Вступление договора в силу

Поэтому, применяя нормы договора, важно установить не только факт и способ выражения согласия (уровень договора), но и факт вступления его в силу. Реально же вопрос еще шире -необходимо удостовериться, является ли договор еще действующим, т.е. не прекращен ли он в соответствии с МП.

В праве договоров выражение согласия на обязательность договора и на вступление последнего в силу - самостоятельные юридические акты. Различаются они и по времени: между первым и вторым практически всегда лежит определенный отрезок времени, порой весьма длительный.

Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. недвусмысленно разделяет по времени и по юридическому предназначению эти два момента, помещая их в разные разделы (см. ст. ст. 11, 18Ь, 24). Статья же 27 о недопустимости ссылки на внутреннее право в оправдание невыполнения договора касается уже действующих, т.е. вступивших в силу, договоров. Весьма созвучен Конвенции в этом вопросе и Закон "О международных договорах Российской Федерации".

Поэтому если для Конституционного Суда РФ прежде всего важно, признан ли договор Россией, чтобы определить свою компетентность рассматривать его с точки зрения Конституции, то для других видов судов и даже всех иных субъектов права (в том числе граждан, юридических лиц) должно быть важно еще и то, является ли он действующим.

Высшие судебные инстанции однозначно исходят из этого.

Нельзя сказать, что суды в своих решениях всегда отмечают факт вступления в силу и действия договора. В лучшем случае они просто упоминают сам договор, подлежащий применению, что уже немаловажно. Тем не менее приведение такого факта обеспечивало бы юридическую корректность решения. Более того, во многих случаях от момента вступления в силу договора зависит возможность его применения к рассматриваемым в деле правоотношениям, соответственно, от точного определения судом такого момента зависит обоснованность его решения. Иное может повлечь его отмену.

Так произошло, например, с судебными актами первой и кассационной инстанций арбитражных судов в деле по иску совместного предприятия к государственной налоговой инспекции о признании недействительным ее решения о взыскании налогов, выплаченных иностранному предпринимателю, не имеющему представительства в Российской Федерации <1>. Центральным в оспаривании решений оказался как раз вопрос о датах вступления в силу привлеченных международных договоров, от чего зависело распространение их действия на отношения по выплате доходов. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

<1>См.: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 января 2001 г. N 58 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов"; Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 августа 2003 г.

В ряде споров МКАС при ТПП РФ отказал в иске истцам, ссылавшимся на Конвенцию об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. <1>. Конвенция была подписана еще СССР, но не ратифицирована ни Советским Союзом, ни Россией и, соответственно, не вступила для нее в силу.

<1> См.: Розенберг М. Из практики МКАС при ТПП РФ//Хозяйство и право. 2002. N 1. С. 43.

Новый аспект в вопросе о вступивших и не вступивших в силу договоров обозначен Определением Конституционного Суда РФ от 19 ноября 2009 г. N 1344-О-Р о разъяснении п. 5 резолютивной части его Постановления от 2 февраля 1999 г. (о назначении и применении смертной казни). Зафиксировав в Определении, что в результате более чем 10-летней правоприменительной практики с учетом международно-правовых обязательств в России сложился конституционно-правовой режим отказа от смертной казни, Суд обозначил тем самым два новых момента. Во-первых, можно говорить о признании Россией в данном случае международно-правового обязательства не договорным путем, а через практику. Во-вторых, не ратифицированный Россией и, соответственно, не вступивший в силу для нее международный договор фактически признан частью ее правовой системы и порождает правовые последствия. При совпадающей оценке определения справедливо замечено, что вместе с тем данный случай не создает общего правила для иных подписанных Россией, но по разным причинам не ратифицированных ею договоров <1>.

<1> См.: Тузмухамедов Б.Р. Многоточие или все-таки точка? // Независимая газета. 2009. 24 ноября. Нельзя не отметить и противоположную оценку Определения, правда, в большей мере его мотивировочной части. См.: Пряхина Т.М. Конституционно-правовой статус не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 6. С. 7-8.

Наконец, если шире посмотреть на роль не вступивших в силу для России договоров, то нельзя отрицать их реальное "присутствие" и значимость в правовой системе страны. Ссылки на них в судебных решениях, как и на договоры без участия России, расширяют базу аргументации, обозначают подходы к рассматриваемому вопросу, отражают тенденции регулирования, помогают уточнить содержание понятий, служат дополнительным средством обоснования позиции. Кроме того, они являются органической частью доктринального и правообразующего блоков правовой системы, источником международно-правовых обязательств, а в целом одним из элементов механизма взаимодействия МП и национального права <1>.

<1> См.: Пряхина Г.М. Конституционно-правовой статус не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации. С. 2 - 9.