6. СИНЕРГЕТИКА И КРИМИНОЛОГИЯ: НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА К ИЗУЧЕНИЮ ПРЕСТУПНОСТИ
Системный подход в общественных науках, как известно, активизирует многосторонние связи между науками, стимулирует процесс интеграции научных дисциплин, создание новых (комплексных) наук, рождение новых принципов, или подходов и методов исследования, которые дают плодотворные результаты159. Эти процессы особенно свойственны криминологии, которая в силу своего комплексного характера «обречена» на поиск новых подходов к изучению преступности как сложной, динамической системы. Специалисты в области системного анализа полагают, что «данная тенденция становится важнейшей, ибо наиболее крупные открытия нашего времени сделаны на стыке различных наук»160. Среди перспективных направлений системного подхода выделяется направление синергетического характера. Необходимо отметить, что идея использования синергии в правоведении получила воплощение в научную жизнь чуть боле двадцати лет тому назад161. Затем было опубликовано несколько работ, посвященных правовому аспекту синергетики162, защищена кандидатская диссертация, однако активного исследования возможностей синергетики в уголовном праве, криминологии не последовало. Тем не менее, по убеждению некоторых ученых, синергетика как масштабная научная парадигма имеет широкие перспективы применения в социальных науках. «Не нашедшая до сих пор приложения в юриспруденции, социологии права, криминологии, - пишет проф. В.А. Бачинин, - синергетика ждет своего часа, когда те, кто причастен к изучению социально-правовой реальности, обратят на нее свое внимание и захотят использовать ее богатый эвристический потенциал в своих исследованиях»163. Синергетика (от греч. synergetikos - совместный, согласованно действующий) - термин, обозначающий научное направление, изучающее связи между элементами структуры (подсистемами), которые образуются в открытых системах, благодаря интенсивному обмену веществом, энергией (синергией) с окружающей средой в неравновесных (т.е. многовариантных) условиях164. Слово «синергия» есть не что иное, как «хорошо» забытое старое: поскольку «деятельность» по-древнегречески поизносилась как «энергия», то «совместная деятельность» получила название «синергия». Слово «синергия» означает не просто содействие, соучастие, но соединение разных энергий, например, естественной и социальной как двух планов, или двух областей проявления Бытия, в соответствии с которыми избираются коррелятивные методы научного познания. В частности, следует указать на традиционный подход в криминологии, основывающийся на дуализме, т.е. философском учении, сторонники которого признают в основе мира два самостоятельных, независимых друг от друга начала (материю и дух). Дуалистический подход был положен, в частности, в основу философской теории психофизического параллелизма. В свою очередь, данная методологическая идея была использована в ранних криминологических исследованиях и научно обоснованных оценках преступного поведения, его причины. Так, в соответствии с одной из таких концепций - биопсихосоциального параллелизма Б. Мендельсон) - причина преступления усматривалась во взаимодействии личностных (эндогенных) и внеличностных (экоген- ных) факторов между преступником и жертвой. Дуалистический подход следует рассматривать как проявление вульгарно-материалистической идеи, которая питает учение о плюрализме, или множестве независимых начал бытия. Именно эта идея получила основополагающее значение в утверждении факторного (бинарного), комплексного подхода в криминологической теории, в которой получили развитие десятки частных концепций, объясняющих причинность преступного поведения на уровне общего, особенного и частного. По сути, здесь речь идет не о «чистом» дуализме, которого не может быть в социальной жизни, а об условности первоначального разграничения элементов явления, процесса (преступности, ее детерминации), при котором становится возможным получить конкретизированные, дополнительные знания об изучаемом явлении в целом. Такой способ (дополнительного описания) есть не что иное, как методологический принцип дополнительности. Суть его заключается в том, что «для воспроизведения целостности явления на определенном, «промежуточном» этапе его познания необходимо применять взаимоисключающие и взаимоограничивающие друг друга, «дополнительные» классы понятий, которые могут использоваться обособленно в зависимости от особых (экспериментальных и др.) условий, но только взятые вместе исчерпывают всю поддающуюся определению и передаче информацию»165. Например, в одном случае, рассматривая «легальное - нелегальное», «преступное - не преступное», мы ставим задачей «тончайшего» разделения их по соответствующим признакам, во-первых, для юридической квалификации, во-вторых, - для изучения сущности, роли, значения того или иного признака как элемента изучаемого системного объекта. В другом случае нас будут интересовать эти две категории не как полярные, а как элементы единого системного объекта. Важно выяснить, каким закономерностям подчинены сближение, в затем «сотрудничество», переходящее в неразрывную взаимосвязь синергий двух противоположных сущностей, благодаря чему взаимосвязанность выступает основополагающим признаком системного образования - в отдельном преступнике или преступной группе (в различных ее модификациях). Например, проф. В.В. Колесникову во многом удалось открыть такие закономерности применительно к взаимодействию («диалектике взаимной обусловленности») экономики и преступности166. Данный феномен американские криминологи именуют «пересечением социальных миров», т.е. - нормального и девиантного поведения. Например, американские ученые Р. Прус, С. Ирини рассматривают «пересечение миров проституток, стриптизерш, профессиональных воров, персонала отелей и баров, а также портье. Все эти люди занимаются различными видами нелегальной деятельности, связанными с их профессией»167. «Люди, занимающиеся одновременно нелегальной и легальной деятельностью (а их гораздо больше, чем тех, кто полностью посвятил себя незаконным мероприятиям), - пишет проф. Дж. Ф. Шелли, - колеблются между легальным и преступным мирами. Поскольку подавляющее большинство американцев вовлечено в ту или иную нелегальную деятельность, мы поистине являемся нацией колеблющихся»168. Известный российский криминолог П.А. Кабанов, анализируя научные публикации о проблеме коррупции, приходит к выводу, что выделенные из всей совокупности факторов коррупционной преступности правовые факторы разделяются «на несколько самостоятельных, но взаимосвязанных и взаимозависимых групп... каждая из этих групп в отдельности не в состоянии произвести коррупцию, лишь их определенная совокупность и/или последовательность взаимодействия друг с другом приводит к индивидуальному и массовому коррупционному поведению»169. Безусловно, конкретизация научного поиска - процесс закономерный и полезный. Его реализация основывается на известных методологических принципах: элементаризма (познания объекта ориентировано на его изучение вплоть до мельчайшего составляющего элемента); механицизма (упрощенного объяснения преступности, т.е. как механической суммы преступлений). Такой подход к научному познанию представляется логичным определить как первоначальный, даже упрощенный по отношению к последующему, более чем сложному подходу, основанному на системной методологии. Системность означает восприятие изучаемых элементов объекта в его устойчивых взаимосвязях на разных уровнях, по горизонтали и вертикали, что в совокупности предполагает структуру объекта и определяет его функциональность. Наконец, сегодня для криминологов открывается возможность разработки криминологического инструментария, образно говоря, нового поколения системной методологии, основанного, в частности, на синергетическом подходе. Данный перспективный подход позволяет систематизировать знания о закономерностях преступности и предупредительного воздействия на нее, природа которых находится в соединениях синергий (совместных действий элементов внутри системы) разных системных образований. В отличие от традиционного подхода анализировать дихотомические явления (право - не право, преступность - не преступность) как относительно самостоятельные, синергетический подход ориентирует исследователя на рассмотрение таких явлений в их взаимосвязях, как составляющие единого системного объекта изучения. При этом для исследователя недостаточно системного объяснения преступности, ее детерминации, тенденций развития. Важно познать те глубинные процессы, закономерности, благодаря которым предкриминальный, криминальный хаос «перерастает» в упорядоченное образование, обретая, за счет слияния синергий объединяющихся элементов такие интегрированные качества, которые выводят преступность на новый уровень развития, на котором она как системный объект характеризуется относительным динамическим постоянством основных свойств и функций подсистем и неравновесных (многовариантных) условий среды (состояние гомеостаза)170. Еще К. Маркс обращал внимание на синергизм как силу, «которая возникает из слияния многих сил в одну общую...»171. Впервые провел детальный анализ синергетического механизма системы социокультурных циклов Питирим Сорокин172. Автор «Милогии» проф. М.