Исламский золотой динар как средство интеграции мусульманских государств
Другим примером, доказывающим значимость монетарных отношений в формировании мирового порядка, могут служить попытки Малайзия вернуться к исламскому золотому динару как альтернативе доллара, натолкнувшиеся на сопротивление нынешнего бенефициара мирового порядка.
На рубеже XX-XXI вв. Малайзия предприняла попытку ослабить монетарное влияния США через введение в международный торговый оборот ряда мусульманских стран исламской валюты - золотого динара. При этом она не только попыталась ослабить монетарное влияние США, но и создать свою сферу влияния, в которую бы вошли мусульманские страны, использующие золотой динар. Тем самым Малайзия продолжила традицию борьбы исламских государств за свой монетарный суверенитет и свою монетарную власть, переняв с некоторым временным интервалом эстафету у Османской империи.В исламских государствах золотые и серебряные деньги всегда считались как символом суверенитета, так и средством расширения собственной сферы международного влияния. Руководители Арабского халифата и Османской империи тщательно заботились о том, чтобы поставить выпуск денег под свой контроль. Возникший Арабский халифат лишь короткое время использовал деньги соседних стран - Византии и государства Сасанидов[353] [354] [355], но уже вскоре А. л аль-Малик провел денежную реформу (696-697 гг.) , приведшую к строительству новых монетных дворов, начавших чеканку собственных монет, золотого динара и серебряного дирхама с арабскими цитатами из Корана. С укреплением Арабского халифата и исламизацией больших территорий, старые монеты постепенно изымались из обращения и переплавлялись в исламские монеты. Со временем арабские динары и дирхамы стали своеобразным долларом Средних веков, повсеместно используясь от Испании до Индии . Правители халифата, не считая в отличие, например, от итальянских городов- государств свое государство торговым, проявляли немалую заинтересованность в широком распространении и увеличении объема собственных монет, поддерживая коммерсантов и не вмешиваясь в работу монетарных рынков. Османская империя, созданная в 1299 г., тоже изначально не чеканила собственных монет, используя в качестве валюты монеты из европейских стран, в частности Венеции, на которые османское правительство наносило свою монограмму. В 1327 г. Орхан I начал чеканить первые османские монеты - акче, небольшие серебряные монеты, на которых помещалось имя правителей, дата и место чеканки, а также исламские благопожелания. Первые османские золотые монеты, называемые султани, начали чеканиться в Стамбуле в 1477 г. С течением времени из-за технологического консерватизма османское правительство отстало от требований развивающейся экономики, предъявляемых к объему и качеству производимых монет. В результате роль акче, вновь уступившая свое место на монетарном поле Османской империи европейским монетам, свелась лишь к тому, чтобы обслуживать мелкие, повседневные расчетные операции[356]. Прекращение производства собственных монет поставило османское правительство в трудное положение. Утратив контроль над деньгами, оно постепенно утрачивало контроль над подчиненными территориями и международное влияние. К тому же, не занимаясь собственным производством, оно не могло в трудные для себя времена сокращать в монетах содержание драгоценного металла. Ближе к концу XVII в. Османская империя предприняла попытку вернуть себе монетарный суверенитет и международное влияние, выпустив новую крупную серебряную единицу, напоминающую собой европейские монеты, циркулировавшие в то время в Османской империи. В 1690 г. появились первые новые монеты - курушы, отчеканенные по образцу польских злотых, привозившихся в больших количествах голландскими купцами[357] [358]. Наряду с курушом правительство начало чеканить и целый спектр новых золотых монет, однако они играли второстепенную роль по отношению к серебряным монетам, выступая лишь инструментом крупных сделок и средством сбережений. Буквально через несколько десятилетий попытки укрепить монетарный суверенитет принесли свои плоды: Османская империя пережила новую волну экспансии своего влияния. Те немногие данные, что существуют, недвусмысленно указывают на очевидную активизацию внутренней экономической активности и рост доступных для политических задач ресурсов. Так, с 1720-х по 1760-е гг. доходы государства соответствовали расходам, а в некоторые годы даже существенно превышали их . Произошло резкое расширение торговли Османской империи с центральной и западной Европой через морские и наземные маршруты, за которым последовало и расширение политического влияния. Собственная валюта превратила Стамбул в один из главных международных центров, конкурирующего