4.1. Международные аспекты информационной безопасности Российской Федерации

Современная ситуация в мире характеризуется высокой динамикой международных политических процессов как на глобальном, так и на региональном уровнях. Для мирового политического развития, как отмечают специалисты, характерны два основных тренда: упорядочивание и хаотизация.

Тренд упорядочивания (структуризации, регуляции, управления) процессов мирового политического развития проявляется в создании различных формальных и неформальных структур: международных организаций, различных межгосударственных «клубов» (Г руппы восьми, Г руппы двадцати),

межгосударственных коалиций, союзов, форумов, включающих государственные и негосударственные структуры (Давосский форум, Петербургский экономический форум и тому подобное).

Хаотизация же прослеживается в таких процессах, как распад союзов и коалиций (например, ОВД), очевидное несоблюдение международных норм, договоров и тому подобное, появление новых феноменов, природа которых плохо согласуется с тем, что было ранее, и так далее.^{[258] [259]}

В наши дни достаточно наглядно проявляются международные политические процессы, отражающие хаотизацию и затрудняющие предвидение перспектив мирового развития. Тренд хаотизации служит индикатором деструктивных явлений, непосредственно оказывающих негативное влияние на фундамент политической организации международного сообщества.

В данной связи Министр иностранных дел Российской Федерации С. В. Лавров отмечает: «В целом, очевидно, что мир переживает беспрецедентный, по историческим меркам, переходный период, сопровождающийся перелицовкой геополитического ландшафта, формированием новой расстановки сил» .

В таких условиях в некоторой степени увеличивается уровень неопределенности траекторий мирового политического развития, формируются предпосылки для существенной трансформации всей мировой социально­политической структуры и, соответственно, - принципов обеспечения международной безопасности.

Научно-технический прогресс расширяет сферы деятельности для акторов мировой политики, предоставляет им новые инструменты воздействия на членов мирового сообщества, международные политические институты и процессы. Повышение политической активности в результате внедрения научно­технических инноваций также способствует понижению политической организации структуризации мирового сообщества.

«Современный скачок в научно-техническом развитии повлиял, прежде всего, на развитие тренда хаотизации. В результате НТР слабый актор оказался сильным в смысле возможного нанесения значительного ущерба другим, что во многом сломало прежние структуры в сфере безопасности. Кроме того, новые коммуникационные и информационные технологии принципиальным образом расширили взаимодействие негосударственных акторов, вывели его на глобальный уровень в совершенно иных масштабах»^[260].

Таким образом, новый этап научно-технической революции, связанный с развитием информационно-коммуникационных технологий, непосредственно оказывает влияние на основные тенденции эволюции современных международных отношений, а также структуру и особенности деятельности участвующих в этих отношениях акторов. Научно-технический прогресс привел к становлению глобального информационного общества, которое представляет собой новый этап развития цивилизации.

На этом этапе ведущей сферой человеческой жизнедеятельности становится информационное пространство, которое развивается до глобальных масштабов, а важнейшими продуктами производства и обмена выступают знания и информация.

Субъекты глобального информационного общества часто выступают в качестве акторов международных отношений и наоборот: акторы международных отношений становятся непосредственными и деятельными участниками глобального информационного общества.

В данной связи следует отметить, что понятия «акторы современных международных отношений» и «субъекты глобального информационного общества» достаточно близки по характеру и природе своей деятельности.

отношений действуют в реальном геополитическом пространстве, а субъекты глобального информационного общества - в виртуальном глобальном информационном пространстве.

А. В. Гуменский выделяет шесть основных групп участников современного глобального информационного общества: государства, крупный бизнес, транснациональные медиакорпорации, гражданские институты, некоммерческие и неправительственные организации, транснациональные социальные сети, индивидуумы . Российский исследователь справедливо выделяет государства в качестве первостепенных участников глобального информационного общества.

Такая оценка обусловлена следующими причинами. Во-первых, современные государства выступают в качестве главных инициаторов и участников политической коммуникации, которая оказывает влияние на общественное мнение и мировую политику. Во-вторых, в наши дни государства обладают или контролируют огромные материальные и человеческие ресурсы, что дает им значительное преимущество перед другими участниками глобального информационного общества и акторами международных отношений.

В распоряжении государства находятся также мощный аппарат управления и силовые структуры для обеспечения национальной безопасности.

