Следующая вовлекала четыре нью-йоркских банка и началась в понедельник и вторник этой же самой недели. Три письма с платежными поручениями прибыли в три уже упомянутых банка, и одно в Банк Кемикл. Письма были отправлены из Париже бразильским и аргентинским вкладчиками, которые, похоже, посещали Париж в одно и то же время. Каждый требовал срочного перечисления возможно, кто-то из клерков даже усмехнулся про себя, представляя аргентинцев или бразильцев, которые поиздержались во французской столице. Банки в Нью-Йорке, за одним исключением, исполнили поручения. К четвергу и пятнице $ 130, 000 были отправлены телеграфом и легли на депозит в шести Парижских банках. В следующие понедельник и вторник кто-то посетил каждый из Парижских банков и снял $ 130, 000 в наличных деньгах. Исключением был "Хановер Траст компани". Одно из этих двух писем, которые они получили, было от аргентинского вкладчика по имени Бернардо Эмьер. В нем содержалось поручение о переводе $ 20, 000 с его нью-йоркского счета на счет 44711 в Банк Международной Торговли. Актива счета Эмьера в "Хановер Траст", однако, было недостаточно для осуществления перечисления без превышения остатка. Эмьер - богатый бизнесмен, который жил в одном из наиболее фешенебельных районов Буэнос-Айреса и много лет пользовался счетом в "Хановер Траст". Как раз перед этим инцидентом, он столкнулся с чрезмерной банковской щепетильностью и пребывал в некотором раздражении. Два чека, которые он выписал, каждый на $ 10, 000, не были вовремя доставлены и, естественно, не оплачены предъявителям - как полагал сеньор Эмьер, банк слишком долго осуществлял проверку и проводку. Когда Эмьер узнал об этом, он остановил оплату по обоим чекам и выписал новые чеки, которые на этот раз были своевременно получены и оплачены. Теперь перед ним оказалась озадачивающая телеграмма от банка касательно "его поручения" о передаче $ 20, 000 на счет в Париже, в Банке Международной Торговли. Телеграмма сообщала, что его баланс составляет только $ 13, 000, и просила уведомить, как разрешить данный вопрос - произвести ли частичную оплату или предоставить кредит на недостающую сумму. Эмьер ответил сразу, что у него нет никакого банковского счета во Франции; он не выезжал из Буэнос-Айреса в течение года; и, конечно же, не требовал перевода никаких долларовых фондов в Париж. В последующем письме он припомнил два не доставленных вовремя чека, на $ 10, 000 каждый. Теперь Эмьер подумал, что они могли быть украдены на почте, и кто-то заменил поручения на перечисление той же суммы, но на другой банк и счет - чтобы совершить мошенничество через сообщника в Париже. Эмьер также немедленно уведомил Буэнос-Айресскую полицию. Третья волна всколыхнулась в среду той же незабываемой недели. "Хановер Траст" получил письменное распоряжение от вкладчика из Сан Пауло, Хуана Гуэрто, в котором предписывалось срочно перечислить $ 19, 000 на счет некоей Марии Леве в Банке Ламберт в Брюсселе. Письмо было отправлено из Брюсселя в понедельник. Запрос был срочным и требовал телеграфного перечисления. "Хановер траст" исполнил поручение. В тот же самый день, три подобных письма прибыли из Брюсселя в уже знакомые нью-йоркские банки и Смиттаун бэнк. Поручения были выполнены немедленно, и $ 35, 000 были переведены банкам в Брюсселе, где, в пределах нескольких дней, кто-то снова появился и снял поступления наличными деньгами. Смиттаун бэнк, однако, оказался ещё одним исключением. Сравнительно небольшой банк, традиционно обслуживающий жителей одного из пригородов, Смиттаун имел не слишком много вкладчиков из Южной Америки. Одним из них был пастор, недавно направленный миссионером в Сан Пауло с сохранением счета в Смиттаун бэнк. Письмо из Брюсселя было якобы от пресвитера, Преподобного Харрисона Рассела и содержало поручение о срочном переводе $ 10, 000 с его счета на счет Марии Леве. Подобно другим письмам из Брюсселя, оно было отправлено в понедельник и получено банком в среду. Фонды на счете Преподобного Рассела как раз были заморожены в связи с проведением расчетов по недавно депонированному чеку, и требовалось несколько дней, прежде чем банк переведет $ 10, 000 в банк в Брюсселе. Кроме того, поскольку Смиттаун бэнк не имел собственного корсчета в Бельгии, он попросил "Хановер траст" произвести перечисление с внутренним клирингом межбанковских расчетов. Но к тому времени в "Хановер Траст" уже знали, что среди иностранных запросов на перечисления встречаются фальшивки. Чиновник банка предложил Смиттаун бэнк произвести проверку этого перевода. Преподобный Рассел был человеком с весьма скромными средствами. Незадолго до этих событий случалось так, что другие церкви специально выделили ему $ 14, 400 в форме чека, который он внес в Смиттаун бэнк почтой. Должным образом Преподобный Рассел получил по почте извещение о получении депозита от банка, хотя, надо отметить, извещение шло несколько дольше обычного. И затем он получил удивительное обращение по телефону. Расселу позвонил исполнительный вице-президент Смиттаун бэнк. Он спросил Преподобного Рассела относительно его поездки в Бельгию, относительно письма, которое он послал им из Брюсселя, и относительно перевода $ 10, 000 Марии Леве. Когда миссионер наконец убедился, что его не разыгрывают, он проинформировал чиновника, что никогда в жизни не был в Брюсселе, не знал никого по имени Мария Леве и не имел никакого намерения переводить ей или кому-либо ещё деньги церкви. Заодно он пожаловался, что извещение о получении средств на его депозит поступило с задержкой. Это озадачило чиновника - Смиттаун бэнк всегда отправлял извещения в день получения депозита. Позже, размышляя об этом, и чиновник банка и священнослужитель задавалось вопросом, как и почему некто выбрал Преподобного Рассела объектом банковского мошенничества. Никогда прежде он не имел более тысячи долларов на счете, но в тот самый момент, когда существенная сумма была депонирована, кто-то в Бельгии попытался её украсть и почти преуспел в этом. Специалисты Интерпола, работающие на этом случае, начали с вопроса: кто смог бы сделать такое? Преступники разработали систему для беспрепятственного получения на руки $ 261, 000 в две недели - $96, 000 в Цюрихе, $ 130, 000 в Париже и $ 35, 000 в Брюсселе. Сколько людей вовлечены в операцию? Письма, которые, возможно, были написаны семнадцатью различными людьми, незнакомыми друг другу и, возможно, путешествующими по трем различным европейским странам, были сформулированы почти одинаково. Имелись также и другие подобия. Мошенничества происходили в период от десяти дней до двух недель от дня, в который группа писем достигла американских банков до дня, в который наличные деньги были забраны из европейских банков. И все письма, с помощью которых осуществлялось мошенничество, были напечатаны на той же самой пишущей машинке. Чтобы проделать эту работу, кто-то был должен знать имена богатых вкладчиков, названия и адреса их банков, и размеры их банковских балансов. Кто-то также был должен получить образцы их подписей и коды опознавания их счетов. Чтобы получить такую информацию, кто-то как минимум был способен перехватить почту, проходящую между банками и их вкладчиками без того, чтобы возбудить подозрение. Простейший способ сделать это - купить сотрудничество службы доставки почты, предпочтительно той, которая обслуживает богатых клиентов в предместьях Сан Пауло, Монтевидео или Буэнос-Айресе. Следователи Интерпола в прежние времена раскрыли несколько заговоров, которые использовали эту технологию. В сущности, здесь не надо было изобретать нечто экстраординарное, а весьма просто было "договориться" с нужным человеком - всего с одним. Заговорщики находят почтальона, который доставляет почту в нужные районы - и который весьма не прочь получить некоторые дополнительные наличные деньги каждый месяц. Они договариваются, встречаются каждый день и ревизуют мешок его почты. Некоторые письма изымают - и возвращают их на следующее утро. Следующий шаг требует применения кипящего чайника и некоторого фотографического оборудования. Письма от банков о движении счетов, выдаче и отмене чеков, бланки извещений и заявок фотографируются. Письма вновь запечатываются и отдаются почтальону для доставки, и никто ничего не подозревает. Сфотографированный материал снабжает названиями и адресами банков, номерами счетов, информацией о состоянии депозитов, кодами идентификации счетов и подписями. Все, что остается сделать, должно гарантироваться услугами хорошего фальсификатора. До этого пункта, схема остается относительно простой - перлюстрация писем, фотографирование, изготовление поддельных документов и копирование подписей. Это было, очевидно, только частью картины. Требовалось проведение ещё целого комплекса действий. "Свои" банковские счета должны быть открыты в множестве иностранных городов; вклады на них должны быть перечислены; наличность следовало получить, также не вызывая подозрений. Действия многочисленных вовлеченных в аферу людей должны быть скоординированы; расходы должны быть оплачены и объясняться; собранные средства следовало разделить; и каждый этап следовало рассчитать и выполнить по графику. Все поддельные письма-поручения банкам должны быть подписаны опытным фальсификатором. Даже Интерпол был увлечен расследованием этой международной аферы, особенно люди, которые