношения, фактически тормозили мирное урегулирование с ними. На одном из пленарных заседаний Потсдамской конференции Трумэн откровенно заявил: «Я уже несколько раз говорил, что мы не можем восстановить дипломатических отношений с этими правительствами до тех пор, пока они не будут организованы так, как мы считаем нужным»23. У. Черчилль продолжил мысль американского президента, поставив условие, что лишь когда в этих странах «будут созданы другие правительства, которые мы сможем признать, тогда мы и приступим к подготовке мирных договоров с ними»24. Ю. Л. Кузнец писал, что «поводом для американского вмешательства (в дела Болгарии, Венгрии и Румынии.— УИ. М.) явился тот самый вопрос о демократии, посредством постановки которого США намеревались воспрепятствовать развитию этих стран в направлении к народной демократии»25.

Трудно предположить, что подобный порядок обсуждения вопросов, непосредственно касавшихся придунайских стран, являлся процедурным экспромтом западных делегаций26. Правящие круги западных держав еще до конференции в Потсдаме планировали обсудить вопрос о Дунае. 6 июня 1945 г. А. Кларк Керр направил в МИД СССР запрос относительно будущего урегулирования дунайской проблемы. Английский посол подчеркнул, что его правительство желает принять участие в решении этой проблемы, а также в контроле над осуществлением судоходства по Дунаю27. Об ответе заместителя министра иностранных дел СССР А. Я. Вышинского, что Советское правительство изучает вопрос о создании дунайской комиссии и ее полномочиях, сообщал в госдепартамент Дж. Кеннан, временный поверенный в делах США в Москве28, Этот интерес к советской точке зрения по дунайской проблеме не был праздным: в США и Англии в этот период создавались проекты решения дунайской проблемы, с которыми их представители собирались выступить в Потсдаме.

3 июля 1945 г. Д. Эйзенхауэр, главнокомандующий экспедиционными силами США в Европе, в письме к объединенному комитету начальников штабов американской армии предложил включить обсуждение проблемы дунайского судоходства «в повестку дня созываемой конференции «большой тройки», если это произойдет в ближайшее время»29. Он рекомендовал добиться восстановления международного контроля над Дунаем, выдвинув идею создания «как можно скорее» временного навигационного органа30, в который на первых порах вошли бы Англия, США и СССР, но с допущением в него в дальнейшем всех других стран, участвующих в осуществлении судоходства на этой реке31.

Эта идея легла в основу политики США относительно управления судоходством на Дунае, которая была сформулирована в меморандуме госдепартамента от 10 июля 1945 г., то есть еще до начала работы Потсдамской конференции. Этот документ начинается признанием, что «лежащая в его основе рекомендация относительно временного устройства управления Дунаем подсказана телеграммой из штаб-квартиры союзных экспедиционных сил»32. В меморандуме главная мысль заключалась в следующем: «Основной целью политики относительно управления Дунаем является восстановление международного характера дунайского водного пути и последующее воссоздание постоянной дунайской власти, представляющей все заинтересованные в дунайском судоходстве нации и связанной с постоянной Европейской транспортной организацией, если таковая будет создана»33. Одновременно госдепартамент заявил, что создание временного органа по регулированию судоходства на Дунае необходимо как «первый шаг» в реализации вышеизложенной программы.

Несколько по-иному, чем в письме Д. Эйзенхауэра, в меморандуме рассматривался членский состав временного навигационного органа на Дунае. В него предполагалось ввести, кроме Англии, СССР и США, также и Францию, и «суверенные речные государства», правительства которых признаны всеми союзниками34. Включение Франции в состав планируемого органа понятно, ибо американские дипломаты, в отличие от генерала Эйзенхауэра, думали и о соотношении голосов в нем. Допущение Франции в этот орган не только увеличивало количество голосов неприбрежных государств, но и подчеркивало их стремление воссоздать довоенный режим на Дунае, одним из творцов которого были правящие круги этой страны.

