Позиция Российской Федерации по Ливии

С позиции внешней политики, разногласие между Президентом и Премьер-министром показало, что Россия находилась в ситуации выбора между сотрудничеством с западными странами, полной поддержкой их решений, выстраиванием более доверительных отношений, то есть приверженностью «прозападного вектора» внешнеполитического развития, и противоположным вариантом, когда Российская Федерация, блокируя решения Запада в Совете Безопасности, активно взаимодействует с другими регионами, продвигая свои политические интересы. У того и другого вариантов есть свои сторонники и противники. Президент Д.А. Медведев известен своими либеральными взглядами, что подтверждают следующие действия: «перезагрузка» отношений с Соединенными Штатами, переговоры об образовании единой системы Противоракетной обороны (ПРО), продвижение вступления России в ВТО. Все эти шаги были направлены на

желание Президента улучшить отношения с западными странами, а применение права вето при голосовании за Резолюцию 1973 в СБ ООН, очевидно, идет вразрез с политикой по налаживанию такого рода отношений и, соответственно, с интересами Д.А. Медведева.

В свою очередь, позиция В.В. Путина более амбициозна и самостоятельна. Она сочетает в себе желание заставить мировое сообщество слышать мнение России и считаться с ним. Позиция премьер-министра учитывала интересы России в Ливии, которые неизбежно пострадают в результате смены правящего режима.

Также, озвучивая свое мнение о ливийских событиях, В.В. Путин задавался вопросом о допустимости вмешательства внешних сил во внутренние дела суверенных государств под предлогом защиты гражданского населения со ссылкой на военные кампании НАТО в Косово и Ираке. Квалифицируя интервенцию в Ливию как грубое нарушение норм международного права и нарушение принципа невмешательства во внутренние дела страны, В.В. Путин заявил, что решение о прекращении исполнения своих обязанностей главы государства должно стать результатом национального диалога и последующих выборов, а не решением западных стран о том, как и при какой власти, по их мнению, народу будет лучше

жить

Что касается официальной позиции Министерства иностранных дел РФ по ливийскому кризису, то С.В. Лавров констатировал выход предпринимаемых Североатлантическим альянсом действий далеко за рамки Резолюции ООН 1973. Министерство также осуждало вмешательство во внутренние дела суверенного государства, подчеркивая наличие открытой поддержки повстанцев западными странами, призывая к проведению международного расследования о количестве жертв, среди гражданского населения как результата военной операции НАТО. Постоянный ^[383]

представитель России при Организации Объединенных Наций В.И. Чуркин с самого начала обсуждений Резолюции 1970, а позднее и 1973, настаивал на том, что урегулирование кризиса в Ливии возможно только путем его перевода в политическое русло и что силовое вмешательство только лишь ухудшит положение в стране и усложнит выход из конфликтной ситуации^[384].

Практически никто из российской политической элиты не остался в стороне от ситуации с конфликтом в Ливии. Постоянный представитель России при НАТО Д.О. Рогозин заявил, что расценивает возможную наземную операцию стран НАТО как оккупацию Ливии и резко осудил действия «европейских держав, выступающих на стороне ливийских повстанцев» и указал на то, что «гуманитарная катастрофа началась в результате бомбёжек по объектам инфраструктуры Ливии»^[385].

Председатель комитета по международным делам Государственной Думы К.И. Косачев указал на существования неоспоримых фактов, подтверждающих, что настоящей целью антиливийской коалиции является физическое уничтожение М. Каддафи, а не защита гражданского населения Ливии^[386].

Член комитета Государственной Думы по международным делам и директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии

С.А.Багдасаров заметил, что Ливия является идеальным для США вариантом реализации своих политических и экономических интересов. Ливия, говорил он, находится в первой девятке нефтедобывающих стран, население составляет 6,5 миллионов человек и «взять под контроль эту территорию для американцев очень заманчиво». При этом С.А. Багдасаров объяснил, почему не обсуждалась похожая операция в Египте, который также переживает события «арабской весны». Это произошло потому, что в Египте нет нефти, но есть более восьмидесятимиллионное население, а это грозит возможностью вовлечения в долгосрочную войну с тяжелыми последствиями. С.А.Багдасаров также подчеркнул, что при обсуждении плана ливийской операции Соединенные Штаты и руководство НАТО не учли опыт и выводы из интервенций в Ирак и Афганистан^{[387] [388]}.

