3.1. СОДЕРЖАНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ 0 СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВАХ
В ст. 85 УПК РФ элементами доказывания названы собирание, проверка и оценка доказательств. В юридической литературе содержатся различные определения процесса доказывания, который рассматривается как: — восстановление обстоятельств происшедшего единичного события путем отыскания, закрепления и проверки отдельных доказательств, сложной умственной деятельности по их оценке, выполняемой органами прокуратуры и следствия, судом с целью формирования вывода суда о существовании или несуществовании предмета доказывания, то есть наличии преступления и совершении его обвиняемым149; — установление при помощи доказательств всех фактов, обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовного дела - совершение (или несовершение) преступления, виновность (или невиновность) того или иного лица в совершении преступления и все иные обстоятельства, определяющие ответственность совершившего преступление лица150; — установление истины по уголовному делу по мере обнаружения и исследования необходимых для этого фактических данных по правилам, содержащимся в уголовно-процессуальном законе; предусмотренная законом деятельность уполномоченных на то лиц по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела151; — осуществляемая в установленных законом процессуальных нормах сложная деятельность прокурора, органов расследования, а. также привлекаемых или допускаемых ими других участников уголовного процесса, которая состоит в исследовании фактов для познания истины о совершенном (или предполагаемом) преступлении, о его причинах и способствующих ему обстоятельствах в целях осуществления задач уголовного судопроизводства152. Во втором издании монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе» (1973) содержание процесса доказывания рассматривается как отыскание носителей информации, с помощью которой могут быть получены сведения о событии, собирание этих сведений, их процессуальное закрепление, проверка и оценка в целях достоверного установления обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовного дела153. Сравнение данного определения с тем, которое было сформулировано в первом издании рассматриваемой монографии, показывает, что в него был внесен ряд уточнений, которые изменили не только терминологическое, но и гносеологическое содержание понятие доказывания. Так, вместо ранее использовавшегося термина «обнаружение» был введен термин «отыскание». Тем самым исследователи проблем доказывания верно, на наш взгляд, подчеркнули активный поисковый характер деятельности по получению доказательств. Использование термина «событие» вместо предыдущего термина «деяние» подчеркнуло необходимость осуществления доказывания на стадии проверки сообщения о событии, могущем быть преступлением (запрещенным уголовным законом деянием). Анализ содержания положений уголовно-процессуального закона, приведенных и других определений понятия доказывания по уголовному делу свидетельствует о том, что при некотором различии в их объеме и формулировках разработавшие данные определения ученые практически едины во мнении о том, что: 1) доказывание по уголовному делу представляет собой сложный системный процесс, элементами которого являются поиск (собирание), проверка (исследование) и оценка (анализ) доказательств, на основе которых участники этой деятельности формулируют и обосновывают определенные выводы, а управомоченные субъекты доказывания принимают процессуальные решения в соответствии с целями и задачами уголовного судопроизводства и нормами уголовно-процессуального закона; 2) данный процесс носит деятельностный (активный) характер, что предопределено положением уголовно-процессуального закона о возложении обязанности осуществления доказывания в ходе производства по уголовному делу на субъектов уголовного судопроизводства - суд, прокурора,следователя, дознавателя, а также на других его участников, наделенных правом собирания доказательств и их представления - потерпевшего (ст. 22 УПК РФ), частного обвинителя (ст. 43, чч. 4-6 ст. 246 УПК РФ), гражданского истца (п. 2 ч. 4 ст. 44 УПК РФ), подозреваемого (п. 4 ч. 4 ст. 46 УПК РФ), обвиняемого (п. 4 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), защитника (п. 2 ч. 1 ст. 53, ч. 3 ст. 86 УПК РФ), гражданского ответчика (п. 7 ч. 2 ст. 54 УПК РФ), действующих в пределах предоставленных им законом полномочий и прав; 3) доказывание проходит через установление отдельных обстоятельств расследуемого преступления (доказательственных фактов), путем решения взаимосвязанных и взаимообусловленных частных задач к установлению в полном объеме события преступления и виновности обвиняемого. Собранные, проверенные и оцененные доказательства могут и должны использоваться следователем в целях установления истины на различных этапах уголовного судопроизводства154; 4) доказывание осуществляется в ограниченных пределах до возбуждения уголовного дела и в полном объеме - на всех этапах производства по нему, включая стадии проверки законности и обоснованности решений, вынесенных по результатам судебных разбирательств; 5) доказывание должно быть направлено на установление истины по уголовному делу посредством получения достаточных достоверных доказательств, наличие которых позволяет сформировать соответствующий фактическим обстоятельствам уголовного дела вывод и принять на этой основе законное и обоснованное процессуальное решение; 6) доказывание по уголовному делу осуществляется в установленной уголовно-процессуальным законом форме с использованием методов, средств и приемов криминалистики, а также различных методов познания, используемых в иных сферах научной и практической деятельности, если их применение не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона. Обращение к трудам отечественных юристов конца XIX — первой трети XX вв. показывает, что изложенная интерпретация содержания процесса доказывания в основном совпадает с высказанными ими точками зрения за некоторыми расхождениями. Например, М.В. Духовской писал, что «все судебные действия в уголовном процессе имеют одну и ту же цель — констатировать вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Поэтому вся деятельность процесса сводится в сущности к собиранию доказательств и пользованию ими»155. Л.В. Владимиров называл доказывание процессом «установления и пользования уголовными доказательствами с целью добыть достоверность фактов, составляющих предмет процессуального исследования»156. Развернутое определение доказывания сформулировал М.