В-третьих, государство является первичным субъектом современного международного права. В результате двухсторонних и многосторонних межгосударственных договоров формируются нормы и принципы поведения субъектов международных отношений и глобального информационного общества.

Большие интересы в глобальном информационном обществе имеет другой его ведущий участник - крупный бизнес. В последние годы особенно усилилось влияние на международные процессы глобальной финансовой системы, основу которой составляют банки и офшоры.

Гуменский А. В. Управление международной информацией // Международные процессы. 2010. № 1. Т.

Так, И. В. Красавин пишет: «Современная международная система характеризуется повышенным влиянием финансовых организаций на институциональное управление политикой и экономикой на глобальном и национальном уровнях. Характерной чертой отношений финансовой системы с остальными международными акторами является ее негосударственный, частный или корпоративный характер.

В отношениях с финансовыми организациями национальные государства не являются привилегированными и конкурируют за капитал так же, как и прочие деловые и бюрократические организации. Такая система отличается от предыдущей, Бреттон-Вудской, в которой международные финансы располагались в сфере межгосударственных отношений» .

Таким же образом негосударственные финансовые организации и другие структуры крупного бизнеса оказывают воздействие на процесс формирования глобального информационного общества. Эти структуры проводят прямую и скрытую рекламу своих интересов, осуществляют инвестирование в СМИ глобального, регионального и местного уровня, в том числе и в зарубежных странах.

Можно сказать, что в процессе формирования глобального информационного общества государства и крупный бизнес так же, без каких-либо привилегий, конкурируют за информационные ресурсы вместе с другими участниками этого процесса. Данная ситуация во многом аналогична упомянутому выше феномену конкуренции за капитал в глобальной финансовой системе.

Большую роль в глобальном информационном обществе играют транснациональные медиакорпорации. Эти корпорации создают и контролируют большие потоки информации, которые представляют собой глобальные и региональные стратегически информационные магистрали. Вокруг этих

Красавин И. В. Глобальная финансовая система в мировой политике: банки и оффшоры // Негосударственные участники мировой политики./ Под ред. М. М. Лебедевой, М. В. Харкевича. М.: Аспект Пресс. 2013. С. 20.

магистралей происходит структурирование глобального информационного пространства.

В данной связи В.

272

создателя» .

Среди значимых участников глобального информационного общества следует также выделить гражданские институты, некоммерческие и

неправительственные организации (НКО). Данные организации распространяют в глобальном информационном пространстве идеи, связанные с общечеловеческими ценностями и гуманистическими принципами, используя в первую очередь сеть Интернет.

Серьезным недостатком в деятельности этих организаций следует рассматривать зависимость от внешних источников финансирования. Например, как показали проверки таких организаций в России в начале 2013 года, около 600 зарегистрированных в России НКО получают значительное финансирование из-за рубежа.

Данное финансирование частично осуществляется даже по дипломатическим каналам в нарушение норм международного права. Наличие серьезной финансовой зависимости НКО от властных структур зарубежных государств вызывает в российском обществе небезосновательные подозрения в их политической ангажированности и необъективности.

Все более значимым субъектом глобального информационного общества в наши дни становятся трансграничные социальные сети. В отличие от гражданских институтов, некоммерческих и неправительственных организаций они представляют собой неформальные структуры, так как не имеют юридического статуса. ^[261]

Как любые неформальные институты, данные сети отличаются гибкостью и мобильностью в своей деятельности. Они свободны от бюрократических процедур и формальных ограничений. Социальные сети обладают в глобальном информационном пространстве практически такими же возможностями, как и другие его участники, включая государства, крупный бизнес и тому подобное.

Возрастание роли социальных сетей в информационном пространстве отражает более общую тенденцию глобального развития - переход к информационно-сетевому принципу организации общества.

Так, А. П. Кочетков, рассматривая данный вопрос, отмечает: «Ведущей тенденцией организации общества постепенно становится информационно­сетевой принцип, который предполагает, что основной социальной ячейкой является сеть, некое объединение граждан, близких по духу и интересам. Все общество будет представлять собой систему сетевых структур, а правящим классом в таком обществе становится новая социальная группа - нетократия, формируемая из представителей транснациональных корпораций, каждый из

~ ~ 273

которых станет куратором одной из сетей» .

