§ 2. Общая характеристика преступности в сфере экономики

Динамика зарегистрированной преступности в сфере экономики в значительной степени зависит от динамики зарегистрированных краж, составляющих 75% всех преступлений указанного вида.

Необходимо также учитывать, что удельный вес совокупности деяний, содержащих признаки преступлений в сфере экономики, включающей ее латентную часть, по-видимому, близок к типичному для развитых европейских стран, Японии и США (85—90%), поскольку для многих видов преступлений рассматриваемого рода характерна гиперлатентность.

Объем преступности в сфере экономики, характеризуемый числом зарегистрированных в России за 1993—2007 гг. преступлений этого рода, соответственно составил: в 1993 г. — 1 404 482, в 1994 г. - 1 754 150, в 1995 г.

Уменьшение за последние годы (2000—2007 гг.) числа лиц, выявленных в связи с совершением преступлений в сфере экономики, на 30% на фоне 46% роста в тот же период числа зарегистрированных преступлений в сфере экономики обусловлено совокупностью факторов, наиболее значимы из которых следующие: 1) изменение регистрационной политики, проявившееся в снижении заинтересованности уполномоченных должностных лиц правоохранительных органов в полном учете преступлений (главным образом из-за снижения уровня спроса и ответственности за раскрытие преступлений); 2) снижение уровня профессионализма работников правоохранительных органов, в чью компетенцию входят раскрытие и расследование преступлений в сфере экономики, обусловленное переходом наиболее квалифицированной части этих сотрудников на службу в негосударственный сектор безопасности и в бизнес. Например, на сегодня численность службы безопасности РАО «Газпром», большинство сотрудников которой — бывшие офицеры среднего и старшего начальствующего составов МВД России и ФСБ России, превышает 10 тыс. человек; 3) рост уровня коррупции в правоохранительных органах, одним из проявлений которой стала обычная практика требования вознаграждения за возбуждение уголовного дела и розыск преступника. В наибольшей степени эта практика затрагивает интересы предпринимателей, чей бизнес пострадал от преступных посягательств (нередко инспири

руемых недобросовестными конкурентами и коррумпированными сотрудниками правоохранительных органов).

Уровень (интенсивность) зарегистрированной преступности в сфере экономики за тот же период, характеризируемый коэффициентом (т.

сти преступлений против собственности снизился до 38,4%, преступлений в сфере экономической деятельности — до 49,3%.

Структура зарегистрированной преступности в сфере экономики отражает ее неоднородность, хотя с высокой степенью вероятности представляет собой «перевернутую картину» структуры совокупности деяний, содержащих признаки преступлений в сфере экономики, включая ее латентную часть.

В общем объеме зарегистрированной преступности в сфере экономики на долю преступлений против собственности в г. приходилось 93,3% (в том числе на долю краж — 70,5%, грабежей — 7,1%, разбоев — 2, мошенничеств — 4,4, присвоение вверенного имущества — 2,3%), а на долю хозяйственных преступлений соответственно 6,7% (в том числе на долю обмана потребителей — 1,7%, нарушений правил торговли — 1,6, изготовления, сбыта, хранения крепких спиртных напитков домашней выработки — около 1, незаконных сделок с валютными ценностями — 0,7%).

Спустя 10 лет это соотношение почти не изменилось (96,5% составила доля преступлений против собственности и 3,5% — доля в сфере экономической деятельности), несмотря на существенные изменения в уголовно-правовой оценке сопоставимых групп преступлений.

Абсолютное преобладание в структуре зарегистрированной преступности в сфере экономики преступлений против собственности (прежде всего, краж) в основе определяется объективными условиями: значительно лучшей по сравнению с преступлениями в сфере экономической деятельности выявляемостью и раскрываемостью первых, относительной простотой применения соответствующих уголовно-правовых норм, которые к тому же не претерпели сколько-нибудь существенных изменений со времени принятия российского Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (табл. 21, 22).

Динамика зарегистрированных преступлений в сфере экономики за период с 1997 по 2007 г. характеризуется показателями суммарного абсолютного прироста (+1 426 108) и среднегодового темпа прироста, равного 9%.