работают в Группе D, специализирующейся только на случаях банковских мошенничеств. Хищения из банков, вероятно, начались, как только открылся первый банк - приблизительно 2, 500 года назад, хотя развитые формы банковского мошенничества не появлялись до начала средневековья. Банки того времени оказывали, главным образом, услуги торговцам, поскольку пираты и дорожные грабители делали перемещение наличных денег судном или по суше опасным предприятием. Венецианские купцы в Александрии, александрийские в Персии, немецкие в Венеции - все они были понятно осторожными при перевозе или посылке денег. Альтернатива проведения оплаты привезенной наличностью за товары была необходима. Такой альтернативой стала система "обменных счетов", по которой венецианские торговцы, например, хранили деньги на депозите в Александрии, и давали (или посылали письменные распоряжения) держателям их депозитов на оплату купленных товаров. Это защитило их деньги от пиратов и разбойников, но не, как они скоро убедились, от грамотных мошенников. Один венецианский фальсификатор обменных счетов, например, был настолько квалифицирован и настолько плодовит, что в одно время парализовал всю банковскую систему, обслуживающую торговцев Венеции. С фальсификаторами, также как с фальшивомонетчиками, в одно время поступали весьма круто, но когда возобладали более гуманные концепции отправления правосудия, наказания за банковское мошенничество были уменьшены. В конце концов, подобные случаи происходили нечасто, так как в прежние времена совсем немного людей могли свободно читать и писать, и большинство грамотных были служителями церкви или просто добропорядочными обывателями. Кроме того, число банков и оборот были небольшими, ограничивая возможности и эффект обмана банка. Но по мере развития банковского дела, однако, обман банков стал более "популярным времяпрепровождением"; и как обменные счета постепенно развивались в современную систему безналичных платежей (чеками и по кредитным карточкам), подделки и мошенничества приобретали более серьезные размеры. Формально система письменных чековых платежей была введена в действие в Соединенных Штатах в 1681 г. в Бостоне, хотя до начала двадцатого столетия и не получила всеобщего распространения. Она стала чрезвычайно распространенной после формирования Федеральной Резервной Системы США. К 1972 г. американцы выписывали приблизительно 24 миллиарда чеков в год. Время от времени предпринимались некоторые попытки определять число чеков, которые подделаны или сфальсифицированы. Процент этот оказывался невысок - на несколько миллиардов чеков, выписанных в Соединенных Штатах за год, всего полтора миллиона фальшивых чеков. Это было примерно время, когда прибыла "Южноамериканская Бригада" мошенников, и восемь нью-йоркских банков "прокатили" на финансовой афере. В группе Д Интерпола была составлена большая диаграмма персоналий и действий этой бригады. Номера пластмассовых маркеров соответствовали именам преступников, а место в преступной иерархии было показано позицией его маркера. Постепенно логическая картина начала выстраиваться. Все указывало на Бразилию как страну происхождения и Сан Пауло как на исходную точку; там человек по прозвищу Стог начал восхождение к вершинам мошенничества, а красивая женщина по имени Жанетт встретила парня по имени Освальдо. Список членов бригады то рос, то сжимался, поскольку добавлялись новые имена, а некоторые старые были идентифицированы как псевдонимы и устранены с диаграммы. Структура заговора проявилась, детали выстроились, роль каждого стала очевидной. Сценарий заговора ветвился на множество вспомогательных, и в целом дело оказалось одним из наиболее сложных в летописи международной преступности. Схема включала крупномасштабное обналичивание краденных дорожных чеков и фальшивых кассовых чеков, систематическое обналичивание поддельных платежных поручений, и ложных переводов средств с банковских счетов южноамериканцев, которые хранили деньги на депозите в Североамериканских банках. Важными элементами преступного плана были объем деятельности, непрерывность, скорость и варьирование темпа. В какой-то период обналичивалась пачка фальшивых чеков, затем бригада переключалась на краденные подлинные чеки, затем прокачивался ряд фальшивых переводов по международной банковской системе, а затем обналичивали или отоваривали новую связку краденных дорожных чеков. Первоклассное планирование деятельности банды было направлено на то, чтобы своевременно уходить от внимания полиции. Операционные команды были составлены из пар - мужчина и привлекательная женщина, которые жили, работали и путешествовали вместе. От кадрового дефицита банда явно не страдала. По целому ряду эпизодов своевременное оповещение и координация телексами Интерпола и радио полицейских сил стран трех континентов позволило произвести аресты, накрыть несколько мини-заводиков по изготовлению фальшивок; подозреваемые отправились в тюрьму, или на какое-то время освобождены из-за отсутствия достаточных улик, но вскоре были повторно арестованы. Но обособленные друг от друга части преступной организации всплывали на поверхность снова и снова. Но на файлах Интерпола оказывалось все больше существенных деталей, заполнявших досье аналитического индекса и алфавитных карточек, а также словесных портретов. ...Намного раньше, чем Маньера и его партнеры прибыли в Соединенные Штаты и устроили веселый шопинг в Нью-Йорке, Интерпол распространил сообщения о них и о женщине по имени Жанетт Полански, члене той же самой бригады. Факт, что сообщения произвели небольшое впечатление в Соединенных Штатах, и что Маньера, Жанетт и их коллеги, вероятно, приезжали в страну много раз, прежде, чем их наконец арестовали, демонстрирует пределы действия Интерпол-Вашингтон в то время. Жанетт Немечек фон Полански, псевдоним Мария Люсия Суарес, псевдоним Розанна Драго, родилась, согласно полицейским отчетам, в Праге. Она никогда не знала своего отца, а её овдовевшая мать вступила в повторный брак с жившим в Германии французским экс-дипломатом по имени Андре Мариотти. В течение первых десяти лет своей жизни Жанетт жила с бабушкой по отцу, Джулией Стовок. Когда Мариотти умер, мать Жанетт воссоединилась с нею и бабушкой, переехав с ними в Париж и затем в Ла Пас, Боливия, где, как Ева Мария Мариотти, управляла магазином. Когда Жанетт было пятнадцать, семейство переехало в Рио-де-Жанейро и затем в Сан Пауло. Мать Жанетт в каждом из городов управляла магазинами различного профиля. В 1960, когда Жанетт исполнилось двадцать три и она стала, по словам представителей бразильской полиции, чрезвычайно привлекательной, её мать была изобличена в преступлении, которое произошло в Германии четырнадцатью годами прежде, и была выдана ФРГ. Жанетт осталась в Сан Пауло с возлюбленным и ребенком - согласно её последующим показаниям, данным уже итальянской полиции, венгерским дворянином Эстерхази фон де Галента, который позже женился на ней, чтобы дать ребенку имя. (Когда она была арестована в Mилане, у неё был обнаружен паспорт на имя Александры Анны Беллы Естерхази фон де Галента, рожденной в Сан Пауло.) В сентябре, 1963, работая на Автомобильной выставке в Сан Пауло, где она подружилась с красивым молодым человеком, который называл себя Рауль Мартинес. Мартинес сказал ей, что он осуществляет тайные финансовые сделки и попросил её присоединиться к нему в Европе. Они жили сначала в Марселе как господин и госпожа Мартинес, и затем в Риме и в Mилане. Именно он, по её словам, вовлек её в банковские аферы. История Жанетт могла быть проверена только по каждому пункту. Реальную историю можно было нарисовать только с опорой на множество источников, некоторые из которых содержались в досье на её компаньонов, прежде всего на Освальдо Энеа Кокуччи. Освальдо Энеа Кокуччи, псевдоним Рауль Мартинес, псевдоним Аристид (Весельчак) Пеллегрини, и псевдонимы - ещё множество других имен, родился в Рио-де-Жанейро в Бразилии. В молодости он был мелким жуликом, специализирующимся на рэкете и подделке чеков. Когда полиция на его родине слишком хорошо познакомилась с ним, он перебрался в Уругвай, пока внимание тамошней полиции не побудило его переехать в Бразилию. В апреле, 1963 года бразильская полиция выявила крупномасштабную подделку и мошенничество, осуществленные в Сан Пауло, и в газетном отчете Освальдо Кокуччи упомянули как бандита. Двумя годами позже его имя вновь появилось в газетах - уже как капо многонациональной организации, которая участвовала в надувательствах, вовлекающих миллиарды лир. Освальдо Кокуччи и Жанетт, согласно итальянским полицейским отчетам, стали любовниками в Бразилии. Она, в то время, возможно, помогала ему в его преступных действиях. Интерпол Рио-де-Жанейро информировал, что она была арестована бразильской полицией как соучастница по незначительному обвинению в ложной идентификации. Когда Кокуччи возглавил операции в Европе, он привлек к преступному бизнесу и Жанетт. Итальянская полиция внесла его как человека "номер один" в их списке банды, но Интерпол оценил его не выше чем как ответственного за операции банды в Европе. И, не зная об этой чести, он был так представлен маркером на диаграмме на стене Группы D Интерпола в Парижском офисе. На той же самой диаграмме был другой маркер, который представлял аргентинца по имени Рикардо