С другой стороны, также ясно, почему к участию в работе временного контрольного органа планировалось допустить при-дунайские государства лишь с «признанными правительствами». В таком случае в решейии вопросов восстановления дунайского судоходства и контроля над ним не могли принять участие Болгария, Венгрия и Румыния, с которыми у Англии и США не было дипломатических отношений и правительства которых не были признаны западными державами. Спровоцировав вопрос о «непредставительности» народно-демократических правительств трех придунайских государств, правящие круги Англии и США, наряду с основной задачей — добиться их реорганизации, пытались также отстранить эти страны от участия в решении судьбы Дуная на первых этапах работы, когда должны были определиться принципиальные его основы.

Из придунайских государств, кроме СССР, только Югославия и Чехословакия могли стать, согласно условиям меморандума, членами предполагаемого органа. Но и в этом случае американская дипломатия выдвинула условие, которое фактически связывало свободу действий двух прибрежных стран. Речь идет о реституции 167 югославских и 42 чехословацких пароходов и барж, угнанных гитлеровцами в верховья Дуная при отступлении и оказавшихся после войны в руках американских военных властей. Если Д. Эйзенхауэр в своем письме считал возвращение принадлежащих дунайским государствам судов насущной задачей, которая должна быть решена немедленно, то в анализируемом меморандуме было зафиксировано следующее мнение: «Передача транспортных средств может быть осуществлена только при условии, что они будут использоваться с полнейшей эффективностью для торгового судоходства... при такой организации, как указано выше»35.

В меморандуме выдвигалось предложение о совместном использовании дунайского флота, оказавшегося в руках американских оккупационных властей в Австрии и Германии (там находились, кроме указанных югославских и чехословацких, сотни судов, принадлежавших Венгрии, Болгарии и Румынии), членами временного органа по руководству судоходством на Дунае. Госдепартамент не скрывал, что он рассматривает эти суда как средство давления, которое должно было обеспечить победу его точки зрения по принципиальным вопросам организации нового дунайского режима. «Тот факт, что значительная часть водного транспорта находится в американской зоне оккупации в (Германии,— отмечалось в меморандуме,— обеспечивает устойчивое соглашение и гарантирует соответствующую организацию объединения судов и управления их использованием в торговом судоходстве в общих интересах»36. Но «общие интересы» здесь упомянуты лишь в качестве камуфляжа той своекорыстной политики, основы которой США сформулировали накануне конференции в Потсдаме и проводили вплоть до конца 1946 г., хотя должны были в кратчайший срок возвратить союзным государствам их имущество и богатства, вывезенные гитлеровцами.

Наконец, чтобы обеспечить полный контроль над деятельностью планировавшегося временного органа, в меморандуме госдепартамента специально подчеркивалось, что будет обеспечена связь между ним и Организацией европейского транспорта, соглашение о создании которой было подписано западными странами 8 мая 1945 г., а учредительная конференция намечена на осень этого же года37. Обладая большинством голосов в этой организации (из стран Восточной Европы участвовать в качестве членов-учредителей были приглашены СССР, Польша, Чехословакия и Югославия), западные державы могли навязывать контрольному органу на Дунае те мероприятия, которые соответствовали их интересам. Необычайно широкие полномочия, которые планировалось предоставить ему («функциями этого органа должны быть восстановление и развитие навигационных условий на Дунае, контроль над речной деятельностью в интересах обеспечения равных возможностей для различных наций и установление единых пошлин, санитарных правил и другие подобные вопросы. Функции этого органа должны распространяться на все вопросы, включая использование вод Дуная»38), и, соответственно, важность решений, которые могли приниматься этим органом, делали его связь с Организацией европейского транспорта чреватой многими неблагоприятными для прибрежных Дунаю стран последствиями.

Преследуя в дунайском бассейне прежде всего политико-стратегические, а затем уже чисто экономические цели, правящие круги США в официальных документах подчеркивали- крайне срочный характер предложенных ими инициатив в отношении дунайского судоходства. В данном случае интересен меморандум объединенного комитета начальников штабов американской армии, составленный 21 июля для Г. Трумэна, уже находившегося в Потсдаме. «Дунай... хотя в значительной мере свободен от препятствий и готов к использованию, не может играть своей роли как транспортная артерия в снабжении оккупационных армий и находящегося под их контролем гражданского населения, пока не создан дунайский судоходный орган»39,— говорилось в этом документе. Срочную необходимость создания временного органа по контролю над Дунаем американские военные мотивировали ограниченностью транспортных средств, имевшихся в распоряжении оккупационных властей. Меморандум заканчивался утверждением, что «возможность для создания дунайского навигационного органа не может быть более благоприятной, чем на этой конференции»40, то есть на Потсдамской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании.

