21.3. Международно-правовые аспекты разоружения

Наибольший вклад в обеспечение международной безопасности вносит реализация принципа разоружения, нашедшего отражение в Уставе ООН. К настоящему времени заключено значитель ное число многосторонних и двусторонних договоров в области разоружения.

Стержневым элементом современной системы международной безопасности является Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г.

В 2010 г. состоится очередная обзорная конференция для рассмотрения действия Договора. Крайне важно обеспечить дальнейшее осуществление Договора, который в последнее время подвергается жестким испытаниям. Под вопрос ставится единство его трех фундаментальных составляющих: нераспространения, мирного использования атомной энергии и разоружения. Большинство участников ДНЯО придерживается принятых на себя обязательств. Однако некоторые государства (Израиль, Пакистан и Индия) все же создали ядерное оружие и не стали участниками ДНЯО.

Справедливой критике подвергается позиция ядерных государств, три из которых (Великобритания, Франция и Китай) даже не приступили к выполнению требования ДНЯО о ядерном разоружении. Следует отметить, что существует целый ряд участников ДНЯО, которые ранее вполне могли сделать выбор в пользу создания ядерного оружия, но тогда не пошли на это. Теперь же они весьма озабочены, что «вознаграждение» за отказ от ядерного оружия предлагается для стран, которые в свое время приняли совершенно иное решение.

Безусловно, внушает беспокойство тенденция, когда неядерное государство реализует гарантируемое ДНЯО право на осуществление мирной атомной программы, а затем «вдруг» заявляет о создании ядерного оружия и своем выходе из Договора, как это мы наблюдали в случае с КНДР.

Режим контроля за ракетными технологиями (РКРТ), созданный в апреле 1987 г., является неформальным и добровольным объединением государств, стремящихся с помощью скоординированных мер по контролю над экспортом остановить распространение баллистических ракет и других средств доставки оружия массового уничтожения. Основателями режима являются Канада, Франция, Германия, Великобритания, Италия, Япония и США. На сегодняшний день в РКРТ входят 34 государства, включая Россию.

Цель РКРТ — ограничить распространение ракет, беспилотных летательных аппаратов и связанных с ними технологий, предназначенных для создания систем, способных доставлять полезный груз весом 500 кг на расстояние не менее 300 км, а также систем, предназначенных для доставки к цели оружия массового уничтожения.

Государства-участники осуществляют сотрудничество путем обмена информацией о национальных мерах экспортного контроля в контексте РКРТ. В рамках РКРТ разработаны Руководящие принципы передач ракет и ракетных технологий. Все решения в РКРТ принимаются консенсусом и подлежат обязательному утверждению пленарным заседанием, которое проводится раз в год. Между пленарными заседаниями раз в месяц проводятся встречи представителей посольств государств-участников. Место встреч — МИД Франции в Париже.

Важнейшее значение в деле реального разоружения имели отношения СССР и США, а затем российско-американские в сфере ограничения и сокращения стратегических наступательных вооружений (СНВ). Следует подчеркнуть, что в столь чувствительной сфере, какой является безопасность государств, заключение соглашений всегда основывается на совершенно определенных материальных предпосылках.

Принципиальное значение имел Договор по ПРО. С его помощью был сделан шаг к обузданию гонки вооружений. Неразрывная связь стратегических наступательных и оборонительных вооружений хорошо известна. Постоянное соперничество между «мечом» и «щитом» необходимо было ограничить, что и было сделано путем наложения строгих лимитов на противоракетные системы. Такие

ограничения позволили, в свою очередь, сделать первый шаг и в ограничении стратегических наступательных вооружений. Произошло это отнюдь не случайно. Принято считать, что к началу 70-х гг. прошлого столетия стороны уже накопили ядерные потенциалы, обеспечивающие так называемое взаимное гарантированное уничтожение. Дальнейшая количественная гонка стратегичес- * ких вооружений в значительной мере теряла смысл. Стороны стре

мились высвободить ресурсы для совершенствования и создания новых систем СНВ. Кроме того, считается, что в начале 1970-х гг. СССР опережал США в разработке противоракетных систем.

