КОЛЛЕКТИВНЫЕ МЕРЫ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ

Ответ на этот вопрос вытекает из самого текста Устава ООН: применение силы законно, когда она используется Советом Безопасности ООН в качестве санкции или принудительной меры.

Система безопасности, предусматриваемая Главой VII Устава ООН

Глава VII Устава ООН предусматривает применение коллективных и принудительных мер для поддержания пли восстановления международного мира и безопасности в форме, позволяющей избежать повторения основных недостатков, присущих системе санкций Лиги наций.

Таким образом, остальные государства — члены Лиги наций могли согласиться, а могли и не согласиться с просьбой об оказании военной помощи. Кроме того, Устав Лиги не предусматривал никакого механизма.

ооеспечивагощего заблаговременное создание вооруженных сил Лиги или координацию различных позиций, занятых членами данной организации. В силу несовершенства, своей структуры эта система не могла обеспечить эффективную коллективную безопасность, поскольку не все участники Лиги наций одинаково реагировали на различные нарушения общепризнанных норм.

Учитывая явную нежизнеспособность такой децентрализованной системы, составители Устава ООН предоставили Совету Безопасности ООН право определять существование любой угрозы миру, любого нарушения мира илп акта агрессии и от имени всех Объединенных Наций принимать решения о том, какие экономические, дипломатические или военные санкции следует предпринять; эти решения являются обязательными для государств — членов ООН.

Таким образом, на конференции в Сан-Франциско были устранены основные дефекты Устава Лиги нации. Однако в то же время были допущены другие, не менее серьезные изъяны. Так, признав за. пятью постоянными членами Совета Безопасности право вето, система безопасности Устава ООН с самого начала допустила существенные ограничения сферы своего действия, так как любая попытка применить санкции по отношению к любому постоянному члену Совета Безопасности заранее и сознательно отвергается. Такую позицию, правда,' можно оправдать тем реалистическим подходом, что применение любых принудительных мер по отношению к великой державе может означать не поддержание мира, а начало третьей мировой войны.

Несмотря на это существенное ограничение сферы ее действия, система безопасности Устава ООН могла бы выполнять полезную роль в деле поддержания мира и урегулирования конфликтов между государствами. Однако для выполнения таких функций требовалось сох ранение того взаимопонимания и сотрудничества, которые существовали между великими державами в период второй мировой воины. Но очень скоро, сразу же после конференции в Сан-Франциско, соперничество между великими державами, в особенности между двумя сверхдержавами, и образование противостоящих блоков государств превратили систему безопасности Устава ООН в нечто неэффективное, что даже дало повод назвать ее системой безнаказанности. Ни одно государство не может доверять такой системе безопасности, при которой та или иная великая держава имеет возможность использовать право вето не только для защиты себя самой, но и для защиты союзнического или дружественного государства вопреки решению Совета Безопасности о том, что это государство нарушило мир или совершило акт агрессии.

Иногда говорят, что система безопасности, разработанная в Главе VII Устава ООН, не оправдала себя, потому что не были заключены предусмотренные ст.

J См. резолюции S/232 от 16 декабря 1966 г., S/253 от 29 мая 1968 г. н S/277 от 18 марта 1970 г.

179

Устава ООН п было сделано после того, как в свете проводимой правительством ЮАР политики стало очевидным, что поставки этой стране оружия и других военных материалов представляли собой угрозу международному миру и безопасности 2. Это был первый случай применения положений Главы VII Устава ООН против государства — члена этой международной организации.

Несмотря на то что система коллективной безопасности Устава ООН в том,виде, как она была задумана в Сан-Франциско, не смогла претвориться в жизнь, Устав ООН предоставляет главным органам Организации Объединенных Наций определенные четко сформулированные или подразумеваемые полномочия, позволяющие вносить некоторые конституционные изменения с целью исправления наиболее существенных недостатков этой системы.

- Обязательность решений Совета Безопасности ООН

Одно из основных предписаний Устава ООН сохранило свою силу в отличие от неэффективно применяемых положений Главы VII. Речь идет о ст. 25 Главы V Устава ООН, которая гласит: «Члены Организации соглашаются, в соответствии с настоящим Уставом, подчиняться решениям Совета Безопасности и выполнять их».

Это предписание само по себе может рассматриваться как зародыш действительно эффективной системы коллективной безопасности, поскольку оно позволяет принимать действенные меры в тех случаях, когда Совет Безопасности не заходит в тупик из-за разногласий между его постоянными членами.

Сфера действия этого предписания Устава ООН была проанализирована Международным Судом в деле о Намибии. В этом деле Южная Африка утверждала, что ст. 25 относится лишь к принудительным мерам, предусмотренным Главой VII Устава ООН, и что Совет Безопасности может обязать государства выполнять их только в случае существования угрозы миру, нарушения мира пли актов агрессин. Эти аргументы ЮАР были

2 Резолюция S/418 от 4 ноября 1977 г.

ISO

поддержаны некоторыми судьями в их индивидуальных мнениях 3.

Тем не менее Суд заявил по этому поводу: «Утверждалось, что ст. 25 относится лишь к принудительным мерам, предусмотренным в Главе VII Устава ООН. В самом Уставе нет ничего, что позволило бы поддержать эту точку зрения. Ст. 25 не ограничивается решениями относительно принудительных мер, но применяется в отношении «решений Совета Безопасности», принятых в соот-. ветствип с Уставом ООН. Кроме того, эта статья помещена не в Главе VII, а следует непосредственно за ст. 24 в том разделе Устава, где говорится о функциях и полномочиях Совета Безопасности. Если бы ст. 25 относилась только к решениям Совета Безопасности о принудительных мерах, принимаемых во исполнение ст.

Представитель Великобритании в Совете Безопасности сделал некоторые оговорки по поводу этого высказывания Международного Суда. В частности, он сказал: «Некоторые аргументы Суда по вопросу о силе решений Совета Безопасности неожиданны не только для моей делегации, но вообще для членов Организации Объединенных Наций. Члены Совета в прошлом определяли свои позиции по проектам резолюций, отчетливо понимая, что Совет Безопасности может принимать решения, обязательные для государств-членов, только тогда, когда это предусмотрено ст. 39. Если этот принцип не является более приемлемым, то рабочая основа, вытекающая из четкого понимания правовых последствий деятельности Совета, может быть серьезно поставлена под угрозу. Поэтому в практическом плане мы все должны быть заинтересованы в том, чтобы продолжать работать, принимая во внима-

3 Судья Петрен (I. С. J. Reports, 1971, р. 136).

