3.3. Последствия реализации стратегии НАТО в конфликтах «арабской весны» для государств Ближнего Востока и Северной Африки

Арабские конфликты стали своего рода проверкой соответствия новым условиям обновленного формата НАТО. В Ливии и Сирии, где конфликты приняли наиболее острую форму из всех государств Ближнего Востока и Северной Африки, в большей степени проявились последствия реализации стратегии НАТО как одного из наиболее активных внешних акторов «арабской весны».

Подход НАТО к Ливии основывался на концепции кооперативной безопасности, прописанной в Новой стратегической концепции Североатлантического союза и поддержанной в 2010 году на саммите, прошедшем в Лиссабоне. Кооперативная безопасность объявлялась в новой концепции одной из ключевых задач НАТО наряду с коллективной обороной и антикризисным управлением. Данный подход, но более осторожно и опосредованно, НАТО пытается реализовать в Сирии.

Обеспечение кооперативной безопасности подразумевает активную позицию в направлении расширения международного сотрудничества, координации усилий по борьбе с новыми угрозами, нахождение баланса между «жесткой» и «мягкой» властью. Для этого государства НАТО координируют широкую сеть партнерских отношений с не входящими в НАТО странами и другими международными организациями по всему миру. Обратим внимание на то, что для военных действий против Ливии были созданы коалиции, включающие в себя разные государства, объединенные в конце концов в рамках координационных механизмов НАТО.

Кооперативная безопасность состоит из трех компонентов: укрепление связей с различными партнерствами, развитие мер по контролю над вооружениями и его нераспространению, а также помощь потенциальным новым странам для подготовки к вступлению в НАТО.

В целях практической реализации кооперативной безопасности Альянс выступает в качестве координатора взаимодействия государств или других международных организаций, имеющих общие интересы, которые сотрудничают по широкому кругу вопросов безопасности.

Это означает формирование регионального сотрудничества и установление политического диалога, повышение совместимости вооружений. Таким образом, кооперативная безопасность может рассматриваться в качестве подхода НАТО к взаимодействию, которая обеспечивает расширение сотрудничества между различными субъектами путем обмена информацией и координации ресурсов и возможностей.

С практической точки зрения принцип кооперативной безопасности означает развитие Альянса с существующими партнерствами и развитие новых. Кроме того, кооперативная безопасность предполагает сотрудничество НАТО с международными организациями, такими как Организация Объединенных Наций, Европейский Союз и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Задача по развитию кооперативной безопасности была поставлена перед НАТО в 2010 г. Год спустя у НАТО появилась возможность реализовать данную задачу на практике. Вмешательство НАТО в Ливию проходило в соответствии с принципом кооперативной безопасности. Для проведения операции НАТО получила соответствующую резолюцию ООН № 1973. Кроме того, руководители НАТО сразу объявили о политической координации операции в Ливии с двумя своими региональными партнерствами: Стамбульской инициативой сотрудничества и

Средиземноморским диалогом, а также с Лигой арабских государств.

Как уже отмечалось, Средиземноморский диалог НАТО был начат Североатлантическим советом в 1994 году. В настоящий момент в нем участвуют семь стран средиземноморского региона, не являющихся членами НАТО: Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Мавритания, Марокко и Тунис. Диалог отражает мнение Североатлантического союза о тесной связи, существующей между безопасностью в Европе и безопасностью и стабильностью в средиземноморском регионе. Это составная часть адаптации НАТО к условиям безопасности после окончания «холодной войны», а также важный элемент политики внешних сношений и сотрудничества, проводимой Североатлантическим союзом.

Стамбульская инициатива о сотрудничестве (СИС), организованная в июне 2004 года, направлена на содействие долгосрочной безопасности в мире и в регионе.

Участвовать в СИС первоначально были приглашены шесть государств Совета сотрудничества Персидского залива. На сегодняшний день четыре из этих стран - Бахрейн, Катар, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты - присоединились к инициативе. Оман и Саудовская Аравия также проявили к ней интерес.

Средиземноморский диалог и Стамбульская инициатива направлены на формирование пространства безопасности в регионе под эгидой НАТО.

Данные программы показали свою эффективность в части формирования коалиции для проведения военной операции против Ливии.

Кроме того, со стороны Североатлантического Альянса предпринимались попытки развивать отношения с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива.

При этом НАТО не удалось в полной мере задействовать свои партнерства. У арабских государств региона сохраняются глубокие внутренние противоречия, а также недоверие к НАТО. Поэтому, несмотря на стремление реализовать принципы кооперативной безопасности, НАТО действовала практически самостоятельно.