Договор по ПРО послужил основой для последовательных шагов в области сокращения СНВ. В 1979 г. был заключен Договор ОСВ-2; в 1991 г. Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), а затем, в 1993 г., и СНВ-2.

Договор по ПРО (1972 г.) и Протокол к нему (1974 г.) предусматривали наличие у СССР и США по одному позиционному району базирования противоракет радиусом 150 км. СССР выбрал район вокруг Москвы, США — вокруг района расположения шахтных межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Соглашения в области СНВ ограничивали количество стратегических носителей ядерного оружия и боезарядов. При этом стороны придерживались принципа «количественного паритета», т.е. примерно равного числа соответствующих компонентов СНВ.

Следует отметить, что важным достижением явилось включение в «стратегические» договоры контрольных механизмов.

В декабре 2001 г., как и требуется Договором СНВ-1, Россия и США заявили о достижении установленных ограничений. Однако получены они были различными способами. В отличие от американской стороны российская выполняет договорные обязательства в основном за счет ликвидации уникальных видов СНВ, в то время как США достигли требуемых уровней путем ликвидации устаревших ракетных комплексов Минитмен и Посейдон, а также тяжелых бомбардировщиков В-52 первых модификаций.

Распад СССР и экономические трудности России в 90-х гг. прошлого столетия породили в определенных политических кругах США уверенность, что экономически изматывающая гонка вооружений является действенным средством конкурентной борьбы с Россией. Высокая цена на нефть, позволяющая России получать необходимые ресурсы для модернизации своих вооруженных сил, курс нового российского руководства на всемерное укрепление государства явно не устраивали США.

Существует широко распространенное мнение, что в качестве одной из контрмер новой администрацией США в начале 2000-х гг. было принято решение использовать «проверенную» тактику — возобновить гонку вооружений. С этой целью США в 2002 г. выходят из ключевого для стратегической стабильности Договора по ПРО и запускают новую программу создания противоракетной обороны.

Помимо Договора по ПРО, жертвой политики США по демонтажу системы договоров по ядерному разоружению стали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г., СНВ-2, рамочное соглашение СНВ-3, соглашение о разграничении стратегической и тактической ПРО, Договор о прекращении производства делящихся материалов в военных целях и др.

В сложившейся ситуации было крайне сложно продолжить движение по пути ядерного разоружения.

Однако в выполнении этого договора возникли проблемы. США главное внимание уделяют сохранению и модернизации своих СНВ. Требования Договора о СНП они выполняют путем введения понятия «оперативно развернутые ядерные боезаряды», которые по американской двойной бухгалтерии и должны идти в зачет. Те же боезаряды, которые предполагается хранить на арсеналах в качестве «возвратного» потенциала, под зачет не попадают. Подобные уловки являются явным обходом требований Договора.

Наиболее дестабилизирующим фактором является фактическая реанимация США так называемой стратегической оборонной инициативы 1980-х гг., предусматривавшей создание полномасштабной национальной противоракетной обороны с компонентами космического базирования. Однако теперь речь идет не только о территории США, но и союзников по НАТО, например о размещении радара ПРО в Чехии и 10 ракет-перехватчиков на территории Польши. Пропагандистским прикрытием является мифическая ядерная угроза со стороны Ирана и Северной Кореи. Реально же преследуются по крайней мере две цели: втянуть Россию в новую разорительную гонку вооружений и снизить российский потенциал сдерживания.

Вместо указанных дестабилизирующих шагов Россия предлагает конструктивные решения в контексте мер коллективной безопасности. В области ПРО — это создание в перспективе глобальной противоракетной обороны с равным участием многих государств. Что касается Европы, то примерно к 2020 г. можно было бы создать единую систему ПРО для всех, в том числе нейтральных, европейских государств с равным доступом к ее управлению.

В 2009 г. истекает срок действия Договора СНВ-1. Россия заблаговременно предложила разработать новый полноформатный договор о дальнейшем контролируемом сокращении и ограничении СНВ. Цель — сохранить стабильность и предсказуемость в стратегических отношениях России и США. Такой юридически обязывающий документ мог бы зафиксировать новые, более низкие подлежащие проверке потолки как на стратегические носители, так и размещенные на них боезаряды.

