Использование гендерной точки зрения

Настоящей проверкой любого подхода является его способность предсказать и объяснить характер женской (и мужской) преступности, а также ее гендерные различия. В общем, данная точка зрения верно предсказывает, что участие женщин максимально в совершении тех преступлений, которые сильнее всего согласуются с традиционными гендерными нормативами и наиболее доступны для них.

Из имущественных преступлений два правонарушения хорошо согласуются с традиционной ролью женщин в семье магазинные кражи и злоупотребления с кредитными картами и неплатежеспособными чеками; На эти категории (похищение имущества, подлог и мошенничество) приходится очень высокая доля арестов женщин. «Гетто розовых воротничков* высокая концентрация (до 90%) женщин, занимающих положение мелких банковских служащих и бухгалтеров, ¦*- дает большую долю женщин, арестованных за присвоение или растрату имущества. За эти преступления арестовывают гораздо меньше высокопоставленных бухгалтеров и аудиторов, среди которых женщины составляют меньше половины. Гендерный подход позволяет также предсказать половые различия в мотивации к растрате или присвоению имущества: женщины идут на это, чтобы защитить семью или родственников, а мужчины чаще озабочены сохранением своего положения (D. Zeitz91981).

Гендерный подход также правильно предсказывает низкий уровень вовлечения женщин в тяжкие имущественные преступления как на улицах, так и в квартирах (D. Steffensmeier and Е. AUan9 1995). Подобные преступления менее всего соответствуют стереотипам женственности, и или у женщин существует весьма мало возможностей совершить их.

Отсутствием возможностей можно объяснить крайне редкое участие женщин в тяжких «беловоротничковых» преступлениях (К. Daly, 1989; D. Steffensmeier, 1983). Женщин слишком мало в высших эшелонах финансового мира, в руководстве корпораций и в политике, чтобы они могли оказаться втянутыми во внутренние торговые операции (insider trading), фиксирование цен, ограничение свободы торговли, сброс ядовитых промышленных отходов, производство фальсифицированных про* дуктов, подкуп официальных лиц, взяточничество или крупномасштабные правительственные преступления. Занимая не столь высокие посты, женщины даже при наличии возможностей реже совершают преступления.

Обсуждение половых различий при убийстве супругов является хорошей иллюстрацией того, как гендерный подход может помочь пониманию женского насилия. На насильственные преступления других типов, совершаемые женщинами, организация гендера также накладывает свой отпечаток. Объектом насилия со стороны женщин редко становятся незнакомые им люди. Женщины редко также убивают незнакомцев или случайных знакомых. Жертвами женщин становятся, как правило, или одгасчины, состоящие с ними в интимных отношениях, или дети. Более того, женщины склонны совершать насильственные преступления в своем доме против пьяной жертвы, и они часто ссылаются на самозащиту или состояние депрессии как мотив преступления (R. Dobash etal., 1992).

В отношении преступлений против общественного порядка гендерная парадигма позволяет достаточно точно предсказать те категории преступлений, где участие женщин особенно значительно, главным образом проституцию и побеги из дома — единственные виды преступлений, где уровень правонарушений среди женщин выше, чем среди мужчин. Это легко рассчитать, принимая во внимание гендерные различия рыночной стоимости сексуальных услуг и патриархального двойного стандарта. Например, число клиентов должно намного превосходить число проституток, иначе последние не могли бы существовать. Сходным образом представления о вовлечении в половые преступления намногоувеличивают вероятность ареста сбежавших из дома девушек, хотя данные опросов показывают, что фактический уровень побегов юношей из дома находится на таком же высоком уровне (М. Chesney-Lind and Я Shelden, 1992).

Организация гендера определяет и половые различия в злоупотреблении алкоголем и наркотиками. Важность относительности представлений отражена в том факте, что женщин к наркотикам зачастую приобщают их мужья или любовники (J. Inciardi et al., 1993; L. Pettiway, 1987). Интеграция женщин в субкультуру наркотиков или низшего класса чаще всего происходит через их партнеров-муж- чин (Department of Health and Human Services, 1984). Поскольку женщины, как правило, не участвуют в преступной деятельности до тех пор, пока не приобретают зависимость от наркотиков или алкоголя, они втягиваются в совершение краж и других преступлений, направленных на получение прибыли, для того чтобы удовлетворить свою потребность в деньгах для приобретения наркотиков. В полном соответствии с предсказаниями обсуждаемой парадигмы преступления женщин, страдающих наркоманией и алкоголизмом, как правило, не являются насильственными (D. AnglinetaL, 1987).

Хотя мы уделили основное внимание демонстрации полезности гендерной парадигмы для объяснения женской преступности, ее можно с таким же успехом применить и в отношении мужской.

Поскольку и мужчины, и женщины все чаще исполняют нетрадиционные роли, то достаточно сложно делать какие-либо предсказания о влиянии этой тенденции на уровень и формы их участия в преступной деятельности. Поскольку традиционные женские стереотипы, по всей видимости, отталкивают большинство женщин от совершения преступлений, некоторые исследователи высказывали предположения, что уровень женской преступности вырастет и достигнет уровня мужской по мере того как произойдет сближение ролей представителей обоих полов. Однако и исполнение традиционных ролей для некоторых женщин может увеличивать вероятность их вовлечения в криминальную деятельность. Если, например, жена выполняет традиционные функции в патриархальных отношениях, то это порожда* ет для нее максимальную вероятность не только виктимизации, но и совершения убийства супруга. Аналогично, если женщины эмоционально зависимы, то мужчинам, принадлежащим к преступному миру, гораздо легче уговорить их совершить что-либо «во имя любви»» У цыган, где превалируют традиционные гендерные роли, а доминирование мужчин абсолютно, женщины делают практически всю работу и зарабатывают большую часть денег, и их культура диктует вовлечение женщин мужчинами в совершение краж (P. Maas91973).