§ 4. Источники международного права и источники права Российской Федерации

Вопрос о месте норм МП в правовой системе России имеет логическое продолжение: как соотносятся формы их выражения (источники) с источниками внутреннего права, могут ли они (нормы МП) быть источниками другого права?

Это вопрос не только (и не столько) сугубо академического интереса, он имеет юридическое значение и последствия.

Данный вопрос неизбежно возник практически сразу после принятия Конституции РФ.

Так, Всероссийская научно-практическая конференция "Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия" в числе принятых по итогам работы рекомендаций отметила необходимость исследования соотношения и взаимосвязи закона и иных нормативных актов с системой источников МП <1>.

<1> См.: Российская правовая система и международное право: современные проблемы

Конституция РФ закрепила частью правовой системы не только нормы МП, но и их источники, в частности международные договоры. Имея в виду, что многие общепризнанные нормы существуют в форме обычных норм МП, можно косвенно говорить и о таком источнике МП, как обычай.

Отсюда вытекает, что определенное юридическое значение в правовой системе Российской Федерации имеют и формы выражения норм МП. Вопрос: какое?

Общая теория права с ее традиционной опорой на внутригосударственную правовую систему не дает, к сожалению, точных ориентиров. Во-первых, потому, что формулируемое в ней понятие источника права имеет не общетеоретическое значение. В той или иной форме источник права связывают с выражением воли конкретного государства. Это вряд ли точно как во внутреннем аспекте (не все источники внутреннего права есть выражение воли государства), так и в аспекте взаимодействия правовых систем.

Во-вторых, потому, что даже о таких источниках, как обычай и прецедент, теоретики говорят, как правило, применительно лишь к внутреннему праву.

<1>Как исключение см., например: Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Курс лекций. Екатеринбург, 1996; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1997; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько. М., 1997; Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник. М., 1996; Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева.

В учебнике под редакцией A.C. Пиголкина источники МП отнесены к числу источников права государства: "В Российской Федерации источниками права признаются договоры нормативного содержания, среди которых важное место занимают международные договоры" <1>. Но тут же, заметим, при характеристике нормативных актов и их юридической силы говорится только о внутригосударственных актах.

<1> Общая теория права: Учебник для юрид. вузов / Под общ. ред. A.C. Пиголкина. М., 1995. С.169 -

175.

Задолго до принятия Конституции РФ СЛ. Зивс верно заметил, что источники МП образуют свою собственную систему, автономную по отношению к системе источников национального права, и можно говорить о двух разнопорядковых системах источников. Но фактически он противоречил сам себе, заключая, что для всех норм МП, предназначенных для реализации в сфере внутреннего права, необходимо превращение в нормы национального права, в том числе для "унифицированных норм" МП, а также для актов МП, которые могут быть целиком преобразованы в акт национального права. И в качестве примера приводил Общие условия поставок товаров между организациями стран - членов СЭВ 1968 г. (ОУП СЭВ), которые стали после утверждения, по мнению этого автора, "также внутригосударственным нормативным актом" <1>. Такое мнение не согласуется с правовой природой международных норм и соглашений и ее оценкой в литературе и на практике.

<1> Зивс СЛ. Источники права. М., 1981. С. 225 - 226.

Пример с ОУП СЭВ как раз позволяет отметить это <1>.

<1> ОУП СЭВ 1951 г. (пересматривались в 1968, 1988 и 1992 гг.) ратифицированы нашей страной в 1989 г., являются международным договором, положения которого распространяются не только на участвующие страны, но и непосредственно на стороны контрактов. Несмотря на прекращение существования СЭВ (организации экономического сотрудничества бывших социалистических стран),

ОУП сохраняют юридическую силу, на них ссылаются в литературе и в комментариях к законодательству . См., например: Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование. М., 2008; Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 5-е изд. М., 2007; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. О.Н. Садикова. 5-е изд. М., 2006; Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 87; Богуславский М.М. Указ. соч. С. 353.

<2> См. также: Рамзайцев Д.Ф. Практика ВТАК по вопросам международного частного права // Материалы секции права. Вып. 29. М., 1976. С. 3, 6 - 7; Галенская Л.Н. Международное частное право: Учеб. пособие. Л., 1983. С. 86.

Такое мнение небезупречно и с точки зрения правовых принципов соотношения нормативных актов. Коллизии актов одной правовой системы разрешаются в соответствии с принципами lex superior derogat interior, lex posterior derogat priori, lex specialis derogat generali. Причем первый применяется к актам разного уровня, два последних - к актам одного уровня.

Дела, рассмотренные во ВТАК при ТПП СССР, и принятые по ним решения свидетельствуют об установившейся практике: применению подлежали прежде всего ОУП СЭВ, и лишь в той мере, в какой допускалось ими, использовалось гражданское законодательство. Иными словами, выбор определялся не принципом lex superior, т.е. не в пользу применения закона как акта более высокого иерархического уровня с точки зрения принявшего его органа, а в пользу применения ОУП СЭВ - акта, в первой редакции введенного в действие приказом министра внешней торговли.

