Вызовы нового века

Экономическая и политическая обстановка в странах ЦВЕ, их резко изменившаяся внешнеполитическая ориентация определяются новой геополитической ситуацией в Европе, да и во всем мире.

С распадом Советского Союза и «уходом на Запад» Восточной Европы появились надежды, что в XXI в. настанет эпоха демократического мира. Однако реальность оказалась совсем другой. Уже в первые годы нового века усилились борьба за геополитическое доминирование и стремление установить контроль над энергоресурсами и другими источниками стратегически важного сырья.

Современный мир переживает очередной этап масштабной трансформации международной системы. «Этот процесс начался после распада биполярного мира, ликвидации мировой системы социализма и приобретения хозяйственными рыночными порядками универсального характера. Главными элементами трансформации стали глобализация хозяйственных и общественных отношений, активизация трансграничных процессов и усиление многослойной взаимозависимости в политике и экономике, нарастание гибкости, противоречивости и неустойчивости международной системы в целом» .

В середине первого десятилетия ХХ! в. завершился, видимо, «переходный период» и мир вступил в новую эру развития мировой экономики и политики. В начале 90-х годов прошлого века казалось, что «национальное» уходит, а приходит «интернациональное», т. е. глобализация. Но международная жизнь стала более сложной и непредсказуемой. Европейские страны, да и другие государства столкнулись с новой, до конца не исследованной геополитической реальностью, новыми кризисами и конфликтами. «Иракская война показала, — пишет бывший министр иностранных дел Польши Б. Геремек, — что международные отношения нестабильны. Запад расколот, а Европа куда менее едина, чем казалось.

в последнее время ставится под вопрос и само евроатланти-

2

ческое партнерство» .

Можно согласиться и с Б. Геремеком, и с И. Динстбиром. Строя свои новые отношения, европейским странам нужно понимать, какой осторожности требует этот процесс. После распада Советского Союза, как это ни покажется парадоксальным, вновь заявила о себе старая, времен еще XIX в., Мир вокруг России // Мир перемен. 2007. № 3. С. 9. Цит. по: Экономическое и гуманитарное сотрудничество России и Чехии: новые перспективы.

М., 2007. С. 33.

геополитическая константа. В политике Запада «проявилась старая цель — взять под контроль Восточную Европу вместе с выходом к Балтийскому морю на севере и к Средиземному и Черному морям на юге — и опять Восточный вопрос: контроль над Средиземноморьем, проливами, ЧерноморскоКаспийским регионом...»3.

Окончание «холодной войны» и крах Советского Союза не сделали мир более безопасным. Напротив, XXI в. начался с иракской войны и настораживающих событий в Корее. Установившийся «монополярный мир» не в состоянии обеспечить безопасность. Аналитики во многих странах до конца не осознали последствий распада Советского Союза, названного В.В. Путиным «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ столетия». Трудно себе представить, какими посылами руководствуются некоторые западные аналитики довольно высокого ранга, декларируя, что для Запада крах СССР означал «величайший триумф ХХ в.». А лидер одной из бывших советских республик заявил, что распад Советского Союза стал самым счастливым днем в его жизни.

Конечно, такие бездумные, эмоциональные заявления не могут способствовать глубокому научному осмыслению сложных и пока еще мало изученных аспектов современной геополитической ситуации. В тезисной форме следует назвать две теоретические проблемы, связанные с ней: суверенитет и национальная безопасность.

В первое десятилетие XXI в. еще более, чем ранее, проявляются, с одной стороны, тенденции глобализации и

взаимозависимости, с другой — напротив, национализм и сепаратизм. Именно в этот период ощущается взлет человеческой свободы и беспрецедентное нарушение прав человека, увеличение численности населения в ранее невиданных размерах и уничтожение многих миллионов людей.

Новым, отнюдь не обнадеживающим фактором геополитической ситуации конца XX — начала XXI в. стало «выделение одной державы, претендующей на то, чтобы решать судьбы всего мира»[2]. При этом проявляются рецидивы прошлых подходов к определению этих судеб.

Идеология глобализации в ее американской интерпретации воспринимается и используется некоторыми политиками и учеными России и восточноевропейских стран. Хотя для многих очевидно, что постсоциалистическим странам «уготовлена роль скорее объектов, чем субъектов глобализации», что «в американской политике просматривается стремление не только извлечь односторонние выгоды от международного экономического сотрудничества, но и навязать другим странам лишь один, неолибералистский вариант внутренней хозяйственной системы»[3].

Сбылось мрачное пророчество одного из патриархов американской исторической науки Дж. Кеннана, который предупреждал, что найдутся те, которые «расценили конец «холодной войны» и распад Советского Союза как образование вакуума, который они, в соответствии со своими представлениями, должны теперь заполнить»[4] [5].

Попытки такого руководства практически с самого начала обернулись возвратом к старым силовым методам военного воздействия на международные отношения. Наглядным проявлением этих методов стали действия США на Балканах: сначала наносился бомбовый (ракетный) удар по «противнику» (которым были избраны сербы), затем под угрозой эскалации военных действий его принуждали пойти на политические уступки. Подобная нелегитимная практика подорвала авторитет ООН и ОБСЕ[6].

Геополитическая трансформация все отчетливее приобретала антироссийскую направленность, ее последствия превратились в системный вызов России со стороны Запада. Именно это имел в виду президент России В. Путин, когда, обращаясь к Федеральному собранию, сказал, что в начале XXI в. «Россия столкнулась с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности, оказалась лицом к лицу с силами, стремящимися к геополитической перекройке мира»[7].