§ 3. Выделение основных сфер жизнедеятельностии учет их особенностей

В криминологическом исследовании традиционно выделяются следующие основные сферы жизнедеятельности: экономическая, социальная, политическая, духовная. При этом учитывается, что каждая из этих сфер представляет собой диалектическую

Раздел Ш.

взаимосвязь, органическое единство деятельности и отношений участников соответствующей деятельности.

Криминологами в интересующем их аспекте изучается не только состояние экономических, политических, других отношений, экономическая или иная деятельность разных групп населения, но также деятельность по управлению экономикой, политикой и т. п.

Выделение этих основных сфер для криминолога важно, по меньшей мере в трех отношениях: поскольку преступность вплетена в живую ткань общественных отношений, надо знать особенности этих отношений, закономерности, присущие разным сферам жизнедеятельности, то есть учитывать экономические, социальные и иные законы развития, функционирования общественной жизни. Иначе существует опасность такого воздействия на преступность, в результате которого могут оказаться в обществе «зияющие пустоты». Эту мысль когда-то высказывал еще Г. Тард. Здесь уместна аналогия с раковой опухолью, поражающей человеческие органы. Нельзя прогнозировать ее развитие и принимать решение о воздействии на нее без понимания того, как функционирует соответствующий орган и будет ли жить человек при удалении опухоли. Ведь может так случиться, что перестанет функционировать и жизненно важный орган, пораженный этой опухолью. Например, в социалистический период строго преследовалась спекуляция, но значительная часть населения пользовалась услугами спекулянтов и не была заинтересована в искоренении этого преступления. Дело было в том, что она не видела другого способа удовлетворения своих неотложных потребностей в качественных товарах.

ные комплексы, затем обязан передать эстафету другим специалистам, с тем чтобы они углубленно проанализировали явления и процессы, включенные в указанные причинные комплексы и системы детерминации. И здесь важно грамотное решение, кому именно передать соответствующую информацию.

Все это имеет значение и при организации комплексных, междисциплинарных исследований.

Экономическая сфера общества — это область общественной жизни, связанная с производством материальных благ, включающая деятельность и отношения производства, обмена, распределения. Вопрос о том, включается ли сюда потребление, решается различно. В свое время К. Маркс писал, что потребление лежит вне политической экономии и его судьба не подчиняется закономерностям, действующим в процессе производства1. Вслед за этим ряд авторов .полагает, что потребление — это скорее социо - логическая категория[215] [216].

Внимание криминологов к детерминации преступности экономическим фактором всегда было значительным, поскольку экономике отводится определяющая роль в жизни общества. И история это подтверждает.

Криминологи давно уже отказались от устойчивых однозначных оценок каких-то конкретных экономических обстоятельств как криминогенных или антикриминогенных.

Наиболее полный анализ учений об экономических факторах преступности до начала XX в. был сделан в 1899—1900 гг. Жозефом Ван-Каном, кандидатом права Амстердамского университета[217]. Этот автор сделал ряд заслуживающих внимания выводов. Один из них состоит в следующем: изучение динамики имущественной преступности и изменений в экономической сфере обнаруживает их параллелизм. Однако это не означает, что преступность — продукт исключительно экономических явлений. Экономический фактор наиболее изменчив, подвержен ежегодным колебаниям, и поэтому его влияние резко, наиболее явно сказывается на колебаниях преступности. Другие факторы, влияющие на преступность, постояннее и их воздействие труднее поддается выявлению. Отсюда вывод, что параллелизм между движением имущественной преступности и изменениями в экономической среде отнюдь не всегда отражает однозначную линейную причинную зависимость преступности от этих изменений.

Обосновывая сложный механизм действия экономического фактора на преступность, Ван-Кан писал: «...современная преступность, как и проституция, бродяжничество, нищенство, дух возмущения и недовольства, связана с экономическим строением современного общества, с эксцессами капитализма, плачевным распределением благ, с пауперизмом, отнимающим у масс надежду, энергию и плодотворную деятельность, порождающим* физическое и нравственное истощение человеческого рода, образующим огромную армию физических и социальных дегенератов — жертв, обреченных минотавру преступности; связана преступность и с лихорадочным и болезненным ростом эгоистического способа производства, приносящего в своей бешеной погоне за личной выгодой в жертву благосостояние рабочих, жизнь слабых конкурентов, все их начинания, безопасность производства и торговли, делающего неопределенным огромное количество лиц и семей»'.

