§ 7. Исключительная экономическая зона

быть построен, по их мнению, на основе установления сбалансированных международных экономических отношений с особым учетом интересов развивающихся государств; сосредоточение именно в прибрежных морских зонах протяженностью примерно в 200 морских миль основных запасов природных ресурсов (по подсчетам некоторых ученых, на эти пространства приходилось более 90% мирового улова рыбы, около 80% морских научных исследований); стремление государств — участников III Конференции ООН по морскому праву найти компромисс между большинством государств, являвшихся сторонниками 12-мильного предела территориального моря, и группой государств, настаивавших на его 200-мильном пределе либо предлагавших максимально приблизить режим этих зон к режиму территориального моря и объявить под каким-либо названием эти морские пространства национальными морскими зонами.

В связи с разногласиями этих двух групп государств в Конвенции 1982 г. не удалось четко определить правовой статус исключительной экономической зоны и дать ее определение, а также установить пространственные пределы открытого моря.

Несмотря на это, анализ всех статей Конвенции 1982 г. показывает, что исключительная экономическая зона — часть открытого моря со специфическим режимом. Понятие «исключительная зона» отнюдь не означает, что это исключительная национальная зона, поскольку установленная в рассматриваемой зоне юрисдикция, как правило, не имеет исключительного характера. Использование термина «исключительная» допустимо, на наш взгляд, лишь при понимании того, что эта зона создана исключительно для защиты экономических интересов прибрежного государства, т. е. чтобы подчеркнуть ее функциональный характер.

Исключительная экономическая зона с четко установленным режимом — новый правовой институт международного морского права, однако нельзя не признать, что многие его элементы давно известны и признаны в международном морском праве и в законодательстве тех или иных государств. К ним относятся, в частности:

а)              суверенные права прибрежного государства на ресурсы морского дна и его недр в пространствах, примыкающих к территориальному морю, составляющие правовое содержание концепции континентального шельфа; б) исключительные права на живые ресурсы исключительных рыболовных зон (по крайней мере, 12-мильных),

которые признавались государствами в качестве обычных норм международного морского права.

Истоками выделения исключительной экономической зоны можно считать: институт прилежащей зоны — района открытого моря со специфическим режимом; концепцию «преимущественных прав» прибрежного государства на рыболовство в районе открытого моря, прилегающем к территориальному морю; концепцию учета особых интересов прибрежных государств в охране живых ресурсов района открытого моря, примыкающего к их территориальным морям; концепцию «патримониального моря», выдвинутую странами Латинской Америки в Декларации по морскому праву (Монтевидео, 1970 г.) и в Лимской декларации, принятой тоже в 1970 г.

О том, что исключительная экономическая зона фактически рассматривается в Конвенции 1982 г. как часть открытого моря со специфическим режимом, свидетельствуют следующие ее положения:

согласно ст. 55 исключительная экономическая зона представляет собой особый район, который находится за пределами территориального моря и прилегает к нему; следовательно, на этот район не распространяется суверенитет какого-либо государства;

в соответствии со ст. 58 в исключительной экономической зоне все государства пользуются указанными в ст. 87 свободами судоходства и полетов, прокладки подводных кабелей и трубопроводов и другими правомерными с точки зрения международного права видами использования моря, относящимися к этим свободам, которые связаны с эксплуатацией судов, летательных аппаратов, подводных кабелей и трубопроводов и совместимы с другими положениями Конвенции. Свободы, действующие в исключительной экономической зоне, квалифицируются в полном объеме как свободы открытого моря;

согласно п. 2 ст. 58 к исключительной экономической зоне применяются ст. 88—115, т. е. фактически все основные положения части VII «Открытое море», и другие соответствующие нормы международного права, поскольку они совместимы с частью V «Исключительная экономическая зона». Это означает, что к рассматриваемому морскому пространству применяется и ст. 89, согласно которой «никакое государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части открытого моря своему суверенитету». К исключительной экономической зоне применяются также

положения об исключительной юрисдикции государства флага в открытом море и изъятиях из нее;

исходя из п. 5 ст. 211 в отношении исключительных экономических зон прибрежные государства могут принимать только такие законы и правила для предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения с судов, которые соответствуют общепринятым международным нормам и стандартам;

в соответствии с п. 3 ст. 111 право преследования по горячим следам за нарушение законов и правил прибрежного государства может осуществляться военными кораблями, летательными аппаратами и другими государственными судами, состоящими на правительственной службе и уполномоченными на это, также в исключительных экономических зонах других государств (которые рассматриваются и в этом отношении как районы открытого моря) и прекращается, как только преследуемое судно входит в территориальное море своего государства либо какого-либо третьего государства;

согласно п.

Юрисдикция прибрежного государства в исключительной экономической зоне не является, как правило, исключительной по объему прав в этой области..И потому, устанавливая юрисдикцию прибрежного государства в исключительной экономической зоне в строго определенных областях, ст. 56 Конвенции отсылает по вопросу о ее объеме к соответствующим статьям Конвенции, регулирующим различные виды деятельности государств в этом морском пространстве.

