А. Принудительное лицензирование результатов творческой деятельности в рамках международного частного права

1. Борьбу за пересмотр действующих международных согла-

шений в области охраны результатов творческой деятельности

в интересах удовлетворения своих насущных потребностей и, в

первую очередь, для целей развития образования и культуры

освободившиеся страны начали еще в 60-е годы при активной

поддержке со стороны Советского Союза и других социалисти-

ских стран.

Сама постановка этого вопроса в рамках международного

частного права ярко свидетельствовала о глубоком внутреннем

единстве и тесной связи национального и международного ме-

тодов решения этой важнейшей политико-экономической задачи

освободившихся стран. В известном смысле она говорила и о

том, что принятие мер только внутреннего порядка по охране

результатов творческой деятельности в своих интересах не ре-

шает проблемы. Эти меры должны согласовываться с мерами

международными, поскольку общественные отношения в связи с

созданием, признанием и использованием результатов творче-

ской деятельности, составляющие, как было показано в гл. 1

предмет международного частного права, нельзя вместить в

узкие национальные рамки.

В результате длительной и напряженной борьбы в 1971 г. в

Бернскую и Всемирную конвенции об авторском праве были

внесены новые положения, ограничивающие исключительное

право на перевод и воспроизведение произведений путем уста-

новления системы принудительных лицензий (Дополнительный

протокол к Бернской конвенции и статьи 5-bis, ter, quater Все-

мирной конвенции). Тенденция к пересмотру соглашений с

целью создания в их рамках более льготного правового режима

для освободившихся стран получила поддержку.

-147-

Однако новые положения лишь частично удовлетворили тре-

бованиям развивающихся стран. Так, принудительные лицензии

на перевод после пересмотра конвенций могут предоставляться в

этих странах только для обучения в школах, системе высшего

образования и для проведения научных исследований (ст.

Всемирной конвенции в редакции 1971 г.), но не во всех случаях,

как этого добивались для себя развивающиеся страны.

В отношении произведений на английском, французском и

испанском языках срок, после которого может быть выдана

принудительная лицензия на перевод, не может быть меньше

трех лет. Этот срок увеличивается еще на шесть месяцев для

выполнения ряда предварительных условий: обращения за раз-

решением к владельцу авторского права и сообщения об этом в

Информационный центр по авторскому праву ЮНЕСКО или

национальный информационный центр. Кроме того, учитывая

ограниченные полиграфические и кадровые возможности разви-

вающихся стран, надо учесть, что понадобится значительное

время для подготовки и выпуска в свет перевода. В связи с этим,

правило о принудительной лицензии на перевод в значительной

степени теряет для них свое значение.

Радиовещательной организации развивающейся страны в

рамках созданного для этих стран режима может выдаваться

лицензия на передачу перевода произведения, но только для ис-

пользования с целью обучить или сообщить результаты научных

исследований специалистам определенных профессий, т. е. толь-

ко для научно-технической информации.

В новых положениях предусматривается, что за предостав-

ление принудительной лицензии должна выплачиваться <спра-

ведливая компенсация> в таком же размере, как и плата при

обычной лицензии на договорных началах и в свободно конвер-

тируемой валюте, в которой, как уже отмечалось, развивающие-

ся страны испытывают недостаток.

Принудительные лицензии на воспроизведение произведений

по новым положениям могут предоставляться только для исполь-

зования при проведении систематических учебных мероприятий.

Продолжительность срока, после которого может быть предо-

ставлена принудительная лицензия в отношении романов, поэ-

зии, драматических и музыкальных произведений, а также книг

по искусству, составляет семь лет (для произведений в области

естественных и физико-математических-три).

ние звукозаписей исключается. Во всех других отношениях пра-

вила о принудительной лицензии на воспроизведение аналогичны

правилам о принудительной лицензии на перевод.