Позднее криминологи писали, что «изменения преступности и ее форм зависели и зависят от экономических условий жизни общества и от тех методов и средств, к которым прибегал и прибегает господствующий класс, управляя обществом и защищая свои интересы»[218] [219].

В криминологии можно было встретить наряду с абсолютизацией экономического фактора и механистическим объяснением его влияния на преступность другую крайность: игнорирование данного фактора при объяснении конкретной преступности или создании программ борьбы с ней. А. А. Герцензон писал, что в «самой природе социализма, в его экономическом базисе и его надстройке нет оснований для существования преступности»[220].

Н. Ф. Кузнецова отмечала: «Криминогенные условия социальноэкономического характера при зрелом социализме не выступают уже коренными, как в период перехода от капитализма к социализму»1.

Между тем не было никаких оснований считать, что преступность при социализме не подчинялась общим законам ее детерминации и причинности. Она не только существовала, но и росла, причем преимущественно за счет имущественных преступлений. Совершенно обоснованно И. И. Карпец, В. Н. Кудрявцев, А. А. Пионтковский и целый ряд других криминологов всегда подчеркивали определяющую роль экономического фактора в генезисе преступности[221] [222].

Существенно и другое: разный механизм влияния экономического фактора на имущественные преступления, преступления против жизни, здоровья человека и нравственности. Действительно, если в имущественных деяниях экономический фактор более очевидно проявляет себя в ситуации принятия и реализации решения о преступлении, то в преступлениях насильственных он нередко действует как бы через формирование личности и мотивацию ее поведения. Сама по себе ситуация может не содержать отрицательных моментов экономического характера.

Например, резкое социально-экономическое расслоение общества порождает конфликты между богатыми и бедными слоями населения, выражающиеся в разных формах: и в совершении актов вымогательства части доходов преуспевающих предпринимателей молодыми людьми, не имеющими работы и ориентированными на немедленное обеспечение любыми способами своего стремления жить не хуже; и в поджогах особняков; актах вандализма в отношении дорогих иностранных автомашин.

Криминологические исследования указывают на необходимость первоочередного учета следующих явлений и процессов в экономической сфере жизни общества: состояние и развитие производства, обеспечение имеющихся у населения потребностей и интересов. Причем не только потребительского характера, но и касающихся процесса занятости населения, получения им стабильного и обеспечивающего достойную жизнь дохода. В Рос-

сии период перестройки и реформ в 90-х гг. характеризовался спадом производства, снижением объемов промышленной продукции и продукции сельского хозяйства, грузооборота на транспорте, объема платных услуг населению. Соответственно — ростом безработицы, снижением реально начисленной заработной платы на одного работника, появлением внушительного слоя населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума (табл. 66). В 1995 г., по официальным данным, фактическая численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составила 36,6 млн человек, или 25% всего населения. [223]

Таблица 66

Основные социально-экономические показатели в России* в 1994-1995 гг.

пище, необходимой одежде и т. п. Наиболее очевидно это обстоятельство проявляет себя в преступлениях несовершеннолетних.

Спад производства, безработица криминологически опасны не только указанным выше прямым влиянием на преступность. Надо учитывать и опосредованное воздействие: человек утрачивает квалификацию, изолируется от трудового коллектива с его многими положительными аспектами воздействия на личность, нередко в этих условиях «уходит» в пьянство, иные формы наркотизма, что влияет на рост общеуголовной преступности; либо включается в теневую экономическую и иную деятельность, контролируемую криминальным миром, организованной преступно - стью; либо, опасаясь оказаться в среде безработных, услужливо выполняет все указания руководителя на работе, в том числе и противоправные, не реагирует на допускаемые нарушения правил охраны труда, злоупотребления должностными полномочиями либо их превышение. Последнее стимулирует рост и повышение общественной опасности экономической, должностной преступности.

Государство в условиях спада производства нередко пытается решать экономические проблемы путем расширения экспорта сырьевых ресурсов любыми средствами, в том числе за счет продажи их по более низким, чем мировые, ценам; неотложные потребности населения в товарах решает за счет импорта. Так, в 1995 г. в России экспорт товаров имел место на 77,8 млрд долларов США, в 1995 г. он был выше на 18%, чем в 1994 г., а в 1994 г. по сравнению с 1993 г. был выше на 11%. По импорту товаров соответствующие данные составили соответственно 57,9 млрд долларов США, +15 и +14%. Это повышало зависимость государства от иностранных государств, что в условиях инфляции, обесценения национальной валюты ведет к падению престижа государства в глазах граждан, усилению их ориентации на иностранные государства, более частое вступление в сделки со спецслужбами последних. С изложенным выше бывает связан рост преступлений против безопасности государства.

