Заключение

Военный лидер должен всю жизнь под руководством тренеров заниматься практиками, основанными на его системе ценностей и задействующими всю его личность. Понимание лидерства как служения другим обеспечивает его связь с целями принимаемых решений. Тщательное исследование и выполнение физических, ментальных и кинестетических упражнений приводит к положительным результатам и воплощению в жизнь осмысленного действия. Подобно мастеру боевых искусств, который ловко отражает множество атак, лидер, обладающий хорошими навыками и качествами, в текучем и быстро изменяющемся окружении учится адаптироваться к любой ситуации. Настоящий военный командир благодаря практикам, усваиваемым на уровне тела, становится «твердым как алмаз, гибким как ива, текущим как вода и пустым как пространство» *, чтобы принимать верные решения и вести своих людей к победе.

Страница отсутствует

морские пехотинцы отдавали мне честь и слушались меня, но они делали это потому, что были морскими пехотинцами и профессиональными военными, а не потому, что они уважали меня.

Командир морской пехоты заслуживает уважение своих подчиненных на основе трех факторов: 1) лидерского поведения в качестве командира (подавать пример лидера); 2) справедливого подхода к проблемам взвода; и 3) способности сохранять хладнокровие под огнем (бесстрашия).

Подавать пример — наиболее действенный способ командовать морской пехотой. Если вы станете есть раньше вашего личного состава, ложиться спать раньше них, вставать позже них, сойдете с забега или марша, доверие к вам и ваша эффективность как командира будет пулевой. Они должны быть абсолютно уверены, что вы можете делать все как минимум не хуже, чем они. Гораздо лучше, если вы будете превосходить их в профессионализме. Это вызывает доверие.

Справедливость требует определенной смелости. Если кто-то постоянно делает что-либо неправильно, наказывать его легко. Это то, чего от вас ожидают. Гораздо труднее наказать суперзвезду, допускающую такое же нарушение. Однако это необходимо. Если вы хотите заслужить уважение подчиненных, необходимо поддерживать дух справедливости. Как только у вас появятся любимчики, вы тут же растеряете всякое уважение, потому что это несправедливо и подрывает доверие к способности командира принять какое-либо решение.

Как командир, я не испытывал затруднений в демонстрации этих двух лидерских качеств. Для меня это было легко. У меня было много возможностей подать пример и продемонстрировать профессионализм. Я был хорошо подготовлен в технических аспектах моей работы как военный инженер, мой уровень профессионализма был весьма высок, форма всегда безупречна. Справедливость также давалась мне легко. При правильном подходе справедливое наказание может стать отличным мотивирующим фактором.

Однако третье необходимое качество — способность демонстрировать бесстрашие — вызвало у меня затруднение. Два предыдущих качества можно было легко продемонстрировать в условиях гарнизонной службы или учений. Но я никогда не сталкивался с реальной опасностью и поэтому не имел представления о том, как я или мои морские пехотинцы могут проявить себя в такой ситуации.

В начале мая 2000 года от нашего командования пришло сообщение, что командир военно-морских сил, самый старший морской офицер вооруженных сил, начинает новую программу обучения и тренировок военных моряков. Командующий, генерал Джеймс Л. Джоунс, в начале своей карьеры служил вместе с морскими пехотинцами республики Корея. Их подготовка в области боевых искусств произвела на него впечатление не только как один из компонентов боевой мощи, но и как средство самодисциплины и поддержания физической и моральной боевой формы. Командующий видел своей задачей ввести и отработать аналогичную программу подготовки в военно-морских силах США. Наш батальон, первый боевой инженерный батальон первого военно-морского дивизиона, был выбран в качестве тестового подразделения. Разнообразие военных специальностей в нашем батальоне делало его подходящим подразделением для отработки новой программы, которая должна была показать свою пригодность для всех военно-морских сил в целом. По мысли командующего, эта программа должна была стать не просто новой системой боевой подготовки, но и вписаться в культуру военно-морских сил. Поэтому ему было важно удостовериться, что она окажется совместимой со всем спектром субкультур флота. Мой взвод военных инженеров был выбран в качестве базового тестового подразделения, которое было дополнено сорока моряками из различных военно-морских подразделений. Я был назначен командиром взвода, а другой лейтенант, Лэнс Эттевэй, —

наблюдателем-аналитиком. Он должен был участвовать в тренировках и анализировать их пригодность, а я — исполнять обязанности командира.