М. Гродзинский, определяя данную деятельность как собирание необходимых для правильного разрешения дела источников доказательств, их рассмотрение и анализ, получение таким образом сведений о фактах, являющихся прямыми и косвенными доказательствами, в построении на основе этих фактов определенных выводов по существу рассматриваемого дела157. В последнем определении усматривается четкое выделение этапов доказывания, подчеркнута роль оценки доказательств. Обращает на себя внимание, что М.М. Гродзинский считает доказывание направленным в первую очередь на собирание не доказательств, а их источников, являющихся «поставщиками» данных, которые после их анализа и оценки могут быть признаны доказательствами. В 1955 г. А.А. Пионтковский высказал мнение о целесообразности включения в теорию судебных доказательств учения о следственных версиях, мотивируя это тем, что исследование названных версий является инструментом получения доказательств158. Р.С. Белкин в первом издании «Теории доказательств» подчернул значение следственных версий в определении направлений расследования и, соответственно, направлений доказывания, определив их как своеобразный «компас» процесса доказывания, определяющий его объем, направленность и способы, необходимые для собирания, исследования и оценки доказательств". В последующем Р.С. Белкин уточнил, что проверка версии пронизывает процесс доказывания от его начала до завершения. Доказывание завершается подгверждени- ем одной версии как единственного в данной ситуации объяснения исследуемого события. Подтвердившаяся версия перестает в строгом смысле слова быть версией, она становится достоверным знанием о существенных обстоятельствах расследуемого преступления159 160. Более конкретно по этому поводу Р.С. Белкин высказался в другой работе, придя к выводу о том, что версии не служат методом доказывания. Определяя направление следствия, они представляют собой скорее логическую основу работы следователя, канву его действий13. Вместе с тем предложение А.А. Пионтковского нашло определенную поддержку среди ряда ученых (Ф.Н. Фаткуллин, Г.Ф. Горский, Л.Д. Кокорев, П.С. Элькинд, Н.П. Кузнецов). Представляется, что мнение о включении процесса выдвижения версий в число элементов процесса доказывания является необоснованным. Нецелесообразно смешивать криминалистические и уголовно-процессуальные составляющих единого процесса расследования преступления, в котором криминалистическая деятельность носит подчиненный, субсидиарный характер по отношению к деятельности уголовно-процессуальной. Возможности криминалистики оказывают несомненное влияние на повышение эффективности уголовно-процессуального доказывания, а также на развитие уголовно-процессуального права, однако применение криминалистических средств, приемов и методов допустимо исключительно в рамках уголовно-процессуальных норм. Учение о следственной версии является элементом криминалистической тактики. Осуществляемые в ее рамках разработки предназначены для использования в расследовании преступлений в указанном выше качестве. Однако деятельность по выдвижению версий и по их проверке не является единым процессом, регулируемым нормами уголовно-процессуального права. Выдвижение версий имеет иное гносеологическое содержание. А.М. Ларин, анализируя соотношение процессов выдвижения версий и доказывания, констатирует их взаимосвязь, отмечает, что версии необходимы тогда и постольку, когда и поскольку возникает проблемная ситуация в доказывании (познавательная проблема): данные о юридически значимых фактах имеются, но они недостаточны для достоверного вывода о существовании и содержании этих фактов. Иными словами, познавательная проблема появляется при наличии информации, которая дает основание для постановки задачи, но не обеспечивает достоверного ее решения. Версия же представляет мысленный подход к преодолению этой проблемы161. Мы солидарны с Ю.К. Орловым в том, что нет никаких оснований включать выдвижение или проверку версий в какой-то отдельный этап (элемент) процесса доказывания. Его элементы — это этапы работы с конкретными доказательствами, их собирание, определение достоверности и т.п., и в итоге — оценка собранной совокупности. Расследование преступления, элементом которого является выдвижение версий и которое осуществляется не только с использованием уголовно-процессуальных, но также оперативно-розыскных, собственно-криминалистических и иных возможностей, по своему содержанию шире процесса доказывания162. В настоящее время еще существуют расхождения во мнениях (и,соответственно, в высказываниях) ученых о соотношении познания и доказывания. Во многих работах М.С. Строговича доказывание и познание в уголовном судопроизводстве характеризу- ютсяj как правило, в виде понятий, имеющих одинаковый смысл и могущих использоваться в качестве синонимов. Автор отмечает, что процесс доказывания по уголовному делу — это мыслительная работа следователя и судьи над собираемым, разыскиваемым доказательственным материалом и это в то же время деятельность, совокупность действий, совершаемых следователями и судьями, направленных на собирание и проверку доказательств. Таким образом, доказывание в уголовном судопроизводстве отождествляется с познанием истины по уголовным делам: процесс доказывания и есть процесс познания фактов, обстоятельств уголовного дела163. Данное мнение нашло поддежку ряда ученых164. А.Р. Ратинов и Н.А. Якубович предприняли попытку разграничения понятий доказывания в уголовном судопроизводстве и познания. Аргументировано это следующим: 1) доказывание в уголовном судопроизводстве не ограничивается установлением фактической картины события, оно включает и выяснение его сущности с точки зрения уголовного законодательства; 2) в процессе доказывания по мере его развития на первый план выступает то одна, то другая его сторона (собирание фактических данных, их анализ, аргументация, принятие решения); 3) уголовно-процессуальное доказывание нельзя считать закончившимся в тот момент, когда стала ясна вся картина доказываемых событий; доказывание продолжается для обоснования аргументации принимаемых по делу решений; 4) доказывание как познавательный и удостоверительный процесс в уголовном судопроизводстве в отличие от доказывания в других областях общественной практики детальным образом регламентировано законом; 5) судебное доказывание не исчерпывает всех путей познания в уголовном судопроизводстве; получение относящихся к делу данных возможно и непроцессуальным путем, из непроцессуальных истоников, хотя эти данные выполняют вспомогательную роль; 6) в уголовном судопроизводстве адресатом познания является не только его субъект, но и общество в целом165. Данная концепция в последующие годы получила поддержку и дальнейшее развитие в работах многих ученых, но и не оказалась свободной от критики. Р.Г. Домбровский, например, высказывает сомнение в обоснованности рада выводов А.Р. Ратинова и Н.