Эффективность международного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью во многом зависит от степени развития право. вого регулирования и организационной проработки процедур его реализации в каждом из государств. Особое значение эти факторы приобретают, когда речь идет о сотрудничестве в вопросах выдачи преступников — экстрадиции. По вопросам выдачи до недавнего времени Россия сотрудничала на договорной основе лишь с 33 странами. Среди них: Венгрия, Ирак, Алжир, Болгария, Польша, Куба, Вьетнам, Кипр, Йемен, Албания, все страны, образовавшиеся из бывших союзных республик СССР, и ряд других государств. После ратификации Европейской конвенции о выдаче (1957 г.) число взаимодействующих с Российской Федерацией стран увеличилось. Кроме того, регламенты о выдаче, на основании которых возможно осуществление этой процедуры, содержатся в ряде многосторонних конвенций, в которых участвует Россия, о борьбе с отдельными видами международных, и общеуголовных преступлений. Однако практика сотрудничества Российской Федерации на основе этих международных актов не сложилась по причине несовершенства изложенного в них механизма регулирования вопросов выдачи и бланкетного характера связанных с этим институтом положений. Экстрадицию можно определить как процедуру, согласно которой государство, под чьей уголовной юрисдикцией преследуется лицо, запрашивает и получает это лицо из страны, где оно скрывалось, с целью последующего привлечения к уголовной ответственности или для обеспечения исполнения приговора. Экстрадиция является одним из основных видов международного сотрудничества по уголовным делам и наиболее сложным по исполнению мероприятием, непосредственно затрагивающим государственный суверенитет. Ф. Ф. Мартенс определял выдачу как акт судебной помощи, оказываемой одним государством другому. Он считал, что право наказания имеет только то государство, которое находится в каком-либо юридическом отношении к преступнику или преступлению. По мнению Ф. Ф. Мартенса, главенствующее право требовать выдачи принадлежит государству, где преступление совершено, национальность 199 лица, совершившего преступление, играет второстепенное значение . Современная практика решения данных вопросов не ограничена этими идеями, весьма разнообразна и зависит от множества факторов. Монополия решений о выдаче, как правило, предоставлена исполняющему государству, что требует совершенной регулятивной внутригосударственной правовой базы. Российская Федерация такого законодательства не имеет, а это препятствует эффективному и своевременному осуществлению уголовного преследования скрывающихся за пределами государства лиц, подпадающих под уголовную юрисдикцию данной страны. Возможности требовать выдачи в силу этого ограничены. К источникам, регулирующим экстрадиционное право, следует отнести: международные конвенции и договоры РФ, которые предусматривают возможность выдачи лиц, совершивших преступления, в соответствии с порядком и на условиях, определенных договаривающимися сторонами; национальное законодательство РФ, в одностороннем порядке определяющее общие правила экстрадиции и полномочное учреж дение или должностное лицо, которые решают связанные с выдачей вопросы. Наряду с этим фактически применяется международная вежливость, согласно которой удовлетворение ходатайства о выдаче является актом добровольного решения одного государства по отношению к другому, в том числе в расчете на взаимное оказание такого рода правовой помощи. УПК РСФСР (ст. 32) ограничивает сотрудничество о выдаче рамками международных договоров РФ. Конституция РФ (п. 2 ст. 63) предписывает применять международный договор в качестве правовой основы для выдачи обвиняемых и передачи осужденных для отбывания наказания в других государствах. Предусмотрена также гарантированная Конституцией возможность предоставления политического убежища иностранцам и лицам без гражданства «в соответствии с общепризнанными нормами международного права» (п. 1 ст. 63). Одновременно установлен конституционный запрет на выдачу другим государствам «лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением» (п. 2 ст. 63). Собственным российским гражданам гарантирована защита и покровительство за рубежом и, кроме того, они не могут быть не только выданы другому государству, но и высланы за пределы Российской Федерации (ст. 61). Специальных норм, регулирующих выдачу как на основе международных договоров РФ, так и на условиях взаимности, УПК РСФСР не предусматривает. В ст. 13 УК РФ закреплено конституционное положение о невыдаче граждан Российской Федерации другим государствам. Это положение является универсальным и принято национальным законодательством практически всех стран. Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступления вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором, заключенным Российской Федерацией. Конституционное положение (п. 1 ст. 61) о запрете выдачи российских граждан повторено в Законе «О гражданстве Рос сийской Федерации» от 28 ноября 1991 г.168 Согласно п. 3 ст. 1 названного Закона основаниями для выдачи гражданина России названы закон или международный договор. Конституцией не предусмотрено никаких оснований для выдачи ее собственных граждан. Процедура выдачи устанавливается международными договорами. Анализ их показывает, что унифицированных правил выдачи мировая практика не имеет. Порядок экстрадиции может быть определен соглашением сторон, если договаривающиеся страны не имеют соответствующего договора. Обязательная выдача производится только при наличии договора. Как правило, обязательной выдаче подлежат собственные граждане договаривающихся стран, скрывшиеся на территории запрашиваемого государства после совершения преступления в стране своего гражданства. Обязательная выдача возможна на взаимных условиях и в том случае, если гражданин ходатайствующей страны совершил преступление на территории иностранного государства,— на основе договора с этой страной. Можно выделить несколько требований, предъявляемых к процедуре выдачи. 1. Вопрос о выдаче может быть поставлен только по общеуголовным преступлениям, которые признают обе стороны. Требование о выдаче может касаться: 1) обвиняемого, в отношении которого по уголовному делу вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого в связи с совершением одного преступления или нескольких, если хотя бы одно из них подпадает под требование выдачи. При этом обвиняемый находится вне пределов Российской Федерации. В этом случае требование о выдаче оформляется постановлением следователя с соблюдением всех реквизитов в соответствии с международным договором и направляется в Генеральную прокуратуру; 2) подсудимого, если тот скрылся за границу в процессе рассмотрения дела судом до вынесения приговора; 3) осужденного, если он покинул пределы страны после вынесения приговора или вступления его в силу. Требование о выдаче подсудимого или осужденного обязан подготовить судья, в производстве которо го находится уголовное дело, после установления точного местонахождения (страны) скрывшегося лица. Процессуальное решение об избрании меры пресечения (если в отношении подсудимого, осужденного избиралась мера пресечения, не связанная с лишением свободы, либо не избиралось никакой) в виде заключения под стражу выносит судья. Статус лиц, подлежащих выдаче, определен п. 2 ст. 63 Конституции Российской Федерации, где прямо предусмотрена выдача обвиняемых и осужденных, но других участников уголовного процесса не названо. Представляется необоснованным обращение за выдачей подозреваемых, так как выдача связана с требованием о непременном избрании единственной меры пресечения — заключения под стражу, которая к подозреваемым применяется в исключительных случаях на срок до 10 суток. 2. Запрашивающая страна в соответствии со своим внутренним уголовным законом полномочна осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении лица, выдача которого требуется. Удовлетворение требования о выдаче всегда производится с соблюдением принципа «специализации». Выданное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности и приговорено к мере уголовного наказания только за те преступления, со ссылкой на которые было заявлено требование о выдаче. 3. Совершенное преступление должно быть наказуемо лишением свободы как по закону запрашивающей, так и запрашиваемой сторон. 4. За совершенное деяние должно предусматриваться наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года, когда выдача запрошена для привлечения к уголовной ответственности, и не менее шести месяцев лишения свободы согласно Минской конвенции и четырех — Европейской конвенции о выдаче, если требуется выдача для исполнения приговора суда, вступившего в законную силу. 5. К моменту рассмотрения требования о выдаче не должен истечь срок давности для привлечения выдаваемого лица к уголовной ответственности или исполнения приговора. 6. Требование о выдаче не должно содержать процессуальных и иных противоречий национальному законодательству исполняющей страны, а также допускать возможности причинения ущерба ее суверенитету и безопасности. 7. На момент рассмотрения требования о выдаче не должно быть принято процессуального решения о прекращении уголовного преследования ни одной из договаривающихся сторон по любому основанию, не должен быть вынесен приговор судом, а также не должно быть принято актов об амнистии или иных законодательных актов, исключающих уголовную ответственность за совершение преступления, в связи с которым требуется выдача. 8. Преступление, в связи с которым требуется выдача, не может относиться к преступлениям частного характера, дела о которых возбуждаются по жалобе потерпевшего (изнасилование как преступление публично-частного характера из сферы выдачи не исключается). 9. Третьему государству выданное лицо не может быть выдано без согласия выдавшего государства. Но международными договорами не исключается применение и других правил, обуславливающих выдачу. Вопрос о выдаче лиц, обладающих привилегиями и иммунитетами, решается с применением международных правовых актов общего значения. Привилегии предоставляются исключительно в служебных целях. Но льготы такого характера, установленные в отношении некоторых категорий собственных граждан и должностных лиц внутренним законодательством РФ, под действие международных договоров о привилегиях не подпадают. Вместе с тем, в мировой практике имеется прецедент о признании юридической силы внутригосударственного акта о неприкосновенности лица, подлежащего выдаче. По требованию Испании и Франции в Великобритании был арестован находившийся в госпитале на лечении бывший глава Чили — Пиночет, наделенный пожизненно иммунитетом от уголовной ответственности как сенатор внутренним правовым актом Чили. В основу первоначального решения лондонского суда были положены требования запрашивающих стран и тяжесть выдвигаемого против Пиночета обвинения. Право Чили на предоставление иммунитета Пиночету отвергалось. Затем последовало несколько противоречащих друг другу решений по вопросу иммунитета и принципу соблюдения суверенитета договаривающимися странами, отмененных позже вышестоящим судом. Лондонский суд, не обладая правом на уголовное преследование Пиночета, превысил свои полномочия и принял процессуальное решение об изменении Пиночету избранной меры пресечения — заключения под стражу на домашний арест, что не предусмотрено правилами международного сотрудничества в отношении выдаваемых лиц. В окончательном варианте судом признана правомерность изданного в Чили документа о неприкосновенности Пиночета. Министр внутренних дел Великобритании в обоснование отказа в выдаче, кроме того, сослался на возраст и плохое состояние здоровья Пиночета. Великобритания произвольно расширила свою уголовную юрисдикцию. Изменение меры пресечения, избранной ходатайствующими о выдаче сторонами, может рассматриваться как вмешательство во внутренние дела этих стран. В данном случае четко прослеживается развитие и укрепление мировой тенденции к примату внутреннего права над международным при оказании правовой помощи в уголовном судопроизводстве. Большинство привилегий касаются ответственности лиц за уголовно наказуемые деяния, связанные со служебной деятельностью, должностным положением, агентов разных рангов дипломатического корпуса и консульских служб, а также многочисленной категории иностранных граждан в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации. При направлении и исполнении требований о выдаче необходимо следственным путем установить правомерность наделения неприкосновенностью подлежащего выдаче лица и получить соответствующие письменные подтверждения привилегий. От этого зависит решение о выдаче. По вопросам выдачи заинтересованные стороны на межгосударственном уровне сносятся друг с другом в порядке, предусмотренном договорами о правовой помощи, а при их отсутствии — по дипломатическим каналам. Дополнительный способ передачи копии официального ходатайства Генеральной прокуратуры о выдаче — по каналам Интерпола или по факсимильной связи непосредственно в соответствующее учреждение юстиции иностранного государства. В этом случае компетентные органы запрашиваемой стороны имеют возможность на основании полученных таким образом копий документов организовать розыск и арест скрывшегося обвиняемого, а вопрос о его выдаче решить по поступлении оригинала ходатайства. Документом, порождающим правоотношения о выдаче, для следственных органов Российской Федерации является ходатайство (требование, просьба, поручение или запрос) о выдаче лица для последующего привлечения к уголовной ответственности за преступление, совершенное в пределах Российской Федерации, или для исполнения приговора, вступившего в законную силу. Полномочным органом для решения вопросов, связанных с выдачей, направлением и исполнением требований о выдаче в Российской Федерации является Генеральная прокуратура РФ, независимо от того, каким ведомством и судом заявлено такое требование. Следственные подразделения прокуратур всех уровней, Федеральной службы налоговой полиции, Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, суды также всех уровней требования о выдаче за рубеж обязаны направлять через Генеральную прокуратуру РФ. Материалы исполненных поручений иностранных государств подлежат пересылке через Генеральную прокуратуру РФ. Выполняя требование о выдаче, следователь (прокурор) обязан проверить наличие или отсутствие оснований, влекущих выдачу. Проверка производится с применением соответствующих норм УПК РСФСР и правил, установленных договором с ходатайствующей страной. Результат проверки оформляется мотивированным постановлением, которое после утверждения прокурором вместе с другими материалами направляется в Генеральную прокуратуру РФ для принятия окончательного решения о выдаче. Основанием для направления за рубеж требования о выдаче российскими судебно-следственными органами является совокупность условий и факторов: установлено событие преступления, время и место его совершения; установлено лицо, совершившее уголовно наказуемое лишением свободы деяние; собраны достаточные доказательства, изобличающие лицо, подлежащее выдаче, в совершении преступления; вынесено постановление о привлечении подлежащего выдаче лица в качестве обвиняемого; в отношении скрывшегося обвиняемого избрана мера пресечения — заключение под стражу, санкционированная прокурором; получены достоверные данные о нахождении обвиняемого в конкретном иностранном государстве, подтвержденные соответствующими документами. Ходатайство должно содержать: краткое описание обстоятельств совершенного деяния, позволяющего убедиться в том, что речь идет о преступлении, влекущем выдачу, и предельно краткое — доказательств; фамилию, имя, отчество, дату и место рождения обвиняемого, выдача которого запрашивается, гражданином какого государства он является с соответствующей ссылкой на Закон о гражданстве (возможно приложение заключения паспортно-визовой службы органов внутренних дел РФ о принадлежности к гражданству); местожительство и возможное место работы выдаваемого лица на территории запрашиваемого государства (адреса), а также подробные данные о его родственниках или иных связях за рубежом; его фотографии, отпечатки пальцев, описание внешности и особых примет, данные его документов (если имеются) — гражданских и заграничных паспортов, водительского удостоверения и т. п.; сведения о размере материального ущерба и вреда, причиненного преступлением. К ходатайству также прилагаются: заверенные гербовой печатью копии постановлений о привлечении запрошенного к выдаче лица в качестве обвиняемого, санкционированное прокурором постановление следователя или определение суда об избрании в отношении него в качестве меры пресечения заключения под стражу, а также постановление об этапировании с указанием точных почтовых адресов следственных изоляторов, откуда будет этапироваться и куда будет водворен выданный арестованный. Все документы подлежат переводу на официальный язык, предусмотренный договором или определенный согласованием сторон при выдаче на условиях взаимности. Для России важное значение имеют действующая Минская конвенция 1993 г. и Европейская конвенция о выдаче 1957 г. Эти Конвенции содержат существенные противоречия и одновременно ряд общих положений, касающихся объема правовой помощи и порядка ее оказания. В силу сложившейся практики различают выдачу в связи с уголовным преследованием и для отбытия наказания по вступившему в силу приговору суда. Существует несколько видов выдачи: обязательная, касающаяся только собственных граждан договаривающихся сторон; выдача на время, когда требование о выдаче может быть удовлетворено, но выданное лицо передается на определенный срок, установленный договором, с условием и гарантией его возврата на территорию выдавшего государства; выдача под условием, когда принято решение выдать требуемое лицо, но его фактическая передача не может состояться в силу конкретных причин, связанных с осуществлением уголовного преследования этого лица исполняющим государством; повторная выдача; выдача в связи с транзитом через территории третьих стран; одновременное требование о выдаче нескольких стран, каждая из которых обладает правом на уголовное преследование затребованного к выдаче лица. Эти виды экстрадиции предусмотрены и Минской, и Европейской конвенциями, и другими международными договорами. Срок давности для привлечения к уголовной ответственности исчисляется по законам запрашиваемой и запрашивающей сторон. Однако в некоторых случаях срок давности не применяется, что фактически предопределяет решение об экстрадиции. Так, Конвенция о неприменении срока давности к военным преступникам и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.169 предусматривает обязательную выдачу военных преступников независимо от срока давности и обязывает участников ООН и этого договора принять необходимые внутренние меры для обеспечения выдачи (ст. 111). Аналогичная статья предусмотрена и в УК РФ (ч. 4 ст. 83). Одним из основных вопросов, подлежащих тщательному выяснению при рассмотрении просьбы о выдаче или направлении ходатайства о выдаче в другое государство, является установление гражданской принадлежности запрошенного к выдаче лица. Судебными и следственными органами РФ запрос об обязательной выдаче может быть направлен только при наличии у такого лица российского гражданства, отсутствии у него гражданства того государства, в пределах которого оно скрывается, а также в случае, если запрошенное к выдаче лицо является апатридом, но постоянно проживало в Российской Федерации. Принадлежность к гражданству определяет решение соответствующих органов о приобретении гражданства РФ с соблюдением установленной законодательной процедуры. Изученные материалы сви детельствуют, что гражданство России невиданных по этой причине лиц — приобретенное и практически совпадает с периодом совершения преступления. Этот факт можно рассматривать как способ уклонения от уголовной ответственности. Закон «О гражданстве Российской Федерации» и основанные на нем иные правовые акты при рассмотрении ходатайств о выдаче практически не применялись. Закон «О гражданстве Российской Федерации» от 28 ноября 1991 г. с последующими изменениями гласит: «За лицом, состоящим в гражданстве Российской Федерации, не признается принадлежность к гражданству другого государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации. Гражданину Российской Федерации может быть разрешено по его ходатайству иметь одновременно гражданство другого государства, с которым имеется соответствующий договор Российской Федерации. Граждане Российской Федерации, имеющие такое гражданство, не могут на этом основании быть ограничены в правах, уклоняться от выполнения обязанностей или освобождаться от ответственности, вытекающих из гражданства Российской Федерации» (ст. 3). Разрешение гражданину Российской Федерации иметь одновременно гражданство другого государства полномочен дать только Президент Российской Федерации (п. «г» ст. 33 Закона «О гражданстве РФ») в порядке, предусмотренном ст.ст. 37-42 названного Закона. Отмена решения о приеме в гражданство РФ регулируется п. 1 ст. 24 Закона «О гражданстве Российской Федерации»: «Решение о приеме в гражданство Российской Федерации отменяется в отношении лица, которое приобрело гражданство Российской Федерации на основании заведомо ложных сведений и фальшивых документов. Факт представления заведомо ложных сведений и фальшивых документов устанавливается в судебном порядке. Отмена решения о приеме в гражданство не освобождает данное лицо от установленной законом ответственности». Кроме того в данном Законе говорится: «При решении вопросов гражданства наряду с Законом «О гражданстве РФ» подлежат применению международные договоры Российской Федерации, регулирующие эти вопросы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые содержатся в настоящем Законе, применяются правила этого договора» (ст. 9); при определении принадлежности к гражданству Российской Федерации применяются акты законодательства Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, бывшего СССР или существовавшего до 7 ноября (25 октября) 1917 года Российского государства, действовавшие на момент наступления обстоятельств, с которыми связывается принадлежность лица к гражданству» (п. 2 ст. 12). Документом, подтверждающим гражданство Российской Федерации, согласно ст. 10 Закона, являются удостоверение личности гражданина Российской Федерации или паспорт гражданина Российской Федерации, а до их получения свидетельство о рождении или иной документ, содержащий указание на гражданство лица. Основания и порядок приобретения гражданства РФ изложены в ст. 12 указанного Закона. Данным Законом установлен и порядок выхода из гражданства РФ. Выход из гражданства Российской Федерации не может иметь места, «если гражданин, ходатайствующий о выходе из гражданства Российской Федерации, привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу либо в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор» (п. 3 «б» ст. 23). Министерство внутренних дел РФ определяет принадлежность к гражданству Российской Федерации лиц, проживающих за пределами России (п. 1 «г» ст. 36) и проживающих на ее территории (п. 1 «г» ст. 35), ведет учет лиц, постоянно проживающих за пределами России (п. 1 «д» ст. 36), проверяет факты и документы, представленные в обоснование заявлений и ходатайств по вопросам гражданства (п. 1 «б» ст. 35). Согласно Инструкции об организации работы органов внутренних дел Российской Федерации при рассмотрении вопросов гражданства Российской Федерации, утвержденной Приказом МВД № 330 от 30 июня 1994 г., на основании запроса следственных органов паспортно-визовая служба МВД (УВД) дает письменное заключение (пп. 7.1, 7.4, 7.5)202. Дипломатические и консульские службы иностранных государств в соответствии с международными договорами компетентны проводить проверку о принадлежности лиц к гражданству представляемых ими государств (ст. 36 Закона «О гражданстве Российской Федерации»). Изучение материалов по данному вопросу свидетельствует, что практически не применяется российское законодательство о высылке иностранцев, о временном ограничении выезда из Российской Федерации, как собственных граждан, так и иностранцев, не учитываются изменения законодательства по вопросам гражданства в бывших республиках СССР, ныне суверенных государствах, не предъявляются в суд иски о признании недействительным гражданства Российской Федерации. Минская конвенция и Европейская конвенция о выдаче не допускают выдачу собственных граждан. При этом согласно ст. 6 Европейской конвенции термин «граждане» применительно к гражданству конкретной страны каждая страна может определять самостоятельно на момент принятия решения о выдаче, основываясь на субъективных оценках. Трудности возникают в отношении апатридов, бипатридов, беженцев, а также лиц, статус которых не определен даже международным правом. В странах Балтии — бывших союзных республиках СССР, они именуются «неграждане», невзирая на факт рождения в этих странах и длительное проживание на их территории. Европейскими странами признается практика самостоятельного определения гражданства самими гражданами, подлежащими выдаче. В основу решения может быть принят факт постоянного проживания гражданина любого государства на территории исполняющей страны либо нахождение его имущества в ее пределах. В отношении бипатридов иногда игнорируется гражданство обеих стран и они рассматриваются лицами, не имеющими гражданства на территории запрашиваемой страны, что порождает самые неожиданные последствия в решении вопроса о выдаче. Исполняющие страны с шариатским правом могут не признать гражданства обратившегося государства замужней женщины, состоящей в браке с гражданином запрашиваемой стороны. Законом РФ «О гражданстве Российской Федерации» не установлен обязательный регламент о прекращении гражданства Российской Федерации для получения гражданства иностранного государства, не состоящего с Россией в договорных отношениях. Это обстоятельство используется лицами, совершившими преступления в России и скрывающимися за рубе жом. При установлении таких фактов по уголовным делам необходимо ставить вопрос о неправомерности получения иностранного гражданства и прекращении его. Документы следует направлять через Генеральную прокуратуру РФ в МИД страны, необоснованно предоставившей гражданство российскому гражданину. Согласно Закону «О гражданстве РФ» двойное гражданство гражданина России обусловлено наличием с другой страной международного договора (ст. 3). В настоящее время договоры о двойном гражданстве Россия имеет с Туркменистаном и Таджикистаном. Европейской конвенцией о выдаче основания для выдачи ограничены некоторыми видами преступлений и другими условиями. Она содержит перечень преступлений, служащих основанием для выдачи (ст. 2), который может быть изменен договаривающейся страной в любой период действия Конвенции. Выдаче подлежит также лицо, совершившее ряд преступлений, наказуемых лишением свободы, даже если сроки наказания за некоторые из них не отвечают условиям выдачи. Каждой из сторон, национальный закон которой не предусматривает выдачу за некоторые преступления, предоставлено право исключить их из сферы применения Конвенции и не производить выдачу граждан, совершивших такие деяния. В частности, из сферы действия Европейской конвенции о выдаче Россией исключены политические (ст. 3) и воинские (ст. 4) преступления. Конвенцией предусмотрена выдача не только в связи с совершением преступлений, но и правонарушений, что входит в противоречие со сложившейся мировой практикой выдачи и влечет сложности в разграничении преступлений и правонарушений. Законодательство большинства западноевропейских стран не раскрывает понятия преступления, но в силу практически унифицированного уголовно-процессуального и общего уголовного права этот фактор не создает препятствий для взаимного сотрудничества этих стран. Различия с российским уголовным и уголовно-процессуальным законодательством неизбежно будут приводить к коллизиям в вопросах правовой оценки деяний выдаваемых лиц и процедурных правил. Вторым Дополнительным протоколом 1978 г. к Европейской конвенции о выдаче внесены изменения и дополнения в части фискальных преступлений. Из ст. 5 Конвенции исключено положение о согласовании вопроса о выдаче за фискальные преступления и предусмотрена выдача не только за преступления, но и за правонарушения в связи с налогами, сборами, пошлинами и валютными операциями при условии соответствия характера правонарушений законам договаривающихся стран (ч. 1 ст. 2 Протокола). Причем в выдаче не может быть отказано и в том случае, если законодательство запрашиваемой страны не предусматривает таких же по характеру налогов и сборов, не содержит положений, касающихся налогов, сборов, пошлин и валютных операций, действующих на территории запрашивающего государства (ч. 2 ст. 2 Протокола). Таким образом, для применения в исполняющем государстве вводятся иностранные законы ходатайствующих стран. Этим же Протоколом (ст. 1) расширены обязательства сторон, договаривающихся о выдаче, предусмотренные ст. 1 Европейской конвенции о выдаче, которые распространены не только на уголовно наказуемые деяния, но и на правонарушения, влекущие лишь денежные взыскания. Значение меры пресечения при этом утрачивается. Минской (ст.