с европейскими центрами, которые уже не могли уже так свободно как ранее пользоваться на международной арене своей монетарной властью. Эпоха расцвета куруша закончилась войной 1787-1792 гг. против России и Австрии. Османское правительство, пытаясь компенсировать военные расходы, в 1789 г. сократило на треть содержание серебра в монетах[359], что нанесло серьезный удар по статусу куруша. В результате поползли вверх цены на различные потребительские товары, которые правительство пыталось остановить с помощью законодательных ограничений, а также обострился дефицит, и так имевший место из-за войны, поскольку коммерсанты отказывались поставлять товары по заниженным ценам. Только по прошествии нескольких лет после завершения войны правительству удалось стабилизировать финансовую ситуацию, сохраняя неизменным содержание серебра в монетах и курс куруша по отношению к популярным европейским валютам. В очередной раз к «порче» монет правительство обратилось уже в XIX в., когда серия войн опять потребовала от него дополнительных расходов. С 1808 по 1844 гг. куруш потерял в общей сложности 83% своего серебряного содержания[360]. Сокращение драгоценного металла в монетах, которое позволило на некоторое время увеличить доходы казны, привело к социальному недовольству, а также инфляции и потере престижа османской валюты на международных рынках. Следует отметить, что османское правительство противилось широкому использованию «бумажных» денег, предпочитая им, даже несмотря на связанные с этим последствия, заимствования на европейских финансовых рынках. С 1850-х гг. оно занимало крупные суммы в Лондоне, Париже, Вене и других местах с жесткими условиями. Полученные средства практически полностью направлялись на погашение неотложных нужд. Лишь малая часть тратилась на развитие инфраструктуры и создание материальной базы, позволившей бы со временем решить кредитные проблемы. Ко второй половине 1860-х гг. финансовая ситуация ухудшилась настолько, что новые кредиты брались правительством для выплаты прежних долгов. В середине 1870-х гг. правительство объявило мораторий на выплату своих существующих долгов, и после продолжительных переговоров в стране учреждается Османская государственная долговая администрация, посредством которой европейские кредиторы получили контроль над финансами Османской империи с целью гарантировать своевременность и требуемый объем платежей по существующим долгам. «Бумажные» деньги османское правительство выпускало лишь в периоды войн на ограниченный срок. В 1852 г. власти Османской империи предприняли первую попытку добавить к «металлическим» деньгам «бумажные», выпустив купюры достоинством в 10 и 20 курушей. Тем самым они, прикрываясь задачей упрощения мелких ежедневных транзакций, получили новый контролируемый источник пополнения казны. По прошествии десяти лет османское правительство, однако, решило изъять бумажные деньги из обращения, столкнувшись с мощным общественным недовольством возросшими темпами инфляции. Вторая эмиссия, включавшая купюры как мелкого, так и крупного достоинства, состоялась в 1877 г., когда началась русско-турецкая война, потребовавшая дополнительных расходов. Эти деньги оставались в обращении чуть менее трех лет, по прошествии которых прекратили свое существование по аналогичным причинам. Интересно, что несмотря на свою номинальную стоимость, равную номинальной стоимости «металлических» денег, банкноты обесценивались практически с первых своих дней. Первая мировая война заставила правительство вновь вспомнить о «бумажных» деньгах. Как и в первых двух случаях, курс «бумажных» денег образца 1915 г. по отношению к золотым постоянно падал, только теперь эту тенденцию остановило не правительственное решение, а крах всей Османской империи[362]. В 1916 г. правительство приступило к вымыванию монетарной сущности серебра, установив предельную сумму выплат серебром в пользу государства. Огромный объем «бумажных» денег, в том числе и мелкого достоинства, растущий день ото дня вследствие необходимости финансирования военных расходов, вскоре положил конец серебряным монетам[363]. Золотые же монеты находились в официальном обращении вплоть до 1927 г., когда власти уже Турецкой республики отпечатали первый выпуск своих собственных банкнот. В современном нам мире традицию исламской валюты, положенную Арабским халифатом и развитую Османской империей, попыталась продолжить Малайзия [364] . Предложение Малайзии подразумевало создание системы платежей, основанной на принципе взаимозачетов. Разница в объемах экспорта и импорта между двумя отдельно взятыми странами должна выплачиваться в золотых динарах. Например, компании С из Ирана желает купить каучук на сумму 1 млн долларов у компании А из Малайзии. Одновременно компания