§2. Разрешение международныхторговых споров международным коммерческим арбитражем

В сфере международных предпринимательских отношений традиционным способом разрешения споров является международный коммерческий арбитраж (international commercial arbitration).

Современные тенденции международного арбитрирования свидетельствуют о том, что имеют место весьма существенные особенности правового регулирования процедуры рассмотрения споров международными коммерческими арбитражами. Эти особенности

' КарроД., Жюйар П. Международное экономическое право. — М: Международные отношения, 2002. С. 59. 2

Карро Д., Жюйар П. Указ. соч. С. 60.

предопределяются тем, что правовое регулирование международного коммерческого арбитража имеет трехуровневый характер: во- первых, применяются нормы международного частного права, во- вторых, — нормы национального законодательства; в-третьих, как правовой источник урегулирования процедуры арбитражного разбирательства весьма существенное значение имеют соглашения, заключаемые между сторонами, передающими спор на разрешение третейского суда. Однако, указанные источники деятельности международного коммерческого арбитража не являются абсолютно автономными друг от друга. Как справедливо указывается в юридической литературе, «эти составляющие взаимодействуют друг с другом, что в результате приводит к унификации основ функционирования международного коммерческого арбитража»1.

В то же время вышеуказанная разноуровневость нормативных систем регулирования международного коммерческого арбитража повлекла возникновение концепции международного взаимодействия национально-правовых систем, суть которой заключается в допущении возможности двух правовых режимов коммерческого арбитража — международного и внутреннего.

Следует признать, что современные тенденции образования нормативной системы регулирования международного коммерческого арбитража свидетельствуют о том, что основными источниками такого регулирования являются правовые акты, имеющие международно-правовой характер.

' «Бейкер и Макензи»: Международный коммерческий арбитраж. Государства Центральной и Восточной Европы и СНГ: Учебно-практическое пособие / Отв. ред. А. Тынель, В. Хвалей. — М.: БЕК, 2001. С. 8 (автор раздела — В. Хвалей).

Кроме того, нельзя недооценивать роль соглашений, заключаемых сторонами, в качестве источников регулирования деятельности международного коммерческого арбитража. Именно в арбитражном соглашении стороны способны установить иные процедурные правила, не известные нормативным актам, но, конечно же, при условии, что таковые правила не противоречат императивным требованиям международного и «внутреннего» законодательства, регулирующего вопросы международного коммерческого арбитрирования.

Международные акты. Среди международных актов, регулирующих деятельность международного коммерческого арбитража, выделяются три типа актов: международные конвенции, двусторонние международные договоры, международные документы ненормативного характера1. '•

Международные конвенции. Попытки нормативного урегулирования международного коммерческого арбитрирования путем принятия многосторонних международных договоров имеют, как минимум, столетнюю историю. Еще в начале XX вв. Международная торговая палата предпринимала усилия по разработке нормативных актов, устанавливающих правовые основы разбирательства споров в сфере международных экономических отношений.

' См.,напр., Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж / Учебное пособие для высших юридических учебных заведений. — СПб.: Сентябрь, 2001. С. 41—56.

ными лицами 1965 г. (Вашингтонская конвенция), Европейская конвенция о единообразном законе об арбитраже 1966 г., Московская конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско- правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества 1972 г. (ее юридическая сила в настоящее время вызывает споры), Межамериканская конвенция о международном коммерческом арбитраже 1975 г. (Панамская конвенция), Конвенция об учреждении многостороннего агентства по гарантиям инвестиций 1985г. (Сеульскаяконвенция),Амман- ская Арабская конвенция о коммерческом арбитраже 1987 г., заключенное в рамках Содружества Независимых Государств Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г., Договор к Европейской энергетической хартии 1994 г. и др. Российская Федерация является участником некоторых из названных конвенций.

Международные двусторонние договоры. Регулирование вопросов международного коммерческого арбитража осуществляется и путем заключения между государствами двусторонних договоров по вопросам разрешения споров между предпринимателями договаривающихся сторон.

Особенно важное значение приобретают двусторонние договоры при исполнении решений, принимаемых международными коммерческими арбитражами. Этими договорами могут быть предусмотрены иные юридические механизмы исполнения решений арбитражей, нежели те механизмы, которые закреплены в Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. Это дает возможность сторонам прибегать к альтернативным способам исполнения решения (как на основе двустороннего международного договора, так и на основе Нью- Йоркской конвенции 1958 г.), что рассматривается исследователями как преимущество для сторон, передающих споры на рассмотрение международного арбитража3.

Международные источники ненормативного характера.

Указанные документы, не будучи общеобязательными с формально-юридической точки зрения, несомненно оказывают весьма существенное влияние на развитие международного коммер-

' Международно-правовые основы иностранных инвестиций в России: Сборник нормативных актов и документов. — М.: Юридическая литература, 1995. 2

Цит. по: Евтеева М.С. Международные двусторонние инвестиционные соглашения. — М.: Международные отношения, 2002. С. 263—277. 3

Брунцева Е.В. Указ. соч. С. 53.

ческого арбитрирования как модельные акты, рекомендуемые Организацией Объединенных Наций и на которые ориентируются конкретные арбитражные учреждения при разработке собственных правил и регламентов третейского разбирательства. Это связано с авторитетностью органа, рекомендующего модельный акт к применению, а также с пониманием развитыми государствами необходимости опираться на унификацию процедур международного коммерческого разбирательства.

К примеру, Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже 1985 года стимулировал в большинстве европейских государств и во многих государствах иных континентов (Австралия, Австрия, Бахрейн, Бельгия, Англия, Уэльс, Индия, Перу, Оман, Новая Зеландия, Зимбабве, Северная Ирландия, Финляндия, Франция, Германия, Голландия, Ирландия, Италия, Испания, Швеция, Швейцария, Россия, Сингапур, Египет, некоторые штаты США и др.) реформу «внутреннего» законодательства различных государств о международном коммерческом арбитраже1. В свою очередь, это привело к унификации норм «внутренних» законов, регулирующих порядок разбирательства споров международными коммерческими судами.

Национальное «внутреннее» законодательство о международном коммерческом арбитраже.

Одна из основных дилемм, стоящих перед законодателем при урегулировании международного коммерческого арбитрирования, заключается в том, чтобы решить основной вопрос — применить принцип равенства правового режима «внутреннего» третейского

' Белов А.П. Международное предпринимательское право. — М.: Юстиц- информ, 2001, С. 233—234. разбирательства и международного коммерческого арбитража или отказаться от принципа равенства. С юридико-технической точки зрения это выглядит как принятие одного закона, регулирующего деятельность третейских судов, рассматривающих как международные, так и внутренние споры, либо принятие законов, направленных на различную регламентацию этих двух видов третейского разбирательства. В России законодатель пошел по второму пути, приняв Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» (1993) и Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» (2002). Такой подход представляется оправданным, поскольку в регулировании деятельности международного коммерческого арбитража отечественный законодатель ориентируется на международные унификационные тенденции, имеющие по сравнению с «внутренним» арбитражем весьма существенные особенности, которые, в свою очередь, обусловливают применение специфических правовых конструкций.

