§ 1. Понятие и криминологическая характеристика

Организованная преступность в криминологии понимается как один из признаков преступности, означающий свойство последней проявлять себя в упорядоченных формах. Организованная преступность — это высшее проявление криминальной упорядоченности.

Речь идет о явлении, которое, в силу своей сложности, многозначно трактуется в научной, учебной литературе и нормативных правовых актах.

Заслуживает внимания история развития определений организованной преступности.

Американские авторы Д. Л. Херберт и X. Тритт писали о том, что серьезные усилия для определения понятия «организованная преступность» были предприняты «только в 1950-х и 1960-х годах, когда комитеты Конгресса начали обнаруживать доказательства существования тайного преступного общества или картели под названием «Мафия» или «Коза ностра»1.

Так называемые Ойстер-Бейские конференции по борьбе с организованной преступностью следующим образом сформулировали ее отличительные характеристики: 1) самосохраняющиеся, тоталитарные, длительные преступные сговоры; 2) расчет на получение прибылей и могущества за счет человеческих слабостей; 3) применение запугивания или подкупа; 4) стремление обезопасить себя со стороны закона[403] [404].

В Законе США 1968 г. о контроле над преступностью и безопасностью на улицах организованная преступность определялась как «противозаконная деятельность членов высокоорганизованной и дисциплинированной ассоциации, занимающейся поставкой запрещенных законом услуг, включая эксплуатацию азартных игр, проституцию, ростовщичество, распространение наркотиков и иную противозаконную деятельность подобного рода организаций»1. Почти такое же определение давалось в Пенсильвании, когда был выпущен Отчет по вопросу об организованной преступности за 1980 г.

Опираясь на это определение, некоторые отечественные авторы утверждали, что особенностью организованной преступности в США и других странах развитой рыночной экономики является то, что организованная преступность паразитирует только на запрещенной деятельности (наркотиках и т.

Более точен в своем определении был Консультативный комитет при правоохранительных органах штата Огайо, который в 1982 г. указывал: «Организованную преступность, в традиционном смысле слова, можно определить как группу лиц, действующих вне закона с целью извлечения финансовой выгоды, находящихся в постоянном преступном сговоре и способных осуществлять политический подкуп и контроль для успешного продолжения своего дела...»[405] [406]

Аналогичные определения были опубликованы во многих других штатах, в том числе в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Калифорнии. При этом организованную преступность стали связывать с деятельностью «белых воротничков». Американские криминологи Д. Л. Херберт и X. Тритт посчитали это неточным, по-

скольку, по их мнению, организованная преступная деятельность в отличие от совершения должностных преступлений «является основным делом или занятием участников преступных организаций, тогда как должностные преступления являются побочными, сопутствуя другому делу или занятию, в ходе которых они совер- шаются»1.

Здесь важно указание на то, что преступные организации гибко используют государственный аппарат. Сотрудничающие с ними служащие, как правило, не становятся членами организаций и не знают часто даже, кому именно они служат. Используется институт сотрудничающих лиц, выполняющих разнообразные поручения, — иногда систематически, иногда время от времени, а порой и разового характера. Вот почему необходимо разграничивать участие в организованном преступном формировании и участие в деятельности такого формирования.

Отечественные авторы при определении организованной преступности за исходный признак брали: а) организованную преступную деятельность; б) сами организованные преступные структуры; в) различные их взаимосвязи.

Выделяются следующие основные подходы: в качестве наиболее существенных характеристик указываются сплочение лиц, совершающих преступления, возникновение и функционирование организованных преступных формирований[407] [408]; акцент делается на массовом характере такого функционирования и некоторых других моментах. По мнению А. И. Гурова, организованная преступность — «это относительно массовое функционирование устойчивых управляемых сообществ преступников, занимающихся совершением преступлений как промыслом (бизнесом) и создающих с помощью коррупции систему защиты от социального контроля»[409]. Похожую позицию выражал и Э. Ф. Побегайло: «Организованная преступность есть обладающая высокой степенью общественной опасности форма социальной патологии, выражающаяся в постоянном и относительно массовом воспроизводстве и функционировании устойчивых преступных сообществ (преступных организаций)»1; определение дается путем указания, прежде всего, на деятельность устойчивых преступных формирований[410] [411]. Чаще всего такой подход встречается у криминалистов, но он не чужд и некоторым криминологам. Так, И. Я. Гонтарь пишет, что организованная преступность — это «разновидность социальной деятельности определенного количества членов общества, направленной на постоянное получение доходов, различных выгод, но только способами, которые сами по себе являются преступными». Здесь акцент делается на организованной преступной деятельности, а не на организациях[412] [413]; фиксируется как факт создания, функционирования организованных преступных формирований, так и факт их деятель-

