§ 3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

«Коза ностра» в США возникла во время действия «сухого закона» Волстэда (28-я поправка к Конституции), принятого в 1919 г. и отмененного в 1933 г., во время мирового экономического кризиса.

Процитированы Дж. Альбини и Дж. Финкенауер, авторы серьезных исследований об американской мафии, содержащих важный вывод. США, например, страдают от наплыва наркотиков из разных стран и беспощадно борются с их поставщиками. Те, несомненно, виновны в совершении тяжких преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Но если бы в США на них не было «бешеного» спроса, они бы их не доставляли. Аналогичный вопрос возникает и с трафиком женщин и детей для сексуальной эксплуатации в США. Общеизвестно, что жертвы этих деяний попадают в сети торговцев живым товаром не от хорошей жизни в России, Украине и других странах Восточной Европы. Эти страны заслуживают осуждения. Но почему-то не осуждаются интенсивно растущие аморальные и извращенные потребности американцев. Азбучная истина: любой незаконный оборот запрещенных товаров и услуг в первую очередь обусловлен той самой социальной базой, о которой пишут авторы, т.е. иррациональными потребностями людей. Не будет спроса, не будет предложения. Но пока в США и других странах нездоровые иррациональные потребности под флагом свободы и демократии фактически только поощряются.

Политические, социально-экономические и организационно-правовые условия в СССР в 70—80-е гг., когда складывалась и разрасталась отечественная организованная преступность, были иными, чем в США. В период застоя росли неудовлетворенные государством обычные потребности народа в продуктах, одежде, других товарах, жилье; росла масса неотоваренных денег. В это время слово «достать» вытеснило слово «купить», а слово «купить» вытеснило слово «заслужить». « Т ы — мне, я — тебе» стал одним из основных принципов поведения должностных лиц и граждан. В это время дремлющая организованная преступность и взяла на себя обязанность обеспечивать неудовлетворенные потребности преступными путями с большой выгодой для себя. И в этом плане она является плотью от плоти наших социалистических распределительных отношений.

Как все мафии в мире, советская организованная преступность жаждала прибыли и сверхприбыли и не гнушалась хищениями, злоупотреблениями, шантажом, подкупом, насилием. Как вынужден был констатировать журнал «Коммунист», в то время формировались «не просто гнездовья, а целая система расхитительства, взяточничества по горизонтали и вертикали во многих отраслях производства, снабжения, сбыта и торговли»[316]. Особенно широкое распространение организованная преступность получила в Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, Казахстане, Киргизии, Азербайджане, Армении, Грузии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Хабаровском и Краснодарском краях, Ростовской, Одесской, Иркутской областях, Москве.

Разрастание теневой экономики представляло собой магистральную тенденцию становления советской номенклатурной коррумпированной организованной преступности. Рэкет, грабежи, разбои, кражи и другие преступления против личной собственности при любой степени организованности их совершения были очень опасными, но, скорее всего, вторичными. Возникновение и становление отечественной мафии кроются в недрах теневой экономики, распределительных отношений, неповоротливой государственной «ничейной» собственности. />По характеру, формам и причинам преступной деятельности отечественную организованную преступность можно условно разделить на уголовную (или гангстерскую), которая промышляет главным образом путем совершения краж, грабежей, разбоев, вымогательства, мошенничества, бандитизма, убийств и других аналогичных деяний, и экономическую (или «беловорот-ничковую»), паразитировавшую на хищениях государственной и общественной собственности, злоупотреблениях служебным положением, коррупции и других корыстно-хозяйственных и корыстно-должностных преступлениях. С переходом России к рыночным отношениям, приватизации государственной и общественной собственности и мошенническому капиталу криминальные возможности экономической организованной преступности умножились.

Экономическая форма организованной преступности была в СССР главной. Она существовала внутри государственных образований или параллельно с ними и использовала в своих целях государственные фонды, государственные каналы сбыта, государственную финансовую систему, государственный аппарат — хозяйственный, контролирующий, административный, правоохранительный. Именно она тормозила перестроечные процессы и безнаказанно перекачивала государственные ресурсы в теневую экономику. Именно она является камнем преткновения на пути развития цивилизованных рыночных отношений сегодня.