Так, в деле N 40/1977 ВТАК при ТПП СССР рассмотрела иск о взыскании штрафа за просрочку предоставления технической документации покупателю. При определении применимого права ТПП исходила из того, что, поскольку контракт был заключен в 1973 г., к отношениям сторон подлежат применению ОУП СЭВ 1968 г., а к отношениям, не урегулированным ОУП и контрактом, - материальное право СССР как право страны-продавца в силу § 110 ОУП СЭВ. В связи с этим ВТАК сочла возможным применить ст. 190 ГК РСФСР, дающую суду право уменьшить размер неустойки, если она чрезмерно велика по сравнению с убытками кредитора <1>.

<1> См.: Кабатов В. Из практики ВТАК при ТПП СССР // Внешняя торговля. 1980. N 7. С. 46.

Ранее, при рассмотрении другого спора между В/О "Экспорт-лес" и ДИА "Хольц унд папир" (ГДР), ВТАК высказалась категоричнее о природе ОУП.

<1> См.: Арбитражная практика. Ч. IV. Решения ВТАК 1963 -1965 гг. М., 1972. С. 32 - 36.

В практике ВТАК не применялся и принцип lex posterior, приоритет опять же имел межсистемный принцип pacta sunt servanda.

В споре между венгерским внешнеторговым предприятием "Комплекс" и В/О "Тяжпромэкспорт" о взыскании штрафа за просрочку поставки станков ВТАК, в частности, отметила: на основании ОУП СЭВ 1957 г. (§ 74) к отношениям сторон по поставкам товаров, если соответствующие вопросы не урегулированы контрактами и ОУП, применяется материальное право страны продавца, т.е. в данном

<1> См.: Арбитражная практика. Ч. IV. С. 25 - 28.

Как видим, более поздний акт (к тому же и более иерархически высокий) имел субсидиарное значение и был применен лишь в силу указаний более раннего акта.

Ряд особенностей имело и применение принципа lex specialis. Как было показано выше, гражданское право стран предприятий-контрагентов рассматривалось в практике ВТАК как общее право, ОУП СЭВ - как специальное. Но принцип lex specialis "включался" не автоматически, как в отношениях между односистемными нормами, а только по прямому указанию акта одной системы (МП) в отношении акта другой системы (внутреннего права) - в каких случаях действует общее или специальное право.

Так, решением по делу N 7/1972 было отклонено заявление истца (ГДР) о применении Германского торгового уложения. Это мотивировалось тем, что применение его согласно положениям ОУП СЭВ возможно только при неурегулированности какого-либо вопроса в контрактах или ОУП СЭВ <2>.

<2> См.: Рамзайцев Д.Ф. Указ. соч. С. 6 - 7.

Из практики применения ОУП СЭВ очевидно вытекает следующее. Общие условия не становятся (по СЛ. Зивсу) внутригосударственным нормативным актом; они не включаются в систему источников внутреннего права; их отношения с последними основаны не на односистемных коллизионных принципах, а на межсистемном принципе международно-правового приоритета норм.

Практика применения данного международного договора, введенного в действие на территории страны первоначально приказом министра и имевшего тем не менее преимущество над законами, по всей видимости, свидетельствует, что приоритет принципа pacta sunt servanda перед односистемными принципами коллизий lex superior, lex posterior и lex generali в правовой системе нашей страны имел общеправовое значение.

Освещение вопроса об источниках МП в правовой системе России мало изменилось и за последние годы: в изданиях последних лет далеко не всегда называются международные договоры при характеристике договора как источника права <1>, практически не анализируется их место в правовой системе страны, тем более их соотношение с внутригосударственными источниками.

<1> Как исключение см., например: Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов; Теория государства и права: Учебник/Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд. М., 2001; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько; Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд.; Теория государства и права: Учебник / Отв. ред. В.Д. Перевалов.

В тех же изданиях, где международные договоры упоминаются, оценки их места в правовой системе различны, а порой противоположны. В одних они объявляются источниками права страны <1>, в других характеризуются просто как источники либо в числе источников права в России (заметим: не источников права страны, а источников, действующих в ней) <2>. И исключительный случай, когда справедливо указывается (едва ли не единственный пример, когда теоретики привлекли для подготовки учебника по теории права и государства юриста-международника): "Вряд ли юридически оправданно получившее распространение в литературе включение международных договоров в перечень источников внутригосударственного права (конституционного, административного, трудового и т.д.), поскольку речь идет о категории источника права. В рамках же правовой системы речь идет уже о применении как источников собственного права данного государства, так и принятых им источников международного права, а также, в особых случаях, даже источников права зарубежных государств" <3>.

<1> См., например: Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М.М. Рассолова, В.О. Лучина, B.C. Эбзеева. С. 189; Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. С. 224; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько. С. 411; Марченко М.Н. Международный договор как источник современного российского права // Вестник Московского ун-та. Серия 11. Право. 2004. N 3. С. 3 -18.

<2> См.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. 3-е изд. М., 2002. С. 181; Нерсесянц B.C. Общая теория права и государства: Учебник для юрид. вузов и факультетов. С. 413;

<3> Теория государства и права: Учебник / Отв. ред. В.Д. Перевалов. С. 430 - 431 (автор главы о МП как особой правовой системе - Г.В. Игнатенко).

Вообще же в главах об источниках права, если и есть "кивок" в сторону МП, то только в связи с договорами. Как правило, не пишут о значении международно-правовых обычаев, прецедентов, доктрины как источников права, имеющих значение в правовой системе Российской Федерации.