§ 13. РУССКАЯ НАУКА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА В XIX В. И НАЧАЛЕ XX В

1. Коллизионные вопросы получили практическое значение в России с середины XIX века по мере раз-зи-

1 См. об этом Batiffol (1956), р. 10—17. Ср., однако, Nadel m г п n, Mancini's Nationality Rule and Non-Unified Legal Systems (AJCL, 19G9, n.

ш

тия русской экспортно-импортной торговли1. В русской науке международного частного права2 соответственные проблемы разрабатывались главным образом цивилистами в духе традиций континентальных коллизиони-стов (в отличие от тенденций, которые с 40-х годов XIX в. определили собой развитие англо-американского международного частного права).

Д. И. Мейер в своих «Чтениях о русском гражданском праве», напечатанных в «Ученых записках Казанского университета (1858—1859 гг.)», впервые посвятил несколько страниц «действию закона относительно места», но это первое изложение некоторых отдельных проблем носило еще схематический характер. Все же Д. И. Мейер ознакомил русских юристов с новейшими по тому времени достижениями в области международного частного права и привел в систему действовавшие тогда статьи русского законодательства в этой области.

Заслуга первого изложения коллизионного права в целом как самостоятельной отрасли права принадлежит Н. П. Иванову в его «Основах частной международной юрисдикции», напечатанных в «Ученых записках Казанского университета 1865 г.»; работа эта отличалась замечательной ясностью и точностью изложения.

Н. П. Иванов считал, что «законодательная власть государства может и даже обязана признавать в известных случаях внутри своих территориальных пределов силу иностранных законов — этого требует интерес взаимного общения наций». Что же касается судьи, то он может применять иностранный закон «лишь в силу прямого или предполагаемого постановления об этом со стороны отечественного законодательства». С данных позиций Иванов критикует доктрину Савиньи о международно-правовой общности, полагая, что вытекающие из нее требования применения иностранного закона должны быть обращены не непосредственно к судье, а к законодателю.

1 О правовом положении иностранцев в России см.

3 Полный обзор литературы см. В. Э. Грабарь, § 57.

147

2. Следующий этап развития русской науки международного частного права — труды К. Малышева1, отличавшиеся большим совершенством формы изложения и охватом обширнейшего материала русского и иностранного права. На основе самостоятельной проработки всего, что было до него создано в области коллизионного права, Малышев создал учение о «межобластных коллизиях» в России, стремясь внести определенность в разграничение сфер действия разноместных законоположений, содержавшихся в Своде законов, Кодексе Наполеона (сохранявшем действие в так называемом Царстве Польском), законах, которые действовали в Прибалтике, и пр.

По мнению Малышева (в отличие от традиционной теории статутов, пытавшейся все коллизионное право свести к трем коллизионным принципам), только изучение особенностей каждого типа юридических отношений может привести к правильным решениям коллизионных проблем. Малышев подчеркивал значение юридической теории в разрешении внутренних «межобластных» коллизий в русском гражданском праве, но теории, основанной не на каких-либо априорных положениях, а на науке сравнительного правоведения: на «вопрос о применении русских разноместных законов... как на внутреннее дело русского гражданского быта надобно искать ответа в русских законах, хотя для сравнения полезно принимать здесь во внимание и другие историко-сравнитель-ные материалы науки...» Среди этих последних Малышев упоминает и «указания западных государств на случай столкновения тамошних разноместных законов и новейшие западные теории»2.

Малышев в отличие от западных теоретиков проводит принципиальное различие между внутренним (межобластным) коллизионным правом, с одной стороны, и международными коллизиями — с другой. Он неходит из того, что начало публичного порядка, препятствующее признанию действия некоторых законов, «едва ли

1 О значении трудов К.

3 К. Малышев, Курс общего гражданского права России, т. I, 1878. стр. 139—140.

148

применяется» в межобластных коллизиях Этот вывод по отношению к внутренним коллизиям разноместных русских законов отличается и от практики западных стран: в США суды применяют категорию публичного порядка и в отношении законов штатов.

3. В 1883 году вышел в свет 2-й том труда Ф. Ф. Мартенса «Современное международное право цивилизованных народов», который имел большое значение для преподавания международного частного права на юридических факультетах университетов. По в оценке его научных достоинств в дореволюционной русской литературе не было единогласия. Если Т. М. Яблочков2 подчеркивал большое значение идей Мартенса в области международного частного права, то Ь. Э. Нольде, наоборот, считал, что в области международного частного нрава «Мартене — типичный эклектик, и его рассуждения складываются из кусочков чужих размышлений, не объединенных между собой единою мыслью»3.