При этом необходимо учитывать неполную сопоставимость статистических данных о преступности в сфере экономики за период до 2003 г. и после 2003 г. вследствие масштабной уголовно-правовой реформы.

Таблица 21

Динамика преступлений против собственности 2001—2007 it., тыс.

Таблица 22

Структура преступлений против собственности в 2006 г., %

47% прироста числа зарегистрированных в период с 2000 по 2005 г. преступлений (помимо вышеназванных факторов) обусловлен не столько ростом реальной преступности в сфере экономики, сколько либерализацией регистрационной политики.

Последний фактор в совокупности с феноменом возможности существенного роста уровня зарегистрированной преступности в условиях экономического роста не был учтен в полной мере при составлении группой российских экспертов в 1995 г. криминологического прогноза на период до 2005 г., в котором предполагалось, что число зарегистрированных краж в 1997 г.

Одновременно необходимо отметить, что годовая динамика числа зарегистрированных в этот период преступлений в сфере экономики отличалась крайней неравномерностью.

Если после вступления в силу 1 января 1997 г. УК РФ наблюдался медленный рост объема зарегистрированных преступлений в сфере экономики вплоть до конца 1999 г., т. е. времени, когда криминогенные последствия финансового кризиса г. оказались исчерпанными, то уже в 2000 г. преступлений в сфере экономики было зарегистрировано меньше, чем в г. В 2001 г. темп снижения зарегистрированных преступлений составил -0,4%. При этом, однако, число зарегистрированных преступлений в сфере экономической деятельности за тот же период увеличилось на 3% (160 тыс. — в 2000 г., 165 тыс. — в 2001 г.). Это явление отражало не столько тенденции реальной корыстной преступности, сколько смену приоритетов уголовной политики. Правоохранительная система стала медленно переориентироваться с преследования мелких воришек на преследование субъектов теневой экономики, а также преступного псевдобизнеса, т. е. деятельности, которая в принципе не может регистрироваться как предпринимательская (убийство за вознаграждение, экономический шпионаж и др.).

После 2002 г. эта закономерность изменилась и количество зарегистрированных преступлений в сфере экономики стало расти, не без влияния почти непрерывной критики правоохранительных органов, осуществляющих учет преступлений, со стороны Генеральной прокуратуры РФ.

Иначе выглядит динамика числа лиц, выявленных в связи с совершением преступлений в сфере экономики. Абсолютное снижение числа таких лиц за период с 2000 по 2005 г. составило 215 тыс. человек.

Суммарный темп снижения того же показателя в период с по 2005 г. составил —29%*. К 2008 г. эта тенденция сохранилась.

Такие различия в динамике двух основных показателей зарегистрированного объема рассматриваемого рода преступлений в основе обусловлены: 1) качественным снижением уровня профессионализма среди сотрудников оперативных и следственных подразделений правоохранительных органов, а также уровня требовательности к раскрываемости преступлений;

достижением объективного порога выявляемое™ лиц, совершающих преступления доминирующего вида (в данном случае кражи); 3) развившимся в систему мздоимством в правоохранительных органах (значительная часть законных действий в пользу заявителя стала совершаться уполномоченными должностными лицами лишь после получения ими взятки).

Территориальное распределение (география) преступности в сфере экономики по субъектам РФ (региональное распределение) отличается большой неравномерностью.

К числу регионов с наиболее высоким уровнем преступности в сфере экономики (коэффициент свыше 3 тыс. преступлений на каждые 100 тыс. человек) относятся Республика Бурятия, Сахалинская область, Еврейская автономная область; с наиболее низким (менее 1 тыс. преступлений на каждые 100 тыс. человек) — Республика Ингушетия, Республика Дагестан, Москва.

Причины соответствующих различий имеют комплексный характер, и корректное сравнение может быть выполнено лишь внутри группы субъектов РФ, относящихся к единому в экономическом, культурном, этническом, религиозном и географическом отношениях макрорегиону. Например, сравнивать уровни краж в Москве и Дагестане невозможно, поскольку их определяют разные группы факторов, действующие к тому же с различной степенью интенсивности.