И. Белов, представляет в книге собственное видение одноименной науки как фундаментальной науки 3-го тысячелетия, «в основу которой заложены базовые законы и закономерности мироздания и вытекающие из них принципы самоорганизации живой и неживой материи. Главное значение новой науки заключается в том, что она закладывает фундамент нового этапа развития науки - этапа интеграции научных знаний»173. Однако считается, что синергетику пока рано именовать наукой. Речь идет о формирующейся теории, или исходной концептуальной схеме, модели постановки научных проблем и их решения (парадигме)174. Синергетика, в частности, понимается, во-первых, как физико- математическая дисциплина; во-вторых, как направление междисциплинарных исследований процессов самоорганизации в различных системах; в-третьих, как концептуальная основа мировоззрения. Особую популярность приобрела синергетика как учение о самоорганизации и саморегулировании175, об универсальных закономерностях развития сложных нелинейных динамических систем, которые способны претерпевать резкие изменения состояний в периоды нестабильности176. Понятие «нелинейная» противоположно «линейному», но отнюдь не исключающее его. В «линейности» находит «выражение установка на то, что в нравственной жизни человека и человечества существуют объективные закономерности, поддающиеся обнаружению и однозначной интерпретации»177. Примером тому можно привести концепцию механизма преступного поведения, в которой уже сам термин «механизм» предполагает строгую поведенческую систему, определяющую порядок действий, их последовательность, а именно: «возникновение преступных намерений, принятие решения совершить преступление, планирование своих поступков и, наконец, осуществление их преступником»178. Данную «причинную цепочку» дополняют еще одним звеном - «постпреступным поведением»179. Безусловно, такой подход к определению причины преступного поведения не только не следует отвергать, но нужно видеть в нем безусловное научное и практическое значение. Однако человек непредсказуем, о чем будет идти речь ниже, при анализе роли и значения так называемой случайности, случайном отклонении (флуктуации) в криминализации поведения человека. Автор антропологической концепции преступления проф. Л.В. Кондратюк, критически рассматривая позицию отнесения причин преступности к сфере социума, высказывает убеждение о решающей роли в выборе решения («свободе выбора») экзистенции человека. Ученый определяет экзистенцию (лат. existentia - существование) как особое состояние развивающейся личности - состояние недостаточности, ограниченности, за пределы которой человек стремится выйти. При этом выход из недостаточности как акт воли происходит в условиях неопределенности, иными словами, постоянно находится под угрозой того, «что события будут развиваться не по схеме, придуманной «Я»180, а продиктованной неподвластной человеку экзистенцией. «Природа мотивации, генезис поведения, его смысл и т. д., - пишет Л.В. Кондратюк, - не могут быть поняты без учета влияния экзистенционального характера человеческого бытия»181. Под таким влиянием «интеллектуальный фактор может в любой момент вмешаться и изменить ход событий - приходит к выводу проф. В.А Бачинин. - Поэтому в социальной жизни всегда есть место таким экстраординарным событиям, как подвиги и преступления»182. Анализ публикаций, посвященных синергетике, позволяет сделать вывод о том, что сегодня происходит становление новых «отраслевых» направлений синергетики, среди которых выделяется социальная синергетика. По определению российского философа В.П. Бранского, «социальная синергетика исследует общие закономерности социальной самоорганизации, то есть взаимоотношений социального порядка и социального хаоса»183. Таким образом, предметом синергетики являются механизмы самоорганизации, или самопроизвольного существования, а также механизмы саморазрушения системных объектов, которые складываются и функционируют по нелинейным (системным, включающим случайность) законам. Ученые высказывают уверенность в том, что активно применяющаяся в отношении научных исследований физических, химических и биологических объектов, синергетика имеет несомненную перспективу и в области социальных наук. «Не нашедшая до сих пор приложения в юриспруденции, социологии права, криминологии, - пишет В.А. Бачи- нин, - синергетика ждет своего часа, когда те, кто причастен к изучению социально-правовой реальности, обратят на нее свое внимание и захотят использовать ее богатый эвристический потенциал в своих исследованиях»184. Общество как социальная система есть объективное единство переменных (меняющихся) составляющих. Изменение одной составляющей вызывает изменения в остальных; в одних - меньше, в других - больше. В результате возникает интегрированная синергия выравнивания. По отношению к преступности синергию выравнивания можно проиллюстрировать разработанной в криминологии концепцией закона насыщения преступностью. Основоположники учения о преступлении, в частности, Энрико Ферри, выдвинули идею о том, что для каждого общества должен быть свой криминальный предел - порог насыщения преступности, т.е. состояние криминальной и антикриминальной (правоохранительной) составляющих характеризуются относительно равными по уровню саморазвития. Однако условия имеют неравновесный характер (постоянно меняются), что соответственно вызывает изменения в характере и уровне активности синергий рассматриваемого системного образования. Применение синергетики в криминологии представляется перспективным в изучении закономерностей функционирования, трансформации таких самоорганизующихся систем, как преступные группы, сообщества, синдикаты. В их числе наибольший интерес привлекают закономерности (естественного) перехода от «беспорядка», или «хаоса», к «порядку». В контексте настоящей работы феномен хаоса используется как основополагающий элемент способа научного познания. Способ хаоса (хаотического моделирования), аналогично применению его в теории права185 может быть определен как один из приемов синергетического подхода в криминологии, при котором преступность или ее элементы изначально рассматриваются в состоянии хаоса (или энтропии), затем - в их динамическом взаимодействии, развитии, усложнении вплоть до момента внутренней самоорганизации, или самоупорядоченности и внешнего взаимовыгодного взаимодействия с социальной, особенно криминогенной средой. Можно согласиться с определением хаоса как беспорядочной материи, смеси материальных элементов мира, или неорганизованной стихии, из которых произошло все существующее186. Однако, если эта «смесь» возникает и существует, то она обладает какой-то генетической функциональностью, а именно - порождать «порядок». И есть основание утверждать, что хаос есть не что иное, как первооснова порядка, или «протопорядок». Как правильно замечает Ю. Рыжов, «хаос (а переходная эпоха многими воспринимается именно как состояние хаоса) может выступать в качестве конструктивного механизма эволюции, из него собственными силами может развиться новая организация»187. Здесь уместно привести пример, можно сказать, непостижимого на сегодня (естественного) процесса самоорганизации, который протекает (вслед за самоорганизацией Евросоюза) в цивилизованном «хаосе» таких стран, как Бразилия, Россия, Индия, Китай (БРИК), в отношении которого «естественный ход вещей (выделено мной. - Авт.) будет находить отражение в организационных формах»188. Другой убедительный пример «демонстрирует» нам ситуация в Индийском океане, в частности, в Малаккском заливе, где в течение многих лет сложилось сомалийское пиратство, с которым не может справиться цивилизованный мир в лице военных кораблей из десятка стран, в том числе США, Великобритании, Франции, Испании, Дании и др. Но внушительная армада как раз и представляет собой «первоначальный» хаос, т.е. совокупность военных кораблей, между которыми нет ни взаимодействия, ни координации, поскольку адмиралы разных стран не могут договориться между собой. По этому поводу наблюдатели пишут: «То, что сегодня творится у берегов Сомали, напоминает хаос. Ситуация там запущена до предела, решить ее мирно, без использования оружия, уже вряд ли получится»189. Синергетический анализ данной ситуации-хаоса позволяет определить в ней следующие признаки первоосновы порядка (протопорядка). Во-первых, само наличие совокупности боевых кораблей, обладающих несомненным преимуществом перед резиновыми моторными катерами пиратов, т.е. имеющих средства отражения криминальной угрозы и подавления ее источника, возможности развития ряда интегрированных свойств в виде организованности и слаженности действий, а также разрешение Совбеза ООН на применение военной силы против пиратов. Во-вторых, возможность занять единую позицию неуступчивости судовладельцев в отношении пиратов, требующих выкуп, и их воздержание от обращения к военным с просьбой не открывать стрельбу по пиратам. В-третьих, очевидность формальных правовых моментов (в частности, несовершенства законодательства), в силу которых крайне сложно реализовать ответственность и наказание пиратов. В-четвертых, наличие подсказываемых политиками путей восстановления государственности в Сомали, где почти двадцать лет идет гражданская война, повышения уровня жизни беднейших слоев населения, ликвидации мощной пиратской инфраструктуры (в частности, высокоэффективной разведывательной системы), выделения финансовых ресурсов на борьбу с пиратством. В-пятых, сложившаяся ситуация указывает на возможность более опасного варианта событий вплоть до использования криминальной ситуации в качестве повода для военного вторжения в Сомали, точнее, освоения сомалийского берега (сомалийский шельф богат нефтью), что теоретически может ослабить влияние кризиса на экономику1. В данном «предостережении» заложена идея безотлагательных действий политиков по разработке сценария мирного урегулирования чрезвычайно сложного конфликта в регионе. Как видим, в означенном хаосе отчетливо проявляются признаки «протопорядка» антипиратской системы. Кстати, уместно заметить, что активизация морского разбоя в Малаккском, Бенгальском заливах наблюдается с того времени, когда в прежнем районе пиратских действий Азиатско-Тихоокеанского региона удалось перевести антикриминаль- ные силы из состояния хаоса в состояние системного объекта, который оказался способным подавить источники криминальной угрозы безопасности судов. Упорядочивающие признаки «протопорядка» настолько слабо выражены, что оказываются недоступными для существующих методов познания. Профессор Ю.