4 I. С. J. Reports, 1971, р. 52—53. Международный Суд не сослался на подготовительные материалы Устава ООН, но они подтверждают эту точку зрения (U.N.C.I.O., vol. 11, р. 398, 400—401). См.: Actas oficiales de la Asamblea General, A/4800, Add. 1, p. 4; M a n i n. L'Organisation des Nations Unies et le maintien de la paix, p. 48—49.

181

нне Устав и четко понимая наши обязанности, о которых я уже говорил» 5.

По поводу этого заявления напрашиваются два замечания.

Первое относится к утверждению, что для государств — членов ООН обязательны только те решения Совета Безопасности, которые принимаются в соответствии со ст. 39.

Основываясь на имевших место прецедентах, а не на субъективном п запнтересоваином толковании данной проблемы, с этим утверждением делегата Великобритании согласиться нельзя. Совет Безопасности не считал необходимым во всех случаях, когда он применял ст.

5 Adas Oficiales del Conscjo de Scguvidad, Reunion 1589, 6 de octubre de 1971, par. 53.

c См.: Doc. S/4417, Add. num. i. См. также мнение судьи Ко^ редкого (I. С. .Т. Reports, 1962, р. 270).

7 См. также проект резолюции от 22 октября 1948 г. (Doc. S/1048), в котором предлагалось принятие мер па основании ст. 40 без вынесения предварительного определения в соответствии со ст. 39.

182

резолюции Совета Безопасности в порядке применения ст. 40 или его решения о создании сил ООН по под-держаншо мира — вовсе не требующих предварительного рассмотрения вопроса в соответствии со ст. 39 Устава — в случаях, когда Совет Безопасности имел явно выраженное намерение придать этим своим решениям именно обязательный характер. Принятие точки зрения представителя Великобритании существенно ограничило бы возможность эффективного функционирования Совета Безопасности ООН. В некоторых случаях не существует угрозы международному миру или его нарушения, как это было, в частности, в Конго, в других — невозможно прийти к соглашению по этому поводу вследствие политических разногласий, но тем не менее можно достичь согласия в отношении резолюции, призывающей к обязательному прекращению огня, отводу вооруженных сил либо рекомендующей создание соответствующих сил ООН, которые должны быть размещены между противоборствующими сторонами.

Второе замечание, которое следует сделать по поводу высказывания представителя Великобритании, касается его утверждения о необходимости практически одинакового понимания членами Совета Безопасности правовых последствий представляемых на голосование резолюции.

Международный Суд не игнорирует необходимость подобного практического требования. Напротив, в контексте высказываний Суда говорится о путях достижения такого взаимопонимания на практике, но без ограничений полномочий Совета Безопасности. Международный Суд, в частности, заявил: «Прежде чем сделать заключение об обязательности какой-либо резолюции Совета Безопасности, необходимо тщательнейшим образом проанализировать ее формулировки. В свете особого характера полномочий Совета Безопасности, вытекающих пз ст. 25, следует в каждом конкретном случае определять, осуществлялись ли они в действительности, учитывая при этом терминологию резолюции, дебаты, предшествующие ее принятию, положения Устава ООН, упоминаемые в ней. и вообще все другие элементы, которые могут помочь уточнить правовые последствия этой резолюции Совета Безопасности» 8.

s I. С. J. Reports, 1971, р. 53.

183

Такой контекстуальный подход может быть без сомнения применен п в отношении тех случаев, которые, видимо, вызвали озабоченность представителя Великобритании. В 1963 г. в резолюции S/5503 о политике апартеида в Южной Африке было произведено редакционное изменение, исключающее одну из мотивировок решения, указывающую на существование «угрозы миру». В ходе обсуждения резолюции это изменение толковалось и комментировалось как направленное на то, чтобы избежать придания резолюции обязательного характера 9. Совершенно очевидно, что такое обсуждение и изменение текста согласуется с указанным контекстуальным подходом Международного Суда, в котором говорится п о дебатах, предшествующих принятию резолюции, п о «всех других элементах, которые могут помочь уточнить» ее правовые последствия. Другими словами, резолюция S/5503 не является обязательной не потому, что в ней было опущено определение ситуации в соответствии со ст. 39, а потому, что это определение было сознательно исключено из ее текста, с тем чтобы данная резолюция не имела обязательного характера. Практические критерии, выработанные Международным Судом, более' надежны н позволяют избегать ненужных ограничении полномочий, предоставляемых Уставом ООН Совету Безопасности, не считая обязательным лишь такие его решения, которые принимаются на основании ст. 41 н 42.

Международный Суд заявил по этому поводу: «Когда Совет Безопасности принимает какое-либо решение на основании ст. 25 в соответствии с Уставом ООН, государства — члены ООН обязаны выполнять его, причем это касается и членов Совета Безопасности, проголосовавших против этого решения, и членов ООН, не представленных в Совете Безопасности. Утверждать противное означает лишать этот главный орган ООН основных функций и полномочии, предоставляемых ему Уставом Организации Объединенных Наций» 10.

В свете этого высказывания Суда становится ясно, что для того, чтобы решение Совета Безопасности носпло обязательный характер, недостаточно лишь ссылки на

* ?ct*s Oficiales del Consejo de Seguridad, reunion 1056 pars. 26, 27. '

10 I. C. J. Reports, 1971, p. 54.

184

ст. 25 Устава. Ключевым в этом высказывании является требование, дословно совпадающее с условием, сформулированным в ст. 25, согласно которому такое решение должно быть принято «в соответствии с настоящим Уставом».

Как хорошо сказал бывший председатель Международного Суда Бустаманте и Риверо, «настоящая причина, заставляющая государства-члены подчиняться авторитету Организации, заключается в соответствии указаний ее компетентных органов тексту Устава ООН. Этот принцип взаимозависимости между обязанностью государств выполнять решения Организации и необходимостью соответствия такпх решений Уставу ООН и был закреплен в ст. 25» п.

Рассматривая вопрос о Намибии, Совет Безопасности принял ряд конкретных решений. Однако впоследствии, в связи с расхождением во мнениях некоторых государств-членов, Совет Безопасности обратился к Международному Суду с просьбой вынести консультативное заключение относительно правовых последствий этих решений. Суд должен был определить, соответствовали ли указанные решения Уставу ООН и, следовательно, являлись ли они обязательными для государств-членов. Международный Суд пришел к заключению, что эти решения Совета Безопасности, равно как н резолюция Генеральной Ассамблеи ООН об отзыве южноафриканского мандата на управление Намибией, были приняты в соответствии с Уставом Организации Объединенных Нацпй и что, следовательно, указанные решения Совета Безопасности, вынесенные на основании ст. 25 Устава ООН, имеют обя-. зательный характер. Это интересный пример сотрудничества трех главных органов Организации Объединенных Нации в применении ст. 25 Устава ООН. Такое своеобразное судебное подтверждение конституционности принятых политическими органами ООН мер и их определение Международным Судом как обязательных для государств-членов заключают в себе важные возможности. Как отмечалось в свое время, подобное сотрудничество явно представляет собой «развитие, которое может повлиять на дальнейшее функционирование не только Организации Объединенных Наций, но и самого Междуна-

11 Консультативное заключение о некоторых расходах Организации Объединенных Наций (I. С. J. Reports, 1962, р. о04).