Резюмируя изложенное, можно дать следующее определение исключительной экономической зоны: это особый район открытого моря шириной до 200 морских миль, в котором все государства пользуются основополагающими свободами открытого моря, а прибрежные государства — специфическим (особым) режимом в некоторых областях, связанных с использованием его природных ресурсов. Фактически ширина исключительной экономической зоны со

ставляет 188 морских миль или имеет несколько большую ширину, если ширина территориального моря какого-либо государства составляет менее 12 морских миль.

Рассматривая особый режим исключительной экономической зоны, следует отметить, что в этом районе открытого моря действуют как уже упомянутые три свободы открытого моря, так и следующие права и юрисдикция прибрежных государств:

а)              суверенные права в целях разведки, разработки и сохранения как живых, так и неживых природных ресурсов в водах, покрывающих морское дно, на морском дне и в его недрах, а также в целях управления этими ресурсами и в отношении других видов деятельности по экономической разведке и разработке указанной зоны, таких как производство энергии путем использования воды, течений и ветра (п.

б)              юрисдикция, предусмотренная в соответствующих положениях Конвенции в отношении: создания и использования искусственных островов, установок и сооружений; морских научных исследований; защиты и сохранения морской среды.

Подчеркнем, что в соответствии с п. 3 ст. 56 суверенные права, изложенные в п. 1 этой статьи в отношении морского дна и его недр в пределах исключительной экономической зоны, осуществляются в соответствии с частью VI «Континентальный шельф». Упомянутые в этой части природные ресурсы, как поясняется в п. 4 ст. 77, включают минеральные и другие неживые ресурсы морского дна и его недр, а также живые организмы, относящиеся к «сидячим видам» (например, ракообразные), т. е. такие организмы, которые в период возможного их промысла либо находятся в неподвижном состоянии на морском дне или над ним, либо способны передвигаться, только находясь в постоянном физическом контакте с морским дном или его недрами[42].

Использование термина «суверенные права» в отношении природных ресурсов означает, на наш взгляд, что в этой области (т. е. в разведке, разработке и сохранении ресурсов, а также в управлении ими) прибрежному государству предоставляется значительно более широкий объем прав, чем в других областях, к которым применяется другой термин — «юрисдикция». Термин «суверенные права» подчеркивает функциональный характер пространства, которое не входит в состав территории прибрежного государства и на

которое не распространяется его суверенитет, в том числе на естественные богатства и ресурсы.

Суверенные права в исключительной экономической зоне предоставлены государству и для таких целей, которые не связаны непосредственно с разведкой и разработкой природных ресурсов. Это права на экономическую разведку и разработку зоны, например на производство энергии путем использования воды, течений и ветра. Такие права предполагают возможность строительства в исключительной экономической зоне прибрежным государством гидроэлектростанций с использованием энергии воды, приливов, ветров.

Термин «суверенные права» означает также, что объем прав прибрежного государства приближается в некотором отношении к правам суверенного государства. Следует подчеркнуть, однако, что речь идет в отличие от государственного суверенитета лишь об отдельных ограниченных правах на осуществление определенной экономической деятельности.

Во исполнение Конвенции 1982 г. в России 17 декабря 1998 г. принят Федеральный закон № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации». В этом Законе закреплено, что вопросы, относящиеся к исключительной экономической зоне Российской Федерации, не предусмотренные в нем, регулируются другими федеральными законами.

В названном Законе более точно определена ширина исключительной экономической зоны. Если по Конвенции 1982 г. ее ширина не должна превышать 200 морских миль, отсчитываемых от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, то получается, что исключительная экономическая зона поглощает территориальное море, предел которого составляет 12 морских миль. На самом деле это не так. В Законе справедливо установлено, что внутренней границей исключительной экономической зоны является внешняя граница территориального моря. Поэтому ширина самой исключительной зоны не может фактически достигать 200 морских миль, а составляет, как правило, 188 морских миль. Именно в пространстве с такой шириной и действует режим этой зоны. В Законе совершенно правильно подчеркивается, что определение исключительной экономической зоны применяется также ко всем островам России, за исключением скал, которые непригодны для поддержания жизни человека

или для осуществления самостоятельной хозяйственной деятельности.

Учитывая недопонимание некоторыми субъектами РФ своего правового статуса в составе России, весьма целесообразно включение в Федеральный закон «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» положения о том, что живые и неживые ресурсы исключительной экономической зоны находятся в ведении Российской Федерации и что регулирование деятельности по разведке, разработке (промыслу) таких ресурсов и их охрана входят в компетенцию Правительства РФ.

Правомерным является, по нашему мнению, включение в перечень прав прибрежного государства в исключительной зоне, во- первых, исключительного права разрешать и регулировать буровые работы на морском дне и в его недрах для любых целей и, во- вторых, юрисдикции в отношении прокладки подводных кабелей и трубопроводов России, а также иностранных государств в исключительной экономической зоне. При этом следует отметить правомерность употребления различных терминов к указанным видам деятельности. Если в отношении буровых работ использован термин «исключительное право», то для определения объема прав прибрежного государства во втором из указанных случаев использован термин «юрисдикция» без указания на ее исключительный характер. Если в первом случае делается ссылка на Закон РФ от 21 февраля 1992 г. «О недрах» и Федеральный закон «О континентальном шельфе Российской Федерации», то во втором — лишь на последний из упомянутых законов.