ст. 63-64) и Европейской (ст. 19) конвенциями установлены взаимные обязательства сторон об отсрочке выдачи (условной выдаче — фактическом приостановлении выдачи) и временной передаче выдаваемого лица запрашивающей стране для производства с его участием необходимых процессуальных действий, т. е. выдаче на время. В этих случаях запрашиваемая страна принимает принципиальное решение о выдаче, но передача выданного лица может состояться после выполнения определенных решений в отношении этого лица. Европейской конвенцией о выдаче исключена выдача лица, которому мерой наказания может быть назначена смертная казнь. Согласно Минской конвенции, приостановление (отсрочка) выдачи возможна для привлечения к уголовной ответственности или осуждения за другое преступление, совершенное на территории запрашиваемой стороны (ст. 63). Мотивами отсрочки могут служит также необходимость принятия окончательного решения по делу в связи с преступлением, совершенным выдаваемым лицом на территории исполняющего государства (о прекращении уголовного преследования либо приведении приговора в исполнение или освобождении от наказания — амнистия, помилование). Если отсрочка мо жет повлечь истечение срока давности уголовного преследования выдаваемого лица, то может быть принято решение о выдаче его на время с последующим возвратом не позднее трех месяцев со дня передачи (ст. 64 Минской конвенции). Европейская конвенция срок возвращения выданных на время лиц не указывает, но в каждом конкретном случае требует дополнительного согласования условий передачи выдаваемых лиц. Запрашиваемая страна вправе выдать требуемое лицо на время, ограниченное договором или соглашением сторон, но достаточное для производства запрашивающей стороной соответствующих следственных действий. Фактическая передача может состояться не ранее принятия окончательного решения по уголовному делу, а также и после отбытия наказания по приговору суда. Аналогичные условия об отсроченной или условной выдаче содержит и Европейская конвенция о выдаче (ст. 19). В изложенной ситуации возможны и иные варианты решений, связанные с объединением уголовных дел в одно производство согласно договоренности, а также передача осужденного приговором иностранного суда для отбытия наказания в страну своего гражданства. Место, время и другие условия передачи выдаваемого лица определяются компетентными учреждениями юстиции договаривающихся стран в соответствии с правилами, установленными международными договорами. Организацию передачи выданного арестованного обвиняемого и доставление его в соответствующий следственный изолятор осуществляет Генеральная прокуратура РФ, которая поручает исполнение Министерству внутренних дел РФ. Передача выданного лица требует предварительного согласования сторон и предусматривает освобождение его из-под стражи, если запрашивающее государство не примет его в течение 15 дней после согласованной даты передачи (ст. 67). Передача выданного лица по Европейской конвенции осуществляется также согласованием сторон. Предельный срок содержания под стражей выдаваемого лица при наличии решения о выдаче согласно Минской конвенции не может превышать 30 дней (ст. 62) и 40 — по Европейской (ст. 16). Если не будет найдено оснований для выдачи, то арестованные лица подлежат освобождению. Такое же решение последует, если ходатайствующая сторона не представит само требование об экстрадиции. Согласно Минской конвенции срок предоставления не указан, но не может превышать 30 дней. Согласно Европейской конвенции он ограничен 18 днями (ст. 16), но предоставляет исполняющему государству право на освобождение из-под стражи выдаваемого лица (п. 5 ст. 16). Освобождение не препятствует повторному аресту и выдаче, если впоследствии будет получено требование о выдаче (ст. 16 Европейской конвенции). Решение о выдаче и порядке передачи выдаваемого лица оформляется в Генеральной прокуратуре РФ соответствующим мотивированным постановлением. Направление территориальными органами внутренних дел спецконвоя в другие государства возможно лишь после получения из Генеральной прокуратуры РФ письменного подтверждения о согласии на передачу и договоренности с выдающим государством о составе и полномочиях конвоя, времени прибытия и места передачи выданного лица. Термины «взятие под стражу», «задержание» в международных договорах и конвенциях о выдаче по отношению к российским аналогам, содержащимся в УПК РСФСР, имеют разночтения. Исходя из смысла указанных международных правовых актов, они употребляются в одних случаях как синонимы понятия «арест», в других — в самостоятельном значении. На практике это вызывает определенные сложности. Необходимо унифицировать трактовку этих терминов и применять их в точном соответствии с законодательством Российской Федерации. Арест как мера пресечения по российскому законодательству не применяется. Согласно ст. 175 УПК РСФСР арест имущества или денежных вкладов предусмотрен в качестве меры по обеспечению гражданского иска или возможной конфискации, а в ст. 54 УК РФ арест определен как мера наказания, и в уголовной юстиции термин «арест» применяется только в этих значениях. УПК РСФСР не содержит понятия «взятие под стражу», но в перечне мер пресечения предусматривает заключение под стражу (ст.ст. 89, 96 УПК РСФСР). В процессе оказания правовой помощи о выдаче надлежит это учитывать. Сложившаяся в РФ практика заключения под стражу выдаваемых лиц не отвечает требованиям УПК РСФСР и нуждается в совершенствовании и приведении в соответствие с УПК РСФСР и принципом применения национального законодательства. В силу действующего УПК РСФСР процессуальное решение облекается в форму постановления, которое исполняется также с соблюдением установленных процедур, что, как показывает изучение материалов о выдаче, Генеральной прокуратурой РФ и исполняющими ее указания прокурорами не соблюдается. Указание Генеральной прокуратуры РФ должно исходить только от полномочного лица, наделенного этим правом приказом Генерального прокурора, и быть изложено в форме постановления об исполнении поручения иностранного государства. В постановлении должен быть указан срок, на который запрошенное к выдаче лицо будет взято под стражу, и основание для его заключения под стражу. Процедура заключения под стражу должна выполняться в соответствии с УПК РСФСР. Постановление Генеральной прокуратуры вправе исполнить прокурор, полномочный санкционировать арест. На основании постановления Генеральной прокуратуры РФ прокурор субъекта Федерации также должен вынести постановление о его исполнении. В постановлении следует: отразить наличие указания Генеральной прокуратуры РФ и процессуального решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу иностранным государством (каким, когда); сослаться на конкретный международный договор; вынести решение о заключении под стражу выдаваемого лица и указать, на какой срок; дать поручение об исполнении постановления органам внутренних дел; указать место содержания под стражей арестованного лица и порядок его освобождения; предусмотреть уведомление начальника места содержания данного заключенного, что арестованный будет числиться за Генеральной прокуратурой РФ, принявшей решение о выдаче; предусмотреть разъяснение прав заключенному под стражу и порядок обжалования. Международными договорами РФ не решен вопрос о защите прав арестованного в связи с его выдачей, что находится в противоречии с международными правовыми актами основополагающего значения. Следует ввести в международные договоры РФ норму о защите прав арестованных в связи с их выдачей, например, в следующей редакции: «Лицо, арестованное в связи с выдачей иностранному государству, находится под покровительством обратившегося государства и вправе обжаловать его решение о заключении под стражу и направить жалобу в эту страну по правилам, установленным государством, исполнившим поручение об аресте. Запрашиваемая страна обязана переслать эту жалобу в ходатайствующую о выдаче страну; принятию решения о выдаче должна предшествовать проверка оснований для выдачи уполномоченным прокурором, назначенным приказом прокурора субъекта Федерации. Лицо, выдача которого требуется, обязано дать письменное объяснение по вопросам, связанным с ходатайством о его выдаче иностранного государства». Вопрос об экстрадиции может быть поставлен только в отношении обвиняемого лица, но не подозреваемого. Однако Минская конвенция (ст. 60 и 61), Европейская конвенция о выдаче (ст. 16) и другие договоры предусматривают как заключение под стражу, так и задержание выдаваемого лица в качестве принудительной меры для обеспечения выдачи. Но эти меры принуждения подлежат исполнению лишь при наличии оснований для выдачи и избрании меры пресечения в отношении запрошенного к выдаче ходатайствующим государством обвиняемого. Принимать самостоятельные решения в этом вопросе исполняющая сторона неполномочна, поскольку выдаваемое лицо не подпадает под ее юрисдикцию. Следовательно, проводить задержание выдаваемого лица в порядке ст. 122 УПК РСФСР, которая применяется только в отношении подозреваемых, российская сторона не имеет права. УПК РСФСР не предусматривает ни заключение под стражу, ни задержание выдаваемых лиц в связи с выдачей. Процедуры исполнения этих решений не установлены и международными договорами. Согласно ст. 60 Минской конвенции взятие под стражу требуемого к выдаче лица осуществляется немедленно, «за исключением тех случаев, когда выдача не может быть произведена». На практике, как правило, заключение под стражу предшествует решению о выдаче. Заключение под стражу или задержание предусмотрено ст. 61 Минской конвенции и ст. 16 Европейской конвенции о выдаче и до получения требований о выдаче, то есть фактически без каких-либо официальных документов о выдаче и без процессуальных решений об избрании меры пресечения иностранным государством. Бланкетный характер носят положения международных договоров РФ, Минской конвенции и Европейской конвенции о выдаче, касающиеся задержания и ареста в случаях, не терпящих отлагательств. Они предусматривают эти крайние меры принуждения даже без ходатайств о выдаче, «если имеются достаточные основания считать, что лицо совершило на территории запрашивающей страны преступление, влекущее выдачу». Задержание и заключение под стражу в таких ситуациях рассматриваются в качестве меры принуждения предварительного характера. На практике просьба об аресте значительно опережает требование о выдаче, которое, возможно, не будет заявлено. Генеральная прокуратура РФ никаких процессуальных решений по месту исполнения просьбы о заключении под стражу не направляет, но дает указание о заключении под стражу конкретного лица по телефону или факсу. Органы внутренних дел подвергают аресту иностранцев в некоторых случаях только на основании телефонного звонка из иностранного государства, минуя Генеральную прокуратуру РФ. Такая практика распространена в приграничных районах России. Временный арест разыскиваемого лица как предварительная мера принуждения согласно Европейской конвенции о выдаче возможен только при соответствии этой процедуры отечественному законодательству. В УПК РСФСР не регламентировано исполнение ходатайств о заключении под стражу выдаваемых лиц, не установлены полномочия прокуроров и следователей в этой сфере сотрудничества. Не внесено ясности в вопрос исполнения положений действующих международных договоров РФ, предусматривающих задержание, заключение под стражу в качестве превентивных мер в отношении лиц, предполагаемых к выдаче. Заключение под стражу таких лиц предлагается осуществлять не только ранее принятия решения о выдаче, но и без требования о выдаче иностранного государства, на основе предположения о поступлении такой просьбы. Заключение под стражу будет законным только на основе решения о выдаче и должно применяться только к лицу, подлежащему выдаче, то есть после проверки всех оснований для выдачи при наличии требования о выдаче. Фактически же под стражу заключается лицо, в отношении которого такого решения не имеется и, возможно, не будет принято. В целях единообразия выполнения связанных с выдачей процедур и принимая во внимание отсутствие регулятивных норм в УПК, Генеральной прокуратуре РФ необходимо издать и направить на места соответствующее указание. Важно предусмотреть эти процедуры в УПК. Для единообразия практики в вопросах выдачи необходима также согласованная позиция правоохранительных и судебных органов и издание совместного акта, восполняющего пробелы в законодательстве. В настоящее время на территории Российской Федерации действуют противоречащие друг другу, положениям международных договоров и сложившейся мировой практике ведомственные указания, но претендующие на приоритет действия и применения. В пределах издающих их ведомств они находят поддержку. Между тем, Генеральная прокуратура РФ призвана осуществлять прокурорский надзор за исполнением международных договоров и национального законодательства, регламентирующего процесс оказания правовой помощи в сфере уголовной юстиции и соблюдения прав человека, координировать действия правоохранительных органов и требовать соблюдения законности. Действующее указание Генеральной прокуратуры Российской Федерации «О порядке рассмотрения ходатайств других государств об экстрадиции» от 23.06.98 г. № 42/35 не способствует выработке единообразной практики сотрудничества по выдаче. Согласно названному Указанию Генеральной прокуратуры задержание в порядке ст. 122 УПК РСФСР при исполнении требований о выдаче признано правомерным средством, предшествующим принятию решения о выдаче с фактически неограниченным сроком содержания выдаваемых лиц. Более того, Генеральная прокуратура в нарушение прав человека не исключает задержание иностранных граждан на основе любых просьб иностранных правоохранительных органов, независимо от того, имеется ли требование о выдаче, и без принятия решения об избрании заключения под стражу мерой пресечения заинтересованным государством. При этом предлагается российским органам уже после задержания запрашивать от инициаторов задержания соответствующие документы об избрании меры пресечения и выдаче. Вместе с тем, Генеральная прокуратура требует соблюдения законности при задержании и заключении под стражу надзирающими прокурорами на местах «в соответствии с международными договорами», а в п. 1.2 Указания предписывает органам внутренних дел «до поступления постановлений об аресте задержанных содержать в изоляторах временного содержания» и лишь «при непоступлении документов об аресте освобождение производить с уведомлением соответствующих прокуроров субъектов Российской Федерации» о задержанных. При этом игнорируется принцип исполнения требований иностранных государств о выдаче с применением УПК РСФСР при непременном соблюдении прав человека согласно Европейской конвенции о правах и свободах человека и гражданина 1950 г. и других базовых международных договоров, обязательных для исполнения на территории Российской Федерации. В соответствии с п. 2 ст. 62 Минской конвенции «лицо, задержанное согласно п. 2 ст. 61 (без ходатайства о выдаче. — В. В.\ должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания», т. е. в течение 72 часов. Через месяц со дня взятия под стражу до получения требования о выдаче должно быть освобождено лицо, если требование о выдаче не поступило за этот период времени (п. 1 ст. 62 Минской конвенции). В Разъяснении Генеральной прокуратуры № 35/529-97, направленном в Нижегородскую область, о применении положений Минской конвенции, связанных с выдачей, утверждается, что «Минская конвенция... не содержит положений, определяющих предельный срок содержания под стражей в соответствии со ст. 60 Конвенции... и не предусматривает процедуру продления срока содержания таких лиц под стражей». Этот вывод не соответствует действительности. Статья 60 Минской конвенции заключение под стражу по требованию иностранного государства связывает с обязательным наличием оснований для выдачи и исключает ограничение свободы истребованного для экстрадиции лица при отсутствии таких оснований. Необходимость получения дополнительных сведений для принятия решения о выдаче по инициативе любой договаривающейся стороны признано основанием для продления срока содержания под стражей «еще до одного месяца» (ст. 59). Эта норма регламентирует ситуацию, когда требование о выдаче заявлено и рассматривается исполняющим государством, но представленных данных недостаточно для отрицательного либо положительного вывода. Статья 62 указанной Конвенции устанавливает не вообще предельный срок содержания под стражей, а ограничивает этот срок лишь при отсутствии требования о выдаче данного лица от инициатора ареста и других документов, подлежащих направлению исполняющему государству. Процедура продления срока содержания под стражей определена ст. 8 данной Конвенции. Она прямо предписывает применение процессуальных норм исполняющего государства и не допускает противоречий просьбы национальному законодательству. В Разъяснении Генеральной прокуратуры не учитывается ограничение двумя месяцами содержание под стражей лиц, установленное ст. 97 УПК РСФСР. Прокурор Нижегородской области на основе Указания Генеральной прокуратуры № 42/35 направил на места свое Указание № 15-09-98. При этом в п. 1.4 подчеркнул необходимость неукоснительного выполнения упомянутого Указания Генеральной прокуратуры об освобождении арестованных только по ее указанию «после принятия решения об отказе в выдаче или непоступлении требования о выдаче». Однако в течение какого срока возможно содержание под стражей выдаваемых лиц — не разъяснено. Эти положения, безусловно, создают предпосылки для нарушений прав задержанных и являются грубейшим нарушением законности согласно УПК РСФСР и международным нормам о правах человека и неизбежно повлекут обращения в Международный суд. Аналогичные указания были направлены на места и другими прокурорами субъектов Федерации. В Разъяснении Генеральной прокуратуры дан неправильный комментарий ст. 13 Минской конвенции, как якобы устанавливающей одинаковую юридическую силу правового акта правоохранительного органа иностранного государства и соответствующего правового акта российских правоохранительных органов. В указанной статье речь идет не о юридической силе названных актов, а о признании документов сторон без специального удостоверения их на территории договаривающихся стран, то есть о легализации доку ментов. Вопрос о юридической силе и соотношении правовых актов в этой норме не рассматривается и даже не упоминается. Разъяснение Генеральной прокуратуры некоторых положений Минской конвенции касаются и ряда других аспектов. Международные договоры России признаются прямо и непосредственно действующими, «поскольку они являются составной частью правовой системы согласно ч. 4 ст. 15 Конституции», что не соотносится с обязанностью применять национальные законы. Из этого следует и другой неправомерный вывод, вообще исключающий национальное законодательство из процесса регулирования правоотношений России по уголовным делам во внешней сфере: «Уголовно-процессуальное законодательство России в настоящее время не регулирует не только порядок и основания задержания, ареста иностранных граждан с целью их выдачи, но и порядок и основания российскими судами жалоб иностранных граждан по этим вопросам». При этом смешиваются несколько самостоятельных вопросов: правовая регламентация внутренних правоотношений в уголовном судопроизводстве, регулирование оказания правовой помощи по уголовным делам иностранным государствам, уголовная юрисдикция других государств, юрисдикция российских и иностранных судов в процессе оказания правовой помощи, включая обжалование действий должностных лиц при расследовании преступлений. Прямым и непосредственным действием в уголовном судопроизводстве международные договоры РФ не наделены, реализация их возможна только через опосредование национальным правом России. Оказание правовой помощи иностранным государствам, так же как и во всей мировой практике, базируется на применении внутреннего законодательства, и в первую очередь, Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Порядок заключения под стражу иностранных граждан в связи с выдачей не только не отличается от установленного УПК РСФСР, но и не может противоречить ему. В противном случае должен последовать отказ от исполнения требования. Наличие соответствующего письменного документа иностранного государства об избрании меры пресечения в отношении подлежащего выдаче лица является непременным атрибутом соблюдения законности при аресте, но сам по себе этот документ не может служить поводом для его исполнения, если не имеется оснований для выдачи согласно меж дународному договору с этой страной. При этом решение в пределах России об исполнении процессуального решения иного государства принимает российский прокурор территории, на которой находится иностранец, подпадающий под выдачу. Обжалование действий российских должностных лиц на стадии предварительного следствия по вопросам исполнения и подготовки процедуры выдачи на территории России подсудно российскому суду. При этом российские правоохранительные органы не отвечают за соответствие законам ходатайствующих стран принятых ими процессуальных решений, правильность их правовой оценки (квалификации) содеянного обвиняемым, сроки принятия таких документов. Но вопросы достаточности оснований для выдачи, соответствия внутренним российским уголовным законам совершенного за границей преступления, а также уголовно-процессуальным законам требования по процедуре и другие аспекты могут быть предметом обжалования в российский суд. Жалобы по вопросам принятия процессуальных решений иностранными следственными органами и судами направляют в иностранное ходатайствующее о выдаче государство для разрешения по существу. Согласно Разъяснению № 35/1-743-97 Генеральной прокуратуры положения указанной Конвенции не содержат ограничений сроков содержания под стражей лиц, подлежащих выдаче. На основании такого разъяснения на территории России длительное время содержался под стражей Азимов, впоследствии выданный Таджикистану. Вслед за Генеральной прокуратурой множество указаний, инструкций и рекомендаций без согласования с прокуратурой направлено на места центральным аппаратом Министерства внутренних дел и службами ГУВД, что внесло существенное рассогласование практики оказания помощи по уголовным делам, особенно в вопросах задержания российских граждан и иностранцев в связи с розыском и выдачей. Так, ВНИИ МВД РФ были разработаны методические рекомен- 203 дации , ряд категоричных положении которых вступает в противоречие как с международными договорами, так и сложившейся практикой. Авторы расширительно толкуют регламентирующую правовую базу оказания правовой помощи для Следственного комитета МВД РФ. Особо акцентируется внимание на применении ведомственных соглашений МВД РФ. Следственный комитет они наделяют правом осуществлять прямые контакты с иностранными государствами. Авторы считают, что направлять международные следственные поручения через центральный орган для сотрудничества — Генеральную прокуратуру РФ, следует «только в случаях, затрагивающих права граждан и требующих санкций прокуроров». При этом не принимается во внимание, что все следственные поручения в уголовном судопроизводстве, включая и международные, и внутригосударственные, так или иначе затрагивают права граждан. Вопреки базовому правилу об обязательности соблюдения письменной формы сотрудничества, предлагаются и устные контакты, а перевод на язык, определенный международным договором, рекомендовано осуществлять, «если есть возможность». Дискуссионный вопрос о применении при исполнении поручений иностранных норм решен категорично, право применения Следственным комитетом зарубежных правил связывается только с наличием такой просьбы при соответствии зарубежных норм законодательству исполняющей страны. Противоречат правилам Минской конвенции и других международных договоров РФ рекомендации о вызове иностранных граждан в Россию для участия в следственных действиях путем направления ходатайства правоохранительным органам страны пребывания этих лиц и ряд других. СУ УВД Липецкой области опубликовало методические рекомендации по расследованию преступлений, связанных с иностранными гражданами, в которых некоторые правила, установленные международными договорами об оказании правовой помощи по уголовным делам, предлагается применять при расследовании уголовных дел на территории Российской Федерации в отношении иностранцев170. Практически не делается различий между понятием розыска на федеральном уровне и международного в связи с выдачей, что по рождает неправильное применение норм международного права, создает приоритет ведомственных нормативных актов над нормами УПК РСФСР и иных федеральных законов. Так, МВД РФ на места направило указание «О задержании по поручениям правоохранительных органов зарубежных государств лиц, совершивших преступления» от 03.01.96 г. № 1/35. Название этого документа уже передает суть указания — задержание. Однако в Указании затрагиваются вопросы розыска иностранных граждан и лиц без гражданства, скрывшихся подсудимых, осужденных, обвиняемых (пп. 3 и 4), в отношении которых также предписано применять задержание. Такое требование не согласуется с обязанностью следователя и суда при объявлении в розыск применять не меру принуждения, а избирать меру пресечения в виде заключения под стражу. Подразделениям органов внутренних дел необоснованно вменяется в обязанность по собственной инициативе, игнорируя установленную ст. 126 УПК РСФСР подследственность, выносить постановления об объявлении в международный розыск лиц, в отношении которых получены сведения о нахождении их за пределами российской территории, и также по собственной инициативе, а не по поручению надзирающего прокурора проверять гражданство задержанных лиц. В названном Указании имеется требование о заключении под стражу лиц, совершивших преступления (без указания, на чьей территории), розыск которых производится по поручению Генеральной прокуратуры РФ, за исключением российских граждан (п. 2). Ни процедура заключения под стражу таких лиц, ни основания в этом пункте не уточнены. Упоминания о том, что заключение под стражу обусловлено требованием о выдаче иностранного государства при наличии соответствующих процессуальных документов, в том числе и санкций российского надзирающего прокурора и Генеральной прокуратуры, не имеется. Примечателен п. 4 рассматриваемого Указания МВД. Он раскрывает положение, в соответствии с которым органам МВД на местах предоставлена возможность задержания иностранцев и лиц без гражданства (обвиняемых, подсудимых и осужденных) без каких-либо документов о выдаче. Какой орган иностранного государства признается в данном случае инициатором задержания, просьба которого обязательна для исполнения органами МВД РФ. Не указано, но из п. 4 Указания вытекает, что это не полномочный орган, определенный международным договором, ибо ограничений договорными обязательствами России не приведено. Согласно Указанию обязательно лишь уведомить о проведенном задержании ГУУР МВД, НЦБ Интерпола РФ, Генеральную прокуратуру РФ, надзирающего прокурора и инициатора розыска в иностранном государстве. От последнего только после задержания требуется «предоставление в Генеральную прокуратуру РФ в срок, установленный международным договором о правовой помощи, документов и сведений, необходимых для экстрадиции обвиняемых». Указание МВД РФ № 1/11880 было издано как дополнение к Приказам МВД РФ № 41 от 26.01.96 г. и № 213 от 05.05.93 г. в целях обеспечения прав граждан, совершивших преступления за рубежом, устранения нарушений законности содержания их в ИВС и исполнения Указания Генеральной прокуратуры от 23.06.98 г. № 42/35. Из текста Указания МВД усматривается, что иностранцы и лица без гражданства, подпадающие под юрисдикцию иностранных государств, продолжают задерживаться в порядке ст. 122 УПК РСФСР и помещаться в изоляторы временного содержания, предназначенные для кратковременного содержания