§ 1. Правовая регламентация сотрудничества России и стран ЕС в сфере судебно-экспертной деятельности

Россия осуществляет сотрудничество по уголовным делам с европейскими странами на основе взаимного соблюдения международных договорных норм и является равноправным, суверенным и независимым субъектом международных отношений.

Экспертно-криминалистические подразделения органов внутренних дел Российской Федерации входят в систему правоохранительных органов нашего государства и могут рассматриваться как самостоятельные и полномочные субъекты международного сотрудничества в сфере судебно-экспертной деятельности по уголовным делам^[5]. Сотрудничество России и стран – членов ЕС в такой специфической области, как правоохранительная деятельность, осуществляется в режиме международной законности, при точном и неуклонном соблюдении государствами международно-правовых норм.

В криминалистической литературе общее понятие деятельности определяется как специфическая, регулируемая сознанием внутренняя и внешняя активность, порождаемая потребностью^[6].

Р.С. Белкиным деятельность определяется как «динамическая система взаимодействия субъекта с миром, специфически человеческая, регулируемая сознанием внутренняя и внешняя активность»^[7].

Под правоохранительной деятельностью понимается уголовно-процессуальная, оперативно-розыскная, административно-правовая, гражданско-правовая и другие виды деятельности. При определении видов деятельности следует исходить из общих понятий. Мы присоединяемся к тем авторам, которые различают виды деятельности в правовой сфере по характеру правового регулирования (уголовно-процессуальная, гражданско-процессу­альная, административно-пра-вовая) и по субъекту (судебная, следственная, оперативно-ро-зыскная, судебно-экспертная)^[8].

В то же время Б.М. Бишманов предлагает по характеру правового регулирования также различать арбитражную, налоговую, таможенную деятельность, а по субъекту – надзорную и экспертно-криминалистическую^[9].

Осуществляя сотрудничество по уголовным делам, компетентные органы государств используют две основные правовые формы:

договорно-правовую, или конвенционную (заключение и реализация договоров, в которой регулируются отношения в данной сфере);

институционную (сотрудничество в рамках международных организаций всеобщего и регионального значения – Совет Европы, ООН, Интерпол, Европол, БКБОП, Содружество Независимых Государств и др.)^[10].

Правовую основу международного сотрудничества органов внутренних дел Российской Федерации составляют два основных блока: международные нормы права и национальное законодательство, а также иные нормативные правовые документы, включая ведомственное законодательство.

В настоящее время среди российских ученых-процессуалистов нет единого мнения по вопросу классификации международно-правовых актов, применяемых при сотрудничестве европейских стран по уголовным делам.

Так, по мнению Е.В. Карасевой, международные договоры разграничиваются в зависимости от того, каким органом государства они заключены и подразделяются на межгосударственные, межправительственные и межведомственные. При этом такие акты могут носить многоаспектный характер или быть посвящены конкретному предмету сотрудничества^[11].

В.П. Зимин считает, что российская международно-правовая договорная база оказания содействия по уголовным делам состоит в основном из договоров о правовой помощи и правоотношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, о передаче осужденных и выдаче^[12].

Н.М. Мазаева предлагает следующую классификацию межгосударственных договоров, регламентирующих международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства: многосторонние межгосударственные договоры, регламентирующие различные виды международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; международные договоры о борьбе с отдельными видами преступлений, содержащие обязательства государств-участников сотрудничать в вопросах выдачи и оказывать друг другу возможно более широкую правовую помощь в связи с указанными в них преступными деяниями; двусторонние международные договоры, регулирующие международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства России с отдельными государствами, обладающие большей детальностью и наилучшим образом отражающие интересы сторон^[13].

В.В. Щербаков указывает, что Российской Федерацией взяты обязательства по целой системе межгосударственных договоров, реализация которых невозможна вне деятельности правоохранительных органов и включает в эту систему многосторонние и двусторонние договоры по борьбе с определенными видами (категориями) преступлений и договоры о правовой помощи; международные соглашения, связанные с пребыванием российских воинских формирований за границей; межгосударственные договоры о дружбе и сотрудничестве, об основах отношений; межгосударственные договоры, определяющие деятельность международных судебных органов; международные договоры, определяющие иммунитеты от юрисдикции государства^[14].