Это различие в применении терминов объясняется следующим. Право прибрежного государства на буровые работы на морском дне и в его недрах является исключительным, поскольку непосредственно связано с суверенными правами прибрежного государства в исключительной экономической зоне на разведку и разработку ее морского дна. Юрисдикция же прибрежного государства в отношении прокладки подводных кабелей и трубопроводов является ограниченной, поскольку при ее осуществлении необходимо учитывать свободу прокладки кабелей и трубопроводов всеми государствами в открытом море, в том числе на континентальном шельфе прибрежных государств. Поэтому последние не могут препятствовать этой деятельности или поддержанию в исправности таких кабелей и трубопроводов. Определение трассы для проклад

ки кабелей и трубопроводов на континентальном шельфе осуществляется, однако, с согласия прибрежного государства (см. ст. 81 Конвенции 1982 г.).

Предоставление прибрежным государствам в исключительной экономической зоне суверенных прав и обязанностей в целях разведки, разработки и сохранения ее природных ресурсов означает, что именно они определяют в этой зоне допустимый вылов ее живых ресурсов. С этой целью прибрежное государство на основании имеющихся у него достоверных научных данных принимает надлежащие меры по сохранению живых ресурсов и управлению ими, чтобы не подвергать их в этом морском пространстве опасности в результате чрезмерной эксплуатации. Такие меры направлены на поддержание или восстановление популяции вылавливаемых видов до уровней, при которых может быть обеспечен максимальный устойчивый вылов с учетом нужд прибрежных рыболовецких общин, методов ведения рыбного промысла, а также с учетом обще- рекомендованных международных минимальных стандартов.

Цель прибрежного государства согласно Конвенции 1982 г. состоит в оптимальном использовании живых ресурсов исключительной экономической зоны (ст. 62). Для этого оно определяет свои возможности промысла живых ресурсов исключительной экономической зоны. Если прибрежное государство не имеет возможности выловить весь допустимый улов, то оно предоставляет другим государствам доступ к остатку допустимого улова на основании соглашений и других договоренностей с учетом положений, касающихся других государств, особенно развивающихся (ст. 62, 69).

Предоставляя доступ другим государствам в свою исключительную экономическую зону, прибрежное государство учитывает все относящиеся к этому факторы: значение живых ресурсов данного района этого заинтересованного прибрежного государства и другие его национальные интересы; статус государств, не имеющих выхода к морю (ст. 69)[43], статус государств, находящихся в географически неблагоприятном положении; потребность развиваю

щихся государств данного субрегиона в вылове части остатка допустимого вылова и др.

Граждане других государств, ведущие промысел в иностранной исключительной экономической зоне, обязаны соблюдать законы и правила соответствующего прибрежного государства, которые должны быть совместимы с Конвенцией 1982 г. и касаться, в частности, следующих вопросов: а) лицензирование рыбаков, рыболовных судов и оборудования, включая взимание сборов и другие формы оплаты; б) определение видов, которые могут вылавливаться, и установление квот вылова в отношении конкретных запасов или вылова на каждое судно в течение определенного периода времени; в) регулирование районов и сезонов рыбного промысла, видов, размеров и количества орудий лова, типов, размеров и количества рыболовных судов, которые могут быть использованы;

г)              размещение прибрежным государством наблюдателей или стажеров на борту таких судов (ст. 62 Конвенции).

Согласно Федеральному закону «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» российские и иностранные лица, получившие разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов в российской исключительной экономической зоне, имеют право осуществлять рыболовство только в пределах объема, видов водных биоресурсов, сроков и района их добычи (вылова), которые указаны в разрешении на добычу (вылов). Лица, осуществляющие рыболовство, в частности, обязаны: соблюдать установленные правила вылова (добычи) водных биоресурсов; своевременно вносить установленные платежи; не допускать ухудшения естественных условий обитания водных биоресурсов; обеспечивать беспрепятственный доступ на судно должностных лиц федерального органа исполнительной власти по безопасности и обеспечивать за свой счет оптимальные условия для их работы; беспрепятственно и бесплатно представлять сведения об объеме, о сроках, видах и районах добычи в федеральные органы власти, определяемые соответственно Президентом РФ, Правительством РФ.

Иностранные суда, осуществляющие рыболовство в соответствии с разрешением на добычу (вылов), в частности, обязаны:

представлять в федеральные органы исполнительной власти по рыболовству и по безопасности по факсу или по телефону ежесуточную информацию о каждом заходе судна в район для осуществления добычи (вылова) водных биоресурсов; ежедневно информировать специальный уполномоченный федеральный орган исполнительной власти по безопасности о местонахождении судна при вылове или приемке выловленных (добытых) биоресурсов с других судов; осуществлять промысел в присутствии должностного лица специально уполномоченного федерального органа исполнительной власти по безопасности под контролем указанного лица; представлять в федеральный орган исполнительной власти по рыболовству по факсу или по телефону ежесуточную, ежедекадную и ежемесячную информацию о результатах рыболовства (ст. 12 Закона).