Высокий уровень доступности и высокая скорость коммуникации в глобальном информационном пространстве создают благоприятные условия для широкого присутствия в нем даже отдельных индивидуумов. Причем в качестве этих индивидуумов выступают не профессиональные пользователи информационно-коммуникационных технологий - специалисты по PR, представители СМИ и другие производители новостей и информации, а частные граждане, имеющие доступ в Интернет.

Таким образом, к настоящему времени в мире, в результате колоссальных достижений научно-технического прогресса в области информационно- ^[262] коммуникационных технологий и под воздействием процесса глобализации, сформировалось глобальное информационное общество, жизнедеятельность которого протекает в глобальном информационном пространстве. Для стабильного и устойчивого развития данного общества необходимо обеспечение в нем информационной безопасности, которая также имеет глобальный характер.

Обратной стороной глобальной информатизации человеческого сообщества стала проблема обеспечения глобальной информационной безопасности. Российская Федерация активно представлена во всех основных группах участников глобального информационного общества. В данной связи обеспечение национальной безопасности нашей страны непосредственно связано с процессами поддержания глобальной информационной безопасности.

Исследователи проблем обеспечения информационной безопасности в современном мире отмечают, что в настоящее время имеются реальные возможности для создания угроз и нанесения ущерба безопасности мирового сообщества и отдельных его членов при помощи информационно­коммуникационных технологий.

Так, А. В. Крутских приходит к следующему выводу: «Основная

озабоченность в сфере обеспечения международной информационной безопасности связана с возможностью применения информационно­коммуникационных технологий (ИКТ) в целях, не совместимых с задачами обеспечения международной стабильности и безопасности. Важнейшими угрозами здесь видятся враждебное использование ИКТ на уровне государств против информационных инфраструктур в политических, в том числе военных целях, преступная и террористическая деятельность в киберпространстве»^[263].

Например, в США были проведены аналитические исследования и эксперименты под руководством Агентства информационной безопасности министерства обороны, которые показали, что степень уязвимости компьютерных систем и баз данных военного ведомства США достаточно высока. Проникнуть в мозговой центр Пентагона оказывается не сложно, так как он имеет множество различных выходов в другие информационные системы как внутри государства, так и за его пределами.

В настоящее время можно достаточно легко нарушить работу информационных сетей индустриально развитого государства через каналы Интернета. Здесь в качестве примера могут служить мощные запланированные атаки компьютерных хакеров на сайты ряда крупных американских компаний или правительственные сайты Эстонии сразу после демонтажа памятника «Воину- освободителю».

Было продемонстрировано хакерское превосходство над профессионалами, обеспечивающими электронную безопасность авторитетных сайтов. Следует обратить внимание, что никакого взлома серверов не было, система безопасности нигде не нарушалась, Однако, в США это впервые оценили как «кибертерроризм».

Значение сетей Интернета в развитых странах уже сейчас настолько велико, что малейшее посягательство на их неприкосновенность расценивается как жизненная угроза безопасности страны . В составе военно-воздушных сил США даже было образовано новое Киберкомандование, под руководством которого будут создаваться, тренироваться и снаряжаться силы для проведения длительных глобальных операций в киберпространстве и посредством киберпространства, полностью интегрированных с воздушными и космическими операциями^{[264] [265].}

Доступность глобальной компьютерной сети позволяет передавать необходимую информацию в любой регион мира и выполнять многие задачи, связанные с информационным противоборством. Не исключено, что в рамках информационного противоборства, самостоятельное развитие может получить кибернетическая борьба, в ходе которой будут наноситься мощные информационные удары по интегрированным компьютерным системам противника.

В данной связи в «Доктрине информационной безопасности Российской Федерации» дан анализ угроз информационной безопасности нашей страны. «По своей общей направленности угрозы информационной безопасности Российской Федерации подразделяются на следующие виды:

- угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России;

- угрозы информационному обеспечению государственной политики Российской Федерации;

- угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечению потребностей внутреннего рынка в ее продукции и выходу этой продукции на мировой рынок, а также обеспечению накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов;

- угрозы безопасности информационных и телекоммуникационных средств и систем: как уже развернутых, так и создаваемых на территории России» .

Все вышеуказанные виды угроз информационной безопасности Российской Федерации имеют значительное международное измерение и в достаточно большой степени связаны с факторами и процессами, находящимися за пределами нашей страны. Рассмотрим данную международную составляющую угроз информационной безопасности более подробно.