Т.Н. Москалькова разъясняет, что «объем и процедура выполнения процессуальных действий российскими органами расследования, прокуратурой и судом в порядке оказания правовой помощи в определенной степени зависят от того, к какому международному сообществу относится взаимодействующее с Россией государство: к Совету Европы или Содружеству Независимых Государств»^[15].

В.М. Волженкина включает в систему международных норм, применяемых по уголовным делам в процессе оказания правовой помощи «уголовно-процессуальное законодательство тех стран, с которыми Россия сотрудничает на основе договоров или взаимной вежливости. Национальное законодательство РФ не предусматривает действие иностранных законов на своей территории. Эта позиция вытекает из ключевого положения сотрудничества о применении собственного уголовного процесса при исполнении международных положений. Однако результаты исполнения международного поручения на основе зарубежного законодательства будут использованы в уголовном процессе России, что позволяет говорить о применении уголовно-процессуального законодательства других стран в российском уголовном процессе»^[16].

Резюмируя вышеизложенные точки зрения, правовая основа сотрудничества России и стран ЕС в сфере судебно-экспертной деятельности по уголовным делам может быть классифицирована следующим образом.

1. Международный уровень составляют:

а) межгосударственные многосторонние договоры: пакты, конвенции, соглашения;

б) межправительственные договоры (двусторонние и многосторонние) по вопросам сотрудничества в борьбе с преступностью;

в) договоры межведомственного характера (двусторонние и многосторонние), заключенные по линии МВД России;

г) неписаные нормы (обычаи) международного права (взаимность и др.).

2. Внутригосударственный уровень составляют:

а) конституционные федеральные законы, федеральные законы, законы РФ (регулирующие деятельность правоохранительных органов в сфере международного сотрудничества по уголовным делам);

б) подзаконные нормативные акты;

в) отдельные ведомственные нормативные правовые акты, регулирующие деятельность правоохранительных органов в сфере международного сотрудничества по уголовным делам (изданные компетентными органами РФ, а также соответствующими федеральными ведомствами в виде постановлений, инструкций, приказов, писем, распоряжений)^[17].

Международно-правовой компонент регламентации участия России в межгосударственном сотрудничестве государств в борьбе с преступностью включает в себя около 700 двусторонних и многосторонних договоров различного уровня (межгосударственных, межправительственных и межведомственного характера)^[18].

В плане укрепления договорной базы участия России в международном сотрудничестве со странами ЕС по уголовным делам большой потенциал представляют более 20 конвенций, заключенных в рамках Совета Европы, членом которого Россия является с февраля 1996 г. Так, к числу основных межгосударственных договоров, регламентирующих вопросы, входящие в компетенцию органов внутренних дел Российской Федерации, относятся: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.)^[19]; Европейская конвенция о выдаче (ETS № 24) (заключена в г. Страсбурге 13 декабря 1957 г.) с Дополнительным протоколом и Вторым дополнительным протоколом к ней^[20]; Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам (ETS № 30) (заключена в г.

В.В. Милинчук отмечает, что «разработка на уровне Совета Европы новых подходов к вопросу совершенствования уровня и качества сотрудничества в области борьбы с преступностью отчетливо продемонстрировала, что любые подобные инициативы будут бесполезны, если национальные системы не отвечают базовому требованию транснационального правосудия: наличию национального законодательства, адекватного международным стандартам, и эффективной национальной судебной системы»^[23].

Нашей страной уже немало сделано в плане совершенствования законодательства Российской Федерации. Например, в 1996 г. была создана Межведомственная комиссия по делам Совета Европы, в Положении о которой, в частности в п. 2, указывалось, что к числу основных функций комиссии относится развитие сотрудничества с Советом Европы и входящими в него государствами в целях совершенствования законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики в соответствии со стандартами Совета Европы^[24]. На сегодняшний день достигнуты значительные результаты в деле совершенствования государственных средств правовой защиты, среди которых: введение в российскую правовую систему общепринятых принципов и норм международного права; реальная возможность обращения граждан Российской Федерации за защитой своих прав в международные органы по защите прав и свобод, и в первую очередь в Европейский суд по правам человека.

Наиболее значительно участие органов внутренних дел в борьбе с отдельными видами преступлений, в отношении которых заключены межгосударственные договоры. Российская Федерация является участником свыше 20 таких универсальных договоров, заключенных в рамках ООН^[25]. Среди них такие международные правовые акты, как Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (заключена в г.