Положениями о принудительных лицензиях на перевод и вос-

произведение могут воспользоваться только те развивающиеся

страны, которые присоединились либо к Бернской, либо ко Все-

мирной конвенции об авторском праве в редакции 1971 г. На

сегодняшний день в число таких стран входят Алжир, Камерун,

Кения, Сенегал и некоторые другие, однако общее число их

-148-

крайне незначительно. Этот факт свидетельствует о том, что ос-

вободившиеся страны не торопятся связывать себя положениями

конвенций об авторском праве, и в настоящее время трудно

судить, насколько эффективным будет влияние новых правил на

улучшение состояния образования и науки в развивающихся

странах. Однако уже сейчас можно констатировать, что эти пра-

вила очень сложны, всякого рода формальности настолько мно-

гочисленны, что капиталистическим странам фактически удалось

оградить интересы своих издательских фирм. Очевидно, соответ-

ствующим организациям и фирмам развивающихся стран будет

легче в ряде случаев обращаться непосредственно к зарубежных

правообладателям н вступать с ними в договорные отношения,

чем вводить в действие механизм принудительных лицензий,

предусмотренных в новых редакциях Всемирной и Бернской кон-

венций.

Анализ показывает, что созданные и разрекламированные на

Западе льготы для развивающихся стран практически в силу по-

ложений о выплате автору твердой валюты и громоздкости всей

системы выдачи принудительных лицензий сведены на нет.

В этом плане вопрос о перестройке всей структуры междуна-

родной охраны авторских прав в интересах развивающихся

стран, зафиксированный в Бернской и Всемирной конвенциях,

не следует считать решенным. Тенденция решения этого вопроса

как международного частного права лишь обозначилась, и ос-

новные события еще впереди.

2. Проблема принудительного лицензирования объектов пра-

ва промышленной собственности в интересах развивающихся

стран на сегодняшний день является не менее сложной. Прояв-

ляющаяся здесь за последние десятилетия тенденция, как и в

первом случае, свидетельствует о невозможности национального

решения этого вопроса без привлечения для этой цели механиз-

ма международного частного права.

Проведенный в третьей главе настоящей работы анализ па-

тентного законодательства развивающихся стран показал, что,

несмотря на огромное различие в их классово-политической

структуре и уровне экономического развития, положения этих

законов в силу самой природы норм права интеллектуальной

собственности, вскрытого нами во второй главе, в целом и даже

в значительной степени в формулировках совпадают. Причем в

большей степени это касается именно разделов, посвященных.

принудительному лицензированию.

Такое положение объясняется тем, что большинство стран в

силу участия в Парижской конвенции по охране промышленной

собственности 1883 г. восприняло квинтэссенцию ст. 5А данного

соглашения, которая идет под рубрикой <Патенты: ввоз объек-

тов, неиспользование или недостаточное использование, прину-

дительные лицензии>. (*7). Наиболее важным положением данной

статьи является санкция, которая может быть применена против

-149-

патентовладельца в том случае, если он отказывается от внед-

рения изобретения в стране, выдавшей патент.

Выдвигая в рамках международного частного права требо-

вание непременного осуществления изобретения, Парижская

конвенция вместе с тем затрагивает один из острейших вопро-

сов национального патентного законодательства периода импе-

риализма, в очередной раз подтверждая ранее сделанный нами

вывод о внутреннем единстве проблемы охраны результатов

творческой деятельности в современном мире.

Объективно положения об обязательном осуществлении изоб-

ретения, содержащиеся в указанной статье, больше служат

интересам тех стран, чья экономика менее развита и где по-

давляющее большинство национальных патентов находится в

руках иностранных монополий, т.

Дело в том, что монополии патентуют принадлежащие им изоб-

ретения и, в частности, способы производства изделий не для

того, чтобы оказать помощь в развитии местной промышленно-

сти слабым странам, а для того, чтобы задержать развитие опре-

деленных отраслей ее. (*8).