23 июля 1945 г., на седьмом пленарном заседании конференции в Потсдаме, Г. Трумэн поднял вопрос о черноморских проливах и международных водных путях сообщения вообще. Он представил конференции проект соглашения по этому вопросу, заявив одновременно: «Наш проект предусматривает установление свободной и неограниченной навигации по всем международным внутренним водным путям. Правительство США считает, что такая свободная и неограниченная навигация должна быть установлена по таким внутренним водным путям, которые проходят по территории двух или более государств, и что она должна регулироваться международными органами, в которых будут представлены все заинтересованные государства»41. Излагая принцип свободной и ничем не ограничиваемой навигации по международным водным путям, американский президент имел в виду весь мир. «Мы должны,— подчеркивал он,— постараться добиться такого положения, при котором Россия, Англия и другие государства получат свободный доступ ко всем морям мира»42. В своих мемуарах Трумэн писал, что в его намерения входила интернационализация всех международных водных путей сообщения, в том числе Суэцкого и Панамского каналов43. Но в связи с тем, что американских военных интересовали прежде всего черноморские проливы и Дунай, как об этом свидетельствовал участник конференции в Потсдаме Р. Мэрфи44, в конкретном предложении американского президента подчеркивалась необходимость « в первую очередь... создать временные навигационные органы для Дуная и Рейна», а также черноморских проливов45, то есть мировая проблема сводилась к вопросу о режимах европейских водных путей сообщения и, как это ни странно, именно к тем, в которых (кроме Рейна) так или иначе был заинтересован Советский Союз и режим которых был связан с безопасностью границ СССР. Это несоответствие деклараций Трумэна конкретным предложениям США в Потсдаме отметил Л. Гарднер, подчеркнув таким образом антисоветизм политики США в Европе в первый же послевоенный год46. О том, что целью американского предложения относительно временного дунайского органа было «вытеснение» Советского Союза с берегов Дуная, писал английский историк Д. Доннели47. Программа интернационализации европейских водных путей сообщения, которая, по словам А. Фонтэна, была «особенно близка сердцу Трумэна»48, отражала империалистические устремления США в Европе. Ю. М. Мельников отмечал по этому поводу: «Поднимая на щит старые американские экспансионистские лозунги вроде «свободы торговли», проект Трумэна преследовал, однако, не только экономические, но и весьма далеко идущие политические цели. Наряду с обеспечением обширного и беспрепятственного поля деятельности для американских монополий (и нарушением суверенных прав других государств) он призван был, во-первых, помочь укреплению капитализма в западноевропейских государствах и, во-вторых, воспрепятствовать демократическим и революционным преобразованиям в странах Восточной Европы»49.

Делегация Великобритании сразу же заявила о своем согласии с «общими линиями заявления президента США», хотя Черчилль и считал «преждевременным выдвижение такой идеи»50. Английский премьер-министр в своей речи отметил: к<Мы также придаем большое значение свободной навигации по Дунаю и Рейну»51. Слово оставалось за представителем СССР. Глава Советского правительства И. В. Сталин, не считая целесообразным начинать дискуссию но американскому предложению тотчас же, предложил перейти к обсуждению других вопросов, очень осторожно высказавшись об инициативе Трумэна: «Нужно вчитаться в предложение президента, на слух тут не все поймешь»52. Дипломатичный ответ советского представителя отражал два момента: во-первых, нежелание дискуссией по вопросу об интернационализации европейских водных путей увеличивать расхождения между СССР, с одной стороны, и США с Англией — с другой, по проблеме признания правительств Болгарии и Румынии, ибо в таком случае автоматически тормозился процесс мирного урегулирования с ними; во-вторых, акцентируя внимание западных делегатов на том, что советские представители должны «вчитаться в предложение президента», И. В. Сталин дал понять, что вопрос о каждом международном водном пути, упомянутом в американском проекте, будь то черноморские проливы или Кильский канал, Дунай или Рейн, должен рассматриваться в отдельности, в связи с конкретными естественно-географическими и другими условиями.