Весьма низкий уровень зарегистрированной преступности в сфере экономики в Москве определяется, прежде всего: 1) развившимся в уполномоченных правоохранительных органах столицы мздоимством, предполагающем, что на гарантированную помощь может рассчитывать лишь тот, кто в состоянии дополнительно (сверх налогов) оплатить услугу по уголовному преследованию виновного; 2) чрезвычайно низкой активностью правоохранительных органов столицы в выявлении корыстных преступлений; 3) закономерностями мегаполиса (сверхвысокий уровень анонимности и взаимного безразличия населения, большие объемы ежедневной миграции); 4) более низким уровнем заявительской активности потерпевших (большая часть взрослого населения столицы до недавнего времени не надеялась получить эффективную помощь при обращении в органы внутренних дел или прокуратуру). Низкий уровень краж, например, в Дагестане прежде всего определяется религиозно-этническим (во всех преимущественно исламских странах доля

зарегистрированных преступлений против собственности значительно меньше, чем в странах с поликонфессиональным укладом) и общинно-родовыми факторами, которые составляют основу жесткого социального контроля.

В отечественной криминологической литературе приводятся различные данные об уровнях латентности преступлений в сфере экономики. Например, В. Е. Эминов приводит данные, согласно которым латентная часть организованной преступности в сфере экономики может более чем в 300 раз превышать зарегистрированную[322].

Наибольшую сложность обычно представляет оценка общественной опасности преступности в сфере экономики — основного качественного свойства последней. В практике уголовностатистического анализа обычно используется прием косвенной оценки данного свойства по динамике показателя удельного веса тяжких преступлений среди всех зарегистрированных преступлений соответствующего рода.

Некоторое увеличение доли зарегистрированных тяжких преступлений в сфере экономики до 2002 г. в действительности скорее всего отражало процесс уменьшения возможностей правоохранительной системы, которая вынужденно «выталкивала» (и продолжает «выталкивать») из сферы своего внимания преступления небольшой и средней тяжести.

Средний срок наказания в виде лишения свободы, назначенный по всем преступлениям в сфере экономики (три четверти которых, как отмечалось ранее, составляют кражи), как показывают расчеты, не превышает трех лет лишения свободы.

Сравнение среднего размера наказаний в виде лишения свободы, предусмотренных в санкциях соответствующих статей УК РФ об ответственности за преступления против собственности (около пяти лет) и за преступления в сфере экономической деятельности (три-четыре года), а также среднего размера наказаний того же вида, назначаемых судами за те же преступления, показывает, что российская правоприменительная практика сегодня фактически ориентирована в среднем на более низкую оценку общественной опасности преступности в сфере экономики, чем законодатель. Отчасти это обусловлено тем, что суды вынуждены учитывать неполноту и сомнительность

доказательств, собираемых по уголовным делам рассматриваемых категорий.

Криминологические характеристики преступлений против собственности и преступлений в сфере экономической деятельности имеют свои особенности.

Характеристика преступности против собственности. Первая половина 90-х гг. прошлого века вошла в российскую историю грандиозными по своим масштабам посягательствами на собственность, среди которых следует выделить: мошенническое завладение средствами из федерального бюджета с помощью кредитовых авизо (межбанковских платежных поручений), суммарный ущерб от которого превысил 2,5 млрд долл.; массовое «строительство» в 1991—1995 гг. «финансовых пирамид» (или «пирамид Понци»), основанных на обманном завладении чужими деньгами, которое только по официальным данным причинило ущерб 735 тыс. российских граждан на сумму около трлн руб.[323]

Во второй половине 90-х гг. прошлого века снижение зарегистрированного числа так называемых интеллектуальных посягательств на собственность обусловлено, с одной стороны, усложнением форм обманного завладения чужим имуществом, а с другой — уменьшением числа сотрудников, обладающих навыками эффективного расследования преступлений, связанных с использованием современных информационных технологий.

В этот период наибольший масштаб приобрели вексельное мошенничество (суммарный ущерб за 1997—1998 гг. составил около 114 млрд руб.), хищения средств федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ, рэкет, создание лжепредприятий.

Для всех указанных преступлений характерно совершение их организованными группами, в том числе преступными сообществами. Например, из выделенных в период с сентября 1995 по январь 1998 г. Правительством столицы на строительство Московской кольцевой автомобильной дороги 1 трлн руб. с помощью созданных при участии руководителей ОАО «Строительное управление 802» трех субподрядных организаций было похищено путем обмана и злоупотребления доверием 99 млрд руб.