Ю. Ветютнев утверждает: «Некоторая упорядоченность присутствует в системе всегда, иначе последняя не была бы системой, поэтому под «беспорядком» и «порядком» понимается лишь меньшая или большая степень упорядоченности»190 191. Важно выяснить, по каким законам это происходит? Например, преступная группа не возникает из ничего. Ее основу составляет именно хаос, который можно представить в виде определенного количества лиц, пока еще не организованных, но сближающихся друг с другом, поскольку в этом сближении ими усматривается определенная выгода. В этот процесс вовлекаются новые лица. Процесс элементарного объединения спонтанно переходит в самоорганизацию. Формируется некая, социально-психологического характера структура, в которой появляются первые интегрированные свойства. Одним из этих свойств является способность системы реагировать на информацию, которая представляет угрозу для ее самосохранения и выживания. Появляются финансовые вливания, создается так называемый «общак», а при более сложном характере системы формируется криминальной бюджет. В этих условиях преступная структура становится самодовлеющей (самодостаточной) величиной, практически неуязвимой для правоохранительных органов192, в защите от которых существенную роль играют те же финансовые вливания, но уже в виде коррупции. Специалисты, изучающие преступность, выделяют в ней три уровня организации. Первый уровень - группировки структурно не оформлены; иерархия формируется, носит элементарный характер; отсутствует четкое распределение функций и ролей; попытки вступить в контакт с представителями власти, правоохранительных органов носят единичный характер. Второй уровень - выстроенная иерархия; сложная организация, имеющая инфраструктурную сеть; активное внедрение в официальные структуры (власти, правоохранительных органов), использование их представителей в своей деятельности. Третий уровень - криминальные авторитеты координируют свою деятельность не по поводу отдельных операций, а в плане сотрудничества на долговременной основе. Вырабатываются стратегия и тактика совместной деятельности, разграничиваются сферы влияния, утверждаются принципы взаимодействия и общая линия поведения193. Синергетика раскрывает ряд существенных закономерностей само- развивающихся систем, объясняет процесс самоорганизации, прежде всего, проявлением активности на основе сигналов (например, сигналов выгодности), поступающих из внутренних программ систем194. Размышляя над причинами порядка и хаоса, проф. М.И. Штеренберг говорит о человеке как общественном существе с потребностью вступать в различные социальные структуры, или группы. И чем больше возникает связей, тем меньшей становится степень свободы у элементов системы и тем более она упорядочена195. Такого рода упорядоченность криминальной системы ведет к разрушению правовых связей, в итоге - к хаотизации (энтропии) правопорядка. В ответ активизируются силы правоохранительного потенциала, которые вызывают в криминальной системе разрушительные процессы. Но даже при условии обращения «криминального порядка» в хаос, каждая частица или структура разрушенной системы обладает возможностью образования множества связей, что объясняется указанными выше свойствами человека как общественного существа. Таким образом, с позиции синергетики хаос и порядок - это два состояния гомеостаза, т.е. совокупности приспособительных реакций, в нашем случае, реакций социального организма. Эти реакции направлены на устранение либо минимизацию действий тех факторов внешней или внутренней среды, которые нарушают относительное постоянство внутренней среды той и другой социальной, или социально-психологической системы. В качестве таких систем могут быть рассмотрены криминальная система и антикриминальная система, каждая из которых по отношению к противоположной системе выступает доминирующим фактором внешней среды. Так, в криминологическом изучении антикриминальной системы большое значение приобретает понятие синергетического эффекта, например, в теории предупредительного воздействия на преступность. Он появляется тогда, когда эффект суммы элементов, включенных в управленческую систему предупредительного воздействия, оказывается больше (или меньше) суммы эффектов этих же элементов в том случае, когда они функционируют самостоятельно. Как видим, этот эффект определяется в отношении внутренних связей объекта (криминальной структуры), в то время как эффект принципа целостности системной методологии заключается в том, что «всякий объект воспринимается как целое лишь тогда, когда энергия внутренних связей больше энергии его внешних связей со средой»196. Криминологическое изучение преступности с помощью системного метода направлено на описание, объяснение и прогнозирование развития ее внутренних и внешних связей как отношений взаимной общности. Сегодня в криминологии используется, в частности, интеракциони- стский подход (с позиции взаимодействия) к объяснению причин преступности. Однако важно изучать не только связи причинного (криминогенного или виктимогенного) характера, но и другие связи, знания о природе и сущности которых открывают возможности целенаправленного воздействия на объект, например, в целях сведения к минимуму развития негативных свойств и, наоборот, стимулирования позитивных качеств объекта (например, отдельного лица, группы лиц), его внешней управляемости, в том числе и путем воспрепятствования самоорганизации объекта. Таким образом, синергетический подход предопределяет исследование и положительных, с позиции морали и права, синергий взаимодействующих элементов как внутри системного объекта, так и в среде его функционирования. Между функционирующими в «хаосе» элементами завязываются отношения, и, таким образом, возникают объединенные синергии взаимодействия, которые можно представить как «моменты организации» (термин принадлежит проф. В.А. Номоконову), точнее, моменты самоорганизации, представляющие собой поначалу малые воздействия. В последующем этот естественный процессе может либо получить более устойчивый характер, благодаря чему в итоге обеспечивается высокая степень самоорганизации нового объекта. Но данный процесс может и «угаснуть», или прийти к состоянию энтропии, исчерпав собственную энергию при условии отсутствия возможности пополнять (импортировать) ее из внешней среды. Энтропия (греч. еп - в и trope - поворот, превращение) — понятие, введенное Р. Клаузиусом в классическую физику, которым определяется способность энергии к превращениям197. В настоящее время термин «энтропия» применяется в разных науках, в том числе - в общественных. И в данном контексте «энтропия» приобретает социальнокультурный характер, т.е. энтропия определяется как процесс понижения уровня системной иерархии, структурированности, сложности и полифункциональности культурного комплекса определенного сообщества - в целом или в отдельных подсистемах этого комплекса. Иными словами, наступает полная или частичная деградация системы198. В качестве примера можно обратиться к эффекту так называемой «квазиправовой юриспруденции». Суть его заключается в том, что в процессе функционирования правовой системы (в том числе и уголовно-правовой подсистемы) в числе ее элементов активизируются те, которые, образно говоря, утрачивают дух закона, ввиду избирательного применения закона, основанного на подмене выраженной в нем правовой идеи волей и разумом (далеко не всегда продиктованными убеждением) правоприменителя. Возникают «юридико-правовые (юридические по форме и противоправные по содержанию) опасности законов и юридические (порожденные юридической деятельностью) опасности правоприменения»199. Перенасыщение, в частности, системы уголовноправового регулирования такими элементами приводит ее к социально опасному состоянию. Это состояние становится исключительно опасным в случае, когда в результате обмена энергиями между антикрими- нальной (уголовно-правовой) системой и криминальной системой ква- зиправовая юриспруденция интегрирует в себе два типа опасностей - «юридико-правовых законов и исходящей от преступности криминализации властноуполномоченных участников (прежде всего, оперативноразыскного, уголовного. - Авт.) процессов... превращающих юридические процессы в заказные... и платные на любой стадии»200. В связи с этим важно обращает на себя внимание пессимистическое отношение российского экспертного сообщества к очередным предпринимаемым государством мерам по борьбе с коррупцией, приданию «судебной системе хоть какую-то видимость реальной, а не только продекларированной независимости»201. О том, что в среднем 30% судей в России коррумпированы, говорят не только опрошенные социологами граждане, такого же мнения придерживаются даже... председатели судов202. Поскольку социально-культурная энтропия представляет собой нарушение (постепенное «размывание») функциональной целостности, сбалансированности