Функции норм международного права в правовой системе страны

Функции указывают на роль, значение норм МП в правовой системе. Из всего спектра функций, который можно наблюдать в практике действия и реализации норм МП, отметим для иллюстрации лишь некоторые: нормы МП как рамки законодательства и его применения, их роль в определении подсудности и применимого права, нормы МП как средство правовой аргументации, как критерий толкования законов, как непосредственное основание и часть решения по делу.

Нормы МП как рамки законодательства и его применения.

На первый взгляд нет необходимости уделять пристальное внимание учету норм МП при разработке законов и иных актов. Ведь есть конституционная норма о приоритете норм договоров, и можно всегда воспользоваться ею, когда закон не соответствует договору. Если же взглянуть глубже, то станет ясно, что это не менее важно, чем обеспечить прямое действие норм МП: многие из них не являются самоисполнимыми (см. об этом в § 2 настоящей главы), другие нормы нуждаются в механизме выполнения (субъекты, полномочия, процедура). Поэтому в правотворчестве "отслеживать" действующее для страны МП столь же необходимо, как и в процессе реализации права. На это, в частности, периодически обращает внимание Конституционный Суд РФ.

В упоминавшемся Постановлении по "чеченскому делу" Суд отметил, что, ратифицировав в 1989 г.

Поручение не было исполнено. Тем не менее, подчеркнул Суд, положения Протокола о защите гражданского населения, о раненых и больных подлежат применению обеими сторонами. "Вместе с тем ненадлежащий учет данных положений во внутреннем законодательстве послужил одной из причин несоблюдения правил названного Дополнительного протокола...".

В упоминавшемся Определении от 3 июля 2008 г. N 734-О-П Суд также обратил внимание законодателя на необходимость установить критерии и процедуру возмещения компенсаций за неисполнение решений по искам к Российской Федерации в соответствии с международными обязательствами.

Экспертиза на соответствие законодательства нормам МП должна быть не периодической и случайной практикой, а неотъемлемым этапом нормотворческого процесса на всех уровнях: федеральном, региональном и муниципальном. Соответственно, такая экспертиза должна быть предусмотрена в законах или иных актах о порядке подготовки, принятия и введения в действие нормативных актов разного значения.

Необходимость экспертизы на соответствие МП в процессе нормотворчества вовсе не означает, что абсолютно все законы и иные нормативные акты должны "вобрать" в себя нормы МП, стать их подобием или даже зеркальным отражением. Как уже говорилось в предыдущих главах, порой это просто невозможно, особенно в случаях с сериями однородных по предмету двусторонних и многосторонних договоров. Скажем, было бы безуспешным пытаться отобразить в гражданском, гражданском процессуальном, семейном законодательстве нормы всех действующих для Российской Федерации договоров о правовой помощи, в налоговом - нормы соглашений об избежании двойного налогообложения. В таких ситуациях наиболее пригодны различные формы непосредственного действия и реализации норм договоров наряду, вместе, а порой и вместо норм законодательства.

Некоторые отрасли законодательства, например уголовное право, на первый взгляд не допускают в силу своей специфики прямого действия норм МП.

Авторы некоторых научно-практических комментариев аккуратно расширяют и дополняют содержание ст. 1 УК РФ, приводя ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ст. 5 Закона "О международных договорах Российской Федерации" и отмечая при этом, что нормы МП являются своеобразным источником и российского уголовного права <1>. Тем не менее среди специалистов по уголовному праву сложилась практически сразу с момента принятия УК РФ устойчивая сходная, воспроизводимая от издания к изданию позиция, что нормы МП (в том числе и договорные), предусматривающие уголовную ответственность за те или иные деяния, самостоятельно на территории РФ не применяются. Они подлежат отражению в УК РФ путем включения в него соответствующих норм, после чего применяются уже как нормы Кодекса. Поскольку нормы МП не содержат санкций, они не имеют прямого действия на территории РФ <2>.

<1> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. С. 11 - 12; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.И. Чучаева. С. 5; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Бриллиантова. С. 4.

<2> См.: Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. В 2 т. Н. Новгород, 1996. Т. 1. С. 12; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева, Ю.И. Скуратова. С. 1 -2.

Создается впечатление, что авторы как будто "замкнулись" в рамках структуры норм уголовного закона: если нормы МП не содержат санкций, то и не могут применяться в данной сфере.