Уголовная организованная преступность была в нашей стране с первых лет советской власти, а экономическая стала формироваться по мере отчуждения собственности от производителей, бюрократизации распределительных отношений, роста бесхозяйственности в государственном секторе экономики.

В капиталистическом мире деньги дают реальную власть. В СССР реальная власть, особенно по распределению оптового и розничного дефицита, принадлежала партийной и государственной бюрократии, которая к тому же не располагала большими официальными доходами. Именно поэтому продажная часть бюрократии стала придатком организованных преступных групп. «Воры в законе», «цеховики» и продажная бюрократия нашли друг друга в организованной преступности.

Экономическую организованную преступность в СССР и в какой-то мере в нынешней России можно условно разделить на бюрократическую, связанную с распределением кредитов, государственной протекции, фондов, товаров, сырья, оборудования, услуг, должностей, наград, лицензий, привилегий, льгот и т.д., и рыночную (черный рынок, «черный нал»). Последняя удовлетворяет как рациональные повседневные потребности граждан, обеспечивая их необходимыми товарами и услугами, так и иррациональные потребности (наркотики, оружие, алкоголь, азартные игры, проститутки и т.д.). (Рис. 1 . )

Рис.

Эта элементарная схема структуры организованной преступности была опубликована в 1997 г. в первом издании книги. Вряд ли она дошла до первого заместителя прокурора Архангельской области А.Н. Апанасенко. Но в 1998 г. он опубликовал свою более детальную схему под названием «Причины возникновения организованной преступности»[317], которая, по сути, совпадает с нашей. Это совпадение свидетельствует об одном: схемы отражают реальность с точки зрения не только теории, но и практики. Для иллюстрации приведем схему А.Н. Апанасенко. (Рис. 2).

В каждой разновидности организованной преступности (уголовной, экономической, бюрократической, рыночной, «рациональной», «иррациональной») есть своя совокупность причин и условий. Однако в главном суть их схожа. Организованная преступность во всех своих проявлениях (в одних больше, в других меньше) прежде всего явление экономическое. В основе его лежат главным образом экономические причины.

В самом общем виде эти причины сводились к противоречиям между законами экономики и волюнтаристскими административными методами хозяйствования в социалистическом обществе. Организованная преступность была криминальным средством разрешения этих противоречий, без которого тотальная бюрократическая система уже не могла существовать. У бюрократии нет собственно экономических интересов. Ее мотивацией является удержание власти. Поэтому бюрократическое руководство экономикой неумолимо вело к доминированию вне экономических интересов принуждения и распределения. Растущий дефицит, в свою очередь, требовал увеличения штата контролирующих и распределяющих структур, что еще больше блокировало экономические механизмы. Теневая экономика и подпольный рынок взяли на себя функцию обмена, которую практически не в состоянии была выполнить одна бюрократия. Поэтому появление в СССР бюрократической, рыночной и «рациональной» организованной преступности было закономерным следствием только командной экономики.

Как всякое предпринимательство, организованная преступность мобильна и экономически грамотна. Появление политической и некоторой экономической свободы во время перестройки она немедленно использовала в своих интересах. Показательным примером ее приспособительных способностей было «творческое» использование кооперативного движения (чиновничий и уголовный рэкет, отмывание «грязных» денег, превращение кооперативных структур в «крышу» преступной деятельности и т.д.), и в этом не вина, а беда кооперативов, которые были брошены государством на съедение организованной преступности (уголовной, экономической, бюрократической, рыночной).

Организованная преступность в СССР возникала и укреплялась на основе роста всей преступности, концентрации и монополизации различных форм преступной деятельности. Поэтому ее развитие тесно связано с динамикой общей преступности, ослаблением тотального контроля в 60—80-е гг. Общая преступность в СССР и в России особо интенсивно росла в конце 80-х и начале 90-х гг. По видам и группам преступлений этот рост был неравномерен. Прогрессировали групповые и корыстные, а также корыстно-групповые деяния. Групповая преступность в первой половине 90-х гг. в России увеличилась более чем в 3 раза. Каждое четвертое раскрытое преступление совершалось в группе. Еще интенсивнее росла корыстная преступность. Если вся преступность с середины 5 0 - х г г . увеличилась в 7 — 8 раз, то корыстная — в 12—15. И это на фоне более медленного роста выявленных корыстно-хозяйственных и корыстно-должностных преступлений, которые в последние годы даже снижались. Латентизация этих деяний серьезно укрепила бюрократическую организованную преступность.