Шуман, известный его друзьям и полиции как Стог. Рикардо ("Стог") Шуман родился в Буэнос-Айресе. Его отец был польским дипломат, назначенным в Аргентину. Его мать, когда-то аргентинская королева красоты, была уже прежде замужем. Скулы и лепка лица на фотографиях Стога свидетельствуют о его славянском происхождении, в сочетании с темными глазами латинянина. Детство его прошло в Монтевидео. В юности он занимался "в бизнесе древесины" и затем "в экспортно-импортом бизнесе," по словам его матери, которая, вероятно, пыталась скрывать его реальные действия. Стог был вовлечен в преступный бизнес сводным братом (от первого брака матери), Тадеушем ("Диком") Шуманом. Дик Шуман - на три года старше, чем Стог. Начиная с двадцатилетнего возраста, Дик приобрел длинный послужной список в аргентинский полиции, главным образом как вор, хотя в каждом случае задержания, он был освобожден за недостаточностью улик. Затем он продвинулся от воровства до подделок, и распространил свои действия на другую сторону залива, из Буэнос-Айреса в Монтевидео. Полиция Уругвая отправила его в тюрьму за участие в подделывании и обналичке краденных дорожных чеков. Это была подготовка для последующей деятельности. В аэропорту Монтевидео было украдено дорожных чеков на сумму $ 700, 000, и все они были обналичены в Первом Национальном Городском Банке Нью-Йорка. Обналичивание производилось не только в США, но и в Европе и Азии (в Гонконге и Китае). Интерпол идентифицировал сведения об основных участниках аферы, хотя на том этапе Дик был внесен в список только как "вовлеченный". Поскольку Уругвай стал казаться излишне неприветливым, Дик переместился в Бразилию, где скоро реализовал подобную схему, на сей раз обратясь к подделке банковских чеков. Скоро на различных схемах банковского мошенничества созрел всемирный заговор, в конечном счете вовлекший сотни воров, и старых "профи", и некоторое количество наивных новичков. Моника Бач, со своей стороны, вошла в преступную игру случайно. Ее подобрал на Елисейских полях Стог Шуман, но она так хорошо в освоила свою роль, что какое-то время полиция думала, что она и есть основная фигура комбинации. В число других ведущих фигур включили Энрико Гразиотти, итальянца, блестящего мастера подделок и фальшивомонетчика; Эмилио Маньеру, псевдоним Рауль Доминго Женейро, псевдоним Армандо Бизари и ещё множество псевдонимов, один из Нью-йоркской "пятерки"; Виссок-Бо, псевдоним Питер Вичерс, псевдоним Джордж Вашингтон Гонзалес Рамос, также из "Нью-йоркской пятерки"; Карлос Артуро (Тростник), псевдоним Энрике Вайль, псевдоним Карлос Сандро; Тереза Федериси, псевдоним Мария Ипанья Ташиан, псевдоним Тереза Ботти, также из Нью-йоркской пятерки. Во вспомогательной группе поддержки были Ингеборг Скоруппа, которая всегда оставалась на вторых ролях; Жан Карлос д*Анжело Джултани, работавший в паре с Терезой Федериси; Мари Эле Суарес, семнадцатилетняя уругвайская инженю; и Бруно Бриганзи, отличный графолог, обеспечивающий нужды всей бригады. На младших ролях были Кармен Фуэнтес, Берсельо Гарсиа, Джордж Кампбелл, Джекоб Зорилла, Сезар Сантос, и множество других мелких и преступников всех наций. Большинство из них были уже известны полиции их родных стран, но связь между ними была скрыта даже кода возникли подозрения о международном заговоре. Этот факт, конечно, был наиболее важен для успеха банды. ...9 июня сеньор Армандо Бизиани прилетел в Женеву и зарегистрировался в уютной и представительной гостинице. Как только он устроился в гостиничном номере, он связался с Альфредом Графом, бизнесмен из Лозанны. Бизиани встречался с ним во время предыдущего посещения Швейцарии и сохранил его имя и телефонный номер для будущей ссылки. Альфред подошел к телефону и обменялся с Бизиани приветствиями. Сеньор Бизиани сказал, что действует как агент по закупке золота для партнера в Буэнос-Айресе за доллары США и спросил, знает ли Граф надежного торговца. Альфред Граф рекомендовал его другу и коллеге Альберту Стауфферу, чей офис находится в Женеве. Бизиани вошел в контакт со Стауффером и сказал, что хочет закупить двадцать пять килограммов золота. Они договорились о встрече. На ней Бизиани показал Стауфферу чек от некоего Сесара Бустаменты, якобы желающего совершить такую сделку. Это был кассовый чек на $ 28000, выданный в Буэнос-Айресском офисе и гарантированный к оплате Первым Национальным Городским Банком Нью-Йорка, на Уолл Стрите. Стауффер был доволен сделкой и своим новым клиентом. Почему бы нет? Доверенный друг, Альфред Граф, представил Бизиани; Бизиани показал ему паспорт и деньги, и продемонстрировал, что вполне знаком с европейской организацией бизнеса. Бизиани дал Стауфферу чек Ферст Нейшнл бэнк, который был получен его собственным банком в порядке перевода, и указания о порядке закупки золота клиентом. Банк в Буэнос-Айресе подтверждал перечисление 3, 175, 144 аргентинских песо, что по тогдашнему обменному курсу соответствовало 28000 долларов США плюс комиссионные. Стауффер передал чек Бизиани в свой банк, Швейцарскую Корпорацию Банков, где он был проверено и учтен. Затем Стауффер передал Бизиани двадцать пять килограммов золота. Стороны обменялись рукопожатием в знак удовлетворительного завершения сделки и распрощались. Бизиани возвратился в гостиницу и вскоре исчез, не оставив никакого адреса. Неделей позже Стауффер получил тревожный телефонный звонок. Господин Кунц из иностранного обменного отдела Швейцарской Банковской Корпорации сказал, что только что получил уведомление из офиса Первого Национального Городского Банка на Уолл Стрите, что чек Бизиани оказался фальшивым. "Но Вы сами проверяли его!" - воскликнул изумленный Стауффер. Несчастный Кунц не мог этого отрицать... Все, что он мог сказать в ответ, было то, что в сообщении от Первого Национальный сказано, что незаполненный чек был украден в Южной Америке и что подпись чиновника Буэнос-Айресского отделения была подделанной. Извещение о получении 3, 175, 144 аргентинских песо было также фальшивкой, а Сесар Бустаменте, который, как предполагалось, произвел этот платеж для закупки долларов США, не существовал. В Женеве Стауффер, чиновники Швейцарской Банковской Корпорации и местного районного прокурора начали обсуждать, кто понесет ответственность за потерю 28000 долларов. Швейцарская полиция собрала подробные сведения о преступлении, и должным образом Интерпол-Цюрих передал информацию Интерполу-Париж. А в Сан Пауло бандиты ликовали. Поездка Бизиани была испытанием новой схемы обналичивания чеков, и система сработала. Афера прокручивалась в пяти тысячах миль от дома. Посвященные лица фактически не участвовали в наиболее опасном этапе аферы, препоручая наиболее критичные действия заведомо непричастным людям и тем самым почти не рискуя быть обнаруженными. Например, это был Стауффер, который проводил учет чека в банке и который обменял виртуальные деньги на реальное золото для Бизиани. Если бы это могло сработать в каждом случае, система была бы совершенна, поскольку аферист мог держаться на расстояние от посредника и уходить со сцены, если что-нибудь пошло бы не так, как надо. Должностные лица Первого Национального Городского Банка Нью-Йорка направили нескольких агентов, чтобы выследить Бизиани в Европе или Южной Америке; вот только не знали они, что к тому времени он сидел в камере Нью-Йоркской тюрьмы, в десяти кварталах от их Уолл-Стритского офиса. Бизиани, он же Маньера, использовал в Нью-Йорке фамилию Женейро. ...Стог жил в Париже, в сердце Латинского Квартала. Должностные лица банков и те, кого он "кинул" на своем "бизнесе", помнят его как высокого и хорошо одетого темноволосого господина с маленькими усами и оливковым цветом лица. Он говорил на французском, английском и бегло - на южноамериканском диалекте испанского. Во всех деталях он соответствовал стереотипу южноамериканского бизнесмена. Впрочем, и его "партнеров" банковские чиновники неизменно описывали как "типичных латиноамериканских бизнесменов". Соседи о Стоге вспоминали как о скромном и очень приятном синьоре. Он своевременно платил за квартиру, одевался хорошо, но не слишком броско, разговаривал любезно и вежливо. Часто спал весь день и выходил только ночью. Из поездки в Германию Стог возвратился с новой девочкой, которую парижские соседи охарактеризовали как "привлекательную для иностранца." Полиция Парижа позже описала её как "очень сексуальную." Новой девочкой была Моника Бач, и встретил её Стог совершенно случайно. Моника звонила из телефона-автомата в аптеке, а Стог ожидал, пока она переговорит, чтобы тоже позвонить. Они заговорили. Оказалось, что она из Германии и направляется в Гавр, чтобы повидать своего немецкого дружка. Через несколько минут они расстались и поехали каждый в свою сторону, но договорились о встрече. Когда Моника возвратилась домой в Кельн, Стог посетил её - и в Париж они возвратились вместе, и с тех пор жили в квартире Стога. В августе, подобно всем приличным парижанам, они оставили город и отправились отдыхать. Местом отдыха был избран Кот д'Ивуар, где они наняли квартиру в Сан Максим. По соседству проживал Эмилио Маньера с женой и юной дочерью. Стог и Маньера проработали и согласовали планы дальнейшей "работы". Когда каникулы закончились, Маньера отвез семейство назад в Mилан и возвратился в Сан Максим один. Затем присоединился к небольшой группе заговорщиков Джордж Кемпбелл, канадец по прозвищу "Светлячок". В конце августа Стог, Моника, Маньера и Кемпбелл оставили Сан Максим и отправились в Париж. Схема была согласована. Фальшивые банковские документы должны быть отправлены из Бразилии в точно определенное время. Каждый член команды направлялся в конкретный город и заранее выбранный банк в согласованное время. По завершению намеченных афер каждая команда должна на некоторое время укрыться в "спокойных" квартирах, передав наличность заранее определенным заговорщикам. В сентябре направилась к месту назначения первая операционная команда, "бригада аферы". Моника отправилась в Мюнхен, чтобы "посетить мать", и Стог присоединился к ней несколькими днями позже. Маньера поехал в Кельн. 