Следует отметить, что разоруженческие переговоры с США всегда шли очень сложно. С одной стороны, это объяснялось крайне чувствительным предметом переговоров, с другой — напряженной дипломатической переговорной борьбой, в которой ни одна из сторон не хотела проиграть. Наглядным примером этого может быть разработка Договора о ракетах средней и меньшей дальности.

В 1985 г., после срыва предыдущих переговоров, СССР и США договорились о проведении комплексного обсуждения трех взаимосвязанных проблем: стратегическая оборона и космос; СНВ; ракеты средней дальности. Переговоры велись едиными делегациями, разбитыми на три тематические группы.

К этому времени СССР стал заменять развернутые в Европе ракеты средней дальности старого образца на новые (РСД-10), известные на Западе как SS-20. Эти ракетные системы были мобильными и несли по три ядерных боезаряда. Дальность действия ракет, подпадающих под ликвидацию, составляла 5000 км. В ответ США начали размещать на территории ФРГ, Англии и Италии крылатые и баллистические ракеты. Такое противостояние резко обострило обстановку на европейском континенте. К массированным группировкам обычных вооруженных сил добавились новейшие ядерные средства. Причем американские системы были наиболее дестабилизирующими, поскольку фактически представляли собой стратегические вооружения, способные наносить удары в глубь советской территории, а советские не могли достать до территории США.

В 1987 г. между СССР и США был заключен бессрочный Договор по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД) о полной ликвидации двух классов баллистических ракет, а также крылатых ракет наземного базирования. Дальность действия ракет, подпадающих под ликвидацию, составляла от 500 до 5500 км. При этом тогдашнее руководство СССР пошло на беспрецедентные уступки, не только согласившись уничтожить вдвое больше ракет, но и поставив под ликвидацию новейшие оперативно-тактические ракеты ОТР-23 (Ока), имевшие меньшую установленной по Договору дальность действия.

Договор РСМД предусматривает весьма интрузивный режим контроля, основой которого являются инспекции на местах.

Планы развертывания радара и базы антиракет американской ПРО в Европе имеют выраженный дестабилизирующий провокационный характер. Одним из возможных ответов могло бы быть использование против таких баз как в Европе, так и в других мес тах ракет средней дальности. Иными словами, США своими действиями ставят под вопрос будущее Договора РСМД.

Существует и еще один весьма важный аспект: многие страны (Иран, Пакистан, Индия, КНР, Республика Корея и КНДР) успешно создают ракеты средней дальности и только России и США иметь такие ракеты запрещено, что является дополнительным дестабилизирующим моментом. В октябре 2007 г. с трибуны ООН Россия и США призвали все государства присоединиться к Договору РСМД, выразив озабоченность тем фактом, что все большее число стран становятся обладателями технологий ракетного производства и расширяют свои арсеналы, подрывая тем самым режим нераспространения.

Важное значение для укрепления международного мира и безопасности имеют международно-правовые акты, запрещающие отдельные виды оружия массового уничтожения (ОМУ).

Оружием массового уничтожения, помимо ядерного оружия, принято считать биологическое (бактериологическое) и химическое оружие.

Нельзя исключать, что в дальнейшем могут появиться и другие виды оружия, которые будут характеризоваться неизбирательно- стью и возможностью поражения значительных масс населения. Одной из таких разновидностей можно считать уже разработанное нейтронное оружие, которое в отличие от ядерного поражает только живые организмы.

Разоружение в области бактериологического (биологического) и химического оружия преследовало несколько целей. Прежде всего — это ограничение государств в выборе средств, к которым могут обращаться воюющие в случае вооруженного конфликта. Запрещение двух классов оружия массового уничтожения было важнейшим шагом в деле прекращения гонки этих видов вооружений.

Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 г. (КБТО) была первым универсальным международным обязательством по запрещению целого класса оружия массового уничтожения. Однако для международного договора, который затрагивает столь существенный вопрос международной безопасности, КБТО характеризовалась достаточно общим характером предписаний. Текст КБТО больше при ближается к совместному политическому заявлению стран-участ- ниц, чем к полномасштабному договору, поскольку не содержит ни конкретных положений о подходах к ее осуществлению, ни перечня биологических агентов, подлежащих запрету.