Разрастанию экономической организованной преступности в 1990— 1991 гг. способствовали резкое снижение контрольно-ревизионной деятельности, постоянное сокращение аппарата контроля. Административный контроль «вымирал», а экономический, финансовый, валютный, налоговый, таможенный, пограничный контроль, построенный на законах экономики, стал появляться лишь в 1995 г. До последнего времени не было и сколько-нибудь адекватного уголовно-правового контроля. Правоохранительная система, ослабленная, парализованная и разрушенная непрерывными «политическими» реорганизациями, непрофессиональным руководством, нищенским обеспечением, «бегством» квалифицированных кадров, новой политической ангажированностью и боязнью упреков в негуманном отношении к преступникам («синдром 1937 г.»), оказалась неспособной противостоять не только организованной, но и всякой другой преступности. Тогда как организованная преступность постоянно укреплялась. Только КГБ в Москве потерял 50% кадрового состава, разбежавшегося в коммерческие, а иногда и в криминальные структуры [319].

Некоторые сведения о числе преступных групп, имеющих признаки организованности, по СССР стали собираться с 1986 г. За 1986—1988 гг. было выявлено 2 607 таких групп, которые совершили около 20 тыс. преступлений, в том числе 218 убийств и 285 разбойных нападений. Около 50 групп было глубоко законспирировано и действовало в течение трех лет и более.

Системные сведения об организованной преступности в России имеются с 1989 г. (Табл. 3.)

Таблица 3

Характеристика выявленных групп организованных преступников (1989-1995 гг.)

Окончание таблицы 3

Примечание. *В 1992 г. объем собираемых сведений и их характер изменились. Знак « — » означает отсутствие сведений.

По сообщению Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России, сбор показателей, приведенных в таблице 3, в 1996 г. якобы был прекращен по причине того, что их получение в результате оперативно-розыскной деятельности не является достаточно надежным. Судя по данным серьезного роста (+34,8%) числа преступлений, совершенных организованными группами в 1996 г. по сравнению с предыдущим годом, можно предположить, что общее число выявленных организованных групп также росло и в 1996 г. (Табл. 4 и табл. 5.)

Таблица 4

Характер и динамика преступлений, совершенных организованными группами (1989—1996 гг.)

Окончание таблицы 4

Примечание. Знак « — » означает отсутствие сведений.

Ниже приводится сводная таблица о характере и динамике преступлений, совершенных организованными формированиями в 1997—2003 гг. (Табл. 5.) Общий уровень учтенной организованной преступности после интенсивного роста в первой половине 90 - х гг., практически колеблется в пределах 24—27 тыс. деяний. Таковым он примерно был и в 1996 г. Однако единый динамический ряд данных по таблицам 2 и 3 без уточнений создавать не совсем корректно. Показатели таблиц лишь относительно сопоставимы, не только по уголовно-правовым основаниям (в 1996 г. был принят новый УК РФ, вступивший в силу в 1997 г.), но и по статистическим. Раньше преступления, совершенные организованными формированиями, учитывались в текущем режиме, а в настоящее время лишь после завершения расследования и направления дела в суд, когда факт совершения преступления организованными преступниками доказан. Естественно, эти сведения более выверены и надежны, а следовательно, они могут быть ниже первичных оперативных данных. Тем не менее сопоставление показателей названных таблиц позволяет заключить, что организованные преступники, с одной стороны, сохранили свои криминальные предпочтения (растут убийства, вооруженные разбои, террористические акты, создание вооруженных формирований и т.д.), с другой — существенно расширили свою деятельность в сфере легальной экономики и компьютерной информатизации.

Таблица 5

Характер и динамика преступлений, совершенных организованными группами (1997—2003 гг.)

Продолжение таблицы

5

Окончание таблицы 5

Примечания. 'Только по п. « ж » ч. 2 ст. 105 УК РФ.