В из Малайзии желает купить нефть у компании D из Ирана на сумму 500 тыс. долларов. Компании-покупатели платят своим ЦБ в национальной валюте по сложившемуся на тот момент курсу. Точно так же ЦБ выплачивают полагающиеся суммы компаниям-продавцам в национальной валюте. Поскольку торговый баланс Ирана в этом примере оказывается дефицитным, то его ЦБ должен будет выплатить ЦБ Малайзии сумму в золотых динарах, эквивалентную разницы в 500 тыс. долларов [366] . При такой схеме страны, сталкивающиеся с дефицитом торгового баланса, чтобы рассчитываться с другими участниками проекта, будут вынуждены покупать золото на мировом рынке для изготовления динаров. Постепенно золото сконцентрируется в рамках мусульманских стран, участвующих в проекте, а именно в наиболее развитых среди них с точки зрения экономики, в частности в Малайзии. Проект возрождения исламского золотого динара мог иметь поистине глобальные последствия, связанные с изменением центров аккумуляции капитала. По словам Р.И. Беккина: «Сколь бы ни были богаты некоторые мусульманские страны нефтью и газом, они никогда не станут вровень со странами Запада по той лишь причине, что аккумуляция капитала происходит там, а не в мусульманском мире. Золотой динар как раз и призван был решить эту важную макроэкономическую проблему, препятствующую развитию и интеграции мусульманских стран»[367]. Таким образом, золотой динар мог стать не только средством против возможной экономической дестабилизации для мусульманских стран, но и средством усиления влияния Малайзии на международной арене под прикрытием предотвращения будущих финансовых кризисов. Малайзия через золотой динар попыталась возглавить процесс объединения мусульманских стран Азии, несогласных с абсолютным господством в исламском мире Саудовской Аравии, находящейся во многих сферах в сильной зависимости от Рисунок 6. Потенциальная сфера влияния Малайзии через исламский золотой динар Малайзия получила независимость от Британии в 1957 г., причем через конструктивный диалог и переговоры, а не через кровопролитную борьбу, как соседние страны. Уникальный путь, который избрала Малайзия, стал примером для других стран, обеспечив ей поддержку бывшего колониального «хозяина» и других развитых и развивающихся стран. С момента получения независимости Малайзия довольно успешно маневрирует между различными мирами - мусульманским и немусульманским, Востоком и Западом, не имея серьезных конфликтов с другими государствами, за исключением Израиля, с которым до сих по не установлены формальные дипломатические отношения. Она является признанным исламским игроком на международной арене, что подтверждается, в частности, ее избранием местом проведения 10-го очередного саммита Организации исламского сотрудничества (16-17 октября 2003 г.). При этом она получает поддержку и признание не только от мусульманских стран, но и от немусульманских стран, часто называющих ее либеральным исламским государством, способным возглавить исламский мир с целью преодоления его экономической отсталости и политической разобщенности. Высокий статус Малайзии, располагаемый ею в рамках Движения неприсоединения, где она успешно председательствовала с 2003 по 2006 гг., показывает, что развивающиеся страны верят в ее способность решить многие универсальные задачи, такие как обеспечение мира, экономическое развитие, защиту прав человека и пр. Растущее экономическое благосостояние и относительная политическая стабильность дают ей право занять собственную нишу на международной арене, признаваемую международным сообществом. Не так сильно завися от иностранной помощи, она может включать в международную повестку дня те вопросы, которые другие развивающиеся страны не желают поднимать, опасаясь негативной реакции со стороны крупных держав. Исламский фактор всегда оказывал влияние на характер внешней политики Малайзии, учитывая конституционное закрепление господства ислама на ее территории. В конституции страны ислам назван официальной государственной религией, подчеркивая неотделимость в этой стране государства и религии. Г осударство считается институтом, существующим на доверии мусульманского большинства. Из текста конституции страны вытекает, что малайцем может считаться только тот, кто исповедует ислам, говорит обычно на малайском языке и придерживается малайских традиций[368]. Приоритетность исламского фактора в ее внешней политике не оставляет Малайзии иного варианта, как выстраивать особые отношения с мусульманским миром. Малайзия всегда, хоть и с разной степенью интенсивности, противопоставляла себя ведущим западным государствам, изображая себя представителем всего мирового мусульманского сообщества[369]. Через пять лет после обретения независимости Малайзия организовала свои посольства