Подавляющая часть иностранных патентов не используется в

развивающихся странах ни самими патентовладельцами, ни

посредством предоставления необходимых лицензий, а служат

лишь защите экспортных рынков крупных капиталистических

предприятий от конкуренции со стороны других фирм и монопо-

лий.

Вот почему институт принудительного осуществления изо-

бретения, в большей степени отвечающий интересам менее раз-

витых государств, был предметом ожесточенной борьбы между

теми, кто, выражая интересы монополий высокоразвитых стран,

стремился ликвидировать его и теми, кто, выражая интересы

буржуазии стран развивающихся, стоял за его сохранение поч-

ти на всех международных конференциях по пересмотру Па-

рижской конвенции. <На каждой из конференций, - писал по

этому поводу Стефан Ладас,-делались попытки изменить поло-

жения ст. 5, и с каждой новой конференцией эти положения ста-

новились все более либеральными>. (*9).

Еще до заключения Парижской конвенции многие страны

предусматривали в своих патентованных законах лишение пра-

ва на патент не только в случае его неиспользования владель-

цем в стране, где он был получен, но и в том случае, если пред-

меты, изготовленные в других странах с применением данного

изобретения, ввозились в данную страну.

Первоначально конвенция установила, что ввоз патентооб-

ладателем в страну выдачи патента предметов, изготовленных

в другой стране Международного союза, не влечет за собой не-

действительности патента. Однако далее говорилось о том, что

патентообладатель непременно должен внедрить свой патент и

сделать это в строгом соответствии с законом страны выдачи

патента.

-150-

Законодательство же многих стран под давлением нацио-

нальной буржуазии, стремившейся не допустить блокирования

ряда отраслей промышленности и торговли более сильными за-

рубежными фирмами, которым, в свою очередь, было выгодно

не внедрять новые технические достижения, а под прикрытием

патента ввозить товары, произведенные по запатентованному

способу в другой стране, где производство было наладить легче,

как раз в эти годы стало вводить требование обязательного

осуществления изобретения и устанавливать санкции на случай

неосуществления его.

Лишь в Соединенных Штатах Америки институт принуди-

тельного внедрения изобретения не был установлен по той про-

стой причине, что иностранный предприниматель в силу эконо-

мического неравенства был фактически лишен возможности кон-

курировать с местными фирмами, и надобности в такой протек-

ционистской патентной политике не возникало.

С вводом постановлений об обязательном осуществлении

изобретения патентообладатель должен был либо сам эксплуа-

тировать новое техническое достижение за границей либо выда-

вать лицензию на использование его гражданам этой страны.

В начале XX в. с резкой критикой положений об обязатель-

ном осуществлении выступили Германия и США. На Вашингтон-

ской конференции по пересмотру Парижской конвенции в 1911 г.

они потребовали отмены этого института. <Патентная политика

США, - аргументировали свой нажим представители крупного

бизнеса, - вступает в конфликт с политикой тех стран, где

изобретения подвержены принудительному осуществлению и об-

ложению налогами. Конвенция следует политике таких стран, и

поэтому она несовместима с патентным законодательством Аме-

рики>. (*10).

Однако Соединенным Штатам и их союзникам не удалось

протащить свое предложение, и в 1911 г. Конвенцией предусмат-

ривалось, что <патент можно аннулировать через 3 года после

составления заявки, если за указанный период патентовладелец

не осуществит его>. (*11). Тем не менее жесткость этого требования

постепенно снижалась. И хотя процесс этот был долгим и болез-

ненным, крупным монополиям удалось заставить членов Париж-

ского союза быть более <либеральными> в применении этих по-

ложений конвенции.

На Гаагской конференции 1925 г. слова об обязательном

использовании изобретений были исключены из текста, а в

1934 г. после Лондонской конференции уже предусматривалось,

что никакого аннулирования не будет до истечения трех лет со

дня выдачи патента, а ликвидация его, в свою очередь, возмож-

на лишь в том случае, если предоставление принудительной ли-

цензии не предупредило злоупотребления патентными правами.

