Тренд монетарной унификации международной системы

Центральным ориентиром в работе ЦБ выступают их резервы мировой валюты, служащей своеобразным заменителем золота. Сегодня лучшим источником информации о масштабе резервов можно считать базу данных «Валютная структура международных резервов», разработанную и поддерживаемую МВФ. Хотя в нее включены не все страны, она дает достаточно полную картину доминирования доллара как мировой валюты. Согласно базе данных МВФ, на начало 2018 г. доля доллара в мировых

Л

резервах достигает более 62% , оставаясь в принципе неизменной на протяжении двух десятилетий. Некоторое сокращение доли доллара в мировых резервах, наблюдаемое с 1999 г., объясняется появлением евро. При этом евро не потеснил доллар, располагая на настоящий момент всего лишь 20% мировых резервов . Увеличение доли евро в мировых резервах пришлось на первые четыре года его существования, после чего позиции доллара и евро относительно друг друга практически не изменились. В целом долларовые показатели на 2018 г. вполне сопоставимы с показателями середины 1990-х гг. и значительно превышают таковые за 1990 г., когда его доля упала до 45%. Более того, как показывают исследования, никто в массовом порядке прямо не менял доллары на европейскую валюту^[142]. Больше половины своего прироста евро получил за счет нетвердой японской иены и других валют, а не за счет доллара. Остальное также объясняется причинами, не связанными с распродажей долларов, а именно резким взлетом номинального обменного

курса евро. Э. Трумен и А. Вонг заключают, что «доступные данные указывают на ограниченное число активных диверсификаций международных резервов»^[143]. В реальности, если обратится к графической форме, кривая евро после быстрого старта будет выглядеть по существу горизонтальной^{[144] [145].}

Помимо развития инфраструктуры ЦБ США, чтобы добиться влияния на монетарном уровне мирового порядка, предпринимали и предпринимают меры по демонетизацию золота, устранению самостоятельных валют-конкурентов и стимулированию искусственного спроса на собственную валюту. Чтобы превратить доллар в альтернативу золота, его эмитент должен был прежде всего демонетизировать золото повсюду в мире. Американской монетарной власти мешало существование золотого стандарта, быстро устранить который могло лишь какое-либо чрезвычайное происшествие мирового масштаба. Любая война требует огромных средств, изыскать которые при золотом стандарте, с его механизмом саморегулирования и «правилами сдержанного поведения», крайне трудно, если вообще возможно. Необеспеченные деньги решали эту проблему, особенно в паре с дефицитным кредитованием в кейнсианском стиле. Поэтому вполне логично, что с началом крупной войны все страны-участницы прекратят обмен своих валют на золото. В реальности так и произошло - страны-участницы Первой мировой войны практически одновременно отменили золотой стандарт.

Сразу после своей инаугурации американский президент Ф.Д. Рузвельт

-5

запретил экспорт золота (Указ Президента США № 6073 от 10 марта 1933 г. ), опираясь на положения Закона «О торговле с врагом», принятом в 1917 г. по случаю вступления США в мировую войну. В марте 1933 г. Конгресс уполномочил президента остановить накопление золота населением. Пользуясь полученным правом, Ф.Д. Рузвельт национализировал золотые запасы страны и запретил американцам владеть золотыми слитками и монетами (Указ Президента США № 6102 от 5 апреля 1933 г.^[146]). Частные лица могли иметь в собственности лишь личные драгоценности, а также золотые монеты или золотые сертификаты стоимостью не более 100 долларов. Все что, что превышало установленные лимиты, граждане должны были уступить ФРС за 20,60 «бумажных» долларов за унцию. Нарушение указа каралось 10 годами лишения свободы или 10000 долларов штрафа или тем и другим одновременно. Благодаря таким мерам правительству удалось собрать у американских граждан около 5 млн унций золота^{[147] [148]. Закон «О золотом резерве», принятый Конгрессом 30 января 1934 г. , подтвердил указ президента о запрете золота, сохранявшимся в США вплоть до 31 декабря 1974 г.}