Отдельно необходимо отметить подписание 6 ноября 2003 г. в г. Риме в ходе саммита Россия – Евросоюз Соглашения о сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейской полицейской организацией (далее – Европол), целью которого является повышение эффективности взаимодействия между странами – членами ЕС и Российской Федерацией в области борьбы с транснациональной преступностью. В соответствии с этим Соглашением МВД России определено центральным компетентным органом, через который осуществляются контакты с Европолом^[31].

В соответствии со ст. 5 Соглашения о сотрудничестве между Российской Федерацией и Европолом стороны осуществляют сотрудничество по обмену стратегической и технической информацией, представляющей взаимный интерес, в частности: о формах, методах и средствах совершения преступлений; о новых видах наркотических средств и психотропных веществ (по мере их появления в незаконном обороте), технологиях их изготовления и используемых при этом веществах, а также о новых методах исследования и идентификации наркотических средств и психотропных веществ; о каналах перевода денежных средств, полученных преступным путем; о состоянии и развитии преступности, оценке угрозы ее распространения.

Российская Федерация, наряду с многосторонним международно-правовым регулированием, принимает активное участие в формировании двусторонней правовой базы международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства.

В.В. Милинчук справедливо отмечает, что двусторонние договоры обладают наибольшей детальностью и наилучшим образом отражают интересы сторон. Однако это не умаляет значимости для развития международного сотрудничества многосторонних конвенций и соглашений, которые, по сути, содержат квинтэссенцию необходимых правовых инструментов для регулирования процесса оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам на основе общепринятых международных стандартов в области прав человека и принципа суверенитета^[32].

Многие вопросы взаимодействия России и стран – членов ЕС в борьбе с преступностью регламентируются на уровне межправительственных договоров. Межправительственные соглашения о сотрудничестве в борьбе с отдельными видами преступлений представляют интерес в большей степени для криминалистики и оперативно-розыскной деятельности^[33].

Правительством РФ 29 июня 1995 г. было принято постановление № 653 «О заключении соглашений о сотрудничестве между Министерством внутренних дел Российской Федерации и компетентными ведомствами иностранных государств»^[34]. Данный нормативный документ утвердил типовой проект Соглашения о сотрудничестве между Министерством внутренних дел Российской Федерации и Министерством внутренних дел (компетентным ведомством) иностранного государства.

Межведомственные соглашения заключаются в пределах компетенции МВД России и не должны противоречить действующему законодательству и международным договорам Российской Федерации. Как правило, они содержат положения, регламентирующие традиционные формы полицейского сотрудничества (обмен криминалистической значимой информацией, исполнение запросов о производстве оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий и другие). При осуществлении сотрудничества надо помнить о том, что межправительственные и межведомственные договоры не проходят ратификацию и поэтому содержащиеся в них нормы обладают правовой силой заключившего их органа и, следовательно, не имеют приоритета перед нормой закона.

Следует отметить, что отношения между правоохранительными органами Российской Федерации и европейских стран в вопросах оказания правовой помощи строятся не только на договорных началах, но и на условиях взаимности при отсутствии правовой базы оказания помощи по уголовным делам. К сожалению, практика взаимодействия на условиях взаимности неоднозначна. В некоторых случаях добиться положительного результата довольно сложно из-за различий в судебных системах. В настоящее время долгий срок исполнения запросов об оказании правовой помощи по уголовным делам в странах дальнего зарубежья остается одной из нерешенных проблем международного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью. Иногда срок исполнения некоторых поручений порой достигает полутора – двух лет^[35]. Все это при том, что количество взаимных поручений об оказании правовой помощи между Российской Федерацией и европейскими странами не уменьшается.

Так, по данным Следственного комитета при МВД России в порядке ст. 453 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее – УПК РФ)^[36] в 2004 г. поручений об оказании правовой помощи из стран ЕС в Россию поступило – 727, а из России в страны ЕС было направлено 510; в 2005 г. – 629 и 461; в 2006 г. – 628 и 540; в 2007 г. – 435 и 408; в 2008 г. – 463 и 495; в 2009 г. – 449 и 448; в 2010 г. – 694 и 585; в 2011 г. – 740 и 533; за 6 месяцев 2012 г. – 397 и 211 соответственно^[37] (приложение 1). Наиболее эффективное двустороннее сотрудничество по уголовным делам Российская Федерация осуществляет со странами – членами ЕС: Германией, Испанией и Польшей^[38].