185

родного Суда. Совет Безопасности п Международный Суд ООН могут, действуя согласованно, посредством tour de force, расширить юрисдикцию этого судебного органа и реально увеличить силу Организации Объединенных Наций» 12.

Общие и особые полномочия Совета Безопасности

Еще одна точка зрения в отношении толкования ст. 25 Устава ООН, отличная от тон, которой придерживается Международный Суд, была сформулирована Дж. Фитцморнсом в его особом мнении по делу о Намибии. Говоря о ст. 24 Устава ООН, он заявил, что эта статья «ограничивает выбор мер, которые Совет Безопасности может принять в порядке исполнения своих обязаиностей по поддержанию мира, поскольку текст пункта второго указанной статьи гласит, что определенные полномочия, предоставленные Совету Безопасности для выполнения этих обязанностей, нзлол<ены в Главах VI, VII, VIII и XII. Согласно обычным правилам толкования, это означает, что в том, что касается поддержания мира, полномочия Совета Безопасности не могут быть предусмотрены в какой-либо другой части Устава и что они могут быть применены только в такой форме, как это предписано в указанных Главах Устава ООН. Следовательно, именно к этим Главам Устава следует обращаться для того, чтобы определить, каковы же особые полномочия Совета Безопасности в деле поддержания мира, в том числе и его право обязывать. Если мы поступим подобным образом, то увидим, что только тогда, когда Совет Безопасности действует в соотвествнн с положениями Главы VII ИЛИ, возможно, в отдельных случаях — Главы VIII, его резолюции будут обязательными для государств — членов ООН» 13.

Международный Суд занял, однако, совершенно отличную от этой позицию п пришел к заключению, что особые полномочия, предоставленные Совету Безопасности Главами VI, VII, VIII и XII Устава ООН, не ущемляют общих полномочий этого органа, неизбежно вытекающих из текста Устава ООН в целом. Международный

Juslice.^oL l,Sp 6Ш' FUllU'e °f Ле International Court of

53 I. C. J.' Reports, 1971, p. 293.

188

Суд заявил по поводу ст. 24 Устава ООН: «В п. 2 этой статьи упоминание об определенных полномочиях, предоставленных Совету Безопасности и изложенных в Главах VI, VII, VIII и XII, не исключает его общих полномочий, которые позволяют ему выполнять обязанности, сформулированные в п. 1» 14.

В поддержку этого заключения Международный Суд сослался на сделанное от имени Генерального секретаря ООН в Совете Безопасности заявление, в котором на основании подготовительных материалов Устава ООН содержалось утверждение, что «члены Организации Объединенных Наций признали за Советом Безопасности полномочия, необходимые для поддержания мира и безопасности. Единственными постановлениями, ограничивающими эти полномочия, могут быть главные цели и принципы Объединенных Наций, перечисленные в Главе I Устава ООН» 15.

Вопрос, который в то время рассматривался Советом Безопасности, заключался в том, имеет ли право этот орган брать на себя и осуществлять управление какой-либо территорией.

Дальнейшее конституционное развитие ООН подтвердило несомненную правильность позиции Международного Суда в отиошении того, что Совет Безопасности обладает общими полномочиями в деле поддержания мира п безопасности. Так, например, создание Советом Безопасности в октябре 1973 г. второго контингента чрезвычайных вооруженных сил ООН (ЮНЕФ) — эти силы не были уполномочены осуществлять принудительные меры, их функция состояла лишь в разделении противников —-свидетельствует о том, что Совет Безопасности, выполняя свои обязанности по поддержанию международного мира и безопасности, обладает не только особыми полномочиями, предоставляемыми ему в соответствии с Главами VI, VII, VIII и XII Устава ООН. Создание сил, предназначенных для проведения операций по поддержанию мира, представляет собой нововведение, не предусмотренное прямо ни одним из положений Устава Организации Объединенных Наций,

Ibid., ].. 25. !5 Ibidem.

Договоры о законной коллективной самообороне

Ввиду- отсутствия доверия к предусмотренной Главой VII Устава ООН системе безопасности, которая функционирует только в тех случаях, когда между постоянными членами- Совета Безопасности не возникает никаких разногласий, государства вынуждены были искать другие способы обеспечения своей безопасности.

Эти поиски привели к возрождению прежней практики договоров о союзе и взаимной помощи в случае агрессии, заключаемых с дружественными государствами, придерживающимися одинаковой политической ориентации. Основной целью такого рода соглашений является немедленное получение военной помощи «в тот же день, в тот же час и в ту же минуту, когда начнется агрессия» !6.

Необходимость постановки этой цели была обусловлена тем, что ст. 2, п. 4, запрещает государствам применение силы п что право использовать силу в порядке санкции монополизировано Советом Безопасности. Для разрешения создавшейся ситуации в качестве основы для создания системы защиты от вооруженного нападения были применены положения ст. 51 Устава ООН. За 10 лет, прошедших со времени вступления в силу Устава Организации Объединенных Наций, эта дополнительная система заменила так и не реализованную систему безопасности, предусмотренную Главой VII Устава ООН.

Участники таких договоров, как Договор Рио-де-Жанейро (1948 г.), НАТО (1949 г.), АНЗЮС (1952 г.), Договор о коллективной безопасности Лиги арабских государств (1952 г.), СЕАТО (1955 г.) и Варшавский договор (1955 г.), пришли к соглашению о взаимной защите в случае, если какая-либо из сторон договора окажется объектом вооруженного нападения. Юридическим последствием всех указанных договоров явилось превращение неотъемлемого права на коллективную самооборону, провозглашенного в ст. 51 Устава ООН, в юридически оформленную обязанность государств. Некоторые из этих договоров, например Договор Рио-де-Жанейро, были заключены государствами — членами одной и той же региональной организации — Организации американских государств, и поэтому они основываются не только на

V В Q п с о и г Р. «ШСЮ». vol. II, р. 59,

положениях ст. 51, но и на положениях Главы VIII Устава ООН. Но остальные договоры, в том числе и два наиболее важных из них — НАТО и Варшавский договор, несмотря на их сложную структуру и рассчитанную на длительное время координацию действий их вооруженных сил, базируются исключительно на ст. 51 Устава Организации Объединенных Наций. В момент включения этой статьи в Устав ООН никто не мог даже предположить, что она приобретет столь важное значение. На сегодняшний день это единственное исключение из правила о запрещении применения силы отдельными государствами и предоставлении права применения принудительных мер исключительно Совету Безопасности17. Поскольку эта статья допускает применение силы без предварительного разрешения Совета Безопасности и позволяет применять ее до тех пор, пока Совет Безопасности не предпримет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности, участники этих договоров, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности, находятся в привилегированном положении по сравнению с другими государствами. Вето любого постоянного члена Совета Безопасности, не являющегося участником такого договора, не может блокировать коллективные действия, предпринятые в соответствии с договором, п, напротив, вето постоянного члена, участвующего в . таком договоре, может быть использовано для того, чтобы помешать Совету Безопасности вмешаться в коллективные действия, осуществляющиеся на основании права на законную самооборону. В результате, и об этом уже неоднократно говорилось, договоры о законной коллективной самообороне, основанные на положениях ст. 51, вписываются «в рамки Устава ООН, но без права вето» 1S.

