Нормативно-правовая база энергетической дипломатии стран Северной Европы в Арктическом регионе
Нормативно-правовую базу энергетической дипломатии пяти стран Северной Европы составляют как источники международного права, так и национальные законодательные акты стран в энергетической сфере, а также арктические стратегии пяти стран. И если вторая группа источников права была подробно рассмотрена ранее, то специфику источников международного права, как и сами арктические стратегии необходимо разобрать для понимания основ взаимодействия государств в регулировании вопросов устойчивого управления природными ресурсами, защиты экосистемы региона, разграничения континентального шельфа, богатого нефтегазовыми ресурсами, разработки, добычи и транспортировки энергетического сырья в Арктическом регионе. Основу правового режима Арктического региона составляет международное морское право, нормы которого закреплены в Конвенции ООН 1982 года. Окончательная трактовка применения норм данной конвенции и единственно возможное понимание Северного Ледовитого океана как морского пространства было утверждено Россией, США, Данией, Норвегией и Канадой в тексте Илулиссатской декларации 2008 года, в которой прибрежные арктические державы пришли к соглашению о безоговорочном верховенстве морского права в регионе432. Главное преимущество данного международно-правового режима, свидетельствующее об его эффективности, заключается в том, что он создает в регионе четкие «правила игры» и определяет права и обязанности государств, тем самым снижая конфликтный потенциал в регионе. В частности показательным является механизм делимитации континентального шельфа, благодаря которому Дания и Норвегия смогли расширить внешнюю границу, руководствуясь статьей 76 Конвенции 1982 года, гласящей о том, что прибрежные государства вправе определять «внешнюю границу окраины материка в случае, если та простирается более 432 чем на 200 морских миль от исходных линий» . Данная процедура координируется Комиссией ООН по границам континентального шельфа, которая определяет состоятельность заявки на уточнение границы континентального шельфа с точки зрения геологии, геофизики и гидрографии, «дает прибрежным государствам рекомендации по вопросам, касающимся установления внешних границ их континентального шельфа. Границы шельфа, установленные прибрежным государством на основе указанных рекомендаций, являются окончательными и для всех обязательны»433 434. Данный подход к разрешению территориальный вопросов в Арктическом регионе имеет ряд явных преимуществ. Во-первых, критерии, на основании которых экспертным составом выносится решение об удовлетворении заявки прибрежного государства о пересмотре внешней границы материковой окраины, исходят исключительно из четких верифицируемых данных, основанных на научных исследованиях. Это исключает политическую составляющую из данного процесса и снижает возможности воздействия прямыми и косвенными мерами на институт, обладающий полномочиями санкционировать изменение данной границы. К примеру, нередки случаи, когда за недостатком данных геологической разведки, заявки были направлены на доработку ввиду невозможности вынесения вердикта, как это произошло в случае с обращением России и расширении континентального шельфа на счет хребта Ломоносова в 2001 году435. Однако, некоторые исследователи склонны полагать, что в данном вопросе Комиссии не удалось избежать политизации своей деятельности436. В-вторых, механизм урегулирования территориальных споров на основе положений о расширении континентального шельфа предполагает участие в этом процессе нейтральной стороны, представляющей международное сообщество, что в свою очередь исключает возможность одностороннего провозглашения государствами внешних границ, подобно остальным границам режимов морских пространств, предусмотренным конвенцией. В частности Комиссия ООН по границам континентального шельфа исполняет роль «своеобразного арбитра», определяющего обоснованность претензий прибрежных государств на территории, простирающиеся за пределы изначально установленных 200 морских миль437. При этом стоит отметить, что состав Комиссии представляет собой экспертную группу, позиционирующую себя не как представителей государств, а как беспристрастных и объективных индивидов, не руководствующихся национальными интересами стран своего гражданства438. И всё же, стоит отметить, что роль арбитра Комиссия может играть только в переносном смысле, так как она не является арбитражным судом, решения которого носят юридически обязательный характер. Тем не менее, помимо законодательной процедуры расширения континентального шельфа, Конвенция ООН по морскому праву 1982 предлагает ряд механизмов урегулирования конфликтов, возникающих у соседних государств на почве пересекающихся границ и зон. Так, к примеру, статья 279 гласит, что «стороны должны разрешить любой спор, касающийся интерпретации и применения конвенции мирным путем», при этом конвенция предлагает ряд вариантов для осуществления данного разбирательства 439 . Статья 287 предполагает возможность обращения в