А. Якубович о том, что познание является стороной процесса доказывания; о противоречивости изложения позиции относительно содержания удостоверительной деятельности в процессе доказыания; о противопоставлении, по мнению Р.Г. Домбровского, удостоверения познанию166. По нашему мнению, данные замечания имеют под собой некоторое основание, но все же они носят более частный, чем концептуальный характер. В автореферате докторской диссертации О.В. Левченко содержится высказывание о том, что чувственное познание тех или иных фактов, явлений может иметь место при познании каких-либо обстоятельств внешнего мира, но оно — первая ступень познания. Такое восприятие, если оно осуществляется вне процессуальных действий и не фиксируется в установленных законом процессуальных документах, юридической силы не имеет. Движение познания чаще всего описывается в литературе определенным клише: от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. Но такое понимание пути познания ведет к противопоставлению моментов единого процесса, в котором участвуют разум человека и его воля. Опосредуя, воздействуя друг на друга, они попеременно выдвигаются на передний план. Познание в уголовном процессе не носит всеобщего характера. Субъекты такого познания находятся в определенных рамках, обусловленных тем: 1) какой именно субъект познает; 2) с помощью каких средств осуществляется познание; 3) каков конкретный объект познания;' 4) какова цель познания и его пределы167. Изложенная позиция представляется нам не безупречной. Безусловно, в качестве доказательств в уголовном деле могут фигурировать только сведения об объектах, событиях, действиях и т.д., полученные с соблюдением надлежащей процессуальной процедуры и формы фиксации самого ее факта, хода и результатов. Представляется, что данное положение общеизвестно, хотя нельзя отрицать и того, что О.В. Левченко является ее несомненным сторонником. Тем не менее и в ходе процессуального доказывания чувственное, то есть непосредственное познание объектов уголовно-процессуального интереса, каковыми являются не только физические тела, но также материальные последствия фактов, действий, событий, имеет место, и роль данной формы познания в доказывании весьма существенна. Без этой первой ступени познания, а точнее — без восприятия фактов-отражений состоявшихся действий, событий и т.д. невозможно их процессуальное фиксирование хотя бы потому, что в подобном случае просто отсутствует объект процессуальной фиксации. Для того чтобы что-то доказать, необходимо располагать фактом, подлежащим доказыванию. Поэтому представляется, что в рассуждениях О.В. Левченко по этому поводу имеется не только определенный логический разрыв, но и обнаруживается противоречие автора самому себе. Создается впечатление, что, возражая противопоставлению элементов единого процесса — наблюдения, восприятия, представления и т.д. (если в таком варианте понимать выражение автора «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике»), она фактически допускает такое противопоставление, отделяя наблюдение и восприятие от последующих этапов мыслительной деятельности в ходе процессуальных действий по получению доказательств. В.А. Штофф отмечает, что разделение единого процесса познания на два уровня — эмпирический и теоретический — базируется на фундаментальном научном положении о единстве теории и практики и на диалектико-материалистическом понимании самой практики. Различая эмпирический и теоретический уровни познания, мы исходим из того, что практика как общественная предметно-орудийная, материальная деятельность лежит в основе всякого познания, в том числе научного, и что теория, опирающаяся на практику и обобщающая ее, является отражением всеобщего и необходимого, закономерного и существенного в объективном мире168. Для доказывания характерно единство чувственного, эмпирического, рационального, логического, непосредственного и опосредованного познания. Однако их диалектическое единство не исключает различных уровней познания. Чувственное познание проявляется в непосредственном восприятии фактических обстоятельств уголовных дел должностными лицами, осуществляющими производство по нему. Для эмпирического познания характерно не только непосредственное, но и опосредованное восприятие действительности. Производство по уголовному делу начинается, как правило, с непосредственного восприятия следователем, дознавателем, прокурором первых сведений о преступлении в виде отобразившейся в материальной обстановке мест их происшествий, на различных объектах его признаков. Эта информация дополняется затем результатами логического, рационального осмысления и толкования указанных сведений, что предоставляет возможность сделать определенные выводы и проникнуть в обстоятельства изучаемого явления, познать его сущность, выделить совокупность фактов, образующих событие преступления и получить истинное знание о нем. Р.С. Белкин формулирует ряд выводов на основе тезиса о том, что закономерности исследования доказательств, не отличаясь по своей гносеологической природе от общих закономерностей процесса познания, обладают следующими специфическими чертами: — определяют содержание процесса доказывания таких специфических объектов, как судебные доказательства, — объектов, выражающих не любые изменения среды, а лишь связанные с преступлением; — проявляются в специфических условиях судебного исследования, ограниченного сроками, средствами и кругом участников; — отражают специфику методов судебного исследования, в том числе таких, которые применяются только при исследовании доказательств (криминалистических, судебно-медицинских и иных методов); — отражают и своеобразие цели исследования доказательств, совпадающей с целью судебного исследования в целом: установление истины в процессе судопроизводства по конкретному делу, то есть цели, имеющие сугубо практическое значение169. Представляется, что в данных выводах присутствуют некоторые неточности. В частности, объектами судебного исследования могут быть и такие, которые непосредственно с преступлением не связаны, но представляют определенный интерес и имеют конкретное, в том числе доказательственное, значение для его расследования. Такими объектами могут быть, например, аналоги вещей, похищенных у потерпевших в результате их убийства. Подобранные на основании показаний и с участием близких родственников потерпевших, они способствуют установлению розыскных признаков похищенного и, соответственно, целенаправленной деятельности по их поиску и идентификации. В определенных условиях аналоги являются вещественными доказательствами. При расследовании серии убийств, совершенных в Харьковской области, по одному из эпизодов были установлены свидетели, наблюдавшие убийцу на близком расстоянии. С их участием был не только составлен композиционный портрет этого субъекта, но также по признакам сходства внешности подобран актер одного из театров, который с