** В 2003 г. содержание учета организованной преступности (форма 1 -ОП) существенно изменилось. Кроме зарегистрированных деяний в отчетном периоде введена графа «Преступления, совершенные в составе организованных групп или преступных сообществ (организаций)». В их число вошла часть деяний, которые были окончены расследованием в отчетном периоде из числа дел прошлых лет. В 2003 г., например, число преступлений, оконченных расследованием в отчетном году, в строке «Всего» было 29 795, в том числе зарегистрированных в отчетном периоде 24 096 и преступлений, совершенных в составе организованной группой или преступного сообщества, — 25 671. В связи с реальным окончанием дел расследованием данные последней графы могут быть больше учтенных или меньше (предпоследняя графа).

Таблица 6

Изъято у организованных преступников в 1 9 8 9 — 1 9 9 6 гг.

1992 г.

Примечание. Знак « — » означает отсутствие сведений.

Сопоставление данных следующих таблиц имеет те же обременения, что и предыдущие таблицы. (Табл. 6 и табл. 7.) В то же время таблица 7 свидетельствует о большей активности и результативности деятельности правоохранительной системы в борьбе с организованной преступностью в целом. Таблица 7 с большей определенностью свидетельствует о причиняемом вреде для экономики страны.

Таблица 7

Материальные ценности, изъятые у организованных преступников в 1997-2003 гг.

2174380

Примечание. * млн руб.

При анализе содержания таблиц следует помнить, что приведенные в них сведения по годам отражают лишь выявленную часть организованной преступности. Она неполно и даже искаженно отражает фактическую деятельность мафиозных структур в России. Обратимся к динамике общего числа выявленных организованных групп (см. табл. 3.) За пять лет оно увеличилось с 485 до 8 222, или в 17 раз. Это, однако, не означает, что фактическое число их росло такими же темпами. Более того, выявление организованных групп в процессе расследования уголовных дел не всегда приводит к прекращению деятельности преступных организаций или сообществ. Привлеченная к уголовной ответственности группа может оказаться одним из низших звеньев преступного формирования, которое продолжает свою деятельность.

Динамика числа созданных преступных образований и их выявления не совпадает, так как эти события сдвинуты и растянуты во времени. Организованная группа, если она выявлена, чаще всего разоблачается спустя 1 — 5 лет и более с момента своего образования. Преступления, которые ею были совершены в прошлом, обычно так и остаются латентными. А значит, и реальное число преступлений, совершенных организованными группами, не отражается в статистике, несмотря на привлечение их к уголовной ответственности за какие-то известные деяния. Тенденции общего числа выявленных групп прежде всего следует рассматривать как отражение динамики активности органов по борьбе с организованной преступностью. Но и здесь могут быть подводные камни.

В отсутствие законодательного определения организованной преступности в начале 90-х гг. и при традиционном стремлении советских и российских правоохранительных органов преувеличивать свои достижения нельзя исключить, что в графу «Совершено организованной преступной группой» могли включаться обычные групповые деяния. А если учесть, что до 80% и более преступлений, учтенных за организованными преступными группами, составляют кражи, грабежи, разбои, вымогательства и другие общеуголовные деяния (см. табл. 4), напрашивается единственный вывод: наиболее опасная законспирированная экономическая организованная преступность, причиняющая огромный вред обществу и государству, практически выявляется далеко неполно, а значит, и статистика об организованной преступности является сдвинутой к ее примитивно уголовным формам.

Как бы критически ни оценивать имеющиеся данные, они показательны. Остается бесспорным интенсивный рост организованной преступности и ее криминальной активности в России. Даже на фоне усиленного роста всей преступности в стране разрастание организованной преступности представлялось в 90-е гг. беспрецедентным. В статистических сборниках других государств, в том числе США, Италии, Колумбии, где мафия имеет широкое распространение, к сожалению, нет никаких сведений об организованной преступности и нет возможности сопоставить ее с тенденциями в нашей стране и в других странах.

Хотя есть серьезные исследования организованной преступности и в США, и в Западной Европе, но они, как правило, носят описательный характер. Европейские анализы имеют и статистические данные по некоторым видам деяний[320]. Но можно обоснованно сказать, что в России учет и отчетность по организованной преступности со статистической и технологической точки зрения являются наилучшими и более или менее надежными. Другой вопрос, как эта технология исполняется. Может быть, наш относительно полный, детальный и системный «видовой» учет организованной преступности пугает европейцев и особенно американцев, где нет никакого системного учета организованной преступности[321]. В действительности она существует, а по учету — нет. Видимо, и этим обстоятельством обусловлен тот факт, что многие книги об организованной преступности в США построении на описании отдельных преступных семей и конкретных преступлений на основе газетных статей[322].

