§ 4. Субъекты международного морского права

Не являются субъектами международного морского права неправительственные международные организации, занимающиеся некоторыми вопросами международного морского права, поскольку они созданы не на основании международных договоров и не государствами, а физическими и юридическими лицами, общественными организациями, ассоциациями, судоходными компаниями. К числу таких организаций относятся, например, Балтийская международная морская конференция, членами которой являются судовладельцы, брокеры, судовые фрахтовые агенты различных государств, Международный морской комитет, в который входят национальные морские ассоциации, действительные и временные члены из многих стран. Некоторые из неправительственных международных организаций имеют консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете ООН (ЭКОСОС). Однако наличие такого статуса не влияет на правовую природу этих неправительственных международных организаций, которые зарегистрированы в одном из государств в качестве юридических лиц — субъектов внутреннего права страны — места регистрации

устава или местонахождения главного управления таких организаций.

Не относятся к субъектам международного морского права и транснациональные корпорации, в том числе морские, которые, несмотря на их многонациональный капитал, являются по своей природе субъектами права определенного государства (по месту регистрации их устава или местонахождению их главного управления). Поэтому их отношения с государством в лице его органов относятся к частноправовым и не регулируются международным правом.

Таким образом, основными субъектами международного морского права являются государства, которые, обладая верховенством на своей территории и независимостью в международных делах, имеют международную правосубъектность по всем вопросам, вытекающим из их суверенитета.

Теперь рассмотрим вопрос, все ли государства могут быть субъектами международного морского права, учитывая, что некоторые из них лишены выхода к морю и не имеют морского побережья. С полным основанием можно констатировать, что эти государства, которые нередко называются внутриконтинентальными, являются полноправными субъектами международного морского права, хотя реализация международной морской правосубъектности сопряжена для них с необходимостью выполнения некоторых дополнительных требований.

Начнем с того, что утвердившийся в конце XVIII в. принцип свободы открытого моря не ограничивал права всех государств пользоваться этой свободой. И потому внутриконтинентальные государства стремились подтвердить это право. В том, что касается морского судоходства, необходимо было официальное признание их права на флаг. Такое право было признано в Декларации о признании права на флаг за государствами, не имеющими морского побережья, которая была подписана 20 апреля 1921 г. на Генеральной конференции по средствам сообщения и транспорту.

Чтобы реализовать свободу судоходства, внутриконтиненталь- ным государствам необходимо было, во-первых, заключить с соседними государствами соглашения о транзите своих грузов и пассажиров через соседние государства и, во-вторых, договориться с ближайшими к ним по расстоянию морскими государствами о со

гласии на регистрацию их судов в одном из их морских портов (портов приписки судна).

Дальнейшим шагом на пути предоставления внутриконтинен- тальным государствам доступа к морю было включение соответствующих положений в Женевскую конвенцию об открытом море 1958 г. и Женевскую конвенцию о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. В первой из указанных конвенций предусматривалось, что государства, не имеющие морского берега, для того чтобы пользоваться свободой морей на равных правах с прибрежными государствами, должны иметь свободный доступ к морю.

Далее определялись практические условия реализации внутри- континентальными государствами их права на доступ к морю. С этой целью государства, расположенные между морем и не имеющим морского берега государством, по общему соглашению с последним и в соответствии с существующими международными конвенциями предоставляют внутриконтинентальному государству на основе взаимности свободный путь через свою территорию, а судам этого государства — на условиях равенства со своими судами и судами других государств — доступ к своим морским портам.

В Женевской конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. указано, что суда всех государств, как прибрежных, так и неприбрежных, пользуются правом мирного прохода через территориальное море.

В Конвенции о транзитной торговле внутриконтинентальных государств 1965 г. провозглашаются принципы, принятые Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), при условии.

что они взаимосвязаны и что каждый принцип толкуется с учетом остальных.

Так, в Принципе I указано, что признание права каждого не имеющего выхода к морю государства на свободный доступ к морю существенно необходимо для расширения международной торговли и экономического развития.

В Принципе II определено, что во внутренних водах и территориальном море суда внутриконтинентальных государств пользуются такими же правами и тем же режимом, какими пользуются суда, плавающие под флагом морских государств, за исключением судов данного прибрежного государства.

В Принципе III провозглашается, что государства, расположенные между морем и внутриконтинентальным государством, по общему соглашению с последним и в соответствии с существующими международными конвенциями предоставляют его судам на условиях равенства со своими судами или судами других государств доступ к морским портам и пользованию ими.