системы, то в определенном смысле энтропию можно представить как дисфункцию, которая ведет к понижению возможности эффективного регулирования социальной жизни людей203. Преступность как внешний фактор социокультуры, системы социального регулирования вызывает к жизни именно такую дисфункцию не только в приведенной выше правовой системе регулирования, но и тем самым во всей общественной жизни. Но и в самой преступности, при наличии соответствующих условий, могут возникнуть необратимые или обратные процессы, вызывающие неупорядоченность, хаотичность, или состояние энтропии, которое определяется как «неупорядоченность системы»204. При использовании понятия энтропии в синергетическом подходе к изучению преступности нельзя не учитывать действие закона сохранения. Согласно этому закону, если энтропия где-то (например, в правоохранительной системе) убывает, то где-то (в криминальной системе) она прибывает205. И наоборот: чем выше становится уровень самоорганизации (следовательно, понижается уровень энтропии) в криминальном сообществе, тем это сообщество менее поддается воздействию анти- криминальной системы, поскольку энтропия как бы переходит уже в эту систему, тем самым сохраняя себя. При разрушении потенциальных барьеров (например, ослаблении дисциплины) в антикриминальной системе возрастает хаотизация, но при восстановлении или возникновении новых барьеров на пути энтропийных процессов хаотизация уменьшается. В последнем случае можно видеть проявление так называемого закона негэнтропии, т.е. эффекта, полученного в результате созидающей деятельности системного объекта и выраженного в возрастании величины упорядоченности, большей организованности и сложности в системе - как в антикриминальной, так и в криминальной. Таким образом, в системном объекте «преступность» можно выделить два вида синергетических связей, которые образуются между качественными элементами системного объекта: связи общего характера и связи специфические. Связи общего характера присущи любой открытой системе; им свойственны: комплексность, концентрация, взаимодополнение, взаимозаменяемость, оптимальность и специализация. Специализация выражается в специфических связях, которые выражают собой такие качественные характеристики, как выгодность преступной деятельности, криминальный рецидив, профессионализм, организованность, криминальные традиции, обычаи, в целом криминальная субкультура, идеология. Именно через специфические связи, прежде всего, реализуются законы энтропии (хаоса) и негэнтропии (порядка). Синергетический подход подразумевает получение новых представлений о преступности, исходя из уже имеющихся знаний о ней, в частности, предполагает исследование генезиса и динамики этих связей, их роли и значения в самоорганизации преступности как системного объекта, возможности снижения степени самоорганизации в первую очередь за счет усиления управленческого воздействия на преступность, т.е. повышения его эффективности, а также за счет преобладающего антикриминального потенциала системных объектов, которые, так или иначе, связаны с преступностью. В связи с этим необходимо более глубоко исследовать роль каждого элемента в механизме внутренних связей системного объекта, выяснить способности его синергии к внутреннему совершенствованию системы. Например, для криминолога интерес представляет криминальная культура как фактор самоорганизации относительно отдельной личности, группы лиц, сообщества. Криминальная культура есть разновидность общей культуры, понятие которой определяют разные подходы. В настоящем контексте уместно остановиться на социологическом подходе, при котором культура понимается как фактор, направляющий жизнедеятельность людей, их коллективов, общества в целом по организованному, а не хаотическому пути развития206. Соответственно и криминальная культура играет такую же роль в жизнедеятельности преступного социума. Основываясь на понимании П.А. Флоренским культуры («культура есть сознательная борьба с мировым уравниванием»207), можно определить соответствующим образом и криминальную культуру как сознательную борьбу с правовым уравниванием, т.е. установлением и обеспечением правопорядка. Криминальная культура препятствует уравнительному процессу (или обеспечению правопорядка) и повышает разность потенциалов (неправовых - по отношению к правовым) как условия жизни преступного сообщества в противоположность равенству (правовому уравниванию) как условию прекращения этой жизни. Таким образом, по отношению к внешним системным объектам, окружающим преступность, криминальная культура выступает внешним дезорганизующим фактором. Вместе с тем, если рассматривать роль и значение правовой культуры во внешнем обмене, например, в воздействии на социальные институты (семью, школу, молодежное сообщество и т.п.), то можно отметить возможный эффект не только правового уравнивания, но стимулирование в названых системах антиэнтропийных, или негэнтропийных процессов. Как отмечают некоторые ученые, изучающие возможности синергетического видения мира, «синергетический подход пока не очень широко применяется в исследованиях социокультурных процессов, тем не меНее, представление культуры как неравновесной динамической системы особого типа, как антиэнтропийного механизма представляется весьма продуктивным»208. Далее уместно и очень важно отметить, что не менее (даже более) продуктивным представляется синергетическое изучение в криминологическом аспекте таких социокультурных процессов, которые наблюдаются между системой предупреждения (антипрестпуностью) как субъектом управленческого воздействия и преступностью как объектом управленческого воздействия. Характер этих процессов можно назвать диффузионным (от лат. diffusio, в частности, проникновения внутрь чего-либо, растекания внутри чего-либо)209, т.е. отличающимся взаимным проникновением синергий (подобно атомам материалов контактирующих деталей или проникновения молекул одного вещества в другое при их непосредственном соприкосновении210). Научная перспектива такого, нелинейный подхода к изучению так называемых прямых и обратных связей между субъектом и объектом управления предполагает условность разграничения между ними. На эту особенность, в частности, указывал проф. В.Г. Афанасьев, рассматривая в субъекте и объекте управления возможности «их переплетения, относительности, перемены ролями»211. ?Рассмотрение преступности с позиции ее управленческой роли особенно важно в отношении ее связей с такими системными объектами, как: социальные институты, экономические институты и производство, политические институты и государство, институт семьи и брака, институт образования (включающий науку и культуру), институт религии. При этом важно исходить из сущности, роли и значения связей, для чего целесообразно воспользоваться их классификацией. Существуют разные классификации связей. Можно остановиться на одной из них (И.В. Блауберг, В.Н. Садовский, Э.Г. Юдин). Она приведена в работе В.Н. Спицнаделя212. 1. Связи взаимодействия (координации), особенно между людьми, социальными группами. Различаются связи кооперативные (объединяющие) и конфликтные. 2. Связи порождения (генетические), или причинные, когда один объект вызывает к жизни другой объект. 3. Связи преобразования, благодаря которым объекты (оба или порознь) переходят из одного состояния в другое, например, в условиях коррупции. 4. Связи строения (структурные), которые наблюдаются в структуре преступности, преступной группы. 5. Связи функционирования, которые обеспечивают реальную жизнедеятельность, например, преступного сообщества. В этих связях реализуется, или самораскрывается объект (криминальная система), актуализируются заложенные в нем потенции. Это происходит на традиционном, установившемся уровне. 6. Связи развития переводят функционирование объекта на новый качественный уровень (например, из малого бизнеса - в средний, большой криминальный бизнес). 7. Связи (само)управления. При разных подходах к изучению этих связей зачастую используются одни и те же методы. Важно определить, какие задачи предполагается решать с помощью тех или иных методов. При синергетическом изучении преступности как сложной социальной системы, исследователя, безусловно, интересуют общие организационные законы системного объекта: - закон развития, суть которого заключается в непрерывном изменении преступности, что переводит ее на новый качественный уровень, порождает в ней новые свойства; - закон самосохранения как сохранение преступности, ее структурной устойчивости в изменяющейся внешней среде; - закон равновесия, в соответствии с которым раскрывается стремление объекта измениться в своем состоянии настолько, чтобы свести к минимуму эффект внешнего (антикриминального) воздействия; - закон относительных сопротивлений, означающий, что общая устойчивость системного объекта определяется наименьшей устойчивостью одного из его компонентов (слабым звеном); - закон синергии, в соответствии с которым соединение двух и более элементов (систем) приводит к интегрированному потенциалу, который оказывается больше простой суммы потенциалов элементов, входящих в систему; такой результат обусловлен упорядоченностью, согласованностью, взаимодействием элементов; процесс организации протекает, во-первых, как переход от неорганизованной (энтропийной) системы - к организованной, во-вторых, как переход от низшего уровня организации - к высшей213. При синергетическом подходе к изучению преступности важно обращать внимание на следующие важные внутренние и внешние (можно их назвать синергетические) связи системного объекта. 