Создание международно-правовой основы сотрудничества России и стран – членов ЕС – не самоцель. С ее помощью осуществляется практическое взаимодействие с зарубежными партнерами по вопросам оказания правовой помощи по уголовным делам, а также по другим направлениям оперативно-служебной деятельности. Принимая во внимание назначение и цели современного состязательного уголовного процесса, одной из наиболее важных задач уголовного судопроизводства представляется качественное улучшение экспертно-криминалистической деятельности по сопровождению раскрытия и расследования преступлений. В целях повышения эффективности международного сотрудничества в сфере судебно-экспертной деятельности России и государствам – участникам СНГ следует принимать во внимание разработанные в рамках ЕС подходы, направленные на повышение эффективности сотрудничества правоохранительных органов против транснациональной преступности.

Следует согласиться с В.В. Милинчук, что опыт проводимых ЕС оценок национальных механизмов стран-членов по оказанию взаимной правовой помощи по уголовным делам^[39] способствовал бы совершенствованию деятельности компетентных органов России в данной сфере на уровне как нормотворчества, так и правоприменения^[40].

Международное сотрудничество по уголовным делам без национального законодательства осуществляться не может, поскольку реализация международных договоров по условиям самих же договоров возложена на уголовно-процессуальное законодательство государства. В силу этого национальное законодательство является основой для создания и движущей силой для применения международного законодательства^[41].

Внутригосударственное право устанавливает необходимую процедуру реализации положений международно-правовых актов, определяет обязательства для компетентных органов, ответственных за осуществление этих положений.

В сфере международного сотрудничества по уголовным делам основным правовым документом является Конституция Российской Федерации^[42]. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Положения ст. 15 Конституции Российской Федерации стали правовой основой для принятия Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», в соответствии с которым международные договоры Российской Федерации наряду с общепринятыми принципами и нормами международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Частью правовой системы Российской Федерации являются и заключенные СССР действующие международные договоры, в отношении которых Российская Федерация продолжает осуществлять международные права и обязательства СССР в качестве государства – продолжателя Союза ССР^[43].

Впервые в УПК РФ весь раздел XVIII посвящен международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства. До этого к данной проблеме в таком объеме, широте и детализации не подходили ни в одном из ранее действующих уголовно-процессуальных кодексов^[44]. В ч. 3 ст. 1 закреплено, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство».

Исходя из требований ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ, а также ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»^[45] «установка на приоритетное применение норм международного права лишь в коллизионных ситуациях должна быть дополнена установками на повседневное совместное согласованное и взаимодополняющее применение норм международного права и норм УПК РФ, а также иных законов по вопросам уголовного судопроизводства»^[46].

Нормы уголовно-процессуального законодательства нашей страны повторяют, но не заменяют положений международных договоров. Они нацелены в первую очередь на обеспечение выполнения международных обязательств, вытекающих из этих договоров^[47].

В сферу международного сотрудничества по уголовным делам также входят подзаконные нормативные правовые акты: указы Президента^[48], постановления Правительства РФ, указания, распоряжения, инструкции, приказы министерств и ведомств, в компетенцию которых входит разрешение вопросов о взаимодействии между компетентными органами России и зарубежных стран.

Так, в соответствии с Положением о Национальном центральном бюро Интерпола, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 14 октября 1996 г. № 1190^[49], а также в соответствии с приказом МВД России от 6 октября 2006 г. № 786/310/470/454/333/971 «Об утверждении инструкции об организации информационного обеспечения сотрудничества правоохранительных и иных государственных органов Российской Федерации по линии Интерпола» (в ред. приказа МВД России, Минюста России, ФСБ России, ФСО России, ФСКН России, ФТС России от 22 сентября 2009 г. № 727/302/480/570/425/1739) МВД России, действуя в рамках своей компетенции, может использовать возможности Международной организации уголовной полиции (далее – Интерпол) в процессе розыска и идентификации лиц, выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, имеющих международный характер, по находящимся в производстве материалам и уголовным делам, оперативным проверочным материалам и делам оперативного учета. Взаимодействующие органы в целях защиты интересов Российской Федерации и граждан от преступных посягательств вырабатывают меры по противодействию транснациональной преступности и исполняют поступающие по каналам Интерпола запросы правоохранительных органов иностранных государств и международных правоохранительных организаций.