На преступность оказывает несомненное влияние и состояние производительных сил, и состояние производственных отношений, характер их взаимодействия. Попытка быстрого создания внушительного слоя фермеров за счет ликвидации совхозов и колхозов практически провалилась, и оставшиеся фермеры признают, что их выживание в значительной мере обеспечивается использованием различных «лазеек», в том числе преступного характера. Например, утаивание доходов от налогообложения, использование наемной рабочей силы в теневом варианте и т. п.

Вся техника сельского хозяйства, его материально-техническое оснащение были рассчитаны на крупные хозяйства. Но фермеру нужны машины иной мощности. Фермерству соответствуют иные производственные навыки, социально-психологические качества личности, чем коллективному сельскому хозяйству. Игнорирование, полное или частичное, этих факторов создает сложную социально-экономическую и социально-психологическую ситуацию в сельской местности, конфликты, разрешаемые в том числе криминальным путем. И в этом плане обращает на себя внимание превышение темпов прироста сельской преступности по сравнению с городской. Только миграционными потоками и оседанием многих беженцев, переселенцев в сельской местности это не объясняется.

При анализе производительных сил разграничиваются объективные и субъективные, то есть важны не только сырьевая база, уровень развития научно-технического прогресса, но и люди, обладающие способностью к труду, трудовыми навыками и знаниями. Поэтому существенны процессы профессиональной подготовки и переподготовки кадров, их стимулирования к самосовершенствованию.

Когда обращалось внимание на несоответствие производительных сил и производственных отношений при социализме, отмечался следующий конфликт с далеко идущими последствиями, в том числе криминальными: производственные отношения социализма с почти тотальным обобществлением средств производства предполагают весьма развитые производительные силы, позволяющие обеспечивать высокую эффективность общественного производства. Невозможно налаженное функционирование огромного хозяйственного механизма без информации, анализа и контроля, базирующихся на применении сложнейших управленческих систем, использующих совершенную электронно-вычислительную технику. Нередко преступления в сфере экономики совершались на стыке разных отраслей народного хозяйства, предприятий и организаций, с использованием бесконтрольности, в результате разбалансированности плановых заданий и их ресурсного обеспечения.

С этой точки зрения разгосударствление и приватизация должны были обеспечить лучшую управляемость предприятий и повышенную устойчивость системы в условиях общих просчетов в управлении экономикой страны. Однако реальный криминальный потенциал этих важнейших мер реформы в России оказался гигантским. Уже в результате хотя бы того, что реформы начались на фоне фактического лишения населения всех их правомерных сбережений, резкого падения жизненного уровня боль-

шинства граждан, когда приватизационные чеки продавались за бесценок; нулевой рыночной экономической культуры граждан, живших при социализме. В этой ситуации «заработали» криминальные капиталы, владельцы которых имели навыки их приобретения и умножения в условиях «черного рынка», и практически рыночные преобразования в России стали происходить по модели развития такого «черного», криминального рынка. В этой связи криминологически закономерны многочисленные убийства предпринимателей, сращивание многих из них с организованными преступными структурами. Процессы концентрации, перераспределения капитала, конкуренции происходят по стандартам указанного рынка, в привычных для деятелей преступной среды формах решения проблем.

Все это приводит к ограблению нации, присвоению средств общественных фондов, непоступлению средств в виде налогов в государственную казну. Соответственно не финансируются программы поддержки семьи, инвалидов и стариков, воспитания подрастающего поколения. Падает рождаемость, снижаются размеры и качество трудовых ресурсов, формируется поколение со сниженным образовательным уровнем и другими отрицательными характеристиками, проявляющими себя в негативно отклоняющемся от социальных норм поведении, включая преступное. Закладывается «криминогенная мина» на многие десятилетия. Это неизбежно отрицательно скажется не только на динамике преступности, но и на общем состоянии общественного организма.