Аналогичный подход, но, на наш взгляд, более системный, использован в оригинальной работе российского аналитика А.А. Мухина[323]. Будучи историком-архивистом, он с глубоким знанием проблемы на огромном фактическом материале проанализировал основные криминальные сообщества России в целом, Москвы, Подмосковья, Санкт-Петербурга, Свердловской области, Красноярского края и других регионов страны, а также деятельность «русской мафии» во многих других государствах. Он рассматривает более 90 зарубежных и отечественных криминальных сообществ и преступных группировок, действующих в различных городах нашей страны, с указанием преступных форм их деятельности и фамилий основных фигурантов, а также относительно большой (около 500 человек) список «воров в законе» в СССР и России.

На рисунке наглядно показано, что практически нет ни одного криминологически значимого показателя, абсолютное значение которого не увеличилось бы за первую половину 90-х гг. в несколько раз: общее число групп возросло в 17 раз, численность групп от 4 до 10 человек и выше — более чем в 10, длительность преступной деятельности от 1 до 5 лет — в 20, наличие межрегиональных связей— в 32 раза (1994г.), коррумпированных— в 172 (1994 г.). (Рис. 3). В 1995 г. два последних показателя несколько снизились. Не столь резко увеличилось число преступлений, совершенных организованными преступниками (с 1989 по 1996 г. в 6 раз), но это вполне объяснимо их умением не оставлять следов своей преступной деятельности. Хотя и в данном случае темпы прироста преступлений, совершенных организованными группировками, были в 9 раз выше, чем вся преступность.

буждения уголовного преследования по Закону RICO означает, что как федеральные сотрудники полиции, так и сотрудники полиции штата предпочитают (выделено автором. — В.Л.) применять другие законы для борьбы с транснациональными группами. Например, преступным группам может быть предъявлено обвинение в отмывании денег, вымогательстве, мошенничестве... вместо того чтобы применить более сильный закон RICO, который объединяет многочисленные правонарушения в один закон» (цит. по: Транснациональная организованная преступность. Владивосток, 2001. С. 86). Нашим юристам трудно понять, как но собственному желанию можно предпочесть один закон другому. Наличие в США перекрещивающихся законов при отсутствии системного уголовного законодательства позволяет манипулировать законами в зависимости от ситуации и характера сделок правосудия с обвиняемыми и подсудимыми (их адвокатами). В этом случае идет поиск не истины, а компромисса.

Годы

Рис. 3. Динамика некоторых показателей организованной преступности в России в 1989—1995 гг.

Опираясь на приведенную статистику, а также на оперативную и журналистскую информацию, можно сказать, что опасность организованной преступности в России усилилась повсеместно. Ныне преступные сообщества действуют практически во всех субъектах РФ. Около половины из них имеют общеуголовную направленность. Продолжается процесс их консолидации и расширения сфер влияния. В криминальные отношения в 1993—1994 гг. были вовлечены 40% предпринимателей и 66% всех коммерческих структур. Мафией установлен контроль над 35 тыс. хозяйствующих субъектов, среди которых 400 банков, 47 бирж, 1,5 тыс. предприятий государственного сектора[324]. Поборами мафии обложено 70—80% приватизированных предприятий и коммерческих банков. Размер дани составляет 10—20% от оборота, а нередко превышает половину балансовой прибыли предприятия. Экономические структуры, скрывающие свои доходы от налогообложения и допускающие другие противоправные действия, особо подконтрольны ей[325].

Серьезно осложняют оперативную обстановку до 150 преступных объединений, сформировавшихся на этнической основе. Наиболее опасны чеченские, азербайджанские, армянские, грузинские группировки. Языковые и другие национальные барьеры представляют собой специфические механизмы самозащиты.

Продолжается сращивание группировок, действующих в сфере теневой экономики, с преступными структурами традиционной уголовной направленности, тон в которых задают несколько тысяч «авторитетов» преступного мира и около 260 так называемых воров в законе. На территории СССР их насчитывалось до 710 человек[326]. Именно они формировали криминальную идеологию в среде преступных сообществ.