Так, среди «угроз конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности» наиболее серьезной представляется опасность «вытеснения российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости духовной, экономической и

²⁷⁷ Доктрина информационной безопасности Российской Федерации // URL: http://www.rg.ru/OFICIAL/DOC/ MIN_AND_VEDOM/MIM_BEZOP/DOCTR.SHTM. (дата обращения: 27.09.2013)

политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур» . Данная угроза может реализовываться по нескольким направлениям.

Первое направление связано с деятельностью СМИ ведущих стран Запада, которые, в данный момент, контролируют большую часть глобального информационного пространства. Им принадлежат (или находятся под их контролем) крупнейшие международные информационные агентства и службы новостей, глобальные телевизионные компании и информационные сети в Интернет.

Как показывает практика, освещение многих основных событий международной жизни и особенно конфликтов, затрагивающих национальные и геополитические интересы ведущих держав, освещается в СМИ стран Запада и нашей страны с разных позиций; при этом даются разные идентификации «своих» и «чужих» в мировых политических процессах.

В последние десятилетия западные СМИ теснят в мировом

информационном пространстве медийные структуры из некоторых других регионов современного мира. Наиболее ярким примером в этом плане является вхождение в глобальное информационное пространство катарского телевизионного канала «Аль-Джазира».

«Уже в конце 1990-х годов «Аль-Джазира», следуя провозглашенным ею принципам независимости, предъявила своей аудитории аналитические материалы, которые зачастую противоречили западной трактовке событий в регионе (имеется в виду Арабский Восток - M. K.), а ведь до этого мнение арабов во многом зависело от CNN и ВВС,... При этом большинство экспертов пришли к выводу, что «горячие новости» телекомпании «Аль-Джазира» стали в 2000-х

279

годах частью политики» .

В настоящее время освещение «Аль-Джазирой» событий в Сирии способствует разжиганию агрессии против этого арабского государства и коренным образом противоречит внешнеполитическим интересам нашей страны. ^{[266] [267]}

Второе направление распространения рассматриваемых угроз обусловлено деятельностью частных PR-агентств, выполняющих задания по ведению подрывных операций против других стран в информационном пространстве. Такой вид враждебной информационной деятельности зародился в Соединенных Штатах для поддержки агрессивной внешней политики этой страны, прежде всего, для вмешательства во внутренние дела других государств, включая и военные вторжения.

Информационные атаки, организуемые, по заданию американского правительства, частными PR-агентствами, могут проводиться и для оказания давления на определенное государство с целью изменения внутренней политической ситуации в нем и его внешней политики.

«В США существует практика, - отмечает Т. Б. Аничкина, - передачи части полномочий спецслужб в сфере ведения «информационных войн» нанятым по контракту частным PR-агентствам. Такие «независимые подрядчики» все чаще берут на себя функции, долгое время бывшие исключительной прерогативой специально обученных служащих ЦРУ.

В последние годы подобные агентства начали заменять региональных начальников, которые управляют секретными операциями во всем мире; оперативных дежурных в круглосуточном кризисном центре ЦРУ; аналитиков, через которых проходят разведданные; и даже контрразведчиков, отвечающих за встречи агентов и их осведомителей» .

Данные методы ведения информационной войны впоследствии стали использовать и другие государства, тесно связанные с США и которым американская сторона передала свой опыт и предоставила техническую и организационно-политическую помощь. Информационную войну против России, при поддержке стран Запада, развязало бывшее руководство Грузии во время конфликта на Кавказе в августе 2008 года. ^[268]

В ходе этого конфликта мировые информационные агентства и глобальные телевизионные сети, находящиеся под контролем, демонизировали образ России, выдавая ее за агрессора и захватчика. Материалы из зоны конфликта прозападными СМИ подавались крайне тенденциозно, осуществлялись прямые информационные подлоги и фальсификации. Таким образом, освещение конфликта представляло собой спланированную кампанию, которой руководили работающие на грузинское правительство и его западных покровителей PR- агентства.

«Западные PR-конторы, отрабатывая свою зарплату, нагло перевирали события, происходящие в Южной Осетии, подсовывая липовых очевидцев, искажая факты, опровергая или подвергая сомнению истинную информацию. В самой Грузии вырубили российские и пророссийские источники массовой информации, обвинив Россию в проведении информационной войны против Грузии. Запад поставил мировой рекорд по вранью, подлогам и переворачиванию событий с ног на голову. Масштабы были поистине гигантскими» .