4

ности ; в определении подчеркивается и факт наличия преступного сообщества, его преступной деятельности, и факт связи разных организованных формирований, направлений преступной дея- тельности[414] (что представляется крайне важным).

Экспертами ООН было предложено понимать под организованной преступностью относительно большую группу устойчивых и управляемых преступных образований, занимающихся преступной деятельностью в корыстных интересах и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, коррупция и хищение в крупных размерах1.

Однако в Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности, принятой резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 г., дается лишь перечень некоторых проявлений организованной преступности. Там не содержится определений используемых понятий «организованная преступность», «транснациональная организованная преступность». В ст. 2 отмечается, что для целей настоящей Конвенции используются термины: а) «организованная преступная группа», означающая структурно оформленную группу в составе трех или более лиц, существующую в течение определенного периода времени и действующую согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем, чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду; Ь) «серьезное преступление» — преступление, наказуемое лишением свободы на максимальный срок не менее четырех лет или более строгой мерой наказания; с) «структурно оформленная группа» — группа, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура».

Указанный подход находится в русле так называемой опера- ционализации понятий, когда сложное явление при изучении, в целях его конкретизации, определяется либо через перечень составляющих его элементов, либо через описание его как одного из элементов еще более сложной системы[415] [416].

Исследования дают основание для следующего определения организованной преступности: организованная преступность — это сложная система организованных преступных формирований, их отношений и деятельности.

Другими словами, об организованной преступности можно говорить не просто тогда, когда функционирование разных организованных преступных формирований1 приобретает массовый характер (хотя это — важная предпосылка ее существования), но при условии взаимодействия таких формирований, их функционирования как определенной криминальной системы.

При анализе организованной преступности подлежат изучению следующие ее конкретные проявления: организованные преступные формирования и их системы; системы организованной преступной деятельности таких формирований и их участников2; различные виды взаимодействия организованных преступных формирований по обеспечению широких криминальных интересов (лоббирование выгодного преступникам законодательства, поддержание и распространение преступной психологии и идеологии, распоряжение «общаковыми» средствами, раздел сфер влияния и др.).

При анализе организованных преступных формирований важно выяснять их тип и вид. Отмечается большое разнообразие их видов, во-первых, в разных странах; во-вторых, в одной какой-либо стране, но состоящих из лиц разных национальностей; в-третьих, сформированных из лиц одной национальности, но действующих в разных странах или различных регионах одной страны3.

Наиболее глобальными преступными организациями в мире длительное время считались итальянская мафия, японские боре- кудан4 (якудза), китайские триады, колумбийские наркокартели использующих те или иные средства, например, применение насилия или оказание влияния на органы государственной власти и экономику» (Лампе К Организованная преступность под пристальным вниманием // Criminalistik. 2001. № 3). Итак, здесь делается акцент на планируемых пре- ступ1лениях и группах преступников с определенными характеристиками.

21 Организованных групп, банд, преступных организаций и т. д. См. § 3 гл. 3 «Организованное преступление и организованная преступная деятельность» настоящего учебника. Например, как отмечают исследователи из США, значительно различаются организованные преступные группы выходцев из Китая и проблемы, с ними связанные, в Калифорнии и Нью-Йорке.

и т. п.1 В 1990-х гг. весь мир заговорил о новых видах организаций, в том числе о российской «мафии»[417] [418], а в России, пожалуй, не осталось людей, которым не был бы знаком термин «воры в законе».