Законы РФ и подзаконные нормативные акты устанавливают право компетентных правоохранительных органов на международные сношения. Порядок осуществления таких сношений по правовым вопросам в них не установлен, а содержатся только общие ссылки, согласно которым сотрудничество по уголовным делам осуществляется в соответствии с УПК РФ, договорами о правовой помощи^[50].

Следует отметить, что при осуществлении сотрудничества по уголовным делам с европейскими странами у оперативных подразделений органов внутренних дел РФ часто возникают трудности, связанные, прежде всего, с недостаточной информированностью сотрудников о наличии международных правовых документов, отсутствием знаний их содержания.

Проведенное исследование показало, что опрошенные сотрудники оперативно-следственных и экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел РФ значительно лучше информированы о международно-правовых документах, принятых в рамках СНГ. Так, 42% опрошенных в качестве правовой основы международного сотрудничества в сфере судебно-экспертной деятельности указывают Минскую конвенцию 1993 г., 15% – иные европейские конвенции, и только 7% указали на знание положений Европейской конвенции по правам человека. Как показывает практика, большая часть анкетируемых ориентируется на уголовно-процессуальное законодательство РФ^[51].

Целью сотрудничества России и стран – членов ЕС должно стать совершенствование уголовно-процессуального законодательства и ведомственных нормативных актов, регламентирующих практику применения криминалистических средств и методов раскрытия и расследования преступлений, совершенствование организационной структуры экспертно-криминалистических подразделений, форм и методов их деятельности, взаимодействия с субъектами применения технико-криминалистических средств и методов стран – членов ЕС, повышение качества и эффективности экспертных исследований^[52].

На сегодняшний день нет ни одного национального правового акта, в название которого входила бы формулировка «международное сотрудничество в сфере судебно-экспертной деятельности». Правовые нормы в части, касающейся использования возможностей экспертно-криминалистических учреждений органов внутренних дел РФ в международном сотрудничестве, фактически отсутствуют, а упоминаются лишь возможности обмена криминалистически значимой информацией и вызова эксперта. Среди ученых и специалистов в области криминалистики и судебной экспертизы высказываются мнения, что причиной этому является недостаточное развитие правовой базы именно экспертно-криминалистической деятельности.

Международные договоры предусматривают производство экспертиз как один из видов взаимной правовой помощи по уголовным делам. Однако в юридической литературе и международно-правовых документах понятие «правовая помощь по уголовным делам» трактуется весьма неоднозначно. Часть ученых-процессуалистов разделяет понятия «правовая помощь по уголовным делам» и «сотрудничество по уголовным делам»^[53], а другая часть считает, что «правовая помощь по уголовным делам» охватывает все связанные с уголовным судопроизводством виды международного сотрудничества государств в борьбе с преступностью^[54].

По данному вопросу наиболее приемлемой, по нашему мнению, является позиция П.Н. Бирюкова, который считает, что понятия «правовая помощь по уголовным делам» и «сотрудничество по уголовным делам» нетождественны. В понятие «правовая помощь по уголовным делам» им включаются только процессуальные действия, осуществляемые на сновании просьб правоохранительных органов иностранных государств. Юридическим обоснованием правовой помощи являются поручения иностранных учреждений юстиции. «Сотрудничество по уголовным делам» охватывает оперативно-розыскные действия, а также процессуальные действия, которые осуществляются без запроса, а также в связи с обнаружением лиц или признаков преступления, затрагивающих интересы другого государства^[55].

В.Ш. Табалдиева определяет международную правовую помощь по уголовным делам как одну из форм сотрудничества государств в борьбе с преступностью, служащую его внешним выражением, которая обусловлена осуществляемыми на основе действующих норм международного права и национального законодательства взаимосогласованными действиями заинтересованных государств, прежде всего в лице их правоохранительных органов, по предупреждению, выявлению, пресечению, расследованию преступлений, затрагивающих интересы нескольких государств либо всего мирового сообщества, а также по судебному рассмотрению соответствующих уголовных дел и исполнению приговора^[56].