Криминологи всегда обращали внимание на соотношение размеров доходов и расходов населения, на прожиточный минимум населения. Например, поданным Госкомстата России, среднемесячная заработная плата составляла в ноябре 1995 г. в здравоохранении, физической культуре и социальном обеспечении 516,8 тыс. руб., в образовании — 472,9 тыс. руб., а прожиточный минимум одного трудоспособного человека составлял 352,4 тыс. руб. Этот минимум был рассчитан по методике Министерства труда Российской Федерации и, по оценкам экономистов, он резко занижен. Для криминолога в этих условиях закономерно развитие незаконных «предпринимательских начал» в образовании и здравоохранении, связанных с многочисленными преступлениями.

С этим связано и такое криминологически крайне важное явление, как социально-экономическая дифференциация населения по фактическим доходам и уровню жизни. Она рождает так называемые относительные потребности, возникающие при сравнении людьми своего материального положения с положением окружающих, и становится непосредственно продуцирующим преступность фактором, когда обеспечение высокого уровня доходов на глазах граждан происходит путем нарушения законов, в том числе уголовно-правовых запретов, и полной безнаказанности виновных. Но это имеет место при неблагоприятном взаимодействии характеристик экономической, социальной и других сфер жизни общества.

Бедность, безработица, бездомность, социально-экономические контрасты — это обстоятельства, которые всеми без исключения криминологами определяются как обладающие высоким криминальным потенциалом. Так же, судя по опросам, они оцениваются сотрудниками правоохранительных органов и лицами, совершавшими преступления. В годы реформ эти обстоятельства чаще других указывались при опросах в Москве как определяющие рост преступности (табл. 67).

Ответы осужденных и сотрудников правоохранительных органов на вопрос о том, какие факторы влияют на рост преступности (% от числа опрошенных)*

Таблица 67

В целом мнения осужденных совпали с мнениями сотрудников милиции и прокуратуры. К этому следует добавить, что среди выявленных преступников в России постоянно возрастал удельный вес лиц, не имевших постоянных источников дохода. В 1993 г. он составлял 34%, к концу 90-х гг. превысил 50%, а в числе выявленных лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, в 1999 г. поднялся до 63%. Доля безработных, официально признанных таковыми, в составе преступников, не имеющих постоянного источника дохода, в 1999 г. возросла до 10%. М. В. Королева в результате исследования сделала вывод, что преступность лиц, официально признанных безработными, существенно отличается от преступности иных лиц, не имеющих постоянного источника доходов: для них не характерно совершение тяжких насильственных преступлений, а при совершении корыстных общеуголовных степень их участия тем выше, чем меньше требуется насилия при их совершении. Вместе с тем статистика указывает на все более активное включение их в организованные формы преступности: до 10% возрос их удельный вес в составе лиц без постоянного источника доходов, занятых распространением оружия, наркотиков. Почти в три раза выросло количество безработных, обвинявшихся в похищении людей.

Когда говорят о социальной сфере жизнедеятельности, то упоминают так называемое гражданское общество — определенную организацию семьи, сословий, разных социальных групп. Речь идет о социальной структуре общества, системе социальных отношений, определяющих интересы и цели разных социальных групп и слоев, отражающих положение граждан в обществе, их отношение к своему месту в нем. .

Тезис об однородности социалистического общества всегда был, мягко говоря, большим преувеличением. Различались интересы жителей разных регионов России (северных и южных), сельских и городских жителей, многодетных семей и семей, не имеющих детей, а также других категорий населения. Практически игнорировалось развитие нового социального слоя предпринимателей. В то же время частное предпринимательство развивалось в виде «шабашничества», нелегальной «цеховой» деятельности, создавались слои арендаторов, кооператоров и т. д.

Не были абсолютно беспроблемными и национальные отношения. Причем социальные и экономические проблемы всегда взаимодействовали. Например, в Киргизии в конце 80-х гг. фиксировался ряд «хулиганских действий» молодежи коренной национальности в отношении русских и людей иной национальности. Расследование уголовных дел показало следующее: около столичного города начали выделять земельные участки для садов и огородов работникам промышленных предприятий города Фрунзе (ныне Бишкек). Этими работниками в основном были не киргизы. При освоении таких участков воздвигались заборы, затруднялся проезд для местных сельских жителей-киргизов. Кроме того, среди местных жителей было много многодетных семей, которые были заинтересованы в расширении их земельных участков. Общее настроение напряженности сказывалось на поведении молодежи. Внешне конфликт владельцев земельных участков и сельских коренных жителей выглядел как межнациональный, но по сути он носил в большей мере социально-экономический характер.