Лишь за 1997 г. мошенничество с использованием поддельных дебетовых и кредитных карт причинило ущерб на сумму около 1 млрд долл.

Вместе с тем до настоящего времени не получили уголовноправовой оценки действия должностных лиц в Правительстве РФ, Министерстве финансов РФ и Центральном банке РФ, которые принимали решение о создании и функционировании самой крупной национальной «финансовой пирамиды» — рынка государственных краткосрочных бескупонных облигаций (ГКО), обрушение которой привело к финансовому кризису в августе 1998 г., четырехкратному обесцениванию и потере сбережений 2,5 млн физических лиц и разорению нескольких десятков тысяч юридических лиц.

Уровни латентности отдельных видов деяний, содержащих признаки преступлений против собственности, с учетом обобщенных нами результатов различных исследований (которые упоминались ранее) оцениваются следующим образом: кражи — 6,1, мошенничества — 94,4, присвоение или растрата — 12,9, грабежи — 3,2, разбои — 2,2, вымогательства — 26,5, хищения предметов, имеющих особую ценность, — 14,9, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием — 110,8, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения — 1,2.

Взвешенная средняя арифметическая величина уровня латентности преступлений против собственности в целом, рассчитанная с учетом удельного веса каждого вида преступлений в общей их совокупности, составляет 9,8 (или 980%).

Крайне высокие уровни латентности мошенничеств и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием обусловлены, с одной стороны, большими трудностями выявления и расследования этих преступлений, нередко граничащих с гражданско-правовыми деликтами, с другой — часто встречающимся фактическим содействием потерпевшего в совершении преступления и, как следствие, его незаинтересованностью в обращении за помощью в правоохранительные органы. Напротив, весьма низкий уровень латентности неправомерного завладения автомобилем или иными транспортными средствами обусловлен очевидным характером данного деяния, стабильной и высокой степенью общественной опасности, а также заинтересованностью потерпевших в регистрации факта угона транспортного средства.

Общественная опасность преступности против собственности,

характеризуемая показателем взвешенной средней арифметической величины тяжести наказаний в виде лишения свободы, назначаемых судами за преступления этой категории, обычно превышает общественную опасность преступлений в сфере экономики на 25—30%. Вместе с тем в оценке суда уровень общественной опасности рассматриваемой группы преступлений заметно уступал тому среднему уровню их общественной опасности, который был определен законодателем в УК РФ (более чем в 1,5 раза).

Такое «корректирование» судами уровня общественной опасности преступлений против собственности сегодня, по-видимому, обусловлено снижением уровня профессионализма лиц, расследующих уголовные дела.

Особенности криминологической характеристики преступности в сфере экономической деятельности. Суммарный имущественный вред реальной преступности в сфере экономической деятельности, если основываться на многочисленных криминологических исследованиях у нас в стране и за рубежом, по-види- мому, превышает имущественный ущерб от всех остальных преступлений вместе взятых. Уже на начало 1998 г. доходы российской криминальной экономики оценивались специалистами примерно в 10 млрд долл., и были сопоставимыми с размерами доходной части российского бюджета[324].

В настоящее время эта закономерность нарушилась в связи с тем, что легальная экономика России в 2000—2007 гг. росла высокими темпами.

Четвертая часть всех выявляемых преступлений в сфере экономической деятельности относится к категории тяжких и особо тяжких.

Значительная часть преступлений в сфере экономической деятельности совершается организованными группами и преступными сообществами[325].

Удельный вес зарегистрированной преступности в сфере экономической деятельности в структуре преступности в сфере экономики в 2005 г. составил 3,5%. Как показывают криминологические исследования, этот показатель существенно отличается от показателя, характеризующего удельный вес всей совокупности деяний, содержащих признаки преступлений в сфере экономической деятельности, большая часть которых имеет латентный характер. В последнем случае удельный вес соответствующей группы деяний составляет с высокой степенью вероятности не менее половины всех общественно опасных посягательств на экономику.