Таким образом, «сотрудничество по уголовным делам» является наиболее общей категорий международных отношений, которое включает в себя «правовую помощь».

Принимая во внимание вышеизложенное, предлагается следующее определение международного сотрудничества в сфере судебно-экспертной деятельности – это осуществляемая на основе общепризнанных норм международного права, двусторонних и многосторонних договоров, принципа взаимности согласованная деятельность европейских государств в лице своих представителей в компетентных органах Совета Европы и иных международных организациях, реализуемая путем сближения национальных законодательств и практики в сфере судебно-экспертной деятельности для обеспечения эффективности раскрытия и расследования преступлений и обмена криминалистической значимой информацией в целях достижения назначения уголовного судопроизводства, а также в целях оказания судебно-экспертной помощи при идентификации погибших в катаклизмах естественного и техногенного характера и военных конфликтах.

В соответствии с УПК РФ правовая помощь по уголовным делам осуществляется путем направления, исполнения запроса о проведении: досмотра, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы или иных процессуальных действий (ч. 1 ст. 453).

В Уголовно-процессуальном законодательстве европейских стран положение эксперта не выделено среди иных участников судопроизводства. Так, в правиле 42 (собирание доказательств) Регламента Европейского суда по правам человека сказано, что «…Палата может заслушать любое лицо в качестве свидетеля, эксперта либо в ином качестве, если предполагаемые показания или заявления могут способствовать выполнению ее задач». Такой же подход наблюдается и в российском законодательстве, где название ст. 456 УПК РФ сформулировано следующим образом: «Вызов свидетеля, потерпевшего, эксперта, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, находящихся за пределами территории Российской Федерации».

По мнению некоторых отечественных ученых-процессуалистов (Л.Н. Башкатов, Б.Е. Безлепкин и др.) в данной статье заложено определенное противоречие в связи с тем, что эксперт перечисляется наряду со свидетелем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями, с участниками уголовного процесса, в деятельности которых нет, и не может быть «профессионализма». Характерный для англо-американского судопроизводства подход к оценке статуса эксперта, предполагающий уравнивание эксперта и свидетеля, заключения эксперта и свидетельских показаний, в свое время подвергался справедливой критике в отечественной юридической литературе^[57].

Эксперт занимает специфическое место в связи с тем, что его нельзя причислить к тем участникам уголовного судопроизводства, чье появление в деле связано с самим фактом преступления, и поэтому потребность его участия в деле, к тому же на территории России, требует специального обоснования. Приглашение экспертом лица, находящегося за пределами территории России, обосновывается либо его редкой специализацией, отсутствием подобных редких специалистов в России, либо его незаменимостью в связи с тем, что данный эксперт уже проводил указанную экспертизу в России, а сейчас требуется производство дополнительной экспертизы в связи с возникновением новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела^[58].

Статья 455 УПК РФ устанавливает, что юридическая сила заключений и показаний эксперта, полученных на территории иностранных государств, заверенных и переданных в установленном порядке, пользуются такой же юридической силой, как и заключения и показания российских экспертов, полученных на территории Российской Федерации.

Принцип равенства юридической силы доказательств является одним из основных принципов взаимодействия компетентных органов и должностных лиц, осуществляющих международное сотрудничество по уголовным делам. Среди иных принципов, на которых основывается производство судебных экспертиз, следует обозначить присущие российскому уголовному процессу: законность при производстве по уголовному делу (ст. 7 УПК РФ), уважение чести и достоинства личности (ст. 9 УПК РФ); неприкосновенность личности (ст. 10 УПК РФ); охрана прав и свобод человека и гражданина (ст. 11 УПК РФ). Вместе с тем деятельность эксперта по производству судебной экспертизы основывается на таких принципах, как независимость эксперта (ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее – ФЗ о ГСЭД))^[59], а также объективность, всесторонность и полнота исследований, проводимых с использованием современных достижений науки и техники (ст. 8 ФЗ о ГСЭД)^[60].

Полученные российскими компетентными органами доказательства из европейских стран, должны быть приобщены к делу, с вынесением об этом постановления. При этом субъекты правоприменения не освобождаются от обязанности проверять и оценивать полученные доказательства^[61].