только в трех мусульманских странах: Индонезии, Пакистане и ОАР. К 1991 г. она могла опираться уже на целую сеть собственных посольств, созданных практически в каждой мусульманской стране. Она поддержала боснийцев в их борьбе против сербов, Косово в его стремлении к независимости, а также продолжает оказывать поддержку палестинцам, выступающим против Израиля. Малайзия оказывает дипломатическое давление на азиатские страны, где нередки конфликты центрального правительства с мусульманским меньшинством (Мьянму, Камбоджу, Таиланд, Филиппины)[370]. Позицию Малайзии по отношению к мусульманскому миру хорошо отражает выступление премьер-министра М. Мохамада на открытии уже упоминавшегося 10-го саммита Организации исламского сотрудничества, состоявшегося в октябре 2003 г.: «Правительства всех мусульманских стран должны сплотить свои ряды и занять общую позицию если не по всем вопросам, то, по крайней мере, по некоторым основным .... Мы все - мусульмане. Мы все подвергаемся угнетению. Нас всех унижают. Но мы - те, которых Аллах возвысил над нашими братьями по вере и вручил нам бразды правления над нашими странами - на самом деле никогда не пытались действовать совместно для того, чтобы проявить на нашем уровне братство и единство, выполнив тем самым то, чего от нас требует Ислам. ... Мы полностью игнорируем и продолжаем игнорировать требование Ислама объединиться и быть братьями друг другу, мы - правительства исламских стран и исламская умма»[371]. Малайзия установила контакты с международным движением «Мурабитун», основанным группой коренных европейцев, принявших ислам. В частности, премьер-министр М. Мохамад и другие должностные лица встречались с основателем и духовным лидером движения А. ас-Суфи и главным «менеджером» внедрения исламских денег У.И. Вадильо, известным как автор книги «Возвращение золотого динара: исследование денег в исламском праве» [372] . Идеология этого движения строится на том, что современная монетарная система, базирующаяся на «бумажных» валютах, противоречит самой природе денег, установленной шариатом. Согласно его нормам, деньгами может быть как золото и серебро, так и любая незапрещенная вещь - главное, чтобы она добровольно принималась бы людьми в качестве таковых. Современные же кредитные билеты ФРС и ЦБ мира принудительно навязываются людям в качестве денег. Законы всех современных государств запрещают гражданам использовать в своих расчетах что-либо, кроме национальных валют, лишая их выбора. В противном случае люди бы выбрали более надежные средства, например, золото или серебро, что уничтожило бы всю систему «бумажных» денег. Своей главной целью мурабитуны считают возвращение в экономическую практику исламского золотого динара и серебряного дирхама, которые, по их мнению, устранят многие политические проблемы современного мира. А. ас-Суфи всегда подчеркивал, что создание суверенного исламского государства невозможно без ликвидации ныне существующих финансовых институтов и финансовой системы. Идеология модернизма не несет с собой ничего другого как ростовщический капитализм, приводя к тому, что ростовщичество постепенно охватывает все аспекты человеческой жизни[373] [374]. Он характеризует ростовщичество как самую несправедливую деятельность, дозволенную в либерально-демократических государствах, как феномен с негативными глобальными последствиями, как болезнь, порождающую 3 «голод, экологическое опустошение и ядерный невроз» . Политическую модель современного общества, по мнению А. ас-Суфи, можно представить в виде власти ростовщичества, скрывающейся за либеральной демократией, поскольку становление демократии шло одновременно и параллельно с властью ростовщичества. Публикация в 1989 г. книги под названием «Банковское дело: коренная причина несправедливости нашего времени» [375] ознаменовала собой начало согласованных попыток учеников А. ас-Суфи вынести данную проблему на суд мирового сообщества. Книга представляет собой сборник материалов участников семинара, состоявшегося в английском Норвиче в 1987 г. и посвященного исследованию ростовщичества в его различных формах. Красной нитью через все материалы, собранные в данной книге, проходит мысль, что нынешняя банковская и финансовая системы пронизаны ростовщическими практиками, которые ведут к уничтожению мира и его жителей. В книге исследуется природа и роль «бумажных», фиатных денег как двигателя ростовщичества и инструмента угнетения развивающихся стран мира, которые должны придерживаться «требованиям рынка» и международным законам, навязывающим американский доллар в качестве средства международной торговли: они должны отдавать ценные и осязаемые товары в обмен на ничего не стоящую бумагу. Однако с уходом в октябре 2003 г. с поста премьер-министра М. Мохамада, Малайзия приостановила свои начинания по переводу торговых отношений между рядом мусульманских стран на золотой динар. Новый премьер-министр А.