17 Исключение пз этого правила, касающееся вражеских государств, сформулированное в ст. 53 Устава ООН, утратило свою силу в результате принятия бывших вражеских государств в члены Организации Объединенных Наций в качестве суверенных и равноправных участников.

48 В Протокол поправок к Договору Рио-де-Жанейро, принятый в июле 1975 г., было добавлено положение, направленное на уменьшение главенствующей роли государства — члена Совета Безопасности ООН, являющегося участником подобных соглашений. В число коллективных мер, которые могут быть приняты на консультативных совещаниях, Протокол включает «совместную акцию, которую могут предпринять государства — участники Организации Объединенных Наций с целью добиться выполнения^

1К9

Совершенно очевидно, что этот эрзац системы безопасности, основанной на положениях ст. 51 Устава ООН, не может должным образом заменить подлинную систему коллективной безопасности, а, напротив, лишь усиливает недоверие п напряженность между государствами, столь характерные для нынешней ситуации в мире, и уменьшает возможность беспристрастного и эффективного применения санкций против агрессора. Основным требованием этой системы должно было бы быть отсутствие предварительного разделения на друзей п врагов, с тем чтобы можно было совершенно беспристрастно предпринимать необходимые меры по обузданию любого агрессора в поддержку любого государства, подвергшегося вооруженному нападению.

Генеральная Ассамблея ООН и поддержание международного мира и безопасности

Еще один шаг в направлении развития структуры ООН, направленный па исправление положения, создавшегося в связи с неэффективностью системы безопасности, предусмотренной в Главе VII Устава ООН, и опасностями, порожденными системой противостоящих друг другу соглашений о коллективной самообороне, был сделан в Организации Объединенных Наций в начале 50-х годов. Идея модификации Устава ООН возникла в результате намерений использовать остаточные полномочия и авторитет Генеральной Ассамблеи в деле поддержания международного мира и безопасности.

Опыт показал, что даже просто рекомендации может оказаться достаточно для организации коллективной акции против агрессии группой государств, действующих от имени Организации "Объединенных Наций. Следовательно, были основания полагать, что Генеральная

соответствую шдх положений Устава ООН». Другое положение этого договора провозглашает обязательными решения, принятые двумя третями голосов. Таким образом, в соответствии с Договором Рпо-де-Жаиейро может оказаться, что государство-участник, являющееся также постоянным членом Совета Безопасности ООН, обязано голосовать в Совете Безопасности так, как ему будет рекомендовано. Это еще один пример возможности принимать па себя заранее определенные обязательства относительно использования права вето. См. также договор между Грецией п Соединенными Штатами Америки от 20 топя 1947 г., ст. 10 (Recueil До fjrai.t.es UN, vol, 7, num. 105).

Ассамблея ООН, которая обладала лишь полномочиями' давать рекомендации, могла также мобплнзовывать государства — члены ООН для принятия ИМИ коллективных акций в случае нарушения мира или акта агрессии. Посредством резолюции 377 (V) «Единство в пользу мира» Генеральная Ассамблея ООН вторглась в сферу международной безопасности, являющуюся до тех пор исключительной компетенцией Совета Безопасности ООН. Эта резолюция предусматривала созыв чрезвычайных сессий Генеральной Ассамблеи по решению Совета Безопасности, принятому в результате такого порядка голосования, который применяется при вынесении решений по процедурным вопросам в случаях, когда при возникновении серьезных кризисных ситуаций этот орган не сможет эффективно функционировать из-за разногласий между его постоянными членами. Кроме того, предусматривалось, что на этих чрезвычайных сессиях Генеральная Ассамблея могла бы рекомендовать государствам — членам ООН принятие коллективных мер, включая использование силы, если будут иметь место нарушения мира или акты агрессии.

Подобное толкование потенциальных полномочий Генеральной Ассамблеи открывало не предусмотренные Уставом ООН возможности создания такой системы безопасности, которая могла быть применена и в случаях агрессии, совершенной или поддерживаемой постоянным членом Совета Безопасности.

Законность подобной модификации Устава ООН была решительно оспорена Советским Союзом, который в доказательство своей точки зрения ссылался на последнюю фразу п. 2 ст. 11 Устава ООН, гласящую, что любой такой вопрос, относящийся к поддержанию международного мира п безопасности, «по которому необходимо предпринять действие, передается Генеральной Ассамблеей Совету Безопасности . до или после обсуждения». Основной аргумент представителя СССР заключался в том, что эта обязанность передавать Совету Безопасности вопросы, по которым необходимо предпринять действие, означала отсутствие у Генеральной Ассамблеи соответствующих полномочий п что действие, о котором упоминается в этой фразе,— это именно те акции, предусматривающие использование вооруженных сил, о которых говорится в ст. 42 Устава ООН. Следовательно, утверждал представитель СССР, Генеральная Ассамблея не обладает

191

полномочиями делать рекомендации относительно применения вооруженной силы.

Сторонники, резолюции 377 (V) утверждали, что, если Совет Безопасности несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, то сам этот термин уже указывает на то, что должна существовать и дополнительная ответственность, носящая второстепенный характер. По их мнению, Генеральная Ассамблея на основании ст. 10 Устава ООН обладает широкими полномочиями делать рекомендации, которые согласно п. 4 ст. 11 не ограничиваются предписаниями ст. 11 в отношении любых вопросов в пределах Устава ООН. Защитники резолюции 377 (V) считали, что в любом случае действие, о котором говорится в п. 2 ст. 11,— это именно действие, имеющее принудительный характер, которое может быть предпринято только Советом Безопасности, а не просто рекомендация, и что, наконец, принятие эффективных коллективных мер для поддержания международного мира и безопасности — это не только основная функция Совета Безопасности, но и, как гласит п. 1 ст. 1 Устава ООН, основная цель всей Организации Объединенных Наций, которая не может ие быть достигнута из-за отсутствия согласия между постоянными членами Совета Безопасности.