Указанные особенности КБТО стали основной причиной создания в 90-е гг. прошлого столетия специальной группы, в которую вошли государства — участники КБТО, для разработки механизма международного контроля за ее выполнением. Результатом работы стал проект протокола, который предусматривал меры по проверке и контролю за выполнением КБТО. Однако США в 2001 г. отказались поддержать проект протокола, мотивируя свои действия тем, что протокол не в состоянии улучшить процедуру проверки выполнения КБТО, а также тем, что применение положений протокола может нарушить правомерную деятельность, связанную с развитием биотехнологий, способствовать распространению информации, составляющей коммерческую или государственную тайну. США утверждали, что огромное количество объектов, на которых осуществляется деятельность, связанная с биотехнологиями, делает проверку практически неосуществимой. По их заявлению, существует высокая степень вероятности, что некоторые объекты не будут вообще объявлены и таким образом выйдут из-под контроля. Большинство специалистов считают, что выдвинутые США возражения являются лишь ширмой, призванной скрыть ведущиеся в США разработки и направленной на продолжение бесконтрольного функционирования своих биотехнологических объектов.

Названные проблемы остались нерешенными и на состоявшейся в 2006 г. шестой обзорной конференции государств — участников КБТО. Несмотря на возникшие трудности, работа над проверочным механизмом КБТО продолжается.

Основу международно-правового регулирования химического разоружения составляет Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении 1993 г. (КЗХО). Разработчики учли недостатки КБТО, поэтому КЗХО представляет собой целостный документ, детально регламентирующий основы химического разоружения (определение химического оружия, порядок его ликвидации, статус и задачи Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), а также контрольные процедуры, которые являются беспрецедентно интрузивными).

Основными задачами ОЗХО является международная проверка соблюдения КЗХО, обеспечение форума для консультаций и сотрудничества между государствами-участниками. КЗХО предусматривает два вида инспекций: обычные и инспекции по запросу. Цель обычных инспекций состоит в проверке правильности информации, представленной инспектируемыми государствами-участниками в их национальных объявлениях, касающихся конкретного объекта, а также в подтверждении соответствия деятельности на объявленном объекте положениям КЗХО. Наиболее сложный вид инспекций — инспекции по запросу, которые могут проводиться с целью прояснения и урегулирования вопросов возможного несоблюдения КЗХО.

Несмотря на продуманную систему ликвидации химического оружия и международного контроля, основной проблемой КЗХО остается уничтожение химического оружия. КЗХО предусматривает уничтожение всех имеющихся запасов химического оружия в течение 10 лет. Однако если государство-участник не сможет уложиться в указанные сроки, то ему предоставляется отсрочка, которая в общей сложности не может превышать пять лет. Россия и США уже получили соответствующие отсрочки, поскольку они являются обладателями основных запасов химического оружия, уничтожение которого оказалось значительно более сложным и дорогостоющим делом, чем это представлялось в ходе разработки КЗХО.

В связи с экономическими проблемами Россия в 1990-е гг. испытывала значительные трудности с выполнением КЗХО. Недостаточное финансирование тормозило строительство специализированных объектов по уничтожению химического оружия. Следует отметить, что определенную помощь в этом деле оказали другие государства — участники КЗХО.

Новым вызовом времени, представляющим угрозу международному миру и безопасности, является распространение оружия массового уничтожения и его возможное попадание в руки террористов. Международное сотрудничество в области предупреждения актов ОМУ-терроризма является деятельностью, производной от сотрудничества государств по нераспространению оружия массового уничтожения. Однако, несмотря на это, ОМУ-терроризм следует рассматривать в качестве отдельной проблемы обеспечения международной безопасности, решение которой выходит за рамки мер по нераспространению и требует самостоятельного подхода.

Механизм обеспечения международной безопасности от ОМУ- терроризма предусматривается рядом международных договоров, среди которых можно выделить следующие: Конвенция о физической защите ядерного материала 1979 г., Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г., Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г.