его согласия был загримирован таким образом, что достиг значительного сходства с разыскиваемым. Это подтвердили свидетели по другим эпизодам уголовных дел, которым предъявлялась для опознания фотокарточка загримированного артиста в числе фотокарточек других лиц. Результаты этих опознаний явились дополнительным свидетельством серийности убийств. При исследовании доказательств используются не только криминалистические, судебно-медицинские и иные сопутствующие уголовно-процессуальной (судебной) деятельности методы, но также привнесенные в данную сферу из других областей науки и практики, поскольку их возможности позволяют эффективно решать задачи судебного доказывания. Примером тому может служить, в частности, молекулярно-генетический анализ, возможности которого были разработаны в иной области, но с успехом внедрены в правоохранительную практику, в том числе в расследование серийных убийств и других преступлений против личности. Разработана, апробирована и внедрена в практику методика поиска трупов в различных укрывающих средах с использованием аппаратуры подповерхностного радиозондирования. Специфика применения данных методов в том, что процесс их применения и оформления полученных результатов детально урегулирован нормами уголовного права, закона о судебно-экспертной деятельности, о психиатрической помощи и другими. Для эмпирического познания, свойственного процессу расследования, характерно не только непосредственное, но и опосредованное восприятие действительности, связанной с событием преступлений. Это происходит, в частности, в результате изучения следователем заключения судебно-медицинского эксперта о результатах исследования трупа потерпевшего; при допросах оставшихся в живых потерпевших и свидетелей - очевидцев нападений на них; при просмотре записей телекамер наблюдения, на которых оказались запечатленными эпизоды нападений на различные организации и т.д. Рациональное познание осуществляется путем оценки совокупности фактических данных, позволяющей сделать вывод о наличии или отсутствии обстоятельств, имеющих значение для установления истины по уголовному делу, путем логического анализа фактических Данных, полученных эмпирическим путем. В конечном результате это должно приводить к воссозданию «на основании собранных фактических данных целостной картины содеянного и его последствий во всех существенных криминалистически и юридически значимых признаках»170, что образует общую познавательную картину уголовного судопроизводства. Весьма наглядно данный процесс описал, в частности, М.В. Духовской: «Познание достигается в нашем уме разными путями и прежде всего по личному наблюдению, личному изучению фактов... во-первых, чрез личные осмотры, изучение следов и внешних предметов и т.п. Затем мы познаем предметы и события чрез наблюдения других. Таковыми, как доказательство, будет, во-вторых объяснения подсудимого, в-третьих, показания свидетелей, окольных людей и, в-четвертых, среднее значение имеет показание экспертов. 5) Кроме прямого наблюдения... мы способны познать предметы и путем умозаключения, вывода из разных фактов и явлений, не стоящих, по-видимому, с ними в прямой связи. Таковы разнообразные косвенные улики»171. Любое познание основано на единых методологических закономерностях, но для отдельных видов познания характерны и определенные особенности. Учитывая эти особенности, следует отличать познание в уголовном судопроизводстве от научного, теоретического познания. Вместе с тем элементы научного познания присущи и уголовно-процессуальному познанию. Характер научного исследования может носить, например, деятельность эксперта в уголовном судопроизводстве. В уголовно-процессуальном доказывании преобладает практическое, а не теоретическое мышление. Практика является основой и теоретического познания, но для уголовно-процессуального познания она имеет особое значение. Она пронизывает все уголовно-процессуальное доказывание, которое всегда, в каждом случае должно заканчиваться конкретными практическими выводами (совершено или не совершено преступление, виновен или не виновен обвиняемый и т.д.)172. В юридической литературе высказаны различные суждения, связанные с проблемой истины в уголовном судопроизводстве, в том числе в связи с отсутствием в действующем УПК РФ прямого указания на достижение истины как на цель уголовного судопроизводства. По мнению М.С. Строговича, объективная истина в уголовном процессе есть истина факта, ее содержание составляет конкретный факт преступного деяния, совершенного определенным лицом и в определенном месте173. Н.С. Алексеев считает, что содержание истины, устанавливаемой в уголовных делах, составляют факты, обстоятельства совершенного преступления174. В данных высказываниях, на наш взгляд, вполне отчетливо просматривается определенная преемственность ранее существовавших в уголовно-процессуальной науке взглядов на предмет и цели доказывания. В частности, И. Бентам писал о том, что «судья должен в каждом деле рассмотреть два обстоятельства; одно — это вопрос факта, другое - вопрос права. Первое заключается в том, чтобы удостовериться, что известный факт существовал в известном месте и в такое-то время; второе состоит в том, чтобы удостовериться, что закон установил такое или иное правило, применимое к этому частному случаю»175. В.К. Случевский рассматривал доказательства по уголовному делу, как «те фактические данные, на основании которых судья может образовать в себе, в отношении преступного посягательства, убеждение в событии преступления и виновности совершившего его лица»176. Представляется, что отсутствие в законе положения, устанавливающего достижение истины одной из целей уголовного судопроизводства, вовсе не равнозначно отрицанию законодателем необходимости ее установления по расследуемым и рассматриваемым судами уголовным делам. В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ выводы и решения по уголовному делу не могут быть основаны на единичных доказательствах, а только на их совокупности. Каждое доказательство в этой совокупности должно соответствовать критериям относимости, допустимости и, что самое важное, — достоверности, то есть отражать факт, имевший место в действительности. Принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ч. 1 ст. 17 УПК РФ, не означает разрешения их вольной трактовки. Законодатель устанавливает законодательные и моральные барьеры, призванные предупреждать такой подход к их оценке, а также гарантии прав участников уголовного судопроизводства на обжалование незаконных и необоснованных действий и решений субъектов производства по делу. Кроме того, действуют институты их проверки и отмены прокурором и судом на различных этапах расследования. Принцип назначения уголовного судопроизводства, требующий обеспечения защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений и недопущения при этом незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и ограничения прав и свобод лиц, не совершивших преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК РФ), по существу является адресованным субъектам производства по уголовному делу требованием обеспечения истинности выводов, основанных на правильной оценке соответствующих требованиям относимости, допустимости, достоверности доказательств, а также законности, обоснованности и справедливости базирующихся на них процессуальных решений. В результате осуществляемого по законам гносеологии и логики доказывания по уголовному делу достигается объективная истина, критерием которой является как практика расследования и судебного рассмотрения конкретного уголовного дела, так и обощенная практика указанной деятельности правоохранительных органов177. Поэтому мы считаем возможным сделать следующие выводы: 1) доказывание в уголовном процессе является процессом установления истины, то есть процессом познания; при этом следует исходить из положения о всеобщности процесса познания, из того, что нет и не может быть специфически судебного познания истины (исходя из видов и характеристик методов познания); 2) являясь разновидностью всеобщего процесса познания, выражая все его существенные черты, доказывание по уголовному делу имеет и свои особенности, обусловленные содержанием и формой уголовного судопроизводства, в том числе предусматривающих создание условий по обеспечению процесса доказывания (в частности, путем применения мер процессуального принуждения к его отдельным участникам как в досудебном производстве по делу, так и его судебных стадиях); 3) доказывание по уголовному делу не исчерпывается процессом познания, поскольку оно имеет два взаимосвязанных и неразрывных аспекта — познавательный и удостоверительный (поиск, получение сведений об обстоятельствах дела, их подтверждение путем документирования, фиксации техническими средствами, удостоверение факта, содержания и результатов действий по получению этих сведений). М.А. Чельцов включает в предмет доказывания в первую очередь все те факты, которые прямо относятся к обоснованию обвинения подсудимого: к его действию (или бездействию), к результату действия (в преступлениях материальных), к причинной связи между ними, к обстоятельствам, устраняющим противоправность (необходимая оборона, крайняя необходимость, исполнение приказа, осуществление права), к характеру связи психики обвиняемого с действием (то есть к формам вины - умыслу, неосторожности), к обстоятельствам, устраняющим наказуемость деяния (давность, амнистия), к особенностям состава (вопрос о тяжких и легких видах одного и того же преступления). М.С. Строгович пришел к выводу о том, что те факты, обстоятельства уголовного дела, которые для правильного разрешения дела подлежат установлению при помощи доказательств, составляют названный предмет. Его определение зависит от особенностей каждого конкретного уголовного дела. В общем виде предмет доказывания определяется рамками состава преступления, по поводу которого ведется расследование и разбирательство уголовного дела. М.С. Строгович привел в систему взаимосвязанные факты, составляющие предмет доказывания: I. Главный факт: А. 1) Событие преступления. 2) Обстоятельства совершения преступления, соответствующие признакам состава преступления, предусмотренным статьей Уголовного кодекса. 3) Совершение преступления обвиняемым. 4) Наличие вины, то есть умысла или неосторожности, в действиях обвиняемого. 5) Обстоятельства,с- мягчающие и отягчающие ответственность обвиняемого. 6) Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Б. 1) Факты, опровергающие какой-либо из фактов группы А. 2) Обстоятельства, устраняющие возбуждение уголовного преследования и влекущие прекращение уже возбужденного уголовного преследования. II. Доказательственные факты: 1) факты, уличающие обвиняемого. 2) факты, оправдывающие обвиняемого. III. Последствия преступления. IV. Обстоятельства, способствовавшие совершению преступления178. В последующие годы деление обстоятельств предмета доказывания по степени их значимости для правильного разрешения уголовного дела осуществлялось в связи с данной системой. А.И. Трусов называет следующие основные факты, которые рассматривает в качестве составных частей предмета доказывания: I) событие преступления; 2) виновность обвиняемого; 3) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обви няемого; 4) характер и размер ущерба, причиненного преступлением; 5) обстоятельства, способствовавшие возникновению преступления; 6) доказательственные факты как составные элементы предмета доказывания179. А.Б. Соловьев, характеризуя обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии с УПК Российской Федерации, введенным в действие с 1 июля 2002 г., обоснованно отмечает их более широкий круг по сравнению с УПК РСФСР. Применительно к характеру решаемых задач эти обстоятельства группируются следующим образом: 1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); 2) причастность лица к совершению преступления, его виновность в совершении преступления, форма вины и мотивы; 3) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания; 4) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, смягчающие и отягчающие наказание; 5) характер и размеры вреда, причиненного преступлением. Подлежат также выяснению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления180. Т.А. Боголюбова выделяет вопросы, которые должны быть решены в результате доказывания: а) имело ли место в действительности определенное событие; б) возникло ли оно в результате деятельности человека или явилось следствием природных сил; в) время его возникновения, особенности развития, наступиившие последствия; г) наличие причинной связи между действиями конкретного лица и наступившими последствиями; д) подпадает ли исследуемое событие под признаки конкретного состава преступления, предусмотренного УК РФ181. Выяснение обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу и обозначенных в той их терминологической форме, которую установил законодатель, в практической деятельности по расследованию преступлений всегда сопровождается отысканием и проверкой различных связанных с ними фактов. Каждый из них является фактом меньшего уровня и может быть как составляющей одного конкретного обстоятельства из числа названных в ст, 73 УПК, так и не скольких одновременно. Например, установление факта нахождения подозреваемого, обвиняемого в районе совершения преступления в определенный временной отрезок, совпадающий по своим параметрам с временем совершения преступления, может при определенных условиях рассматриваться: а) как обстоятельство, указывающее на возможную причастность данного лица к преступлению; б) как обстоятельство, способствующее конкретизации времени совершения этого преступления. Поэтому не придавать значения такого рода фактам, на наш взгляд, нецелесообразно. С другой стороны, подобные факты сами по себе в разрозненном виде существенного доказательственного значения не имеют, приобретая его лишь после объединения в определенные совокупности, в том числе обозначенные теми терминами, которыми законодатель обозначает обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу. Считаем, что выделение таких фактов в группу самостоятельных в структуре предмета доказывания не является обязательным, поскольку их выяснение в процессе расследования преступлений логически необходимо и они входят в доказательственные факты в качестве обязательных элементов — своего рода подсистем, в конечном итоге формирующих систему более высокого уровня, то есть предмет доказывания182 183 184. Ряд ученых, выделяя в предмете доказывания главный факт, неоднозначно интерпретируют его содержание и значение. М.