Международный трибунал по морскому праву, Международный суд или возможность прибегнуть к помощи арбитражных трибуналов440. Однако данная система разрешения конфликтов в регионе не получила юридической силы, так как статья 298 предусматривает право любого государства отказаться от использования данных механизмов в вопросах разрешения конфликтов, касающихся континентальных шельфов, исключительных экономических зон и прочих морских акваторий. В результате, на сегодняшний день только Королевство Норвегия выступает за предание обязательного характера данной системе разрешения конфликтов, что крайне маловероятно ввиду того факта, что США до сих пор не ратифицировали конвенцию441. На сегодняшний день есть несколько примеров урегулирования территориальных вопросов между государствами региона в целях удовлетворения условий Комиссии для начала процесса уточнения границ континентального шельфа. В частности, в 2006 году было заключено трехстороннее соглашение между Исландией, Данией и Норвегией, согласно которому страны обязывались договориться о разграничении спорных территорий к северу от Фарерских островов в трехстороннем порядке с учетом интересов каждого государства442. В 2009 году между Данией, Исландией, Великобританией и Ирландией было заключено четырехстороннее соглашение о разграничении морской акватории и шельфа к югу архипелага443. В ходе трехсторонних переговоров между Данией, Исландией и Канадой в 2012 году была достигнута договоренность не препятствовать процессу расширения границ континентального шельфа в регионе вне зависимости от решений Комиссии по вопросу изменения внешних границ шельфа Гренландии444. Ключевым событием в этой связи для Королевства стал процесс двусторонних переговоров между Норвегией и Российской Федерации в отношении делимитации спорных районов Баренцева моря, итогом которого стало подписание Договора о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 15 сентября 2010 года445. Рекомендация Комиссии от 2009г. сыграла свою роль в активизации и завершении переговоров о делимитации границ между Россией и Норвегией446. Значительный вклад в успешную политику Норвегии в вопросах делимитации границ447 внес министр иностранных дел Королевства с 2005 по 2012г. Й.Г.Стёре, который активно содействовал развитию арктической дипломатии страны, как в рамках МИД Норвегии448 449, так и в рамках Арктического 448 совета . В целом, система разграничения акваторий морей, устанавливаемая международным морским правом, уже доказала свою состоятельность как в арктическом регионе, так и в отношении других морей и океанов, поэтому эффективность применения данного режима к Северному Ледовитому океану и морям его бассейна сомнений не вызывает. Режимы морских территорий не только закрепляют исключительные права государств в области эксплуатации биоресурсов и природных ресурсов, систему управления которыми страны могут разрабатывать самостоятельно, защищая благосостояние своей экономики и в то же время окружающей среды, но и задают четкие рамки, ограничивающие возможные экспансионистские планы государств региона сугубо научными показателями. В результате, данная международно-правовая база не только уравнивает и защищает права и возможности государств Арктического региона, но и делает непоколебимым их прибрежный статус, что особенно важно в условиях тенденции интернационализации региона. Помимо международного морского права, составляющего основу правового режима Арктического региона, под эгидой Арктического Совета в целях защиты окружающей среды было заключено Соглашение о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике в 2013г. 450. Данный документ обязывает страны региона оказывать помощь друг другу в ликвидации загрязнения морей опасными веществами, а также постоянно иметь мобильные единицы техники в распоряжении для быстрого реагирования на утечку или риск утечки451. Данное соглашение носит предварительный и весьма ограниченный характер, полноценное соглашение на данный счет находится в стадии разработки. Законодательно национальные политики стран Северной Европы в Арктическом регионе оформились в начале XXI века, когда цели и задачи правительств стран были закреплены в арктических стратегиях стран, где были отражены основные приоритеты развития северных регионов в рамках национальной юрисдикции и план действий стран на международной арене. Так, концептуальной базой политики Норвегии в Арктике стали программы «Стратегия правительства Норвегии на Крайнем Севере» 2011 года452 453 и «Новые компоненты политики на Севере» 2009 года . Датская программа развития арктических территорий, в первую очередь Гренландии, появилась в 2008 году. За ней последовала «Стратегия Королевства Дания в Арктике на 2011-2020 гг.»454, принятая совместно с правительством Гренландии и Фарерских островов. В тоже время, крупные арктические державы - США, Россия и Канада - сформировали свои политические курсы в период с 2004 по 2010 год. Вскоре о претензиях на участие в управлении арктическими территориями заявили другие три северных государства - Швеция, Дания и Исландия, находящиеся в