Несмотря на всю значимость, вышеупомянутые международные договоры имеют ряд недостатков. Прежде всего — фрагментарность механизма по обеспечению безопасности от ОМУ-терроризма: Конвенция 1997 г. касается проблемы ОМУ-терроризма лишь косвенно, Конвенция 2005 г. регламентирует сотрудничество по предотвращению ОМУ-терроризма лишь в отношении ядерного оружия, а Конвенция 1979 г. посвящена предотвращению противоправных действий только в отношении ядерного материала. Международно-правовое регулирование сотрудничества по предотвращению ОМУ-терроризма в целом пока не нашло отражения в действующих международных договорах. Более того, имеющиеся соглашения в этой области касаются лишь существующих видов ОМУ (бактериологического, химического, ядерного, радиологического), но не затрагивают возможные будущие образцы такого оружия.

Совет Безопасности ООН, на который возложена основная ответственность по поддержанию международного мира и безопасности, обладает собственным механизмом обеспечения безопасности от ОМУ-терроризма. Данный механизм основывается на Резолюции 1540 (2004 г.). Основная цель Резолюции заключается в предотвращении угрозы попадания в руки террористов ядерного, химического или биологического оружия и относящихся к ним материалов, а также средств доставки. В соответствии с Резолюцией все государства: 1)

воздерживаются от оказания в любой форме поддержки негосударственным субъектам, которые пытаются разрабатывать, приобретать, производить, обладать, перевозить, передавать или применять ядерное, химическое или биологическое оружие и средства его доставки; 2)

принимают и эффективно применяют соответствующие законы, запрещающие любому негосударственному субъекту производить, приобретать, обладать, разрабатывать, перевозить, пере давать или применять ядерное, химическое или биологическое оружие и средства его доставки, в особенности в террористических целях, равно как и попытки участвовать в любых из вышеупомянутых действий, участвовать в них в качестве сообщника, оказывать им помощь или финансирование;

3) принимают и применяют эффективные меры в целях установления национального контроля для предотвращения распространения ядерного, химического-или биологического оружия и средств его доставки.

Для контроля за соблюдением Резолюции 1540 был создан специальный комитет, который должен рассматривать доклады государств о шагах, которые они предприняли или предполагают предпринять для выполнения названной Резолюции, представлять соответствующий доклад СБ ООН.

Другим механизмом противодействия ОМУ-терроризму является сотрудничество в рамках «Группы восьми». Эта Группа представляет собой форум ведущих индустриально развитых государств. В нее входят Россия, США, Великобритания, Франция, Япония, Германия, Канада, Италия, а также ЕС, обладающий специальным статусом. «Группа восьми» не является международной организацией, она не основана на международном договоре, у нее отсутствуют формально определенные критерии приема, устав и постоянный секретариат. Принимаемые решения носят характер политических обязательств. Тем не менее результаты, достигнутые в рамках сотрудничества в «Группе восьми», в том числе в области противодействия ОМУ-терроризму, весьма существенны.

В 2002 г. в канадском городе Кананаскис была принята программа «Глобальное партнерство против распространения оружия и материалов массового уничтожения» с целью предотвращения попадания оружия и материалов массового уничтожения в руки террористов. Было согласовано, что первоначально программа сосредоточится на реализации конкретных проектов в России, в частности в области уничтожения химического оружия и утилизации списанных ядерных подводных лодок. Программа предусматривает выделение не менее 20 млрд долларов на указанные проекты, которые планируется осуществить в течение 10 лет.

В 2004 г. «Группой восьми» было принято решение об усилении экспортного контроля в отношении чувствительных ядерных това ров, потенциально опасных с точки зрения их попадания в государства, которые могут стремиться использовать такие материалы для создания ядерного оружия или допустить их попадание в руки террористов. Кроме ядерного компонента, особое внимание было уделено биотерроризму. В частности, государства приняли обязательство предпринять конкретные шаги на национальном и международном уровне, касающиеся биомониторинга, усиления защиты глобальной системы продовольственного обеспечения, расследования и ликвидации последствий в случае предполагаемого применения биологического оружия или подозрительных вспышек инфекционных заболеваний.

Реализация программы Глобального партнерства требует значительно большей концентрации усилий. Даже на осуществление указанных проектов в России, которые, по общему признанию, носят первоочередной характер, средства выделяются крайне медленно. Фактически Россия продолжает нести основное бремя многомиллиардного процесса ликвидации запасов химического оружия и утилизации списанных ядерных подводных лодок.