Термин «мафия» широко употребляется в мире и в России, даже излишне широко и размыто. В литературе выделяются три основных значения слова «мафия»: собственное имя организации. Это, прежде всего, подпольная патриотическая организация самообороны времен антифранцузского вооруженного восстания населения в Сицилии. В 1282 г. ею провозглашался лозунг «Morte alia Francia, Italia anela» («Смерть Франции, вздохни, Италия»), первые буквы которого образовали слово «мафия». В литературе отмечается, что позднее данная организация практически переродилась в преступную. Существует еще одно историческое объяснение: Гарибальди, возглавившему поход «Тысячи», освободивший юг Италии в 1860 г., приписывается лозунг «Mazzini autorizza furti incendi avvelenamenti» («Мадзини допускает кражу, поджог, отравление»). Первые буквы слов и в этом случае образуют слово «мафия»; конкретный, исторически сложившийся тип преступной организации. В Италии был принят в 1965 г. закон по борьбе с мафией. В 1982 г. в Уголовном кодексе Италии введена ст. 416', которая гласит: «Всякий, кто участвует в объединении мафиозного типа, состоящем из трех или более лиц, наказывается лишением свободы на срок от 3 до 6 лет. Все те, кто создают, руководят или организуют объединение, наказываются только за это лишением свободы на срок от 4 до 9 лет». Объединение признается объединением мафиозного типа, когда те, кто, участвуя в нем, пользуются насилием со стороны объединения, а также зависимостью и законом молчания (омерты) в отношении него для совершения преступлений, для установления прямого или косвенного руководства, или иного контроля за экономической деятельностью, концессиями, разрешениями, подрядами и общественными службами или для получения незаконных прибылей или преимуществ для

себя либо для третьих лиц». Таким образом, здесь принимаются во внимание характеристики самого преступного объединения; «мафия» — имя нарицательное, обозначающее или организованную преступность, или просто тайное сообщество лиц, действующих вне закона. В этом третьем значении данный термин применительно к России употребляет А. И. Гуров и ряд других авторов1.

При неупорядоченном использовании термина «мафия» нередко смешиваются два принципиально разных типа организаций, входящих в систему организованной преступности: во-первых, создаваемые на основе совместного совершения организованных преступлений, совместной организованной преступной деятельности ее участников; во-вторых, призванные обеспечивать общие криминальные интересы организационно-управленческого, социальноэкономического и иного характера различных субъектов, действующих вне правового поля, с нарушением закона.

Лидерами и участниками второго типа формирований, как правило, бывают организаторы, руководители формирований первого типа.

В России выделяются два основных криминологических типа организованных преступных формирований1.

Первый тип — криминальная организация. Это формирование, являющееся коллективным субъектом преступлений или организованной преступной деятельности. Такого рода формирования бывают многих видов, объединяют разное количество лиц, отличаются друг от друга по степени устойчивости, сплоченности их участников, характеру преступной деятельности, способам разграничения преступных ролей и формам иного обеспечения деятельности данных формирований. В России к данному типу можно отнести следующие, предусмотренные Уголовным кодексом [419] [420]

Российской Федерации, виды преступных формирований: 1) организованная группа (ч. 3 ст. 35); 2) незаконное вооруженное формирование (ст. 208); 3) банда (ст. 209); 4) преступное сообщество (преступная организация) (ст. 210); 5) объединение, посягающее на личность и права граждан (ст. 239); 6) экстремистское сообщество (ст. 2821); 7) экстремистская организация (ст. 2 822).

Второй тип — криминальное сообщество. Это формирование, выполняющее координирующие, организационно-управленческие функции по отношению к криминальным организациям — преступным формированиям первого типа, а также профессиональным преступникам; обеспечивающее интересы той части населения, которая действует вне закона. Таковым, например, является сообщество «воров в законе», о котором подробнее говорится далее. Выделяются также этнические криминальные сообщества и др.

Иногда участники формирований второго типа при решении конкретных задач принимают совместное решение о преступлении. В таких случаях они представляют собой либо организованную группу, либо иную криминальную организацию первого типа.

Таким образом, организованное преступное формирование — это обобщенное название различных криминальных организаций (коллективных субъектов организованных преступлений, организованной преступной деятельности) и криминальных сообществ (субъектов широкой криминальной организационно-управленческой деятельности).