Соглашения между сторонами как правовая основа регулирования международного коммерческого арбитрирования. Значение арбитражного соглашения определяется не только тем, что стороны сами определяют альтернативную юрисдикцию возникших между ними споров. Заключение соглашения о передаче торгового спора на разрешение международного коммерческого суда исключает юрисдикцию государственного суда. Вместе с тем практика государственных судов основывается на том, что иск принимается к рассмотрению государственным судом, если тот найдет, что арбитражное соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Так, российский машиностроительный завод обратился в российский государственный арбитражный суд с иском к торговому дому, находящемуся в Швейцарии и имеющему филиал на территории Российской Федерации, о признании недействительным заключенного с ним договора. Иностранная фирма представила свои возражения против иска в письменном виде. Несмотря на неоднократные извещения, направляемые в порядке, предусмотренном международными договорами, ответчик на судебное заседание не явился. В письменном возражении против иска ответчик указал, что внешнеэкономический контракт содержит арбитражную оговорку, но не пояснил, о каком третейском суде идет речь в этой оговорке. Внешнеэкономический контракт международной купли-продажи товара содержал арбитражную оговорку о том, что все раз- Разрешение международных тортовых споров международным арбитражем 169 ногласия, возникающие из обязательств по данному договору, будут рассматриваться «в парижском институте». Арбитражный суд установил, что истец, также как и ответчик, не мог конкретизировать содержание данной оговорки: не назвал точного наименования международного институционного арбитража, не дал о нем пояснений, отрицал действительность своего волеизъявления на арбитражное соглашение в данном внешнеэкономическом контракте. Иными словами, суд установил, что данное арбитражное соглашение не может быть конкретизировано, а следовательно, и выполнено сторонами по внешнеэкономическому контракту. В такой ситуации суду следовало решить вопрос о своей компетенции в отношении разрешения спора по внешнеэкономическому контракту, содержащему арбитражную оговорку. Вопрос о компетенции суда в проведении разбирательства по делу возможно решить с учетом положений Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 1958 г.). Пунктом 3 статьи 2 Конвенции установлено, что «суд договаривающегося государства, если к нему поступает иск по вопросу, по которому стороны заключили соглашение, предусматриваемое настоящей статьей, должен по просьбе одной из сторон направить стороны в арбитраж, если не найдет, что упомянутое соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено». В силу того обстоятельства, что стороны не могли уточнить точного названия и адреса «парижского института» и арбитражное соглашение не могло быть исполнено, арбитражный суд, руководствуясь п. 1 ч. 2 ст. 212 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принял иск российского предприятия к рассмотрению1.

В соглашении между сторонами могут быть предусмотрены правила рассмотрения спора, а также порядок принятия решения по результатам третейского разбирательства. Обусловлено это тем, что, по словам В.Н. Анурова, «фундаментальным принципом функционирования международного коммерческого арбитража является принцип автономии воли сторон, проходящий красной нитью через данное общественное явление и содержащий в себе тенденции его дальнейшего развития в будущем»2.

' Информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц». // Вестник Высшего арбитражного суда Российской Федерации. 1998. № 4.

2 Ануров В.Н. Юридическая природа международного коммерческого арбитража. Вопросы теории и практики. — М.: Проспект, 2000. С. 82.

Таким образом, соглашение о передаче спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража является важнейшим источником регулирования его деятельности по разрешению конкретных споров. Особенно явно это проявляется в тех случаях, когда стороны устанавливают непосредственные процедуры рассмотрения спора, передаваемого на рассмотрение третейского суда. В этом качестве договорные правила, установленные сторонами, имеют приоритет и перед нормативными источниками, если не противоречат их императивным предписаниям.

Понятие международного коммерческого арбитража. История исследования международного коммерческого арбитража превышает столетие, в связи с чем у юристов имеются довольно устойчивые представления об этом правовом институте.

Термином «международный коммерческий арбитраж»87 обозначаются три взаимосвязанных понятия, отражающих различные аспекты единого социального явления. Во-первых, под международным коммерческим арбитражем подразумевается определенный механизм разрешения споров между коммерсантами различных государств, совокупность средств и способов, посредством которых устраняется коллизия в материально-правовых отношениях. Как видим, данное понятие имеет весьма абстрактный характер.

Во-вторых, данный термин означает учреждение, которое создается для рассмотрения и разрешения споров, вытекающих из международных коммерческих отношений. В данном случае речь идет о конкретных арбитражных учреждениях, создаваемых при определенных организациях (как правило, при национальных торгово-промышленных палатах) либо создаваемых для разрешения конкретного спора (суды ad hoc).

И, в третьих, международным коммерческим арбитражем называют состав третейского суда, конкретный состав арбитров, рассматривающих конкретный спор гражданско-правового характера.

На многозначность данного понятия неоднократно обращали внимание исследователи, комментирующие правовые основания деятельности международного коммерческого арбитража1. В связи с изложенным понятие коммерческого арбитража необходимо трактовать по-разному, в зависимости от контекста, в котором употребляется данный термин. Однако, отметим, что многозначность термина «международный коммерческий арбитраж» не является непреодолимым препятствием к его изучению как единого правового явления.

Правовая природа международного коммерческого арбитража. Правовая природа международного коммерческого арбитража, а также связанного с ним понятия «арбитражное соглашение» дискутируется на протяжении всего существования этого института. За это время юристами было сформулировано несколько основных доктрин, объясняющих правовую природу арбитражного разрешения споров: договорная (консенсуальная), процессуальная, смешанная (гибридная) и автономная.

Суть договорной теории заключается в том, что арбитраж, или, другими словами, коммерческое арбитрирование, рассматривается в качестве договорно-правового института, целью которого является организация разбирательства и разрешения гражданско- правового спора на основании поручения сторон. Соглашение о третейском разбирательстве при этом признается гражданско- правовым договором, заключаемым равноправными субъектами коммерческого оборота. Стороны соглашения о третейском разбирательстве принимают на себя обязательство подчиниться решению, которое будет принято международным коммерческим арбитражем.

Договорная теория коммерческого арбитража интенсивно критикуется в литературе. Одним из основных аргументов такой критики является утверждение о том, что эта доктрина не учитывает процессуальных аспектов арбитражного соглашения, а, как следствие, не описывает в полной мере исследуемое явление. Попыткой преодолеть этот недостаток договорной теории стала процессуальная теория. Данная теория рассматривает коммерческий арбитраж как разновидность государственного правосудия. Третейское соглашение при этом относят к предмету гражданского

' См., напр., Федоров А.Г. Международный коммерческий арбитраж. — М.: Дашков и К°, 2000. С. 5; Мусин В.А. Отвечаем на вопросы читателей // Третейский суд. 2003. № 2 (26). С. 162—163.

процессуального права» а решение коммерческого арбитража приравнивают по своей юридической силе к решению государственного суда.

Подход, излагаемый сторонниками процессуальной теории при объяснении правовой природы коммерческого арбитража, не отражает в полной мере всех особенностей правоотношений, возникающих в связи с заключением третейского соглашения. Самое главное заключается в том, что процессуальная теория не объясняет того обстоятельства, что коммерческий арбитраж является следствием исключительно волеизъявления заинтересованных сторон, то есть имеет своими истоками сферу частного права. Кроме того, тезисы о «государственном характере» и о приравнивании к правосудию той процедуры, при помощи которой разрешается спор в коммерческом арбитраже носят, несомненно, гипертрофированный характер.

Попыткой преодолеть указанные недостатки стала теория смешанной правовой природы коммерческого арбитража, согласно которой институт коммерческого арбитража представляет собой совокупность материально-правовых и процессуально-правовых элементов. Суть этой теории заключается в признании того, что третейское соглашение, будучи гражданско-правовым договором, влечет процессуальные последствия, которые заключаются в изменении подведомственности разрешения спора, изъятия его из компетенции государственного суда и передаче на рассмотрение коммерческого арбитража. В данной теории сделана попытка объединить подходы, сформулированные представителями договорной и процессуальной теории, что отразилось и в самом наименовании этой доктрины.

Автономная теория коммерческого арбитража возникла на базе отрицания всех вышеуказанных доктрин. Суть данной теории заключается в том, что коммерческий арбитраж рассматривается как независимое явление (sui generis), юридическая природа которого должна быть объяснена из прагматических соображений быстроты и удобства разрешения споров, возникающих между предпринимателями. Именно это обстоятельство и влияет на совершенствование и институционализацию процедуры третейского разбирательства, закономерности развития которого диктуются реальными потребностями коммерческого оборота.

При всей дискуссионности вышеизложенных конкурирующих теорий, следует помнить о том, что, как пишет В.Н. Ануров, «польза и эффективность исследования заключается не в отыска- нйи дополнительных аргументов, оправдывающих надуманные теоретические конструкции, а в установлении юридических последствий, наступающих для участников арбитражного разбирательства при неуклонном соблюдении этих теоретических конструкций»88. Теоретическое обоснование сущности коммерческого арбитража нуждается в дальнейших исследованиях.

Институционные (институциональные) арбитражи и арбитражи ad hoc. В зависимости от характера коммерческого арбитража принято выделять два его вида — институционные (институциональные) арбитражи и арбитражи ad hoc (на данный случай).