В начале 1930-х гг. семь стран во главе с Францией (Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Польша и Швейцария) попытались сохранить золотой стандарт, сформировав т.н. золотой блок. Однако долго данный союз не продержался, рухнув под давлением до сих пор остающихся загадочными военно-политических событий^[149], во многом спровоцированных США. 7 марта 1936 г. Германия крайне малыми силами провела операцию по ремилитаризации Рейнской области, представлявшей с военной точки зрения чистый блеф ^[150] . США, а вместе с ними и Великобритания, никак не отреагировали на ремилитаризацию Рейна, оставив Францию, находившуюся тогда далеко не в лучшем экономическом положении, в одиночестве перед угрозой новой большой войны. Более того еще до начала немецкого вторжения правящие круги США дали понять, что останутся в стороне. Во время кризиса президент Ф.Д. Рузвельт отправился на «дипломатически удобную» длительную рыбалку во Флориду, чтобы избежать вопросов журналистов о том, что же собирается делать администрация в сложившихся условиях. Общее мнение правительства США удачнее всего выразил Т. Смит, американский военный атташе в Берлине, написавший, что А. Гитлер стремился лишь положить конец французскому доминированию в Европе, а не уничтожить Францию как державу^{[151] [152] [153]. События в Рейнской области привели к финансовым потрясениям, вызвав резкий отток капитала из Франции. Граждане стали массово изымать вклады из французских банков, переправляя валюту и золото в английские банки, которые оказались настолько переполненными, что}

Л

испытывали дефицит сейфовых ячеек . В сентябре 1936 г. Франция была вынуждена подписать соглашение с США и Великобританией, положившее конец золотому блоку.

После описанных выше событий реальное золотое обеспечение осталось лишь за американским долларом, но и то, только в урезанном варианте: доллары на золото могли обменять только ЦБ иностранных государств строго в соответствии с регламентированной процедурой, нашедшей впоследствии отражение в Бреттонвудском соглашении (1944 г.). Справедливости ради следует заметить, что некоторые страны сохранили норму частичного золотого резервирования, но это была формальная норма. Она либо нарушалась, либо периодически пересматривалась в сторону понижения.

В 1971 г. Р. Никсон закрыл т.н. «золотое окно», окончательно завершив эру золотого стандарта . Доллар окончательно занял место золота, в том числе и в резервах ЦБ различных стран. По этом поводу В.Ю. Катасонов замечает, что «ФРС стала «обслуживать» своим станком почти весь мир, при этом всячески ругая золото как «пережиток варварства»» ^[154]. Любое государство, открыто не признающее новую роль доллара, теперь превращалось в «изгоя».

В.Ю. Катасонов продолжает: «Если какая-то страна задумает выпускать национальные деньги-фантики подо что-то другое, нежели «зеленая бумага» ФРС, то дядя Сэм объявит такую страну «недемократичной», а затем пошлет к

л

ее берегам корабли своего шестого флота» . Ликвидация золотого стандарта устранила все ограничения с эмиссии денег ФРС, уничтожив все связанные с ним, золотым стандартом, преимущества.

При системе золотого стандарта золото обладало фиксированной стоимостью, т.е. каждая валюта конвертировалась в золото по установленному курсу. Валюты были обеспечены золотом, что давало право их обмена на драгоценный металл по первому требованию. Монетарные резервы государств состояли исключительно из золота. Любой дефицит платежного баланса оплачивался золотом. Золото, таким образом, оказывало дисциплинирующее влияние на национальные экономики, поскольку ограничивало государственные расходы. Граждане же получали валюту, которая не теряла своей стоимости и признавалась в международном масштабе. При такой системе если из-за роста внутренних цен развивается дефицит платежного баланса, то золото автоматически покидает страну. Для внутреннего денежного обращения остается меньше золота и цены в результате снижаются. Экспорт вновь становится конкурентоспособным, что выравнивает платежный баланс. Если, с другой стороны, имеется профицит платежного баланса, то золото прибывает в страну, давая ей возможности для расширения экономики.