на срок не более 72 часов, а также в другие специальные учреждения милиции, не указанные для этих целей федеральным законодательством. Установленный УПК срок содержания под стражей не соблюдается. Грубо нарушаются предписания ст. 8 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 21 июня 1995 г. о содержании в следственных изоляторах лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, игнорируются основания для содержания под стражей, установленные ч. 2 ст. 5 названного Закона. При отсутствии документов об аресте в Указании МВД предлагается на основе ст. 1 многостороннего Соглашения МВД РФ и других стран СНГ «О порядке передачи и транзитной перевозки лиц, взятых под стражу» (Ашхабад, 1994 г.)205 затребовать у инициатора розыска подтверждение ареста и обязать представить постановление об аресте в течение суток. Этим зафиксирована возможность фактического задержания органами МВД иностранцев без всяких к тому оснований и процес суальных документов, без указания прокуратуры, чем грубо нарушаются права задержанных иностранцев. Названное Соглашение регулирует лишь частные вопросы работы специальных служб МВД по перевозке выданных лиц и их передаче, что должно выполняться только по письменному указанию Генеральной прокуратуры РФ. Поэтому ссылка на это Соглашение, не имеющего статуса международного договора, при осуществлении поручений о международном розыске и заключении под стражу иностранцев в связи с выдачей неосновательна. В ведомственных Указаниях предпочтение необоснованно отдается применению иностранного законодательства и решениям иностранных должностных лиц любого ранга (вплоть до дежурных по ОВД стран СНГ), переданных по телефону или иным способом, часто не подкрепленных никакими документами и не основанных на международных договорах РФ. При этом игнорирована обязанность российских правоохранительных органов исполнение иностранных поручений и требований о выдаче производить только с применением внутреннего уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. По сообщению прокурора Алма-Атинской области Г. К. Ути- баева в 1998 г. в прокуратуру области из местных правоохранительных органов поступило на утверждение 21 требование о выдаче граждан Казахстана иностранными государствами. Из них 13 было поддержано и направлено в центральный аппарат Генеральной прокуратуры, а 8— возвращено инициаторам для соответствующего оформления по причине нарушений требований ст. 58 Минской конвенции, ст. 529 УПК Казахстана и п. 6 Приказа Генерального прокурора Казахстана № 20-97. Г. К. Утибаев пишет: «Имеются случаи вывоза граждан, задержанных в Российской Федерации, конвоем государств СНГ без обращения о выдаче в Генеральную прокуратуру России... Вызывает беспокойство нарушение сроков, установленных Конвенцией (Минской. — В. В.) для этапирования выданных преступников»171. По причине нарушений предписаний международных договоров по вопросам выдачи и норм национальных УПК имеются необоснованные объявления международного розыска лиц, виновность которых не доказана. Так, следователем СО Капшатайского ГОВД Казахстана был объявлен международный розыск Назарова по подозрению в совершении умышленного убийства, хотя доказательств в отношении него по делу не приведено. Аналогичным образом УВД г. Талдыкургана было принято решение о международном розыске Сапаргалиева, Алдабергенова, Чамчидинова, Саянчи. В отношении Сапаргалиева и Алдабергенова уголовные дела были уже прекращены, Саянчи — осужден, а виновность Чамчидинова — не доказана. Нарушение правил заключения под стражу выдаваемых лиц и сроков их содержания под стражей Г. К. Утибаев объясняет отсутствием материальных средств и сложностями процедур передачи заключенных под стражу лиц. Г. К. Утибаев приводит примеры нарушений: гражданка Российской Федерации Дунаева, объявленная в межгосударственный розыск, была задержана сотрудниками Енбек- шик^захского РУВД Алма-Атинской области 20 апреля 1998 г., срок ее содержания под стражей был продлен Генеральным прокурором России до 3 месяцев, а передача Дунаевой прибывшему из России конвою была завершена лишь 30 августа 1998 г., т. е. по истечении 4 месяцев 10 дней с момента задержания. В 1998 г. сотрудниками российской милиции с территории Карасарайского района Алма- Атинской области без документов и всяких оснований был вывезен несовершеннолетний Штырц, а из России сотрудниками Талгарско- го РОВД Казахстана — Матвиенко. Обращает на себя внимание, что прокурор Утибаев употребляет термин «межгосударственный розыск» вместо принятого мировой практикой «международного розыска». Этот термин введен в обращение Генеральной прокуратурой РФ применительно к сотрудничеству стран СНГ на основе Минской конвенции. Такое различие лишь прибавило проблем с осуществлением розыска скрывшихся обвиняемых и осужденных. Поскольку специального раздела о меж- 73 лица. См.: Чайка Ю. Я. Сотрудничество правоохранительных органов стран СНГ: состояние и перспективы // Прокурорская и следственная практика. М., 1997. №3. С. 10. дународном розыске Минская конвенция не содержит, то вместо международных правил в практику взаимодействия стран СНГ стали внедряться процессуальные нормы российского УПК и предпринята попытка искусственного распространения их в качестве унифицированных уголовно-процессуальных правил всех участников Минской конвенции. Однако единообразие применения регламентирующих норм по выдаче и розыску в самой России отсутствует, а обязанность исполнять иностранные поручения с применением ее законодательства поддержки у правоприменительных органов стран СНГ не нашла. Складывается ситуация производства розыска внутри стран СНГ по единым правилам, существовавшим до распада СССР, но с нарушением процедур, установленных международными договорами между ними. На практике лицо, запрошенное к выдаче, подвергается, как правило, задержанию на основании указания Генеральной прокуратуры РФ, после чего начинается проверка оснований для выдачи. Вследствие неурегулированности нормами УПК РСФСР исполнения требования иностранного государства об аресте в связи с выдачей единой процедуры заключения под стражу не имеется. Практика показывает, что в лучшем случае процедура заключения под стражу сводится к составлению протокола задержания, но чаще всего не делается и этого. Место содержания арестованного лица выбирается произвольно, поскольку в следственный изолятор его не могут поместить из-за отсутствия предусмотренных ст.ст. 89, 92 и 96 УПК РСФСР процессуальных документов. Но задержание относится к мерам принуждения, решение о которых принимает каждое государство самостоятельно. На территории РФ задержание возможно только в случаях, указанных в ст. 122 РСФСР, под которые задержание выдаваемого лица не подпадает. Письменного решения о задержании иностранное государство не оформляет, и такой документ не поступает для исполнения. Исполняющая сторона в нарушение суверенитета обратившегося государства произвольно расширяет собственную уголовную юрисдикцию и принимает незаконное решение о задержании в порядке ст. 122 УПК РСФСР без всяких к тому оснований и поводов. При этом неизвестно, какое деяние совершено вообще, подпадает ли оно под понятие преступления, признает ли его таковым ходатайствующее государство, имеются ли доказательства его совершения именно этим задержанным, каков статус задержанного в уголовном процессе иностранного государства, признан ли он обвиняемым, предусмотрена ли мера пресечения в виде заключения под стражу и избрана ли она в установленном порядке в иностранном государстве, принято ли соответствующее решение об исполнении требования иностранного государства в Российской Федерации и другие вопросы. Часто даже неизвестно, зарегистрировано ли происшествие в ходатайствующей стране. Задержание выдаваемого лица как мера принуждения не разрешает ни одной проблемы вследствие ограниченного законодательством исполняющей страны срока, в течение которого принять решение о выдаче практически невозможно. Международные договоры не предусматривают повторного заключения под стражу выдаваемого лица. Вместе с тем, допускается повторное требование о выдаче, выдача на время и выдача под условием, при которых выдаваемое лицо в случае окончательного решения вопроса об экстрадиции неизбежно будет вновь заключено под стражу. При этом общий срок содержания под стражей выдаваемых лиц превысит предельный, установленный конкретным международным договором. Для устранения несоответствия установленного предельного срока содержания под стражей выдаваемых лиц фактическому необходимо предусмотреть в международных договорах РФ специальную норму, редакция которой может быть следующая: «1. Срок содержания под стражей лица, подлежащего выдаче, не может превышать установленный настоящим договором. В случае возбуждения ходатайства о повторной выдаче, выдаче на время или выдаче под условием срок содержания под стражей выдаваемого лица исчисляется заново. 2. По истечении предельного срока содержания лица под стражей, установленного договором, исполняющая сторона принимает меры для освобождения этого лица из-под стражи с применением своего уголовно-процессуального законодательства, о чем письменно уведомляет ходатайствующее государство. В предусмотренных внутренними законами случаях (незаконном въезде в страну) освобожденный из-под стражи иностранец депортируется в страну его гражданства.» Иностранное государство никаких претензий к выдаваемому лицу не имеет, а является лишь исполнителем просьбы другой страны о его аресте в связи с выдачей. Выдаваемое лицо подпадает под действие уголовной юрисдикции только запрашивающей страны, что сужает повод для принесения жалобы. Но защита арестованных в связи с выдачей лиц международными договорами не предусмотрена, не определены поводы, основания и порядок обжалования и рассмотрения таких жалоб. Право на защиту у запрошенного к выдаче лица возникает лишь вследствие принятия решения о его выдаче на территории страны, которой он будет выдан, после пересечения этим лицом государственной границы. Неурегулированность этих позиций в УПК РСФСР нарушает права выдаваемых лиц на обжалование действий российских должностных лиц, связанных с процедурой исполнения требования о заключении под стражу. Не определены нормативно и полномочия судебно-следственных органов и должностных лиц. Требуется законодательное решение этих вопросов и включение в УПК норм, регламентирующих деятельность и полномочия судебно-следственных органов и должностных лиц, основания и порядок обжалования, допуск защитника. Ходатайство о повторной выдаче возбуждается, если выданное лицо уклонится от уголовного преследования или отбытия наказания и возвратится на территорию выдавшей его страны. Предусмотренные при первоначальном запросе о выдаче документы направлять в запрашиваемое государство еще раз не требуется. Повторный запрос возможен при неосновательном и немотивированном отказе в экстрадиции, а также при ссылке на несоответствующие или не предусмотренные международным договором нормы. Международная практика отличается разнообразием оснований для отказа в выдаче. Согласно Европейской конвенции о выдаче отказ в выдаче, кроме указанных выше, возможен в следующих случаях: в отношении политических преступлений или связанных с ними; запрашиваемая сторона имеет достаточные основания считать, что полученный запрос о выдаче подан с целью преследования или наказания лица в связи с его расой, религией, национальностью или политическими убеждениями (ст. 3); запрос касается собственных граждан, признанных таковыми на момент получения требования о выдаче (ст. 6); в соответствии с законодательством страны преступление, в связи с которым требуется выдача, считается совершенным полностью или частично на ее территории или в месте, рассматриваемом ее территорией (ст. 7); запрашиваемым государством в отношении требуемого к выдаче лица проводится уголовное преследование в связи с преступлением, послужившим основанием для ходатайства о выдаче (ст. 8); при наличии окончательного решения об отказе или прекращении уголовного преследования в отношении требуемого лица в связи с преступлением, по поводу которого запрошена выдача (ст. 9). Отказ в выдаче последует и в том случае, если преступление, в связи с которым требуется выдача, наказуемо смертной казнью по закону запрашивающей страны, но смертная казнь не предусмотрена законом исполняющей страны или обычно не приводится в исполнение (ст. 11 Европейской конвенции о выдаче). Минская конвенция такого условия не содержит, однако Россия исходит из моратория о приостановлении исполнения смертных приговоров. Дополнительными протоколами 1975 г. и 1978 г. к Европейской конвенции о выдаче установлен ряд других ограничений для экстрадиции. В частности, выдача не производится, если в третьем государстве, которое является участником Европейской конвенции о выдаче, вынесено окончательное решение по делу в связи с преступлением, являющимся предметом разбирательства в отношении требуемого лица. Принятое решение освобождает от ответственности независимо от мотива, как в процессе предварительного следствия, так и на стадии судебного разбирательства или исполнения приговора. Учитывается также применение акта амнистии, полное отбытие наказания по приговору суда или осуждение без назначения санкций. При подписании Европейской конвенции о выдаче 1957 г. с Дополнительными протоколами 1975 и 1978 гг. и Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. с Дополнительным протоколом 1978 г. Российская Федерация внесла ряд оговорок, касающихся выдачи. Российская Федерация оставила за собой право отказать в выдаче, если: выдача лица запрашивается с целью привлечения к уголовной ответственности в чрезвычайном суде или в суде упрощенного судопроизводства либо исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства (к чрезвычайным судам не относятся международные суды, полномочия и компетенция которых признаны Российской Федерацией); имеются основания полагать, что в отношении этого лица не будут соблюдены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст.ст. 2-4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, или выдаваемое лицо будет подвергнуто пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания, или выдача может повлечь серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья; выдача может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим важным интересам государства. При этом определено, что характер преступлений, в связи с которыми выдача не может быть произведена, устанавливается федеральными законами РФ. Российская сторона не рассматривает в качестве «политических» ряд преступлений, признаваемых таковыми Европейской конвенцией о выдаче 1957 г. и Дополнительным протоколом 1975 г., и связанные с ними вопросы будет решать с учетом оговорок. Относительно понятия «политические» преступления, которые не предусмотрены законодательством Российской Федерации, внесены оговорки в Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи 1959 г. Но оказание правовой помощи обязывает стороны обеспечить неотвратимость ответственности за совершенные преступления, подпадающие под действие этой Конвенции. Российская Федерация не принимает обязательств по искам о возмещении материального и морального ущербов, нанесенных применением временного ареста лиц, отсрочкой или отменой передачи лиц, в отношении которых принято решение о выдаче. В Минской конвенции перечень оснований для отказа в выдаче значительно короче, чем в Европейской конвенции. Не предусмотрен отказ в выдаче в отношении политических и воинских преступ лений, а также связанных с решениями о выдаче третьих государств. Но ряд положений совпадает. Вместе с тем, эти Конвенции не предусматривают ряд оснований для отказа в выдаче, которые встречаются на практике. Выдача может не состояться по не зависящим от страны-исполнителя обстоятельствам: в случае смерти запрошенного к выдаче лица, тяжкого или психического заболевания. Принимая окончательный вариант Европейской конвенции о выдаче 1957 г. и Дополнительные протоколы к ней, Российская Федерация заявила ряд существенных уточнений: 1) применение ст. 3 Конвенции должно обеспечивать неотвратимость ответственности за совершение преступлений, подпадающих по действие Конвенции. Из этого следует, что направлению требований о выдаче должно предшествовать объективное расследование, в процессе которого будут установлены достаточные основания для предъявления обвинения и судебного разбирательства уголовного дела в отношении выданного лица; 2) дан перечень деяний, которые Российская Федерация не рассматривает в качестве политических преступлений и не исключает их из сферы выдачи. Перечень преступлений политического характера, приведенный в ст. 3 Европейской конвенции о выдаче 1957 г. и ст. 1 Дополнительного протокола 1975 г., Россия исчерпывающим не признает; 3) транзитная перевозка выданного лица по территории Российской Федерации разрешается при соблюдении условий, установленных для выдачи; 4) Россия выразила солидарность и согласие с мнением Правительства ФРГ, Правительства Австрии и Правительства Швейцарской Конфедерации относительно оговорки, сделанной Португалией к ст. 1 Конвенции по вопросу выдачи лиц, которые совершили преступления, наказуемые пожизненным заключением или в отношении этих лиц содержание под стражей судом избрано мерой пресечения. Российская Федерация исходит из следующего. Выдача не будет осуществляться только в том случае, если законодательством запрашивающего (исполняющего) государства не предусматривается возможность судебного пересмотра дел тех лиц, которые были осуждены на пожизненное заключение и отбыли определенную часть этого срока или находились под стражей, на предмет их условно-досрочного освобождения; 5) Российская Федерация оставила за собой право не применять главу V Второго дополнительного протокола 1978 г. Европейской конвенции о выдаче 1957 г., касающуюся центральных органов государства, назначаемых для осуществления выдачи; 6) Генеральная прокуратура РФ объявлена полномочным компетентным органом для рассмотрения вопросов о выдаче. Это положение исключит ведомственные споры о порядке направления и исполнения требований о выдаче; 7) впервые в Федеральном законе РФ установлено правило, согласно которому выданному лицу предоставлено право обжалования в суд решения о выдаче наравне с гражданами России в соответствии с законодательством Российской Федерации. Определенная практика сложилась по вопросам розыска скрывшихся лиц. Если обвиняемый скрылся и по делу установлено, что он покинул пределы России, находится в иностранном государстве или перемещается из одной страны в другую, объявляется международный розыск. В таких случаях производство по делу приостанавливается, а поручение о розыске направляется для исполнения в НЦБ Интерпола РФ через Генеральную прокуратуру. Объем правовой помощи по уголовным делам и вопросам выдачи Европейскими конвенциями четко разграничен. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. установила, что эта Конвенция «не применяется к задержанию, исполнению приговора...» (п. 2 ст. 1). В связи с этим исполнение и направление международных поручений о розыске и заключении под стражу скрывшихся обвиняемых, подсудимых и осужденных возможно только при наличии оснований для выдачи. Более того, объявление в международный розыск по уголовному делу обусловлено такими же основаниями. Поэтому сотрудничество по выдаче, розыску и заключению под стражу выдаваемых лиц для привлечения к уголовной ответственности и исполнения приговора базируется на применении Европейской конвенции о выдаче. При отказе иностранного государства выдать обвиняемого следователь должен вынести мотивированное постановление о приостановлении производства по делу. Ст. 195 УПК РСФСР такого положения не содержит, что необходимо восполнить. Решение об отказе в выдаче обвиняемого следователь письменно доводит до сведения потерпевшего, гражданских истцов или их представителей и разъясняет им право на обжалование в соответствующие органы Российской Федерации и отказавшего в выдаче государства. Следо ватель обязан разъяснить также соответствующие статьи Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод для обжалования решения иностранного государства об отказе в выдаче. Генеральной прокуратурой России ежегодно разрешается множество обращений иностранных государств по вопросам выдачи. В 1997 г.172 через Генеральную прокуратуру РФ было разрешено 926 требований из 20-ти стран о выдаче лиц, скрывавшихся в Российской Федерации от уголовного преследования: 14 стран — это бывшие республики СССР, 6 — расположены на разных континентах (США, ФРГ, Греция, Чехия, Корея, Бангладеш). В Управление по надзору за расследованием преступлений Генеральной прокуратуры РФ в 1995-1996 гг. поступило более 3 тыс. материалов, связанных с выдачей173. Выработана определенная практика осуществления взаимодействия в этом вопросе с иностранными судами и органами следствия. Однако существенное расхождение количества переданных странам СНГ лиц в 1997 г. по сведениям МВД РФ174 и прокуратуры РФ настораживает. Только за 7 месяцев 1997 г. из объявленных 13 498 обвиняемых, подпадающих под юрисдикцию стран СНГ, на территории России в связи с международным розыском задержано и передано обратившимся правоохранительным органам других государств службами МВД РФ 9086 человек. Из них Украине — 5637, Казахстану — 3059, Узбекистану — 821 и Азербайджану — 569, что почти в несколько раз превышает число выданных через Генеральную прокуратуру РФ за весь 1997 год. Это свидетельство невыявленных нарушений Минской конвенции и прав незаконно выданных лиц некомпетентными, неполномочными органами и нарушений международных правил выдачи и заключения под стражу в связи с выдачей. В 1997 г. Генеральной прокуратурой РФ по 557 материалам принято решение о выдаче, по 369 — об отказе в выдаче. Из разре шенных Генеральной прокуратурой 926 материалов об экстрадиции 638 приходятся на три страны: Армению — 348, Украину —146 и Азербайджан — 144. Разрешено также 68 обращений Узбекистана, 62 — Казахстана, 44 — Грузии, 39 — Беларуси, 26 — Молдовы, остальные — других стран. Чаще всего требования о выдаче рассматривались на основе Минской конвенции, но применялись и двусторонние договоры РФ. Сотрудничество по вопросам выдачи осуществлялось только в связи с общеуголовными преступлениями. Однако ходатайство Азербайджанской Республики о выдаче ее гражданина Фархана было связано с деянием, уголовное преследование по которому возможно лишь по частной жалобе. Фархан обвинялся в злостном хулиганстве, но совершенное им деяние было расценено Генеральной прокуратурой РФ делом частного обвинения, вследствие чего последовал отказ в выдаче. Конфликт был связан с квартирной проблемой. Согласно п. 1 «г» ст. 57 Минской конвенции выдача за совершение такого рода преступлений не производится. Выданные в 1997 г. Генеральной прокуратурой иностранные граждане обвинялись в совершении на территории других государств: 61 — убийств, 16 — изнасилований, 24 — разбойных нападений и грабежей, 172 — краж, 24 — мошенничества, 11 — хулиганства, 27 — в причинении тяжких телесных повреждений, 58 — в участии в вооруженных формированиях, 45 — преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков или огнестрельного оружия, 109 — воинских преступлений, остальные — других уголовно наказуемых деяний. В 1999 г. и в начале 2000 г. увеличилось число требований о выдаче в связи с незаконным оборотом наркотиков и огнестрельного оружия, а также связанных с совершением «компьютерных преступлений в финансовой сфере», ранее единичных. По сравнению с 1997 г. к 2000 г. общее количество удовлетворенных требований о выдаче утроилось. Достаточно четко просматривается локализация скрывавшихся на территории России иностранных обвиняемых. В основном для пребывания они выбирали центры Российской Федерации — Москву, Санкт-Петербург и Ленинградскую область, Красноярский край, Свердловскую область, Екатеринбург, Сочи, Краснодар. Как правило, требования о выдаче лиц, обвиняемых в совершении преступлений за рубежом, были соответствующим образом мотивированы и содержали необходимые процессуальные документы и сведения. Однако преобладающее число обращений Армении было направлено при отсутствии оснований для экстрадиции, вследствие чего Генеральной прокуратурой РФ в 1997 г. отклонено 214 ходатайств о выдаче этой стране из 369. Нарушения правил международных договоров допускали практически все ходатайствующие страны. Целью подавляющего большинства требований о выдаче являлось привлечение к уголовной ответственности, и лишь единицы были связаны с исполнением приговоров судов. Так, Чижов после отмены приговора об условном осуждении был осужден белорусским судом к реальной мере наказания (лишению свободы), но от исполнения приговора уклонился и скрывался в России. К моменту рассмотрения ходатайства о его выдаче Белоруссии срок давности для исполнения приговора суда, установленный законодательством РФ, истек, и это послужило мотивом отказа выдать Чижова на основании п. «б» ст. 57 Минской конвенции. Наличие российского гражданства более чем у четверти заявленных к выдаче лиц исключило принятие решения об их экстрадиции. Подобные обращения поступили из Армении (32), Азербайджана (17), Казахстана (12), Украины и Узбекистана (по 11), Белоруссии (4), Молдавии (3), Литвы (2) и Грузии (1). Следственные органы указанных стран гражданство этих лиц не проверяли. Принадлежность к гражданству затребованных к выдаче лиц российскими следователями, как правило, определялась наличием у этих лиц вкладыша, выданного территориальными паспортно-визовыми службами МВД РФ на основании прописки в Российской Федерации. Отсутствие в материалах ходатайствующего о выдаче государства сведений об утрате гражданства этой страны обвиняемым при этом во внимание не принималось. Не направлялись запросы в паспортно-визовую службу МВД о прохождении процедуры приобретения гражданства и подтверждения или опровержения сведений о наличии гражданства РФ. Граждане Азербайджана получили паспорта новых образцов, что нередко не принималось во внимание при расследовании уголовных дел. Генеральная прокуратура РФ на основании ст. 70 Минской конвенции отказала Казахстану в транзитной перевозке Ульченкова и Мональда, скрывавшихся в Белоруссии, по причине невыдачи их Белоруссией. По мотиву иной правовой оценки деяний, послуживших основанием для обращения о выдаче, Генеральной прокуратурой РФ в 1997 г. было отклонено 154 требования, 140 из них поступили из Армении. Несоответствие в правовой оценке содеянного служило причиной отказа в выдаче по каждому девятому требованию. Из запрошенных к выдаче Арменией лиц 135 обвинялись в совершении на ее территории воинских преступлений, в основном в уклонении от призыва на действительную военную службу. Данные преступления доминируют и среди запрошенных к выдаче лиц Азербайджаном. Характер преступности на территории этих стран длительное время формировался под воздействием военного конфликта, связанного со статусом Карабаха. Эта проблема оказывает влияние на уголовную политику Армении и Азербайджана и поныне. Уголовная ответственность за воинские преступления в названных государствах расширена, что не отвечает целям борьбы с преступностью региона в целом, Российской Федерации в частности и не способствует оздоровлению оперативной обстановки ни в Армении, ни в Азербайджане. Невыданные граждане, как правило, остаются на территории России и пополняют преступную среду. Прозрачность границ и свободный выезд из России и въезд в Россию позволяют мигрировать этой категории граждан и использовать такую возможность, чтобы избежать уголовной ответственности. Но прослеживается и обратная зависимость, которая формирует причины для расширения транснациональной организованной преступности. Поводом для отказа в выдаче может являться недостаточность информации. Так, характерным примером может служить требование Азербайджана о выдаче Назарова, который обвинялся в создании незаконного вооруженного формирования, хранении и ношении огнестрельного оружия. Но в просьбе о выдаче противоправность его действий не конкретизирована, не указано место совершения преступления, т. е. не доказано право Азербайджана на осуществление уголовной юрисдикции. Дополнительных сведений, необходимых для принятия решения, Азербайджан не представил. В связи с невозможностью дать правовую оценку действиям Назарова в его выдаче было отказано без ссылки на какую-либо норму. Договор с Азербайджаном 1992 г. регламентирует возможность требования дополнительных сведений и предписывает освободить из-под стражи запрошенное к выдаче лицо, если дополнительная информация не поступит по истечении 15 дней (ст. 69), но в перечень для отказа в выдаче такие случаи не включены. Аналогичная норма содержится в ст. 59 Минской конвенции, которой установлен месячный срок для предоставления дополнительных сведений. В связи с непоступлением из Армении ходатайства о выдаче и необходимых процессуальных документов, предусмотренных ст.