Правда, Мартене не был цивилистом. Его высказывания по отдельным коллизионным вопросам не отличаются оригинальностью. Но в отношении разработки исходных положений международного частного права и в отношении вопроса о соотношении международного частного права и международного публичного права некоторые идеи Мартенса представляли несомненный интерес. Из идеи «международного общения» Мартене выводил юридическую обязанность каждого государства и даже непосредственно суда признавать «на территории всего международного общения» «всякое право, возникшее на основании законов какого-либо государства». «Суд не выйдет из границ принадлежащей ему власти, если будет придерживаться в отправлении правосудия принципов международного частного права, ибо международное частное право есть действующее

1 См. К. Малышев, стр. 169.

3 См. Т. М. Яблочков, Значение Ф.

3 См Б. Э. Нольде. М. И. Брун (1860—1916) и наука международного частного права в России. «Вестник гражданского права» 1917 г. № 3-5.

149

право каждого цивилизованного государства» % «Каждое государство должно быть самостоятельным в пределах своей территории, но отсюда не следует, чтобы оно имело право пользоваться своей самостоятельностью для нарушения законных интересов или прав частных лиц, приобретенных на чужой территории»2.

Идея связанности суверенного государства некоторыми основными началами международного частного права, выработавшимися в международном общении, конечно, имеет существенный теоретический и практический интерес. Отрицание роли Ф. Ф. Мартенса в русской науке международного частного права могло исходить лишь от тех, кто подобно Нольде считал, что «идея международного общения совершенно бессодержательна в связи с построением конфликтных норм...»3.

Конструктивная роль некоторых начал международного частного права в организации международного общения с особенной наглядностью выявляется именно тогда, когда эти начала игнорируются на практике. Ф. Ф. Мартене как представитель царского правительства на 3-й Гаагской конференции 1900 года выступил против применения к форме брака одного из наиболее общепризнанных коллизионных принципов: начала, согласно которому форма акта определяется по закону места его совершения. Не желая признавать браков российских подданных, совершенных за границей в гражданской форме без соблюдения религиозных обрядов, царское правительство отказалось присоединиться к Гаагской конвенции, по которой названный принцип был применен к форме брака. Царское правительство не дало также согласия на применение к форме брака национального закона брачушихся, так как это могло бы привести к допущению в России гражданских браков иностранцев. Позиция царского правительства в этом вопросе, представленная Мартенсом на Гаагской конференции 1900 года и на последующих Гаагских конференциях, с наглядностью показала, к каким практическим результатам приводило отступление от неко

1 См.

2 См. там же, стр. 294-295.

3 См. Б. Э. НолЬД е, назв. соч., стр. 23.

1Г>0

торых общепринятых организующих начал международного частного права, которые в теории были развиты и энергично отстаивались тем же Ф. Ф. Мартенсом.

4. С начала XX века намечается оживление в русской науке международного частного права. Наряду со значительным числом журнальных статей по отдельным коллизионным вопросам 1 следует упомянуть работу Л. Пнлсико «Очерки по систематике международного частного права» (изд. 2-е, 1915 г.), в которой автор на основе первоисточников рассмотрел ряд общих начал международного частного права: понятие сотКав, публичного порядка, отсылки и др. Роль учебного пособия для юридических факультетов в течение ряда лет выполнял «Очерк международного частного права» Б. Э. Нольде, в котором автору удалось в четкой форме резюмировать в основных чертах современную ему доктрину международного частного права и дать анализ действовавших русских коллизионных норм2.

5. В период 1911—1916 гг. вышел ряд работ М. И. Бруна. В «Очерках истории конфликтного права» (1915 г.) Брун дал оригинальное исследование по теории статутов за период XIII—XVIII вв. Его многочисленные работы по отдельным вопросам международного частного права (о безвестном отсутствии в международном частном праве, о форме сделок, публичном порядке, национальности юридических лиц, о коллизионных вопросах право-и дееспособности и др.) были основаны на тщательном исследовании первоисточников,

1 Статьи Л. В. Шалланда, В. Рязаиовского, М. Я. Пергамента, Б. Э. Нольде, И. Гессена, М. Миша, Гуссаковского н др. (см. детальные указания о литературе в названной книге В. Э. Грабаря). Особенно интересна широкая концепция П. Е. Казанского («Введение в курс международного нрава», Одесса, 1901), который к международному частному праву («международному гражданскому праву») относит не только коллизионные нормы, но и нормы материального права, направленные на то, чтобы «создать всемирно-гражданский оборот н дать охгЗаиу основных прав личности». Из многочисленных работ особенно выделяете? сохранившее научный интерес исследование Т. М. Яблочкова «Курс международного гражданского процессуального права» (Ярославль, 1909).

151

сравнительном изучении материального гражданского права различных стран и на критическом анализе западных доктрин. В этих работах, а также во «Введении в международное частное право» отстаивается точка зрения о «национальном», а не международном характере коллизионного права.

Если Малышев был крупнейшим буржуазным исследователем в области «межобластных, коллизий» в русском гражданском праве, то Брун являлся одним из наиболее видных буржуазных ученых по вопросам «международных коллизий».