непосредственной близости от региона и имеющие с ним исторические и культурные связи. Данные страны по примеру пяти прибрежных государств также сформулировали свои арктические стратегии. В частности, Стокгольм в качестве исторического аргумента приводит факт владения территориями Финляндии до 1809г. и до 1905г. территорией Норвегии, имеющей выход к акватории арктических морей, а также факт географического расположения значительной части страны за полярным кругом455. Хельсинки же подчеркивает, что страна имела выход к Баренцеву морю с 1920 по 1944, когда стране принадлежал город Петсамо, отошедший Финляндии по Тартускому договору, однако впоследствии отошедший Советскому Союзу456. Рейкьявик, в свою очередь, мотивирует интерес географическим положением страны в северной Атлантике немногим южнее северного полярного круга457. Национальные арктические стратегии пяти североевропейских государств разрабатывались в период с 2006 по 2011гг. преимущественно министерствами иностранных дел и включали в себя энергетические вопросы развития региона. Министерство иностранных дел Норвегии разработало Стратегию по развитию регионов Крайнего Севера 1 декабря 2006г., где подчеркивалось важность российско-норвежского сотрудничества в вопросах разработки и транспортировки углеводородных ресурсов в регионе Баренцева моря. В то же время ресурсный потенциал Арктических территорий обозначался как значительный и требующий эффективного механизма координации на уровне многосторонних консультаций с Европейской Комиссией, Германией, Францией, США, Канадой и соседними Северными странами. Согласно Норвежскому нефтяному директорату две трети углеводородных запасов страны находятся на норвежском континентальном шельфе Норвежского и Баренцева море458. Достаточно большое внимание было уделено вопросам энергетической безопасности в регионе. Развивать сотрудничество по данному вопросу доверялось Министерству иностранных дел и Министерству нефти и энергетики Норвегии459. Стратегия 2006г. была конкретизирована в программе МИД Норвегии 2009г., в которой вопросам долгосрочной и последовательной ресурсной внешней политики уделялось значительное внимание. Осознавая невозможность точно определить запасы углеводородного сырья на континентальном шельфе в арктических широтах, Норвегия отмечает тот факт, что эти данные имеют стратегическое значение для мировой энергетической безопасности европейского региона460 461. Комплексный подход по управлению регионом Баренцево море - Лофотенские острова (Баренцево море - Норвежское море) необходим с учетом сохранения хрупкой экосистемы региона. В вопросах транспортировки углеводородного сырья высокое значение уделяется Северному морскому пути и позиционированию г.Киркинеса и г.Будё как 460 портов океанического значения . 18 ноября 2011г. норвежский министр иностранных дел Й.Г.Стёре формулирует свою третью программу по развитию Арктики. Как и прежде - в 2006г. и 2009г. - отмечается координирующая роль Арктического совета, как единственного институционального органа, способного установить эффективный механизм управления природными ресурсами региона. Также отмечается соглашение 2011г. о делимитации границ с Россией и открытии новых месторождений «Скругард» и «Нурварг» помимо уже известных Штокмановского газоконденсатного месторождения и «Снёвит» 462 . Добавляется новый компонент энергетической безопасности Европы - помимо углеводородных ресурсов Северной Норвегии ее планируется обеспечивать за счет возобновляемых источников энергии - ГЭС, энергии ветра, приливов и отливов. Высокие экологические стандарты призваны сохранить хрупкую экосистему Арктики. Королевство Дания представила свою временную стратегию «Арктика в эпоху перемен» в мае 2008г., где вопросам энергетической внешней политики уделялось достаточное значение. Обладая статусом прибрежного арктического государства, Дания особо выделяет в своей стратегии Гренландию, которая является своеобразным «окном» страны в Арктику. Особое внимание в энергетической политики в Арктическом регионе уделяется трем направлениям: 1) развитие возобновляемых источников энергии, в частности - строительство ГЭС; 2) разработка и эксплуатация углеводородных месторождений в Северо-Восточной Гренландии с учетом экосистемного подхода; 3) привлечение иностранного финансирования и технологий для развития топливно-энергетического комплекса Гренландии и Фарерских островов, включая 462 логистику . В 2011г. Королевство Дания представила свою трехстороннюю программу по развитию Арктического региона «Стратегию Королевство Дания в отношении Арктики на 2011-2020гг.». Трехсторонний формат договора предполагал предварительное согласование стратегии с органами самоуправления Гренландии и Фарерских островов, которые обладают значительным уровнем самостоятельности в вопросах разведки и разработки минеральных ресурсов. Для Дании является принципиальным достижение «самообеспеченного роста и развития» Гренландии и Фарерских островов в вопросах достижения высоких стандартов эксплуатации нефтегазовых месторождений, выдачи лицензий на разработку, использования