На момент формирования взвода распорядок тренировок был неизвестен, как и общая продолжительность тренинга и его философия. Затем мы получили программу тренинга, в которой присутствовали такие разделы, как «ценности воина», «тренировка внимания» и «боевые элементы». Мы могли только гадать о содержании этой программы. На тренировки было выделено шесть недель, они должны были занимать от двенадцати до пятнадцати часов в день, без выходных. Каждое утро начиналось с физических тренировок: длинные забеги, в которых требовалось поддерживать определенный сердечный ритм, занятия со штангой, скоростные марш-броски и плавание. Первый день занятий состоял из вводной части, включавшей в себя физический тест военного моряка, зачет по плаванию, военные показатели и марш-бросок в полной боевой выкладке. Результаты этого теста физической формы и боевого духа взвода должны были быть использованы в качестве сравнительных показателей для сопоставления с результатами идентичного теста через шесть недель.

Пока все было знакомо: забеги, марш-броски, зачеты по физической форме и плаванию. Все это входит в базовую подготовку военных моряков. Затем начались занятия по контролируемому физическому насилию, интенсивные физические тренировки и тренировки «внимания». Наиболее жестким и полезным из всего этого оказался боевой тренинг, состоявший из полноконтактного спарринга в реальном времени с использованием особых техник (в основном ударов коленями и локтями) при минимуме защиты от ударов. Это контролируемое насилие имело четыре задачи: овладение техникой рукопашного боя, прочувствование своих ощущений при получении удара, наблюдение своей реакции и приучение своего тела к боли. Была и пятая задача, которую я счел наиболее важной для себя. Она поставила меня лицом к лицу с ситуацией, в которой я до этого оказывался только один раз в своей жизни и с тех нор старался избегать всеми средствами — с ситуацией драки.

Моя первая и единственная драка произошла, когда мне было пять лет. Я играл с товарищем, к нам подошли два мальчика помладше и спросили, можно ли им поиграть с нами.

С тех пор я никогда не дрался. Я бывал близок к драке, но всегда уходил от нее. Однажды меня ударил один задира, живший по соседству, но я не ответил ему. Я сторонился драк и уходил от них из страха. Я боялся, что меня ударят. Боялся боли. Теперь я был тридцати летним офицером военно-морских сил США, профессиональным военным в одной из наиболее боеспособных армий за всю историю военного дела. И вот я, который никогда не дрался, должен был по приказу вести в бой морских пехотинцев моего взвода. Откуда мне было знать, что я действительно смогу вести их в бой? Когда я размышлял об этом — поверьте, я думал об этом часто, — мне каждый раз было стыдно. Я ощущал себя жуликом. Я чувствовал, как будто я не оправдываю доверия моих морских пехотинцев и пренебрегаю духом единства нашего подразделения.

Но теперь я избавился от этого. У меня появилась возможность проверить себя и своих людей. Это был мой шаис встретиться лицом к лицу со своим страхом. И этот шанс пришел ко мне в виде упражнения под названием «бык в кольце» и того самого румяного ребенка из Калифорнии, капрала Бишопа.

Вообще упражнение «бык в кольце» предназначено для проверки ряда показателей — уровня владения боевыми техниками, агрессивности, способности противостоять множеству противников и ситуативной осознанности. Но в тренировках морских пехотинцев моего взвода оно играло роль теста на способность держаться при пропуске ударов противника, сохранять дух воина и безжалостность. Правила были простыми. Все пехотинцы вставали в круг, внутрь которого входил один из них, и упражнение начиналось. Пехотинца внутри круга в любой момент могли атаковать с любой стороны противники в любом количестве, а он должен был защищаться.

Когда мы впервые выполняли это упражнение, я был напугай. Не потому, что боялся боли от ударов; мое тело было давно приучено к физической боли. Нет, я боялся потому, что знал: пехотинцы будут стараться изо всех сил достать меня. Это был их шанс побить лейтенанта иа законных основаниях. И я зиал, что они приложат все усилия, проверяя меня. Я боялся не выдержать этой проверки и уронить себя в глазах личного состава. Единственным известным мне способом преодолеть этот страх было применение того, чему нас учили на тренировке: расслабиться, центрировать себя, как учили, сосредоточиться и сознательно встретить конфликт (внутренний и внешний) лицом к лицу, а затем реагировать так быстро и агрессивно, как только можно, демонстрируя владение техникой и непрерывно двигаясь. Я с неприязнью и опасением наблюдал за тем, как пехотинцы по очереди входили в круг. Когда внутри побывала уже примерно половина взвода, пришла моя очередь.

И тут мы снова возвращаемся к капралу Бишопу. Я наблюдал за началом схватки каждого из пехотинцев в круге. Бишоп всегда нападал одним из первых. Я знал, что, как только вступлю в круг, мой авторитет будет поставлен на карту, и капрал в первую очередь захочет испытать его. И я был прав. Бишоп атаковал меня первым. Из-за своего положения неформального лидера взвода он чувствовал, что должен сделать первый шаг, чтобы испытать меня. Он пошел на меня жестко. Я сразу же контратаковал — выполнил захват за шею и стал бить его коленями так сильно, как мог. Затем я выполнил бросок, и меня тут же атаковал другой пехотинец. Я снова контратаковал и стал бить коленями. Не помню, сколько это продолжалось и сколько человек меня атаковало. Помню только, что я с честью выдержал все атаки. Также я усвоил важный урок: смог преодолеть страх и достиг уверенности в своих лидерских качествах.