Ядро будущих группировок зачастую зарождается в местах лишения свободы, где производятся вербовка новых членов, подбор исполнителей для готовящихся преступных акций. Подбор боевиков облегчается тем, что после освобождения из мест лишения свободы они, кроме мафии, никому не нужны. К 1993 г. в местах лишения свободы сформировалось около 2,5 тыс. группировок такой направленности.

Процесс становления организованной преступности достиг такого качественного и количественного уровня, при котором группировки вынуждены отстаивать свои интересы перед конкурентами. Ожесточенная борьба между преступными кланами, вплоть до вооруженных столкновений и физического уничтожения соперников, приводит к появлению мощных криминальных синдикатов. Действующие в России группировки давно объединились в 150 ассоциаций и фактически поделили страну на сферы влияния[327]. Упрощенно-примитивные преступления типа рэкета в их деятельности уступают место навязанной охране, крупномасштабным акциям, глубокому проникновению через коррумпированные связи в экономику, попыткам оказывать прямое влияние на политику государства в этой сфере.

Выраженный организованный межрегиональный и транснациональный характер носит преступность в области добычи и переработки драгоценных металлов и камней, в разграблении культурных ценностей, в наркобизнесе. Ныне российская наркомафия успешно может конкурировать с международными картелями поставщиков наркотических средств. В связи с долгим отсутствием у нас уголовной ответственности за отмывание грязных денег (подобный состав появился лишь в ст. 174 УК РФ 1996 г.) процесс легализации преступно нажитых средств имеет не только внутренние источники, но и зарубежные, в том числе от наркобизнеса, «своего» и «чужого».

Особенностью организованной преступности в России является ее коррумпированность, охватившая практически все государственные структуры. На территории России в 1989 г. было выявлено шесть, а в 1994 г. — 1 034 преступные группировки, имеющие коррумпированные связи в органах власти и управления. Рост — почти в 180 раз. В 1995 г. число выявленных коррумпированных связей снизилось. (Рис. 4). И это является не результатом их реального снижения, а следствием изощряющейся латентизации деяний. Ежегодно значительная часть установленных взяточников, в том числе среди государственных служащих, уличается в тесных связях с организованными

Рис. 4. Динамика коррумпированной организованной преступности

преступниками. При расследовании 110 уголовных дел о хищениях более 100 млрд руб. (по ценам 1992—1993 гг.) путем фальшивых авизо установлено, что в большинстве случаев это было связано с продажностью работников банков.

В начале 90-х гг. сведения о численности организованных преступных групп и их коррумпированности базировались на оперативных данных. Они могли быть сильно преувеличенными. Объективизация учета организованной преступности в последние годы, построенного на доказанных фактах в процессе предварительного следствия, резко снизила получаемые данные о коррумпированности преступных формирований. В 2003 г., например, у с -тановлено лишь 399 деяний из 24,1 тыс. учтенных преступлений, или 702 из 25,6 тыс. преступлений, совершенных в составе организованных групп или преступных сообществ. Это около 3%. Нет сомнения в том, что в начале 90-х гг. коррупция была повседневной и почти неприкрытой. Однако 3% коррумпированных преступлений, совершенных организованными формированиями в 2003 г., явно не отражают их фактической «взяткоемкости» и «взяткодаткости». Лишь у 4% выявленных организованных преступников была установлена связь с топливно-энергетическим комплексом, финансовой и внешнеэкономической деятельностью, тогда как именно в этих сферах причиняется основной ущерб стране.

Причины очевидны. Во-первых, следственным путем доказать коррумпированность мафиозных деяний чрезвычайно трудно. Во-вторых, современные преступники и обслуживающие их чиновники научились «работать» более скрытно. И в-третьих, коррумпированные связи, как правило, выявляются в относительно примитивных деяниях и на низком должностном уровне. Крупные коррумпированные сделки «высокопоставленных» преступников в экономической сфере с высокопоставленными чиновниками органов власти часто не по плечу нашей системе уголовной юстиции.