Третье направление возникновения угроз информационной безопасности нашей страны, связанное с международной составляющей, имеет непосредственное отношение к сетевым коммуникациям. В наши дни эти коммуникации составляют новую дополнительную структуру современного общества. Широкое распространение информационно-коммуникационных технологий изменило представления о пространстве, сблизило отдельных людей, а также страны и регионы.

Структура сетей, контуры сетевых потоков, процедуры вхождения и выхода из сетевых структур, которые определяют специалисты по информационно­коммуникационным технологиям, оказывают влияние на основные тенденции современного глобального и регионального развития. В то же время, сетевые коммуникации являются во многих случаях трансграничными и выступают в качестве каналов зарубежного влияния на многие страны, включая Россию. ^[269]

В данной связи Т. В. Владимирова пишет: «Отсутствие компетенций в сфере определения и прогнозирования сетевых коммуникативных процессов ведет к обострению проблемы информационной безопасности. Виртуальная социальная реальность, структурируемая сетевыми коммуникациями, не знает ограничений, сформированных традиционными социальными нормами; это мир, лишенный социального порядка - в традиционном его понимании.

С другой стороны, это ускользающий мир, где интенсивность коммуникаций всякий раз возрастает, отдаляя возможности его адекватного осмысления. Названные два момента в особенностях социальной виртуальной реальности сетевого коммуникативного пространства уже закладывают проблематику безопасности общества и призывают к ответственности человеческий разум» .

Непосредственно связаны с внешнеполитическими и международными аспектами деятельности нашего государства «угрозы информационному обеспечению государственной политики Российской Федерации». Проведение нашей страной собственного независимого политического курса в

международном сообществе является важным неотъемлемым правом российского государства и его привилегией в мировой политике.

Не многие государства на нашей планете обладают возможностями для проведения самостоятельной внешней политики. Однако, в современных условиях, когда научно-технический прогресс оказывает все большее влияние на развитие международных отношений, современные технологии используются в международной политической борьбе, и в настоящее время среди них особенно выделяются, по своей роли и значимости для мирового политического развития, информационно-коммуникационные технологии.

Информационная поддержка внешней политики, отражение информационных компаний и атак, направленных на противодействие усилиям нашей страны в международных отношениях, является важной практической ^[270]

задачей как российской дипломатии, так и других государственных структур в плане обеспечения информационной и, в целом, национальной безопасности страны.

Все большее значение в современных условиях приобретает проблема формирования позитивного образа нашей страны в международном сообществе. Существенное влияние на решение этого вопроса оказывают процессы, протекающие в глобальном информационно пространстве.

В данной связи к интересным выводам пришла группа исследователей из Санкт-Петербургского университета во главе с К. К. Худолеем. Авторы отмечают: «Важной особенностью информационного поля является некоторое несоответствие спроса на информацию о России среди пользователей тому предложению, которое исходит от традиционных СМИ. Соответственно, существуют хорошие возможности использования этого факта в продвижении информации о России в рамках внешнего измерения российской информационной политики.

В целом, данные показывают, что практически все структуры, предназначенные для продвижения «более объективного» имиджа России (канал «Russia Today», Радиостанция «Голос России», информационное агентство «РИА Новости», фонд «Русский мир», журнал «Russia Profile», дискуссионный клуб «Валдай», сеть центров российской культуры и науки Российского сотрудничества, совместные проекты «Российской газеты» с ведущими зарубежными изданиями), максимально используют свой потенциал, ограниченный лишь существующим в России подходом к продвижению внешнего

ЛОЛ

образа России» .

Международный фактор играет существенную роль в создании угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи. В настоящее время обеспечение потребностей внутреннего рынка России продукцией информационных

Худолей К. К., Болотов Д. А., Трещенков Е. Ю., Седов А. М., Максимова Д. И. Россия в информационном поле зарубежных СМИ и в Интернете в 2011 г.: модели восприятия и механизмы формирования. СПб, 2011. С. 49.

технологий осуществляется во многом за счет зарубежных поставок или путем конечной сборки в нашей стране из комплектующих, поставляемых из-за границы.