1. Необходимо изучать действие первичных законов, которым подчиняется поведение отдельных элементов - субъектов корпоративных отношений, или членов (формирующихся или уже функционирующих) преступных групп, сообществ. 2. Затем важно исследовать действие вторичных законов, которые управляют поведением уже самого самоорганизующегося и саморазви- вающегося системного объекта (определенной криминальной структуры). При этом следует учитывать тот самый синергетический эффект, который упомянут выше: чем крупнее и сложнее будет системный объект, тем эффективнее (в силу новых, интегрированных свойств крупного объекта) в нем будет протекать процесс самоорганизации. 3. В свою очередь, сами эти сложные системные объекты оказываются в связях друг с другом, и эти связи подпадают под действие третичных законов. Иными словами, этим законам подчинен процесс внешнего взаимодействия синергий взаимодействующих систем. При этом, в зависимости от характера - симпатических или антипатичных - синергий целесообразно дифференцированно рассматривать действия третичных законов. Симпатические, или, можно сказать, относительно равновесные синергии присущи криминальным системным объектам. Различия между ними обусловлены не характером функций и целей, а всего лишь объемом и степенью упорядоченности элементов объекта. На основе такого взаимодействия формируется новая, более высокого уровня самоорганизации, система, которая, таким образом, приобретает интегрированные свойства управленческого воздействия на окружающие ее системные объекты. Например, возникшие в результате взаимодействия симпатических синергий крупные преступные формирования распространили свое влияние в виде криминального контроля на значительную часть объектов экономики страны214. В данном случае взаимодействие определяется как взаимное направление действий или в целом деятельности как особой формы существования взаимодействующего объекта. При этом важно заметить, что деятельность формирует качественную определенность и сущностную специфику объекта, но при этом деятельность не может развиваться сама по себе, а возникает и развивается исключительно в процессе взаимодействия215. Это в равной мере относится к каждому из взаимодействующих системных объектов. Но взаимодействие осуществляется и в иной форме - противодействия. Такого рода взаимодействие наблюдается между антипатичными синергиями таких, например, системных объектов, как криминальная и антикриминальная системы, которые к тому же и функционируют в неравновесных условиях. Функционирование системы «преступность» и системы «антипреступность» направлено на достижение полярных целей. Все это обусловливает специфику связей, которые, прежде всего, носят конфликтный характер. Однако в определенных условиях между взаимодействующими неравновесными системами неизбежны кооперативные связи, или связи сотрудничества; например - на основе компромисса, принуждения или коррупции. Можно указать и на преобразующие связи преступности и правоохранительной системы. Эти связи вызывают различного характера преобразование взаимодействующих системных объектов: структурного строения, управления, развития и др. И в этом сложном процессе, на мой взгляд, синергия «преступности» по отношению к синергии «антипреступности» обладает эффектом порождения, или, образно говоря, инициирующим' эффектом. Сущность его заключается в том, что снижение степени энтропии (хаотичности, неупорядоченности), или повышение уровня самоорганизации преступности, побуждает правоохранительную систему к ответным действиям (противодействию). Так, саморазвитие организованной преступности инициировало ответные процессы совершенствования системы противодействия преступности: изменения, принятия нового законодательства; образования новых управленческих, научных и иных структур; использования высоких технологий; развития межгосударственных связей в борьбе с различными видами организованной преступности (например, создания Фонда противодействия организованной преступности «Антимафия», Межрегионального общественного движения против коррупции) и др. Особенно инициирующая роль преступности проявляется в экономических, компьютерных преступлениях, в хищении интеллектуальной собственности, в технических способах совершения преступлений, «где преступный интеллект обгоняет правоохранительный интеллект в создании все более совершенных технологий преступления»216 217. Но вместе с тем, повышение степени самоорганизации системы противодействия преступности, усиление эффекта управленческого воздействия на преступность оказывают разрушительное воздействие на самоорганизацию преступности. Примером рассматриваемых связей может служить взаимодействие таких системных объектов, как «терроризм» и «антитерроризм». Вначале, как известно, в крайне тяжелых условиях для страны (дефолта, энтропии, неэффективности государственной власти и т.п.) крайне активизировался синергизм организованной преступности, в процессе которого она проявилась в новом, террористическом качестве. Преступность не только превратилась в более чем серьезную угрозу для национальной безопасности, но и вызвала процессы распада страны, масштабную гражданскую войну. Ценой огромных усилий государству удалось мобилизовать ресурсы и грамотно направить их на восстановление конституционного порядка, «удалось предотвратить распад страны и остановить войну на Северном Кавказе»218. Однако в сфере экономических отношений о таком успехе говорить не приходится. Как пишет известный российский ученый В.В. Колесников, к середине 90-х годов прошлого столетия в России произошла мощная генерация новых разновидностей экономических преступлений, а само общество поразила метастазами всеобщая криминализация экономических отношений. «Хотим мы того или нет, - пишет проф. В.В. Колесников, - криминальная экономика и ее субъекты стали играть заметную роль в социальных, экономических, политических и идеологических процессах в России. Как система, имеющая собственную институциональную структуру, она стала генерировать и массово воспроизводить совокупность специфических норм, связей и отношений. Другими словами, стала выполнять определенную функцию в нашем обществе, «замещая» институты неэффективного государства как в национальном хозяйстве, так и вне его пределов»219. Таков эффект саморазвития экономической преступности, которая теперь уже стремится утвердиться в политической системе, ибо «только обладание политической властью дает субъектам криминального капитала возможность гарантированного и стабильного узаконения ограбления других»220. Таким образом, представляется научно перспективным предлагаемое, в частности, проф. В.В. Котельниковым рассмотрение экономики и преступности как двух взаимодействующих системных объектов, синергии которых подчинены диалектике взаимной обусловленности. С одной стороны, важно исследовать воздействие экономического развития на криминальные процессы в хозяйственной системе общества. С другой стороны, не менее важным является исследование влияния преступности на хозяйственную систему, а именно: «на динамику макроэкономических показателей, характер воспроизводства и формы проявления экономических отношений, на утверждение моделей экономического поведения субъектов бизнеса и отдельных граждан, представляющих экономически активное население»221. Научный интерес представляет синергетический анализ взаимодействия преступности как криминального общества с легалистским обществом. В этой сфере криминологи выделяют сложные процессы, в основе которых можно определить диффузионный эффект синергий. Предлагаемым термином обозначается общая сущность процессов, которая заключается в последовательном (медленном) проникновении синергий криминальной системы в антикриминальную систему через непосредственное взаимодействие элементов. Сюда можно отнести: (разумеется, оплачиваемое) лоббирование криминальными лидерами (авторитетами) своих интересов в структурах власти через подобранных так называемых «экспертов»; внедрение в органы государственной власти своих ставленников; вхождение самих лидеров в политику, при этом зачастую не скрывая своего криминального прошлого222 (а может быть, продолжающегося настоящего). Рассматриваемый эффект всегда носит обоюдный характер. Например, в рассматриваемом случае, с одной стороны, осуществляется указанный процесс криминализации политиков; с другой стороны, происходит процесс политизации преступности, т.е. устремления многих политиков, понимающих свою бесперспективность в области политики, в среду влиятельных субъектов рыночной экономики, где можно завладеть скорыми и большими деньгами223. Синергетический подход позволяет более глубоко проникнуть в закономерности различных общественных явлений и процессов, описание которых дано в частных криминологических теориях, например, в теории, именуемой «порогом (законом) насыщения преступностью». Определяя преступность как нормальное (закономерное) явление в обществе, ученые пришли к выводу, что сама структура общества приводит определенную часть населения к конфликту: чем сложнее состояние общества, тем труднее в нем следовать предписанию огромного числа санкций и законов, тем более если еще окажется недостаточно отлаженной правоохранительная система. Эти условия окажутся благоприятными для преступности как сложной саморазвивающейся системы. Преступность начинает угрожать национальной безопасности, становится проблемой политической; между преступностью и правопорядком возникает коллизия. Напряженность может быть снята, в частности, путем декриминализации преступлений небольшой тяжести, с тем чтобы высвободить ресурсы для эффективного противодействия наиболее опасным видам преступности. Если же система предупредительного воздействия на преступность оказывается более эффективной, укрепляется правопорядок, то появляется возможность вновь обратиться к вопросу о дополнительной криминализации деяний, чтобы продолжить процесс укрепления правопорядка. 