6 сентября Стог и Моника выехали из Мюнхена в Кельн и зарегистрировались в гостинице "Карлтон" как сеньор и сеньора Жулио Хедад Лестидо из Асунсьона, Парагвай. Они располагали соответствующими паспортами на эти имена. Маньера уже зарегистрировался как Луис Альбани, а вскоре появились ещё двое с паспортами, которые идентифицировали их как Мигуэля Пардо и Карлоса Пашеко. План состоял в "обработке" четырех банков в каждом из трех городов Кельне, Дюссельдорфе и Бонне, с последующим возвращением в Париж. На "работу" в Кельне, первом городе, отводилось десять дней, а в других городах меньше - опыт, приобретенный в Кельне, должен был этому способствовать. Для удобства "работы" в городах и путешествий от города к городу, использовали три автомобиля - "Фольксваген", принадлежащий Монике и два престижных автомобиля, арендованные Стогом и Маньерой. Утром от 9 сентября неправедная четверка приступила к действиям. Одетые как латиноамериканские бизнесмены, с наборами документов, включая паспорта и водительские права международного образца, они обратились к менеджерам соответствующих банков (Dresdener Банк, Bankhaus Herstatt, Bankhaus fuer Gemeinwirtschaft и Commerzbank), представились и заявили, что желают открыть счет, поскольку начинают бизнес в Кельне. В каждом случае новый клиент открыл счет, внес некоторую сумму наличными и сказал, что средства будут поступать перечислениями из-за границы. Естественно, он предполагает снимать средства по мере поступления платежных поручений и либо сам, либо его секретарь будут запрашивать по телефону о поступлениях. Несколькими днями позже кассир мраморно-бронзового Dresdener Банк, расположенного на главной торговой улице Кельна, смотрел из своей секции на очень привлекательную рыжеволосую женщину "замечательного телосложения", как он позже рассказал полиции. Она представилась частным секретарем синьора Джулио Лестидо, чей счет был депонирован несколькими днями ранее. Синьору Лестидо было направлено несколько платежных поручений, в частности от Швейцарского Кредитного объединения в Берне, Первого Национального Городского Банка Нью-Йорка, Североамериканского Коммерческого Банка и нью-йоркского представительства Швейцарской Банковской Корпорации. Она телефонировала ранее, чтобы узнать, учтены ли уже чеки; клерк проверил и сказал, что уже все в порядке. Тогда красавица сказала, что сеньор Лестидо желает теперь получить средства наличными. Женщина протянула в окошко чек, подписанный Джулио Лестидо, сопровождаемый письменным разрешением на фирменной бумаге; банку поручалось выдать ей наличные деньги. Документы, казалось, были в порядке; кассир сверил подписи с образцами, а затем направился к большому сейфу в хранилище и вышел с пакетами валюты - 219000 дойчмарок, что соответствовало по тогдашнему курсу $ 55000. Красавица вручила клерку элегантный кожаный мешок, и он сложил в него пакеты. Далее он вручил ей квитанцию банка; она подписала, и клерк сравнил подпись с подписью на её паспорте. Все совпадало; клерк вызвал швейцара банка, чтобы помочь клиентке. Швейцар сопровождал её до двери, а затем, по её просьбе, и на улицу. Там госпожу секретаря ожидал "Порше" со включенным двигателем и темноволосым водителем. Швейцар сдал мешок и придержал дверцу, пока женщина скользнула в машину на переднее сидение, затем аккуратно прикрыл дверцу. Красавица одарила его признательной улыбкой, и "Порше" ввинтился в поток оживленного уличного движения. Той же ночью женщина и её компаньон оказались в Дюссельдорфе, где объединились с Маньерой, Пардо и Пашеко. Комбинация была успешно повторена и на новом театре действий; далее путь бригады лежал в Бонн, где установившаяся практика была проделана снова, возможно с даже большим изяществом - сказался опыт Дюссельдорфа и Кельна. В Бонне Маньера "подцепил" официантку по имени Ингеборг Скоруппа. В начале октября она уже была в составе преступной команды, которая возвратилась в Париж и поселилась в гостинице около вокзала Сен-Лазер. Стог и Моника возвратились в свою квартиру в Латинском Квартале, где их вскоре посетила некая Барбара фон Викенхаген, двадцатилетняя красавица, уроженка Польши, которая прибыла из Бразилии, чтобы забрать долю Дика Шумана и отвезти ему в Сан Пауло. К тому времени полиция семнадцати стран искала жуликов... Обнаружились фальсификации документов о перечислениях на имя Лестидо, также, как и его компаньонов (сначала в Кельне). Сразу же банки узнали, что и Лестидо, и его красавица-секретарь, и другие южноамериканские бизнесмены исчезли. Полиция Кельна была немедленно уведомлена об афере, и её секция коммерческих мошенничеств начала расследование. Первые сообщения вскоре поступили в Западногерманское бюро Интерпола в Висбадене. 3 октября доктор Пауль Дикопф, руководитель Западногерманского бюро Интерпола, подписал форму, и оператор телекса положил пальцы на клавиатуру машины. Одновременно, в НЦБ Интерпола в семнадцати странах появилось сообщение телекса: ОТ ИНТЕРПОЛА WIESBADEN К ИНТЕРПОЛУ ЗОН ОДИН И ДВА И ЮРИДИЧЕСКИМ АТТАШЕ ПОСОЛЬСТВ УВЕДОМЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ КЁЛЬНА: МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЖУЛИКИ, РАБОТАЮЩИЕ ПОСРЕДСТВОМ ЧЕКОВ, СОВЕРШИЛИ МОШЕННИЧЕСТВА В ГОРОДЕ И СКРЫЛИСЬ. Лестидо Жулио, приблизительно 40, высокий, темные коротко остриженные волосы, круглое лицо, темные очки, хорошо говорит по-английски, на мизинце левой руки кольцо с бриллиантом. ПАРАГВАЙСКИЙ ПАСПОРТ 75Б2, ВЫДАН 10 января 63; Альбани Луис, приблизительно 40, невысокий, темные волнистые волосы, лицо круглое, немного говорит по-французски и по-немецки. ПАРАГВАЙСКИЙ ПАСПОРТ 5243; PACHECO, CARLOS, то же самое описание, как предыдущего подозреваемого. ПАРАГВАЙСКИЙ ПАСПОРТ 5213; PARDO, M1GUEL, то же самое описание, ПАРАГВАЙСКИЙ ПАСПОРТ 4623... Затем следовало длинное описание принципа работы, которую команда Маньеры-Шумана провела в Кельне. Сообщение заканчивалось так: ПОЖАЛУЙСТА УВЕДОМИТЕ, БЫЛИ ЛИ ПОДОБНЫЕ НАРУШЕНИЯ СОВЕРШЕНЫ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ В ВАШЕЙ СТРАНЕ. Двумя неделями позже, Западногерманское бюро Интерпола снова вышло на линию, на сей раз добавляя существенный ключ: ОТ ИНТЕРПОЛА WIESBADEN К ИНТЕРПОЛУ ЗОН ОДИН И ДВА И ЮРИДИЧЕСКИМ АТТАШЕ ПОСОЛЬСТВ GODESBERG - КАСАТЕЛЬНО АФЕРЫ В КЕЛЬНЕ - В ПЯТОМ СЛУЧАЕ, ОДИН ИЗ ЖУЛИКОВ, РАБОТАЮЩИХ ПОСРЕДСТВОМ ЧЕКОВ, ОТКРЫЛ СЧЕТ НА ИМЯ GOMEZ, ROBERTO, ВОЗРАСТ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО 45, ХУДОЩАВЫЙ, КРУГЛОЕ ЛИЦО, ЧЕРНЫЕ ВОЛОСЫ, ИСПАНСКИЙ И ЛОМАННЫЙ АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК. Этим же сообщением разъяснялись дальнейшие детали различных сделок, которыми группа выполнила свои маневры. Тогда же была сделана первая ссылка на женского члена команды: НА 18 СЕНТЯБРЯ НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА СПРОСИЛА ПО ТЕЛЕФОНУ, КРЕДИТОВАЛИСЬ ЛИ ЧЕКИ К СЧЕТУ GOMEZ. Таким образом Моника Бач стала первой слабой связью в цепи, и многие усилия нескольких месяцев многонационального поиска были сосредоточены на ней. Тем временем, пока полиция половины Европы искала их, организация опустила занавес после первого акта афер и устроила антракт. ...10 октября Артуро Риокама, директор Banko Comercio Chihuahua в Мексике, отправил чек на 100, 000 долларов США своему сыну в Сан Пауло. 20 октября человек, который утверждал, что он Arturo Riocama, младший, зарегистрировался в гостинице неподалеку Площади Согласия в Париже. Он предъявил уругвайский паспорт со своей фотографией, на имя Arturo Riocama, младшего. На следующее утро он пришел в отделение Манхэттан Банка на рю Камбон и сказал, что желает открыть счет. Он внес $ 9, 500 в немецких марках и долларах Соединенных Штатов и чек Мексиканского банка на $ 100, 000. Не проявляя излишних эмоций, принял как факт, что нужно подождать, пока чек будет учтен - только и попросил, чтобы банк уведомил его о завершении процедуры. Он сообщил также, что занимается разведением крупного рогатого скота и что его министерство внутренних дел находится в Монтевидео. Кроме того, молодой скотопромышленник арендовал ячейку сейфа и получил чековую книжку. В течение следующих нескольких дней он снимал несколько мелких сумм по чекам со своего счета. В течение этого времени банк контактировал с нью-йоркским офисом, проводя проверку большого чека. 23 октября Нью-йоркский офис телеграфировал, что имеются достаточные фонды на депозите в Нью-Йорке, и что подписи совпадают. В тот же день из Парижского отделения позвонили Riocama-младшему в гостиницу, и в тот полдень он появился в банке, чтобы получить свои деньги. Помощник менеджера банка предложил, чтобы он взял их в форме именного чека Французского Банка, который застрахована против кражи, но Риокама предпочел наличные франки. Банк принял его чек на 450, 000 франков и рассчитался банкнотами. Молодой человек принял жирную пачку купюр, поблагодарил служащих банка и неторопливо удалился. Больше они его не видели. В четверг, 31 октября, Артуро Риокама-старший, уведомил банк в Чихуахуа, Мексике, что чек, который он послал своему сыну, утерян. На следующий день отмененный чек пришел в Мексиканский банка как оплаченный Манхэттан Бэнк. Тут же в Нью-Йорк пошла телеграмма о том, что подтверждающая подпись получателя платежа не соответствует подлинной, и что Манхэттэн Банку рекомендуют не оплачивать чек. Это был хороший совет, но прибыл он слишком поздно. ...