В период перестройки и реформ в России в короткий срок произошло резкое социально-экономическое расслоение людей, обострились религиозные и национальные различия. Игнорирование, неполный и непоследовательный учет таких обстоятельств порождают конфликтные и проблемные ситуации, нередко разрешаемые при обострении противоречий криминальным путем[224]. Ставка на развитие платного образования и платных медицинских услуг, платного предоставления жилища в стране со все более снижавшимся уровнем жизни большинства населения, да еще привыкшего к получению бесплатного качественного образования, а также медицинской помощи и жилья, — это фактор, который порождает отчуждение от государства, закона и ориентирует определенные типы личности на достижение благосостояния любым путем.

Криминологически значим недостаточный учет структуры населения, различий групп, выделяемых по социальным признакам. Например, игнорирование проблем малообеспеченных семей, имеющих детей, влечет серьезные просчеты в формировании личности последних и оборачивается для немалого их числа со временем жизненными неудачами, отклоняющимся поведением, выбором криминальной среды как наиболее «комфортной» и немедленно удовлетворяющей специфически сформировавшиеся потребности, интересы.

В связи с многообразием социальных групп и неоднородностью бытующих в них норм поведения, традиций, обычаев возникают конфликты социальных позиций и социальных ролей, о чем подробно говорится в главе о преступнике (гл. 9). Здесь лишь заметим, что всегда оценивалась как криминогенная включенность личности в группы и общности с прямо противоположными нравственными, правовыми и иными требованиями (конфликт социальных позиций), а также предъявление к лицу, находящемуся в определенной социальной позиции, прямо противоположных требований (социально-ролевой конфликт). Например, требований закона и требований микросреды, требований работодателя и т. п.

При активизации процессов миграции, в том числе связанной с появлением вынужденных переселенцев и беженцев, особенно остро стоят проблемы адаптации людей к новым условиям. Но

такие проблемы еще больше обостряются при резком изменении условий жизни. На огромных просторах России существует многообразие жизненного уклада, образа жизни. Он разный в условиях полярной зимы, многомесячных холодов и в южных регионах, в портовых городах, туристских центрах и сельской глубинке, в ареалах поселений лиц разной национальности с разными обычаями и традициями.

Социальная сфера жизни — это и система определенных институтов гражданского общества: общественных организаций, фондов, ассоциаций, создаваемых на профессиональной и иной основе. Многое зависит от отношения этих организаций к преступности и борьбе с ней. Криминологами всего мира установлена важная роль поддержки этими организациями усилий государства в противостоянии преступности.

Таким образом, социальные проблемы влияют на разные виды преступности в разных взаимодействиях.

Политическая сфера жизни общества — это политические организации и учреждения, политические отношения и действия. О политике древние греки говорили как об искусстве управления государством. Государство — главное политическое учреждение. Субъект, определяющий деятельность государства, имеет политическую власть в стране. Центральный политический вопрос — это вопрос о государственной власти.

В стране, где очевидно проявляются социально-экономические и социальные различия, наиболее остро стоят вопросы, связанные с тем, в чьих руках будет государственная власть, в какой мере она будет учитывать интересы разных социальных групп и слоев населения. Область формирования, функционирования органов государственной власти, удержания государственной власти в определенных руках становится полем столкновения разных интересов, иногда прямо противоположных. Например, криминальных и правомерных, ориентированных на закон. В этом аспекте следует рассматривать проблемы не только захвата власти, насильственного ее удержания, но и коррупции, используемой в качестве средства «выкупа» власти, контроля за государственной властью. С процессами контроля над властью, перераспределения власти бывают связаны должностная преступность, терроризм, ряд государственных преступлений, вооруженные конфликты и связанные с ними преступления.

Но все это влияет и на иные виды преступности, прежде всего экономическую. В конце концов борьба за государственную власть — это всегда в большинстве случаев борьба прежде всего за обеспечение определенного экономического интереса. Данные вопросы подробнее освещаются в главах «Государственная преступность», «Экономическая преступность» и «Преступность в экстремальных ситуациях и ее предупреждение». Здесь же отметим, что первые успехи борьбы за суверенитет в бывших союзных республиках проходили на фоне снижения активности борьбы с экономической преступностью. Число зарегистрированных экономических преступлений наиболее резко снизилось по сравнению с 1986 г. в 1988 г. в Эстонии (-45%), Армении (—36%), Азербайджане (—19,7%), а в 1989 г. — также в Латвии (—14%), Узбекистане (—14%). В России снижение зарегистрированной экономической преступности в 1989 г. по сравнению с 1986 г. составило 10%, а в 1991 г. - 13%'.