4. Наряду с познанием закономерностей самоорганизации синергетический подход предполагает изучение фактора случайности, выяснению роли незначительных, случайных возмущений в любой из обозначенных систем (флуктуаций224). Случайность - это событие, которое, будучи соотнесенное с другими событиями, представляется нам как лишенное смысла, поскольку мы не можем объяснить его привычными для нас методами, которые обращены, прежде всего, к системному объекту изучения - преступности и антипреступности. То, что мы называем случайностью, является элементом условий, или того многообразия объективного мира, в котором функционируют та и другая системы. Можно сказать, синергия преступности как «необходимость пробивает себе дорогу через массу случайностей»225. В этой «массе» трудно объяснить, тем более, предусмотреть, каким образом тот или иной элемент среды окружения системы скажется на ее жизнедеятельности. Как уже было сказано выше, в криминологии изучение причинности преступности (системы ее детерминации) традиционно носит линейный характер: причинная связь преступности определяется, прежде всего, ближайшим к преступности явлением (конкретного события, свойства, процесса, в которых выражаются внешние стороны действительности226), которое и именуется причиной, т.е. порождающей следствие - преступность. На втором месте определены условия, которые, заметим, «сами по себе... не порождают преступлений, но помогают их реализации, осуществлению» 227. Однако далее автор, в противоречие собственному утверждению, признает: «Вместе с тем условия и причины иногда могут меняться местами; одно и то же явление (например, бесхозяйственность) может в некоторых случаях порождать преступления, а в других только содействовать им»228. Но это диалектический подход. Как видим, условие в определенных случаях выступает в качестве той же причины. Такого рода «превращение» условия в причину оценивается как случайность, «иногда» все- таки происходящая. В этом, в частности, как раз и заключается сущность синергетического объяснения нелинейного характера самоорганизации криминальной структуры, или изучаемого системного объекта, ее функционирования. Синергетический подход ориентирует криминолога на изучение такого рода случайностей отнюдь не как на второстепенное явление в системе детерминации преступности. В частности, обращается внимание на неоднозначный характер криминологической роли случайности, или флуктуаций229. При этом не думаю, что у кого-то может возникнуть недоумение по поводу повышенного внимания к случайности при игнорировании «неслучайных» явлений в системе детерминации преступности. Такого абсурда не допустит ни один серьезный исследователь. Более того, эмпирический аспект синергетического подхода к изучению преступности предполагает обращение криминолога к социологической теории случайности, которая объясняет закономерности изменений в организационных структурах условиями окружающей их среды230. Однако такое обращение вовсе не отрицает традиционных научных подходов к объяснению преступности и ее причинности. Итак, флуктуации способны оказать решающее значение в определении пути эволюции системного объекта. На этом пути может оказаться множество развилок дорог и соответственно моментов выбора между различными притягательными силами. Во-первых, флуктуации могут носить нейтральный характер, т.е., возникая внутри или во вне системы, они, тем не менее, не вызывают в системе заметных отклонений. Даже относительно крупная флуктуация, если она не превысила некоторого порогового значения, гасится всей остальной массой устойчивых элементов. Например, смертная казнь как исключительная мера не влияет на эффект превенции. Как показывает опыт Китая, смертная казнь как средство борьбы с коррупцией нисколько не влияет на решение проблемы231. Выборочное привлечение к уголовной ответственности высокопоставленных должностных лиц за совершение коррупционных преступлений не вызывает никаких колебаний в состоянии коррупционной преступности. Создаваемый средствами массовой информации «резонанс» уголовных дел по таким преступлениям в общественном мнении гасится в криминально коррумпированной среде. Наказание, тем более, выборочного характера, если и может оказаться эффективным, то лишь на короткое время, потому что оно не затрагивает источников криминальной угрозы, или «корней» преступности. Во-вторых, при благоприятных условиях среды флуктуации выступают в роли зародыша нового состояния преступности, способны вызвать усиление криминальной активности, последствием чего может быть соответствующее изменение системного объекта-преступности. Например, удачное ограбление, в результате которого члены банды получат огромную сумму денег, может определить другой путь развития их преступной деятельности - в криминальный бизнес. Распад Советского Союза, повлекший ослабление государственности и правопорядка, вызвал волну крайне жестокого криминального насилия в виде взрывов, поджогов, вооруженных нападений, террористических актов. В результате в стране возникло новое явление - терроризм как идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, местного управления, международных организаций, связанная с устрашением населения, иными формами насилия. Такого рода флуктуации в сильной степени активизируются в толпе как самоорганизующейся (по законам, или эффектам толпы) системе. Как отмечают специалисты, эффекты толпы возникают, как правило, в большой социальной группе, или в скоплении 120-150 человек, которых объединил какой-либо эмоционально насыщенный повод. Для такого скопления людей характерны высокая контактность, или физическая близость, в связи с чем человек испытывает повышенное психическое напряжение, или эмоциональное возбуждение, и автоматически, непроизвольно поддается психическому заражению. Нарастает напряженное ожидание и желание что-то сделать232. «Спусковым крючком», разряжающим это напряжение служит призыв вожака; он и освобождает «ту губительную силу, которая подобно страшному боа (собакоголовый удав, длиной до 5 м. - Авт.) стягивает своими кольцами обезличенные и порабощенные человеческие личности»233. Флуктуации могут вызвать и обратный эффект, т.е. привести систему в энтропийное состояние, минимизирующее ее упорядоченность, а то и вообще разрушить систему. Например, когда в случае конфликта лидеров двух преступных группировок один из них терпит поражение от другого, группировка либо распадается, либо оказывается в структуре более устойчивой и сильной группировки. Такого рода эффект в системном объекте-преступности может быть достигнут путем воздействия извне, т.е. усилиями субъекта предупредительного воздействия на преступность. В итоге может быть переориентирован лидер преступной группы или разобщена сама группа. В-третьих, флуктуации могут играть роль упомянутого выше спускового крючка, нажав на который, можно вызвать такой же обратный эффект (энтропии) в системном криминальном объекте, который переживает так называемый феномен самоорганизованной критичности. Таким объектом может оказаться функционирующее незаконное вооруженное формирование, которое в силу неблагоприятных для него обстоятельств, утрачивает состояние упорядоченности, устойчивости и по этой причине оказывается потенциально готовым к прекращению деятельности. Решение органов власти об амнистии может буквально мгновенно инициировать распад внутренних связей сообщества и прекращение его преступной деятельности. Уместно заметить, что проблема самоорганизации преступных групп на сегодня остается не изученной, хотя усилия в этом направлении предпринимались. Специалисты полагают, что «изучение подобных самоорганизующихся систем требует нетрадиционного подхода к исследованию, а именно применения синергетических оснований в неразрывном единстве с диалектикой развития малых групп»234. В-четвертых, флуктуации могут оказывать решающее значение в определении пути эволюции системного объекта. На этом пути может оказаться множество развилок дорог и соответственно моментов выбора между различными притягательными силами, или аттракторами (от лат. attractio - притяжение). По мере приближения пути эволюции к точке раздвоения, или бифуркации (от лат. bifurcatio - раздвоение, разветвление) обостряется неустойчивость, энтропия системного объекта и в связи с этим многократно усиливается роль флуктуаций, и фактор случайности может сыграть решающую, судьбоносную роль в определении пути эволюции системного объекта235. Исходя из законов синергизма, следует сделать такие выводы: во- первых, ветвление путей эволюции сложной системы зависит во многом от поведения составляющих ее подсистем; во-вторых, поведение этих подсистем, в свою очередь, может существенно зависеть от случайностей, поэтому ее поведение рассматривается как в значительной степени непредсказуемое236. Непредсказуемость социальных синергий общества и его функционирования, а следовательно, отсутствие фатальной предопределенности будущего, объясняется в значительной мере спонтанностью целепола- гания в человеческих действиях. Настоящий феномен находится в корреляционной зависимости с энтропным принципом. Данным термином в космологии и физике обозначается «зависимость возникновения и существования человека во Вселенной