В часть V Конвенции по морскому праву 1982 г. включены статьи о специальных биоресурсах, к которым применяются как эти статьи, так и некоторые международные соглашения. К таким биоресурсам относятся далеко мигрирующие морские млекопитающие, анадромные, катадромные и «сидячие» (ст. 64—68). В отношении анадромных приняты региональные конвенции, например Конвенция о сохранении лосося в северной части Атлантического океана 1982 г., Конвенция о сохранении запасов анадромных видов в северной части Тихого океана 1992 г. Указанным биоресурсам посвящена ст. 12 Федерального закона «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации».

В Конвенции 1982 г. установлены основополагающие нормы об обеспечении выполнения всеми иностранными государствами законов и правил прибрежного государства по разведке и эксплуатации природных ресурсов в исключительной экономической зоне.

В осуществление своих суверенных прав на разведку, эксплуатацию, сохранение живых ресурсов и управление ими в исключительной экономической зоне прибрежное государство может принимать такие меры, как досмотр, инспекция, арест и судебное разбирательство, которые могут быть необходимы для обеспечения соблюдения законов и правил, принятых в соответствии с Конвенцией. Судно, подвергнутое аресту, а также его экипаж незамедлительно освобождаются из-под ареста после предоставления разумного залога или другого обеспечения.

За нарушение законов и правил рыболовства в исключительной экономической зоне в качестве наказания моряков не применяется тюремное заключение, если иное не предусмотрено в соглашении заинтересованных сторон, либо другая форма личного наказания. В случае ареста или задержания иностранного судна прибрежное государство незамедлительно уведомляет государство флага о принятых мерах и о любом последовавшем наказании (ст. 73 Конвенции).

Прибрежное государство имеет в исключительной экономической зоне юрисдикцию в отношении создания и использования искусственных островов и сооружений (п. lb ст. 56). Эта юрисдикция включает в себя его исключительное право сооружать, а также разрешать и регулировать создание, эксплуатацию и использование:

а)              искусственных островов; б) установок и сооружений в целях разработки природных ресурсов и для других экономических целей; в) установок и сооружений, которые могут препятствовать осуществлению прав прибрежного государства в зоне (ст. 60).

Прибрежное государство имеет исключительную юрисдикцию над такими островами, установками и сооружениями, в том числе юрисдикцию в отношении таможенных, фискальных, санитарных и иммиграционных законов и правил, а также законов и правил, касающихся безопасности. О создании таких островов и установок должно даваться оповещение.

Между ст. 56 и 60 Конвенции можно на первый взгляд усмотреть противоречие. Если в ст. 56 установлена юрисдикция в отношении создания и использования искусственных островов, установок и сооружений, то в ст. 60 указано, что прибрежное государство имеет исключительное право создавать, разрешать и регулировать их создание, эксплуатацию, а также исключительную юрисдикцию в этой области. Однако практического противоречия здесь нет, и юрисдикция прибрежного государства должна быть исключительной в том смысле, что, даже если прибрежное государство не производит разведку континентального шельфа или не разрабатывает его природные ресурсы, никго не может делать этого без определенно выраженного согласия прибрежного государства, а в п. 2 ст. 56 указано, что права, изложенные в этой статье в отношении морского дна и его недр, осуществляются в соответствии с частью VI Конвенции 1982 г.

Таким образом, никто не может создавать искусственные острова, установки и сооружения без прямо выраженного согласия прибрежного государства.

Прибрежному государству предоставляется право в необходимых местах устанавливать вокруг таких искусственных островов, установок и сооружений разумные зоны безопасности, в которых оно может принимать надлежащие меры в целях безопасности как судоходства, так и искусственных островов, установок и сооружений.

При определении ширины таких зон безопасности учитываются международные стандарты. В любом случае они не могут иметь ширину более 500 метров, отмеряемых от каждой точки их внешнего края. О протяженности зон безопасности дается надлежащее оповещение, и все суда должны соблюдать общепринятые стандарты в отношении судоходства вблизи искусственных островов, сооружений и установок. Как и зоны безопасности, они не могут устанавливаться, если это может создать помехи использованию морских путей для международного судоходства.

Постановлением Правительства РФ от 29 августа 2001 г. № 633 утверждено Положение о размещении и использовании на территории Российской Федерации, на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации иностранных технических средств наблюдения и контроля. Согласно этому Положению размещение и использование этих технических средств в указанных водных пространствах России осуществляются с учетом российского законодательства о морских научных исследованиях.

Прибрежное государство по Конвенции 1982 г. имеет в исключительной экономической зоне юрисдикцию, предусматриваемую в ее соответствующих статьях в отношении морских научных исследований, которые проводятся государствами и компетентными международными организациями с согласия прибрежного государства[44].

Прибрежное государство имеет в исключительной экономической зоне юрисдикцию в отношении защиты и сохранения морской среды. Оно может принимать законы и правила о своих исключительных экономических зонах для предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения с судов, соответствующие общепринятым международным нормам и стандартам, установленным через международную организацию или общую дипломатическую конференцию, и вводящие их в действие.