Если этот тренинг был предназначен для укрепления тела, то тренировка внимания и усвоение ценностей воина должны были закалить и успокоить ум. Настоящему воину и лидеру необходимо не только техническое мастерство, но и соответствующий моральный дух, и этические принципы. Это соматическая дисциплина, работающая одновременно на уровне тела и сознания. Война сама по себе безобразна. Бой — это не предмет для прославления. Но в профессии военного важна не только боевая подготовка. Совершенно необходима также и подготовка для всех видов личной «битвы» за успех в жизни. С критическими ситуациями сталкиваются все, независимо от профессии. Кризис может проявиться иа эмоциональном, умственном, духовном или физическом уровне. Чтобы эффективно противостоять ему и делать правильный, пусть не всегда легкий выбор, необходима подготовка. Нелегко совершать правильные поступки. А часто это бывает и непопулярным. Чтобы выиграть в этих сражениях духа и амбиций необходима сосредоточенность и способность видеть перспективу. Именно на это и был направлен наш тренинг тела-сознания. Мы обсуждали на нем сущность чести, мужества, правильного и неправильного поведения.

В то время как занятия, посвященные ценностям воина, прививали нам здоровые лидерские качества, тренинг внимания и упражнения на визуализацию развивали способность сосредоточивать ум и сохранять спокойствие под давлением. Благодаря этому появлялась возможность лучше осознать ситуацию, а осознанность — необходимое качества как на поле боя, так и в жизни. Тренинг внимания был основан иа упражнениях в медитации. Мы расслаблялись в сидячем положении и сосредоточивались на своем дыхании. Если мы сбивались, то должны были просто отмстить для себя это и вернуться к счету. Задача состояла не в достижении совершенства в медитации, а в том, чтобы понять, когда мы спим на ходу и считаем автоматически вместо того, чтобы сосредоточиться на поставленной задаче и сконцентрировать внимание иа дыхании. Это упражнение развивает спокойствие ума и способность достигать внутреннего равновесия. Равновесие не затрагивается происходящими вокруг событиями и придает уверенности как командиру, так и подчиненным, помогая принимать осмысленные и эффективные решения в непростых обстоятельствах. Эти качества важны как для командования подразделением, так и для общего повышения его боеспособности. Каждый солдат должен быть готов принять командование в боевой обстановке. Тренинг внимания повышает общую эффективность подразделения.

Наш тренинг начал развивать во мне нечто такое, чего я никогда ранее не чувствовал в своей жизни — ощущение высшего предела, острия. Это очень трудно описать, но это должно быть сродни развитию спортсмена мирового класса в процессе трудных тренировок. Энергетический уровень спортсмена, его умственная сосредоточенность, эмоциональное равновесие и физические показатели — соматическая чувствительность — должны достичь своего пика в день выступления. Я чувствовал, как закалялись мои тело и ум. В них пришло ощущение расслабленной внимательности. Моя уверенность в своих силах была необычайно высока, и в то же время я был очень спокоен. Если заимствовать аналогию из дзен-буддизма, можно сказать, что мой ум был спокоен, как пруд, не сосредоточиваясь на чем-то конкретном, но отражая все разом. Это чувство и открывшаяся перспектива повлияли на все аспекты моей жизни, как профессиональной, так и личной. И мой опыт не был уникален. Все морские пехотинцы, которые прошли такой тренинг, показывали похожие результаты с некоторыми различиями. Изменения вполне могли быть зафиксированы эмпирически. Через шесть недель морские пехотинцы снова прошли тест на определение физической формы для служащих военно-морских сил. Показатели по личному составу подразделения выросли на 20-30%.

Это было очень серьезным результатом, учитывая небольшую продолжительность тренинга.

Этот опыт жив во мне по сей день, как и во многих других военных моряках, участвовавших в данной программе. После того как эти шесть недель закончились, мой уровень мастерства естественным образом снизился, и острие притупилось. Но результаты тренинга все еще со мной. Мой стиль и философия лидерства отражают усвоенные мной техники встречи лицом к лицу и преодоления своего страха. Такой результат был бы недостижим для меня без согласованного взаимодействия тела и сознания. Это и есть наука и искусство соматики. Я понял, что тело и сознание находятся в неразрывной связи между собой и что тренировка одного из них обязательно влияет и на второе. Когда тренировка происходит одновременно на обоих уровнях, эффект является синергетическим, и в этом случае мы можем добиться большего успеха.