Благодаря такому подходу НАТО, для Альянса конфликт в Ливии был решен относительно быстро и эффективно. Кроме того, при бомбардировках Ливии военные НАТО старались максимально избежать сопутствующих жертв среди мирного населения. Тем не менее, международная комиссия по Ливии от Совета по правам человека ООН пришла к выводу, что НАТО провела «высокоточную» операцию с точки зрения минимизации жертв среди мирного населения . Следует указать на то, что программы сотрудничества, разработанные и реализуемые блоком в период после холодной войны, обеспечили ему высокую оперативность формирования коалиции, развертывания сил для проведения операции и отработку взаимодействия между ними.

Основные подходы к реализации стратегии НАТО, ее результаты и последствия действий Альянса по урегулированию кризисов «арабской весны» имеют противоречивый характер. С одной стороны, была реализована стратегическая задача блока: попытка предстать в глазах мирового сообщества в качестве единственной миротворческой силы, способной к сдерживанию и разрешению региональных конфликтов.

При ^[290] этом Альянс продемонстрировал эффективность своих партнерских программ. Была подтверждена высокая результативность военных сил НАТО. Североатлантический альянс добился укрепления собственных позиций в регионе под эгидой содействия в демократизации этих стран путем поддержки протестных выступлений.

С другой стороны, члены Альянса весьма специфически подошли к реализации задач по урегулированию конфликтов. В результате в большинстве стран арабского мира конфликты не только не были урегулированы, а, напротив, в целом ряде случаев интенсифицировались.

Последствия современных конфликтов на Ближнем Востоке многогранны, и они включают в себя гуманитарные, экономические,

323

политические, геостратегические аспекты .

«В самой Сирии, как в зеркале, отразились негативные и позитивные аспекты «арабской весны», а именно: раскол населения по

этноконфессиональной принадлежности, вмешательство внерегиональных держав, бессилие ООН, противоборство арабских государств, слабость демократических структур, агрессивность Израиля, гегемонистские устремления Египта, Саудовской Аравии, Катара, Ирана, Турции, рост транснационального, регионального и внутристранового терроризма, переформатирование Большого Ближнего Востока и т.д.» - отмечает

В.С. Ягья^[291] ^{^[292].}

Одним из главных последствий реализации НАТО своих подходов к урегулированию событий «арабской весны» явился экспорт «нестабильности», повлекший радикальные изменения в геополитической ситуации в Ближневосточном регионе. Поменялась геополитическая конфигурация всего ближневосточного пространства. Мы наблюдаем диффузию территориальной деятельности отдельных государств (Ирак, Ливия, Сирия). В процессе арабского кризиса возникли новые этнические (курдские) и территориальные («Исламское государство») анклавы. В конфликт оказываются вовлеченными все большее количество стран.

В своей речи на конференции Международного дискуссионного клуба «Валдай» на тему «Ближний Восток: от насилия к безопасности» заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов отметил, что «глубокую обеспокоенность вызывают шаги, чреватые дальнейшим усугублением сирийского кризиса.

В частности, это относится к попыткам реализации идеи создания «буферной зоны» на турецко-сирийской границе и сколачивания неких новых военных блоков для начала сухопутных действий в Сирии. Вопрос: «Против кого и с какой целью?» И как эти действия сообразуются с общепризнанной международно-правовой базой, прежде всего, с принципом

325

уважения национального суверенитета?»

Подобная интернационализация арабского кризиса несет в себе, как справедливо отмечает российский политолог Д. Малышева, опасную тенденцию: из регионального он способен перерасти в мировой, «с трудно прогнозируемыми международными и внутренними последствиями»^[293] ^{^[294].}

В результате событий «арабской весны» на международной арене с новой силой разгорается противоборство между шиитскими и суннитскими государствами, что разрушает единство арабской нации и чревато сложностью и непредсказуемостью развития конфликтов в будущем.

Все названные факторы способствуют формированию опасной «афразийской зоны нестабильности», включающей в себя Центральную

Азию (вместе с Афганистаном и Пакистаном), Ближний Восток, Северную Африку, Сахельский и Тихоокеанский географические ареалы .

Реализация новых подходов НАТО к участию в событиях «арабской весны» привела к серьезным политическим последствиям.

