Глава I. Феномен «энергетической дипломатии» и теоретические концепции, рассматривающие энергетическую дипломатию
Традиционно экономические интересы служили одной из главных движущих сил развития межгосударственных связей и контактов. Установление торговых путей, поиск новых источников сырья и рынков сбыта присутствовали в дипломатической риторике и повестке дня внешнеполитических ведомств наравне с вопросами войны и мира, а также служили инструментом усиления государств и одновременно способом установления стабильных и долгосрочных отношений . Данное направление в дипломатической практике, ставящее во главу коммерческие интересы и мирное урегулирование споров с целью сохранения прибыли, британский историк, литератор и один из ведущих специалистов в области теории дипломатии Г.Никольсон охарактеризовал как «теорию лавочника» или «купеческую теорию» . В отличие от «героической теории», основанной на использовании силы в целях защиты интересов государства и преумножения его престижа, «теория лавочника» исходит из положения о том, что внешние связи являются, прежде всего, «помощником торговли» и залогом стабильного и поступательного развития в условиях установления честных партнерских отношений с государствами на международной арене. Энергетический фактор, составляющий одно из главных направлений экономической дипломатии, прочно вошел в политический и дипломатический дискурс в эпоху Промышленной революции. Ключевым ресурсом для наращивания экономического потенциала государства стал каменный уголь, национальные запасы которого, доступность залежей и возможность освоения значительно варьировалась, что в свою очередь создавало необходимость установления надежных каналов поставки и сбыта топлива42 43 44. По мнению ряда исследователей, первым шагом на пути к оформлению энергетического сектора в глобальную систему и как следствие к выделению энергетического направления во внешней политике в качестве полновесного аспекта стало образование при поддержке национальных правительств в 1930-х гг. англо-саксонского картеля, также известного как «Семь сестер»45. Возникшая энергозависимость и стремление стран Запада обеспечить безопасные и стабильные поставки топлива выдвинули необходимость создания платформы для оперативного принятия согласованных мер в области энергетической безопасности, представляющей собой организацию, способную стать противовесом картеля стран- экспортеров ОПЕК, доминировавшего в тот момент на мировом рынке46. Институциональным воплощением данной инициативы стало созданное в 1974 году Международное энергетическое агентство, призванное защитить интересы стран, экономика которых зависела от импорта энергоносителей, что в последствии привело к созданию коллективной системы энергетической безопасности. Краеугольным камнем данной системы стал механизм перераспределения энергетических ресурсов в случае непредвиденных перебоев поставок топлива, координация энергетической политики между странами-членами организации, содействие развитию альтернативных источников энергии и свободных рынков47. Сформированная система была основана на антагонизме стран-импортеров и стран- экспортеров энергоресурсов, действующих на международной арене как как в одностороннем, так и в двухстороннем порядке, а также путем координации шагов и предпринимаемых мер в рамках международных организаций. Помимо этого характерной особенностью данной системы стал тот факт, что наравне с суверенными государствами активное участие в определении основных направлений развития отрасли и ее функционировании, а также обеспечении энергетической безопасности принимают как международные энергетические организации, так и негосударственные акторы, представленные главным образом нефтедобывающими компаниями и корпорациями, по-прежнему контролирующими подавляющую часть мировых запасов ископаемого топлива. Возрастание роли энергетического фактора во внешней и внутренней политике государств и институциональное оформление отрасли на глобальном уровне совпало с параллельным процессом трансформации системы международных отношений и дипломатии, понимаемой как «совокупность правительственных и неправительственных институтов, несиловых инструментов и средств, используемых нацией для защиты своих интересов в международных отношениях, участия в региональных и глобальных интеграционных процессах»48. Данный процесс повлек за собой ослабление роли национальных государств, переставших быть единоличными акторами в системе международных отношений и, как следствие, привел к формированию «транснациональной среды глобального взаимодействия», которое основоположники теории транснационализма Дж.Най-мл. и Р.Кеохейн определили как «движение материальных и нематериальных объектов через государственные границы, когда как минимум один из участвующих в процессе акторов не является государственным или членом межправительственной организации»49. Подобные изменения привели главным образом к расширению круга акторов дипломатии, а также набора инструментов и средств, используемых для достижения целей и задач, диктуемых интересами государств на международной арене.