В то же время нередко при этом преступность используется как карта в политико-идеологической борьбе, и внимание общественности сосредоточивается на тех ее формах, которые причиняют «неудобства» и вред господствующим экономическим интересам. Характер направленности политики борьбы с преступно - стью может служить показателем криминализации власти и степени такой криминализации. Наиболее характерен в этом отношении пример с вымогательством (рэкетом) и терроризмом. Усилия многих политиков, официальной пропаганды в разных странах бывают направлены на то, чтобы свести масштабную проблему борьбы с организованной преступностью только к борьбе с рэкетом, бандитизмом, терроризмом и не затрагивать криминальные капиталы, не препятствовать их легализации (отмыванию). При этом нередко доказывается необходимость «решительных» мер борьбы с преступностью, даже ценой нарушения положений закона, включая конституционные нормы. Одновременно не призывают с той же страстью реализовывать «решительные» меры применительно к крупномасштабным криминальным экономическим операциям и проявлениям коррупции в высших эшелонах государственной власти. Наоборот, когда высказываются требования обеспечить возврат добытого преступным путем законным владельцам имущества, обеспечить неотвратимость ответственности крупных коррупционеров, это начинает оцениваться как призыв к массовым репрессиям, в России — «к репрессиям тридцатых годов».

Нарушение закона всегда недопустимо, но некоторые «радетели» законности и гуманисты призывают считать его не общественно опасным, когда речь идет об общеуголовных проявлениях, в том числе рэкете и терроризме.

В этом нет ничего нового. Анализируя соотношение проблем преступности и политики в США, Б. С. Никифоров и Г. А. Зло-

См.: Преступность и правонарушения в СССР. М., 1990. С. 30.

бин писали в связи с эффектом общественной паники, создаваемой преступностью: «Она настраивает общественное мнение в пользу «решительных» административных мер борьбы с этим тревожным явлением. Буржуазия охотно ориентирует общественное мнение в этом направлении. Здесь она находит по меньшей мере троякую выгоду. Это дает ей возможность отвлекать внимание масс от действительных причин преступности в капиталистическом обществе. Буржуазия может искать популярности с помощью не столько эффективных, сколько эффектных мер, не тратя денег на проведение широких социальных реформ. Наконец, она пытается использовать ситуацию, не контролируемую ею и, по сути дела, дискредитирующую капиталистический образ жизни, в своих политических интересах. Ее цель — избавиться от своей же собственной законности... В этом, и именно в этом отношении конституционные гарантии правосудия становятся заграждениями, завалами на ее пути»1.

Чем более осознается необходимость учета интересов разных социальных групп и недопущения острых столкновений в обществе, тем больше внимания уделяется оздоровлению социальных условий — общему предупреждению преступности.

Кроме того, важное предупредительное значение имеет такое положение, при котором закон предоставляет возможность выражать различные политические интересы и взгляды, если они не носят криминального характера (подрывают мир и безопасность человечества, права и законные интересы граждан, национальную безопасность и т. п.), вести политическую дискуссию легально, в рамках закона.

Важны также отношение к политической оппозиции и поведение этой оппозиции, характер разрешения противоречий политических интересов разных социальных групп, политических партий и движений и то, происходит ли такое разрешение в рамках закона или в противоправной форме. Все это влияет на преступления, связанные с проведением выборов, референдумов, а также на ряд иных, которые внешне выглядят как общеуголовные, но совершаются по политическим мотивам (заказные убийства, иные расправы с неугодными лицами, фальсификация уголовных дел и иные преступления против правосудия).

Существенно и то, как строится система борьбы с преступностью, система социального контроля в обществе, каковы содержание и направленность законодательства.

Когда преступность в обществе достигает широких масштабов и отличается высокой организованностью, она определяет дея-

США преступность и политика. М., 1972. С. 351—352.

тельность и определенных политических партий, движений, стараясь держаться в тени. Тем самым пытается создать для себя наиболее выгодные условия широкого плана. Так возникают «теневая политика», «теневая юстиция».

Наиболее подробно проблемы влияния политического фактора на преступность в отечественной криминологии рассмотрены в работах И. И. Карпеца1, В. Н. Кудрявцева и В. В. Лунеева[225] [226] и П. А. Кабанова[227] [228].