В ходе Большой арабской революции в обширном регионе Ближнего Востока и Северной Африки произошли события, приведшие к краху сложившейся авторитарной модели политической власти. В большинстве стран, затронутых «арабской весной», с крахом авторитарных режимов и значительным ослаблением роли традиционных партий в общественнополитической жизни стал остро ощущаться политический вакуум. Этот вакуум заполнили новые партии и движения, еще не завершившие свое формирование. Все это только усилило неопределенность в складывающейся внутриполитической ситуации. Между участниками политического процесса обострилась видимая и латентная борьба за власть, приобретшая еще более острый характер.

В политических системах Туниса, Египта, Ливии во многом упразднена конкурентная политическая оппозиция и демократический политический процесс. Отечественный исследователь М.А. Сапронова предупреждает о необоснованности как крайне оптимистичных, так и апокалиптических выводов относительно последствий «арабской весны». При том, что «исламистским силам удалось войти в легальное политическое поле, в большинстве случаев они не смогли добиться устойчивого контроля над государственной властью». Надежды на стабилизацию и либерализацию в странах арабского мира также не имеют достаточных оснований . В ряде стран, в частности, Ливии и Сирии, политические потрясения переросли в гражданские войны. ^[295] ^{^[296] Действия блока НАТО в регионе, повлекшие смену руководства во многих странах, привели к разрушению сложившихся национальных государств, уничтожению их субъектности и политическому хаосу.
Об этом ярче всего свидетельствует опыт Ливии, Сирии, Ирака, Йемена. Симптоматично, что в Сирии, например, революционерами называют себя воюющие с правительством оппозиционеры, в немалой степени ответственные за погружение некогда стабильной республики в хаос гражданской войны.
В настоящее время новый режим в Ливии не в состоянии полностью контролировать ситуацию в стране. Власть на местах фактически принадлежит местным кланово-племенным структурам, имеющим свои вооруженные формирования. Причем, большинство их представлены воевавшими против Каддафи «повстанцами», многие из которых исповедует радикальный исламизм. На территории Ливии радикальные исламисты действуют достаточно открыто, вербуя новых боевиков и используя оружие как захваченное со складов бывшей ливийской армии, так и поставленное НАТО во время борьбы с режимом Каддафи .
Негативным последствием «арабской весны» явилось усиление радикального исламизма в странах региона. Академик Е.М. Примаков отмечал, что после «после «весны» наступил период заморозков, усилились исламистские силы. Будущее Ближнего Востока и Северной Африки теперь уже зависит не только от политики ведущих мировых держав, но и от
330
соотношения сил в исламском политическом лагере» .
События «арабской весны» и участие в них Североатлантического альянса, поддержка им террористических и экстремистских движений, прикрывающихся исламскими лозунгами, повлекли за собой активизацию ^[297] ^{^[298] деятельность радикальных экстремистских движений, повысили конфликтный потенциал в регионах Ближнего Востока и Северной Африки, привели к увеличению масштабов терроризма, неконтролируемому распространению оружия.}
Распространение радикального исламизма несет дестабилизацию в странах региона. Радикальный исламизм представляет реальную угрозу не только для государств Ближнего Востока и Северной Африки, охваченных событиями «арабской весны», но и для Запада. Подтверждением этому стали террористические акты в США, Англии и Франции, осуществленные последователями джихадизма.
Тем не менее, внешние акторы используют рост исламизма для достижения своих стратегических целей, активно поддерживая «джихадистские» суннитские группировки. При этом проводится политика двойных стандартов по отношению к радикальному исламизму. С одной стороны, с ним ведется борьба, если он затрагивает интересы Запада, как это происходит в Йемене и в Афганистане. С другой стороны, радикальному исламизму оказывается необходимая поддержка, как это делалось в Ливии и имеет место в Сирии, если радикальный исламизм можно использовать для
- 331
достижения стратегической цели - свержения неугодных режимов .
Рост исламского радикализма явился главной причиной возрастания угрозы международного терроризма. Именно в ходе событий «арабской весны» сформировалась и окрепла террористическая группировка ИГИЛ, стремящаяся к захвату новых территорий за пределами Сирии и Ирака с тем, чтобы создать там свой «халифат». При этом действия игиловцев отличаются крайней жестокостью, а избранная ими стратегия ведения перманентной пропаганды в глобальных масштабах обеспечивает группировке приток небывалого количества сторонников и сочувствующих. ^[299]