<1> См., например: Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Свердловск, 1980; Степаненко В.И. Влияние международных договоров на содержание и сферу действия советского уголовного права: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Свердловск, 1982; Лазутин Л.А. Указ. соч. С. 97 - 98, 108 - 109; Каюмова А.Р. Проблемы теории международного уголовного права. Казань, 2004. С. 106-110.

Суды основываются на том, что, несмотря на широкие пределы усмотрения федерального законодателя при установлении правовых режимов, они небезграничны. Конституционный Суд РФ, например, последовательно исходит из такой позиции.

Так, в Постановлении от 20 апреля 2006 г. N 4-П по делу о проверке конституционности положений УК РФ и УПК РФ Конституционный Суд РФ отметил: "В случаях, когда предусматриваемые уголовным законом меры перестают соответствовать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей... законодатель... обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями". И далее: "Такой вывод согласуется с положениями Всеобщей декларации прав человека..." <1>. В Постановлении от 17 января 2008 г. N 1-П по делу о конституционности положений Закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" и АПК РФ он подчеркнул, что федеральный законодатель должен осуществлять соответствующее регулирование исходя из "из конституционных целей и ценностей, общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств" России <2>.

<1> СЗ РФ.

<2> СЗ РФ. 2008. N 4. Ст. 300. См. также: СЗ РФ. 2010. N 11. Ст. 1255.

В равной мере международные нормы не только предопределяют содержание актов законодательства, но и регулируют их применение. Стало привычным и даже типичным обращение к ним для правовой аргументации в мотивировочной части решений судов всех ветвей судебной власти.

Применительно к системе судов общей юрисдикции Верховный Суд РФ обосновал такой подход в уже упоминавшемся Обзоре законодательства и судебной практики за второй квартал 2008 г. Отвечая на вопрос, может ли суд с учетом положений ЕКПЧ назначить дополнительное административное наказание по ч. 1 ст. 18.8 КоАП РФ, Суд, напомнив положение ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, отметил: "...учитывая изложенное выше о месте и роли международно-правовых актов в правовой системе Российской Федерации, можно сделать вывод о том, что включив эти акты в свою правовую систему, Российская Федерация тем самым наделила содержащиеся в них нормы способностью регулировать применение положений внутреннего законодательства".

Пленум Верховного Суда РФ, давая руководящие разъяснения по конкретным категориям дел, отводит международным обязательствам даже роль непосредственного руководства в тех или иных судебных действиях. В своем Постановлении от 27 декабря 2007 г. N 52 "О сроках рассмотрения судами Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях" он указал: "С учетом того, что, в силу положений пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда, председателям судов следует уделять особое внимание вопросу усиления контроля за движением уголовных дел..." <1>. В Постановлении от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" судам разъяснено, что на основании п.

<1>БВС РФ. 2008. N2. С. 10. <2> ВВС РФ. 2009. N 4. С. 6.

Как уже отмечалось, учет норм МП в правотворческой деятельности важен не только на федеральном, но и на региональном и муниципальном уровнях. Приведенные примеры обеспечения выполнения норм МП субъектами РФ и органами местного самоуправления (см. § 4 гл. 2) являются также и иллюстрацией отражения норм в соответствующих законах и иных актах.

Влияние норм МП на определение подсудности и применимого права. Конституционный принцип о международной составляющей правовой системы страны довольно широко толкуется

практикой. Нормы МП используются не только для развития и корректировки законодательства, наиболе е ярко их роль проявляется на правоприменительной стадии. В условиях сосуществования в правовой с истеме страны норм национального и международного права последние нередко служат основанием для конкретных правоприменительных действий, для выбора применимого права, для вынесения решения п о делу.

В целом общие правила подсудности гражданских, уголовных, семейных, трудовых и иных категорий дел распространяются и на дела с участием иностранных граждан. Так, в ст. 402 ГПК РФ устанавливается, что подсудность судам Российской Федерации "гражданских дел с участием иностранных лиц определяется настоящим Кодексом". Когда такие правила совпадают с положениями договора (заключенного с государством гражданства участвующих лиц), ориентация судов только на законодательство в принципе не влечет нарушения международных обязательств и не влияет на правомерность принятия дела к рассмотрению и правильность решения.

Иная ситуация возникает, когда положения законодательства и договоров расходятся. Многие договоры содержат коллизионные нормы о компетентности органов договаривающихся сторон, которым подведомственно дело, и о применимом праве (право какой страны должно регулировать те или иные отношения). Причем в серии однородных по предмету договоров закономерно встречаются различия в формулировках статей. В итоге практически каждый договор содержит нормы, отличающиеся от норм не только законодательства, но и других аналогичных договоров, что ставит перед сторонами спора и судами задачу точного выбора необходимой в конкретной ситуации нормы.