А. Бадави не проявил никакого интереса к вопросу о золотом динаре, назвав его личным проектом М. Мохамада . Справедливости ради стоит заметить, что проект исламской валюты не удалось реализовать и потому, что тогда просто не существовало многих важных объективных условий, а также сильных стимулов у стран, к которым апеллировала Малайзия. Несмотря на скептицизм новых властей, идея возвращения к золотому динару к тому времени уже приобрела огромную популярность в малазийском обществе. Интересно, что изначально данная идея не находила практически никакого отклика, что объяснялось мощной пропагандой в СМИ и образовательных учреждениях экономических теорий, «высмеивающих» золото и серебро. На фоне распространения «пластиковых» денег (различных банковских и прочих карт) «металлические» деньги назывались пережитком Средних веков. Даже те, кто хорошо понимал все недостатки «бумажных» денег, видели решение не столько в золоте и серебре, сколько в пересмотре моральных принципов[376]. Инициатива же М. Мохамада за довольно короткий период кардинально изменила общественное мнение. В национальной прессе - например, газетах Utusan Malaysia и Berita Harian, а также журналах Al-Islam и Massa - появилось множество статей, защищающих золотой динар и критикующих финансовую систему, построенную на долларе. Идея возвращения к исламским деньгам вдохновила и представителей академической среды. Одним из первых о своей поддержке золотому динару и серебряному дирхаму завил известный в Малайзии ученый И. Хосейн, критично отзывавшийся в своих лекциях и книгах Л о нынешней финансовой системе и «бумажных» деньгах . Университеты поощряли студентов писать дипломные работы по темам, так или иначе затрагивающим проблему применимости золотого динара в нынешних экономических условиях. По стране начали проводится многочисленные семинары и конференции, посвященные золотому динару, введение которого в экономическую практику превратилось в поистине общенациональный малазийский проект. От идеи золотого динара не отказался и сам М. Мохамад, продвигая ее на различных форумах и дискуссионных площадках в стране и за рубежом. На одной из международных конференций, посвященных экономике золотого динара и состоявшейся в июле 2007 г., М. Мохамад заявил, что доллара «ничего не стоит», а государства, считающие его средством платежей, просто обманывают сами себя, оставаясь в «заложниках» США. Он подчеркнул: «Введение золотого динара ослабит западную банковская систему и американский доллар, а за ними и власть небольшой группы стран, которые их защищают. Наоборот, отказ от золотого динара ослабит мусульманские государства, постепенно ведя их к обнищанию»[377]. После того как федеральное правительство отказалось от поддержки проекта перехода к золотому динару, его дальнейшую реализацию взяли на себя власти отдельных штатов. Лидером стал штат Келантан, где власть долгое время находилась в руках Малазийской исламской партии, известной своей открытой поддержкой золотого динара. Келантан - один из штатов Малайзии, расположенный на северо-востоке страны на границе с Таиландом. На протяжении большой части своей истории Келантан находился под сильным влиянием со стороны Таиланда. В 1909 г. по условиям англо-сиамского соглашения тайцы отказались от своих претензий на четыре малайских государства в пользу Великобритании, в результате чего Келантан стал одним из т.н. нефедерированных государств [378] . Во время Второй мировой войны Япония, оккупировавшая Малайзию, передала Келантан на некоторое время, -5 пока не была разгромлена, под управление дружественного ей Таиланда . В 1957 г. Келантан вместе с другими малайскими государствами, ранее объединенными в Малайскую федерацию, получил независимость1. Сегодня Келантан, специализирующийся преимущественно на аграрном производстве, считается одним из самых консервативных и религиозных штатов Малайзии. 20 сентября 2006 г. главный министр штата Келантан Н.