В декабре агентство недвижимости нашло новую квартиру для Стога и Моника в Нейли, фешенебельном буржуазном районе Парижа близ Булонского леса. К этому времени Группа Д Интерпола, продолжала сбор и систематизацию множества на первый взгляд не связанных между собой деталей, прибывающих в к ним из Германии, Парижа, Южной Америки и Нью-Йорка. Постепенно сыщики начинали понимать по крайней мере часть развивающегося сценария и отождествлять некоторых из фигурантов. ...Как только Дик Шуман узнал, что очередной акт мошенничества сработал, он послал Кокуччи в Европу. Кокуччи, в свою очередь, в январе вызвал Жанетт и встретился с ней в Париже. В середине ноября Дик Шуман завершил подготовку новой большой преступной акции и приступил к её осуществлению. В канун Нового Года он отправил из Сан Пауло во Францию на лайнере "Прованс" (в каюте "люкс") Марию Элен Суарес, семнадцатилетнюю дочь одной из своих подружек. В багаже Марии Суарес находилось множество чеков, паспорта, векселя и прочие банковские документы, дорожные чеки и аккредитивы. В Париже Стог встретил её и отвел в приготовленную квартиру... И в начале февраля у детективов Парижского отделения Сюрте появилось достаточно информации для её ареста. При обыске в её чемоданах были найдены сорок паспортов (французские, бельгийские, австрийские, парагвайские и уругвайские), множество кассовых ордеров и чеков Первого Национального Городского Банка Нью-Йорка, дорожных чеков и аккредитивов. Тем временем Моника совершила поездку в Бразилию, повидать мать Стога и, главное, принести брату Стога, Дику, два больших саквояжа, наполненные наличными. Но возвращаться пришлось в Рим вместо Парижа. Мария Элен Суарес уже была за решеткой, шла охота на сообщников и все это делало пребывание во Франции недостаточно комфортным. По каким-то причинам, Монику не обеспечили фальшивым паспортом. Возможно потому, что это было её первым посещением Италии, и тайное руководство сочло обеспечение её подложной идентичностью ненужным. Во всяком случае, это оказалось существенным промахом. Импровизации в хорошо отрепетированной работе могут оказаться бедствием. Интерпол уже распространил уведомление о её розыске. 26 февраля римская полиция нашла её по регистрационной записи в гостинице. Двое полицейских отправились за ней в гостиницу на Виа Венето. С нею в номере оказался неизвестный им мужчина - это прибыл на свидание со своей подружкой Стог Шуман. Когда Моника открыла дверь и полицейские вошли в номер, Стог проявил недюжинные актерские способности, что, впрочем, и следовало ожидать от мошенника международного класса. Он представился дипломатом, предъявил дипломатический паспорт и выразил приличествующее рангу неудовольствие по поводу того, что полиция неделикатно прервала интимное свидание. Офицеры выразили чрезвычайное сожаление по поводу необходимости прервать его развлечение в такой момент, но распоряжение относительно задержания его спутницы поступило от высоких должностных лиц министерства, и они не могут его не выполнить. "Его Превосходительство" любезно порекомендовал им исполнить свои обязанности, выразил свои сожаления синьорине и удалился. Уведомление о розыске упомянуло только женщину... Итальянская полиция никогда больше не получила второй шанс задержать Стога Шумана. Он "работал" в Европе почти пять лет, и за все это время инцидент в Риме был единственным моментом, когда ему непосредственно угрожала опасность ареста. "Вы не можете обвинять полицейских, - сказал впоследствии синьор Орентини, глава римского Мобильного полицейского отряда. - Бюллетень Интерпола указывал на необходимость розыска только женщины. Не имелось никаких причин для задержания джентльмена. Наши люди действовали вполне адекватно." Моника была помещена в женскую тюрьму вне Рима. Сообщение об её аресте было немедленно распространено по каналам Интерпола, и вскоре к допросам подключились следователи из Парижа, Цюриха и Висбадена. Ее допрашивали в течение первых двух недель марта, а тем временем немецким Министерством Юстиции были улажены все формальности процедуры экстрадиции. 9 апреля Моника с необходимыми предосторожностями обеспечения безопасности была отправлена в Германию. Показания Моники, которая использовалась несколькими звеньями преступного сообщества, дали возможность Международной полицейской организации и всем европейским полицейским агентствам выяснить детальную картину "Южноамериканского кольца" банковских мошенничеств. Тем временем, однако, "Кольцо" приступило к реализации новой и, как оказалось, лучше законспирированной акции. Новая мошенническая система организовывалась прежде, чем Моника была арестована, но никакими сведениями о ней женщина не располагала. ...Энрико Гразиотти, техник небольшой полиграфической мастерской и превосходный гравер, стал незаменимым работником для преступного синдиката. Через человека по имени Перетц он был завербован в Mилане Кокуччи, который использовал имя Умберто, и затем Гразиотти ещё раз перепроверил Стог Шуман, который для этого собеседования специально прилетел из Парижа. Затем южноамериканец, который называл себя Рикардо, персональный представитель Дика Шумана, проверил чеки и платежные поручения, которые были уже изготовлены Гразиотти по заказу "Умберто" Кокуччи, и затем передал новому сообщнику деньги для закупки оборудования и материалов. Кокуччи передал Гразиотти 5 миллионов лир наличными как аванс на покрытие расходов. В целом предполагалось, что Гразиотти получит 8 миллионов лир за эту стадию работы, плюс долю прибыли. Целью было создание целой сети подпольных "фабрик" или цехов, в которых осуществлялось бы массовое производство поддельных финансовых бумаг и документов, необходимых для преобразования фальшивых бумажек в хорошие деньги. Если бы один цех был обнаружен полицией, другие продолжали бы работать. Оборудование должно быть достаточно компактным для того, чтобы каждый цех можно было разместить в фургоне или кузове грузовика, и перевезено на новое место, если появились опасения обнаружения полицией. "Готовую продукцию" следовало размещать небольшими партиями в различных тайниках, меняя время от времени тайники, чтобы предотвратить их раскрытие. Маленькие команды "обналичивателей чеков" снабжались бы каждая от разных тайников, а новое производство поддерживало бы обеспечение "инвентарем" на высоком уровне. Первое задание Гразиотти заключалось в производстве 3000 чеков на предъявителя в Ферст Сити бэнк Нью-Йорка, номиналом в пределах от 500 до 50, 000 долларов США и 1000 чеков отделения Интра Банк Женевы, в номиналах от 500 до 10000 долларов США и от 1000 до 10000 швейцарских франков. Его снабдили набором подлинных чеков каждого вида, как образцами для копирования. Ему также поручалось изготовить 500 водительских удостоверений международного образца и 500 паспортов для "обналичивателей" - чилийские, перуанские и португальские. Рикардо передал Гразиотти подлинные паспорта, чтобы гравер мог использовать их как образцы. Первый цех Гразиотти, небезосновательно опасаясь за безопасность - сам Гразиотти был слишком известен в Mилане, - основывает в Турине. Он перебрался туда со своей подружкой, Еленой ди Реда. Кокуччи переехал из Парижа с Жанетт и поселился в арендованной квартире в Риме. Периодически Кокуччи приезжал в Mилан для встреч с Гразиотти. Когда Монику арестовали в Риме, Кокуччи с Жанетт перебрались в Mилан. Они жили там, пока туринская "фабрика" не заработала в полную силу. Тогда и обе парочки нашли квартиры в Турине и перебрались туда. Вскоре туринская "фабрика" выпустила первые партии законченной "продукции". Рикардо (только ему и Гразиотти позволялось появляться на подпольной фабрике) отправил первую партию аргентинцу Карлосу (Трость), затем палестинцу Джекобу Маракчлиану, который отвез материал в Рим и распределил чеки и поддельные паспорта между руководителями "рабочих групп", Зориллой, Пако Бассаро и и Чезаре Сантосом, которые и провели фактическое обналичивание. Все прошло по накатанной схеме, быстро и деловито. Рикардо получил $ 13000 от первой поставки, из которых он выплатил Гразиотти $ 8000. Вторая партия чеков и паспортов принесла Рикардо $ 10000, которые он разделил поровну с Гразиотти и ещё дал ему 3 миллиона лир, чтобы закончить платежи за оборудовании. Не теряя времени, Рикардо и Гразиотти основывают цех в Риме; там они с Кокуччи снимают новые квартиры, хотя каждый сохранял за собой квартиру в Турине. В октябре Кокуччи и Жанетт постиг первый удар судьбы. Жанетт и Кокуччи, используя имена Розанна