Организованные группы нелегально вывозят из страны топливно-энергетические ресурсы, сырье, готовую продукцию. Под особым вниманием мафии находится приватизация. По расчетам Аналитического центра РАН, в 1990 г. 35% капитала 80% голосующих акций перешло в руки криминального капитала[328]. Большой интерес проявляют организованные преступники к коррумпированию правоохранительных органов. Ежегодно растет число уголовных дел по обвинению работников милиции, в том числе руководителей, в сотрудничестве с преступными группировками[329].

В последние годы в нашей стране вышли работы, в которых дается более полная характеристика современного состояния российской организованной преступности по таким аспектам, как криминальная экономика и безопасность, подрыв финансовой системы, расхищение достояния России, вывоз стратегических материалов, коррупция и организованная преступность, бизнес на наркотиках, оружии и т.д.[330]

В начале 1994 г. в средствах массовой информации была распространена записка Аналитического центра по социально-экономической политике при Администрации Президента РФ «Организованная преступность и перспективы прихода к власти в России национал-социалистов», в которой не бездоказательно утверждается, что рост организованной преступности, сросшейся с органами внутренних дел и местной исполнительной властью, ставит под угрозу политическое и экономическое развитие в России, создает условия для прихода к власти национал-социалистов[331]. В общественное сознание внедрялась идея, что мафия выполняла позитивную функцию в российском обществе, так как она являлась механизмом регуляции взаимоотношений в преступном мире. И действительно, в условиях кризиса гражданского и арбитражного судопроизводства третейское судейство «воров в законе» оперативно и эффективно. Очень многие бизнесмены Москвы и Московской области не видели для себя другого спасителя, кроме «вора в законе» Савоськи. Он правил суд скорый и справедливый[332].

Краткая криминологическая характеристика организованной преступности в России при всей неполноте собранных данных приводит нас к следующему выводу: организованная преступность не является вымыслом правоохранительных органов. Она интенсивно растет, видоизменяется, активно приспосабливается к неустоявшимся социально-экономическим и политическим условиям, захватывает наиболее прибыльные сферы криминальной деятельности, мимикрирует в респектабельные сферы экономики, проникая в легальный бизнес, властные структуры и политику. Уникальный пример. Руководство г. Ачинска (Красноярский край) передало векселя городской администрации на 180 млрд руб. (при доходной части бюджета около 200 млрд руб.) криминальной группировке, которая стала фактическим хозяином города[333]. Организованная преступность распространяет свою деятельность на различные регионы России, страны СНГ и Балтии, Восточной и Западной Европы, Северной и Южной Америки, объединяется с другими транснациональными преступными организациями.

В уже упомянутом нами исследовании российской организованной преступности в США под руководством бывшего директора ЦРУ У. Вебстера говорится, что «ФБР обнаружило деятельность российской организованной преступности в 58 странах мира. В США следы этой преступности отмечены в 30 штатах... Криминальная сеть русской мафии охватывает 34 штата США в местах, где проживают эмигранты из России»[334]. Фактических доказательств сказанного не приводится. Выше говорилось, что статистические данные об организованной преступности в США не собираются, учета обычных преступников по национальности в стране тоже нет. Есть учет выявленных преступников по расовому признаку (белые, черные). Единичные фамилии, которые называются в работе, к русским не имеют прямого отношения, кроме В. Иванькова. К а к и на основании каких данных ФБР это установило, неизвестно. Но именно русской мафией пугают себя и мир американцы. Российская организованная преступность действительно имеет международные связи. В 2003 г., например, из 24 096 преступлений в 496 (2%) установлены международные связи, из них в 166 случаях эти связи ограничивались странами СНГ.

А.А. Мухин, анализируя деятельность русской мафии в США (Евсей Агрон, Михаил Марковиц, Лев Перситс, Давид Богатин, Марат Балагула, Ефим Ласкин, Борис Нейфельд, братья Зильберы, Борис Гольдберг, Борис Бирштейн, Моня Эльсон и т.д.), пишет, что называть ее так можно очень условно, поскольку «русская мафия» в основном состояла из лиц еврейской национальности — эмигрантов из СССР и Российской Федерации[335]. В то же время многие авторы напоминают о наплыве международной мафии в Россию, которую привлекают обширные природные ресурсы, коррупция чиновников, наличие теневой экономики, слабый пограничный и таможенный контроль, а также отсутствие необходимых законов. В этом вопросе, видимо, они ближе к истине.