Информационно-телекоммуникационная отрасль России в значительной степени зависит от внешних инвестиций, высок уровень зарубежного присутствия в акционерном капитале крупнейших телекоммуникационных компаний. Подобная ситуация создает потенциальную угрозу для потери стратегического управления информационно-телекоммуникационной отраслью в нашей стране.

В данной связи эксперты приходят к следующему выводу: «Недостаточное внимание государства к укреплению и развитию отраслей, влияющих на информационный прогресс, будет фактором постоянного нарастания угроз национальной безопасности, а в итоге может стать причиной разрушения суверенитета.

Единственный выход из этой ситуации - развитие национальной инфосферы на основе использования средств вычислительной техники и телекоммуникаций, операционных систем и прикладного программного обеспечения отечественной разработки. В первую очередь информационные системы на отечественном оборудовании должны начать вытеснять зарубежные в государственных учреждениях, силовых ведомствах, в министерстве обороны, на всех объектах критической инфраструктуры» .

Широкое использование зарубежных информационных технологий, заимствованных у высокоразвитых индустриальных стран без соответствующей их адаптации с целью обеспечения национальной безопасности российского государства, а также отсутствие в достаточной мере отечественных разработок в информационно-коммуникационной отрасли народного хозяйства ведет к созданию окон уязвимости. Вероятный противник, используя эти «окна», окажется в состоянии наносить реальный ущерб как военной, так и промышленной структуре государства.

О глобализации, информатизации и национальной безопасности России. Аналитический обзор / Под ред. С. А. Таразевича. СПб: Телерос, 2010. С. 83.

Подобные случаи уже зафиксированы специалистами в области информационной безопасности, хотя, по понятным причинам, выявить, а тем более придать гласности подобные инциденты в значительном объеме не представляется возможным, так как они, как правило, осуществляются в форме тайных специальных операций. Однако, хорошо осведомленные эксперты, в некоторых случаях, приводят данные о подобных операциях.

В данной связи представляет интерес статья У. Кларка, бывшего Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (1997-2000 гг.), и П. Левина - основателя и руководителя компании по кибербезопасности «DAFCA», посвященная вопросам усовершенствования системы электронной защиты США.

Авторы приводят следующие примеры: «В 1982 году взрыв мощностью 3 килотонны разорвал трубопровод природного газа в Сибири; вспышка была настолько сильной, что ее можно было увидеть из космоса. Два десятилетия спустя обозреватель «The New York Times» Уильям Сэфайер описал это событие как кибероперацию, спланированную и осуществленную ЦРУ. Согласно источникам, которыми пользовался обозреватель, США тщательно подготовили операцию по внедрению бракованных чипов и программ с дефектами в цепочку поставок СССР, с тем, чтобы на месте они дали сбой» .

Наряду с примером из времен «холодной войны», американские аналитики приводят события произошедшее уже в XXI веке, и вызвавшее много вопросов у специалистов по обеспечению национальной безопасности во всем мире.

У. Кларк и П. Левин пишут далее: «Позже известный технический журнал «IEEE Spectrum», пользуясь неподтвержденными данными, сообщал об израильском авианалете и бомбардировке предположительно ядерного объекта в Сирии в сентябре 2007 года. Успех операции объяснялся тем, что на сирийской радиолокационной станции (РЛС) была установлена система аварийного ^[271] отключения («kill switch»), контролируемая с помощью дистанционного управления, которая и отключила РЛС кругового обзора» .

Очевидно, тайная война против Сирии началась не сегодня, и первые залпы в ней были сделаны, вероятно, с помощью кибероружия.

Российская Федерация уделяет огромное внимание вопросам обеспечения информационной безопасности в современном глобальном мире. В сфере международных отношений особое внимание обращается на международно­правовое обеспечение глобальной и национальной информационной безопасности.

В конце 1990-х - начале 2000-х годов. наша страна инициировала в международном сообществе начало работы по нормативному закреплению межгосударственного сотрудничества по укреплению международной информационной безопасности.

Во-первых, значительную роль в этой работе сыграли двухсторонние совместные межведомственные консультации с экспертами из США, Китая, Индии и других стран.

Во-вторых, активное сотрудничество по проблемам международно­правовых аспектов информационной безопасности осуществлялось в рамках Организации Объединенных Наций, а также других авторитетных международных институтов: таких, как «Группа восьми», Шанхайская

организация сотрудничества, Международный комитет Красного Креста.