В Принципе IV указано, что все государства на основе взаимности предоставляют внутриконтинентальным государствам право свободного и неограниченного транзита через свою территорию. При этом транзитные товары не должны облагаться таможенными пошлинами и специальными налогами и сборами, превышающими налоги и сборы, взимаемые с транспортных средств страны транзита.

Согласно ст. 2 Конвенции 1965 г. транзитному движению и транспортным средствам обеспечивается свобода транзита. Каждое договаривающееся государство в соответствии со своими законами. правилами и постановлениями выдает разрешение на следование через свою территорию или доступ на такую территорию лицам, передвижение которых необходимо для транзитного движения.

Конвенция вступила в силу 9 июня 1967 г.

Следующим важным шагом на пути подтверждения права внутриконтинентальных государств на доступ к морю и права пользования свободой открытого моря стало принятие Конвенции ООН по морскому праву в 1982 г. По этой Конвенции государствам, не имеющим выхода к морю, предоставляется право на доступ к морю и от него в целях осуществления прав, относящихся не только к свободе открытого моря, но и к общему наследию человечества,

т.

Конвенция 1982 г. предоставляет также внутриконтиненталь- ным государствам доступ к остатку допустимого улова живых ресурсов в своих исключительных экономических зонах, специально учитывая их интересы. Так, в ст. 69 указано, что эти государства имеют право участвовать на справедливой основе в эксплуатации части ресурсов в исключительных экономических зонах прибрежных государств того же субрегиона или региона с учетом имеющих к этому отношение экономических и географических обстоятельств всех заинтересованных государств. Условия и порядок такого участия устанавливаются заинтересованными государствами посредством двусторонних, субрегиональных или региональных соглашений.

Все положения рассмотренных конвенций направлены на то, чтобы внутриконтинентальные государства ощущали себя полноправными субъектами международного морского права.

Не являются государствами и не обладают международной правосубъектностью субъекты существующих в мире федеративных государств. Как показывает мировой опыт, некоторые независимые государства, объединившись в федерацию, т. е. создав единое государство, единый субъект международного права (например, многочисленные немецкие государства, объединившиеся в последней трети XIX в. сначала в Имперский союз, а затем в Германскую империю), утратили фактически статус государств со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Иную позицию по этому вопросу занимали некоторые субъекты Российской Федерации, особенно республики в ее составе. Они не учитывают исторических традиций развития Российского государства, которое было унитарным и централизованным по форме государственного устройства в течение всего тысячелетнего развития вплоть до 1917—1918 гг., когда в едином унитарном Российском государстве были созданы республики, названные государствами. Образование в одном государстве других государств и установление федеративной формы государственного устройства послужили в дальнейшем причиной сепаратистских движений в некоторых республиках, грозивших разрушить единое государство, создав на его месте многочисленные мелкие государства. Такая тенденция была сочувственно воспринята многими кругами Запада, видевшими в великой и могучей России нежелательного соперника, а в отдельные периоды истории — и врага.

Некоторые субъекты Российской Федерации, в частности республики в ее составе, вопреки мировому опыту существования федеративных государств и Конституции РФ 1993 г. неправомерно претендовали на статус субъектов международного права, в том числе международного морского права. Однако фактически они не обладают государственным суверенитетом, двумя важнейшими элементами которого являются территориальное верховенство и независимость в международных делах, т. е. международная правосубъектность. В Конституции РФ 1993 г. четко указано, что суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию (ч. 1 ст. 4). В п. «к» ст. 71 установлено, что в ведении Российской Федерации находятся внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации и вопросы войны и мира. Таким образом, в Конституции закреплены государственный суверенитет и международная правосубъектность только России. Несмотря на это, в конституциях некоторых республик в составе Российской Федерации допускались такие нарушения федеральной Конституции, как: объявление республики суверенным государством, в частности не входящим на правах субъекта в Российскую Федерацию, а лишь ассоциированным с ней на основании двусторонних соглашений; объявление государственного суверенитета неотъемлемым качественным состоянием республики; провозглашение права республики самостоятельно определять свой государственно-пра

вовой статус; провозглашение права республики вступать в отношения с другими государствами, заключать с ними международные договоры, обмениваться дипломатическими, консульскими, торговыми и иными представительствами; установление права на участие в работе межправительственных организаций.