В связи с тем, что «президент был чрезвычайно заинтересован» в вопросе об интернационализации водных путей Европы и все «это могли видеть», Бирнс «делал все, что мог, для того, чтобы добиться его решения»53. 25 июля 1945 г. на заседании Совета министров иностранных дел СССР, США и Англии он высказал пожелание, чтобы этот вопрос был обсужден в специально созданной комиссии. И так как делегации СССР и Англии не возражали против такого предложения, то комиссия была создана и в нее вошли: от США — Рассел и Риддлберджер, от Великобритании — Уорд и от СССР — Геращенко и Лаврищев54. Основной задачей комиссии являлось выяснение точек зрения трех правительств по вопросу о принципах соглашения относительно организации торгового судоходства по международным водным путям.

Американские и английские представители сразу же выдвинули свои предложения. Американское мало чем отличалось от проекта соглашения, выдвинутого Трумэном 23 июля. Здесь был новый момент, который не встречался до этого в официальных документах и выступлениях американских государственных деятелей. Учитывая, очевидно, тот факт, что Советский Союз не согласится на решение дунайской проблемы без участия придунайских государств, США ввели в свое предложение пункт о приглашении во временный орган по регулированию судоходства на Дунае представителей Чехословакии, Югославии, Болгарии, Венгрии и Румынии. Кроме того, здесь же было оговорено, что вопрос об участии Австрии и Германии в работе такого органа должен стать предметом специального соглашения между США, СССР и Англией55.

Предложение Англии, по сравнению с американским, содержало одно существенное уточнение; англичане предлагали допустить во временный орган контроля над дунайским судоходством «другие страны Организации Объединенных Наций со значительными интересами в судоходстве», то есть речь шла о еще большем расширении состава членов дунайской или рейнской комиссий, причем

за счет неприбрежных государств. Одновременно английские делегаты считали нужным включить в документы Потсдамской конференции пункт о том, что вопрос о создании временных международных комиссий по контролю над Дунаем и Рейном, а также Кильским каналом, должен быть обсужден в Совете министров иностранных дел при подготовке мирных договоров с бывшими вражескими государствами56.

Такое дополнение было весьма красноречивым. Во-первых, предлагая ввести во временный контрольный орган на Дунае государства, заинтересованные в дунайском судоходстве (сразу же необходимо отметить, что между двумя мировыми войнами позиции судоходных кампаний неприбрежных держав были чрезвычайно сильными в торговом и пассажирском сообщении на этой реке), правительство Англии собиралось обеспечить недунайским странам большинство голосов, а значит, и решение всей дунайской проблемы в направлении, выгодном для них. Во-вторых, включение в мирные договоры с Болгарией, Венгрией и Румынией специальных пунктов о Дунае не только могло предопределить статут и характер будущей постоянной комиссии, ной практически лишало эти страны возможности отстаивать свои суверенные права на этой реке.

Первый же обмен мнениями в комиссии по водным путям конференции в Потсдаме, состоявшийся 27 июля, показал, что советские представители отдают себе ясный отчет, куда ведут американские и английские предложения. Делегат СССР заявил, что он не может изложить точку зрения правительства Советского Союза по дунайскому и другим аналогичным вопросам, так как советская делегация не ожидала их обсуждения. Ссылаясь на необходимость консультации с министром иностранных дел и получения необходимых инструкций от правительства СССР, советский представитель объявил, что он сможет высказать свое мнение по предложениям США и Англии не ранее чем 29 июля. Начальник отдела Центральной Европы госдепартамента США Риддлберджер в записке, составленной им 29 июля для Бирнса, отмечал по этому поводу: «У меня сложилось впечатление, что советские представители не имели желания обсуждать этот вопрос в настоящее время, и я сомневаюсь, сможем ли мы двинуться вперед, если на советскую делегацию не будет оказано давление на самом высшем уровне»57, то есть на уровне глав правительств.

