Сакральное значение наготы

Для наших древних предшественников и людей Средневековья обнажение было вполне естественным явлением, например, в Древней Руси еще в XVI в. общественные городские бани были общими для мужчин и женщин без какого-либо разграничения по половому признаку.

Понятно, что в условиях теплого климата Африки и Западной Алии люди могли вполне обходиться без одежды, но обнажение имело и культовое, сакральное значение во время разнообразных священных церемоний. Приступая к общению с божественными силами, люди снимали с себя одежду, чему есть много свидетельств. Так, например, общеизвестно требование полного обнажения всех участников и гостей Олимпийских игр, посвященных олимпийским богам. Это требование выполнялось отнюдь не из-за опасений проникновения на игры женщин (в исключительных случаях им дозволялось присутствовать на играх в качестве зрителей, но тоже обнаженными), а именно из-за сакрального характера игр. Лишь в 393 г. н.э. император Теодосиум, будучи христианином, запретил Олимпийские игры как языческие.

Обычаи, которые требовали непременного обнажения участников, отмечены у большинства народов мира, в том числе у славян, прочих жителей Европы, в процессе выполнения языческих обрядов и во время языческих праздников.

Ешс Диоген Лаэртский упоминает гимнософистов — индийских аскетов, отказавшихся от ношения одежды по релшиозпым мотивам. Но до сих пор на улицах городов современной Индии можно увидеть свободно передвигающихся (ши отдыхающих) совершенно обнаженных людей — днгамбаров («одетых светом», «воздухом»), являющихся наиболее ортодоксальной частью джайнов.

Джайны верят, что. когда тело человека умирает, его душа остается живой и переходит в другое существо (необязательно человеческое). Освобождение от бренного мира у них выражается среди прочего и в отказе от одежды, так как одежда — символ самых жестких запретов человечества, а снятие се символизирует свободу и непривязанность к миру материи.

Власти многорслигиозной и многонациональной Индии, уважая религиозные чувства джайнов, не препятствуют столь своеобразному сакральному натуризму. Полисмен, увидев прилегшего на отдых обнаженного джайна, может подойти к нему лишь с одной целью — охраны его покоя.