возобновляемых источников энергии, внедрения инновационных методов и наукоемких технологий, активного вовлечения в мировую энергетическую систему островов, содействия бережному отношению к окружающей среде, расширения мониторинга последствий глобального изменения климата, защиты природного биоразнообразия463 464. Арктическая энергетическая дипломатия Исландии вырабатывалась в рамках ресурсной дипломатии, задекларированной Министерством иностранных дел страны465 и Резолюцией Парламента Исландии по вопросам развития Арктики от 5 мая 2011г.466 Энергетическая дипломатия Исландии реализуется в рамках Программы развития ООН и нацелена на поддержку развивающихся стран в развитии технологий использования возобновляемых источников энергии и снижения выбросов углекислого газа467. Парламентская резолюция Исландии по развитию Арктического региона, принятая Альтингом 28 марта 2011г. в вопросах энергетики декларирует намерение страны укреплять и расширять сотрудничество с арктическими странами, развивать отношения с Фарерскими островами и Гренландией (учитывая высокие оценки потенциальных запасов углеводородного сырья в Северо-Восточной Г ренландии), позиционировать страну как площадку для многосторонней дипломатии в рамках Арктического совета по вопросам предотвращение процессов изменения климата и использования энергоэффективных экотехнологий468. 5 июля 2010г. Премьер-министр Финляндии М.Кивиниеми представила «Стратегию Финляндии в Арктическом регионе», в которой ресурсной дипломатии уделялось весьма скромное значение. Финляндия отмечает, что Арктика обладает значительными ресурсами углеводородного сырья, что может представлять интерес для финских бизнес-структур в области логистики, внедрения инновационных технологий, морских грузоперевозок 469 . Финляндия как страна-член Европейского союза ратует за решение вопросов управления Арктическим регионом в рамках многостороннего сотрудничества, активно привлекая ЕС в данный процесс. Через три года 23 августа 2013г. Премьер-министр Финляндии Ю.Катайнен представил обновленную «Стратегию Финляндии в Арктическом регионе», в которой страна активно позиционирует себя как арктическое государство и претендует на совместное решение вопросов комплексного управления ресурсами Арктики 470 471 472 473 . В финской стратегии также выделена Российская Федерация как основной партнер Финляндии по внедрению финской арктической энергетической экспертизы . В мае 2011г. накануне своего председательства в Арктическом совете министр иностранных дел Королевства Швеция К.Бильдт представил «Программу председательства 471 Швеции в Арктическом совете 2011-2013гг.» и «Стратегию Швеции в Арктическом регионе» . Главными целями Арктической дипломатии Швеции декларируются укрепление роли Арктического совета как многостороннего форума для установления механизма эффективного управления природными ресурсами и сохранения хрупкой экосистемы региона, содействие разработке арктической политики Европейского союза в качестве партнера по сотрудничеству, проведение политики защиты окружающей среды на фоне глобальных климатических изменений . Швеция, являясь членом Европейского союза и имея ограниченный интерес к сотрудничеству в Арктическом регионе, в своей стратегии активно продвигает идею многосторонней энергетической дипломатии, привлекая такие организации, как ЕС, Совет министров Северных стран, Совет Баренцева/Евроарктического региона, ООН, Международную морскую организацию, делая акцент на политике защиты окружающей среды, развитии возобновляемых источников энергии, внедрении экосистемного подхода в разработку углеводородных месторождений в Арктике. Королевство Швеция позиционирует себя как государство, которое не имеет «прямых национальных энергетических интересов в Арктике и не принимает участие в внешнеполитических инициативах по энергетическому сотрудничеству в этой области»474 475. Однако Швеция признает, что промышленность страны заинтересована в поддержке энергетического сектора не только в вопросах морской транспортировки углеводородных ресурсов, но и консультирования по вопросам экономической деятельности в условиях арктического климата. Швеция также озабочена вопросами европейской энергетической безопасности и ратует за многостороннее сотрудничество с целью защитить арктическую хрупкую экосистему и снизить потенциальный негативный эффект от добычи углеводородного сырья. Таким образом, международное право и национальные стратегии по развитию Арктики является важной составляющей энергетической дипломатии пяти стран Северной Европы в Арктическом регионе. Международное право устанавливает четкие правила, единые для всех игроков, в зависимости от их ресурсов и политического влияния, и при этом гарантирует защиту интересов всех государств на основе общемировой практики, тем самым способствуя усилению стабильности в регионе и снижению конфликтного потенциала. В этих условиях малым арктическим государствам проще реализовывать свои интересы в силу прозрачности основных механизмов, их объективности и ориентированности на разрешение всех спорных моментов мирным путем.