Организованная преступная деятельность формирований первого типа — криминальных организаций — может представлять собой разные системы поведения:

систему разнообразных деяний, подчиненных единой задаче совершения сложного по механизму исполнения преступления (как в случае совершения террористической акции, предполагающей подбор и подготовку исполнителей, изыскание средств для приобретения оружия и его приобретение, выбор объекта акции и т. п.);

систему различных уголовно-правовых деяний, подчиненных единой задаче (обеспечения сверхдоходов, политической власти и т. д.);

систему однородных уголовно-правовых деяний, являющихся звеньями единой линии криминально-профессионального поведения и решающих задачу обеспечения постоянного высокого дохода от криминальной деятельности. Например, кражи совершаются не от случая к случаю, а служат эпизодами систематической профессиональной криминальной деятельности вора, постоянно оттачивающего свое мастерство и живущего за счет именно данной «профессии».

Действующий УК РФ не вполне точно отражает криминальные реалии. Так, в ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ отождествляются преступная организация и преступное сообщество. Но фактически это — разные типы организованных преступных формирований. Деяния организаторов и руководителей преступных сообществ («воров в законе» и иных) не подпадают под следующее описание сообщества в ст. 210 УК РФ: «...создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений». Лидеры реально действующих криминальных сообществ объединяются отнюдь не в целях разработки планов совершения преступлений, к тому же именно тяжких или особо тяжких преступлений. Их конкретная общественно опасная деятельность носит иной, общеорганизационный характер. Поэтому по числу зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, а также по числу выявленных лиц, их совершивших и осужденных, нельзя судить о фактических масштабах и характере деятельности реальных криминальных сообществ.

Исследователи выделяют общие устойчивые характеристики. К числу обязательных С. М. Бевза относит следующие: 1) устойчивость и долговременность существования конкретной преступной организации (либо неоднократное совершение преступлений одного вида); 2) распределение функций между ее участниками (в том числе по горизонтали); 3) иерархичность данной преступной структуры (как минимум — наличие главаря); 4) более или менее четко определенная специализация сферы ее деятельности (в наиболее крупных организациях наподобие Медельинского картеля этот признак размыт); 5) цель организации — извлечение наибольшей прибыли в минимально короткий срок; 6) наличие своеобразного «социального страхования» членов своей группы (в довольно примитивном виде — «общак»); 7) меры по обеспечению безопасности, включая коррумпирование властных структур, прежде всего правоохранительных органов, а также организация внутренней контрразведки с целью выявления и ликвидации агентуры правоохранительных органов; 8) поддержание жесткой дисциплины, в том числе путем культивирования обета молчания («омерта») и кары ослушникам.

Факультативными признаками С. М. Бевза считает: 1) неучастие главарей в конкретных преступных акциях (лидер преступной организации, не будучи исполнителем, может быть если не организатором, то вдохновителем преступления); 2) «отмывание» денег, добытых преступным путем (при определенных условиях этот признак можно отнести к обязательным); 3) формирование преступных организаций по национальному или клановому при-

знакам; 4) наличие международных связей; 5) использование последних достижений науки и техники1.

В преступной организации есть ее ядро, постоянные участники, а также «периферийные» члены, занимающиеся частными, узкоспециальными вопросами.

Кроме того, следует различать: во-первых, участников преступной организации, осознающих себя таковыми и подчиняющих свою жизнедеятельность требованиям руководителей и нормам организации; во-вторых, участников деятельности преступной организации, «нанимаемых» за оговоренное вознаграждение, подкупаемых государственных и иных служащих на разовой или иной основе, оказывающих содействие из родственных или иных соображений.

Встречается и категория «прилипал», которые «кормятся с барского стола», оказывают разовые мелкие услуги, стараются обратить на себя внимание криминальных лидеров, обладающих деньгами и влиянием.

Крупные криминальные организации строятся и функционируют иначе, нежели малочисленные организованные преступные группы. В таких крупных организациях разграничиваются функции и подструктуры:

а)              руководства, управления организацией в целом или отдельными ее структурами;

б)              непосредственного совершения преступлений и их системы;

в)              организационного обеспечения существования и функционирования организации именно как единой структуры, способной обеспечивать эффективную преступную деятельность, конспирацию и т. п. Имеются аналитические группы, осуществляющие разведывательную и контрразведывательную деятельность, транспортные группы, юридико-консультативные и иные.