Духовная сфера общественной жизни — сложное и многоплановое явление. В литературе отмечается, что она включает «общественное и индивидуальное сознание, сознание научное и обыденное, мировоззрение и мироощущение, научные знания и иллюзии, религиозные и эстетические взгляды, этические и юридические нормы, а также духовную жизнь и сознание классов и социальных групп, самосознание классов и наций (народностей), идеологию и социальную психологию» .

Подсистемами духовной сферы выступают наука, искусство, идеология, религия, образование и воспитание.

Обусловленные экономикой идеологические, социально-психологические явления оказывают обратное влияние на экономику, социальную жизнь общества, политику.

Сознание — это субъективный продукт, преобразованная форма общественных отношений, проявляющаяся через деятельность людей[229].

Изучение духовной сферы жизни общества позволяет понять:

с какими взглядами, установками, ценностными ориентациями, традициями, элементами культуры взаимодействовали элементы экономической, социальной и политической ситуации;

объектом каких общественных влияний было ранее население и в том числе лица, совершающие преступления. Эти влияния могли запечатлеваться в общественном сознании, передаваться путем воспитания, иного формирования личности и продолжать «работать» в новых социально-экономических, политических условиях.

Общественные, групповые оценки, суждения, мнения для каждого человека — объективный фактор, который он учитывает при принятии решений и их реализации. Порой не в меньшей степени, чем материальную выгоду.

Все элементы духовной сферы криминологически значимы, в том числе и все формы общественного сознания. И когда речь идет о преступном поведении, подлежат анализу разные формы сознания: нравственные, экономические, политические, религиозные, иные формы. Но наряду с ними во всех случаях важен анализ правосознания. Правосознание выступает как система взглядов, убеждений, оценок, представлений, настроений, чувств общества либо отдельных социальных слоев, групп, граждан, отражающих социально-правовую действительность, и оказывает влияние на значимое в правовом отношении поведение. В том числе связанное с функционированием и изменением правовых институтов, законодательства.

При анализе причин преступлений всегда возникает вопрос: если преступник руководствовался специфическими нравственными, религиозными и другими убеждениями, то почему его не остановил закон с его строгими санкциями за нарушение уголовно-правового запрета?

При криминологическом анализе общественного правосознания вычленяются различные его подструктуры, отраженные в нижеприведенной схеме.

Из схемы видно, что могут различаться официальная правовая идеология и научные правовые постулаты; теоретическое и обыденное правосознание. Последнее формируется под влиянием и теоретических элементов сознания, и реальной общественной практики людей, а также передаваемых от поколения к поколению и поддерживаемых определенными социальными группами обычаев, традиций.

Криминологу важно понять, каковы истоки отрицательного отношения к уголовному запрету, его нарушения: следование ли это традиции (кровной мести, например) или распространенному в обыденном сознании ряда групп убеждению, что в отношении обидчика допустимо применение физического насилия, а в «суде правды не найдешь», либо просто элементарное незнание нарушенной нормы закона.

В дореволюционной России существовала Комиссия собирания народных юридических обычаев при Отделении этнографии Императорского Русского географического общества. В разработанной Комиссией программе, например, содержались такие вопросы: «Признает ли народ одинаково важным убийство всякого человека? Не имеют ли разноверие и разноплеменность влияния на оценку убийства?», «Как относится народ к кражам, какое при оценке их придает значение нужде и не делает ли различия между случайными ворами и ворами по ремеслу? Какие наказания назначаются за кражи?»[230].

При изучении правосознания выделяются пять элементов:

знание права;

представления о праве (неточные знания, формируемые в результате знания норм морали и других норм либо личного опыта и наблюдений);

отношение к нормам права;

требования к праву (при отрицательном отношении к норме права одни могут требовать ее ужесточения, другие — смягчения);

отношение к исполнению правовых предписаний.

Последний элемент отличается от отношения к праву: встречается убеждение в необходимости исполнять даже плохой закон, пока он — закон, и убеждение, что даже необходимое правовое предписание можно нарушить в удобной для правонарушителя ситуации. Именно последний элемент чаще всего дефектен у лиц, совершающих преступления, и отличает их правосознание от правосознания контрольной группы лиц.

Кроме того, у преступников даже верные правовые взгляды не бывают сформированы на уровне убеждений и установок.

В социально-правовой установке выделяются:

воззренческий уровень, когда соответствующие взгляды высказываются в результате ознакомления с соответствующей нормой права или логического умозаключения;

эмоциональный уровень, когда взгляды становятся убеждениями, бывают эмоционально окрашены;

поведенческий уровень, когда налицо готовность к поведению в соответствии с данными взглядами.