Влияние норм МП на определение подсудности и применимого права приходится чаще всего на начальные этапы правоприменительного процесса. Тем не менее такое определение достаточно значимо, поскольку от него зависят правомерность совершения процессуальных действий тем или иным органом, рассмотрение дела конкретным судом, правосудность принятых решений. И материалы многих дел свидетельствуют о том, что суды устанавливают подсудность по исковым заявлениям, определяют применимое материальное право на основе сопоставления норм МП и внутреннего права <1>. Но не редки случаи, когда суды не принимают во внимание положений договоров при рассмотрении дел. Можно даже признать типичным, что, если исковое заявление подается в российский суд, последний принимает его и выносит решение только на основе законодательства.

<1> См.: Марочкин СЮ. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. С. 136 -137.

Между тем уже на стадии искового заявления вопрос "осложняется" нормами МП, которые определяют, вправе ли суд принять заявление. По договорам о правовой помощи, например, в вопросах установления отцовства подсудность и определяющее законодательство зависят от гражданства ребенка, от места рождения, от его местожительства. Суды же зачастую ограничиваются установлением лишь факта отцовства (что отцом в свидетельстве о рождении записан ответчик) и на основе соответствующих статей СК РФ (ранее КоБС РСФСР) выносят решения.

В упоминавшемся Обзоре законодательства и судебной практики за второй квартал 2008 г. Верховный Суд РФ сделал заключение по конкретной ситуации, имеющее, по сути, общее значение: "Таким образом, решение вопроса... должно осуществляться с учетом не только норм национального законодательства, действующего в этой сфере, но и актов международного права, участником которых является Российская Федерация".

Конституция РФ упоминает только об одном случае и варианте применения международных договоров: о приоритете их применения в случае коллизии с законами (ч. 4 ст. 15). Кодексы и иное федеральное законодательство, как правило, воспроизводят данный принцип.

В реальности ситуации намного разнообразнее. Практика, прежде всего судебная, значительно развила конституционное положение, обосновав и "отработав" различные варианты взаимодействия международных и национальных норм, совместного или индивидуального их применения.

Так, давая разъяснения по вопросам авторского права, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" особо обозначил ситуацию, когда "ряд положений, содержащихся в международных договорах, не закреплен в российском законодательстве". К сведению судов приведен полный перечень соответствующих международных договоров с участием России. При разбирательстве дел "судам необходимо учитывать международные принципы охраны прав авторов и смежных прав, которые закреплены, в частности, в

Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений, а также в

Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций". Дан ряд рекомендаций по отдельным конкретным вопросам применения конвенций.

Вынесение решений без учета международных договоров нередко приводит к их отмене. Показательна в этом отношении практика Высшего Арбитражного Суда РФ о пересмотре в порядке надзора решений нижестоящих судов. При рассмотрении, в частности, заявления ЗАО "Дж. Т.И. по маркетингу и продажам" Президиум Суда отметил, что предыдущие судебные инстанции ошибочно не применили Соглашение между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Германия "Об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество", подлежащее применению в данном деле. Следовательно, судебные акты приняты без достаточного исследования доказательств, касающихся применения к данным правоотношениям Соглашения, и подлежат частичной отмене как нарушающие единообразие в толковании и применении судами норм материального права <1>.

<1> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 апреля 2006 г. N 14163/05.

В деле по заявлению ЗАО "Ливенское производственное объединение гидравлических машин" общество просило признать недействительным решение налоговой инспекции о расчете налогов и обязать инспекцию возместить неправильно исчисленную сумму налога. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ установил впоследствии при рассмотрении дела в порядке надзора, что суд первой инстанции дал надлежащую правовую оценку представленных документов на основе положений международного договора - Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 6 января 1995 г. Кассационная инстанция отменила решение суда первой инстанции и направила дело на новое рассмотрение. При повторном рассмотрении суды первой, апелляционной и кассационной инстанций, по мнению Президиума Суда, неверно истолковали и применили нормы международного договора и налогового законодательства Российской Федерации, соответствующие решения нарушают единообразие применения международного и материального права и подлежат отмене <1>.

<1> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 апреля 2007 г. N 14974/06. См. также: Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 декабря 2003 г. N 7038/03; от 20 января 2004 г. N 13111/03; от 22 февраля 2005 г. N 14548/04.