Руководители, идеологи деятельности крупных криминальных организаций сами могут не совершать преступлений и даже не вникать в детали того, какие именно преступления, кем, когда и где совершаются. Этим занимаются руководители подразделений организации. Отмечается, что некоторые важные для организации функции поручаются даже легальным структурам. Например, обеспечение безопасности офисов, зарегистрированных в установленном порядке, могут осуществлять частные охранные структуры.

Криминальная деятельность таких организаций тесно переплетается с легальным предпринимательством, иной допускаемой и даже поощряемой обществом деятельностью. Это создает трудности четкого вычленения собственно общественно опасной,

См.: Организованная преступность-2. С. 150.

преступной деятельности этих организаций. Тщательная конспирация, выделение части преступных доходов для коррупции, лоббирование своего криминального интереса и опережение законодателя, умелое использование его просчетов позволяет таким формированиям не только выживать в качестве организаций, но на определенных этапах даже «одерживать победы» в противоборстве с государственной системой при ее просчетах.

Криминальные сообщества — организованные преступные формирования второго типа — возникают и функционируют тогда, когда сотрудничество различных организованных преступных групп, банд, преступных организаций происходит в виде координации; когда лидеры таких формирований упорядочивают взаимоотношения формирований, не вмешиваясь во «внутренние дела» друг друга: совместно обсуждают и решают вопросы «внешней политики» по отношению к криминальным конкурентам, государству, общественным организациям, иным структурам общества либо отдельным лицам, чье поведение противоречит общим интересам таких лидеров. Внешне это может проявляться в виде обмена электронной, письменной информацией (в виде так называемых прогонов), проведения «сходок», «разборок», «стрелок» и т. п.

Такая координация, если она приобретает устойчивый характер, неизбежно порождает некое межорганизационное, точнее, надорганизационное управляющее формирование, решающее общие стратегические проблемы организованных преступных формирований и их криминальной деятельности, реализующее их общую «внешнюю» политику по отношению к органам государства и их деятельности. Такого рода формирование имеет свои специфические задачи и особенности функционирования.

Для иллюстрации последнего положения рассмотрим на примере схемы А. В. Кислякова1, какова структура преступного сообщества при функционировании последнего в местах лишения свободы. Речь идет о принципиально ином виде формирования, базирующемся на других основаниях объединения и принципах функционирования, иной организационной структуре[421] [422].

В условиях свободы в основе работает та же схема, но с несколько иными системой и наполнением функций ряда криминальных иерархов1.

Реформируемая Россия была поделена на территориальные «зоны», контролируемые или непосредственно «ворами в законе», или их «положенцами», даже «смотрящими» — в более мелких территориальных образованиях (табл. 72).

В России существует не одно преступное сообщество, они либо враждуют между собой с применением самых радикальных средств (поджоги, убийства, публичное выяснение отношений с оружием и т. п.), либо заключают перемирие[423] [424]. «Воры в законе» — самое известное из таких сообществ[425], также есть этнические и др.

Организованной преступности соответствуют: систематический характер криминальной деятельности как образ жизни; решение широкомасштабных криминальных задач, если даже и в какой-то ограниченный период, то все равно требующее единства разнообразных усилий многих субъектов; потребность профессиональных преступников к объединению в целях совместного обеспечения своих специфических интересов, вытекающих из занятия криминальной деятельностью как профессией и специфического образа жизни[426].

Организованная преступность — не вид преступности, подлежащий выделению наряду с экономической, преступностью террористической направленности и другими. Это — характеристика особого качественного состояния и преступности, и общества в целом. Организованная преступность определенным образом «сцепляет» отдельные преступления и их виды, интегрирует их в единую систему; она представляет собой качественно новое, целостное явление по сравнению с отдельными видами преступности. Соответственно, организованная преступность не подлежит дифференциации по тем основаниям, которые используются применительно к преступности вообще1. Такая дифференциация может быть допустима по отношению к групповой преступности без признаков организованности. Но некорректно выделять, например, организованную экономическую преступность, организованную! коррупционную преступность, организованную наркопреступность2, организованную преступность молодежи. Точнее говорить о деятельности организованной преступности в сферах политики, экономики, об участии молодежи в организованной преступности и т. д.

Нельзя сводить организованную преступность только к преступности общеуголовной. Это — некий сплав общеуголовной и «беловоротничковой» преступности, включая преступность «перламутровых воротничков» — политической и бизнес-элиты.