Резолюция 377 (V) не смогла выполнить ту роль, которая предназначалась ей первоначально. Реально функционировала лишь та часть резолюции, в которой предусматривается, что Генеральная Ассамблея может рассмотреть кризисную ситуацию в случае, если Совет Безопасности будет бездействовать вследствие применения вето. Благодаря созыву чрезвычайных сессий Генеральной Ассамблеи ООН по решению Совета Безопасности, принятому простым большинством голосов его членов, целый ряд вопросов, касающихся международного мира и безопасности, был рассмотрен всеми государствами — членами Организации Объединенных Наций. Эта часть резолюции 377 (V) оказалась полезным механизмом, помогающим «вывести вопросы, касающиеся международного мира и безопасности, из того тупика, в котором они оказались из-за применения правила единогласия в Совете Безопасности» !9.

19 UrqhartB. United Nations Peace Forces and the Changing United National: an Institutional Perspective. — ((International Organization*, 1963, vol. 17, № 2, p. 340.

192

Это имеет, без сомнения, большое политическое значение, так как теперь каждый постоянный член Совета Безопасности знает, что применение им права вето еще не означает окончания обсуждения данного вопроса и что Генеральная Ассамблея может предпринять, или по крайней мере попытаться предпринять, какие-то корректирующие действия.

Вместе с тем Генеральная Ассамблея не применяла наиболее рискованную часть резолюции 377 (V), касающуюся мер, которые предусматривают использование вооруженной силы в случае нарушения мира или акта агрессин. Самое большее, на что пошла Генеральная Ассамблея в отношении использования вооруженных сил,—это учреждение первых чрезвычайных сил ООН (ЮНЕФ) иа Среднем Востоке, причем в их функции не входило сражаться против агрессора; они должны были быть размещены между противниками для облегчения последним отвода своих вооруженных сил.

Резолюция 377 (V) и Международный Суд ООН

Вопрос о конституционности резолюции 377 (V), в смысле ее соответствия Уставу ООН, был косвенным образом представлен иа рассмотрение Международного Суда в ходе процедуры, касающейся вынесения им в 1961 г. по просьбе Генеральной Ассамблеи консультативного заключения о «некоторых расходах Организации Объединенных Наций». В этом деле Суд должен был решить, являлось ли законным применение сил ООН в операциях по поддержанию мира на Среднем Востоке и в Конго. Ряд государств обращался в Суд в устной и в письменной форме, настаивая, чтобы он обосновал законность этих операций резолюцией 377 (V). Несмотря иа представленную этими государствами аргументацию в поддержку такого тезиса, Международный Суд в своем консультативном заключении предусмотрительно избежал даже упоминания об этой резолюции. Он признал предпринятые Генеральной Ассамблеей ООН операции по поддержанию мира законными, но пришел к такому выводу, основываясь на других аргументах, в частности имея в впду ограниченные военные функции этих сил и

7 Зак. 322

193

тот факт, что они были размещены «с согласия заинтересованных нации» 20.

Приведя описание функции этих сил ООН, данное Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций, Международный Суд заявил: «В сделанном Генеральным секретарем ООН описании функций ЮНЕФ, которые к тому .же были одобрены Генеральной Ассамблеей без единого голоса против, невозможно найти никаких доказательств того, что эти силы должны были быть использованы в целях принуждения. В последующих действиях этих сил также нельзя обнаружить свидетельств того, что опи вышли за пределы определенных для пнх функций» 21.

По этим причинам Суд пришел к следующему заключению: «Таким образом, в свете указанной резолюции также нет явных доказательств того, что создание ЮНЕФ представляет собой «принудительное действие» иа основании положений Главы VIII, которое в соответствии с Уставом ООН может быть разрешено только Советом Безопасности» (выделено автором) 22.

Если бы в этой последней фразе-Международный Суд употребил глагол «предписывать» вместо «разрешать», можпо было бы считать, что Суд действительно вовсе не высказал своего мнения по поводу законности резолюции 377 (V). Но применение пм термина «разрешать» ясно показывает, что Суд не признает различия между решением Совета Безопасности о принятии принудительных мер и рекомендацией Генеральной Ассамблеи по поводу этих же мер, поскольку, по его мнению, Генеральная Ассамблея в соответствии с Уставом ООН не имеет полномочии разрешать посредством дачи рекомендаций применение государствами силы, делая таким образом законным подобное ее использование. Из этой части решения Суда можно сделать вывод, что Международный Суд считает применение принудительных мер исключительной прерогативой Совета Безопасности, даже если такие меры осуществляются на основании рекомендации. С другой стороны, хотя рекомендация Генеральной Ассамблеи не может придать законную силу- предпринятым

20 I. С. J. Reports, 1062, р. 71.

21 Ibid.

22 Ibid.

194

на ее основе действиям, следует признать, что в любом случае существует презумпция, что действие, предпринятое государством в соответствии с рекомендацией Генеральной Ассамблеи, в принципе законно23.

В итоге самая существенная часть резолюции «Единство в пользу мира» оказалась серьезно подорванной этим консультативным заключением Международного Суда, что впоследствии сказалось и на подходе к ней других органов Организации Объединенных Наций. Многие из тех, кто в 1950 г. ревностно защищал резолюцию 377 (V), заняли со временем противоположную позицию, как, например, Соединенные Штаты и Франция, которые мало-помалу молчаливо отказались от тезиса о том, что Генеральная Ассамблея ООН может законным образом рекомендовать, а следовательно, и разрешать применепие принудительных мер.

Операции по поддержанию мира

После указанного консультативного заключения Международного Суда в Организации Объединенных Наций развернулись дискуссии по вопросу о том, законны ли операции по поддержанию мира, в особенности те из них, которые предприняты под эгидой Генеральной Ассамблеи. Эти споры были связаны с серьезным финансовым кризисом, вызванным отказом ряда государств, в том числе постоянных членов Совета Безопасности — Франции и Советского Союза, возместить расходы на операгаш по поддержанию мира, которые, по их мнепшо, были разрешены в нарушение Устава ООН (ЮНЕФ) или же осуществлялись без учета соответствующих предписаний Устава ООН (ОНУК).