Объем преступности в сфере экономической деятельности составил в 2005 г. — 98 270, в 2006 г. — 92 317 преступлений (с учетом преступлений, уголовные дела по которым находились в производстве), что в значительной степени было обусловлено ростом регистрации фальшивомонетничества (эти преступления в настоящее время составляют около половины всех регистрируемых преступлений в сфере экономической деятельности) и налоговых преступлений[326].

Все без исключения новые виды преступлений в сфере экономической деятельности относятся к числу неочевидных и, как следствие, трудновыявляемых.

Уровень (интенсивность) преступности в сфере экономической деятельности, характеризуемый числом преступлений, зарегистрированных в расчете на 100 тыс. человек, в 2005 г. составил 67,8, что соответствует уровню 1996 г., в 2006 г. — 63,6.

Структура зарегистрированной преступности в сфере экономической деятельности также неоднородна. Если в 1997 г. 58,1% объема рассматриваемой группы преступлений составлял обман потребителей (26 412), 17,4% — изготовление и сбыт поддельных денег и ценных бумаг (7911), 7,3 — контрабанда (3304), 6,3 — незаконное предпринимательство (2854), 4% — незаконные сделки с валютными ценностями (1800), то в 2005 г. преобладающую долю в структуре преступлений в сфере экономической деятельности занимало фальшивомонетничество (49,5%), налоговые преступления, включая неуплату таможенных платежей (15,8), и приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (9,7%) (табл. 23).

Таблица 23

Динамика экономической преступности в 2001—2007 гг., тыс.

Значительная часть преступлений в сфере экономической деятельности совершается организованными группами и преступными сообществами. Такие виды преступлений, как незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, полученных незаконным путем, незаконное получение кредита, монополистические действия и ограничение конкуренции, принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, изготовление или сбыт поддельных кредитных карт и иных платежных документов, контрабанда, невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте, неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство и уклонение от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды с организаций, совершаются, как показывают многие исследования, преимущественно организованными группами[327].

Наибольшее распространение организованные формы преступности получили в таких отраслях экономической деятельности, как банковская деятельность (прежде всего кредитование), эмиссия ценных бумаг, приватизация, экспорт нефтепродуктов, добыча и переработка драгоценных металлов и Драгоценных камней, торговля автомобилями, производство и Реализация музыкальных, телевизионных, книжных, компьютерных и кинопродуктов (табл. 24, 25).

Таблица 24

Таблица 25

Структура преступности по отраслям промышленности в 2006 г., %

Таблица 26

Динамика преступности в кредитно-финансовой сфере в 2001—2007 гг., тыс.

В УК РФ все нормативные положения об ответственности за посягательства на свободу конкуренции законодатель закрепил в ст. 178 «Монополистические действия и ограничение конкуренции», произвольно определив общественно опасные способы установления монопольно высоких или монопольно низких цен и ограничения конкуренции: путем раздела рынка, ограничения доступа на рынок, устранения с него других субъектов экономической деятельности, установления или поддержания единых цен. До 2003 г. монополистические действия и ограничение конкуренции имели широкое распространение, однако превентивная функция уголовного закона для борьбы с этим явлением фактически не использовалась. В целом по России было зарегистрировано в 1997 г. — 13 преступлений, в г. - 23, в 1999 г. - 36, в 2000 г. - 42, в 2001 г. - 64, в г. — 48, в 2003 г. — 61 преступление[328], за совершение которых лишь единицы были осуждены[329]. Новая редакция ст. 178 УК РФ сделала практически неосуществимой уголовно-право- вую защиту экономической деятельности от монополизма и недобросовестной конкуренции. В 2004 г. было зарегистрировано всего 10 фактов недопущения, ограничения или устранения конкуренции, в 2005 г. — 6 фактов[330]. Если в 2004 г. было осуждено 3 человека, то в 2005 г. — ни одного[331]. В 2006 г. эта практика существенно не изменилась. Причин тому несколько.

Во-первых, в базовых федеральных законах «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» 1991 г.[332] и «О защите конкуренции на рынке финансо- # вых услуг» 1999 г. в редакции 2001 г. и 2006 г., «О естественных монополиях» 1995 г. не дано определений понятия «недопущение, ограничение или устранение конкуренции». Фактическое содержание этого понятия определялось контролирующими, правоохранительными и судебными органами.