Такие доказательства подлежат оценке по общим правилам, установленным УПК РФ, и должны быть получены с применением тех законов иностранного государства, которые не противоречат Конституции РФ, запрещающей умаление человеческого достоинства, применения пыток, насилия и другого жестокого обращения (ст. 21). При этом также необходимо соблюдение условий запроса и согласие на его исполнение^[62].

При оценке их допустимости субсидиарно учитывается соблюдение норм уголовно-процессуального права европейских государств и обеспечение во время собирания доказательств с использованием иностранного закона прав человека, закрепленных и охраняемых Конституцией РФ и УПК РФ, а также международными договорами РФ. Поскольку, кроме обеспечения оптимальных форм достижения объективной истины по делу, институт допустимости доказательств должен гарантировать соблюдение прав участников процесса, либо допустимость доказательства – есть гарантия конституционных и процессуальных прав лиц, вовлеченных в уголовное судопроизвод­ство^[63].

Опыт применения норм Уголовно-процессуального закона РФ и норм ФЗ о ГСЭД, регламентирующих производство судебной экспертизы, свидетельствует о том, что целый ряд вопросов, связанных с их реализацией, так и не нашли единообразного понимания ни в теории, ни в практике. Прежде всего, это касается ряда процессуальных терминов и понятий, отдельных правовых процедур, действий некоторых участников уголовного процесса, предписанных их процессуальным статусом^[64].

В юридической и специальной литературе, в ведомственных нормативных актах и на практике широко используется термин «экспертно-криминалистическая деятельность». Однако в УПК РФ отсутствует непосредственное упоминание понятия «экспертно-криминалистическая деятельность», хотя в судопроизводстве она реализуется через иные процессуальные понятия и процедуры, связанные с участием эксперта, специалиста, органа, ведущего процесс, использованием криминалистических средств и методов и т.п.

В отличие от «судебно-экспертной деятельности» в «экспертно-криминалистической деятельности» рассматривается, помимо эксперта, специалист, обладающий определенным процессуальным статусом. Помимо обозначенного, у эксперта и специалиста как сотрудников органов внутренних дел имеются должностные служебные обязанности, относящиеся к непроцессуальным формам использования специальных знаний^[65].

К непроцессуальным формам использования специальных знаний относятся: консультативная и справочная деятельность сведующих лиц; производство ревизионных и аудиторских действий; участие сведующих лиц в оперативно-розыскных мероприятиях, в том числе производство ими так называемых предварительных исследований материальных объектов, оказание технической помощи оперативному сотруднику. Непроцессуальная форма использования специальных знаний обычно регламентируется ведомственными инструкциями, например, по проведению ревизионных и аудиторских проверок^[66].

Так, ст. 1 ФЗ о ГСЭД определяет государственную судебно-экспертную деятельность как осуществляемую в процессе судопроизводства государственными судебно-экспертными учреждениями и государственными судебными экспертами, состоящую в организации и производстве судебной экспертизы.

По мнению А.Б. Смушкина, судебно-экспертная деятельность является самой сложной формой использования специальных знаний. Она выполняет важную функцию – оказание содействия органам предварительного расследования и суда в установлении обстоятельств, имеющих значение для дела путем проведения исследований по вопросам, требующим специальных знаний^[67].

А.М. Зинин и Н.П. Майлис выделяют следующие виды судебно-экспертной деятельности: аналитическую, связанную с проведением экспертных исследований и являющуюся основной для судебно-экспертных учреждений; научную, направленную на интеграцию в судебно-экспертную деятельность достижений науки и техники, совершенствование общетеоретических основ экспертной деятельности, разработку экспертных методов и методик; дидактическую, связанную с процессом подготовки экспертных кадров и повышения их квалификации; управленческую, направленную на организацию функционирования как системы государственных судебно-экс-пертных учреждений в целом, так и отдельных учреждений; профилактическую, связанную с использованием результатов проведенных экспертиз в профилактике преступлений, административных и гражданских правонарушений^[68].

Организация производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации осуществляется в порядке, установленном приказом МВД России от 29 июня 2005 г. № 511 «Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел»^[69].

Под производством экспертиз следует понимать проведение специальных исследований с использованием специальных знаний по поручению органа или лица, назначивших судебную экспертизу^[70].