Выступая на заседании Совета Безопасности ООН, Постоянный представитель России при ООН В.И. Чуркин заявил, что Россия считает необходимым вновь «четко подтвердить недопустимость того, чтобы миротворцы ООН при выполнении своего мандата оказывались втянутыми в вооруженный конфликт и, фактически, становились на сторону одного из его участников», а также то, что цель, «заключающаяся в благородной защите гражданского населения, не может быть скомпрометирована

405

решением задач, не имеющим к ней отношение» .

По мере развития кризисной ситуации в Ливии, российская позиция по этому вопросу становилась все более неоднозначной. Россия, длительное время придерживающаяся нейтралитета и приверженности принципу суверенитета и территориальной целостности, неустанно подчеркивающая, что вопрос о новом руководстве Ливии не допускает внешнего вмешательства, так как является компетенцией исключительно народа Ливии, а любое международное вмешательство будет классифицироваться как нарушение государственного суверенитета, в итоге отошла от своих принципов и присоединилась к общему взгляду мирового сообщества относительно будущего Ливии без М. Каддафи. Также выразила полную готовность поддержать идею оказания финансовой помощи населению Ливии, задействовав средства с замороженных счетов М. Каддафи и членов его семьи согласно положению Резолюции 1970. Все эти действия однозначно подтверждали то обстоятельство, что Россия принадлежит к числу тех, кто выступает на стороне повстанцев в ливийской гражданской войне. Это отметил и Д.А. Медведев на пресс-конференции по итогам саммита G8 во французском Довиле. Ссылаясь на итоговую декларацию, Медведев заявил, что «режим Каддафи потерял легитимность, он должен уйти. Это принято единогласно»^[389]. Выполняя инструкции Президента, министр иностранных дел России С.В. Лавров уточнил, что это наиболее подходящий для Ливии вариант развития событий. При этом С.В. Лавров отметил, что не видит смысла продолжать операцию НАТО в стране, так как применение силы не приведет к положительному результату, Россия отказывается участвовать в переговорах по предоставлению М. Каддафи иммунитета или гарантий, в отличие от тех стран, которые могут повлиять на ситуацию^[390]. Таким образом, по результатам саммита во Франции, Российская Федерация утратила позицию нейтралитета в ливийском вопросе, которую занимала с начала антирежимных выступлений в Ливии.

Действия мирового сообщества привели к жестокому убийству М. Каддафи 20 октября 2011 г., что вызвало неоднозначную международную реакцию. Некоторые главы государств вновь подняли вопрос о том, было ли желание стран-членов НАТО начать силовое вторжение в Ливию обусловлено строительством демократии и защитой населения от режима М. Каддафи или же таким образом они создавали благоприятные для себя условия с целью доступа к ливийской нефти. В.В. Путин прокомментировал убийство ливийского лидера на заседании координационного совета Общероссийского народного фронта. Осудив трансляцию гибели Каддафи мировыми СМИ, он заявил, что добивать раненого человека «нет в морали ни одной из мировых религий» и что на это «смотреть невозможно без отвращения»^[391].

Возникает вопрос, какие национальные интересы были у России в Ливии и можно ли было поступиться ими ради призрачной перспективы налаживания дружественных отношений с США и ЕС. При изучении отношений России и Африки используется понятие «возвращение прежних», под которым понимается стремлении Российской Федерации восстановить двусторонние отношения, существовавшие во времена СССР^[392].

Однако, по мнению председателя Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ М.В. Маргелова, это не совсем так - сегодня стратегия России значительно отличается от того, что было в СССР. Новая политика в североафриканском регионе базируется на современных условиях, учитывая место РФ в современном мировом порядке^[393]. Необходимо отметить, что в отличие от стран Запада присутствие России на Африканском континенте свелось к минимуму, что, несомненно, оказало влияние на позицию России в ходе ливийского кризиса.

Российские интересы на африканском континенте связаны, в первую очередь, с экономикой, а затем с обеспечением собственной безопасности. Что касается вопроса безопасности, то здесь имеет место противодействие экстремизму, терроризму, исходящим из региона.

Однако экономические интересы России превалируют над стремлением укрепить позиции страны в стратегически важном регионе и усилить влияние на глобальном уровне. Итак, в 2008 году в ходе официального визита В.В.Путина в Ливию был урегулирован ливийский долг, в 4,6 миллиарда долларов в обмен на многомиллиардные контракты^[394]. Заключились договоры о поставках двенадцати истребителей (многоцелевых) СУ-35, сорока восьми танков Т-90 С, а также зенитно-ракетных комплексов С-125 «Печора», «Тор-М2Э», С-300 «Фаворит».