Ревальвации и девальвации были просто невозможны. Система поддерживала свою стабильность автоматически.

Золотой стандарт - это естественная монетарная система, не имеющая своих авторов. Она появилась на свет в результате многовекового опыта, удачно подхваченного в свое время Великобританией. В начале XX в., в своем зените, золотой стандарт поддерживали более 50 стран, каждая из которых обладала высоким уровнем развития промышленного производства. Все они представляли собой единое хорошо работающее сообщество, в котором не было практически никаких барьеров^[155].

В своей книге «Валюты на распутье» М. Пальи писал: «Впервые со времен расцвета Рима цивилизованному миру удалось создать денежное единство. Коммерческая и финансовая интеграция мира была достигнута без построения милитаризованной империи или сказочной утопии. Как в теории, так и на практике монетарное единство признавалось единственно возможной рациональной системой. Вследствие автоматического механизма и той дисциплины, которой она требовала от монетарных институтов, колебания обменных курсов были крайне ограниченными, если вообще возможными. Помимо этого золотая валюта имела и другие преимущества. Она открывала большие возможности не только для краткосрочных, но и для долгосрочных транзакций, для стратегического планирования в торговой и индустриальной сферах. Действие автоматического механизма и правил сдержанного поведения в монетарных делах особо наблюдались тогда, когда правительственные причуды не оказывали воздействия на процесс определения стоимости денег. Постепенно стоимость стабилизировалась во всем мире. Несмотря на заверения денежных реформаторов, за это время не было найдено никакой достойной замены»^[156].

Идеи М. Пальи относительно золотого стандарта во многом созвучны с идеями Л. фон Мизеса, содержащимися в его фундаментальном труде «Человеческая деятельность»: «Золотой стандарт стал мировым стандартом эпохи капитализма, увеличивающим благосостояние, свободу и демократию как политическую, так и экономическую. В глазах сторонников свободной торговли его основным достоинством было именно то, что он представлял собой международный стандарт, необходимый для международной торговли и сделок на международном денежном рынке и рынке капитала. ... Легко объяснить, почему золотой стандарт представлялся людям в виде символа величайших и самых благотворных из всех исторических перемен. Все те, кто стремился саботировать постепенное движение к благоденствию, миру, свободе и демократии, питали отвращение к золотому стандарту, и не только ввиду его экономической значимости. В их глазах золотой стандарт был знаменем, символом всех тех доктрин и установок, которые они хотели истребить. В борьбе против золотого стандарта на карту было поставлено гораздо большее, чем товарные цены и курсы иностранных валют»^[157].

Сам А. Гринспен, за два десятилетия до того, как стал Председателем Совета управляющих ФРС, описывал золотой стандарт как средство, обеспечивающее процветание и свободу. Согласно его первоначальному мнению, только такая система может предотвратить дефицитное расходование государства всеобщего благосостояния и периодически повторяющиеся спекулятивные эксцессы финансового мира, ведущие к депрессиям. Он также верил, что золото и экономическая свобода неразделимы, ибо золотой стандарт является инструментом laissez-faire и необходимым условием подлинного разделения труда^[158].

Инфраструктура монетарной унификации мира не была столь эффективной, если бы позиция доллара оспаривалась другими валютами.

Поэтому наряду со строительством инфраструктуры в исторической перспективе заметна борьба с валютами-конкурентами и их эмитентами. Вторая мировая война автоматически устранила политический потенциал валют Г ермании и Японии. Перед мировым эмиссионным центром оставалась задача по ослаблению валют союзников по антигитлеровской коалиции - Британии и Франции.

После завершения Второй мировой войны в распоряжении британского правительства имелось не много способов восстановить международный статус своей валюты, пошатнувшийся за предшествующие десятилетия. Самым действенным инструментом, с помощью которого можно было в короткие сроки укрепить и стабилизировать фунт и тем самым сохранить за ним статус международной валюты, была Англо-Иранская нефтяная компания (АИНК)^[159]. Во-первых, Британия, владея АИНК, могла покупать нефть за фунты, освобождаясь от необходимости изыскивать для этого доллары или золото. Во - вторых, экспортируя нефть, АИНК создавала постоянный спрос на фунты в мире. Однако, США, понимая потенциал нефти, провели успешную операцию по лишению Британии единоличного контроля над АИНК.