ства с его «общаковыми средствами»; в разрешении споров — путем создания своих «третейских судов» или наделения отдельных авторитетных среди них лиц функциями третейского судьи; свою безопасность — путем использования коррупции, насилия и иных средств. Причем и здесь можно говорить о системной преступной деятельности, поскольку кражи в этом случае представляют собой систему деяний и сочетаются с иными преступными деяниями, в частности при легализации преступных доходов, обеспечении собственной безопасности. О возможности выделения разных видов организованной преступности пишут О. В. Пристанская, С. Л. Сибиряков и ряд иных авторов (см.: Пристанская О. В., Сибиряков С. Л. Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. М., 1993. С. 25—30). Например, если говорить об организованных преступных формированиях, занимающихся наркобизнесом, то их деятельность не сводится только к манипуляциям с наркотиками. Это еще и контрабанда, и коррупция, и насилие в разных формах, и легализация преступных доходов, и преступления, связанные с оружием, и многое другое. Такие наркоформирования неизбежно становятся составной частью более общей криминальной организованной системы, тем более что легализация преступных доходов, как правило, сочетается с их приумножением. Преступники в этом случае вкладывают деньги в определенные предприятия, скрывают свои доходы от налогообложения, совершают иные запрещенные законом деяния.

Ответы экспертов на вопрос: «Как Вы оцениваете нынешнее состояние

организованной преступности в стране?» (2003 г., % от числа опрошенных)

Таблица 72

В России конца XX — начала XXIв. отмечались крайне неблагоприятные фактические изменения организованной преступности (табл. 72) и серьезные просчеты в борьбе с ней1, в результате чего ее проявления весьма неполно отражались в уголовной и судебной статистике.

В годы реформ в России не существовало регионов или сфер хозяйствования, где не действовали бы возглавляемые «ворами в законе» организованные группы и преступные сообщества (преступные организации)[427] [428].

Данные статистики подтверждали нарастание криминальной активности участников организованных преступных формирований в 1997-2003 гг. (табл. 73).

Динамика числа зарегистрированных преступлений,

совершенных членами организованных преступных формирований

(по данным формы «1-ОП» МВД)

Таблица 73

Таблица 74

Динамика числа зарегистрированных преступлений, связанных

с участием в организованных преступных формированиях,

и преступлений организованных групп в России в 2000—2004 гг.*

* В 2002—2003 гг. не было зарегистрировано ни одного преступления, предусмотренного введенными в 2002 г. ст. 282' (организация экстремистского сообщества) и 2822 УК РФ (организация деятельности экстремистской организации), хотя при опросах сотрудники правоохранительных органов ряда регионов указывали на фактическое существование таких организаций.

В 2000—2004 гг. после некоторого снижения возросло число зарегистрированных фактов участия в бандах, незаконных вооруженных формированиях, преступных организациях (преступных сообществах) (табл. 74).

При этом привлекалось к уголовной ответственности и осуждалось все меньшее число участников организованных преступных групп, преступных организаций (сообществ) (табл. 75).

Таблица 75

Число участников организованных преступных групп,

преступных организаций (преступных сообществ),

выявленных, привлеченных к уголовной ответственности

и осужденных в России в 1997—2003 гг.

В связи с высокой латентностью проявлений организованной преступности были опрошены эксперты — судьи, сотрудники правоохранительных органов и спецслужб. Большинство из них оценило состояние и тенденции организованной преступности как крайне неблагоприятные (табл. 76).

Эксперты указывали на многообразие видов организованных преступных формирований. Особенно тревожная ситуация фиксировалась в Чеченской Республике (табл. 77).

Что касается функционирования организованной преступности именно как системы организованных преступных формирований, их отношений и деятельности, то об этом можно судить по системе статистических данных1. Например, данных, отражающих положение дел в конце XX в. (табл. 78—83)[429] [430]. Взаимодей-

Таблица 76

Ответы экспертов на вопрос:

«Если судить по тем фактическим данным,

которые Вам известны, то как можно оценить тенденции

организованной преступности в России

в 2001-2003 гг.?»

(2003 г., в % от числа опрошенных)

ствие указанных формирований носило и характер консолидации (встречи для совместного решения важных для всех вопросов), и характер конфликтов (выяснения отношений — «разборки»).