В-третьих, проблемы обеспечения информационной безопасности в 2000-е годы начали рассматриваться в контексте построения информационного общества на национальном, региональном и глобальном уровнях. Были выдвинуты подходы к решению этих проблем, согласно которым, они оказались тесным образом связаны с формированием глобального единого информационного пространства и информационной инфраструктуры.

Закреплены эти подходы были в ходе двух Встреч на высшем уровне по вопросам информационного общества в Женеве (2003 г.) и в Тунисе (2005 г.), ^[272]

Россия весьма активно поддерживала эти инициативы. В ходе этих встреч были закреплены две декларации и план действий. В результате чего, у человечества появился возможный ориентир в области развития в этой сфере .

Наряду с дипломатической деятельностью в сфере международной безопасности на глобальном уровне, Российская Федерация проводит большую работу по развитию сотрудничества с ближайшими соседями: в частности, с теми из них, уровень доверия к которым максимально высок.

В данной связи следует упомянуть принятую в 2006 году «Концепцию формирования информационного пространства Содружества Независимых Государств». В этом документе, в целом, недостаточно развернута, но четко прописана необходимость коллективного обеспечения информационной

ЛОО

безопасности .

Сам документ послужил лишь поводом к интенсификации работы в этом направлении на многостороннем уровне и подготовил переход к следующему этапу.

В сентябре 2011 года в Екатеринбурге, на второй международной встрече высоких представителей, курирующих вопросы безопасности, был представлен подготовленный российской стороной проект концепции «Конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности».

Этот документ является результатом многолетней работы экспертов Совета Безопасности и Министерства иностранных дел России, а также Института проблем информационной безопасности Московского государственного университета.

В качестве основных угроз в информационном пространстве, приводящих к нарушению международного мира и безопасности, в концепции конвенции рассматриваются следующие: ^{[273] [274]}

1) использование информационных технологий и средств для осуществления враждебных действий и актов агрессии;

2) целенаправленное деструктивное воздействие в информационном пространстве на критически важные структуры другого государства;

3) неправомерное использование информационных ресурсов другого государства без согласования с государством, в информационном пространстве которого располагаются эти ресурсы;

4) действия в информационном пространстве с целью подрыва политической, экономической и социальной систем другого государства, психологическая обработка населения, дестабилизирующая общество;

5) использование международного информационного пространства государственными и негосударственными структурами, организациями, группами и отдельными лицами в террористических, экстремистских и в иных преступных целях; и другие^[275].

В первой декаде июня 2012 года в Санкт-Петербурге состоялась уже Третья Международная встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности. В ней приняли участие делегации от 59 стран, представлявшие советы безопасности, аппараты президентов и глав правительств, министерств и ведомств, отвечающих за безопасность своих стран, а также от Управления по наркотикам и преступности ООН и Международной морской организации.

На этой встрече было продолжено начатое в Екатеринбурге обсуждение предложенного российской стороной вышеуказанного проекта конвенции ООН «Об обеспечении международной информационной безопасности».^[276]

По мнению российских экспертов, представленный нашей страной проект конвенции ООН во многом «является противовесом известной Будапештской конвенции (Конвенции Совета Европы по киберпреступности), которую

Вашингтон пытается навязать как документ «глобального» характера в вопросах кибербезопасности».

В данной связи А. Новацкий пишет: «Россию категорически не устраивает в Будапештской конвенции как минимум 32-я статья о «трансграничном доступе», позволяющая спецслужбам одних стран проникать в компьютерные сети других стран и проводить там операции без ведома национальных властей. Долгое время российская сторона пыталась убедить европейцев убрать это нарушающее государственный суверенитет положение или отредактировать его, но страны- подписанты, поддерживаемые США, категорически отказываются вносить какие- либо изменения в документ. Логичным шагом для России в этом случае стал отказ от подписания Будапештской конвенции»^[277].

Российская позиция состоит в том, чтобы рассматривать возможное противоправное использование информационных технологий во всех сферах, где они применяются.

Таким образом, под запрет или ограничение в конвенции подпадают, например, информационно-психологические операции и другие подобные виды враждебного воздействия. Американская сторона настаивает на том, чтобы ограничиться вопросами предотвращения киберугроз.