Большую работу по приведению в соответствие конституций некоторых республик в составе Российской Федерации с федеральной Конституцией провел Конституционный Суд РФ, который в своем определении от 27 июня 2000 г. № 92-0, выявив наличие в Конституции Татарстана указанных отступлений от федеральной Конституции, установил, что, поскольку названные положения придают республике статус субъекта международного права в качестве суверенного государства и непосредственно основаны на положении о суверенитете республики, из него вытекают и его конкретизируют, они утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции РФ. Подобные определения были вынесены и в отношении других республик в составе Российской Федерации. Несмотря на то что ряд республик учли в своих конституциях значительное число замечаний, указанных в определениях Конституционного Суда РФ, некоторые положения, противоречащие федеральной Конституции, были оставлены ими без изменений.

Важный вклад в уточнение правового статуса республик в составе Российской Федерации как субъектов Федерации, не обладающих государственным суверенитетом и международной правосубъектностью, внес принятый 4 января 1999 г. Федеральный закон № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации».

В некоторых случаях республики в составе Российской Федерации неправомерно претендовали и на международную морскую правосубъектность. Россия, подписывая и ратифицируя Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., обязалась привести внутригосударственные акты о режиме своего территориального моря, прилежащей зоны, континентального шельфа и исключительной экономической зоны в соответствие с Конвенцией. Право России как субъекта международного права принять такие правовые акты соответствует положению федеральной Конституции о том, что в ведении Российской Федерации находятся определение статуса и

защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа России (п. «н» ст. 71). Согласно ч. 1 ст. 67 Конституции Российской Федерации в состав ее территории включаются кроме сухопутных пространств, занимаемых ее субъектами, внутренние морские воды, территориальное море и воздушное пространство над ними. Только Россия как субъект международного права обладает суверенитетом над своей сухопутной территорией, внутренними морскими водами и воздушным пространством над ними, являющимися федеральной территорией, а также суверенными правами и юрисдикцией в определенных областях на своем едином континентальном шельфе и в своей единой исключительной экономической зоне.

Однако вопреки федеральной Конституции и Конвенции 1982 г. в некоторых республиканских конституциях было, в частности, закреплено, что воздушное пространство над территориями республик, континентальный шельф являются собственностью и неотъемлемым достоянием этих республик. На самом же деле воздушное пространство над территорией субъекта Российской Федерации имеет федеральный статус, а континентальный шельф, как и исключительная экономическая зона, представляет собой пространство, в отношении которого Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию в порядке, определяемом федеральными законами и нормами международного права. Недопонимание вопросов о статусе субъекта РФ, а также правовом статусе континентального шельфа и исключительной экономической зоны привело к тому, что Совет Федерации при рассмотрении проекта федерального закона об исключительной экономической зоне в своем постановлении от 13 ноября 1996 г. отклонил его, сославшись на то, что 21 прибрежный субъект РФ в ущерб самой Федерации и 68 неприбрежным субъектам претендовал на владение, пользование и распоряжение природными ресурсами этого морского пространства. В заключении соответствующего Комитета Государственной Думы на этот законопроект отмечалось, что согласно п. «н» ст. 71 Конституции РФ статус исключительной экономической зоны включает определение ее понятия и границ: установление объема суверенных прав и юрисдикции России как единого субъекта международного права в отношении природных ресурсов исключительной экономиче

ской зоны. В результате после учета некоторых замечаний согласительной комиссии Государственная Дума приняла 17 декабря г. Федеральный закон № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации», в основном соответствующий Конвенции 1982 г. и Конституции РФ 1993 г.

Согласно ст. 5 Федерального закона от 31 июля 1998 г. № 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» правовой режим морских, торговых и рыбных портов, а также специализированных портов Российской Федерации является единым для всех портов, находящихся на территории РФ, независимо от форм собственности и ведомственной принадлежности.

Производными, или вторичными, субъектами международного морского права являются межправительственные международные морские организации, созданные государствами — основными субъектами международного права. Если государства обладают универсальной международной правосубъектностью, вытекающей из их суверенитета, то межправительственные международные организации обладают лишь договорной, или уставной, международной правосубъектностью. Они вправе заключать международные договоры с государствами или с другими международными организациями, которые вытекают из положений их учредительных договоров, уставов, статутов. Ярким примером является Международная морская организация (ИМО).

Международные неправительственные организации создаются не государствами и не обладают международной правосубъектностью. Например, членами Международного морского комитета (ММК) являются национальные (или многонациональные) ассоциации морского права. Некоторые из таких неправительственных организаций сотрудничают с межправительственными международными организациями и даже имеют консультативный статус в Конференции по торговле и развитию (ЮНКТАД), во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ)[12].