Таблица 77

Ответы экспертов на вопрос: «Функционируют ли в регионе следующие виды организованных преступных формирований?» (2003 г., в % от числа опрошенных)*

Раздел V. Отдельные виды преступности Окончание табл. 77

Таблица 78

Число «воров в законе» в России в 1993—1999 гг.

(по оценке сотрудников МВД РФ)1

«Воры в законе», пожалуй, никогда не были единой консолидированной группой. Между отдельными их формированиями сохранялись отличия и в разные периоды выделялись «законники», «черные» и «красные»[431] [432], «славяне» и «кавказцы» или «бубновые» и «пиковые». Разделение происходит по общим правилам борьбы за власть, поскольку везде около кормила власти, пусть даже криминальной, образуются разные стремящиеся к ней кланы.

В. С. Овчинский «воров в законе» обозначает именно как «координаторов», обеспечивающих «стабильность» системы организованной преступности путем взаимодействия разных ее подструктур1.

Косвенным подтверждением наличия «криминальных войн» служат данные о числе заказных убийств, преступлений из-за раздела сфер влияния (табл. 81, 82).

Таблица 79

Динамика числа зарегистрированных конфликтных ситуаций (встреч, «стрелок», «разборок») между организованными формированиями, для разрешения которых использовалось насилие, в России в 1991—1997 гг. (по оценкам сотрудников правоохранительных органов)

Таблица 80

Динамика числа зафиксированных сотрудниками правоохранительных органов «сходок» («конференций», «съездов», «собраний») организованных преступных формирований в России в 1991—1997 it!

Число расследованных преступлений, совершенных

в России в 1998—2000 гг. из-за раздела сфер влияния

Таблица 81

' См.: Овчинский В. С. Криминальные, уголовно-правовые и организационные основы борьбы с организованной преступностью в Российской Федерации.

Число раскрытых заказных убийств в России в 1997—2001 it.

(по экспертным оценкам)

Таблица 82

Число сотрудников органов внутренних дел, раненных и погибших

при исполнении служебных обязанностей

в России в 1997-2000 it.

Таблица 83

По данным М. И. Слинько1, в структуре заказных убийств треть составляли убийства преступных «авторитетов», и только 10% потерпевших составляют государственные и общественные деятели[433] [434] (табл. 83).

Итак, исходя из рассмотрения статистических данных, можно сказать, что организованные преступные формирования и характер их взаимодействия находятся в постоянном развитии.

Исследования С. В. Ванюшкина показали, что организованная преступность действует в сегменте, который включает около 56% общего количества всех зарегистрированных преступлений, 50% числа всех выявленных лиц, совершивших преступления, более 97% от общего числа лиц, осужденных за совершение преступлений в группе, 100% лиц, осужденных за преступления, совершенные в составе организованной группы[435].

Криминальные лидеры выходили на международную арену1. Часть крупных преступных сообществ в России приобрела хорошо налаженные связи с эмигрантами новой волны, зарубежными преступными формированиями. Вывоз капитала из России — одно из значимых направлений в деятельности организованной преступности.

Одновременно расширялся криминальный рынок[436] [437], где «крутились» и «делались» «большие деньги». Пришлось криминализировать похищение человека, торговлю людьми, принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации, ряд других деяний. Как точно отметил Э. А. Иванов, «криминальный рынок не существует обособленно от легального... Криминальный рынок, так же, как и легальный, развивается под влиянием всех факторов жизни»[438].

На рубеже веков стала отчетливо проявлять себя так называемая олигархическая модель организованной преступности, которая максимально стремится себя легализовать. В. Г. Гриб и А. В. Маки- енко к «верхнему» ее уровню отнесли: финансовый, экономический, информационно-политический, детективно-охранный сегменты деятельности; к «нижнему» — криминализированные подконтрольные банки, коррумпированных представителей власти и

СМИ, «крышевые» подконтрольные предприятия, нелегальные силовые структуры1.

Исследование П. А. Скобликова показало, что (по мнению опрошенных им сотрудников подразделений борьбы с организованной преступностью) наибольшую общественную опасность представляют «воры в законе», контролирующие экономическую преступность и стремящиеся влиять на политические процессы (таковых в целом по России насчитывается- 10—15 чел.)[439] [440].