Институционные арбитражи создаются в качестве постоянно действующих учреждений, рассматривающих споры между предпринимателями различной государственной принадлежности. Наибольшее распространение в практике третейского разбирательства получают именно институционные коммерческие арбитражи. Это объяснимо соображениями практической выгоды и стабильности постоянно действующих арбитражных учреждений, которые приобретают авторитет в течение многих и упорных лет работы. Подобного рода третейские суды образуются в виде постоянно действующих арбитражных учреждений и, как правило, функционируют при национальных торгово-промышленных палатах89. Институционные арбитражи действуют на основании собственных регламентов и правил, которые, как правило, разрабатываются в соответствии с типовыми (модельными) регламентами и правилами, рекомендуемыми Комиссией Организации Объединенных Наций по праву международной торговли — ЮНСИТРАЛ (UNCITRAL).

К числу наиболее авторитетных и известных международных коммерческих арбитражей относятся Американская арбитражная ассоциация, Международный арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже (МТП), Лондонский международный арбитражный суд, Арбитражный институт торговой палаты в Стокгольме, Международный арбитражный суд Федеральной палаты экономики Австрии, Арбитражная комиссия при Центральной торговой палате Финляндии, Международный центр по разрешению инвестиционных споров, состоящий при Всемирном банке (ICSID), Центр арбитража и медиации Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO). В России авторитетом пользуются Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (МКАС) и Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (МАК). Деятельность указанных арбитражных учреждений регулируется, как правило, законами соответствующих государств пребывания, а также принимаемыми этими организациями, либо организациями при которых они созданы, регламентами и положениями.

Арбитражи ad hoc являются «разовыми» арбитражами или, говоря иными словами, арбитражами, создающимися для рассмотрения конкретного единичного спора. Поскольку арбитражи ad hoc создаются в каждом конкретном случае при возникновении спора, то насущной является проблема определения правил, в соответствии с которыми данный арбитраж должен рассматривать переданный на его разрешение спор. Бремя определения этих правил лежит на сторонах. Одним из оптимальных способов, который позволяет сторонам избегать непростой процедуры самостоятельного составления процедуры разрешения спора является присоединение к регламенту или правилам какого-либо известного коммерческого арбитража. Однако все большее распространение получают способы определения правил разбирательства в арбитражах ad hoc на основании специально разработанных для этих целей модельных регламентов — Арбитражного регламента Европейской экономической комиссии (1963) и Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ (1976), единогласно одобренного к применению Генеральной Ассамблеей ООН.

Заключение сторонами соглашения о передаче спора на рассмотрение суда ad hoc означает исключение компетенции государственного суда по рассмотрению данного спора. При этом практика государственных судов основывается на том, что если стороны не исчерпали возможностей по формированию суда ad hoc соответствующие исковые требования, предъявляемые в государственный суд, остаются без рассмотрения.

Российское предприятие обратилось в арбитражный суд с иском к французскому торговому дому, имеющему филиал на территории Рос сийской Федерации, о возмещении убытков. Несмотря на неоднократные извещения, направляемые в порядке, предусмотренном международными договорами, ответчик в суд не явился, но представил письменное возражение против рассмотрения дела в государственном суде, сославшись на оговорку в контракте об арбитраже ad hoc (на случай). Контракт международной купли-продажи товара содержал арбитражную оговорку о том, что все разногласия, возникающие из обстоятельств по данному договору, буду рассматриваться в арбитраже ad hoc. Россия и Франция являются участниками Европейской концепции о внешнеторговом арбитраже (Женева, 1961), В пункте 2 статьи 1 Конвенции термином «арбитраж» обозначается разбирательство споров арбитрами, назначенными по каждому отдельному делу (арбитраж ad hoc). В п. Зет. IV Конвенции установлена процедура образования арбитража ad hoc в том случае, когда стороны в третейской записи не договорились о назначении арбитра (арбитров) и не обозначили место арбитража. В такой ситуации суду следует решить вопрос о своей компетенции в отношении рассмотрения спора по внешнеэкономическому контракту, содержащему арбитражную оговорку, с учетом положений Конвенции и национального закона. Согласно п. 2 ст. 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения, если имеется соглашение лиц, участвующих в деле, о передаче данного спора на разрешение третейского суда и возможность обращения к третейскому суду не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее своего первого заявления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на разрешение третейского суда. В данном случае стороны не утратили возможности обращения в арбитраж, который предусмотрен соглашением сторон и понимается в смысле Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже как арбитраж ad hoc, создаваемый на случай рассмотрения каждого отдельного спора. Кроме того, ответчик подтвердил свое желание обратиться в международный коммерческий арбитраж, что предусмотрено п. 2 ст. 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В этой ситуации сторонам арбитражного соглашения надлежало принять соответствующие меры к рассмотрению спора и порядке арбитража ad hoc. Арбитражный суд оставил иск российского предприятия к иностранной фирме без рассмотрения'.

' Письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 января 2001 г. № 58 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой прав иностранных инвесторов».

Арбитражное (третейское) соглашение. Под арбитражным соглашением понимается договор заинтересованных сторон о передаче возникшего между ними спора на разрешение международного коммерческого арбитража. Термин «соглашение» является синонимом термина «договор»; при этом на формировании этого понятия весьма существенно сказывается цивилистическая теория. В этой связи невозможно отрицать того, что третейское соглашение, при всей многоаспектности этого понятия, не может не нести в себе «цивилистических» черт. С этой точки зрения при анализе понятия третейского соглашения, исследователь должен определиться с предметом этого договора. Предмет третейского соглашения, как отмечает профессор А.П. Вершинин, «состоит в действиях, связанных с рассмотрением и разрешением споров участников гражданских правоотношений третейским судом»90. Практически это означает, что если стороны при заключении третейского соглашения не достигли согласия о его предмете, т. е. о том, что спор передается на рассмотрение и разрешение международного коммерческого арбитража, то такое соглашение рассматривается как незаключенное.

Третейское соглашение, будучи сделкой, в то же время с момента вступления в законную силу влечет существенные процессуальные последствия. Заключая третейское соглашение, стороны приобретают определенные процессуальные права и одновременно принимают на себя определенные процессуальные обязанности. Совокупность этих прав и этих обязанностей сводится к подчинению заинтересованными сторонами возникшего или могущего возникнуть между ними спора юрисдикции негосударственного учреждения, каковым является международный коммерческий арбитраж. В то же время, заключая третейское соглашение, стороны принимают на себя и риски, связанные с рассмотрением дела третейским судом. К примеру, таковым риском является ограниченная возможность обжалования решения, принимаемого третейским судом, также как и ограниченная возможность приведения такого решения к исполнению с использованием государственных принудительных механизмов.

Третейское соглашение является основополагающим пунктом арбитражного процесса. Без третейского соглашения арбитражное (третейское) разбирательство начато быть не может. Таким образом, арбитражное соглашение суть предпосылка возникновения процессуальных правоотношений между сторонами третейского разбирательства.

Практика и теория третейского разбирательства выделяют три вида третейских соглашений — арбитражный договор, арбитражная оговорка и третейская запись91. Под арбитражным договором понимается самостоятельное соглашение между заинтересованными лицами, в соответствии с которым они договариваются о третейском разбирательстве споров, которые могут возникнуть в связи с исполнением или толкованием какого-либо материально-правового договора, заключенного этими же лицами. Арбитражная оговорка или оговорка об арбитраже (clause compromissoire)92 — это включенное в текст основного договора, регулирующего материально-правовые отношения сторон, условие о третейском разбирательстве споров, которые могут возникнуть в связи с данным договором в будущем. Под третейской записью (в соответствии с зарубежной терминологией часто именуемой как «компромисс» — от франц. compromis) понимается текстуально независимое от основного договора соглашение между сторонами о третейском разбирательстве уже возникшего между ними спора.

Профессор Л.И. Ануфриева выделяет еще так называемое арбитражное соглашение proprio vigore (арбитражное соглашение в собственном смысле слова), под которым понимается отдельный документ, касающийся арбитража, заключаемый в одно время с основным контрактом, но до возникновения разногласий или спо-

3

ра по этому контракту .

Следует отметить, что приведенная классификация арбитражных соглашений не имеет принципиального юридического значения, поскольку все указанные виды соглашений легальны, то есть не противоречат действующему законодательству, а также влекут однообразные правовые последствия, заключающиеся в том, что стороны собственным усмотрением изымают гражданско-правовой спор из юрисдикции государственного суда и передают его на рассмотрение негосударственного третейского суда. Таким образом, с точки зрения третейского процесса не имеет значения то обстоятельство, в каком виде заключено третейское соглашение — арбитражного договора, арбитражной оговорки или третейской записи.