Интересно отметить, что атака на ст. 5 Конвенции повлияла

и на позицию Международного бюро по охране промышленной

собственности, которое в преддверии Лиссабонской конференции

-151-

1958 г. предложило включить в текст Конвенции прямое указа-

ние на то что неиспользование в одной из стран Союза выдан-

ного в ней патента не влечет за собой лишения права на па-

тент. (*12). Этому предложению не суждено было пройти, однако

на конференции удалось еще больше смягчить постановления о

санкциях за неосуществление патента. В частности, были прод-

лены сроки, необходимые для предоставления принудительных

лицензий.

Изменения ст. 5 Парижской конвенции на Лиссабонской кон-

ференции со всей очевидностью представляли собой новый ком-

промисс между интересами крупных империалистических дер-

жав и стран развивающихся, большинство патентов в которых

принадлежит иностранцам.

Если говорить о действующих положениях Конвенции, то

сущность решения ими вопроса о санкциях за неосуществление

патента такова, что она не предоставляет освободившимся стра-

нам действенной защиты от монополий империалистических го-

сударств, патентующих свои изобретения в этих странах с ис-

пользованием преимуществ конвенции и не реализующих затем

полученные патенты.

В действующей редакции конвенции 1883 г. говорится о том,

что использование института обязательного осуществления изо-

бретения передано в значительной мере на усмотрение догова-

ривающихся государств. Ввоз же патентообладателем предме-

тов, изготовленных в той или иной стране союза, в страну, где

патент был получен, не влечет за собой потерю его прав на па-

тент (ст. 5А (1)).

Ст. 5А(2) гласит, что каждая страна Парижского союза

имеет право принять законодательные меры, предусматриваю-

щие выдачу принудительных лицензий, для предотвращения

злоупотреблений, которые могут возникнуть в результате осу-

ществления исключительного права, предоставляемого патентом,

в частности, при неиспользовании изобретения. Патент может

быть аннулирован только в том случае, если для предупрежде-

ния злоупотреблений не будет достаточным предоставление при-

нудительной лицензии (ст. 5А (3)).

По причине неиспользования или недостаточного использова-

ния предоставление принудительной лицензии не может быть

потребовано до истечения срока в четыре года, считая с даты

подачи патентной заявки, или до истечения трех лет с момента

выдачи патента (ст. 5А (4)). Установлено, что применяется срок,

который истекает позднее.

Лицензия может быть выдана только тогда, когда патентооб-

ладатель нс сможет доказать, что имели место уважительные

причины, вследствие которых патент не был использован . (*13). Ни-

какое действие по лишению прав или по аннулированию патента

не может иметь место до истечения двух лет с момента предос-

тавления первой принудительной лицензии (ст. 5А (3)). Таким

образом, отсутствие требования о выдаче принудительной ли-

-152-

цензии делает невозможным и аннулирование патента, в чем

больше всего бывают заинтересованы развивающиеся страны. (*14).

Необходимость соблюдения института отмены патента в слу-

чае злоупотребления патентными правами развивающиеся стра-

ны мотивируют тем, что охрана промышленной собственности

не должна тормозить экономическое развитие стран. Следова-

тельно, коль скоро патент не внедряется в производство в данной

конкретной стране, его надлежит аннулировать.

Весь ход пересмотра положений Парижской конвенции

1883 г., относящихся к обязательному осуществлению изобрете-

ний, позволяет нам сделать вывод о том, что под давлением

крупных капиталистических монополии-патентообладателей

последовательно от одной конференции по пересмотру конвен-

ции к другой все меньше и меньше учитывались интересы осво-

бодившихся стран. Эта тенденция сохраняется и в наши дни, в

известном смысле сковывая прогрессивное развитие внутренне-

го законодательства развивающихся государств. (*15).