В 1940-х гг. Британия все больше и больше повышала свою долю доходов от АИНК, вызывая возражения со стороны Ирана. Переговоры, призванные исправить эту ситуацию, а также удовлетворить и другие требования, выдвигаемые Ираном, только усиливали напряженность. Хотя в июле 1949 г. удалось заключить «дополнительное соглашение», повышающее долю доходов Ирана, Меджлис, иранский парламент, отказался ратифицировать его, призвав взамен национализировать АИНК. В марте 1951 г. Меджлис проголосовал за национализацию АИНК, а Сенат единогласно одобрил принятое решение. Уже в начале апреля появился законопроект о национализации нефтяной промышленности, ожидавший лишь своего окончательного утверждения^[160].

Не без участия США, активно действующих в Иране на протяжении всех 1940-х гг., шах назначил на пост премьер-министра М. Мосаддыка, призванного взять на себя ответственность за претворение в жизнь закона о национализации нефтяной промышленности. Только после этого шах подписал закон, придав ему юридическую силу. М. Мосаддык, имевший за плечами продолжительный опыт участия в иранской политике и слывший ярым противником Британии, незамедлительно приступил к решению возложенной на него задачи. Отправленные им в штаб-квартиру АИНК делегаты заявили ее руководству, что теперь все корпоративное имущество и производимая нефть принадлежат иранской нации¹. Когда Иран перешел к утверждению своего контроля над собственностью АИНК, британцы ввели против него экономическое эмбарго, подразумевающее замораживание иранских активов в британских банках и блокирование выхода иранских танкеров из Персидского залива. АИНК, передав дело на рассмотрение Международного суда в Гааге, пригрозила всем потенциальным покупателям иранской нефти судебными исками на основании незаконности происхождения товара, который будет предметом подобных сделок. Британия привела все свои войска на Ближнем Востоке в боевую готовность и отправила дополнительные корабли в Персидский залив. Наблюдая за британскими приготовлениями, американский государственный секретарь Д. Ачесон предупредил Лондон, что США согласятся на использование военной силы только при одном из следующих условий: при согласии иранского правительства, при советской военной

л

интервенции или при нападении на британских граждан в Иране . При этом США подметили, что, несмотря на ту важность, которую они придают международным договорным отношениям, они признают право суверенных государств контролировать свои природные ресурсы. ^{[161] [162]}

Последние британские специалисты покинули Абадан, остров, на котором располагались нефтеперерабатывающие мощности АИНК, в октябре 1951 г. После этого М. Мосаддык начал активно вести переговоры с США об интеграции иранской нефтяной промышленности в мировое хозяйство на условиях, выгодных Вашингтону. В том же 1951 г. он даже совершает визит в Вашингтон, где встречается с представителями американского истеблишмента, в том числе с президентом Г. Трумэном. Однако британские экономические санкции сделали свое дело: экономическое положение Ирана ухудшалось от месяца к месяцу. С целью не допустить трансформации недовольства экономическим положением в антиправительственные выступления, М. Мосаддык постепенно монополизирует власть. В стране ширится убеждение в том, что М. Мосаддык - американский агент ^{[163] [164] . Подобные настроения укрепляются после того, как журнал «Time» назвал иранского премьер- министра человеком года. Чтобы не допустить неконтролируемого политического развития, возможного на фоне утраты М. Мосаддыком популярности и укрепления исламских фундаменталистов и коммунистов как главных оппозиционных групп, ЦРУ разрабатывает и проводит операцию под кодовым названием «Аякс», направленную на замену премьер-министра .}