При этом в обоснование применения международного договора Президиум сослался на ст. 7 НК РФ, воспроизводящую конституционную норму о приоритете договоров перед законами в случае их коллизии, что вряд ли здесь было целесообразно. Из Постановления Суда следует, что договор не устанавливает иных правил, используемые внутренние акты приняты в развитие Соглашения, а итоговый вывод основан на совместном применении международных и внутренних норм.

Нормы МП как средство правовой аргументации. Такая функция норм МП становится повсеместной. Раньше ссылки на нормы МП для правовой аргументации можно было встретить в основном в материалах судебных дел, да и то не во всех случаях, а лишь когда это было явно необходимо. Сейчас все чаще в обоснование своей позиции на нормы МП ссылаются и иные органы государственной власти, юридические лица, практикующие юристы, адвокаты, журналисты, общественные деятели, граждане и т.д., что уже само по себе воспринимается как положительный фактор. Такое обоснование становится необходимым и в связи с растущей практикой прямого действия Конституции РФ, ссылок на ее нормы в вопросах о правомерности (неправомерности) тех или иных актов и действий.

Подобные вопросы возникали, например, перед выборами в Тюменскую областную Думу и в Тюменскую городскую Думу в ноябре - декабре 1997 г. <1>. Так, журналист одной из областных газет направил в городскую избирательную комиссию запрос по поводу опубликованного извещения комиссии об основных правилах ведения предвыборной агитации кандидатами в депутаты Тюменской городской Думы, в частности запрета в Федеральном законе "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" журналистам, должностным лицам средств массовой информации "участвовать в освещении избирательной кампании через средства массовой информации, если они являются кандидатами либо их доверенными лицами". По его мнению, запрет

ограничивал предусмотренные в ст. 29 Конституции РФ свободу мысли и слова и свободу массовой информации. Журналист был намерен подать иск в суд на комиссию за опубликование выдержек из Закона, а не из Конституции.

<1> Автор в 1996 - 2001 гг. был председателем Тюменской городской избирательной комиссии по выборам главы г. Тюмени и депутатов Тюменской городской Думы.

Комиссия разъяснила, что Конституция РФ (ст. 55) допускает ограничение федеральным законом прав человека в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, прав и законных интересов других лиц. Допускают это и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., и ЕКПЧ. В соответствии со ст. 17 Конституции РФ права и свободы человека признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам МП. Комиссия считает, что опубликованные извлечения из Закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не противоречат Конституции РФ <1>.

<1> См.: Городская избирательная комиссия сообщает... //Тюменские известия. 1997. 5 декабря.

Расширяющаяся практика ссылок на нормы МП имеет и негативную сторону, поскольку обретает черты некоей моды; ссылки делаются по разным причинам и поводам, порой даже в качестве аргумента a priori. Такая ситуация вновь подчеркивает потребность формулирования определенных правил действия норм МП в правовой системе Российской Федерации.

В решениях судов общей юрисдикции и арбитражных судов по делам с иностранным или международным элементом повсеместно встречается использование норм МП в качестве средства правовой аргументации. Подчеркнем - именно аргументации, т.е., как правило, в тех частях решения, которые предшествуют его резолютивной части. Иными словами, это еще не применение права, а его подготовительная стадия.

Конституционный Суд РФ значительно расширил сферу такого использования, практически в каждом деле (т.е. имеющем даже чисто внутренний характер) ссылаясь на нормы МП. Строго говоря, речь при этом может идти, очевидно, о применении не МП, а Конституции РФ и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", что прямо вытекает из назначения Суда, его полномочий и требований к содержанию решений (ст. ст. 3 и 75 Закона). МП же используется для обоснования решений.

Это наглядно видно на примере упоминавшегося Постановления Конституционного Суда РФ от 10 июля 1995 г. N 9-П по делу о проверке конституционности Закона Чувашской Республики "О выборах депутатов Государственного совета Чувашской Республики". Суд отметил в мотивировочной части Постановления, что по порядку введения в действие норма ч. 2 ст. 42 Закона не соответствует ряду статей Конституции РФ и ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах. В резолютивной части Суд указал: "Признать порядок введения в действие части второй статьи 42 Закона... не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 19 и 32 (часть 2)...".

Ограничение возможности применения норм МП Судом связано еще и с тем, что он решает исключительно вопросы права и должен воздерживаться от установления фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов и иных органов. И в Постановлении по "чеченскому делу" подчеркивается: "Проверка конкретных действий сторон в ходе вооруженного конфликта с точки зрения соблюдения Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II)... не может быть предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации и должна быть осуществлена другими компетентными органами" <1>.