В практике заключения соглашений о передаче споров на разрешение международного коммерческого арбитража зачастую встает вопрос о толковании воли сторон вследствие неточности формулирования наименования третейского учреждения, на рассмотрение которого должен быть передан спор. Как правило, коммерческие арбитражи расширительно толкуют соответствующие условия третейских соглашений. Даже в том случае, если стороны неправильно указали наименование третейского суда, главным критерием подведомственности спора конкретному суду служит выявление истинной воли сторон.

Так, Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате рассмотрел дело по иску российской компании к компании США о взыскании задолженности по нескольким контрактам на оказание услуг, поставку продовольствия и проч. При разрешении вопроса о своей компетенции Третейский суд признал себя компетентным рассматривать данный спор, несмотря на то, что в соответствии с арбитражной оговоркой, предусмотренной спорными контрактами «все спорные вопросы, возникающие из настоящего контракта должны решаться без обращения в судебные органы, а с помощью Арбитража Торгово-промышленной палаты Санкт-Петербурга». Обосновывалось это тем, что в соответствии с Регламентом Третейского суда к юрисдикции Третейского суда при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате относятся переданные на его рассмотрение по соглашению сторон экономические, т. е. связанные с предпринимательской деятельностью, споры гражданско-правового характера, в том числе с участием иностранных предпринимателей. Кроме того, если в третейской оговорке (соглашении) в названии «Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате» вместо слов «Третейский суд» используются синонимы указанныхслов, заимствованных из иностранных языков, либо иные синонимы, то в этом случае Третейский суд вправе принять дело к своему производству'.

Относительно правовой природы третейского соглашения в юридической теории высказаны различные точки зрения; одна из них именуется доктриной «автономности третейской оговорки». Согласно этой доктрине третейская оговорка (третейское соглашение) признается независимой от иных условий договора, то есть от условий материально-правового характера. Практическое значение этот тезис имеет в связи с возможной недействительностью первичного договора: недействительность такой сделки сама по себе не влечет недействительности третейской оговорки. Точно также недействительность третейского соглашения не влечет недействительности основного договора. Таким образом, даже если между сторонами возникает спор относительно содержащего третейскую оговорку договора, который является недействительным, спор подлежит разрешению третейским судом. В то же время специалисты отмечают, что не стоит «абсолютизировать независимость арбитражной оговорки, утверждая, что оговорка всегда «переживет» контракт, ибо на оговорку как на соглашение сторон распространяются и общие положения обязательственного права о действительности договоров. Таким образом, если условие о действительности или недействительности контракта, например, вопрос о полномочиях подписавших его лиц, в равной мере применимо к арбитражной оговорке, последняя также может быть признана недействительной по тому же основанию. Другое дело, что условия действительности арбитражного соглашения определяются в первую очередь нормами специального законодательства об арбитраже и зачастую могут не совпадать с условиями действительности самого контракта»93. Практическое значение автономности третейского соглашения (арбитражной оговорки) заключается в том, что в случае возникновения спора о недействительности основного договора, третейский суд в любом случае первоначально будет рассматривать вопрос о действительности третейского соглашения (так называемая доктрина prima facie) и, только признав действительность третейского соглашения, может приступить к рассмотрению вопроса о недействительности основного договора.

В приведенном понятии третейского соглашения важное значение имеет тот аспект, что оно, будучи исходной точкой арбитражного разбирательства, является продуктом волеизъявления самих сторон по спорному материальному правоотношению и больше никого. Именно это обстоятельство автономизирует процедуру третейского разбирательства от всех иных факторов, стоящих за пределами соглашения сторон (за исключением, разумеется, фактора соответствия закону)1.

Для практики третейского разбирательства важное значение имеют условия действительности арбитражного соглашения. Соглашение рассматривается как недействительное, если не соблюдены требования о допустимости спора как предмета третейского разбирательства, о его форме и содержании, о праводееспособно- сти (правосубъектности) сторон, заключивших третейское соглашение, о добровольности их волеизъявления, о его соответствии их внутренней воле.

Так, в деле Smal Ltd. V. Goldroyce Garment Ltd, которое было рассмотрено судом Гонконга было установлено, что истец договорился с ответчиком о приобретении товаров и направил ему заказ с просьбой подписать и вернуть обратно. Заказ содержал арбитражную оговорку. Однако представители фирмы Goldroyce Garment Ltd не подписали и не выслали обратно проект договора. При этом заказанные товары были отгружены в соответствии с заказом. Товар был оплачен в соответствии с условиями проекта договора. Таким образом, договор был заключен путем совершения действий, которые были направлены на исполнение договора. После возникновения между сторонами спора, возик вопрос о том было ли заключено арбитражное соглашение. Суд сделал вывод о том, что арбитражное соглашение не может быть заключено путем совершения конк-

2

людент-ных действий, направленных на исполнение основного договора.

Процедуры международного коммерческого арбитража. Процедуры деятельности международных коммерческих арбитражей регулируются регламентами и правилами соответствующих институциональных третейских учреждений. Стороны, заключив соглашение о передаче спора на разрешение конкретного коммерческого арбитража, присоединяются к установленным в нем регла-

' О других концепциях правовой природы арбитражного соглашения см., напр.: Попов М. А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов: Автореф... дасс. канд. юрид. наук. — СПб., 2002. С. 10—14. 2

Киселева Т.С. Форма и порядок заключения арбитражного соглашения: сравнительно-правовой анализ // Третейский суд. 2002. № 1/2. С. 82—83. ментам и правилам. Вместе с тем это не лишает заинтересованных лиц, установить собственные процедуры третейского разбирательства, заключив соответствующее соглашение. Таким образом, нормы, установленные регламентами и правилами постоянно действующих международных коммерческих арбитражей, не являются императивными (за исключением некоторых норм) для лиц, обращающихся в эти третейские суды с просьбой о разрешении спора.

Процедуры в судах ad hoc несколько иные, нежели в институциональных третейских судах. Поскольку в судах ad hoc не существует заранее установленных процедур третейского разбирательства, то на сторонах лежит бремя установления соответствующих правил. В противном случае третейское разбирательство просто не состоится. Впрочем, и при рассмотрении спора в судах ad hoc стороны могут определить процедуру третейского разбирательства, избрав эффективный способ: присоединиться к правилам или регламенту определенного институционального коммерческого арбитража.

Несмотря на то, что регламенты и правила международных коммерческих арбитражей содержат различные по содержанию нормы, регулирующие процедуры третейского разбирательства, тем не менее существуют определенные характерные для любых третейских судов этапы третейского судопроизводства.

Начало третейского разбирательства определяется подачей заинтересованным лицом искового заявления в коммерческий арбитражный суд. Требования к исковому заявлению, его форме и содержанию определяются в регламентах или правилах соответствующих коммерческих арбитражей. Как правило, нормы, определяющие требования к реквизитам искового заявления, содержат ссылки на необходимость указания наименования сторон, их местонахождение, ссылку на арбитражное соглашение, в соответствии с которым дело передается на разрешение данного арбитража, подписи сторон и прочие реквизиты, которые позволяют индивидуализировать участников третейского разбирательства. К исковому заявлению должны быть представлены платежные документы, свидетельствующие об оплате арбитражных сборов. В свою очередь ставки арбитражных сборов определяются правилами конкретного институционального коммерческого арбитража.

Формирование состава международного коммерческого арбитража производится в соответствии со свободным усмотрением сторон, обращающихся за разрешением спора к третейскому суду. В этом заключается одно из основных преимуществ третейского разбирательства. Существуют различные способы избрания арбитров, которые должны рассмотреть дело, переданное на рассмотрение международного коммерческого арбитража. Одним из наиболее распространенных способов формирования состава арбитража является избрание каждой из сторон одного из третейских судей (как правило, из списка арбитров конкретного международного коммерческого арбитража, но не обязательно) и предоставление избранным арбитрам права избрать третьего арбитра, либо назначение третьего арбитра уполномоченным органом (например, председателем международного коммерческого арбитража) в соответствии с регламентом коммерческого арбитража, разрешающего спор. Не исключено рассмотрение дела третейским судом в составе одного арбитра. Как правило, в регламентах и правилах постоянно действующих арбитражных учреждений содержатся нормы, согласно которым рассмотрение и разрешение спора должно производиться составом третейского суда с нечетным количеством судей.