ст. 56, 58, 59 Минской конвенции, был освобожден из-под стражи Оганесян, арестованный по просьбе Армении. Оганесян содержался под стражей в ОВД МР «Хорошево-Мневники» г. Москвы. На неоднократные запросы Генеральной прокуратуры РФ о предоставлении соответствующих документов ответа не последовало. В течение 38 дней Оганесян содержался под стражей незаконно. К сожалению, Минская конвенция и другие международные договоры о правовой помощи по уголовным делам не предусматривают ответственности государства — нарушителя прав человека. Международными договорами не предусмотрены ситуации, когда к моменту рассмотрения требований о выдаче инициаторы таких просьб приняли решение об изменении в отношении обвиняемых меры пресечения на не связанную с лишением свободы. Последствиями таких действий ходатайствующих и исполняющих государств является ущемление прав задержанных граждан. Гражданин Молдовы Секу, задержанный в связи с розыском молдавских следственных органов в Российской Федерации, к моменту рассмотрения ходатайства Молдовы Генеральной прокуратурой РФ не являлся субъектом для выдачи. По инициативе комиссара Страшенского района Молдовы ему была изменена мера пресечения на не связанную с лишением свободы, о чем Генеральная прокуратура РФ уведомлена не была. Сардарян, обвиняемый по ст. 75 УК Армении, на момент рассмотрения Генеральной прокуратурой РФ ходатайства о его выдаче являлся студентом Балашевского госуниверситета Саратовской области, постоянно проживал в России, но имел гражданство Арме нии. Учеба на очном факультете высших учебных заведений России в соответствии с законом РФ «О воинской обязанности и военной службе» дает право студенту, гражданину Российской Федерации, на отсрочку от призыва, что исключает уголовную ответственность за уклонение от призыва на военную службу. По этому основанию Сардарян не был выдан Армении. Данное решение представляется весьма спорным. Сардарян не имел гражданства РФ, проживал в России и учился в ее высшем учебном заведении как иностранец. Учеба в российском вузе не наделяет его правами и обязанностями по применению льгот наравне с российскими военнообязанными лицами в стране своего гражданства. Он как иностранец не мог быть призван на действительную военную службу в России и не являлся ее военнообязанным гражданином. Льгота от призыва на действительную военную службу может быть предоставлена только гражданину России. Освободить от призыва на военную службу в Армении гражданина Армении Россия также не вправе, ибо предоставление льготы является прерогативой суверенного государства и не может распространяться на территории чужих государств и их граждан. Данные обстоятельства ставят под сомнение обоснованность решения о невыдаче Сардаряна. Генеральная прокуратура РФ признала необоснованным требование Армении выдать Теросяна, обвиняемого в уклонении от призыва на военную службу, причем ему была предоставлена отсрочка от призыва до 2003 г. УК РФ, в отличие от УК Армении, не предусматривает уголовной ответственности за уклонение военнообязанных от учебных сборов. Ходатайство вследствие различия правовой оценки содеянного было отклонено со ссылкой на ст. 19 Минской конвенции. Отклонено со ссылкой на ст. 19 и п. 1 ст. 56 Минской конвенции обращение Узбекистана о выдаче Мустафаевой, обвинявшейся в мошенничестве. Генеральная прокуратура РФ обоснованно не согласилась с такой квалификацией ее действий. Конфликт возник между супругами Мустафаевыми в связи с разделом совместно нажитого имущества. Было указано, что спор относится к гражданско- правовым отношениям и не является преступлением. По мотиву противоречия российскому законодательству со ссылкой на ст. 56 Минской конвенции не удовлетворено ходатайст во Узбекистана о выдаче Аликперова, обвинявшегося в нарушении правил административного надзора. Подобное деяние в Российской Федерации декриминализировано. Обращает на себя внимание, что при несоответствии правовой оценки содеянного лицом, запрошенным к выдаче, Генеральная прокуратура в одних случаях ссылается на ст. 56 Минской конвенции, в других — на ст. 19, а в некоторых — на обе нормы. Аналогично отказ в выдаче, если запрошенным к выдаче лицом совершено новое преступление на территории страны, где оно скрывается, Генеральная прокуратура РФ мотивирует ссылкой либо на одну из этих норм либо на обе. Статья 56 Минской конвенции регламентирует обязательную выдачу граждан, но не отказ в выдаче. Ст. 19 Минской конвенции предусматривает неоказание правовой помощи иностранному государству по причине несоответствия национальному законодательству и по мотивам, связанным с ущемлением суверенитета и безопасности государства. Перечень оснований для отказа в выдаче изложен в ст. 57 указанной Конвенции, но ряд поводов для отклонения обращения эта статья не предусматривает. В п. 2 ст. 57 указано, что возможен отказ в выдаче, если преступление, в связи с которым требуется выдача, совершено на территории запрашиваемой договаривающейся стороны. При таких обстоятельствах исполняющая сторона полномочна использовать свое право на уголовное преследование запрошенного к выдаче лица и отклонить ходатайство заинтересованного государства. Пробельность в этой части характерна не только для Минской конвенции, но и для всех международных договоров РФ о правовой помощи по уголовным делам. Исключение составляет Договоры с Йеменом 1985 г. (ст. 29) и Алжиром 1982 г. (п. 1 ст. 29), согласно которым выдача не производится, если требуемое лицо привлечено к уголовной ответственности за новое преступление на территории исполняющей стороны, но эта процедура может быть произведена по окончании производства по делу, либо по отбытии наказания, либо в случае помилования. Причем не оговорено, акт о помиловании какой из договаривающихся стран будет приниматься во внимание при удовлетворении просьбы о выдаче. Согласно сложившейся практике применения других договоров РФ помилование, наоборот, препятствует выдаче. Требуется внесение дополнений в норму всех договоров РФ, предусматривающую правила выдачи в случае совершения нового преступления, не связанного с выдачей, на территории исполняющего государства запрошенным к выдаче лицом. Изученная практика выдачи Генеральной прокуратуры показывает, что каждый пятый скрывшийся от уголовного преследования иностранных государств на территории России совершил в ее пределах преступление. К моменту рассмотрения ходатайств о выдаче они были осуждены российскими судами. Невыданные иностранцы остались в России отбывать наказание суда. Совершение требуемым к выдаче лицом нового преступления в пределах исполняющего государства в перечень оснований для отказа не включено ни Минской конвенцией, ни другими договорами. Но на практике такие случаи возникают довольно часто и влекут отказ в выдаче по причине осуществления уголовного преследования запрашиваемой страной с обоснованием применения национального законодательства. При разрешении таких ходатайств применяется главным образом ст. 63 Минской конвенции: «Если лицо, выдача которого требуется, привлечено к уголовной ответственности или осуждено за другое преступление на территории запрашиваемой договаривающейся стороны, его выдача может быть отсрочена до прекращения уголовного преследования, приведения приговора в исполнение или до освобождения от наказания». Отказывая в выдаче, Россия практически не осуществляет уголовное преследование невыданных лиц на основании ст.ст. 72 и 73 Минской конвенции, за исключением единичных случаев соединения уголовных дел в одно производство с уголовными делами других стран. Передачей этих осужденных отбывать приговор в страну их гражданства решилась бы и проблема выдачи и проблема осуществления уголовной юрисдикции этими странами в отношении собственных граждан. Не практикуется выдача обвиняемых на время согласно ст. 64 Минской конвенции. Это препятствие в сложившихся условиях можно устранить принятием специального закона о выдаче и передаче осужденных иностранными судами в страну своего гражданства. Кроме того, отбывание иностранцами наказания в местах лишения свободы России усугубляет проблемы ее пенитенциарной системы. Наполняемость мест лишения свободы еще более возрастет, что не обеспечивает необходимых условий содержания осужденных и может повлечь ущемление их прав. Увеличение затрат на содержание заключенных обременяет и без того скудный бюджет России. Передача таких осужденных в страну своего гражданства для отбывания наказания по приговору российских судов способствовала бы решению и этих проблем. Например, Титович подпадал под основания для выдачи Белоруссии в связи с совершением на ее территории умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах. Генеральная прокуратура РФ со ссылкой на ст.ст. 19 и 63 Минской конвенции отказала выдать Титовича по мотиву признания его виновным приговором Смоленского областного суда в совершении в России кражи и умышленного убийства трех лиц. Но после вступления приговора российского суда в отношении Титовича в законную силу можно было поставить вопрос о его передаче отбывать наказание в Белоруссии, которая получила бы возможность осуществить право на его уголовную юрисдикцию по совершенному преступлению на ее территории. Аналогичным образом Генеральной прокуратурой РФ разрешены ходатайства Белоруссии в отношении Медюжка и Тараковича, Казахстана — Паримчука и других, осужденных российскими судами к лишению свободы в связи с преступлениями, совершенными в пределах России. Генеральная прокуратура РФ при решении об отказе в выдаче нередко ссылается не на статью международного договора, а на законодательство Российской Федерации, что недопустимо. Дабрундашвили обвинялся Грузией в связи с нарушением правил административного надзора, не наказуемым в уголовном порядке по УК РФ. Отказ выдать Дабрундашвили Генеральной прокуратурой РФ мотивирован ст. 63 Конституции РФ и ст. 56 Минской конвенции. Применение ст. 63 Конституции в данной ситуации допустимо в качестве обоснования, но не мотива для отклонения ходатайства. Правильнее было бы сослаться на ст. 19 Минской конвенции. Карпичев, бывший сотрудник КГБ Латвийской ССР, скрывался в России в связи с уголовным преследованием Латвией по политическим мотивам. Карпичев заявил, что преступления не совершал и обратился в РФ с заявлением о предоставлении политического убежища. Было принято решение об отказе в выдаче, основанное на применении ст. 63 Конституции РФ. Договором с Латвией о правовой помощи 1993 г. предоставление политического убежища перечнем оснований отказа в выдаче не предусмотрено (ст. 62). Практика Генеральной прокуратуры пробел международных договоров РФ в этой части восполняет непосредственным применением положений Конституции и другого законодательства Российской Федерации, основанного на конституционных нормах. Преимущество получает применение национального законодательства, но лишь как обоснование решения. Вместе с тем, в данном случае отказ в выдаче последовал прежде, чем Карпичев получил политическое убежище в России, то есть ранее наступления правовых оснований быть не выданным. Такая практика вряд ли соответствует понятию законности. Представляется, что решение о выдаче должно быть увязано с фактическим предоставлением политического убежища. Юридическим актом для применения в такой ситуации является указ Президента РФ «Об утверждении Положения о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища» от 21 июля 1997 г. № 746. Федерального закона о политическом убежище Россия не имеет. Некоторые международные договоры РФ предоставление политического убежища прямо указывают в качестве основания для отклонения ходатайства о выдаче. Такие положения содержат Договоры: с Азербайджаном 1992 г. (п. 1 ст. 62), Албанией 1995 г. (п. 1 ст. 62), Алжиром 1992 г. (п. 1. ст. 27), Грецией 1981 г. (п. 1 ст. 38), Грузией 1995 г. (п. 1 ст. 62), Ираком 1973 г. (п. 1 ст. 26), Йеменом 1985 г. (п. 1 ст. 27), Кипром 1984 г. (п. 1 ст. 38) и др. Указанные Договоры с Алжиром (п. 4 ст. 27), Ираком (п. 4 ст. 26), Йеменом (п. 4 ст. 27), Кипром (п. 2 ст. 38) вводят национальные законы в качестве механизмов, регулирующих выдачу, и предусматривают отклонение просьбы об экстрадиции на основании внутреннего законодательства исполняющего государства. Таким образом, институт выдачи непосредственно регулируется национальным законодательством, приоритет которого над нормами международного договора в данной ситуации нагляден. Не предусмотренные для выдачи Горбачевой основания содержались в ходатайстве Казахстана. Выдача требовалась для производства с участием Горбачевой следственных действий на территории Казахстана в качестве свидетеля. На момент рассмотрения ходатайства Горбачева находилась под стражей в связи с привлечением к уголовной ответственности за умышленное причинение вреда здоровью в России, и уголовное дело в отношении нее находилось в суде Новосибирска. Казахстану было предложено направить в РФ поручение о проведении с участием Горбачевой следственных действий. Такое решение представляется спорным. Минская конвенция устанавливает, что допрос собственных граждан на территории других государств возможен через дипломатические представительства и консульские учреждения (ст. 12). Горбачева — гражданка Казахстана, и это правило на нее распространяется. Выдачи для производства следственных действий в качестве свидетеля не требуется, поскольку субъектами этого вида помощи являются только обвиняемые, подпадающие под уголовную юрисдикцию государства. Вместе с тем, ст. 12 Конвенции не конкретизирует правила допроса свидетелей, содержащихся под стражей, консулами иностранных государств в РФ. УПК РСФСР не содержит регулирующих эти вопросы норм. Их необходимо ввести в УПК. Подробный порядок вызова и допроса в качестве свидетелей лиц, содержащихся под стражей в другом государстве, изложен в ст. 11 Европейской конвенции о взаимной правовой помощи. Причем временная явка связана с рассмотрением дела в суде на территории обратившегося государства при непременном согласии такого лица на точно оговоренный срок при условии, если передача не увеличит срок его