А. Мат объявил о введении в обращение собственного золотого динара и серебряного дирхама. Правительство Келантана вразрез с конституцией страны, не дающей право штатам выпускать деньги, объявило, что их монеты имеют статус законного платежного средства. Федеральное правительство сразу же отвергло заявление правительства Келантана, обвинив его в обмане покупателей и назвав единственным законным платежным средством на территории всей Малайзии ринггит. Финансовый кризис 2007-2008 гг. сильно ударил по всей мировой монетарной системе, превратившись в непредсказуемое «финансовое цунами». То, что началось в США, вскоре превратилось, по мнению большинства экономистов, в самый серьезный кризис после Великой депрессии. Несмотря на триллионы долларов помощи, многие страны не смогли выполнить взятые на себя обязательства, по-прежнему демонстрируя признаки финансового краха без какой-либо видимой тенденции к восстановлению. Некоторые государственные лидеры призвали к полному переустройству мировой монетарной системы, требуя возврата к бреттонвудской модели. Отдельные страны даже начали искать альтернативные валюты, представлявшиеся им средствами выхода из кредитного кризиса. В этих условиях правительство Келантана в августе 2010 г. выпустило вторую серию золотых динаров и серебряных дирхамов. На презентации исламских денег представители правительства заявили, что более тысячи организаций и несколько банков в штате согласились принимать новую валюту. Тогда же правительственные чиновники пообещали предоставить возможность гражданам получать часть своей зарплаты в «металлических» деньгах, а также выпустить в ближайшее время на рынок золотые слитки для крупного инвестирования. ЦБ Малайзии, пытаясь сохранить за собой исключительное право создавать деньги, выступил с заявлением, в котором пообещал конфисковать незаконную валюту и наказывать правонарушителей[379]. 1 марта 2011 г., следуя примеру Келантана, глава штата Перак З.А. Кадир заявил о выпуске своих золотых динаров и серебряных дирхамов, позиционируемых в большей мере как средство сбережения в условиях Л инфляции . Перак - один из 13 штатов Малайзии, граничащий на востоке с Келантаном. С 1874 г. Перак находился под властью Британии, обретя как часть Малайской федерации независимость в 1957 г. Весь колониальный период и часть суверенного существования в рамкам современной Малайзии Перак был одним из самых процветающих малазийских государств, богатство которого происходило от больших запасов оловянной руды. В 1980-х гг. спрос на олово на мировом рынке резко сократился, что заставило правительство искать новые источники доходов. Оно попыталось привлечь инвестиции региональных лидеров электронной и автомобильной промышлености, однако восстановиться от краха на рынке олова не удалось. Существенную роль в экономике Перака играет сельское хозяйство, специализирующееся на каучуке и пальмовом масле. С 2011 г. Перак получил известность как второй малазийский штат, объявивший о введении в оборот на своей территории исламской валюты. Г раждане штатов Келантан и Перак проявили огромный спрос на новую валюту, что объясняется целым комплексом факторов: экономическими, политическими и социальными. Люди всегда выбирают более твердые и стабильные инвестиционные механизмы, чтобы избежать экономических потрясений. В периоды экономических потрясений сокращаются индивидуальные доходы, так как происходит девальвация «бумажных» валют, теряющих в своей стоимости и подвергающихся различного рода спекуляциям и манипуляциям. Отдельные граждане покупали динары, считая их новым эффективным инвестиционным инструментом, поскольку цены на золото периодически возрастали. Как правило, цены на золото колеблются в небольших пределах, гарантируя по сравнению с фондовым и валютным рынками более надежные доходы. Цена золотого динара всегда связана с международной ценой на золото и, с одной стороны, не может быть подвергнута влиянию инфляции и обрушена решением властей. С другой стороны, золотой динар - это актив, который не зависит от желания кого-либо его купить. Жителям Келантана и Перака в большей мере чем жителям других частей страны присущ дух национализма, соединенный с религиозном рвением. Тот факт, что золотой динар представляет символ исламской валюты и использовался для международной торговли во время Малакской империи в XVI в., убедил их признать динар/дирхам и поддержать все усилия правительства штата, направленные на экономическое усиление страны. Многие просто проявили т.н. «стадный инстинкт», покупая динары лишь потому, что другие поступали также1. Сила общественной поддержки среди прочего давала все основания ожидать, что Малайзия вернется к выгодному для нее проекту, как только появятся благоприятные для этого условия. Тогда, в 2000-х гг., мусульманские страны, не были готовы перейти к золотому динару, не веря в его способность обеспечить международную торговлю. Помимо политической воли не сформировались и объективные условия: равенство экономических ресурсов, политическая стабильность и необходимая инфраструктура в некоторых странах. Однако Малайзии уже тогда удалось заключить прочные соглашения с Суданом и Ираном, признавшими перспективность идеи и согласившимися на ее руководство этим проектом[380]. В 2010-х гг. ситуация во многом изменилась: финансовый кризис 2007-2008 гг. вновь продемонстрировал изъяны существующей финансовой системы, усилились процессы регионализации, исчезли некоторые препятствия, мешавшие проекту исламских денег в прошлом. Малайзия начала возвращаться к этому проекту, пользуясь опытом, полученным в 2001-2003 гг. на международной арене, и опытом, полученным в 2006-2011 г. на национальном уровне. Идея исламского золотого динара, а тем более ее реализация, не могла не вызвать реакции бенефициара монетарного уровня мирового порядка и его союзников, которые обратились к формальному и неформальному давлению на Малайзию, чтобы защитить свои позиции. Как справедливо замечает Р.