Согласно требованиям приказа МВД России от 11 января 2009 г. № 7 «Об утверждении Наставления по организации экспертно-криминалистиче­ской деятельности в органах внутренних дел Российской Федерации» экспертно-криминалистическая деятельность в уголовном судопроизводстве осуществляется при наличии оснований, установленных Уголовно-процес­суальным кодексом Российской Федерации, и предусматривает: производство судебных экспертиз; участие в осмотрах мест происшествий и других процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

В.А. Снетков, И.Е. Грицкова, А.О. Ногин определяют экспертно-криминалистическую деятельность как «регламентированный законами и нормативными актами Российской Федерации, ведомственными нормативными правовыми актами – приказами, распоряжениями, инструкциями, наставлениями МВД России и других компетентных органов исполнительной власти процесс применения законных (разрешенных, допускаемых законодательством) экспертно-криминалистических методов и средств, разработанных или предложенных криминалистической или судебной экспертизой и (или) судебно-экспертной практикой для собирания, изучения (исследования), проверки и оценки доказательств и других криминалистических объектов»^[71].

Б.М. Бишмановым в экспертно-криминалистическую деятельность в органах внутренних дел включаются процессуальный, служебный и научно-методические элементы и выделяются три направления: организационно-правовые вопросы экспертно-криминали-стической деятельности в органах внутренних дел; организационные вопросы использования научно-технических средств и методов в уголовном судопроизводстве и оперативно-розыскной деятельности; научные и научно-методические, дидактические основы экспертно-криминалистической деятельности^[72].

Формы сотрудничества в сфере экспертно-криминалистической деятельности включают в себя: взаимный обмен информацией; предоставление возможности ознакомления с опытом работы, методиками, образцами технических средств и т.п.; содействие в приобретении по заявкам какой-либо европейской страны криминалистического оборудования, средств и материалов; оказание необходимой консультативной и практической помощи в технико-криминали-стическом обеспечении раскрытия преступлений, носящих межгосударственный характер; предоставление необходимой информации и объектов для пополнения централизованных криминалистических учетов; обмен банками данных информационно-справочного назначения экспертно-криминалистических служб европейских государств и использование содержащихся в них сведений; оказание консультативной и практической помощи в производстве наиболее сложных экспертиз и исследований, требующих аппаратуры и специалистов, которыми не располагает какая-либо европейская страна; направление специалистов для оказания помощи в технико-криминалистическом обеспечении раскрытия конкретных преступлений; апробация методик экспертных исследований и технических средств с выдачей соответствующих рекомендаций по их практическому использованию экспертно-криминалистическими подразделениями; иные формы сотрудничества^[73].

Таким образом, понятие «экспертно-криминалистическая деятельность» является наиболее общей категорией в институте судебной экспертизы по международному сотрудничеству по уголовным делам, которая включает в себя «судебно-экспертную деятельность».

ФЗ о ГСЭД регламентирует только государственную судебно-экспертную деятельность, хотя согласно положениям ст. 41 некоторые нормы распространяются на деятельность негосударственных экспертов (ст. 2, 4, 6 – 8, 16, 17, ч. 2 ст. 18, ст. 24, 25). До конца не ясно, почему на негосударственных экспертов не распространяются требования ст. 3 и 5 ФЗ о ГСЭД. Как справедливо отмечает Е.Р. Россинская, «разве для негосударственной судебно-экспертной деятельности должна быть иная правовая основа, чем для государственной» и «разве негосударственный эксперт не должен руководствоваться законом в своей деятельности, а нарушение закона не влечет за собой ответственности?». Очевидно, что ФЗ о ГСЭД не охватывает всех аспектов судебно-экспертной деятельности и возможно пришло время для разработки нового федерального закона, на подобии законов, принятых в некоторых европейских странах и бывших республиках СССР, как, например, в Австрии, Казахстане и Украине^[74].

Е.А. Зайцева также отмечает, что настало время создания универсального по своей сути закона «О судебной экспертизе», приведя в соответствие с ним все отраслевые законы, так или иначе связанные с регламентацией экспертизы и статусом участвующих в ее проведении лиц^[75].

Резюмируя вышесказанное, автор также полагает, что принятие закона об экспертно-криминалистической деятельности правоохранительных органов Российской Федерации послужило бы юридическим основанием для преодоления ряда проблем международного сотрудничества правоохранительных органов России и европейских государств в рассматриваемом направлении^[76].