содержания под стражей и не связана с уголовным преследованием, а также по иным основаниям, перечень которых не приводится. При этом в п. 2 ст. 11 данной Конвенции указано, что договаривающаяся сторона может отказать в транзите собственных граждан. При наличии согласия исполняющей страны перевозка заключенных под стражу свидетелей через территорию третьих стран требует предварительного согласования на основании письменного ходатайства и разрешения на транзит третьих государств. В период пребывания на территории обратившегося государства такие свидетели пользуются гарантированным ходатайствующей стороной иммунитетом от уголовной и иной ответственности независимо от гражданства, что закреплено ст. 12 Европейской конвенции 1959 г. Минская конвенция и другие договоры о правовой помощи не охватывают множества ситуаций, связанных с объемом правовой помощи, основаниями для требования выдачи и отказом в ней. Не урегулированы эти вопросы в отношении выдачи беженцев, вынужденных переселенцев, не имеющих гражданства запрашивающего государства, а также лиц, преследуемых за политические убеждения. Нет четких критериев принятия решения в отношении лиц, имеющих двойное гражданство, в том числе российское. Следует особо сказать о беженцах. Международным правом вопросы выдачи беженцев не урегулированы. Единой практики решения этих проблем не имеется. Но представляется недостаточно аргументированной практика применения аналогии по полномочиям таких лиц наравне с собственными гражданами. Проблема заключается в том, что такие граждане не утрачивают гражданства страны, откуда они выехали, и наряду с этим приобретают статус беженцев другой страны, временно принявшей их. Выезд такого лица в третье государство не может наделять его полномочиями наравне с гражданами государства, где оно скрывается от правосудия. Ходатайствующие о выдаче страны требование о выдаче таких лиц обосновывают ссылкой на принадлежность к гражданству своей страны. Представляется, что такое лицо должно считаться гражданином той страны, откуда выехало, и утратившим статус беженца страны, его предоставившей. Минской конвенцией предусмотрено сотрудничество в отношении единственной категории граждан — собственных граждан договаривающихся стран. Беженцы и вынужденные переселенцы не упоминаются. Не содержится решений и в законодательстве РФ. Законом «О беженцах РФ» от 19 февраля 1993 г.175 предусмотрен отказ в выдаче граждан, имеющих только статус беженцев Российской Федерации, что не может рассматриваться правилом в отношении беженцев других стран. Генеральная прокуратура РФ отказалась выдать Армении двух граждан, преследуемых за воинские преступления, поскольку они имели статус беженцев РФ. Такое основание Минской конвенцией не предусмотрено, но решение мотивировано тем, что оно имеется в законодательстве РФ. Такой подход к проблеме выдачи беженцев представляется не бесспорным. Согласно ст. 1 Закона «О беженцах» беженцем не может быть признано лицо, совершившее преступление против мира, человечности или другое тяжкое умышленное преступление. Лицо утрачивает статус беженца, если оно выехало на постоянное местожительство за пределы Российской Федерации (ст. 10 Закона). Вопрос об утрате статуса беженца должен решаться аналогичным образом и при выезде получивших статус беженца граждан из пределов других государств, признавших таких граждан беженцами. Въезд на территорию России подобных категорий граждан автоматически не наделяет их правами для получения статуса беженца. Однако часто Россия предоставляет таким лицам статус беженцев, ставит их в льготное положение в некоторых социальных вопросах даже перед собственными гражданами, а в вопросах выдачи приравнивает к российским гражданам, предрешая отклонение ходатайств. Представляется, что такая практика противоречит Закону «О беженцах», предписывающему Федеральной миграционной службе России лишать статуса беженца лиц, умышленно сообщивших ложные сведения, послужившие основанием для признания их беженцами. Так, гражданин Азербайджана Саркисов бежал на территорию Армении по причине преследования за расовую принадлежность и получил в этой стране статус беженца, а затем добровольно по собственному желанию покинул пределы Армении и прибыл в Российскую Федерацию. Для признания такого гражданина беженцем Россией никаких оснований и поводов не имеется, поскольку Армения никаких неправомерных действий в отношении него не производила и за пределы своего государства не выдворяла. Получение статуса беженца без проверки оснований выезда из Армении и приводит к необоснованным решениям о статусе беженца. Вопросы сотрудничества России с другими государствами по вопросам беженцев указанным Законом не урегулированы и отнесены к международным договорам (ст. 15). С Арменией такого договора Россия не имеет. Ходатайство Армении о выдаче Мкртычана, обвиняемого в уклонении от призыва на действительную военную службу, не содержало достаточных сведений для принятия решения, но было отклонено Генеральной прокуратурой РФ со ссылкой на статус беженца Мкртычана. Мкртычан бежал в Армению из Азербайджана и в г. Камо получил статус беженца, затем выехал из Армении и скрывался в России. При таких условиях он на день рассмотрения ходатайства утратил статус беженца Армении. Не проявив намерения стать гражданином Армении, он остался гражданином Азербайджана, что исключало его призыв на действительную службу в Армении и уголовную ответственность за уклонение от призыва. Согласно ст. 56 Минской конвенции обязательной выдаче подлежат при наличии соответствующих оснований только собственные граждане ходатайствующей страны, подпадающие под ее юрисдикцию. Мкрты- чан под эту категорию граждан не подпадает, но и беженцем Армении и России не является. Отказ в выдаче Армении должен быть мотивирован отсутствием в его действиях признаков уголовно наказуемого деяния и гражданства Армении. Без согласия запрашиваемой стороны выданное лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности или подвергнуть наказанию за не связанное с выдачей преступление, а также такое лицо не может быть выдано третьему государству. Согласия выдавшей обвиняемого страны на привлечение к уголовной ответственности за указанное преступление не требуется, если это лицо не покинет территорию запрашивающей страны или возвратится туда добровольно до истечения одного месяца после окончания производства по делу, а в случае осуждения за преступление, в связи с которым оно было выдано,— до истечения одного месяца после отбытия наказания или освобождения от него. В этот срок не засчитывается время, в течение которого выданное лицо не могло покинуть территорию запрашивающей стороны не по своей вине (ст. 66 Минской конвенции). В проекте УПК РФ международному сотрудничеству по уголовным делам посвящено три главы (гл. 51-53), представленные восемнадцатью статьями. Положения о выдаче лиц для привлечения к уголовной ответственности и исполнения приговора суда содержатся в семи статьях проекта УПК РФ. Следует отметить несовершенство предлагаемых в проекте УПК регламентов, отягощенных многочисленными пробелами, и ограниченных по сути указанием процессуальных действий без их конкретного раскрытия. В проекте предлагается требование о выдаче может быть заявлено письменно на основании международного договора РФ с соответствующей страной в отношении обвиняемого (осужденного), подпадающего под юрисдикцию РФ, и должно содержать предусмотренные договором реквизиты. По уголовному делу должно быть достоверно установлено событие преступления, точное время и место его совершения и лицо, совершившее это деяние. Предлагается предоставить полномочия российским судебно-следственным органам самостоятельно направлять за рубеж требования о выдаче обвиняемых граждан, скрывшихся в другой стране после совершения преступления в Российской Федерации. В качестве основания отсрочки выдачи указывается совершение преступления затребованным к выдаче иностранцем в границах России. Согласно проекту УПК РФ предлагается установить порядок направления требований о выдаче граждан Российской Федерации (ст. 520), лиц без гражданства и с двойным гражданством (ст. 530). Но эти статьи носят отсылочный характер, конкретного решения не предлагают, а рекомендуют обращаться к положениям международных договоров РФ, ни одно из которых данную проблему не регулирует. Бланкетный характер имеют и другие статьи предлагаемого проекта — о пределах уголовной ответственности (ст. 527), об исполнении и направлении требований о выдаче (ст.ст. 522, 523), а также по вопросам уголовного преследования (ст.ст. 524, 525). Предложение о доказательствах решено лишь частично (п. 2 ст. 525) и касается признания юридической силы доказательств, полученных за рубежом по уголовному делу, которое передается для продолжения расследования в Российскую Федерацию. Судьба доказательств, полученных с применением иностранного УПК по поручению российских судебно-следственных органов, не определена. Однако в проекте УПК не предусмотрена регламентация выдачи лиц без гражданства, постоянно проживавших на территории России до совершения преступления; беженцев; вынужденных переселенцев; лиц с двойным гражданством, одно из которых гражданство РФ, бипатри- дов — иностранных подданных; иностранцев, совершивших преступления в пределах России и подпадающих под ее уголовную юрисдикцию. Проект УПК не содержит также рекомендаций о порядке, процедуре и основаниях для направления требования о выдаче скрывшихся за рубеж обвиняемых в государства, с которыми Российская Федерация не имеет договоров о выдаче. В проекте УПК РФ предлагается норма (ст. 528), регламентирующая исполнение требования о выдаче гражданина иностранного государства, но без четкого формулирования правил с отсылкой к правилам международного договора. Не установлены сроки исполнения, полномочия должностных лиц, отсутствует регламентация их деятельности по вопросам выдачи иностранца. Международными договорами установлены определенные гарантии в отношении выдаваемого лица. Они заключаются в том, что выданные лица могут быть привлечены к уголовной ответственности только за совершение преступлений, явившихся поводом для требования выдачи и в связи с которыми эти лица выданы. При наличии доказательств о причастности таких лиц к совершению других преступлений, о которых стало известно после выдачи, возбуждается новое ходатайство о выдаче в порядке, предусмотренном международным договором. Как действующее уголовно-процессуальное законодательство, так и проект УПК РФ не предусматривают процессуального порядка выполнения многих положений, указанных в международных договорах, что крайне осложняет их реализацию, выбор и применение соответствующей нормы. На практике создаются неразрешимые коллизии. Заключение под стражу для выдачи рекомендовано в ст. 531 проекта УПК. Возможность применения этой меры пресечения в соответствии со ст. 104 проекта УПК РФ поставлена в зависимость от срока наказания, предусмотренного санкцией статьи УК РФ. Он должен быть более двух лет лишения свободы, тогда как требование о выдаче может быть заявлено при совершении преступлений, влекущих меньший срок наказания,— не ниже одного года. В случае принятия этой нормы из сферы международного сотрудничества об экстрадиции выпадает множество преступлений и потребуется немедленная корректировка действующих международных договоров РФ. Ни действующие международные договоры РФ, ни проект УПК не содержат конкретных норм для регулирования правил продления срока содержания под стражей в связи с выдачей, а также правил их исчисления при передаче дел в Россию из-за рубежа. Проектом УПК не предлагается урегулирование порядка исполнения требований иностранных государств о заключении под стра жу лиц в связи с выдачей. Не предусмотрено, какой документ, кем должен быть составлен в связи с арестом, где и на каких условиях должен содержаться арестованный. Представляется необходимым в проект УПК РФ внести дополнения, редакция которых может быть следующей: «1. Все решения об исполнении процессуальных решений иностранных государств на территории Российской Федерации принимаются в форме постановлений об исполнении согласно подследственности. Генеральная прокуратура РФ выносит решение о выдаче и исполнении поручения о проверке оснований для выдачи и направляет его прокурору субъекта Федерации. Аналогичное постановление принимает и прокурор субъекта Федерации, а также непосредственный его исполнитель. 2. Срок предварительного следствия по делам, поступившим из иностранного государства, исчисляется с даты возбуждения уголовного дела в Российской Федерации. Срок, использованный за рубежом, не учитывается. 3. Срок содержания под стражей лица, в отношении которого мера пресечения в виде заключения под стражу была избрана иностранным государством, при получении данного дела для расследования в Российской Федерации предварительным следствием не учитывается. Однако фактическое нахождение под стражей засчитывается судом в срок отбытия наказания. Мера пресечения в отношении такого лица избирается заново с применением УПК РФ. 4. Решение Генерального прокурора или его заместителя о выдаче лица, подпадающего под уголовную юрисдикцию иностранного государства, является основанием для исполнения решения иностранного государства о заключении выдаваемого лица под стражу. 5. Лицо, подлежащее выдаче и заключенное под стражу на основании решения иностранного государства, вправе обжаловать решение этого государства об избрании меры пресечения и подать жалобу через Генеральную прокуратуру РФ. Решение по существу принимает страна, возбудившая требование о выдаче». Назрела необходимость внести существенные изменения в Минскую конвенцию и основательно изучить практику применения Европейской конвенции о выдаче 1957 г. с целью предотвратить возможные коллизии. Полезно использовать опыт взаимодействия правоохранительных органов, судов и аналитические разработки и рекомендации ученых и практиков. Требуется упрощение порядка сотрудничества и введение прямых контактов между учреждениями юстиции договаривающихся стран, взаимное признание приговоров иностранных судов, конкретизация порядка заключения под стражу и продления срока содержания под стражей выдаваемых лиц, исключение по возможности бланкетных правил из сферы сотрудничества и ряд других мер по совершенствованию оказания правовой помощи по уголовным делам. 5.