Перед рассмотрением спора по существу коммерческий арбитраж должен прежде всего разрешить вопрос о собственной компетенции в данном деле. Доминирующей концепцией, на основе которой строится деятельность международного коммерческого арбитража, является теория «компетенции компетенции». Суть этой доктрины заключается в том, что состав международного коммерческого арбитража, который должен разрешать спор, самостоятельно решает вопрос о собственной компетенции. Оценка собственной компетенции по рассмотрению спора базируется на признании или не признании существования и действительности арбитражного соглашения, в соответствии с которым дело было передано на разрешение данного коммерческого арбитража. Однако самостоятельное решение международным коммерческим арбитражем вопроса о своей компетенции не лишает сторону при обжаловании принятого третейским судом решения возможности ссылаться на отсутствие у арбитража компетенции для разрешения данного спора.

Таким образом, решение третейским судом вопроса о собственной компетенции является исходным процедурным моментом арбитражного разбирательства. Доктрина «компетенции компетенции» получила закрепление и в международно-правовых актах.

Так, в соответствии с п. 3 ст. V Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. «арбитражный суд, против которого заявлен отвод по подсудности, не должен отказываться от разбирательства дела и имеет право сам вынести решение по вопросу о своей компетенции или о наличии или действительности арбитражного соглашения или сделки, составной частью которой это соглашение является, с тем, однако, что указанное решение арбитражного суда может быть впоследствии обжаловано в компетентном государственном суде в соответствии с законом страны суда».

С доктриной «компетенции компетенции» тесно связан принцип «автономности третейской оговорки», содержание которого изложено выше.

До рассмотрения искового заявления по существу международному коммерческому арбитражу предоставлено право принятия обеспечительных мер. Однако следует отметить, что реализация мер по обеспечению исковых требований в значительной степени зависит от режима национального законодательства, на территории которого такие меры должны быть исполнены. Если говорить о тенденциях правового регулирования этого вопроса, то большинство развитых правовых систем ориентируются на то, чтобы закрепить положения, согласно которым принятие мер по обеспечению исковых требований третейским судом должно находить подтверждение со стороны государственных судов. Это и естественно, поскольку реализация мер по обеспечению иска без принудительных мер неэффективна и в этой связи поддержка государственной юстиции является гарантией для деятельности международного коммерческого арбитража и исполнимости принимаемых им решений.

В отличие от процедуры рассмотрения споров в государственных судах, подчиненной строжайшим процессуальным правилам, процедура разбирательства спора в коммерческом арбитраже чрезвычайно гибка. Стороны третейского разбирательства, а вслед за ними и арбитражные судьи обладают правом значительного усмотрения при выборе тех форм и способов, которые наиболее оптимально позволяют достичь истины по делу и наиболее справедливым образом разрешить спор. На практике это означает, что международный коммерческий арбитраж может строить свое разбирательство как на основе принципа устности, так и в соответствии с принципом письменности (на основе представленных документов); как с привлечением к непосредственному разбиратель ству сторон и их представителей, так и без их участия (но, естественно, с их согласия); как с использованием строго определенных средств доказывания, так и с привлечением максимально широкого круга доказательств, используемых для правильного разрешения спора и т. д. Наиболее значимой доминантой в данном случае является усмотрение сторон, которое определяет пределы средств и форм третейского разбирательства.

Вместе с тем, способы, к которым прибегает коммерческий арбитраж при разбирательстве спора, должны соответствовать началам законности и справедливости. В противном случае коммерческое арбитрирование утратит свое значение третейского разбирательства споров. Таким образом, третейский суд, разрешая спор должен основывать свое решение на нормах права, регулирующих взаимоотношения сторон. При этом императивные нормы, установленные действующим законодательством подлежат обязательному применению.

Так, в ходе рассмотрения Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Российской Федерации спора между российской организацией и бельгийской фирмой, суд установил, что обе стороны согласны с тем, что к их спору, вытекающему из бартерного контракта, подлежит применению бельгийское право. Ссылаясь на положения бельгийского права, допускающего возможность заключения мирового соглашения в устной форме и доказывание его существования в коммерческих сделках всеми средствами, ответчик, каковым являлась бельгийская фирма, настаивал на том, чтобы арбитражный суд вынес решение с учетом этого мирового соглашения. Однако МКАС отметил, что вопрос о форме внешнеэкономической сделки, совершаемой российскими юридическими лицами, урегулирован императивной нормой, отступление от которой невозможно по соглашению сторон. Эта норма имеет приоритет и перед нормами применимого права других стран. Поскольку ответчиком в ходе слушания дела не было представлено доказательств, которые могли бы подтвердить заключение мирового соглашения в письменной форме, МКАС пришел к выводу, что он не может опираться на это соглашение при рассмотрение данного спора'.

Кроме того, к числу источников, являющихся основой для принятия международным коммерческим судом арбитражного решения, относятся обычаи делового оборота. В практике Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации суд исходит из того, что, что сторона, ссылающаяся на существование сложившегося обычая делового оборота, должна доказать это. Придя к выводу, что стороной не доказан факт действия соответствующего обычая, МКАС не применяет этого обычая. Вопрос о применении обычая возникает и в связи с недостаточной определенностью контрактов, заключаемых сторонами. Так, при рассмотрении одного из дел, было установлено, что в контракте отсутствуют указания примененном в нем базисе поставки. Принимая во внимание торговые обычаи, принятые в международной практике, на основании положений контракта и с учетом конкретных действий сторон, связанных с его выполнением, МКАС установил, какие обязанности лежат на каждой из сторон. В этом же решении имеется ссылка на международную банковскую практику, с учетом которой признано необоснованным заявление истца о том, что ответчик отгрузил товар без надлежащих сопроводительных документов94.

Вместе с тем гибкость правил третейского разбирательства не означает того, что в процессе международного коммерческого ар- битрирования не должны соблюдаться фундаментальные принципы рассмотрения споров и соблюдения при этом прав лиц, участвующих в деле. К таковым обязательным процессуальным правилам относятся нормы об уведомлении участников процесса о времени и месте судебного разбирательства, о предоставлении заинтересованным лицам права быть выслушанными коммерческим арбитражем, о языке третейского разбирательства, о формировании и законности состава коммерческого суда, рассматривающего спор и т. п. Несоблюдение указанных правил обусловливает незаконность соответствующего арбитражного решения и невозможность его исполнения при помощи принудительных мер, применяемых государственными органами юстиции.

Арбитражное решение. Решение по делу является актом, которым завершается третейское разбирательство по существу рассмотрения спора. Путем принятия решения осуществляется защита нарушенного права либо устраняется неопределенность в материальных правоотношениях, переданных на рассмотрение третейского суда. В этом заключается схожесть между решением,

' Розенберг М.Г. Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров. Изд. 2-е, испр. — М.: Статут, 2004. С. 30.

принимаемым третейским судом, и решением, принимаемым компетентным государственным судом. Решение по делу принимается только после исследования всех обстоятельств дела. Это означает, что, если после рассмотрения дела в процессе совещания о принятии решения, международный коммерческий арбитраж придет к выводу о том, что не все обстоятельства оказались исследованными, он обязан возобновить третейское разбирательство и продолжить выяснение обстоятельств, имеющих значение для правильного и справедливого разрешения дела.

Решение международного коммерческого арбитража принимается большинством голосов третейских судей, которые входят в состав суда, рассматривающего и разрешающего спор. Арбитр, не согласный с мнением большинства третейских судей, не вправе уклониться от подписания решения, хотя и вправе изложить свое особое мнение в письменной форме. Это особое мнение третейского судьи должно быть доведено до сведения сторон, участвующих в деле, и приобщено к материалам рассмотренного дела. Форма, в которой происходит принятие решения, заключается в составлении и подписании третейскими судьями соответствующего текста (при этом допускается подписание арбитрами как полного текста третейского решения, так и только его резолютивной части).