Л. Шиф- ман считает главным фактом сумму обстоятельств при рассмотрении предмета доказывания185. По мнению Ф.Н. Фаткуллина, главный факт имеет служебное назначение, поскольку он используется в качестве ориентира при классификации доказательств на прямые и косвенные186. Т.Н. Москалькова, анализируя содержание ст. 73 УПК РФ, выделяет в предмете доказывания обстоятельства главного факта, имеющие практическое значение, так как их наличие позволяет рационально построить процесс доказывания, определить среди подлежащих доказыванию обстоятельств те, которые следует устанавливать в первую очередь187. На наш взгляд, выделение в предмете доказывания обстоятельств, объединяющихся в главный факт, в первую очередь выражает мнение законодателя о том, что именно должно быть доказано, прежде чем суд может решить основной вопрос о том, совершил ли подсудимый преступление или он его не совершал. Не случайно в перечне вопросов, которые в соответствии с ч. 1 ст. 339 УПК РФ ставятся перед присяжными заседателями перед началом ими обсуждения вердикта, значатся только следующие: 1) доказано ли, что деяние имело место; 2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. Остальные вопросы, хотя они также входят в предмет доказывания, носят частный по отношению к перечисленным характер. А.П. Шурыгин обоснованно отмечает, что провозглашение вердикта по существу является провозглашением приговора в части установленных фактических обстоятельств188. Поэтому обстоятельства главного факта в досудебном производстве по уголовному делу вполне можно рассматривать как имеющие решающее значение для вывода о раскрытии преступления, но не о полном его расследовании. Считать его завершенным можно только тогда, когда установлены как входящие в главный факт, так и другие обстоятельства, указанные законодателем в чч. 1 и 2 ст. 73 УПК РФ, либо когда установлены все обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 73 УПК, и исчерпаны процессуальные возможности получения доказательств для установления обстоятельств, перечисленных в ч. 2 ст. 73 УПК. ' На наш взгляд, Т.Н. Москалькова допускает некоторую неточность в толковании содержания ч. 2 ст. 73 УПК РФ, утверждая, что входящие в предмет доказывания обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, подлежат выявлению, а не доказыванию посредством доказательств, так как они имеют дополнительное значение. Представляется, что в данном случае автор вступает в противоречие с собой, т.к. ранее ею же высказано мнение о том, что предмет доказывания включает обстоятельства, установление которых должно иметь место в процессе доказывания по каждому уголовном делу (ст. 73 УПК)189. Полагаем, что различие между понятиями «установление» и «доказывание» имеет только терминологический, но не содержательный характер, поскольку в уголовном судопроизводстве установление любого (тем более прямо названного в законе) обстоятельства может быть осуществлено только доказыванием. Несмотря на то что причины и условия, способствовавшие совершению преступления, выведены за пределы пронумерованного перечня обстоятельств предмета доказывания, они, по нашему мнению, могут быть установлены и подтверждены только доказательствами, а не иными данными. Этого не исключает даже оценочный характер некоторых обстоятельств, устанавливаемых по делу. Мы присоединяемся к точке зрения тех ученых (Э.Б. Мельникова, Г.М. Миньковский, Т.А. Боголюбова и другие), которые считают, что без установления всех указанных в законе обстоятельств дело не может считаться доброкачественно и всесторонне расследованным и разрешенным, а объективная истина - установленной190. Включение обстоятельств, способствующих совершению преступления, в предмет доказывания, требует собирания и оценки соответствующих доказательств191. Нельзя ограничиваться утверждениями в общей форме о наличии или отсутствии соответствующих обстоятельств. Вывод об их наличии или отсутствии должен быть мотивирован в процессуальных документах путем описания конкретных оснований. Например, раскаяние требует не только вербального, но и объективного подтверждения; оно должно доказываться фактами посткриминального поведения192. В соответствии с устоявшимся в теории уголовного процесса положением о применении сформулированного законодателем в общем виде предмета доказывания ко всем видам преступлений можно сделать вывод о том, что обстоятельства данного предмета подлежат доказыванию по уголовны м делам о серийных убийствах в полном объеме. Определение перечня и вида его обстоятельств, установление которых является необходимым, должно осуществляться с учетом уголовно-правовой характеристики каждого из разделенных определенными временными промежутками убийств двух и более лиц, составляющих их единую совокупность; перечня и видов элементов их составов, поскольку «состав преступления является единственным основанием уголовной ответственности»193, а связь уголовного права и процесса «та же, которая существует между материей и формой одного и того же организма»194; других имеющих правовое значение обстоятельств. В первой главе настоящей работы нами кратко охарактеризованы уголовно-правовые аспекты определения серийности убийств с учетом тех изменений, которые были внесены в ч. 2 ст. 105 УК РФ Федеральным законом № 169-ФЗ от 8 декабря 2003 г. Наиболее близким к не предусмотренному уголовным законом понятию серийности ранее являлось понятие неоднократности, ныне из УК РФ исключенное. Соответственно, серийными в уголовно-правовом значении являются убийства двух и более лиц, которые совершены с разрывом во времени и которые не были объединены единством умысла виновного на одновременное или разновременное лишение жизни конкретных лиц. Анализ содержания пп. 4 и 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» позволяет провести грань между убийствами двух и