В августе 1953 г. М.Р. Пехлеви издает указ об отстранении М. Мосаддыка, предварительно позаботившись об укрытии за границей из-за опасений массовых волнений, могущих привести к непредсказуемым последствиям. Спонтанные массовые митинги в поддержку М. Мосаддыка, точно предсказанные ЦРУ, не дестабилизировали ситуацию, поскольку были удачно локализованы митингами, спланированными для поддержки М.Р. Пехлеви. Сам М. Мосаддык относительно просто отступает, сдавшись военным. Отбыв наказание в виде всего лишь 3 лет лишения свободы, М. Мосаддык проводит остаток жизни в своем поместье под домашним арестом. Через год после ухода М. Мосаддыка иранское правительство во главе с Ф. Захеди, игравшего одну из важнейших ролей в операции ЦРУ, заключает соглашение с Международным нефтяным консорциумом, в который вошла и АИНК^[165], о возобновлении продаж иранской нефти, но уже за доллары.

Для ограничения перспектив французского франка США воспользовались алжирским конфликтом, разыграв антиколониальную карту. В середине XX в. Алжир, входивший в состав Франции и управляемый из Парижа, ни чем не отличался от других французских колоний, не считая масштаба европейских поселений. Наряду с 8 млн мусульман, как берберов, так и арабов, на территории Алжира проживало около 1 млн колонистов европейского происхождения, придерживающихся французской культуры и говорящих на французском языке^[166]. В соседних Тунисе и Марокко тоже имелись французские поселения, но они не шли ни в какое сравнение с таковыми в Алжире. Возможно, именно по этой причине - относительно незначительная доля европейцев среди общего населения - националистические движения в этих странах получили значительно большее развитие. В 1954 г. и Тунис и Марокко уже находились на исходе своего пути к независимости, пережив череду политических кризисов и антиправительственных выступлений.

С 1920-х гг. на фоне прекращения иммиграции из Европы местное, мусульманское население Алжира росло значительно быстрее европейского, все больше и больше испытывая дефицит пахотной земли, большая часть которой, вытянувшись узкой полоской вдоль Средиземного моря, принадлежала европейцам. В поисках работы крестьяне отправлялись в города, где, также не найдя занятия, приносящего доходы, они расширяли шантитауны (называемые французами «bidonvilles»), растущие вокруг европейских кварталов Алжира, Орана и Константины. Экономический рост, который должен обеспечивать новые рабочие места, не поспевал за ростом населения, порождая маргиналов, постепенно составлявших ядро националистического движения. Нерешенные экономические проблемы и успешный опыт соседних стран, дополняемые французским поражением в Индокитае, стали главными условиями для развития национализма в Алжире.

Своими корнями алжирский национализм уходит в 1920-е гг., когда А. Мессали Хадж создал организацию «Североафриканская звезда». В межвоенный период А. Мессали Хадж увлекался коммунизмом и троцкизмом, но к 1945 г. его движение приобрело однозначный националистический характер. Именно от «Движения за триумф демократических свобод», созданного им в 1946 г. после освобождения из-под ареста и возвращения в Алжир, откололась группа, отказавшаяся от умеренных политических идеалов и возглавившая впоследствии вооруженную борьбу против французского правления под знаменем Фронта национального освобождения (ФНО). Вторая мировая война придала новый импульс арабскому национализму по всей Северной Африке. Американское вторжение 1942 г. и последующая за ним оккупация французских территорий превратили самого «покровителя» в протекторат, подорвав легитимность французского правления в глазах местного мусульманского населения.

По сути, первые выстрелы того, что впоследствии получит название Алжирская война, прогремели в Сетифе еще 8 мая 1945 г. За четыре дня беспорядков, охвативших провинцию Константина, от рук восставших погибло более 100 европейцев^[167], что вызвало жесткие репрессивные меры со стороны Франции. Данные о численности погибших в результате репрессий

Л

существенно разнятся (от 1000 до 45000 человек ), но как бы там ни было мусульманское население Алжира уже не представляло себе дальнейшего бесконфликтного существования под французским правлением. Уже тогда французские власти обнаружили во вспыхнувших беспорядках иностранный след. Во время майских событий администрация генерал-губернатора Алжира прямо обвиняла США и Британию в организации и поддержке беспорядков^{[168] [169]. Американские газеты во всех красках описывали «провалы» французской армии.}