В соответствии с общепризнанными принципами международного коммерческого арбитрирования решение арбитражного (третейского) суда является окончательным. Это не означает, что такое решение остается вне какого-либо контроля со стороны государства, на территории которого оно подлежит исполнению. Однако процедура оспаривания решений третейских судов весьма существенно отличается от процедур пересмотра решений, принимаемых государственными судами.

Главными особенностями контроля за решениями арбитражных (третейских) судов являются: 1)

предоставление контрольных функций в установленных законом пределах государственным судам, то есть иной — официальной ветви юрисдикции; 2)

ограничение возможностей пересмотра главным образом формальными поводами; при этом, как правило, государственным судам запрещено пересматривать решения коммерческих арбитражей по существу; они вправе не признать арбитражные решения только по формальным основаниям процессуального характера и обладающих признаками существенного нарушения правовых норм, прав участников процесса и третьих лиц; 3)

контроль за решениями коммерческих арбитражей государственными судами, как правило, осуществляется в рамках ходатайств о принудительном исполнении арбитражных решений.

По своему характеру пересмотр государственными судами решений третейских судов существенно отличается от апелляционного, кассационного, надзорного или ревизионного пересмотра, т. е. от тех форм пересмотра судебных актов, на которых базируется система государственной юстиции. Государственные суды, установив, что решение международного коммерческого арбитража не соответствует закону, не вправе принимать нового решения по делу, а вправе лишь констатировать его незаконность и отказать в выдаче исполнительного листа, либо — в некоторых случаях — направить дело на новое рассмотрение в тот же третейскии'суд. Более того, в законодательстве некоторых государств, в которых регулируются вопросы проверки решений международных коммерческих арбитражей, существуют положения, согласно которым стороны могут договориться о том, что решение международного арбитража является окончательным и вообще не подлежит проверке со стороны государственного суда. В то же время большинство государств, формулируя нормы о контроле со стороны национальных государственных судов за решениями международного коммерческого арбитража, исполняемыми на территории данного государства, оставляют место для возможности его отмены либо отказа в принудительном исполнении такого решения вследствие его противоречия «публичному порядку», «основополагающим правовым принципам» данного государства.

Исполнение решений международного коммерческого арбитража. Решения международного коммерческого арбитража исполняются как в добровольном, так и в принудительном порядке. Какой-либо обобщающей информации об уровне исполняемости решений международного коммерческого арбитража получить невозможно ввиду отсутствия статистических наблюдений и в силу конфиденциального характера самой арбитражной практики. Можно лишь предположить, что все же подавляющее большинство решений исполняется сторонами добровольно, поскольку сама сущность института третейского разрешения экономических споров, в том числе — международных, покоится на принципе добровольности: добровольность передачи спора на рассмотрение ар-

битража обусловливает в принципе добровольность исполнения его решений. ,

Однако возможность неисполнения решений международного коммерческого арбитража добровольным путем не исключается. Факты уклонения от добровольного исполнения, естественно, имеют место. Об этом можно судить по поступающим в государственные суды обращениям коммерческих организаций с ходатайствами о принудительном исполнении решений третейских судов. Причины неисполнения арбитражных решений добровольным путем сводятся либо к несогласию с решением арбитража либо к стремлению так или иначе уйти от имущественной ответственности, несмотря на решение третейского суда.

Поскольку обе причины исключить из объективной действительности невозможно, постольку мировое сообщество, было,$ьд-„ нуждено обратиться к разработке такого порядка принудительного исполнения решений международного коммерческого арбитража, который мог бы быть воспринят различными государствами и стал бы хорошо известен участникам международных экономических отношений. В этих целях была подготовлена международная Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Она была принята рядом государств 10 июня 1958 г. в Нью-Йорке, отсюда ее сокращенное название, применяемое в специальной литературе, — Нью-Йоркская конвенция 1958 г.

По данным, опубликованным в специальной юридической литературе (Ежегоднике коммерческого арбитража и т. п.), участниками Нью-Йоркской конвенции по состоянию на 1 июля 2003 г. являются 133 государства95. Число участников Нью-Йоркской конвенции 1958 г, значительно превышающее число участников других международных конвенций, регулирующих различные аспекты внешних экономических отношений, свидетельствует О боль-' шом международном авторитете и важном практическом значении Нью-Йоркской конвенции. Хотя положения Нью-Йоркской Конвенции предоставляют любому участнику право в любое время выйти из состава ее участников (денонсировать Конвенцию), цока еще не было ни одного случая денонсации Конвенции каким-либо из ее участников. . Российская Федерация является участником Нью-Йоркской конвенции как правопреемник Союза ССР, который подписал Конвенцию 29 декабря 1958 г. и ратифицировал ее 24 августа 1960 г.96

Нью-Йоркская конвенция распространяется, по общему правилу, на такие процессуальные отношения, которые возникают в случаях, когда заинтересованная сторона ходатайствует в судебном учреждении данного государства (государства исполнения) о принудительном исполнении решения арбитража, вынесенного на территории другого государства (государства арбитража). Она может применяться также к арбитражным решениям, которые не считаются внутренними решениями в том государстве, где испрашивается их признание и приведение в исполнение. Под действие Нью-Йоркской конвенции подпадают, например, решения арбитража,. вынесенные на выездных заседаниях третейского суда, состоявшихся на территории другого государства; решения, выносимые на территории одного государства арбитражем, действующим в качестве филиала постоянного третейского суда, созданного на территории другого государства.

Действие Нью-Йоркской конвенции не ограничивается только государствами-участниками («договаривающиеся государства»). Она может применяться в отношении не только решений тех арбитражей, которые учреждены и действуют на территории государств — ее участников, но и решений, выносимых на территории любого другого государства, если только государство-участник при присоединен к Конвенции не исключило возможности такого ее применения.

Так, для Российской Федерации Нью - Йоркская конвенция дей - ствует с двумя оговорками, сделанными еще Союзом ССР при ратификации Конвенции и ставшими обязательными для Российской Федерации: Конвенция применяется... «в отношении признания и приведении в исполнение решений, вынесенных на территории другого договаривающегося государства». В отношении решений, вынесенных арбитражами на территории государства, не являющегося участником Конвенции, Конвенция может применяться только в той мере, в какой оба государства признают режим взаимности. Многими государствами-участниками сделана оговорка о применении Конвенции только к спорам, вытекающим из отношений, ... «которые рассматриваются в соответствии с национальным законодательством в качестве торговых». На Российскую Федерацию это ограничение не распространяется, поэтому в Российской Федерации Нью-Йоркская конвенция может применяться относительно не только споров, вытекающих из собственно торговых отношений (купли-продажи), но и споров, возникающих в других сферах внешнеэкономической деятельности: инвестиционной, строительной, по перевозкам, оказанию услуг и т. д.

Сущность Нью-Йоркской конвенции заключается в том, что она обязывает государства-участники признавать арбитражные решения как обязательные и приводить их в исполнение в соответствии с действующими в данном государстве процессуальными нормами национального законодательства. Это означает, что государства — участники Нью-Йоркской конвенции не вправе вводить у себя какой-либо специальный правовой режим для признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений. И порядок судебного рассмотрения вопросов, возникающих в связи с признанием иностранных арбитражных решений, и механизм их принудительного исполнения должны быть общими в том смысле, что они подчиняются тем процессуальным нормам, которые существуют и применяются в государстве-уча- стнике как правовые институты, имманентно присущие его правовой системе.

Таким образом, может быть сделан вывод о том, что Нью-Йоркская конвенция закрепляет принцип национального процессуального законодательства и национального законодательства об исполнительном производстве для процедуры признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений.

Этот принцип проявляется, в частности, в том, что как установлено в ст. III Нью-Йоркской конвенции, к признанию и приведению в исполнение арбитражных решений не должны применяться существенно более обременительные условия или более высокие пошлины и сборы, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение внутренних арбитражных решений.

В каждом государстве существует своя судебная система и действует система национального права, которые обладают определенными особенностями, обусловленными историческими, политическими и социальными факторами. Но в правовой системе любого государства-участника Нью-Йоркской конвенции нормы, образующие институт признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений, должны соответствовать положениям Нью-Йоркской конвенции.