Была договоренность «Рособоронэкспорта» в 2010 году о поставках военной техники на 1,8 млрд. долл. На сегодняшний день упущенная выгода от несостоявшихся поставок оценивается в 4 млрд. долл. В энергетической сфере «Г азпрому» принадлежали доли в лицензионных участках и концессиях (300 млрд. кубических метров газа, более 100 млн. тонн нефти).

В начале 2011 г. в результате официального визита в Италию Президент России Д.А. Медведев подписал ряд соглашений, в том числе и соглашения итальянской нефтегазовой компании ЕМ и российской «Г азпром» о совместном участии в разработках нефтегазового месторождения в Ливии, согласно которому за 178 млн. долл. российская компания получила 16,5% месторождения Elephant. Также еще одна российская нефтяная компания «Татнефть» вела ряд геологоразведочных работ на территории общей площадью 18 тыс. квадратных километров . Открытое акционерное общество «РЖД» занималась проектом строительства железной дороги по направлению «Сирт-Бенгази» протяженностью более 550 км и стоимостью работ на 2,2 млрд. евро. Она должна была пройти вдоль побережья Средиземного моря, соединив крупные города Ливии, а в будущем - стать частью международного транспортного коридора на севере Африки^{[395] [396]. Ответ на вопрос о том, насколько оправдано сближение с Западом, учитывая масштаб ущерба интересов России в Ливии, до сих пор не найден.}

Таким образом, позиция по Ливии может оцениваться, с одной стороны, как стратегически продуманная, а с другой стороны, как серьезная ошибка руководства страны.

С одной стороны, не применив право вето, Россия избежала обвинений со стороны Запада в поддержке диктаторского режима М. Каддафи и приобрела весомые основания для использования права вето в аналогичном сирийском случае, мотивируя свое решение превышением странами-членами НАТО Резолюции 1973 СБ ООН по Ливии. С экономической точки зрения, ливийский кризис был выгоден России в связи с перебоями в поставках ливийской нефти в европейские государства, автоматически представляя Россию в качестве надежного экспортера энергоресурсов, увеличивая политическое и экономическое влияние на международной арене. Более того, во время ливийского кризиса в сентябре 2011 г., Россия запустила магистральный газопровод «Северный поток» между Россией и Германией, пролегающий по дну Балтийского моря с целью обеспечения стабильных поставок газа из России в ФРГ^[397].

Но, с другой стороны, отказ от применения права вето по ливийской резолюции нанес серьезный ущерб не только в экономической сфере, но и в политической. Так, если изначальной целью поддержки Резолюции 1973 было налаживание дружеских отношений с Западом, то спустя пять лет можно констатировать факт недостижения поставленной цели. Если до ливийского кризиса можно было определить российское влияние в регионе Северной Африке как «имеющее тенденцию к усилению», то после отказа Российской Федерации поддержать союзника в регионе - М. Каддафи, лидеры африканских стран, с большой вероятностью, не оценивают Россию как «надежного партнера». Это обстоятельство отразится на российских планах по укреплению позиции в стратегически важном регионе. Также неубедительные действия России в ходе ливийского кризиса оказали негативное влияние на сферу безопасности, так как угроза со стороны Исламского государства, захватывающая находящуюся в хаосе Ливию, напрямую угрожает российской безопасности. По данным, предоставленным заместителем секретаря Совета Безопасности РФ Е.Лукьяновым, в числе боевиков группировки Исламского государства «воюют до двух тысяч» россиян, которые возвращаются обратно в Россию, что «не способствует поддержанию стабильности в стране»^[398]. Президент Чеченской Республики Р. Кадыров также заявил об угрозе со стороны Исламского государства развязать войну на Кавказе^{[399] [400]. Таким образом, Россия уже сегодня сталкивается с негативными последствиями военной операции в Ливии. Теперь Российской Федерации предстоит справляться с угрозой, исходящей от боевиков Исламского государства без помощи западных коллег, так как обещания Соединенных Штатов о нанесении авиаударов в Сирии исключительно по позициям боевиков, используя Резолюцию 2170 Совета Безопасности ООН , не внушают доверия и представляются очень похожими на действия западных стран в ходе ливийского кризиса.}