Драго и Аристидес Пеллегрини, и другая пара, Карлос (Трость), использующий имя Энрико Вайль, и его любовница, работающая под именем Кармен Фуэнтес, прилетели в Бейрут и выполнили программу "обработки" Бельгийского Банка Ливана, Сассекс Банка и Ближневосточного Банка, а также купили золотые слитки для контрабандного вывоза в Европу. Но на пути к Дамаску в арендованном автомобиле, они были остановлены на сирийской границе, и Жанетт была задержана. Согласно свидетельству сотрудника Интерпола в Риме, именно её красота стала причиной её крушения. Кассир банка в Ливане был так очарован нею, что записал её адрес и, утратив самоконтроль и едва отсидев до конца смены, помчался в надежде встретить очаровательную иностранку... и обнаружил, что адрес ложен. Расстроенный кассир анонимно предупредил полицию. Полиция, в свою очередь, связалась с пограничниками и при тщательном контроле было установлено, что все документы, идентифицирующие личность красавицы, были подделаны. Жанетт провела три с половиной месяца в тюрьме прежде, чем она была освобождена под залог $ 15000. Суд потребовал, чтобы она оставалась в Бейруте, пока не будет закончено разбирательство и не будет вынесен окончательный приговор, но агент, посланный Кокуччи, вывез её из страны по паспорту на другое имя. В Риме её уже ожидали малолетняя дочь и её бабушка, которые приехали из Южной Америки, и семейная идиллия, казалось, восстановилась. Инцидент в Ливане, однако, привлек к ней внимание Интерпола, и её досье начало быстро расти. Интерпол-Бейрут сообщил в штаб Интерпола, что она лично извлекла от $ от 50000 до $ 60000 в наличных деньгах из бейрутских банков за два дня, используя платежные документы Первого Национального Городского Банка Нью-Йорка и женевского Интра Банка. Позже в ходе допросов и следствия было установлено, что по крайней мере семь банков были "обработаны" ею за приблизительно сорок восемь часов, на общую сумму не менее $ 73000. Некоторые следователи даже стали называть её "Королевой Подделывателей," а некий журналист объявил, что она и есть тайный главарь банды. Когда набралось достаточно свидетельств её преступной деятельности и появилась такая возможность, представители многочисленных банков и магазинов начали опознавать красавицу - аргентинку (или "уроженку" Боливии, Чили, Польши, Перу, Австрии, Германии, Франции и Бразилии). Тем временем по другую сторону Атлантики, Американская Ассоциация Банкиров предупредила своих членов относительно случаев мошенничества с банковскими переводами, а Международная Ассоциация Воздушного транспорта на встрече в Монреале сформировала Группу Предотвращения Мошенничеств, чтобы бороться с международной бандой жуликов, манипулирующих с авиабилетами. Незадолго до этого компания Пан-Америкэн эйрлайнз потеряла $ 200000 из-за перепродаж и ложной "сдачи" билетов, украденных в транспортном агентстве в Буэнос-Айресе, и имя Моники Бач появилось на билете на рейса из Южной Америки до Рима. Билет был из партии, которая была пущена в ложное обращение в Буэнос-Айресском транспортном агентстве. ...В Нью-Йорке представители восемнадцати банков и страховых компаний, которые понесли потери более чем на $ 363000 из-за молниеносных операций по обналичиванию поддельных перечислений и чеков, встретились для согласования предупредительных мер. Полиция не была не только приглашена, но даже и не информирована относительно обсуждения. А ведь рассматривался вопрос о расследовании аферы и судебном преследовании мошенников. Европейская полиция с недоумением воспринимала очевидное самодовольство американских банков. Аферам подвергались банки по обеим сторонам Атлантики. Но в Европе банки быстро уведомили полицию. В Соединенных Штатах банки, казалось, практиковали единодушную политику тишины. Единственные жалобы, которые они регистрировали, были в Отделениях Почтового обслуживания... В Париже следователи Интерпола выделили многократно повторяющийся сценарий: некая красивая рыжеволосая (иногда, впрочем, блондинка или брюнетка) женщина появляется в банках нескольких, достаточно отдаленных друг от друга городов в один и тот же самый день. Женщина получает наличные деньги по фальсифицированным платежным документам или обналичивает дорожные чеки, которые, как потом выясняется, были украдены где-нибудь в Латинской Америке. Позже, когда преступники были пойманы, выяснилось окончательно, что обычно работали две команды вместе, каждая по две пары, путешествующие в автомобилях. Все четыре женщины носили похожие платья и у всех были по два парика. Кассиры и клерки банков в различных городах описывали полиции вроде бы ту же самую женщину; но следователи Интерпола достаточно скоро поняли, что это несколько разных женщин, одетых и причесанных по одному подобию. Размах работы банды впечатлял. В том же самом месяце, в котором акции обналичивания поддельных банковских перечислений проводились против банков в Цюрихе, Париже, Брюсселе и Антверпене, $ 37500 в дорожных чеках было украдено в аэропорту Монтевидео. Чеки были сразу же переброшены бригаде в Париже, и две пары немедленно отправились в преступное турне по городам Германии. Десять дней - и по всем чекам получена наличность. Но прежде, чем "команда" вернулась в Париж, Джордж Кемпбелл со своей командой прокатился по Швейцарии, "прокрутив" за две недели фальшивые чеки на 420000 швейцарских франков. ...В июне Гразиотти начал демонтировать Туринскую фабрику. Банда стала слишком большой и, возможно, слишком заметной. Дистрибуторы постоянно встречались с "обналичивальщиками" в барах и мотелях, передавая им фальшивые чеки, паспорта и водительские удостоверения. Множество латиноамериканцев, собирающихся в сравнительно небольшом городе, подобном Турину - отнюдь не туристской Мекке, - не могли не привлечь излишнее внимание. Рим в этом плане был безопаснее. Гразиотти нашел подходящие квартиры для размещения подпольных цехов в Риме и организовал перевозку оборудования из Турина. Южноамериканский контингент банды, - все они были завербованы в индивидуальном порядке, действовал под руководством Стога Шумана. Он разместил их по квартирам, пока не были сформированы группы и не назначены наблюдатели, а также пока не распределил чеки и паспорта. Каждый "обналичиватель" вносил предварительно 25 процентов от номинальной стоимости чеков; "добычу" предполагалось разделить пропорционально между исполнителями, организаторами и наблюдателями. Парагваец по имени Мигуэль Мориниго зарегистрировался в гостинице в Риме. Через несколько дней он вышел на контакт со Стогом Шуманом и перебрался на явочную квартиру. Там он встретился с "наблюдателем" Гвидо Мигуэлем, получил инструкции и заплатил 2000 долларов, которые он привез из Южной Америки. Мексиканский гражданин Джос Педро Хуарес, служащий Американской нефтяной компании, где-то прослышав об афере и тоже решил поучаствовать в преступном предприятии. С $ 2000, сэкономленными из своей заработной платы, он прибыл в Европу как турист. В Париже он разыскал бандитов в их притоне, кафе Фуке на Елисейских Полях, и напросился на контакт с "руководством" в Риме. Вскоре он уже осуществлял обналичку дорожных чеков, получая 30% от номинальной стоимости. Затем он совершал турне по швейцарским банкам с бельгийским паспортом и дорожными чеками Ферст Сити бэнк на сравнительно незначительную сумму (около 4 тысяч долларов) и "заработал всего пять сотен. Интерпол в конечном счете оценил, что в общей сложности в банду было вовлечено не менее ста человек. Сердцевину, центральное ядро, составляли приблизительно тридцать человек, включая подружек некоторых из мошенников. Южноамериканский контингент был хорошо разбавлен европейскими жуликами различного пошиба. Некоторые очищали карманы туристов от дорожных чеков; другие воровали официальные печати из незначительных офисов государственной службы; третьи потрошили ратуши и даже консульства для получения достаточного количества подлинных бланков удостоверений личности. Объем деятельности был огромен. В Риме синьор Гразиотти запустил на полный ход уже три подпольные фабрики, в дополнение к работающей в Сан Пауло. Женщины, не занятые в "операциях" с поддельными банковскими переводами, обналичивали и отоваривали дорожные чеки в магазинах, гостиницах, транспортных агентствах и железнодорожных станциях. Карлос Трость вывез команду в Нигерию и обманул банки в Лагосе. Планировались экспедиции в Индию и Пакистан. А самые смелые из всех решили "поработать" в Соединенных Штатах. В марте команда прилетела в аэропорт Джона Ф. Кеннеди, там арендовали автомобиль, добрались в Филадельфию и провели несколько приятных дней, отоваривая и обналичивая краденные дорожные чеки. И в том же месяце начали действительно большую акцию - мошеннический перевод $ 850000, причем на Уолл-стрите, в сердце финансового района Нью-Йорка. Сначала маневр действовал подобно часовому механизму. В Нью-Йорке 31 марта, 1 и 2 апреля команда открыла текущие счета в пяти банках на Уолл-Стрите. В то же самое время команда в Цюрихе открыла счет в Фонтобель Банке Швейцарии. Между 2 и 6 апреля третья команда в Буэнос-Айресе отправила больше чем сотню чеков от Народного Банка в двенадцать банков в Нью-Йорке. Это были мошеннические указания о переводе средств разных вкладчиков этих банков на счета банды в первых пяти банках. К 6 апреля больше $ 850, 000 было переведено и легло на депозиты. Нью-йоркская команда тогда выдала платежные поручения каждому из этих пяти банков перечислить средства с их счетов на счета цюрихской команды в Фонтобель Банке. Нью-йоркские банки начали выполнять поручения клиентов и к 21 апреля почти полмиллиона долларов было депонировано на счетах мошенников в Цюрихе. В этот момент состоялся первый, ещё небольшой, контрудар. Интерпол работал с полицией в различных странах по проблемам банковского мошенничества больше года. Полиция в большинстве стран уведомляла должностные лица банков о методах "работы" банды и рекомендовала подготовиться к быстрым ответным действиям. Помощник менеджера в Фонтобель Банке также получил соответствующее предупреждение. Когда почти половина миллиона долларов телеграфными перечислениями внезапно потекла на новый счет, он заподозрил неладное и приказал временно заморозить счета, и направил осторожную рекомендацию сделать то же самое на другом конце кабелей межбанковской связи, в двух Нью-йоркских банках. Бригада узнала о распоряжении на замораживание и долго колебалась - не прекратить ли комбинацию и не скрыться ли, но ставка была слишком высока: все-таки $ 850000. В то же самое время Интерпол координировал второй контрудар, в Италии. Это началось в четверг, 8 апреля, и принесло результаты к следующему воскресенью. ...