Реальное поведение, как уже отмечалось, может отличаться от этой готовности в результате сильного влияния ситуации. Но данная социально-правовая установка способна оказать влияние на содержание актуальной установки, столь значимой в механизме преступного поведения1.

Анализируется взаимодействие социально-правовых, нравственных, религиозных и других установок, включающих три указанных уровня, а также системы ценностных ориентации — установок на базовые ценности[231] [232].

Важна иерархия ценностных ориентации. Если в ней верхние позиции занимает верность друзьям, то ради них несовершеннолетние преступники способны совершить самые тяжкие преступления, осознавая их уголовно-правовой характер и коря себя за нарушение закона. Если высшей ценностью для личности служит материальная выгода, то во имя нее могут быть в конкретных ситуациях принесены в жертву многие нравственные, религиозные и правовые ценности.

Криминологу приходится анализировать характер функционирования таких учреждений, как школы, иные воспитательные и образовательные институты, средства массовой информации.

При росте организованной преступности и использовании ею официальных структур, институтов общества отмечается прямое их применение для пропаганды либо оправдания преступной идеологии и психологии, распространения информации о формах криминального поведения, даже для его рекламы. Например, когда стала издаваться «Еженедельная деловая газета для всех — Миллионер», в № 2 за 1992 г. была опубликована статья: «Читатели «Миллионера» не платят налогов» с подзаголовком «Один из универсальных способов избежать налогов на предпринимательскую деятельность». Такие примеры настолько многочисленны и ярки, что их перечисление могло бы составить многотомное издание.

Существенно также криминологическое изучение общественного мнения. Оно характеризует общественное сознание определенно - го периода в его суммарном виде, со сломанными перегородками между разными формами сознания (нравственного, политического, правового, иного), а также обыденным и теоретическим1. Общественное мнение — это момент функционирования общественного сознания в конкретных условиях.

При криминологическом исследовании причинного комплекса преступности также изучаются нравственная, политическая, экономическая, правовая, религиозная культура, то есть то, что вошло в быт, претворяется устойчиво в реальной действительности. Рост преступности, усиление ее влияния на общество в 90-х гг. XX в. в России сопровождались внедрением элементов преступной культуры в массовую. При этом все шире использовался уголовный жаргон, даже некоторыми деятелями искусства.

Ряд авторов оценивают преступную культуру как субкультуру, но это возможно при условии ее базирования на тех же основополагающих ценностях, что и культуры общества (ничем не ограниченный культ личной выгоды и т. п.). Если же иметь в виду, например, христианскую культуру, то о преступной по отношению к ней надо говорить не как о субкультуре, а как о контркультуре. По мнению М. П. Клейменова, «в криминализации фокусируются, концентрируются процессы культурной инволюции, а точнее сказать, вспышки культурной мутации, поскольку наиболее зримо культура превращается в свой антипод стихийно, скачкообразно, и именно в эти стихийные периоды общество криминализируется самыми быстрыми темпами. Иначе говоря, криминализация представляет собой закономерный результат вандализации, искусственного разрушения культурного ядра данного общества (и цивилизации), замены его эрзац-образца- ми»2.

Если говорить о культуре в целом, то особое криминологическое значение имеют следующие аспекты взаимодействия культуры общества и преступности:

роль культуры в детерминации преступного поведения, преступности и — особо — в процессах причинности; [233] [234]

характеристики криминальной культуры и закономерностей ее функционирования, развития;

влияние криминальной культуры, преступности на общую культуру человечества;

преступность в духовной и обеспечивающей ее сферах; культура борьбы с преступностью (общей организации этой борьбы, предупреждения преступности, правоохранительной деятельности).

Речь идет о культуре в ее широком понимании, т. е. и об экономической культуре, и о политической, и о правовой и т. д. В этом аспекте особое внимание уделяется духовной сфере жизни общества.

Итак, изучение духовной сферы позволяет понять: с какими взглядами, установками, ценностными ориентациями, традициями, элементами культуры взаимодействовали элементы экономической, социальной и политической ситуации;

объектом каких общественных влияний было ранее население, в том числе лица, совершающие преступления.

Эти влияния могли запечатлеваться в общественном сознании, передаваться путем воспитания, иного формирования личности и продолжать работать в новых социально-экономических, политических условиях.