<1>ВКСРФ. 1995. N5. С. 49.

Тем не менее Постановление по данному делу свидетельствует о том, что Суд может указывать другим органам всех ветвей власти на необходимость выполнения и применения норм МП.

В частности, в отношении Федерального Собрания он заметил, что ему "надлежит упорядочить законодательство об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации, а также о регулировании других... вопросов, в том числе вытекающих из Дополнительного протокола к Женевским конвенциям...".

Нормы МП как критерий толкования законов. В деятельности судов получило развитие использование норм МП в качестве своеобразного эталона (критерия) корректного уяснения реального смысла законов. В частности, в практике Конституционного Суда РФ выработалась формула о согласованности толкования законов и международных договоров. Один из типичных примеров -Определение от 7 февраля 2002 г. N 7-0 по жалобе религиозного объединения "Московское отделение Армии Спасения" на нарушение конституционных прав и свобод п. 4 ст. 27 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях". Дав свое понимание оспариваемого пункта Закона, Суд отметил, что "иное истолкование положений статьи 27... не согласуется с положениями статей 6 и 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод..." <1>.

<1> СЗ РФ. 2002. N 9. Ст. 963.

Нормы МП как непосредственное основание и часть решения по делу. Судя по приведенным и иным судебным актам, "применение МП" понимается в судебной деятельности, впрочем, как и в доктрине, довольно широко. Обращение к МП стало привычным и обычным делом в судах всех видов и инстанций в целях правовой аргументации, выработки правовых позиций, определения применимого права, обоснования и формулирования решения по делу. Во всех случаях, как правило, говорят о применении МП, хотя оно "присутствует" в мотивировочной, а не в резолютивной части решения.

Особый случай - когда международный договор является прямым и единственным материально-правовым основанием решения по делу. Показательны в этом отношении Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по сходному вопросу о признании и приведении в исполнение решений Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма и Лондонского международного третейского суда <1>. Президиум построил правовую аргументацию и обосновал свои решения исключительно на основе положений Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.

<1> См.: Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 февраля 2005 г. N 14548/04; от 20 января 2009 г. N 10718/08 и N 10613/08.

Довольно редки ссылки на нормы МП в резолютивной части решения, когда можно говорить об их применении в более узком смысле слова.

Определения и постановления Конституционного Суда РФ чаще всего прямо или косвенно обращены к законодателю, в отдельных случаях в них говорится о необходимости соответствия законодательства не только Конституции РФ, но и международно-правовым обязательствам.

В частности, в резолютивной части Постановления от 5 февраля 2007 г. N 2-П по делу о проверке конституционности ряда положений ГПК РФ Суд указал: "...С федерального законодателя не снимается обязанность - исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления - в разумные сроки... привести правовое регулирование надзорного производства в соответствие с признаваемыми Российской Федерацией международно-правовыми стандартами" <1>. Аналогичное предписание содержится и в упоминавшемся Определении от 3 июля 2008 г. N 677-О-П.

<1> СЗ РФ. 2007. N 7. Ст. 932.

В другом деле Суд в постановляющей части уже в четкой форме правоприменительного решения предписал: признать ст. 405 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ, ее ст. 15 (ч. 4), ст. 17 (ч. 1) и др., "во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 к ней (в редакции Протокола N 11)" <1>.

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П // СЗ РФ. 2005. N 22. Ст. 2194.

В постановляющей части судебных решений встречаются указания непосредственно правоприменителю, опирающиеся на МП <1>. Так, в Определении по жалобе гражданина США С. на нарушение ч. 3 ст. 1 и ч. 1 ст. 466 УПК РФ его конституционных прав Конституционный Суд РФ указал, что ч. 1 ст. 466 УПК РФ "не предполагает во взаимосвязи с положениями Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года -

возможность задержания лица на основании ходатайства иностранного государства на срок свыше 48 ча сов без судебного решения...". Выявленный в Определении конституционно-правовой смысл статьи явля ется общеобязательным и исключает любое иное ее истолкование в правоприменительной практике.

<1> См., например: Определение Конституционного Суда РФ от 1 марта 2007 г. N 333-О-П.

В Постановлении от 27 ноября 2007 г. N 8585/07 Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ заключил: "Дело подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции для решения вопроса о соответствии решения инспекции... законодательству о налогах и сборах без учета Соглашения" <1>.

<1>ВВАСРФ. 2008. N2.