Трезвая жизнь

Давным-давно старый и резковатый седой консультант по работе с н аркозависимы ми пациентами сказал мне, как, но его мнению, нам, молодым специалистам, следовало поступать с приходящими людьми: «Знаешь, как раньше ловили китов? Охотники тихо подплывали, бросали в кита гарпуи и были готовы к смертельной гонке на своем суденышке.

Начало реабилитационного процесса — это самая трудная его часть, как для самого зависимого, так и для работающего с ним специалиста.

Основополагающим здесь является желание пациента в полной мере осознать проблему и выстроить со специалистом рабочие отношения. Поскольку сегодня боевые искусства получили широкое распространение, пациенты, особенно молодые наркоманы, принимают ее с большей готовностью, чем раньше. Практика боевых искусств предлагает непосредственную нехимическую замену предмета желаний зависимых. Ее результаты воспринимаются как нечто «весьма крутое», и сегодня желающих быть Квай Чангами стало еще больше. Возможность крикнуть «Я владею кун-фу!», как Клану Ривз в «Матрице», является для наркомана попыткой заявить о своем месте в мире — и это куда приятнее, чем сказать: «Я лечусь». Одно создает проблему, другое предлагает для нее решение. Здесь и начинается соматическая практика в реабилитации. Когда специалист поможет пациент)' осознать, чего именно тот ищет в своей мании, станет возможной их совместная работа в выбранном направлении.

Ответ употребляющего экстази подростка будут иным, чем у бывалого героинового наркомана. Экспериментирующая с марихуаной молодая домохозяйка абсолютно ие похожа на кокаинозависимую женщину средних лет. Что человек рассказывает, а что утаивает? О чем говорит его тело? Чего он хочет и какие убеждения готов отстаивать? На какой стадии он находится? Соматика лучше, чем методы обычной терапии, помогает понять особенности каждого из этих людей и дать ответы на все вышеперечисленные вопросы.

Я немного работал с аспирантом по имени Финиус, который несколькими годами ранее был вынужден уйти из аспирантуры из-за алкоголизма. Вскоре после того как он бросил пить, ему удалось вернуться в университет, и до получения степени оставалось всего несколько месяцев. Но теперь он страдал от нервных срывов, раздражительности и сомнений относительно выбранного направления в своей карьере. У него было чувство, что он постоянно работал над собой, а проблемы развились незаметно. Также он конфликтовал со своей новой подругой и не был уверен в прочности их отношений. Когда Финиус пил, это всегда помогало ему расслабиться, но оборачивалось похмельем и пропущенными занятиями. Когда он бросил пить, поначалу все казалось замечательным: у него становилось больше времени, ум прояснялся, завязывались новые знакомства. Но теперь любые отношения его тяготили, а карьерные решения, принятые в первые годы его трезвого образа жизни, казались сомнительными. У него больше не было возможности так же часто, как и раньше, посещать собрания анонимных алкоголиков, да и сами собрания уже не почти не помогали. Он рассказал, как его спонсор2 в обществе анонимных алкоголиков насмешливо расспрашивал его, уж не вылечился ли он настолько, что стал «крут как сваренное яйцо» и ему больше не нужно «все это дерьмо». Собрания анонимных алкоголиков превратились в лишнюю обузу в его беспорядочной жизни.

Финиус учился на первом курсе Американо-ирландского колледжа, и в двадцать с небольшим лет в нем проявилась семейная тяга к алкоголю.

С самого начала было понятно, что на каком бы подходе мы с ним ни остановились, он должен включать в себя как соматику, так и психологию. Финиус был достаточно образован, чтобы приводить обоснованные аргументы, но что касается проблем его жизни, то он обеими ногами увяз в их трясине. Его достижения обеспечивали ему определенную зону безопасности, и он хотел, чтобы его новая биография начиналась именно с них. Желание сдвинуться с мертвой точки у него присутствовало, но сама мысль о том, что он будет лечиться от алкоголизма, была невыносимой. В то же время кун-фу всегда его интересовало, и он знал о его глубокой духовной подоплеке. Поскольку Финиус твердо решил привести себя в форму, занятия боевыми искусствами должны были «убить одним выстрелом двух зайцев».

Мы начали с дыхательных упражнений и основ центрирования. (Неудивительно, ведь он в таком состоянии не обращал внимания на то, как дышит.) Финиус привык держать свое туловище выпрямленным и подаваться верхней частью немного вперед. Энергия, вырабатываемая в его бедрах и плечах, блокировала дыхание. В стрессовой ситуации это усиливало беспокойство и напряжение, истощая его силы. С помощью упражнений он смог найти свой центр и сосредоточиться на медленном, ровном дыхании. Первыми его впечатлениями после занятий были чувство глубокого расслабления и удивление, что мы вовсе «не трудились до седьмого нота».

Чтобы сделать его самостоятельные тренировки более динамичными и продолжить регулировку его дыхания, я добавил к прежним упражнениям филиппинскую технику боя с жезлом. Она стимулирует концентрацию внимания и сосредоточенность. Если выполнять ее небрежно, можно легко заработать огромный синяк. Финиусу нравилось отрабатывать движения жезлом, и он старался овладеть техникой. Эти тренировки отодвинули па задний план эзотерический аспект и заставили его тренироваться с большим усердием. «Я сам выбираю время для занятий. Это дает больше свободы, и мне это нравится», — прокомментировал ситуацию Финиус. Это было похоже на то, что он почувствовал, когда только начал вести трезвый образ жизни. «У меня стало больше времени, теперь я не настолько занят», — говорил он. Я воспринял его слова как знак того, что чувство самоосознания Финиуса отдаляет его от той мышиной возни, которой была полна его жизнь.

Мы начали совместные упражнения, направленные на развитие чувства дистанции, силы, равновесия и синхронности — всех аспектов боевых искусств. Каждое упражнение находило свое отражение в теле Финиуса и открывало возможность как для очередного достижения, так и для неудачи. Каждый раз, когда ему что-то удавалось, я просил его метафорически описать свой опыт.

Основы медитации дали Финиусу нечто такое, что оказалось полезным для отношений с его подругой. Хотя я не верил, что они надолго останутся вместе, дрожь в его голосе, возникавшая каждый раз, когда разговор заходил об этом, исчезла. Расстались они вполне мирно.

За время нашей совместной работы Финиус закончил аспирантуру и затем вернулся на восточное побережье. Я был совершенно уверен, что в его теперешней жизни все складывается хорошо без наркотиков и алкоголя. Когда я попросил его оценить нашу совместную работу, он, к моему удивлению, назвал наиболее полезными для себя дыхательные упражнения и техники релаксации — то, что поначалу надоедало ему до смерти. Он стал двигаться медленнее, его голос теперь был мяте, манера держаться — свободнее. Он больше не расхаживал по комнате, смотрел в лицо собеседнику, разговаривал легко, не размышляя при этом о своих проблемах.