Операции по поддержанию мира — это операции военного или полувоенного характера, в ходе которых пе ведутся боевые действия. Они заключаются в том, что вооруженные силы размещаются таким образом, что могут служить своего рода барьером, разделяющим двух явных противников; их задача — не допустить прямого столкновения противоборствующих сторон. В случае как с ЮНЕФ, так и с ОНУК учреждение этих сил не носило обязательного характера, кроме того, имелось приглашение или по меньшей мере согласие государств, на чьей

23 Vail at. — In: «Recueil de la Науа», vol. 97, p. 231.

195

территории эти силы размещались. Ни одному государству — члену ООН не навязывалось также никаких обязательств, касающихся участия их вооруженных контнн-гентов или другой военной поддержки. Применение силы в операциях этого типа ограничивалось обычно требованиями самообороны. Как заявил в то время Генеральный секретарь ООН Хаммаршельд, «персонал, занятый в данной операции, никогда не может брать на себя инициативу применения вооруженной силы, но имеет право отвечать силой на вооруженное нападение, в том числе на попытки применения силы для удаления его с позиции, которые он занимает по приказу Командующего» 24.

Основная цель этих операций — присутствие сил Организации Объединенных Наций в качестве стабилизирующего фактора, способствующего прекращению огня или препятствующего возобновлению боевых действий, то есть создание своего рода «санитарного кордона», устанавливаемого с целью предотвратить кровопролитие и удерживать противников на определенном расстоянии друг от друга в течение всего времени, пока разворачивается и начинает воплощаться в жизнь процедура мирного урегулирования. Размещение этих сил между про-тпвоборствующими сторонами помогает уменьшить опасность возникновения новых инцидентов: «нечто подобное происходит с полицейским, которого посылают для разбора дорожного происшествия: сам факт его присутствия на улице имеет не менее важное значение, чем собираемая им информация» 25.

Порученная этим силам ООН миссия может состоять в следующем: обеспечение отвода войск противников и контроль за прекращением боевых действий (ЮНЕФ); наблюдение за неприкосновенностью границы или демаркационной линии (ЮНЕФ-2); сбор фактов и наблюдение за предполагаемым вмешательством извне (ЮНОГИЛ); контроль за прекращением огня (ЮНМОГИП); недопущение возобновления боевых действий между враждующими общинами (ЮНФИСИП): помощь какой-либо стране в поддержании закона и порядка (ОНУК) илн, наконец, обеспечение осуществления нрава на самоопределение (Западный Ирнан).

9 ог^п?^\*№Г^з, ^.77ЩШОГ° С№РеТарЯ 00П от ^ Н a si и с k P. Workshop of Security, p. 42.

190

Факт частого применения в последнее время операций по поддержанию мира доказывает, что они превратились в совершенно необходимый инструмент в руках Организации Объединенных Наций для достижения ее основной цели — поддержания международного мира и безопасно-. сти. Эти операции представляют собой более скромный, но в то же время более реальный вклад в обеспечение выполнения данной задачи. Концепция поддержания мира заменила собой идею о принудительном его установлении, как это предусматривается Главой VII Устава ООН, тем более что принудительная функция с каждым разом представляется не только все менее пригодной, но и все более опасиой в современных условиях.

Конституционность операций по поддержанию мира

Советский Союз отрицал конституционность указанных операций по поддержанию мира на том основании, что действия Генеральной Ассамблеи и Генерального секретаря ООН по пх осуществлению подрывают .исключительное право Совета Безопасности на использование

вооруженных сил.

Советское возражение по-прежнему основывалось на предложенном советским представителем толковании слов «главная ответственность» в ст. 24 и слова «действие» в последней фразе п. 2 ст. 11 Устава ООН. Из этих постановлений Устава и вытекает главный вывод о том, что «любое применение вооруженных сил Организации Объединенных Наций представляет собой принудительное действие и, следовательно, должно осуществляться на основании соответствующих предписаний Главы VII Устава ООН» 26.

Таким образом, утверждается, что «согласно Уставу ООН только Совет Безопасности может принимать решения, касающиеся операций по поддержанию международного мира п безопасности» 21. «Все вопросы, связанные с образованием и использованием вооруженных сил Организации Объединенных Наций, в том числе и вопросы их содержания, предусмотрены в Главе VII Устава ООН и должны решаться Советом Безопасности» 26.

w Documentos Oficiales de la Asamblea General, 19 periodo de Sesiones. Anexo 21, p. 67, par. 17. 27 Ibid., p. 21. 2S Ibid., p. 8.

197

Это означает, что, согласно советскому тезпсу, только Совет Безопасности может определять функции этих сил, их состав и численность, назначать командующих, устанавливать сроки их • пребывания в районе проведения операций. Помогать Совету Безопасности во всех вопросах, связанных с применением вооруженных сил ООН, должен Военно-Штабной Комитет, как это предусмотрено ст. 45 Устава. Генеральный секретарь ООН может действовать только как высшее административное должностное лицо Организации, способствуя выполнению соответствующих решений Совета Безопасности. Так, например, главнокомандующий вооруженными силами ООН назначается Советом Безопасности по рекомендации Военно-Штабного Комитета.

Если исходить из этих жестких правил, образование ЮНЕФ не соответствовало Уставу ООН, поскольку Генеральная Ассамблея узурпировала при этом функции Совета Безопасности. Что касается вооруженных сил ООН в Конго, которые были учреждены Советом Безопасности, то в данном случае не были выполнены требования ст. 43 и 48 Устава ООН:

«Вопреки Уставу Организации Объединенных Наций Генеральный секретарь ООН в обход Совета Безопасности сам определил круг государств, которые были приглашены принять участие вооруженными силами или иным путем в операциях Организации Объединенных Наций в Конго. Не были соблюдены • также положения Устава ООН в том, что касается руководства операциями ООН в Конго, которое осуществлялось единолично Генеральным секретарем» 2Э.

Б своем консультативном заключении Международный Суд не принял во внимание эти аргументы. Что касается толкования п. 2 ст. 11 Устава ООН, Суд заявил: «...Действие, о котором идет речь в п. 2 ст. 11,— это принудительная или насильственная акция. Этот пункт... в своей первой части уполномочивает Генеральную Ассамблею делать государствам шш Совету Безопасности рекомендации по организации операций по поддержанию мира по просьбе плп с согласия заинтересованных го

29 Меморандум Правительства СССР Международному CVTTV rm ("а Т PleacHngf, ^Й^' ВоСТОК0 П ООН в Кон'го.

193

сударств... Последняя фраза указывает на то, что вопрос, ио которому необходимо предпринять действие, передается Генеральной Ассамблеей Совету Безопасности. Слово «действие» должно означать такое действие, которое находится исключительно в сфере ПОЛНОМОЧИЙ Совета . Безопасности ООН... Действие же, которое находится исключительно в сфере полномочий Совета Безопасности,— это одна из акций, указанных уже в самом названии Главы VII Устава ООН — «Действия в отношении угрозы миру, нарушении мира и актов агрессии»... Последняя фраза ст. 11, п. 2, не применяется, когда действие, к которому возникла необходимость прибегнуть, не является принудительным» 30.