Собственно Алжирская война началась с разобщенных террористических инцидентов, направленных против правительственных и военных учреждений, которые, как изначально считали французы, легко могут быть пресечены. П. Мендес-Франс, недавно предоставивший автономию Тунису, не мог поступить аналогичным образом с Алжиром. На очередной национально­освободительный вызов он ответил тем, что разрешил французской армии проводить репрессивные операции в очаге восстания, в горах Орес, выселяя местных крестьян из их домов, что должно было по замыслам упростить безнаказанный поиск и уничтожение повстанцев. В начале войны действовало не более 700 повстанцев, из которых только половина имела хорошее оружие, однако их успехи, сочетаемые с продолжающимися французскими репрессиями, быстро расширили их ряды. Постепенно возрастало и число повстанческих атак: с 200 в апреле 1955 г. до 2624 в марте 1956 г. В августе 1955 г. наступил один из поворотных моментов войны, когда повстанцы провели массированное нападение на гражданское население провинции Константина, повторив в Филиппвиле то, что в 1945 г. произошло в Сетифе. Перенос акцента на гражданское европейское население, проживающее на отдаленных и беззащитных фермах, привело к эскалации конфликта. Г енерал- губернатор Ж. Сустель, назначенный на пост П. Мендесом-Франсом для проведения социальных реформ, ответил на это очередной порцией репрессий, а премьер Э. Фор - существенным увеличением численности французских войск.

США отреагировали на все эти события с нескрываемой тревогой и одновременно с такой же нескрываемой симпатией к алжирским националистам, что свидетельствовало о желании затянуть разгоравшийся конфликт. Американские должностные лица противоречиво обозначали позиции своего государства перед французскими лидерами. Когда в феврале 1955 г. П. Мендеса-Франса на его посту сменил Э. Фор, Т. Ахиллес, советник американского посольства в Париже, получил распоряжение убедить его в том, что США признают Алжир как совокупность департаментов Франции и вообще поддерживают французское присутствие в Северной Африке. Однако посол Д. Диллон примерно в то же самое время указывал Э. Фору, встречаясь с ним на официальных мероприятиях, что США не будут впредь столь же активно поддерживать французскую позицию по Алжиру^[170].

В то время США остро нуждались во Франции. Она оставалась главной опорой оборонной политики Вашингтона в Европе, за которой числилась обязанность обеспечивать большую часть наземных сил для т.н. «щита» НАТО. Ее согласие и сотрудничество были необходимы для процесса немецкого перевооружения, возобновившегося после отказа Франции от присоединения к Европейскому оборонительному сообществу в 1954 г. Еще в январе 1955 г. американское посольство во Франции выражало опасения, что Франция может отказаться ратифицировать лондонско-парижские соглашения, касающиеся перевооружения Г ермании и ее интеграции в НАТО, если политики в Париже почувствуют, что США могут прекратить поддерживать французское присутствие в Северной Африке. Т. Ахиллес, будучи с 1952 по 1960 гг. советником американского посольства во Франции, предупреждал, что если ратификация будет сопровождаться очевидной проарабской политикой в Северной Африке, то французы будут искать все возможные способы, чтобы помешать реализации программы немецкого перевооружения^{[171] [172]. Однако США отказывались отождествлять ФНО с коммунизмом, считая, что французские попытки уничтожить повстанцев приведут лишь к тому, что умеренные арабские нации и вообще большая часть третьего мира перейдут в антиколониальный советский лагерь. Франция неоднократно пыталась убедить США в том, что война в Алжире была частью общей борьбы против коммунизма. Однако официально США рассматривали конфликт в Алжире как типичную для стран третьего мира революцию, веря, что здесь с их помощью может появиться некоммунистический, возможно, даже демократический, режим.}

США при первом возможном случае давали Франции «зеленый свет» на проведение акций, которые, с одной стороны, способствовали подавлению восстания, но с другой, вызывали крайне негативную реакцию во всем мире, а также укрепляли волю к победе среди самих повстанцев. К таким акциям можно отнести участие Франции в Суэцком кризисе, перехват марокканского гражданского самолета и бомбардировку Туниса.