более лиц, как объединенных единым умыслом виновного, так и не имеющим такой направленности его преступных действий. То есть можно утверждать, по нашему мнению, что как серийные, но квалифицируемые по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ рассматриваются убийства двух и более лиц при отсутствии единого умысла на их совершение и, как правило, в разное время. Обязательным условием отнесения двух и более убийств к серийным является отсутствие у совершившего их лица судимости за предыдущее убийство. В соответствии с п. 20 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ при назначении наказания за убийство необходимо учитывать все обстоятельства, при которых оно совершено: вид умысла, мотивы и цель, способ, обстановку и стадию совершения преступления, а также личность виновного, его отношение к содеянному, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Равным образом должны быть исследованы данные, относящиеся к личности потерпевшего, его взаимоотношения с подсудимым, а также поведение, предшествовавшее убийству. В п. 21 этого же постановления содержится требование об установлении по каждому делу об умышленном причинении смерти другому человеку причин и условий, способствовавших совершению преступления, и реагировании на них в предусмотренном процессуальным законом порядке. Результаты комплексного анализа содержания п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РСФ, ст. 73 и ч. 3 ст. 171 УПК РФ, пп. 5, 14, 20, 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № I позволяют, на наш взгляд, определить предмет доказывания по каждому совершенному обвиняемым убийству, составляющему расследуемую серию. В соответствии с ч. 3 ст. 171 УПК РФ при обвинении лица в совершении нескольких преступлений, предусмотренных разными пунктами, частями, статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого должно быть указано, какие деяния вменяются ему по каждой из этих норм уголовного закона. На наш взгляд, и при предъявлении лицу, совершившему серию убийств, каждое из которых имеет одни и те же уголовно-правовые признаки, все они подлежат раздельному описанию в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» (п. 8) содержится разъяснение, согласно которому по делу, по которому подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, суд должен обосновать квалификацию в отношении каждого преступления195. Поскольку правильная квалификация содеянного основывается только на доказательствах, достоверно устанавливающих наличие всех элементов определенного состава преступления, данное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ следует рассматривать в качестве ориентирующего правоприменителей на получение и исследование доказательств совершения обвиняемого в совершении каждого убийства из инкриминируемой ему серии этих преступлений. Таким образом определяются количественные и качественные параметры предмета доказывания по рассматриваемым уголовным делам. Соединение в одном производстве уголовных дел о группе убийств, совершенных одним и тем же лицом, влечет за собой количественное изменение структуры предмета доказывания. Качественное содержание предмета доказывания при этом обуславливается индивидуальными особенностями обстоятельств, входящих в предмет доказывания по каждому из уголовных дел, возбужденному в связи с совершением обвиняемым разделенных по времени убийств. Соединение в одном производстве группы уголовных дел о преступлениях, совершенных одним и тем же лицом, влечет целый ряд последствий, оцениваемых с уголовно-правовых (изменение квалификации содеянного), уголовно-процессуальных (изменение элементного состава предмета доказывания в связи с появлением объединенного уголовного дела), криминалистических (выбор методики расследования и форм взаимодействия его уча196 стников), организационных (создание следственной группы и обеспечение ее деятельности) и других позиций. Можно согласиться с П.А. Лупинской в том, что соединение уголовных дел приводит к решению, в котором могут быть ответы на правовые вопросы, касающиеся нескольких лиц или одного лица, но по нескольким обвинениям47. Возможность предъявления одному лицу нескольких обвинений, выражающих идеальную или реальную совокупность совершенных преступных деяний, вызывает на практике ряд вопросов, связанных с конкретизацией предмета доказывания по такому уголовному делу, поскольку определение его объема непосредственно влияет на принятие последующих решений, касающихся содержания и объема деятельности по исследованию каждого убийства, составляющего серию, а также других преступлений, которые могли быть совершены виновным помимо убийств. Последнее относится, в частности, к выявлению и расследованию тех преступлений, которые он совершил вне связи с убийствами. Сюда же относятся вопросы связи между этими преступлениями. Уголовно-процессуальное право и уголовное право — взаимосвязанные, но разные отрасли права, имеющие свои проблемы, принципы, которые исследуются также взаимосвязанными, но разными правовыми науками. Но из констатации различия уголовно-процессуального и уголовного права и соответствующим им отраслей научного знания, — отмечает В.Я. До рохов, — никак не следует вывод о правомерности отрыва, противопоставления друг другу содержания процессуальных и уголовно-правовых норм при определении содержания объективной истины, достигаемой по уголовному делу197. Весьма точно, по нашему мнению, отражена данная связь в определении предмета доказывания, сформулированном П.А. Лупинской, которая считает, что данный предмет — это юридически значимые фактические обстоятельства, которые предусмотрены в уголовном и уголовнопроцессуальном законе и подлежат установлению посредством доказательств для принятия решений по делу в целом ил и по отдельным правовым вопросам198. В работах ученых-криминалистов вопросы и предмет доказывания по уголовным делам о серийных убийствах еще не получили достаточно глубокого исследования. А.А. Протасевич, рассматривая вопрос о раскрытии всех эпизодов серийных нападений из корыстных побуждений, в число которых он включает и убийства, выдвигает в общем-то очевидный тезис. Автор пишет, что, поскольку решение задач раскрытия этих преступлений осуществляется в режиме процессуального доказывания, то вывод о том, что нападение и остальные преступления обвиняемого раскрыты, может быть сделан лишь в том случае, когда собраны необходимые доказательства, полнота и достоверность которых не вызывают сомнения199. Указанная общая процессуальная задача на практике реализуется на основе ее конкретизации и постановке ряда промежуточных задач. Это достигается путем обращения к различным источникам информации, способствующим определению круга обстоятельств, которые имеют значение для раскрытия преступлений. К числу таких источников относятся диспозиции статей Особенной части УК, под которые подпадают расследуемые преступления, и сформулированный в соответствующих нормах УПК предмет доказывания, поскольку информация, содержащаяся в нормах права, рассчитана на то, что субъект будет пользоваться ею в числе других факторов принятия решения200. В.