Так, современное гражданское процессуальное законодательство и законодательство об исполнительном производстве Российской Федерации строятся с учетом требований Нью-Йоркской конвенции. В российском законодательстве никаких «более обременительных условий», не говоря уже о «существенно более обременительных», рассмотрения заявлений о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений по сравнению с порядком признания и приведения в исполнение решений третейских судов, созданных и действующих в России, не содержится. Чтобы убедиться в этом, обратимся к сравнительному анализу основных положений Нью-Йоркской конвенции и соответствующих институтов российского права. 1.

Дела о признании и приведении в исполнение решений иностранных третейских судов (арбитражей) объединены в российском гражданском процессуальном законодательстве в одну общую категорию дел с делами о признании и исполнении решений иностранных судов. Рассмотрение этих дел относится к компетенции и судов общей юрисдикции (подпункт шестой пункта первого ст. 22 Гражданского процессуального кодекса РФ 2002 г. — далее по тексту — ГПК РФ), и арбитражных судов (ст. 32 Арбитражного процессуального кодекса РФ 2002 г. — далее по тексту — АПК РФ). В соответствии с установленным разграничением подведомственности по гражданским делам между судами общей юрисдикции и арбитражными судами дела о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений по спорам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, отнесены к компетенции арбитражных судов.

Правовые нормы, регулирующие судопроизводство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений, выделены в АПК РФ в отдельную главу — гл. 31 «Производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений» (ст. 241—246), включенную в раздел IV АПК РФ — «Особенности производства в арбитражном суде по отдельным категориям дел». 2.

Подсудность дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений определяется по общим правилам: заявление подается взыскателем, то есть той стороной, в пользу которой вынесено решение, по месту нахождения или месту жительства должника, то есть стороны, против которой вынесено решение, а если место нахождения или место жительства должника неизвестны, — по месту нахождения имущества должника.

К заявлению должны быть приложены решение иностранного арбитража и соглашение о третейском разбирательстве в подлинниках и надлежащим образом заверенный перевод этих документов на русский язык. Именно эти документы и должны быть приложены к заявлению согласно ст. IV Нью-Йоркской конвенции; приложение других документов не требуется, в то время как к заявлению о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда прилагаются помимо самого решения, и другие документы, согласно ч. 3 ст. 242 АПК РФ: документ, подтверждающий вступление решения иностранного суда в законную силу, если это не указано в тексте самого решения, документ, подтверждающий, что должник был своевременно и в надлежащей форме извещен о разбирательстве дела в иностранном суде; доверенность или иной документ, подтверждающие полномочия лица, подписавшего заявление в арбитражный суд; документ, подтверждающий направление должнику копии заявления о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда.

Как видим, никаких повышенных требований к комплекту документов, подлежащих представлению в арбитражный суд вместе с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, по сравнению с Нью-Йоркской конвенцией в АПК РФ не содержится.

Поскольку по этим делам в российский государственный суд представляются документы иностранного происхождения, АПК РФ (ст. 255) требует их легализации либо проставления апостиля, если иное не установлено международным договором Российской

Федерации. Легализация либо проставление апостиля и означает заверение документа надлежащим образом5. 3.

Заявления о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений подлежат оплате государственной пошлиной.

Согласно подпункту шестому пункта второго статьи четвертой Закона РФ «О государственной пошлине» размер госпошлины по рассматриваемым в арбитражных судах делам о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда равен пятикратному размеру минимального размера оплаты труда в месяц (МРОТ)97. В таком же размере, поскольку иных установлений в Законе «О государственной пошлине» нет, должна уплачиваться госпошлина при подаче заявления о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

В Законе «О государственной пошлине» не выделены в качестве отдельной категории дел дела об оспаривании решений третейских судов, в том числе решений международных коммерческих арбитражей, принятых на территории Российской Федерации. Следует считать, что и по этим делам, как наиболее близким по характеру к делам о рассмотрении заявлений о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, госпошлина должна уплачиваться в пятикратном размере МРОТ.

Размер госпошлины, уплачиваемой в судах Российской Федерации по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных арбитражей, не является завышенным. В таком же пятикратном размере МРОТ уплачивается госпошлина по заявлениям об установлении фактов, имеющих юридическое значение. По некоторым категориям дел неимущественного характера размер госпошлины выше; например, по заявлениям о признании организаций и индивидуальных предпринимателей несостоятельными (банкротами), по заявлениям о признании права, о присуждении к исполнению обязанности в натуре госпошлина уплачивается в десятикратном размере МРОТ. Поэтому можно признать, что требования Нью-Йоркской конвенции в этой части в российском законодательстве соблюдены.

4. Заявления рассматриваются по правилам, предусмотренным АПК РФ, если иной порядок не установлен международным договором Российской Федерации. В Нью-Йоркской конвенции не содержатся процессуальные нормы: поскольку, как уже говорилось выше, она направлена на применение национального процессуального законодательства. В двухсторонних международных договорах также, как правило, не регулируются вопросы процессуального характера, касающиеся порядка судопроизводства по гражданским делам.

Процедура рассмотрения заявлений о признании и приведении в исполнение решений иностранных арбитражных решений подчиняется как общим, так и специальным правилам арбитражного судопроизводства в России. Особенности арбитражного судопроизводства по этой категории дел следующие: •

лица, участвующие в деле, извещаются о времени и месте судебного заседания, но неявка лиц, извещенных надлежащим образом, не является препятствием для рассмотрения дела; •

заявление рассматривается судьей единолично; •

заявление должно быть рассмотрено в срок, не превышающий месяца со дня его поступления в арбитражный суд.

Задача арбитражного суда состоит не в том, чтобы выступить в качестве вышестоящей инстанции относительно иностранного суда или иностранного арбитража, — арбитражный суд вообще не вправе пересматривать решение иностранного суда и иностран- ного арбитража по существу. Задача суда состоит в том, чтобы в процессе рассмотрения дела установить наличие или отсутствие оснований для признания и приведения в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения.

Основания для отказа в признании решений иностранного суда перечислены в п. 1—7 ч. 1 ст. 244 АПК РФ. В удовлетворении заявления должно быть отказано в случаях, если: 1)

решение по закону государства, на территории которого оно принято, не вступило в законную силу; 2)

сторона, против которой вынесено решение, не была своевременно и надлежащим образом извещена о времени и месте рассмотрения дела или по другим причинам не могла представить в суд свои объяснения; 3)

рассмотрение дела в соответствии с международным договором РФ или федеральным законом относится к исключительной компетенции государственного суда в России; 4)

имеется вступившее в законную силу решение суда в России, принятое по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям; 5)

на рассмотрении суда в Российской Федерации находится дело по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям, производство по которому было возбуждено до возбуждения производства по делу в иностранном суде, либо суд в Российской Федерации первым принял к своему производству заявление по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям; 6)

истек срок давности приведения решения иностранного суда к принудительному исполнению и этот срок не восстановлен арбитражным судом; 7)

исполнение иностранного суда противоречило бы публичному порядку Российской Федерации.

Относительно иностранных арбитражных решений в части второй ст. 244 АПК РФ содержится бланкетная норма, которая отсылает, в частности, к положениям части четвертой ст. 239 АПК РФ, устанавливающей, что отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража возможен по основаниям, предусмотренным международным договором Российской Федерации и федеральным законом о международном коммерческом арбитраже.

Основания, предусмотренные в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже» (ст. 36), полностью соответствуют основаниям, перечисленным в ст. V Нью-Йоркской конвенции; можно даже сказать, что они совпадают или почти совпадают текстуально. Все эти основания делятся на две группы. Первая группа — это обстоятельства процессуального (процедурного) характера, нарушающие принципы международного коммерческого арбитража и противоречащие самой сущности третейского разбирательства. На эти обстоятельства указывает в судебном заседании сторона, против которой было вынесено иностранное арбитражное решение; она просит суд отказать в признании и приведении в исполнение арбитражного решения в связи с нарушениями, допущенными иностранным арбитражем или международным коммерческим арбитражем в Российской Федерации при разрешении спора, по которому вынесено решение.

