Основные положения, выносимые на защиту

1. Польше понадобилось время, чтобы сформулировать независимую линию внешней политики и перейти от «бегства с Востока на Запад» к более сбалансированному курсу, и на этом промежутке был упущен ряд возможностей для сближения с Украиной и Белоруссией. На отношения

Польши с восточными соседями с самого начала негативно влияли исторические стереотипы и проблемы польского меньшинства в этих странах, но, с другой стороны, удалось практически полностью избежать проявлений территориального вопроса.

2. По геополитическим соображениям ценность Украины для Польши несравнимо выше, чем любого другого из ее восточных соседей, и Варшава уже с середины 1990-х гг. стала активно поддерживать ее европейские устремления вплоть до призывов обеспечить перспективу членства. Белоруссия, напротив, изначально не являлась приоритетом «восточной политики» Польши, что объяснялось сохранившимся представлением о ней как о сфере влияния Москвы, а затем - быстрым расхождением геополитических векторов этих двух стран.

3. Неспособность решительным образом повлиять на геополитическую ориентацию Украины продемонстрировала ограниченность ресурсов польской «восточной политики», которую она достаточно рано попыталась компенсировать за счет обращения к «мягкой силе» ЕС, воплощенной в перспективе членства. Во время его масштабного расширения на восток и запуска Европейской политики соседства интересы Варшавы и Брюсселя впервые столь очевидно совпали: обеспечение безопасности и поддержка демократических и рыночных реформ в восточном поясе соседства.

4. После 2004 года идеологическая составляющая «восточной политики» Польши не только не ослабла, а стала еще более выраженной благодаря своему резонансу с внешней политикой ЕС, основывающейся на приоритете демократических ценностей и прав человека. Варшава высоко оценивает собственный опыт политической и экономической трансформации и пытается использовать его в качестве актива для развития отношений с восточными соседями и способствования их сближению с ЕС.

5. Начиная с 2000-х гг. ЕС стал склоняться к концептуальному и организационному делению своей восточной политики на два трека: ближайшие соседи и Россия (если в Европейской политике соседства Москве было формально предложено принять участие, то при создании «Восточного партнерства» речи об этом уже не шло). В отличие от Евросоюза, в Польше принадлежность России к сфере ее «восточной политики» не ставится под сомнение, но при этом она имманентно воспринимается как источник угрозы и геополитический противник.

6. Передача «восточной политики» Польши под эгиду ЕС и ее адаптация к европейским нормам произошла не сразу: поначалу не обошлось без односторонних действий и попыток привнести в европейскую повестку дня свои исторические стереотипы. Цель Польши сделать восточную политику Евросоюза более самостоятельной и менее зависимой от отношений с Россией осложнялась недостатком авторитета на европейской арене и «антироссийским» имиджем, но впоследствии благодаря внутренним и внешним факторам эти ограничения существенно ослабли.

7. Польско-шведский проект «Восточного партнерства» знаменовал завершение процесса географической дифференциации Европейской политики соседства, который происходил под давлением отдельных групп государств, заинтересованных в развитии ее различных географических векторов. Благодаря этой инициативе Польша сумела выйти на авансцену внешней политики ЕС в отношении постсоветских государств Восточной Европы и Закавказья (за исключением России) и тем самым существенно расширить традиционный круг объектов своей «восточной политики».

8. Привлекательность «Восточного партнерства» оказалась в целом недостаточной, чтобы самой по себе повлиять на геополитическую ориентацию постсоветских стран или просто позволить ЕС эффективно использовать политику кондициональности. Внутри программы углубляется разделение на страны, выбравшие европейский вектор развития, и другие, придерживающиеся союзнических отношений с Россией или просто не нуждающиеся в близком сотрудничестве с ЕС.

9. По мнению большей части польского экспертного сообщества, вступление в ЕС не избавило «восточную политику» Польши от таких ее черт, как нехватка прагматизма, непоследовательность, излишняя декларативность и отсутствие фундамента в виде социальных и экономических связей. Однако еще большую критику у них вызывает восточная политика самого ЕС из-за низкой привлекательности ее финансовых и институциональных предложений и недостаточной, по их мнению, солидарности с новыми соседями из числа постсоветских стран.

10. Несмотря на уроки «оранжевой революции», быстро

превратившейся из крупнейшего успеха польской «восточной политики» в ее крупнейший провал (разочарование ЕС в Украине и одновременно резкое охлаждение отношений с Россией), Варшава продолжает верить в демократическую трансформацию украинского общества. События 2014 года на Украине рассматриваются ей как подтверждение правильности своей «восточной политики», а также необходимости предоставить восточным соседям ЕС ясную европейскую перспективу.

Структура работы определена логикой исследования, его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.