Еще одним механизмом, дополняющим систему мер по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и предупреждения ОМУ-терроризма, является Инициатива по безопасности в области распространения (ИБОР), начало которой было положено в мае 2003 г. На сегодняшний день ее участниками являются более 80 государств, в том числе Россия. У ИБОР нет формальной инфраструктуры, секретариата, штаб-квартиры или председателя. ИБОР — это скорее договоренность государств-участников предпринимать согласованные действия по предотвращению распространения ОМУ посредством сотрудничества их правоохранительных органов, военных и внешнеполитических ведомств. Конечная цель ИБОР — весь цикл производства ОМУ, включая закрытие лабораторий ОМУ и уничтожение источников, финансирующих его разработку, а в дальнейшем — полное прекращение нелегальных поставок ОМУ и материалов для его изготовления. Основные усилия стран—участниц ИБОР сконцентрированы на тех государствах, которые, как предполагается, стремятся получить доступ к оружию массового уничтожения. У ИБОР отсутствует бюджет, каждое государство самостоятельно выделяет средства на ее выполнение.

В развитие ИБОР в 2003 г. в Париже было принято Заявление о принципах перехвата. Среди прочего в качестве мер по перехвату предусматривалось: осуществление оперативного обмена информацией о подозрительных действиях по распространению оружия массового уничтожения; осуществление обыска судов, находящихся под национальной юрисдикцией, в водах другого государства, если существует подозрение, что на борту имеются запрещенные грузы; разрешение обыска своих собственных судов представителями другого государства, если есть подозрение о наличии на борту запрещенных грузов; требование посадки воздушных судов, подозреваемых в перевозке вышеуказанных грузов и пересекающих воздушное пространство государств, в целях проверки и возможного задержания таких грузов либо заранее лишить эти воздушные суда права транзита.

Реализация ИБОР сталкивается с рядом проблем. К ним можно отнести ограниченность территориальной сферы действия: инициатива не распространяется на открытое море и воздушное пространство над открытым морем и иные пространства, не находящиеся под суверенитетом какого-либо государства. Следует отметить, что существует точка зрения, в соответствии с которой ИБОР не отвечает действующим нормам международного права. В частности, полномочия, взятые на себя государствами-участни- ками по определению государств, замешанных в запрещенном распространении оружия массового уничтожения, и последующему силовому давлению на них, посягают на прерогативы СБ ООН. Попытки же ограничения суверенных прав отдельных государств нарушают принцип суверенного равенства. Исходя из сказанного можно сделать вывод, что операции по перехвату и конфискации подозрительных грузов должны получать санкцию соответствующих авторитетных международных органов. С другой стороны, существует мнение, что Резолюция СБ ООН 1540 в определенной степени обосновывает правомерность ИБОР. В этой Резолюции Совет выразил готовность в соответствии с главной ответственностью, возложенной на него Уставом ООН, прибегнуть к надлежащим и эффективным действиям против любой угрозы международному миру и безопасности, которая может возникнуть в связи с распространением ядерного, химического, биологического оружия и средств его доставки. Очевидным является то, что борьба с ОМУ-терроризмом требует принятия комплексного международно-правового регулирования, прогрессивно развивающего действующие нормы международного права.

Обеспечение международного мира и безопасности требует решения проблем, связанных с военной космической деятельностью. Без предотвращения.гонки вооружений в космосе безопасность в мире станет значительно более уязвимой, под угрозой окажется стратегическая стабильность — ключевой элемент военно-политического равновесия в мире. Масштабы и значимость исследования и использования космического пространства постоянно возрастают. Динамичное развитие международного сотрудничества в освоении космоса настоятельно требует принятия мер с целью недопущения превращения космического пространства в арену противостояния, сохранения его свободным от оружия любого вида.