Выполнение международных норм и стандартов, контроль за их соблюдением и проведение расследований в связи с их нарушениями и соответственно определение наказания прежде всего относятся к компетенции государства флага. Однако в Конвенции 1982 г. в нескольких случаях предусматривается возможность привлечения для обеспечения выполнения этих норм и стандартов законов прибрежных государств.

Во-первых, согласно Конвенции прибрежное государство при условии соблюдения разд. 7 «Гарантии» части XII может возбудить разбирательство в отношении любого нарушения применимых законов и правил, если судно добровольно находится в его порту или у его прибрежного терминала и если нарушение совершено в территориальном море или в исключительной экономической зоне этого государства.

Во-вторых, при наличии явных оснований считать, что судно, совершающее плавание в исключительной экономической зоне или в территориальном море прибрежного государства, нарушило в исключительной экономической зоне применимые законы и правила, это государство вправе потребовать у данного судна информацию, касающуюся названия судна и его порта приписки и очередного порта захода, и другую относящуюся к делу информацию, необходимую для того, чтобы установить, было ли совершено нарушение.

В-третьих, при наличии явных оснований считать, что судно, совершающее плавание в исключительной экономической зоне или территориальном море, нарушило в исключительной экономической зоне законы и правила прибрежного государства, что привело к большому сбросу загрязняющих веществ, вызвавшему значительное загрязнение или угрозу такого загрязнения морской среды, прибрежное государство может предпринять фактическое инспектирование судна по вопросам данного загрязнения, если судно отказалось предоставить информацию или если информация, предоставленная судном, заведомо противоречит очевидным фактам и такое инспектирование оправдано обстоятельствами дела.

В-четвертых, при наличии явных объективных доказательств того, что судно, осуществляющее плавание в исключительной экономической зоне или территориальном море, совершило в исключительной экономической зоне путем сброса загрязняющих веществ нарушение, которое привело к тяжелому ущербу или угрозе

тяжелого ущерба побережью или связанным с ним интересам прибрежного государства либо любым ресурсам его территориального моря или исключительной экономической зоны, это государство может с соблюдением разд. 7 части XII Конвенции и при условии, что это оправдано доказательствами, возбудить разбирательство, включая задержание судна, в соответствии со своими законами и правилами.

В разд. 7 части XII Конвенции содержатся следующие.положения, которые фактически ограничивают юрисдикцию прибрежного государства, связанную с разбирательством в отношении иностранного судна, включая его задержание.

Во-первых, задержание иностранного судна не может продолжаться дольше, чем это необходимо для расследования случая нарушения; и если расследование показало, что имелось нарушение законов и правил или международных норм и стандартов о защите морской среды, то судно незамедлительно освобождается при условии предоставления им залога или другого подходящего финансового обеспечения.

Во-вторых, любое фактическое инспектирование иностранного судна ограничивается проверкой таких сертификатов, судовых журналов и других документов, которые должны быть на борту в соответствии с общепринятыми международными нормами и стандартами; дальнейшее инспектирование возможно лишь тогда, когда: а) имеются основания считать, что состояние судна или его оборудования в значительной мере не соответствует этим документам; б) содержание этих документов недостаточно для подтверждения или проверки предполагаемого нарушения; в) судно не имеет действительных сертификатов или судовых журналов (ст. 226).

В-третьих, разбирательство, начатое прибрежным государством в целях наказания за любое нарушение применимых законов и правил или международных норм и стандартов, совершенное ка- ким-либо иностранным судном за пределами территориального моря, приостанавливается на шесть месяцев, если государство флага возбуждает разбирательство в целях наказания по соответствующему обвинению, за исключением случаев, когда: 1) разбирательство связано с тяжелым ущербом прибрежному государству; данное государство флага неоднократно не выполняло своих обязательств по эффективному обеспечению выполнения применимых международных норм и стандартов в отношении наруше

ний его судами. После завершения разбирательства, возбужденного государством флага, приостановленное прибрежным государством разбирательство прекращается (ст. 228).

В-четвертых, за нарушения иностранными судами национальных законов и правил или применимых международных норм и стандартов, совершенные за пределами территориального моря, могут налагаться только денежные штрафы (ст. 230).

Выполнение законов, правил и применимых международных норм и стандартов в целях предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения морской среды в результате захоронения отходов и других материалов обеспечивается прибрежным государством в его территориальном море, исключительной экономической зоне либо на континентальном шельфе (п. 1а ст. 216). Захоронение в этих пространствах не может осуществляться без определенно выраженного предварительного одобрения прибрежного государства, которое имеет право разрешать, регулировать и контролировать такое захоронение после должного рассмотрения этого вопроса с другими государствами, на которых такое захоронение может отрицательно сказаться в силу их географического положения (п. 5 ст. 210).