от законов и фундаментальных физических постоянных, любое другое значение которых не могло бы направить эволюцию материи на возникновение в мироздании человека»237. Например, ученые давно вычислили неотвратимую зависимость ритмики организма человека от природы, что подтверждают, в частности, исследования причинности дорожно-транспортных происшествий. В некоторых странах разработана система предупреждения такого рода происшествий на основе компьютерной диагностики состояния здоровья водителей в период солнечной активности. В случае отрицательного диагноза в оценке биоритмов водителя руководитель автопредприятия запрещает ему садиться за руль238. Например, по мнению ученых (в частности, биофизика С. Зенина), человек на 80% состоит из воды, которая хорошо запоминает энергетическую информацию. Ритмы Солнца меняют напряженность некоторых полей Земли, и вода, которая состоит из полумикронного размера ячеек, работающих как биокомпьютеры, фиксирует эти изменения в себе, а от этих изменений, в свою очередь, зависит состояние нервных клеток239. Исследуя взаимосвязи человека и Космоса, вице-президент Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского Л. Головное полагает, что «человеком движет не только его воля, но и неведомые ему силы»240 (приходящие из космоса). Такой подход к осмыслению и оценке сущности человека как элемента, или микросистемы социума, самого социума и окружающего его космоса в индивидуальной методологии криминолога ориентирует его внимание на «совокупность постоянных целенаправленных в социальной синергии индивидуальных, массовых и институализированных действий, обеспечивающих практически бытие человека как космобиопси- хосоциодуховного существа»241. В этой совокупности синергий синергия человека как сложного системного объекта феномен непредсказуемости объясняется и самой природой человека. «Отсутствие у человека достаточно развитого само- мышления, склонность к конформизму, подверженность пропаганде, - пишет А.С. Акулов, - делают гипотезу о привнесенное™ основополагающих элементов культуры на планету Земля извне не столь абсурдной»242. В связи с этим уместно привести точку зрения отдельных культурологов, которые утверждают, что «люди суть природа и обладают сознанием природы»243. Профессор В.А. Бачинин, размышляя над сущностью человека и анализируя его философские оценки, рассматривает «всю мировую философскую и художественную литературу как историю земного человека, который на протяжении многих веков грешил и каялся, совершал преступления и создавал шедевры, лежал во прахе и тянулся ввысь, умудрялся нести в себе одновременно «идеал содомский» и «идеал Мадонны»244. Из этого представляется важным заметить следующее. Человек как биопсиходуховносоциальная система формируется в таковую из определенного хаоса тех самых элементов, совокупность которых и составляет человека. При этом в развитии человека (можно сказать, на протяжении всей его жизни) судьбоносную роль играют флуктуации, многообразие которых не поддается подсчету. Такой, нетрадиционный подход к формальной оценке сущности человека, точнее, его личности применительно к совершенному им преступлению, углубляет сомнение в существовании каких-либо особых социальных свойств человека, которые образуют особую личность - «личность преступника». Категория «личность» означает относительно постоянную сущность субъекта общественных отношений, сложившуюся в процессе воспитания, самовоспитания и всей жизнедеятельности человека. Категория «преступник» означает «всего лишь» формальную временную оценку, которая определяется человеку на период его судимости. Причем, эта оценка может быть изменена, отменена, признана ошибочной. Вместе с тем криминолог оказывается перед необходимостью более ответственно подходить к оценке криминогенного или виктимогенного значения неличностных синергий человека, особенно в ситуации, когда имеет место синергия фактора случайности, в экстремальной ситуации. Рассматривая и оценивая как преступное поведение человека в экстремальной ситуации, криминологи обращают внимание на криминогенность случайных возмущений среды и их источники, возникновение которых трудно или вообще невозможно прогнозировать. Обращают на себя внимание две группы источников флуктуации социального поведения: 1) стихийные действия природных сил (лесной пожар, наводнение, ураган, засуха и др.); 2) источники техногенного характера, возникающие в результате неисправности или небрежной эксплуатации различных технических средств, обращения с пожаровзрывоопасными предметами и др. Явления такого рода оказываются, как правило, провоцирующими преступное поведение обстоятельствами245. Эффект флуктуации может быть вызван и иными источниками, например, непредсказуемым поведением человека - в ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, ситуации частного или частно-публичного обвинения, внезапно возникшего препятствия на пути привычного алгоритма действий и др. Однако непредсказуемость вовсе не исключает закономерностей кажущихся случайными отклонений линии развития социальнопсихологической системы. Необходимо искать пути, разрабатывать методики их поиска и изучения. Случайность - это событие, которое, будучи соотнесенным с другими событиями, представляется нам как лишенное смысла. Но: «События, лишенные смысла, субъективно соотнесенного с поведением других, по одному этому еще не безразличны с социологической точки зрения, - писал М. Вебер. - Напротив, именно в них могут содержаться решающие условия, а следовательно, и причины, определяющие поведение»246. Следовательно, случайность - это такое событие, которое мы не можем объяснить привычными для нас методами, хотя они и «настроены» на определение и исследование тех явлений, процессов, или условий (по нашему знанию и/или опыту), которые неизбежно продуцируют следствие, например, поведение маниакального человека. Если исходить из исключительных способностей человека, например, Вольфа Мессинга, который мог видеть будущее не только определенного человека, но и целой страны (за несколько лет до завершения войны назвал И.В. Сталину точную дату победы - 9 мая 1945 г.), то случайность действительно есть не что иное, как следствие загадочных для нас закономерностей, «прочтение» которых, однако, возможно. И эти возможности в определенной мере демонстрируют экстрасенсы. Другой вопрос - как это таинство происходит? Очевидно, когда-нибудь человеческий разум обретет достаточную силу, чтобы ответить на этот вопрос. Однако, в отличие от фундаментального подхода к рассмотрению феномена случайности, прагматический (позитивистский) подход ориентирует нас на «приземленный» анализ факта реальной случайности как «судьбоносного» фактора флуктуации. Показателен такой пример, приведенный в «Российской газете» (привожу его в сокращении). «На Т-образном перекрестке стоит столб - осветительная мачта. На этом столбе - пять или шесть траурных веночков... Весь перекресток разрисован черными следами экстренного торможения... Нельзя не видеть, насколько часто возникают аварийные ситуации и водители, пытаясь избежать столкновения, бьются именно об этот столб. Был задан вопрос начальнику ГАИ и дорожникам, почему этот столб до настоящего времени стоит, ожидая новых жертв. Перенести это смертельно опасное явление - сущий пустяк, но непрофессионализм либо просто безразличное отношение к человеческой беде не позволило это сделать»247. Пресловутый столб и есть «событие, лишенное смысла» для транспортной коммуникации. С позиции традиционного подхода оценка ситуации ясна: осветительная мачта установлена не на месте. Налицо случай проявления той самой экзистенции человека, побудившей его интеллектуальный фактор к принятию «нелинейного решения», в результате которого возникло противоречие между логичностью законов транспортной коммуникации и алогичностью препятствия на пути их реализации. В результате возникающая флуктуация приобретает криминогенный (виктимогенный) характер. Размышляя над проблемами криминализации российского общества, авторы «Философии преступности» А.П. Дубнов и В.А. Дубовцев обращают внимание не необходимость выхода за традиционные концепции, которые сводят природу преступности к деструктивным свойствам человека в несправедливо устроенном обществе; к генетически врожденным свойствам, или отклонениям от социально-биологической нормы; к отклонениям от психической нормы здорового человека; к отклонениям от социально-этических и государственно-правовых норм и т.