31 июля 1945 г. Г. Трумэн попытался оказать такое давление. Выступая на пленуме конференции, он вновь возвратился к вопросу об интернационализации европейских международных путей сообщения. «Я очень интересуюсь вопросом относительно внутренних водных путей сообщения,— заявил он.— Хорошо было бы обсудить этот вопрос и прийти к некоторым принципиальным решениям... Я очень хочу, чтобы было разработано какое-то определенное решение насчет использования этих путей сообщения, потому что свобода движения по этим путям имеет большое значение. Я думаю, что общая политика по использованию внутренних водных.

4*

51

путей сообщения может сыграть важную роль»58. В американской записи этого выступления содержатся еще две мысли, высказанные Трумэном, на которые следует обратить внимание. Это, прежде всего, заявление о том, что «надлежащий контроль» над европейскими водными путями «может дать очень хорошие результаты» (для кого эти результаты были .бы «очень хорошими», американский президент не уточнял), тоестьвречи Трумэна отразилась суть политики США в данном вопросе, интересовавшихся прежде всего восстановлением «надлежащего контроля», а затем уже судоходства. Подчеркивая в то же время, насколько американский проект благоприятен для дела мира в Европе (президент заявил, что такое решение об интернационализации «могло бы стать большим препятствием для будущих войн»59), Трумэн не исключал возможности, что без решения этого вопроса не будет достигнуто общее мирное урегулирование на континенте60.

Выступая сразу же после Трумэна, И. В. Сталин заметил: «Этот вопрос возник в связи с вопросом о черноморских проливах, который здесь стоял... Вопрос о внутренних водных путях был поставлен здесь дополнительно. Это — серьезный вопрос, и он требует изучения. Вопрос этот поставлен для нас неожиданно, у нас нет под рукой соответствующих материалов. Вопрос этот новый, требуются люди, которые знают эти дела. Может быть, до конца конференции удастся что-нибудь сделать, но на это очень трудно надеяться»61. Глава советской делегации фактически отклонил попытки США и Англии навязать СССР их точку зрения по вопросу об основных принципах и этапах решения как всей проблемы судоходных режимов на европейских международных водных путях, так и, в частности, на дунайском. Не случайно после выступления И. В. Сталина Г. Трумэн внес предложение, чтобы «этот вопрос был передан Совету министров иностранных дел в Лондоне» для обсуждения возможных вариантов его решения62. После такого заявления конференция в Потсдаме приняла следующее постановление: «Конференция рассмотрела предложение США по этому вопросу и согласилась передать его на рассмотрение предстоящего заседания СМИД в Лондоне». Оно вошло в заключительный документ конференции63.

Потсдамская конференция показала, что принцип интернационализации Дуная и других водных международных путей сообщения в Европе, который выдвинула и защищала американская делегация при поддержке представителей Англии, действовавших, как отмечал Н.Макнейл, «без особого энтузиазма»64, принцип, под которым западные державы подразумевали обязательное свое участие в контроле над режимами основных водных магистралей Европы, не был поддержан советской делегацией, ибо он ущемлял суверенитет и естественные права придунайских государств. Дискуссия на конференции в Потсдаме выявила стремление западных держав настоять на таком решении дунайской проблемы, которое позволило бы им установить свой контроль над бассейном Дуная. Важностью этих расчетов продиктованы их последующие выступ-

ления по этому вопросу. Риддлберджер в меморандуме Бирнсу от 31 июля даже советовал «отбросить вопрос о проливах и Киль-ском канале» и «настоятельно требовать... согласия на создание временных навигационных органов для Дуная и Рейна»65.

Все это свидетельствовало о том, что битва за Дунай интернационализированный или Дунай, подконтрольный прибрежным государствам, только началась. Основные ее события были впереди. «В итоге Потсдамская конференция,— отмечал Ю. М. Мельников,— не только приняла совместные советско-американо-английские соглашения о завершении второй мировой войны и послевоенной организации мира. В ходе этой конференции один из ее участников — США (при полной поддержке другого — Великобритании, в тайне от третьего — СССР) утвердился в намерении не выполнять эти соглашения, перейти к «новой» политике и дипломатии силы, начать борьбу против своего недавнего союзника»66.