В конце октября 1956 г. Франция, столкнувшаяся с национализацией Г.А. Насером Суэцкого канала и непрекращающейся египетской помощью ФНО, подписала с Великобританией и Израилем соглашение, предполагающее совместную военную операцию против Египта. Сегодня по-прежнему широко распространено мнение, что переговоры, приведшие к подписанию Севрского договора, проходили в тайне от США . С трудом верится, что США, имея такие разведывательные возможности, не знали о такой важной встрече. Скорее «секретность», окружавшая переговоры в Севре, использовалась для того, чтобы отгородить США от готовящейся авантюры. 29 октября 1956 г. Израиль вторгся в Египет со стороны Синайского полуострова. Через сутки Франция и Великобритания предъявили на основе Константинопольской конвенции 1888 г. воюющим сторонам ультиматум, требующий прекращения боевых действий и отвода войск на 10 миль от Суэцкого канала, гарантирующего свободу судоходства. Как и планировалось, Египет под руководством Г.А. Насера не принял условия ультиматума, дав Франции и Великобритании законный повод для вторжения. Когда британо-французские войска успешно захватывали ключевые позиции на Суэцком канале, мировое сообщество, как и планировали, по всей видимости, уже США, проявило политическую волю.

2 ноября 1956 г. Генеральная ассамблея ООН по предложению США принимает резолюцию большинством в 64 голоса, обвиняющую Израиль в нарушении соглашения о перемирии, а Англию и Францию - в агрессии против суверенного государства^[173] . Большая часть мира проявила солидарность с Египтом. Индия, например, заявила о своем намерении выйти из Британского содружества наций в знак протеста против политики Лондона. 6 ноября, когда британо-французские войска практически полностью захватили зону Суэцкого канала, Британия принимает решение о прекращении огня, вынуждая и своих союзников по тройственной агрессии последовать ее примеру. У. Черчилль, предшественник Э. Идена на посту премьер-министра, спустя некоторое время прокомментировал произошедшее следующим образом: «Я не могу понять, почему остановили наши войска. Зайти так далеко и не пойти дальше было безумством»^[174].

В октябре 1956 г. А. бен Белла с тремя другими лидерами ФНО направлялся из Рабата в Тунис на самолете DC-3, принадлежащем марокканской авиакомпании. Во время полета французские спецслужбы, обратившись к пилоту-французу, вынудили его посадить самолет в Алжире, где

-5

французские военные благополучно задержали всех требуемых пассажиров^[175].

По воспоминаниям французского генерала П. Осареса, представленным в книге «Битва за Касбу», самолет с А. бен Беллой вообще планировалось сбить, но в последнюю минуту приказ изменили, поскольку выяснилось, что члены экипажа были французами^{[176] [177] [178]. Франция расценила эту акцию как успешную военную операцию, однако большинство мирового сообщества - как акт пиратства.}

В феврале 1958 г. французские ВВС, используя американские самолеты, нанесли бомбовый удар по тунисской деревни Сакиет-Сиди-Юссеф, убив 69 мирных жителей. Администрация Д. Эйзенхауэра осудила французские действия, указав Парижу на то, что они порочат репутацию США и открывают дорогу влиянию СССР и Г.А. Насера в регионе . Данный инцидент оказался одним из важнейших этапов в эволюции Алжирской войны: во-первых, он подорвал легитимность Четвертой республики, все больше и больше теряющей доверие, а во-вторых, он поставил вопрос о продолжающемся присутствии Франции в Алжире в повестку дня ООН. Тунисский президент Х. Бургиба, укрепляющий свою власть, удачно превратил свое недовольство французской атакой в недовольство международное, представив данные по ней на суд СБ

-5

ООН . Здесь также необходимо отметить, что инцидент в Сакиет-Сиди-Юссефе поспособствовал тому, что вскоре Тунис вышел из зоны франка, заменив его динаром, а параллельно и из общего таможенного союза.