Таким образом, Международный Суд провел различие между принудительной акцией, осуществляемой в соответствии с положениями Главы VII Устава ООН, что является монополией Совета Безопасности, и операциями по поддержанию мира, осуществляемыми в такой форме, что их нельзя считать принудительными. Такое различие осиовапо на двух факторах. Первый из mix — это согласие или просьба со стороны государства, на территории которого предполагается разместить силы ООН. Но такого согласия самого по себе еще недостаточно. Международный Суд считает необходимым учитывать также второй фактор, а именно характер определенных для этих сил функций.

Так, в том что касается ЮНЕФ, Международный Суд, как ужо отмечалось, принял во внимание тот факт, что в соответствии с определенными для них функциями эти силы ООН не имели права вести боевые действия, за исключением случаев законной самообороны31- Относительно же сил ООН в Конго (ОНУК) Международный Суд отметил, что предпринятые ими операции «не включали применение вооруженной силы против государства, которое, по определению Совета Безопасности ООН, дан-пому в соответствии со ст. 39 Устава, совершило акт агрессии пли нарушило международный мир. Вооруженные силы, которые были попользованы в Конго, не имели полномочий предпринимать вооруженпые акции против какого бы то ни было государства. Их операции не представляли собой «превентивных или принудительных

30 I. С. J. Reports, 1962, р. 164—166. 81 Ibid., р. 171.

199

мер» против какого-либо государства в соответствии с Главой VII п, следовательно, не являлись действием и том смысле, в котором это слово употреблено в ст. 11. п. 2, Устава ООН» 32.

Международный Суд не согласился также с утверждением о том, что операции ОНУК были осуществлены в нарушение Устава ООН, указав, что Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея одобрили п утвердили действия Генерального секретаря ООН, совершенные в порядке выполнения резолюций этих органов, а также отметив, что Совет Безопасности может в соответствии со ст. 29 Устава ООН учреждать вспомогательные органы для выполнения своих функций и в соответствии со ст. 98 возлагать другие функции на Генерального секретаря ООН 33.

Хотя консультативное заключение Международного Суда было одобрено Генеральной Ассамблеей, Советский Союз и Франция по-прежнему продолжали применять свое «финансовое вето», отвергая предлагаемое проведение различия между принудительными акциями и операциями по поддержанию мира. Франция, в частности, подвергла критике это предложенное Международным Судом различие, заметив по поводу ОНУК следующее: «Прямое или косвенное утверждение о том, что принудительными действиями следует считать лишь операции, направленные против какого-либо государства, влечет за собой установление различия, которое не находит себе оправдания нп в Уставе ООН, пн в практике... Любая операция, не рассчитанная в принципе на применение вооруженной силы, может на деле превратиться в принудительную акцию, как это п произошло в Конго, когда «голубые каски» покончили с отделением Катанги. Иными словами, более благоразумно признать, что любая акция, в ходе которой может быть использована вооруженная сила, является принудительной» 34.

Действительно, в Конго мандат вооруженных сил был изменен в ходе операций. Что касается ситуации в Катанге, то Генеральный секретарь ООН был уполномочен Советом Безопасности «принять энергичные меры, включая, если это необходимо, использование силы в той

32 Ibid., р. 177.

33 Ibid., р. 176—177.

3-! Documentos oficiales de la Asamblea General, 19 sesion Ane-xo 21, p. 63, par. 6.

?200

мере, в какой это потребуется, для немедленного ареста, задержания впредь до рассмотрения судебного иска и высылки всего иностранного военного и полувоенного персонала и всех политических советников, не находящихся под командованием Организации Объединенных Наций, а также наемников» 35.

Международный Суд не счел, что это превратило данную операцию в принудительную акцию; во всяком случае, не было совершено никакого нарушения Устава ООН, поскольку указанное расширение полномочий вооруженных сил ООН было предпринято с разрешения Совета Безопасности. Совершенно очевидно, что такого рода расширение функций сил ООН по поддержанию мира, в результате которого их действия фактически .могли превратиться в принудительную акцию, не может быть разрешено Генеральной Ассамблеей. Но все это не затрагивает правомерности предлагаемого различия в тех случаях, когда операции по поддержанию мира, как, например, осуществленные ЮНЕФ-1, не включают в себя никаких активных боевых действий.

Следовательно, хотя необходимо признать, что Совету Безопасности принадлежит приоритет п главная ответственность за проведение операций по поддержанию мира, видимо, трудно отказать и Генеральной Ассамблее ООН в правомочии разрешать осуществление таких операций, когда Совет Безопасностп заходит в тупик вследствие разногласий между его постоянными членами. Несомненно, операция по поддержанию мира, предпринятая под ответственность Генеральной Ассамблеи ООН, в гораздо большей степени зависит от согласия государства, на территории которого будут размещены силы ООН. Это было убедительно доказано отводом в 1967 г. ЮНЕФ-1, для чего оказалось достаточно просто просьбы Объединенной Арабской Республики. Операции же по поддержанию мира, осуществляемые по решению Совета Безопасностп, не нуждаются в получении такого согласия от государства, на чьей территории они будут проводиться. Совету Безопасности достаточно напомнить о ст. 25 Устава ООН, положения которой можно рассматривать как заранее данное согласие всех государств — членов ООН подчиняться решениям Совета Безопасности, принятым в соответствии с этой статьей.

35 Резолюция от 24 ноября 1961 г., пар. 4.

201

Положения Устава ООН, являющиеся юридической базой для операций по поддержанию мира

Утверждалось, что юридическое обоснование операций по поддержанию мира можно обнаружить в ст. 40 Устава ООН. Действительно, подобные акции связаны с первыми попытками Совета Безопасности, а также Генеральной Ассамблеи, направленными па опробование различных методов и механизмов, обеспечивающих выполнение временных мер, принятых в соответствии со ст. 40 Устава, и сбор соответствующей информации об их соблюдении.

Но временные меры, о которых говорится в ст. 40,— это меры, которые должны быть выполнены враждующими сторонами по указанию Совета Безопасности, такие, как прекращение огня, отвод вооруженных сил, прекращение военных действий, достижение соглашения о перемирии. Напротив, операции по поддержанию мира — это такие действия п меры, которые подлежат выполнению ие участниками конфликта, а органами Объединенных Наций. Следовательно, ст. 40 не является достаточным юридическим основанием для подобных операций, хотя слова «Совет Безопасности должным образом учитывает невыполнение этих временных мер» подразумевают потенциальную возможность организации контроля за их выполнением.

Было бы также ошибочным обосновывать законность операций по поддержанию мпра некоторыми положениями Главы VI Устава ООН, в частности ст. 34, о возможности проведения расследования с четко определенной целью. Эти операции представляют собой нечто большое, чем наблюдение илп расследование, и пх нельзя путать с процедурой мирного разрешения споров. Целью таких операций является разъединение участников конфликта именно для того, чтобы предоставить время и возможности для введения в действие методов мирного разрешения споров, предусмотренных в Главе VI.