И. Беккин: «Учитывая запрет МВФ использовать золото в качестве международного платежного средства, можно говорить, что проект золотого динара был вызовом США и контролируемым ими международным финансовым организациям. В Вашингтоне прекрасно понимали, что влияние США на экономики стран, где будет введен золотой динар, будет сведено к минимуму. Не менее серьезный удар по экономике США способны нанести рядовые держатели долларов. Их воздержание от инвестирования своих сбережений в не обеспеченные золотом американские банкноты в пользу золотого динара означает фактический отказ предоставлять правительству Л Соединенных Штатов беспроцентный заем» . В контексте этого уже не кажется такой неправдоподобной версия о связи попыток Малайзии обрести монетарную власть и потерей ею за один год, 2014, трех своих пассажирских лайнеров. 8 марта 2014 г. на самолете малазийской компании Malaysia Airlines Boeing 777-200ER (регистрационный номер 9M-MRO), следовавшим с 239 человеками на борту из Куала-Лумпур в Пекин рейсом MH370, в 01 час 19 минут по местному времени, т.е. спустя 37 минут после вылета, отключились все коммуникационные средства. Как стало известно впоследствии, после этого он резко изменил курс и продолжал полет еще более 7 часов. После анализа сведений, предоставленных различными странами, следствие пришло к выводу, что самолет взял курс на юг Индийского океана[381]. Судя по доступным данным, наиболее вероятной причиной исчезновения этого самолета является дистанционный захват систем его управления и последующее перенаправление его в отдаленную часть океана, где он упал, исчерпав имеющийся запас топлива. Эта причина объясняет то, что конкретное место катастрофы до сих пор не установлено, несмотря на широкую международную поисковую операцию. После событий 2001 г., а возможно и с более раннего времени, компания Boeing оснащает свою продукцию, на стадии производства или в рамках программ модернизации, системой Boeing Honeywell Uninterruptible Autopilot (BHUA), позволяющей удаленно управлять самолетом для предотвращения чрезвычайных ситуаций, возникших в ходе полета, таких, например, как захват судна. При своей активации система обесточивает кабину пилотов, которые лишаются возможности вводить полетную информацию, и передает управление самолетом удаленному оператору. Эта система была запатентована компаниями-разработчиками в 2003 г. Boeing владеет патентом US 7142971 B2 «Система и способ автоматического контроля за траекторией движения транспортного средства», заявленным 19 февраля 2003 г., а Honeywell - патентом US 7475851 B2 «Способ и устройство предотвращения несанкционированного полета самолета», заявленным 16 апреля того же года. Интересно, что само Федеральное управление гражданской авиацией США выразило в том же 2003 г. серьезную обеспокоенность модернизацией авионики самолетов Boeing 777. В одном из своих изданий специалисты управления отметили, что проведенные компанией Boeing усовершенствования, изменяющие конструктивные особенности и внедрение новых бортовых сетевых и компьютерных систем, не предусмотренных оригинальным руководством, открывают возможности для использования существующих уязвимостей и повышают риски, потенциально ведущие к созданию опасных ситуаций для самолетов и людей, находящихся в них. С. Левесли, бывший советник британского Хоум-офиса, а ныне руководитель компании, оказывающей консультационные услуги в области безопасности, выражая свое мнение о случившемся с рейсом MH370, прямо указала на то, что «это вполне может быть первым в мире киберзахватом воздушного судна. Здесь, кажется, имеет место спланированная операция тех, кто хорошо разбирается в самых сложнейших технических системах»[382]. 