Обратим внимание еще на две важные статьи Конвенции 1982 г., которые отсылают к национальному законодательству государств по вопросам режима исключительных экономических зон. В п. 1 ст. 73 указаны в качестве примеров лишь некоторые меры, которые прибрежные государства могут принимать в своих исключительных экономических зонах (досмотр, инспекция, арест и т. д.) для осуществления их суверенных прав на разведку, эксплуатацию, сохранение ресурсов этих зон. В ст. 221 Конвенции предусматривается, что ничто в части XII не затрагивает право государств в соответствии с международным правом, как обычным, так и договорным, принимать и обеспечивать выполнение мер за пределами территориального моря, соразмерных фактическому или грозящему ущербу, для защиты своего побережья или связанных с ним интересов, включая рыболовство, от загрязнения или угрозы загрязнения в результате морской аварии или действий, связанных с такой аварией, которые, как можно разумно полагать, приведут к серьезным вредным последствиям.

В Федеральном законе «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» предусматривается, что охрану исключительной экономической зоны России, ее водных биоресур

сов и неживых ресурсов в целях сохранения, защиты и рационального использования, защиты морской среды, экономических и иных законных интересов России осуществляют федеральные органы исполнительной власти, определяемые соответственно Президентом РФ, Правительством РФ (ст. 35).

Военные корабли и летательные аппараты, другие государственные суда и летательные аппараты Российской Федерации, уполномоченные на это, осуществляют охрану исключительной экономической зоны под присвоенными им флагами, вымпелами и отличительными знаками.

В соответствии с Федеральным законом «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» должностные лица органов охраны при выполнении своих служебных обязанностей имеют, в частности, право: останавливать и осматривать российские и иностранные суда, осматривать искусственные острова, установки и сооружения, осуществляющие рыболовство в исключительной экономической зоне, перегрузку уловов водных биоресурсов на другие суда, разведку и разработку неживых ресурсов, ресурсные и морские научные исследования, иную деятельность; проверять на судах, искусственных островах, установках и сооружениях документы на право заниматься вышеуказанной деятельностью, а также орудия добычи (вылова) водных биоресурсов, оборудование, инструменты, установки и другие предметы, используемые при осуществлении такой деятельности; в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом и международными договорами России:

приостанавливать указанную деятельность, нарушающую настоящий Федеральный закон и международные договоры России;

задерживать нарушителей настоящего Федерального закона и международных договоров России и изымать у них орудия добычи (вылова) водных биоресурсов, оборудование, инструменты, установки и другие предметы, а также документы и все незаконно добытое в качестве временной меры до вынесения окончательного решения суда в целях пресечения нарушения и обеспечения доказательств факта такого нарушения, а также в целях обеспечения исполнения решения суда;

преследовать по горячим следам, задерживать суда, нарушающие настоящий Федеральный закон и международные договоры России при осуществлении вышеназванной деятельности, и дос

тавлять их в ближайший порт России (иностранные суда — в один из портов России, открытых для захода иностранных судов);

в соответствии с законодательством России налагать на нарушителей штрафы или предъявлять к ним иски в судах Российской Федерации с передачей им задержанных судов-нарушителей, изъятых орудий добычи (вылова) водных биоресурсов, оборудования, инструментов, установок, документов и всего незаконно добытого; останавливать суда, если имеются достаточные основания считать, что эти суда произвели незаконный сброс вредных веществ в исключительной экономической зоне; требовать у капитана остановленного судна информацию для установления факта нарушения, а само судно осмотреть с составлением протокола об осмотре и задержать, если для этого имеются достаточные основания; составлять протоколы о нарушениях настоящего Федерального закона и международных договоров России, приостановке или прекращении вышеуказанной деятельности, задержании нарушителей и судов-нарушителей, временном (вплоть до вынесения окончательного решения суда) изъятии орудий добычи (вылова) водных биоресурсов и всего незаконно добытого; применять оружие против нарушителей настоящего Федерального закона и международных договоров России для отражения их нападения и прекращения сопротивления в случае, если жизнь должностных лиц органов охраны подвергается непосредственной опасности. Применению оружия должны предшествовать ясно выраженное предупреждение о намерении его применить и предупредительный выстрел вверх.

Военные корабли и летательные аппараты федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности могут применять оружие против судов — нарушителей настоящего Федерального закона и международных договоров России в ответ на применение ими силы, а также в других исключительных случаях при преследовании по горячим следам, когда исчерпаны все другие обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для прекращения нарушения и задержания нарушителей. До применения оружия должны быть сделаны ясно выраженное предупреждение о намерении его применить и предупредительные выстрелы.

Одним из сложных вопросов, который приходится решать на двусторонней основе, является делимитация исключительных экономических зон между государствами с противолежащими и смеж

ными побережьями. В ст. 74 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. указано следующее. Делимитация исключительной экономической зоны между государствами с противолежащими или смежными побережьями осуществляется путем соглашения на основе международного права, как это указывается в ст. 38 Статута Международного Суда ООН, в целях достижения справедливого решения. Если в течение разумного срока не может быть достигнуто соглашение, заинтересованные государства прибегают к процедурам, предусмотренным в части XV Конвенции. До заключения соглашения, предусмотренного в п. 1 ст. 74 Конвенции, заинтересованные государства в духе взаимопонимания и сотрудничества предпринимают все усилия, для того чтобы достигнуть временной договоренности и в течение этого переходного периода не ставить под угрозу достижение окончательного соглашения или не препятствовать его достижению. Когда между заинтересованными государствами имеется действующее соглашение, вопросы, относящиеся к делимитации исключительной экономической зоны, решаются в соответствии с положениями этого соглашения.