Таким образом, неоспоримый вывод заключается в том, что «операции по поддержанию мира» — выражение, не употребляемое в Уставе ООН,— представляют собой дальнейшее развитие praeter legem Устава ООН, не имеющее юридического обоснования ни в Главе VI, ни в Главе VII Устава. Они вытекают из подразумеваемых полномочий Объединенных Наций, направленных на

202

достижение их главной цели — поддержанпе международного мира и безопасности — посредством принятия эффективных коллективных мер.

Как заявил Международный Суд: «Согласно международному праву, за Организацией Объединенных Наций следует признать этп полномочия, которые, хотя они и не указаны прямо в Уставе ООН, неизбежно вытекают из необходимости выполнения Организацией своих функций»36.

Тот факт, что Устав ООН прямо предусматривает в Главе VII определенные меры, представляющие собой принудительную акцию, направленную против агрессора, не может означать исключения пли запрещения других действий, предназначенных для того, чтобы обеспечить в иной форме достижение основных целей Организации Объединенных Наций. Следует также иметь в виду, что система коллективных мер, предусмотренная в Гтаве VII, так п пе была претворена в жизнь вследствие разногласий между постоянными членами Совета Безопасности. В этих условиях утверждение, что операции по поддержанию мира могут осуществляться лишь в соответствии с процедурой и ограничениями, предусмотренными в Главе VII (включая использование Военно-Штабного Комитета), ведет не только к тому, что проведение таких операций становится невозможным. Такая позиция была бы равнозначна отказу от главной цели, добиваться достижения которой обязались все государства — члены Организации Объединенных Наций в п. 1 ст. 1 Устава ООН.

Дальнейшая эволюция взглядов на операции по поддержанию мира

По сравнению с предшествующим периодом в последние годы дискуссии относительно полномочий Генеральной Ассамблеи и Генерального секретаря ООН, противопоставляемых аналогичным правам Совета Безопасности в том, что касается операций по поддержанию мира, заметно утихли и потеряли остроту.

Поскольку сейчас все согласны с тем, что в соответствии с Уставом ООН Совет Безопасности несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности и что имеппо ему должно принадлежать первоочередное право принимать решение о проведении

36 I. С. J. Reports, 1949, р. 182.

203

такого рода операций, появилась возможность достижения взаимопонимания в этой области. Первоначально вопрос по-прежнему рассматривается в Совете Безопасности, причем все государства — члены ООН могут иметь свою собственную точку зрения относительно того, что можно будет предпринять в случае, если Совет Безопасности окажется в тупике вследствие применения вето одним из его постоянных членов. Пока дело до этого не доходило, и, возможно, именно такой практический подход способствовал достижению согласия между постоянными членами Совета Безопасности. Выработана также общая точка зрения относительно функций Совета Безопасности и полномочий Генерального секретаря ООН: повседневное управление силами ООН сосредоточивается в руках Генерального секретаря, а Совет Безопасности осуществляет политический контроль за принятием наиболее важных решений. Например, 25 октября 1973 г. Совет Безопасности учредил чрезвычайные вооруженные силы ООН (ЮНЕФ-2) для наблюдения за прекращением огня на Среднем Востоке и возвращением участппков конфликта на позиции, занимаемые ими на 22 октября 1973 г.

В своей резолюции Совет Безопасности постановил: «Немедленно создать под своим руководством Чрезвычайные вооруженные силы Организации Объединенных Наций, состоящие из персонала, предоставленного государствами — членами Организации Объединенных Наций, за исключением постоянных членов Совета Безопасности, и предложить Генеральному секретарю доложить в течение 24 часов о шагах, предпринятых в этих целях» 37.

Генеральный секретарь ООН информировал, что эти вооруженные силы «будут находиться под командованием ООН, возложенным на Генерального секретаря под руководством Совета Безопасности. Командование на местах будет осуществляться командующим -вооруженными силами, назначенным Генеральным секретарем с согласия Совета Безопасности. Командующий будет подотчетен Генеральному секретарю.

Генеральный секретарь должен постоянно и полностью информировать Совет Безопасности о положении дел в связи с функционированием вооруженных сил. Все вопросы, которые могут повлиять на характер или

Резолюция 340 (1973), пар. 3.

204

постоянную эффективность функционирования вооруженных сил, будут передаваться на решение Совета.

...Эти контингента будут отбираться Генеральным секретарем после консультации с Советом Безопасности п с заинтересованными сторонами с учетом признанного принципа справедливого географического представительства» 38.

Генеральный секретарь ООН сообщил кроме того, что эти вооруженные силы будут оснащены «только оружием оборонительного характера. Они не будут применять силу, за исключением случаев самообороны. Самооборона будет включать сопротивление попыткам насильственными средствами помешать им выполнять свои обязапностп в соответствии с мандатом, полученным от Совета Безопасности. Вооруженные силы будут исходить из той предпосылки, что стороны конфликта примут все необходимые меры для выполнения решений Совета Безопасности» зэ.

Генеральный секретарь ООН добавил также, что расходы на содержание вооруженных сил ООН будут считаться расходами Организации н что государства-члены будут оплачивать их согласно п. .2 ст. 17 Устава ООН'10.

27 октября Совет Безопасности ООН постановил, что «вооруженные силы будут созданы в соответствии с вышеупомянутым докладом (Генерального секретаря ООН) на первоначальный период в 6 месяцев и что в случае необходимости онп будут продолжать выполнять свои функции по истечении этого срока, если Совет Безопасности примет такое решение» 41.

Совет Безопасности утвердил также перечень государств, которым направлена просьба о посылке своих воинских контингентов и военного снаряжения, и согласился с кандидатурой командующего вооруженными силами, назначенного Генеральным секретарем ООН. В списке государств, предоставляющих свои воинские подразделения, не фигурировали государства — постоянные члены Совета Безопасности.

Таким образом, в 1978 г. в шести различных операциях в качестве персонала Организации Объединенных

38 Doc. S/11052. Rev. 1. -ч!> Ibid. 50 Ibid.

41 Резолюция 341 (1973).

205

Наций, предоставленного 27 странами всех континентов и выполняющего функции по поддержанию мира, участвовало более 12 700 человек, известных как «голубые каски» ООН- Это свидетельствует, «с одной стороны, об имеющейся решимости сверхдержав не допустить нарушения международного мира вследствие конфликтов между малыми странами и, с другой, о не меньшей решимости малых и средних государств максимально ограничить вмешательство великих держав в такие конфликты»42. Тем не менее не так давно к операции Чрезвычайных сил ООН в Ливане были подключены контингента французских войск.