п. Ученые полагают целесообразным изучать такие свойства совершающих преступления людей, которые при определенных социальных условиях и психологических состояниях рождают замысел и последующую реализацию криминально-целенаправленного поведения - индивидуального или группового, спонтанно-традиционного или специально организованного, спланированного или запрограммированного248. Возможности синергетического подхода имеют перспективу в изучении не только предмета криминологии, но самой криминологии. Отраслевая юридическая наука криминология, как и теория права, не является линейной наукой. Исходя из концепции нелинейных систем (для которых характерны многовариантность, альтернативность выбора путей эволюции), криминология несоразмерно реагирует на внезапно (случайно) возникающие события в различных сферах общественной жизни, в условиях неравновесности, нестабильности, например, связанных с приватизацией, «сексуальной революцией», экстремизмом и терроризмом, кибертерроризмом, антиглобализмом, рейдерством, инновациями в сфере высоких технологий и др. Все это ведет к накоплению флуктуаций (колебаний, случайных отклонений), бифуркаций (частно- концептуальных ветвлений путей эволюции научной мысли), фазовых (применительно к определенным периодам экономического, социально- политического характера) и самопроизвольных (например, в зависимости от политической воли; «бредовых», самых что ни на есть «сумасшедших» мыслей, идей»249, научной инновации) переходов (в виде смены приоритетов теоретико-методологических подходов)250. В таких, нелинейных системах возникают и приобретают определенные локализованные структурно-функциональные процессы, в которых имеют место интеграция знаний, исследовательских синергий, порождающих, в частности, научные сообщества - «архитектурное объединение структур по некоторым законам построения эволюционного целого, а также хаотический распад этих структур на этапе нарастания их сложности»251. Можно сформулировать начальное (для его обсуждения и дальнейшей разработки) определение принципа нелинейности в криминологии как отрицание строгой однонаправленности процесса познания предмета (прежде всего, преступности и системы ее детерминации), абсолютизации выводов и точности результатов, неоднозначная оценка социальных процессов с позиции их криминогенное™ и антикриминогенности, динамическое и необратимое развитие научного познания в направлении наибольшей свободы выбора предмета исследования 252. Нелинейные, протекающие через случайность выбора пути в момент бифуркации криминологические процессы, «растекающиеся» по множеству путей своего развития, не поддаются надежному прогнозированию. Но изучение новых криминологических идей, обобщение научного опыта с позиции синергетического подхода, несомненно, обогащает криминологическую теорию. «Без создания новых теорий и концепций любая наука умирает, - пишет профессор О.В. Старков. - Ее жизни, постоянному обновлению обязаны мы тем ученым, которые имеют смелость выступать против современных подходов, предложить новое видение старой проблемы, эмпирически исследовать ее»253. Исходя из положений синергетики, применяемых к изучению системы права, которые предложены в диссертационном исследовании В.В. Шишкина254, можно рассматривать и систематизацию криминологических знаний. Не систему криминологических знаний, которая имеется сегодня или которая предполагается быть сформированной в перспективе, а сам процесс ее формирования, в который вовлечено множество, как взаимосвязанных, так и разрозненных связей, определяющих их условий. И чем больше будет охвачено процессом систематизации этих связей и условий, тем выше окажется степень вероятности достижения предполагаемой цели. Однако при этом следует учитывать и неизбежные погрешности, ввиду какого-либо возможного случайного события, фактора, или аттрактора (от лат. attraction - притяжение), который способен исказить замышляемый результат. Примеры такого рода имеются. Как свидетельствует история развития учения о преступлении, возникший однажды на пути поиска причин преступного поведения, такой аттрактор, как антропологический фактор, привел к искажению результата в виде ошибочного вывода о прирожденном преступнике. Аналогичным примером могут служить искаженные результаты научного поиска в виде вывода о преступности как преходящем явлении, что, в свою очередь, привело к другому искаженному научному положению - о возможности искоренения преступности, а в связи с этим даже к отрицанию самой криминологии как ненужной науки. Процесс научного поиска, стремления к совершенствованию системы научных (криминологических) знаний неизбежно связан с экспериментом, в качестве которого следует рассматривать вновь создаваемую частную концепцию, в которой, как только что упоминалось, значительную (даже судьбоносную) роль может играть притягивающий внимание ученого аттрактор. Концепцию в системе криминологических знаний следует рассматривать в качестве внешней формы выражения ее гносеологических элементов. Концепция формируется в целях обеспечения наибольшей эффективности систематизации научных знаний, например, о самой криминологии. При этом, как правило, предлагаемая научная идея не всегда «вписывается» в привычный контекст определенного аспекта криминологических знаний (например, идея богословского поиска в криминологии255), а то и вообще всей науки криминологии (например, идея смены ее парадигмы, или концептуальной модели познания256). Такого рода процессы имеют закономерный характер. Больше того, без них вообще невозможно функционирование науки, которая периодически проявляет себя как диссипативная система. Под диссипацией (от лат. dissipatio - рассеивание) в данном контексте понимается «переход энергии упорядоченного движения в энергию хаотического движения частиц»257. Таким образом, специфика диссипативной системы «состоит в том, что ее существование поддерживается постоянным обменом со средой, веществом или энергией или тем и другим одновременно... При прекращении такого обмена диссипативная структура разрушается и исчезает»258. Важной спецификой диссипативной системы является то, что в ней сочетается порядок (традиционные, или конвенциональные положения, научный аппарат и т.п.) с хаосом (нарушением этого порядка путем отрицания, коррекции некоторых устоявшихся отношений, внесения различных инноваций и т.п.), который, таким образом, возникает в результате разветвления старого качества на новые. Возникновение порядка в такой системе выражается в уменьшении ее энтропии за счет увеличения беспорядка в окружающей среде. Данное синергетическое положение объясняет сложный процесс перехода к новому качественному уровню систематизации научных знаний за счет нарушения порядка в экономической, социально-политической, культурологической, технологической и иной среде, в том числе рассогласованности между субъектами интеллектуальных синергий (учеными, политиками, экономистами и др.). При этом в некоторых случаях рассогласованность принимает, мягко говоря, некорректный характер. Это может быть выражено в неконструктивной критике, плагиате, откровенном неприятии чьей-либо точки зрения, завышенной самооценке, препятствовании коллеге в профессиональном росте и др. В качестве примера «криминологического» перехода хаоса в порядок можно привести несогласованность точек зрения ряда криминологов в отношении богословской темы в криминологии - вплоть до категорических заявлений о недопущении к чтению одной из монографий, посвященных этой проблеме, поскольку «она способна причинить только вред»259 (студентам, аспирантам, соискателям и широкому кругу читателей). Между тем «мозговой штурм» как хаотическое проявление суждений многих ученых, вплоть до высказывания отдельных, по оценкам отдельных критиков, «бредовых» (термин проф. О.В. Старкова) идей на сегодня заметно переходит в порядок, который находит отражение, в частности, в такой отрасли криминологических знаний, как «богословская криминология»260. Определяя целесообразность разработки рассматриваемого направления в криминологии, профессор О.В. Старков пишет: «Когда церковь в своих вузах открывает юридический факультет и в криминологии требуется базовая теологическая подоплека, то появляется криминотеология»261. Термин криминотеология, введенный О.В. Старковым обозначает разрабатываемую им концепцию явлений в религии, т.е. учение о преступлениях, совершаемых в связи с вероисповеданием какого-либо Бога. Очевидно, можно было бы назвать криминотеологию и криминологией религиозных явлений, поскольку в качестве основной криминологической проблематики ученым определены (в установленных им же параметрах) и рассматриваются через призму «религиозной преступности»: религия и преступность в истории и политике; функции, ритуалы различных религий и их проявление в преступности; виды преступного поведения в процессе и в связи с вероисповеданием и т.п. В связи с изложенным важно объяснить, как и почему протекают такого рода процессы, что обусловливает необходимость раскрытия их механизмов, проникновения в его ненаблюдаемую сущность. Если исходить из того, что в основе развития науки лежит процесс отбора (в нашем случае - криминологической информации), тогда объяснение может быть получено путем ответа на три вопроса: из каких источников производится отбор информации; кто из специалистов его осуществляет и с помощью каких критериев, методов, технологий осуществляется отбор262. Механизм такого отбора может быт разработан в перспективе на основе теоретических положений общего характера. Они, в частности, изложены в работе цитируемого ученого, проф. В.П. Бранского («Теоретические основания социальной синергетики»). И в завершение этого инновационного раздела представляется целесообразным ввести в научный оборот еще одно важное концептуальное понятие - криминологического синергизма. Криминологический синергизм - это вызванное обменом синергиями изучаемого системного объекта с окружающей средой интегрированное свойство энтропии либо негэнтропии, характер и свойство которых оценивается по критериям криминологической безопасности. В одном случае имеется в виду объект криминологической, в том числе - виктимологической защиты (например, материальный объект, индивид) в другом - объект - источник криминальной угрозы (по мере структурно-функционального усложнения объект определяется в диапазоне от отдельного индивида - до транснационального преступного синдиката). В целом же разрабатываемая сегодня парадигма синергетики применительно к социальным наукам в перспективе может стать не только «синергетической культурологией, а возможно, и синергетической социологией»263, но и получить новое развитие - как синергетическая криминология.