Здесь следует особо подчеркнуть, что аналогичная статья (ст. 83) содержится в Конвенции 1982 г. в отношении делимитации континентального шельфа.

Отметим, однако, что ст. 6 Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 г. значительно отличается по содержанию от вышеуказанных ст. 74 и 83. В этой статье общим с двумя названными статьями было лишь то, что основным способом разграничения всех этих пространств считается соглашение между государствами со смежными и противолежащими побережьями. В остальном по своему содержанию эти статьи значительно различались между собой. В Конвенции 1958 г. указывалось, что при отсутствии соглашения о делимитации шельфов государств с противолежащими побережьями и при отсутствии оправдания границы особыми обстоятельствами границей между их шельфами служит срединная линия, каждая точка которой отстоит от ближайших точек тех исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря каждого из этих государств. Если один и тот же шельф примыкает к территориям двух смежных государств, то, как признавалось в Конвенции 1958 г., граница шельфа определяется соглашением, а при отсутствии оправдания другими обстоятельствами она

определяется по принципу равного отстояния от ближайших точек тех исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря каждого из этих государств.

Как видим, в Конвенцию 1982 г. не включены нормы Конвенции 1958 г. о конкретных методах разграничения континентального шельфа и исключительной экономической зоны, сложившиеся, как мы полагаем, на основании законодательной и договорной практики ряда государств и практики международных судебных учреждений и ставшие обычными нормами международного морского права, применявшимися при отсутствии особых обстоятельств.

Объясняя отсутствие таких норм в ст. 74 и 83 Конвенции 1982 г., можно, конечно, ссылаться на наличие в первых пунктах названных статей указаний на то, что соглашения о делимитации должны заключаться на основе международного права, как это указывается в ст. 38 Статута Международного Суда ООН. В этой статье имеется отсылка к международному обычаю как одному из источников международного права. Ссылаясь на ст. 38, можно было бы допустить наличие права сторон применять указанные методы делимитации с помощью срединной и равноотстоящей линий в качестве обычных норм международного права.

Однако прямое указание в ст. 74 и 83 Конвенции 1982 г. на упомянутые методы делимитации представляется более предпочтительным и для решения споров о конкретных разграничениях морских пространств.

Теперь обратимся к рассмотрению практики государств в этой области. Анализ показывает, что с 1800 г. в межгосударственной практике не раз возникал вопрос о делимитации территориальных вод между государствами со смежными и противолежащими побережьями. В двусторонних и многосторонних соглашениях того времени уже шел процесс формирования обычной нормы международного права о разграничении таких пространств по срединной линии в качестве международного обычая.

До 1958 г. не было, правда, единообразной и обширной практики о делимитации континентального шельфа. При разработке и принятии Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 г. в процессе прогрессивного развития международного права для решения вопроса о делимитации шельфа были использованы некоторые принципы и методы, применяемые к территориальным водам, которые сводились к необходимости заключения межгосу

дарственного соглашения с использование]М в качестве метода разграничения срединной и равноотстоящей линий при отсутствии особых обстоятельств, оправдывающих иное решение вопроса.

В 1969 г. Международный Суд ООН в нескольких своих решениях пришел, в частности, к выводу о следующих основах делимитации морских пространств: 1) осуществление делимитации на основе соглашения между государствами; 2) учет принципа справедливости и всех относящихся к делу обстоятельств; 3) наличие нескольких, а не единственного метода делимитации, обязательного при всех обстоятельствах.

В законах, принятых некоторыми государствами в период работы III Конференции ООН по морскому праву, устанавливался принцип соглашения с государствами о делимитации уже не только континентального шельфа, но и исключительной экономической зоны. Например, в Законе Барбадоса о морских границах № 1978-3 предусматривалось, что если срединная линия с противолежащими государствами находится на расстоянии менее 200 морских миль, то Барбадос заключает соглашения с ними, а при отсутствии таковых для делимитации исключительных экономических зон применяется срединная линия.

В Законе Джибути № 52/AN/78 было установлено, что делимитация всех морских пространств осуществляется по соглашениям с заинтересованными государствами, а при отсутствии таких соглашений применяется метод срединной или равноотстоящей линии.

Некоторые государства рассматривают в качестве основного способа делимитации соглашение с государствами со смежными или противолежащими побережьями, а срединную линию — как дополнительный фактор для практического разграничения морских пространств.

В законах многих государств в качестве основы для делимитации рассматривается соглашение с соответствующими государствами с учетом принципа справедливости и использования в случае необходимости срединной или равноотстоящей линии (см., например, Закон Кот-д’Ивуара № 77/926).

Несколько соглашений о делимитации морских пространств было подписано во время работы III Конференции ООН по морскому праву (например, Соглашение между США и Мексикой о морской границе от 24 ноября 1976 г., Договор между Венесуэлой

и Доминиканской Республикой о морских и подводных районах от 3 марта 1979 г.).