Для обсуждения ливийского кризиса и российской позиции по отношению к нему был организован «круглый стол» совместно с редакцией журнала «Международная жизнь» и Институтом международных исследований МГИМО (У) МИД России, за которым собрались специалисты, дипломаты, послы России в Ливии. Так, председатель Совета Ассоциации российских дипломатов, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Ливии в 1986-1991 гг. П.С. Акопов отметил, что ситуация в Ливии противоречит российским интересам и «это все было задумано и осуществляется определенными силами для того, чтобы прибрать богатство Ливии к своим рукам, в том числе ливийскую нефть. Директор Центра партнерства цивилизаций ИМИ МГИМО (У) МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Ливии в 1991-1993 гг. В.В. Попов согласился с коллегой, отметив, что Ливия действительно имеет большое стратегическое значение. Дипломат завершил свое выступление, процитировав главного редактора французской газеты «Le Monde Diplomatique», который сказал, что свержение Каддафи обусловлено стремлением западных государств положить конец процессу освобождения рабов от западного доминирования. Следовательно, Ливию можно рассматривать, как своеобразный политический и экономический реванш за потерянные Тунис и Египет посредством захвата внушительных запасов ливийской нефти. Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Ливии в 2008-2011гг. В.В. Чамов констатировал, что ситуация в Ливии является большой потерей для Росии «не потому, что Каддафи был хороший или плохой», а по той причине, что у России были серьезные перспективные интересы в этой североафриканской стране.

Осенью 2010 г. М. Каддафи говорил о возможности закупки у нашей страны 1,5 млн. единиц автомата Калашникова, у него были и другие планы по развитию ливийско-российского военно-технического сотрудничества, которые Россия безвозвратно потеряла, заняв такую позицию по ливийскому кризису . Как отмечал политический деятель, бывший министр иностранных дел Российской Федерации Е. М. Примаков, волна протестов, получившая название «арабская весна», стала полностью неожиданным явлением для всего мира, никто не ожидал того, чтобы «волна прокатилась

419

по всему региону» .

Таким образом, позиция России по ливийскому кризису может классифицироваться как противоречивая и непоследовательная. Россия могла воспользоваться правом вето в ходе голосования по Резолюции 1973 и не допустить вмешательства государств-членов НАТО во внутренние дела Ливии, убийства М. Каддафи и нарастание хаоса в стране. Вероятно, решение не противоречить планам Запада, было принято президентом Д.А.Медведевым исходя, из нежелания идти против мирового сообщества и ставить под вопрос налаживания Россией партнерских отношений с Соединенными Штатами и Европейским Союзом. Однако в таком случае Российская Федерация окажется изолирована от ближневосточного и североафриканского рынков сбыта своей военно-технической продукции, что ^{[401] [402] неизбежно негативно отразится на концепции внешней политики России и нанесет серьезный удар по геополитическим интересам страны[403] [404].}

Противоречивость российской позиции заключалась в том, что, с одной стороны, Москва признавала и осуждала действия М. Каддафи против оппозиции, а с другой - выступала против вмешательства во внутренние дела Ливии. В одном из своих телеобращений М. Каддафи прокомментировал позицию России следующим образом: «Четыре месяца, — четыре месяца! — вы бомбите нашу страну, и все боятся даже сказать слова осуждения. Будь ещё в мире Россия, настоящая Россия, единая и великая Россия, защищавшая слабых, вы не посмели бы. Но ее нет, и вы торжествуете» .

Позднее, президент Д.А. Медведев отметил с сожалением, что ситуация в Ливии перестала контролироваться кем-либо и военная миссия Организации Североатлантического договора свелась к применению силы и вышла за рамки мандата ООН^[405]. Таким образом, с точки зрения национальных интересов преимущества российской позиции заключались в установлении на непродолжительное время дружественных отношений с Западом, обусловленные тем, что Россия «не мешала» им осуществлять свои внешнеполитические задачи. Также воздержание при голосовании в Совете Безопасности ООН позитивно отразилось на имидже страны как надежного европейского партнера в поставках газа при помощи запуска газопровода «Северный поток» в разгар ливийского кризиса. Что касается издержек выбранной Москвой стратегии, то они заключаются в существенных финансовых и экономических потерях, утрате доверия среди североафриканских лидеров к России. Соответственно стратегический регион Северной Африки оказался практически закрытым для российских компаний. Усиление российского влияния в регионе не входит в интересы

ряда западных стран, нацеленных на значительное ослабление российских позиций в экономической и военно-политической сферах на Ближнем

АО О,

Востоке и Северной Африке .