В четверг владелец маленького агентства проката автомобилей в римском квартале Сан Джиованни передал полицейскому небольшой пакет, содержащий десять паспортов - девять чилийских и один перуанский. Он обнаружил их в перчаточном ящике "фиата", который несколько дней назад брал напрокат иностранец по имени Джулио Солт. Солт появлялся в агентстве в сопровождении ещё двух иностранцев, мужчины и женщины. Он предъявил перуанский паспорт и водительское удостоверение международного образца, выданное в Брюсселе, и оставил свой римский адрес. Через несколько дней агентство попробовало установить контакт с ним, чтобы выяснить, как долго он планирует держать автомобиль и узнало, что никакой Солт совершенно неизвестен по указанному адресу. В агентстве не успели ещё как следует расстроиться, когда поступило сообщение, что брошенный автомобиль замечен неподалеку. Владелец агентства поехал туда, нашел автомобиль и пригнал его в гараж. При осмотре и были найдены эти десять паспортов в перчаточном отделении. В тот же полдень все три иностранца заявились в агентство с жалобами и требованиями вернуть пакет - и услышали в ответ, что все передано полиции. Но документы не просто были переданы полиции. Служба наружного наблюдения римской полиции уже послала тайного агента, который и заметил двух латиноамериканцев, отвечающих описанию, данному владельцем автопроката и "провел" их до арендованной квартиры. Привратник здания сказал, что они представляли себя инженером и адвокатом. В субботу ночью был выдан ордер на обыск. На следующее утро два детектива Оперативной бригады обыскали квартиру. Там были обнаружены множество материалов и приспособлений для производства поддельных документов, 77 "законченных" паспортов 10 различных государств, выписанных на различные имена, многие уже с фотографиями; 103 незаполненных паспорта Перу, Португалии, и Чили; 4132 вкладышей и разрозненных страниц паспортов этих стран; 48 удостоверений личности и 10 водительских удостоверений - все итальянские; 12 бельгийских водительских удостоверений международного образца; кассовые чеки Intra Банка и Ферст Нейшнл Сити Банк Нью-Йорк (4, 518 чеков) - с отметками их отделений в Mилане, Женеве, Сан-Хуане и Лондоне; 67 кассовых чеков и дорожных чеков Итальянского Кредита; 210 чеков Банка Сицилии; 7 кредитных карточек; большое количество негативов для фотографических карточек в паспорта и для воспроизводства компонентов паспортов; приблизительно 200 металлических штемпелей со знаками отличия посольств и консульств 14 стран для проставления въездных и выездных виз в аэропортах и пограничных пунктах, деклараций и сертификатов на провоз через границу различных денежных сумм, от 10, 000 до 50, 000 долларов; клише, штампы, прессы и другое оборудование для подготовки поддельных документов. Как было оценено позже, уже произведенное обналичивание фальшивых банковских документов привело к потерям для банков, оцениваемым между двумя и тремя миллиардами лир. Призом, однако, стало собрание фотографий для фальшивых паспортов. Вместе с пачкой негативов, они дали полиции иллюстрированный путеводитель по итальянскому преступному миру. К воскресной ночи полицейские команды осуществляли аресты по всему Риму, а Интерпол-Рим рассылал инструкции оперативным бригадам в Mилан и другие города. Полицейские посты были приведены в готовность в аэропортах и пунктах пересечениях границы; ряд бюллетеней был срочно выпущен бюро Интерпола в Париже, Цюрихе, Висбадене, Лондоне, Вене и других городах. Международный характер южноамериканской банды стал теперь очевиден. Среди первых пятидесяти арестованных были девятнадцать итальянцев, одиннадцать аргентинцев, три немца, три испанца, три перуанца, два чеха, два мексиканца и по одному человеку из Франции, Австрии, Бельгии, Египта, Палестины, Парагвая и Бразилии. Допрос арестованных в Риме и Mилане дал возможность быстро установить, что ни один из лидеров организации не схвачен. Кокуччи очень скоро узнал о волне арестов - и, приняв дополнительные меры личной безопасности, тут же позаботился о продолжении "бизнеса". Он телефонировал одному из своих людей, некому Агостинелли в Болонью, который к тому времени основал новый подпольный цех, и распорядился начать работу и подыскать надежную квартиру для Гарзиотти и его Елены. После этого начался довольно долгий период, напоминающий то шахматную партию с шулерским использованием битых фигур, то сражение Геракла с гидрой. В понедельник, 12 апреля, римская полиция вычистила конспиративную квартиру на улице Acaia. Во вторник "цехи" фабрикации подделок в четырех итальянских городах были закрыты; оборудование и запасы были конфискованы, мошенников арестовали - и буквально в те же дни произошли новые аферы и надувательства. В июне того же самого года преступная команда устроила "разделку" трех банков на Карибских островах. В сентябре команда из пятерых мошенников снова проникла на острова, а затем "работа" происходила в Майами и Нью-Йорке, где, как мы помним, мужской состав команды был остановлен. И все-таки ливни поддельных банковских чеков продолжили обрушиваться периодически то в южной Европе, то в Соединенных Штатах, то в северной Европе. Соединенные Штаты оказались слабым звеном в цепи потенциальной защиты, которую пробовал строить Интерпол. Пример - реакция на преступление, которое произошло годом прежде в нескольких тысячах миль далеко на юг от США. ...Тогда самолет рейса 81 Пан Американ эйрлайнс покинул взлетно-посадочную полосу в Международном Аэропорту Майами и направился в Буэнос-Айрес. В багажном отделении лежал запечатанный мешочек почты, содержащий двадцать девять заказных писем. В двух из них находилось больше чем 2000 дорожных чеков Бэнк оф Америка на сумму $ 50100. Чеки были зарегистрированы и отправлены в Сан-Франциско тремя днями ранее Бэнк оф Америка в банк в Асунсьоне, Парагвай. Обычно пакеты отправлялись в Асунсьон из Буэнос-Айреса немедленно, но когда рейс 81 прибыл в Буэнос-Айрес, мешочек, содержащий их, не был разгружен с другой почтой. Аргентинская Почтовая администрация сообщила о мешочке как о "не полученном". Несколькими днями позже, мешочек вновь появлялся на борту рейсового самолета, выполняющего полет от Буэнос-Айреса до Асунсьона. Парагвайские почтовые отчеты содержали квитанцию о получении мешочка, но в нем пачка чеков Бэнк оф Америка отсутствовала. За последующую неделю почти все дорожные чеки из этой пачки были обналичены и отоварены в банках и магазинах Центральной Америки, Мексики и Франции семнадцатью неизвестными. Банк, как ни странно, реагировал спокойно. Не потребовал проведения полицейского расследования, не регистрировал потерю и ни с кого не требовал компенсацию. Фактически был упущен серьезный шанс проследить хотя бы пути обналички 2000 дорожных чеков и, что важно, у преступников появился соблазн организовывать новые преступления. Преступление могло бы вообще оказаться похороненным в архивах банка, если бы не строгая отчетность обо всех случаях о пропаже корреспонденции, которая действовала в США. Сообщение относительно этого случая хищения было включено в сводку однотипных происшествий, которую вел почтовый инспектор по имени Сэм Планнер. Годом позже, когда Маньера и его два сообщника были арестованы в Нью-Йорке по обвинению в махинациях с чеками, три дорожных чека Бэнк оф Америка были найдены в чемоданах Маньеры. Один из федеральных агентов, уведомленных относительно ареста, участвовал в обыске и допросах и обратил внимание на эти три бланка. По нумерации он смог идентифицировать их как часть партии, украденной в прошлом году с лайнера Пан Америкэн. Это были последние три, на сумму всего 90 $. Все другие, на 50010 $, были уже обналичены. Некоторые совсем недавно, в Нью-Йорке в течение десяти дней, предшествующих аресту латиноамериканского трио. Банк дал сводку, откуда поступили чеки. В ювелирной компании "Драгоценные камни Фултона - Нассау", на авеню Америки, владелец вспомнил клиента и описал его как "типичного южноамериканского бизнесмена." Он купил кольцо за $ 110 и оплатил это тремя дорожными чеками по 50$ и получил $ 40 сдачи. В коммерческом отчете было указано имя покупателя: Педро Сани и номер парагвайского паспорта, который был предъявлен для подтверждения личности. Среди паспортов в багаже Маньеры нашелся парагвайский паспорт на имя Педро Сани с вклеенной фотографией Маньеры. По срочному запросу Бэнк оф Америк дал сводку, что ещё десять дорожных чеков были отоварены в нью-йоркских магазинах сеньором "Педро Сани". Затем вся партия из 2, 000 чеков была послана в лабораторию Отдела Почтового обслуживания для экспертизы отпечатков пальца, найденных на них. Оказалось, что Маньера участвовал в отоваривании и обналичивании приблизительно трети из них, используя разнообразные имена и по обе стороны Атлантики. ...