Современное международное космическое право не запрещает размещения в космическом пространстве оружия, не являющегося ОМУ. Между тем такое оружие, размещенное в космосе, имело бы глобальную зону действия, высокую готовность к применению, возможность скрытного воздействия на космические и наземные объекты и их выведение из строя, оно стало бы не инструментом сдерживания, а оружием реального применения, генерировало бы подозрительность и напряженность в отношениях между государствами. Размещение оружия в космосе одним государством неизбежно вызовет цепную реакцию, что в свою очередь чревато новым витком гонки вооружений как в космосе, так и на Земле.

Стремясь избежать такого развития событий, в феврале 2008 г. Российская Федерация совместно с Китаем официально внесли на рассмотрение Конференции по разоружению проект договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов (ДПРОК). Проект ДПРОК предусматривает запрет на размещение оружия любого вида в космическом пространстве. Договор призван устранить существующие пробелы в международном космическом праве, создать условия для дальнейшего мирного исследования и использования космического пространства, обеспечить сохранность космической собственности, укрепить всеобщую безопасность и контроль над вооружениями.

Следует особо отметить, что процесс разоружения эффективен с точки зрения укрепления международной безопасности, если он поступательно развивается. Практика международных отношений показывает, что в случае «застоя» разоруженческие договоры быстро устаревают, теряют связь с реальностью и в конеч ном счете превращаются в политический анахронизм. Характерен в этом смысле пример Договора об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г. (ДОВСЕ). Понять все его значение можно, лишь сделав некоторый исторический экскурс.

К середине 1980-х гг. ситуация на европейском континенте оставалась крайне напряженной. Здесь противостояли две крупнейшие группировки: Организация Варшавского договора и НАТО. Как указывалось выше, благодаря заключению в 1987 г. Договора РСМД напряженность удалось несколько снизить, но наличие огромных масс обычных вооружений оставляло обстановку чрезвычайно взрывоопасной. Нельзя сказать, что противостоящие стороны не предпринимали шагов к смягчению положения. Положительные итоги СБСЕ, Заключительный акт которого был подписан в 1975 г., позволили приступить к переговорам по сокращению численности личного состава вооруженных сил в Европе. Однако эти переговоры, длившиеся без малого полтора десятка лет, завершились безрезультатно. Стала очевидной необходимость новых подходов.

Весной 1989 г. после непростых двухгодичных консультаций по мандату переговоры по ДОВСЕ приняли старт. Сложнейшие переговоры в 1990 г. завершились подписанием нового Договора, который устанавливал как для стран НАТО, так и для членов Организации Варшавского договора равные кардинально пониженные потолки на основные виды обычных вооружений: танки, боевые бронированные машины, артиллерию, боевые самолеты и ударные вертолеты. Удалось добиться взаимопонимания и по ограничению численности личного состава ВС.

При всей своей неоднозначности ДОВСЕ мог бы сыграть весьма важную роль для стабилизации ситуации в Европе, что имело бы положительное значение для укрепления международной безопасности в целом, в том числе по линии отношений СССР — США. (США и Канада являются участниками ДОВСЕ.) Однако через год после подписания ДОВСЕ не стало ни Организации Варшавского договора, ни СССР.

Россия имела все основания потребовать адаптации Договора, приведения его в соответствие с новыми политическими реалиями. Россия в 1992 г. ратифицировала Договор и скрупулезно выполнила к концу 1995 г. обязательства по сокращению вооружений.

Соглашение об адаптации ДОВСЕ было подписано только в 1999 г. К 2008 г. оно было ратифицировано лишь Россией и Белоруссией. Свою ратификацию Соглашения другие участники ДОВСЕ увязывали с выводом российских войск из Грузии и Молдавии, хотя юридически это никак с Договором не было связано.

Расширение НАТО, переход целого ряда государств из одной группы ДОВСЕ в другую, появление так называемых серых зон, когда такие члены НАТО, как прибалтийские государства, вообще не являются участниками Договора, наличие ограничений для России в отношении расположения вооруженных сил на своей территории привели к тому, что в существующем виде режим ДОВСЕ не смог поддерживать стабильность и баланс интересов государств- участников. Ввиду продолжающегося расширения атлантического альянса и при так и не вступившем в силу Соглашении об адаптации ДОВСЕ фактически утратил жизнеспособность, и в этой ситуации Россия в 2008 г. «заморозила» его выполнение.