Затягивающийся конфликт в Алжире привел Францию к финансовому кризису. Ведение войны требовало колоссальных расходов. Для финансирования бюджетного дефицита Банк Франции, израсходовав за первые три года конфликта две трети своих средств, постоянно увеличивал количество денег, находящихся в обращении. 12 августа 1957 г. правительство пошло на девальвацию франка. Через год с небольшим за первой девальвацией последовала вторая, на 17%. Непрерывные девальвации закрыли франку все перспективы составить хоть какую-либо значимую конкуренцию доллару. Борьба с долларом, развязанная позже Ш. де Голлем, в немалой степени подпитывалась его воспоминаниями об этом эпизоде, нанесшем сильный удар по статусу франка^{[179] [180].}

Наконец, чтобы поддерживать свое монетарное влияние, США постоянно обеспечивали спрос на собственную валюту. Перечь способов для сохранения и укрепления спроса на мировую валюту довольно широк. Здесь назовем лишь некоторые и самые очевидные инструменты. Поскольку с 1945 г. торговля нефтью в мире велась обычно в долларах, то резкое повышение ее стоимости должно было вызвать такое же стремительное увеличение потребности в американской валюте, необходимой для проведения расчетов. На очередной встрече Бильдербергской группы, прошедшей в мае 1973 г. в Швеции, представители мировой финансовой элиты утвердили сценарий шокового повышения цены на нефть. Западная поддержка Израиля в войне Судного дня, являвшейся ключевым элементом сценария, вызвала возмущение стран ОПЕК, которые, используя ее как предлог, ввели эмбарго на поставки нефти в США и Европу и повысили ее цену с 3,01 долларов до 5,11 долларов. После тегеранской встречи, состоявшейся 1 января 1974 г., цена нефти по требованию иранского шаха, за которым, по всей видимости, стоял Г. Киссинджер,

Л

подскочила еще раз - теперь до 11,65 долларов за баррель . Преодолевая последствия нефтяного шока, европейские правительства попытались договориться со странами ОПЕК о возможности оплаты нефти своей национальной валютой. Это бы освободило их от необходимости покупать доллары. Однако в 1975 г. ОПЕК отказалась принимать к оплате что-либо, кроме доллара, подтвердив приверженность избранной ранее линии поведения. Европейские страны и весь мир по-прежнему были вынуждены постоянно покупать доллары в огромных количествах, чтобы оплачивать свои энергетические потребности.

Для поддержания и повышения спроса на мировую валюту используются и управляемые финансовые кризисы, такие как финансовый кризис 1997-1998 гг., зародившийся в Юго-Восточной Азии. Под руководством эмитента доллара агенты-инвесторы резко выводят из целевой политии огромные капиталы, что резко повышает местный спрос на мировую валюту, который ЦБ перекрыть своими резервами оказывается не в состоянии, принимая в соответствии с существующими правилами решение об обвале национальной валюты. Так, только в мае 1997 г. центральный банк Таиланда израсходовал более 10 млрд долларов своих резервов, что впоследствии привело к двукратному обесценению бата. Чтобы в будущем защититься от спекулятивных инвесторов, политии увеличивают свои резервы мировой валюты. Не случайно, с 1999 по 2008 гг. объемы мировых валютных резервов выросли с 1,6 трлн долларов до 7 трлн долларов. Валютные резервы Японии выросли в 4,6 раза, Китая - в 12 раз, а России - в 82,7 раза^[181].

Благодаря этим и другим событиям, доллар занял центральное положение в современной валютной системе, наделяя своего эмитента широкими политическими возможностями. Демонетизация золота, устранение валют- конкурентов с использованием национально-освободительных движений, а также стимулирование спроса на доллар сделали возможным монетарную унификацию мира и, следовательно, господство США на монетарном уровне мирового порядка. Сегодня монетарная унификация объясняет многие явления, происходящие в современной мировой политике, порождая ко всему прочему противоположный тренд, тренд монетарной диверсификации.

2.2.