В качестве таковых нарушений квалифицируются, в частности, следующие: •

сторона, возражающая против признания арбитражного решения, не была надлежащим образом уведомлена об арбитражном разбирательстве вообще или о назначении арбитра и по этим или другим причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения; •

состав третейского суда или арбитражные процедуры не соответствовали соглашению сторон или, если соглашение отсутствовало, не соответствовали закону той страны, где имел место арбитраж; •

одна из сторон арбитражного соглашения была в какой-либо мере недееспособна; •

арбитражное соглашение недействительно по закону, которому стороны его подчинили, а при отсутствии указания о применимом праве — по закону страны, где было вынесено решение; •

арбитражное решение вынесено по спору, не предусмотренному арбитражным соглашением или не подпадающему под его условия, или в нем содержатся постановления по вопросам, выходящим за его пределы; однако, если постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением, могут быть отделены от тех, которые им не охватываются, то та часть арбитражного решения, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением, может быть судом признана и приведена в исполнение.

Доказательства имевших место процессуальных (процедурных) нарушений представляет сторона, против которой вынесено арбитражное решение и которая просит суд отказать в признании и приведении в исполнение арбитражного решения. Она же представляет доказательства того, что арбитражное решение не может быть признано, поскольку оно еще не стало обязательным для сторон, или было отменено, или его исполнение приостановлено компетентным судом страны, в которой или в соответствии с законом которой оно было вынесено.

Если указанные обстоятельства не будут подтверждены доказательствами, представленными стороной, против которой вынесено арбитражное решение, то суд не сможет отказать в признании арбитражного решения по вышеперечисленным основаниям.

Однако, кроме рассмотрения возражений, представленной стороной, против которой вынесено арбитражное решение, суд обязан оценить арбитражное решение с точки зрения публичных интересов. С публичными интересами связана вторая группа обстоятельств, являющихся основаниями для отказа в признании и приведении в исполнение арбитражных решений. Таких оснований всего два: 1)

объект (предмет) спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону Российской Федерации; 2)

признание и приведение в исполнение данного арбитражного решения противоречило бы публичному порядку Российской Федерации.

При решении вопроса о том, может ли предмет спора, по которому было вынесено иностранное арбитражное решение, быть предметом арбитражного (третейского) разбирательства, следует исходить из того, что третейские суды могут рассматривать только споры, вытекающие из гражданских правоотношений, и не могут рассматривать споры, вытекающие из административных и иных публичных правоотношений. Из этого общепризнанного в мировом сообществе принципа допускаются исключения, — в п. 2 ст. 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» содержится оговорка «если иное не установлено федеральным законом». Однако в настоящее время в действующем российском законодательстве не установлено ограничений по передаче каких-либо споров, вытекающих из гражданских правоотношений, на рассмотрение третейского суда.

Таким образом, рассматривая заявление о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, ком- петентныи государственный суд должен, во-первых, определить природу правоотношения, из которого возник спор, во-вторых, выяснить, имеются ли в национальном законодательстве ограничения относительно каких-либо категорий гражданско-правовых споров на предмет возможности их рассмотрения третейским судом.

Если спор мог быть разрешен третейским судом и при его рассмотрении не было допущено никаких процессуальных нарушений, компетентный государственный суд обязан также рассмотреть вопрос о том, будет ли противоречить публичному порядку данного государства признание и приведение в исполнение иностранного арбитражного решения, принятого по этому спору. Публичный порядок — весьма широкое емкое понятие, в законодательстве не содержится его легального определения. Ни в законодательстве, ни в литературе не употребляется какой-либо антоним этому понятию: публичный порядок — частный (не публичный) порядок. По смыслу анализируемых положений можно сделать вывод о том, что публичный порядок — это совокупность таких правовых отношений, которые складываются по поводу публичных интересов, т. е. интересов неопределенного крута лиц, тогда как иной порядок (частный, не публичный) — это совокупность таких правовых отношений, которые складываются по поводу частных интересов конкретно определенных лиц.

В целях конкретизации понятия публичного порядка можно было бы признать, что публичный порядок отражается в принципах, которым подчиняется правовая система данного государства. Не случайно, в Федеральном законе «О третейских судах в Российской Федерации» законодатель употребил иную формулировку — «основополагающие принципы российского права» (пп. 2 п. 2 ст. 46). По мнению профессора В. Яркова, если решение третейского суда нарушает основополагающие принципы, то оно приводит к результатам, не совместимым с действующим правопоряд- ком98. Развивая эту мысль, можно сказать, что нарушение основополагающих принципов вообще не совместимо с публичным порядком.

Естественно, что основополагающие правовые принципы непосредственно не формулируются как таковые ни в Конституции РФ, ни в других законах или нормативных правовых актах, но они могут быть выведены путем доктринального толкования из содержания Конституции РФ и других федеральных законов. Отдельные положения, которые могут быть признаны основополагающими правовыми принципами, формулируются Конституционным Судом РФ, наделенным правом легального толкования Конституции РФ.

Ввидутого, что мнения ученых-юристов, специалистов в области общей теории государства и права, относительно состава основополагающих принципов все же расходятся, следовало бы признать, что публичный порядок и основополагающие принципы получают закрепление в положениях Конституции РФ как основного закона государства. Так, к числу основополагающих принципов в России могут быть отнесены конституционные положения о единстве экономического пространства, свободном перемещении товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности (п. 1 ст. 8); о признании и защите равным образом различных форм собственности (п. 2 ст. 8); о признании идеологического разнообразия (п. 1 и 2 ст. 13); о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должны нарушать права и свободы других лиц (п. 3 ст. 17); о гарантированности каждому судебной защиты его прав и свобод (ст. 46) и т. д.

По мнению зарубежных исследователей Д. Ди Пьетро и М. Платте, с понятием публичного порядка (public policy) неразрывно связано понятие государственного иммунитета (state immunity), которым охватывается иммунитет от иска, а также и иммунитет от принудительного исполнения (immunity from suit and immunity from execution), поэтому арбитражное решение не может быть признано и приведено в исполнение, если тем самым был бы нарушен иммунитет государства'.

Если суд придет к выводу, что признание и приведение в исполнение решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения будет противоречить публичному порядку Российской Федерации, он должен указать, с какими конкретно основополагающими правовыми принципами вступает в противоречие признание и приведение в исполнение указанного решения.

Нарушение хотя бы одного из основополагающих основных принципов является основанием для отказа в признании и при ведении в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения.

По результатам рассмотрения ходатайства о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения принимается судебный акт об удовлетворении либо об отказе в удовлетворении заявленного ходатайства.

Дальнейшее движение дела происходит по-разному, в зависимости от системы судопроизводства в государстве исполнения. Согласно арбитражному процессуальному законодательству Российской Федерации судебный акт, принимаемый по результатам рассмотрения ходатайства о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения, облекается в форму определения суда первой инстанции. Участникам дела предоставляется возможность обжалования определения. Однако в отличие от общего порядка судопроизводства в арбитражных судах РФ определение может быть обжаловано только в арбитражном суде кассационной инстанции, минуя суд апелляционной инстанции. Это отступление из общего правила представляется обоснованным, так как нет необходимости повторного рассмотрения ходатайства в суде апелляционной инстанции, тем более что речь не идет о рассмотрении спора по существу. Срок для обжалования — один месяц со дня вынесения определения; по истечении этого срока определение, если оно не было обжаловано, вступает в законную силу; если же определение было обжаловано, оно вступает в силу со дня принятия постановления суда кассационной инстанции.

Любая из сторон также имеет право обратиться в Высший арбитражный суд РФ с заявлением о пересмотре определения суда первой инстанции и/или постановления суда кассационной инстанции в порядке надзора. Причины для пересмотра —те же, что являются общими основаниями для изменения или отмены актов нижестоящих судебных инстанций в порядке надзора: 1) нарушение единообразия в толковании и применении арбитражным судом норм права, 2) воспрепятствование принятия законного решения по другому делу, 3) нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов (ст. 304 АПК РФ). Решение иностранного суда или иностранное арбитражное решение предъявляется к принудительному исполнению в течение трех лет со дня вступления его в законную силу. Поскольку в Нью- Йоркской конвенции механизм принудительного исполнения не урегулирован, постольку применяется порядок исполнения, действующий в государстве исполнения. В Российской Федерации исполнение осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве»99. Исполнительное производство возбуждается на основании исполнительного листа, выдаваемого арбитражным судом, вынесшим определение о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения; исполнительный лист может быть выдан только после вступления указанного определения в законную силу.