Политические кризисы «арабской весны» явились причиной возникновения и обострения нестабильности в соседних странах. После свержения Каддафи огромные ливийские склады оружия были захвачены туарегами, служившими в составе его сил безопасности. Они попытались создать на севере Мали независимое государство туарегов - Азавад. Эти националисты разгромили малийскую армию, но затем сами были разбиты своим бывшими союзниками - исламистами, которые стремились превратить Мали в целом в исламское государство. Чтобы не допустить этого, Франция прибегла к военной интервенции. Однако это привело лишь к рассеиванию боевиков по всей территории Сахеля, росту насилия и нестабильности от Мавритании до Чада.
Гражданская война в Сирии также вызвала обострение политической ситуации в соседних с ней государствах.
Действия НАТО по разрешению конфликтов «арабской весны» привели к серьезным экономическим последствиям в странах региона. Важнейшим из них явился резкий спад экономики.
По оценкам Арабского стратегического форума, ущерб, нанесенный государствам арабского региона, охваченных событиями «арабской весны», в период с 2010 по 2014 год составил 833,7 миллиарда долларов .
Согласно докладу под названием «Цена «арабской весны», который был озвучен на форуме, большую часть этих потерь составляет разрушенная инфраструктура и прямой ущерб ВВП (461 миллиард и 289 миллиардов долларов соответственно). Помимо этого оценивались потери финансовых рынков, падение уровня иностранных инвестиций и доходов от туризма, а также расходы на содержание беженцев.
«Независимо от того, соглашаемся мы с «арабской весной» или нет, важно посмотреть на нее в цивилизационном и историческом контексте.
Ирисова О. Экономическое измерение арабской BecHbi//World Economic Journal. Октябрь 2013. Режим доступа: http://world-economic.com/ru/articles wej-343.html.