17 июля 2014 г. самолет Boeing 777-200ER (регистрационный номер 9M- MRD) той же самой компании Malaysia Airlines потерпел крушение над Донецкой областью Украины, совершая обратный рейс MH17 из Амстердама в Куала-Лумпур. Спустя примерно три часа после вылета, в 16 часов 20 минут по местному времени, малазийский самолет, приближавшийся на высоте 10 км к российской границе, поразила ракета класса «земля-воздух», выпущенная из самоходного зенитного ракетного комплекса «Бук». Под действием поражающих элементов ракеты, запрограммированной на взрыв на некотором удалении от цели, самолет распался в воздухе на части, упавшие в большинстве своем рядом с селом Грабово. Все 298 находившихся на борту пассажиров и членов экипажа погибли[383]. Самолет потерпел крушение над восточной Украиной, что было не случайно. Здесь уже более года шли боевые действия между новой украинской властью и ополченцами. В таком месте, где оспаривается монополия на силу и приостановлено действие законов, значительно проще провести подобную операцию и при этом остаться в тени. Крушение одного из самых надежных самолетов над территорией, ничем не приметной, сделало бы главной версией теракт. Вместе с тем, имел место ряд фактов, исключающих случайность. Во- первых, самолет потерпел крушение над Украиной спустя 4 месяца после загадочного исчезновения идентичного самолета той же авиакомпании. Во- вторых, самолет, потерпевший крушение 17 июля 2014 г., следовал рейсом 17, а его самый первый полет состоялся в 1997 г. в тот же самый день, 17 июля, т.е. ровно 17 лет назад до происшествия. Такое огромное количество числа «17» во всем, что касалось потерпевшего крушение самолета, не оставляет места случайности. В-третьих, многие государства открыто продемонстрировали свою незаинтересованность в объективном и открытом расследовании причин трагедии. Представители международной комиссии по расследованию вывезли обломки самолета только спустя несколько месяцев после происшествия, причем крайне халатно и далеко не все. Власти Донецкой народной республики (ДНР) неоднократно обращались с просьбой к комиссии забрать оставшиеся обломки, но не получили никакого ответа. Имели место случаи, когда неизвестными, представлявшимися сотрудниками миссии ОБСЕ, предпринимались попытки изъять обломки у местных жителей [384] . Все российские предложения о максимально открытом международном расследовании встречали сопротивление. 28 декабря 2014 г. потерпел крушение самолет Airbus 320-216 (регистрационный номер PK-AXC) малазийской компании AirAsia, направлявшийся рейсом QZ8501 из Сурабая в Сингапур. Примерно через 40 минут после взлета, в 6 часов 17 минут по местному времени, самолет резко набрал высоту со скоростью в два раза превышающую допустимые значения, в результате чего произошел т.н. срыв потока с крыла и падение по круговой траектории в Яванское море, над которым он тогда находился. Хотя официальной причиной трагедии названы технические неполадки и неверные действия пилотов, приведшие к потере управления[385], некоторые эксперты утверждали, что на самолете произошел взрыв еще до того, как он ударился об воду. Возможно, как считает, например, бывший военный пилот Дж. Нэнс, на борту взорвалась небольшая бомба, перебив управляющие гидравликой Л кабели . В этой катастрофе погибли 162 человека. Переходя к выводам, отметим, что случай Малайзии доказывает, что исламский золотой динар служил для нее инструментом укрепления позиций на монетарном уровне мирового порядка. Во-первых, введением золотого динара она лишила бы некоторого влияния в мусульманском мире Саудовскую Аравию, предлагая, с одной стороны, новое, а с другой стороны, учитывая опыт Арабского халифата и Османской империи, традиционное средство преодоления разобщенности этого мира. Во-вторых, введением золотого динара она сформировала бы вокруг себя группу мусульманских стран, среди которых, из-за своей большей экономической силы, она заняла бы господствующее положение. В-третьих, исламский золотой динар ослабил бы влияние главного бенефициара монетарного уровня мирового порядка - США, по крайней мере, на эту самую группу мусульманских стран, которые зависели до того от доллара. С точки зрения намерений, исламский золотой динар представлял собой трансрегиональный проект, в котором должны были быть задействованы помимо самой Малайзии такие мусульманские страны из Азии и Африки, как Иран, Судан, Индонезия, Бангладеш, Пакистан, Бруней и пр. С точки зрения возможностей, он представлял собой проект с довольно серьезной поддержкой на политическом уровне, но с относительно слабой экономической и технологической базой. Идея возрождения исламского золотого динара вызвала негативную реакцию бенефициара мирового порядка, который, имея в союзниках полубенефициаров и бенефакторов, попытался через дипломатическое давление, а, возможно, и через атаку на малазийские активы, остановить ее реализацию. 3.3.
США [Рисунок 6]. Для этого у Малайзии были многие необходимые предпосылки.
Еще по теме Исламский золотой динар как средство интеграции мусульманских государств:
- Тренд монетарной унификации международной системы
- Исламский золотой динар как средство интеграции мусульманских государств
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