А в марте следующего года сорок поддельных банковских чеков, якобы учтенных Банко Коммерциале Итальяно, были отправлены из Рима и Mилана на пополнение счетов мошенников, открытых в банках в Испании, Нидерландах, Швейцарии, Дании и Швеции. Команда мошенников отправилась в турне через Мадрид, Барселону, Бильбао, Женеву и Лозанну в Копенгаген, осуществляя изъятия наличных денег из банков. Попытка мошенничества была обнаружена (Банк Коммерциале поднял тревогу), и полиция распространила по всем городам предписание о немедленном задержании всех, кто попытается обналичивать чеки Банко Коммерциале Итальяно. Но бригада своевременно оказалась оповещенной о тревоге, и телеграмма с условным сообщением "Мать устает, немедленно возвращайся домой", полетела из Рима в Копенгаген. "Тур" был немедленно прекращен, но к тому времени наличные деньги были забраны по двадцати пяти из сорока поддельных банковских распоряжений о перечислении. В июне банки Германии потеряли миллион дойчмарок из-за оплаты поддельных банковских чеков; преступная операция прошла без препятствий. Затем пришла очередь американских банков - была предпринята попытка получить 160000; правда, удалось забрать только $ 90000 из шести банков, чек на 70000 $ не был оплачен, поскольку на счете, с которого предписывалось снять деньги, к тому времени не было требуемой суммы... Специалисты Интерпола полагают, что, несмотря на захват руководящей верхушки, отдельные группы мошенников ещё продолжали работать довольно долгое время - пока не изменились банковские технологии и не пришло время другой преступности, компьютерной. Надо отметить, что Группа Д Интерпола и другие полицейские организации, которые специализируются по борьбе с банковскими мошенничествами, убеждена, что с этим видом преступности можно эффективно бороться. Но для этого требуется высокая степень международного сотрудничества и координации среди банков и полицейских агентств, наряду с полным и эффективным использованием механизмов Интерпола. Пять нью-йоркских инцидентов - классический пример потребности в сотрудничестве. Ключ к установлению идентичности тайного руководства южноамериканской бригады был в руках полдюжины следователей различных агентств Соединенных Штатов, которым только требовалось своевременно скоординироваться с полицией стран Южной Америки, но это не было сделано. Трое мужчин были арестованы и едва не отпущены; их сообщницы-женщины преспокойно удалились и никто в Нью-Йорке не знал, кто они, откуда прибыли и что они делали. Одна из них, Ингеборг Скоруппа, могла легко быть идентифицированной по европейским полицейским досье, поскольку женщина Маньеры "засветилась" ещё двумя годами раньше в Германии. Идентификация другой женщины требовала больше усилий, но и только. В Нью-Йорке она предъявила "чистый" паспорт на имя Марии Ипаньен Ташиан, уроженицы Уругвая, и благополучно ушла. Но пятью месяцами позже она была арестована в Мадриде, и её удача закончилась. Испанская полиция и их бюро Интерпола не только установили её личность, но также приблизились ещё на шаг к заключительному разгрому руководящего ядра Южноамериканской Бригады. По паспорту она идентифицировалась её как Тереза Ботти. Также как в Нью-Йорке, преступление, которое привлекло к ней внимание полиции в Мадриде, была попытка отоваривания поддельного чека в ювелирном магазине. Ее партнером был аргентинец по имени Хуан Карлос Д*Анжело Джулиани, и он начал свою преступную карьеру ещё студентом. В конечном счете, в Монтевидео он вступил в контакт с человеком по имени Бруно Бриганзи и вскоре после того присоединился к группе, члены которой регулярно обналичивали мошеннические банковские чеки (обычно американских банков) на суммы от сотен до многих тысяч долларов. Вскоре он был отряжен с двумя женщинами продолжить турне по обналичиванию чеков в Бразилии. Одна из этих женщин использовала имя Тереза Ботти. Она только что возвратилась в Монтевидео из подобной "прогулки" по Нью-Йорку. Но мошенники не знали, что немедленно после прилета в Европу из Бразилии Терезы и Джулиани, полицией в Мадриде были распространены запросы о них в более чем дюжину европейских городов. Вскоре испанская полиция в результате расследования установила, что "Тереза Ботти" была на самом деле Терезой Федериси, уроженкой итальянской области Кремона. В первый раз они имела неприятности с полицией ещё более чем за десять лет до описываемых событий. Правоохранительные органы Аргентины располагали сведениями о причастности её к крупной организованной преступной группировке. Зафиксирован также был эпизод с банковским мошенничеством (учет поддельного чека) в Монтевидео. Вскоре пришло сообщение из Австрии: Тереза Федериси, Питер Вичерс и некий Эмилио Матейра обналичивали краденные и поддельные аккредитивы Вест-Индских островов, от Аруба до Ямайки. Имя Эмилио Матейра симптоматично близко к Эмилио Маньера, в производстве фальшивок часто используется изменение одной-двух букв; именем Питер Вичерс пользовался Виссок-Бо, когда открывал счет в Первый Национальный Городском Банке Нью-Йорка и обналичивал там мошеннические "платежные поручения" в октябре этого же самого года. Испанская полиция получила сообщение от Интерпол-Вашингтон о том, что псевдоним "Тереза Федериси Ботти" фигурировал в досье команды, совершавшей в октябре лихой рейд по Нью-Йоркским банкам - экспедиции, которая закончилась арестом Маньеры, Виссок-Бо и третьего мужчины в команде, Барселло Гарсия. Тереза тогда возвратилась в Монтевидео и отправилась в новый рейд с Джулиани. Картина, постепенно установленная Интерполом-Мадрид, выглядела примерно так: Джулиани, выходец из хорошей семьи со связями в социальных, деловых и политических кругах Аргентины, тяготел к бригаде, которой руководил Бриганзи. Тереза, которая имела связи в верхних эшелонах преступного мира Аргентины, также сотрудничала с бандой Бриганзи. После разгрома в Италии группы, которой руководили братья Шуман, команды Бриганзи, оперирующие с фальшивыми и крадеными банковскими документами, продолжили работать в Западном Полушарии и в Европе. По сведениям, полученным от Интерпола-Монтевидео испанским представительством Интерпола, Бриганзи был владельцем бара в Монтевидео и, как полагали, главой крупномасштабной организации контрабандистов. Но самый значительный доход он получал от мошеннического использования поддельных и краденных дорожных чеков, банковских чеков на предъявителя и аккредитивов. Отчет полиции Монтевидео также отмечал его "защищенность" от судебного преследования. Ссылки в обоснование этой "защищенности" не были достаточно подробными, но скорее всего это могло интерпретироваться в терминах политического влияния и полицейской коррупции. Должным образом сообщение от Интерпол-Мадрид было переправлено в штаб Интерпола, и на диаграмме в Группе D, которая собирала и обобщала информацию, появились новые основания для выявления тайного руководства. Наиболее реальные способы борьбы с этим видом преступности, совершенно очевидно, не могли быть достигнуты только полицейскими усилиями, сколь бы оперативно и квалифицированно не работала бы система, скажем, Интерпола. Решающими факторами могли стать, по мнению специалистов, усиление охранных и контрольных мер самих банков. Несомненно, это требовало существенных затрат, немалых, но вполне сопоставимых с теми сотнями тысяч и миллионами долларов, которые были "спасены" американским и европейским банкам благодаря разгрому банда Маньеры - Бриганзи. Но банки во всем мире без колебания выкладывали громадные средства на дизайн и отделку своих представительств и в то же время весьма медленно принимали меры для развития систем и механизмов борьбы с заурядным, хотя и тщательно придуманным и не без артистизма выполняемым мошенничеством - а оно продолжалось, повторялось во всем мире. Выявленные и наказанные "бригады", "группы" или совсем небольшие мошеннические группировки - всего лишь небольшая часть большого преступного сообщества, которое специализируется на этих, достаточно "невинных" с обывательской точки зрения преступлениях. Так как здесь все происходит без насилия, кровопролития и опасностей для посторонних, рядовые граждане не слишком обеспокоены этим; ещё хуже, что и банкиры имеют тенденцию быть относительно терпимыми к мошенничеству этого вида, так как суммы ущерба относительно невелики по сравнению с активами и оборотами банков. Но в абсолютных величинах это составляет огромные суммы, и преступная деятельность приносит большие средства, требуемые для выживания и роста.