Ведь она привела к резкой задержке в развитии региона, потере огромного количества экономических возможностей и уничтожению инфраструктуры, в строительство которой народы инвестировали в течение десятилетий и даже веков», — заявил председатель форума, министр по делам Совета министров ОАЭ Мухаммед бен Абдалла аль-Г ергауи .
По данным составителей доклада, 1,34 миллиона жителей региона были убиты или ранены в результате сопутствовавшего «арабской весне» насилия, военных действий и террористических актов. Около 14,4 миллиона человек стали беженцами.
Замедление темпов роста затронуло все страны, но его интенсивность варьировалась от страны к стране. Сильнее всего пострадали именно те государства, которые оказались в центре арабской весны. Это Ливия, Тунис, Египет, Сирия и Йемен.
В наибольшей степени пострадала экономика Ливии, где шла широкомасштабная гражданская война. ВВП страны в 2011г. сократился на 40 - 45%, экспорт нефти, который служит основным источником развития и финансирования социальных программ, составил 12 млрд. долл. США, сократившись по сравнению с 2010 г. более чем втрое - с 41 млрд.
Ливия после падения режима Каддафи оказалась на грани распада. Центральное правительство не способно контролировать некоторые регионы страны, что понижает уровень безопасности и, как следствие, отрицательно сказывается на инвестиционной привлекательности. Во время основной фазы конфликта в 2011 году экономическая активность страны практически остановилась, сопровождаясь реальным падением ВВП на 62,1% и увеличением потребительских цен на 15,9% (по данным 1МР). Экспортная способность углеводородного сектора, на долю которого в дореволюционный период приходилось четыре пятых ВВП, была практически полностью парализована санкциями ООН, отмененными к началу 2012 года. Но
Там же.
говорить о полном восстановлении экономики Ливии пока не приходится .
События в государствах Ближнего Востока и Северной Африки в 2010-2011 гг. и продолжающийся кризис в Сирии способствовали появлению проблемы беженцев. В 2010г. первая группа беженцев в 25 тыс. человек прибыла из Туниса на итальянский остров Лампедуза с намерением в дальнейшем перебраться во Францию. Этот факт весьма обеспокоил не только Италию и Францию, но и все европейские страны. Однако куда серьёзней стал исход беженцев из Ливии. С началом конфликта в Ливии с февраля по ноябрь 2011г. из страны уехало более 850 тыс. чел .
Результатом «арабской весны», военной операции в Ливии, сирийского конфликта стало превращение миллионов людей в «перемещённых лиц». Несмотря на многочисленные жертвы на пути к северным берегам Средиземноморья, число тех, кто желает покинуть опасный регион, день ото дня растет, значительно увеличивая число иммигрантов. Как показывает развитие событий, проблема нелегальной иммиграции пока не поддаётся решению и остаётся одной из самых злободневных.
В своём ежегодном докладе Европейское Агентство по управлению оперативным сотрудничеством на внешних границах государств-членов Европейского Союза («Фронтекс») зафиксировало рост притока нелегальных иммигрантов в ЕС, который значительно увеличился: с 72, 2 тысяч чел в 2012 году до 107 тысяч человек в 2013 году. В числе тревожных факторов, указанных в Докладе, можно обозначить следующие: значительное
увеличение числа сирийских беженцев, сохранение массового притока в Италию нелегалов из Северной Африки, значительный рост количества задержанных нелегальных иммигрантов на западно-балканском пути. ^[300] ^{^[301]}
Численность сирийцев возросла втрое. Как правило, нелегальные иммигранты в качестве возможного места жительства выбирают развитые европейские государства: Г ерманию, Великобританию, Италию и ряд других стран. Как показывает статистика, 2/3 прошений об убежище они подают в Германию, Швецию и Болгарию. 38% нелегалов используют средиземноморский путь, чтобы попасть в Европейский союз через Италию. Мигранты из глубины Африки используют проложенный путь через Сахару в Ливию, а оттуда - к итальянским берегам.
На западно-средиземноморском направлении по-прежнему перевалочным пунктом служит греко-турецкая и болгаро-турецкая границы. Граница же между Сербией и Венгрией занимает третье место в числе «горячих точек» обнаружения нелегалов (втрое больше по сравнению с 2012г.).^[302]
Оценивая последствия «арабской весны», следует отметить, что целью НАТО стал не столько поиск путей по урегулированию конфликтов, сколько использование конфликтной ситуации для решения собственных политических задач. Следует отметить, что в ряде стран арабского мира конфликты не только не были урегулированы, а в большинстве случаев интенсифицировались. Вмешательство НАТО, её попытки разрешить кризисы при помощи военной силы в значительной степени способствовали эскалации рассмотренных конфликтов и росту исламистского экстремизма в регионе. Государственность стран региона оказалась дестабилизированной. Повысилась степень зависимости правящих режимов от внешних сил, прежде всего от позиции стран Запада. В Ливии сохраняется напряженность, связанная с религиозной и племенной враждой. В Сирии продолжается гражданская война, усугубляемая расширением масштабов деятельности «Исламского государства», а также поддержкой оппозиции со стороны
НАТО, его государств-членов, подтвержденной на встрече глав МИД стран Альянса в Брюсселе в конце 2015 г.
Политика, проводимая НАТО в ходе «арабской весны», стала причиной появления новых проблем, требующих от Альянса поиска их решений. Речь идет об активизации и расширении географии террористической активности радикальных исламистских группировок и неконтролируемой миграции в страны-члены блока огромного потока беженцев из региона Ближнего Востока, из-за гуманитарной катастрофы, вызванной событиями «арабской весны».
Россия все больше вовлекается в региональные политические процессы на Ближнем Востоке. Ее позиция направлена на сохранение политической стабильности в регионе, обеспечение суверенитета государств, затронутых событиями «арабской весны». Ситуация вокруг Ливии не позволила российской внешней политике использовать весь свой потенциал для сдерживания активности НАТО, выходящей за пределы резолюции ООН 1973. В случае с сирийским кризисом Россия была вынуждена более настойчиво противодействовать попыткам НАТО вмешаться в конфликт. Были предприняты все необходимые меры, чтобы ограничить вмешательства США и Альянса в сирийский конфликт, которые привели к многостороннему обсуждению механизмов урегулирования кризиса в Вене в октябре 2015 г.
Российский МИД достаточно определенно расценивает последствия операции НАТО в Ливии как негативные. Например, при обсуждении ситуации с беженцами в Европе глава МИД С. Лавров заявил, что западные партнеры «без зазрения совести, только что разрушив Ливию, сейчас пытаются просить нас о помощи в ликвидации тех последствий, которые акция НАТО принесла» . Таким образом, еще раз подтвердилась
³³⁷ Лавров С.: Разрушив Ливию, Запад просит Россию о помощи в ликвидации последствий. Режим доступа: https://russian.rt.com/article/88227.
обоснованность позиции России, с самого начала кризиса призывающей к взвешенным подходам.}

<< | >>

↑

Источник: АНТЮХОВА ЕКАТЕРИНА АНДРЕЕВНА. Подход НАТО к урегулированию конфликтов «арабской весны» .Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. 2015

Еще по теме 3.3. Последствия реализации стратегии НАТО в конфликтах «арабской весны» для государств Ближнего Востока и Северной Африки:

- Бизнес, предпринимательство - Военное дело - Гуманитарные науки - Исторические науки - Маркетинг, реклама и торговля - Медицина - Менеджмент - Политология - Психологические дисциплины - Социология - Экологические дисциплины - Экономические науки - Юридические науки -