В некоторых соглашениях используется метод делимитации по равноотстоящей линии (метод эквидистанции) с указанием пунктов ее прохождения (в Соглашении между Францией и Великобританией о делимитации исключительной экономической зоны от ноября 1980 г., в Соглашении по этим же вопросам между Колумбией и Гаити от 17 февраля 1978 г. и в ряде других).

В соглашениях, заключенных Францией с Маврикием, Тонго, Сент-Люсией, предусматривается, что метод эквидистанции совместим в специфических случаях с принципом справедливости и что они основаны на нормах и принципах международного права, разработанных в том числе на III Конференции ООН по морскому праву.

После принятия Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. было подписано большое число соглашений по этому вопросу. В соглашениях, заключенных между многими промышленно развитыми странами, вполне оправданным считается делимитация морских пространств по срединной или равноотстоящей линии.

В ряде стран после принятия Конвенции 1982 г. были приняты законы, основанные на ее принципах. В Законе Экваториальной Гвинеи от 2 ноября 1984 г. № 15/1984 о территориальном море и исключительной экономической зоне предусматривается, что если вопрос о делимитации исключительной экономической зоны не решен в соглашениях этой страны с другими государствами со смежными и противоположными побережьями, то исключительная экономическая зона Экваториальной Гвинеи не может распространяться за равноотстоящую линию, разграничивающую соответствующие государства.

В качестве примера двустороннего соглашения, которое противоречит Конвенции ООН по морскому праву, можно назвать Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских пространств, подписанное 1 июня 1990 г. Шеварднадзе и Бейкером, занимавшими в то время посты глав дипломатических ведомств двух стран. Соглашение подлежало ратификации. Оба правительства обязались ввести его в действие с 15 июня 1990 г. Через год США ратифицировали это Соглашение как очень выгодное для них, а Россия как правопреемница СССР до настоящего времени не сделала этого, имея на то веские основания.

Соглашение подверглось серьезной критике в российских официальных кругах, в Государственной Думе, в прессе. Обращалось внимание на то, что это Соглашение не отвечает национальным интересам России и несовместимо с основными положениями международного права.

В результате подписания этого Соглашения под юрисдикцией Соединенных Штатов, по мнению Госдепартамента, будет находиться 70% Берингова моря, что увеличивает водное пространство этой страны — исключительную экономическую зону и континентальный шельф — на 45 тыс. квадратных километров (по другим подсчетам, от 51 тыс. до 73 тыс. квадратных километров). Таким образом, США по данному Соглашению получат намного больше квадратных километров пространства, чем они получили бы в том случае, если бы использовался метод равноотстоящей линии между побережьями двух стран. При этом в отдельных районах исключительная экономическая зона России не достигает признанного в международном праве 200-мильного предела, в то время как исключительная экономическая зона США выходит за максимальный предел.

И хотя в момент подписания указанного Соглашения Конвенция ООН по морскому праву не вступила в силу, уже в период ее разработки по основным вопросам правового статуса исключительной экономической зоны сложились обычные нормы международного права, которые стали договорными для государств- участников с момента вступления Конвенции в силу (в том числе и обычная норма международного права о 200-мильном пределе исключительной экономической зоны, что подтверждается и национальными законами большинства стран).

Кроме того, подписание Соглашения 1990 г. противоречит обычной норме международного права об использовании государствами при делимитации срединной или равноотстоящей линии при отсутствии особых обстоятельств.

Можно еще добавить, что в соответствии с Конвенцией 1982 г. делимитация исключительной экономической зоны осуществляется в целях достижения справедливого решения. Нет сомнений в том, что в содержание принципа справедливости включается учет всех обстоятельств, относящихся к конкретной делимитации морских пространств.

Вряд ли можно говорить о справедливости и учете особых обстоятельств, если мы посмотрим на фактическую картину, ело-

жившуюся в результате подписания Соглашения 1990 г. Под юрисдикцией США оказался срединный участок Берингова моря площадью около 16,6 квадратных километров, в котором советские рыболовные суда ежегодно вылавливали около 152 тыс. тонн ценных видов рыб. В настоящее же время российские суда не допускаются американскими властями к «спорному» сегменту, хотя Соглашение 1990 г. не вступило в силу, поскольку не ратифицировано одной из его сторон. На залежи газа, обнаруженные в этом морском пространстве, и на нефтеносные участки, находившиеся в исключительной экономической зоне США, власти этого государства уже начали продавать лицензии. Трудно также говорить о принципе справедливости, если сопоставить уровни экономического развития России и США.

В связи с изложенным в повестку дня Государственной Думы неоднократно ставился вопрос об отказе России от ратификации Соглашения 1990 г.

Для разработки заключения с аргументированными выводами по существу Соглашения 1990 г. в Государственной Думе создана рабочая группа из депутатов, представителей заинтересованных ведомств и ученых-международников. После завершения этой работы планируется предложить компетентным органам власти России поставить вопрос перед США о разработке нового или дополнительного соглашения по данному вопросу, основанного на принципах международного права, в целях достижения действительно справедливого решения.