Во-вторых, в ч. 1 ст. 178 УК РФ перечислялись лишь некоторые способы недопущения, ограничения или устранения конкуренции, тогда как в реальности их намного больше. Причем некоторые из неуказанных в ч. 1 ст. 178 УК РФ способов (при одинаковых последствиях) имеют гораздо большую общественную опасность (например, злоупотребление доминирующим положением на рынке). В связи с этим диспозиция статьи не охватывает значительную часть реальной монополистической преступности.

В-третьих, в целях устранения недостатков формального состава преступления (преступление считается оконченным с момента совершения определенных законодателем общественно опасных действий или бездействия вне зависимости от наступления последствий), который чреват расширением дискреционных полномочий правоохранительных и судебных органов и, соответственно, увеличением так называемого коррупциогенного потенциала ст. 178 УК РФ, законодатель включил в данную статью обязательный материальный признак: «если эти деяния повлекли причинение крупного материального ущерба», сумма которого, определенная в примечании к ст. 178 УК РФ, превышала 1 млн руб.

Для деяний, содержащих признаки преступлений в сфере экономической деятельности, в целом характерна гиперлатент-

ностъ, под которой в данном случае понимается превышение объема незарегистрированной ее части над зарегистрированной на несколько порядков (т. е. в 100 и более раз). Гиперлатентность общественно опасных деяний свидетельствует не только

о              регистрации (выявлении) крайне незначительной их части, но и нередко о неэффективности системы уголовной юстиции, а также об ошибках законодателя (криминализации подвергнуто чрезмерно распространенное, а значит, деятельно не отрицаемое большинством населения поведение).

Гиперлатентность деяний, содержащих признаки преступлений, помимо прочего означает, что по зарегистрированной их части с высокой степенью вероятности нельзя судить о закономерностях развития феномена в целом.

Уровни латентности отдельных видов деяний, содержащих признаки преступлений в сфере экономической деятельности (по сопоставимой их группе) с учетом результатов ранее упоминавшихся исследований составили: незаконное предпринимательство — 620, монополистические действия и ограничение конкуренции — 120, незаконное использование товарного знака — 660, контрабанда — 160, незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга — 40, нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней — 50, невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте — 1680, уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица — 320, уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды — 1380, уклонение от уплаты налогов и страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организаций — 280, обман потребителей — 70.

Взвешенная среднеарифметическая величина уровня латентности совокупности названных видов деяний составила 126.

Различия в уровнях латентности отдельных видов общественно опасных преступлений в сфере экономической деятельности преимущественно определяются различиями в предпосылках их выявляемости, на которую, как уже отмечалось, влияют степень технического совершенства соответствующих уголовно-правовых норм; максимальный размер наказания; Уровень квалификации сотрудников государственных органов, в компетенцию которых входят раскрытие и расследование (в том числе судебное) соответствующих преступлений; уровень Их коррупционной заинтересованности в уклонении от выявления соответствующих преступлений; уровень ресурсного обес

печения таких органов; степень заинтересованности потерпевших в официальной защите нарушенных прав.

Общественная опасность преступности в сфере экономической деятельности, характеризуемая показателем взвешенной средней арифметической величины тяжести наказаний в виде лишения свободы, назначенных судами за соответствующие преступления в 2007 г., была ниже общественной опасности преступлений в сфере экономики в целом и значительно ниже общественной опасности преступлений против собственности (1,2 года лишения свободы против 2,4 и 3,1 года лишения свободы соответственно).

Парадоксальность этого соотношения (суммарный ущерб от преступлений в сфере экономической деятельности, как показывает ряд исследований, превышает суммарный ущерб от преступлений против собственности[333]) в основе определяется уголовным законодательством. Средний размер наказания в виде лишения свободы за преступления в сфере экономической деятельности по УК РФ 1996 г. составляет менее 1,7 года лишения свободы.

Такая, хотя и небесспорная, недооценка законодателем степени общественной опасности преступлений в сфере экономической деятельности, как показывает мировой опыт, не стимулирует быстрого восстановления основ честного предпринимательства в условиях экономического кризиса.