В. Новик обоснованно констатирует тот факт, что исследование серийных убийств осуществляется одновременно по разным направлениям. При этом отправными служат положения уголовно-правовой теории. Приоритеты уголовно-правовой характеристики преступления сосредоточены на признаках убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах, а также на мотивах и способах действий виновного лида, характеризующих объективный и субъективный элементы данного состава. Они свидетельствуют о наличии, содержании, общих чертах деяния, подлежащего запрету, степени его общественной опасности и вине лица, его совершившего. Поэтому серийные убийства должны исследоваться в рамках норм уголовного закона, что не исключает криминалистического аспекта этой деятельности201. На наш взгляд, проблема предмета доказывания по делам о рассматриваемых преступлениях требует более активной разработки как имеющая не только важное теоретическое, но также практическое и дидактическое значение. Полагаем, что особенности предмета доказывания по уголовным делам о серийных убийствах можно охарактеризовать следующим образом: ? 1. Доказывание по уголовным делам о преступлениях рассматриваемого вида представляет собой разновидность доказывания по уголовному делу о совокупности преступлений, основное «ядро» которых могут составлять как однородные по уголовноправовым признакам и тождественные по элементам уголовнопроцессуального предмета доказывания, по криминалистическим средствам и приемам обнаружения их источников преступления. В то же время в единый предмет доказывания могут входить не только группа убийств, совершенных обвиняемым или группой обвиняемых, но также другие совершенные ими преступления. 2. Поскольку элементами систем, которые представляют собой серийные преступления, являются отдельные преступления, совершенные обвиняемым, и в связи с каждым из этих преступлений возбуждались уголовные дела, впоследствии соединенные в одном производстве, доказывание осуществляется по каждому из них, т.к. все они имеют собственный предмет. В первую очередь это относится к фактам совершения убийств, квалифицируемых по признакам реальной совокупности (убийства, сопряженные с изнасилованиями потерпевших; убийства из корыстных побуждений, сопряженные с разбойными или бандитскими нападениями на потерпевших и в других сходных ситуациях). 3. Формирование вывода о совершении обвиняемым расследуемой серии (два и более) убийств может быть основано только после получения, всесторонней проверки и тщательной оценки доказательств, изобличающих его в каждом составляющем серию убийстве, а также в других сопутствующих убийствам или в иных совершенных кроме убийств преступлениях. 4. Круг доказательств, на основании которых может быть сделан обоснованный вывод о совершении обвиняемым каждого инкриминируемого ему убийства (и других преступлений), а также всей их совокупности, должен включать в себя группы полученных в установленной законом процессуальной форме сведений, подтверждающих: а) обстоятельства главного факта по каждому из убийств и других совершенных обвиняемым преступлений (преступный характер деяния; время, место, способ совершения деяния; совершение этого деяния обвиняемым; мотив и цель преступных действий обвиняемого; форма вины обвиняемого); б) иные обстоятельства, которые должны быть установлены и исследованы процессуальным путем при расследовании каждого совершенного обвиняемым преступления в соответствии с требованиями УПК РФ, если их доказывание возможно; в) обстоятельства, указывающие на причинную и иную связь между совершенными обвиняемым убийствами и другими преступлениями (т.е. доказывающие их серийный характер), установленные на основе анализа мотивов, способов совершения и других элементов составов рассматриваемых преступлений. Целесообразно обратить внимание на особенности доказывания обстоятельств, входящих в предмет доказывания по каждому эпизоду совершенных обвиняемым убийств. Подтверждением наличия этих обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 73 УПК РФ, могут быть следующие находящиеся во взаимосвязи и взаимообусловленности и обоснованные достаточными процессуальными сведениями факты: 1. Наступление смерти потерпевшего в определенный промежуток времени в результате криминального насилия, а не от иных причин. 2. Наличие причинной связи между примененным к потерпевшему насилием, его характером и способом применения, с одной стороны, и наступлением смерти потерпевшего - с другой. 3. Лишение потерпевшего жизни в определенном месте с точно установленными его координатами (что особенно важно в тех случаях, когда труп потерпевшего обнаружен не в том месте, где произошло его убийство, а в ином месте, куда он был перемещен сразу после убийства или несколько позднее). 4. Нахождение обвиняемого на месте убийства в отрезок времени, соответствующий времени причинения потерпевшему телесных повреждений, от которых наступила его смерть; нахождение обвиняемого на месте или вблизи места, где был обнаружен труп потерпевшего. Поведение обвиняемого в пред- и посткриминальный период. 5. Контактное взаимодействие между обвиняемым и потерпевшим и его связь с убийством. 6. Использование для убийства потерпевшего конкретного орудия или оружия. 7. Обнаружение у обвиняемого (при нем, в его жилище, на рабочем месте) или у иных связанных с ним лиц орудия или оружия, использованных для убийства. 8. Принадлежность орудия или оружия обвиняемому; нахождение орудия или оружия у обвиняемого в период, соответствующий времени убийства. 9. Обнаружение у обвиняемого или у иных связанных с ним лиц предметов и ценностей, индивидуальные или общие признаки которых совпадают с аналогичными признаками предметов, похищенных у потерпевших в результате их убийства. 10. Принадлежность названных предметов потерпевшему. 11. Личностные характеристики обвиняемого, включающие его психологические и иные свойства. Во второй главе монографии рассматривается вопрос о видах информации, на основе анализа которой может быть сделан вывод о серийности группы убийств. Представляется, что данная информация, облеченная в процессуальную форму, то есть получившая статус доказательств, может быть эффективно использована для доказывания главного факта по каждому совершенному обвиняемым убийству, что является основой формирования вывода о совершении обвиняемым конкретного убийства и последующих выводов о серийном характере группы совершенных им убийств. Определение обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовным делам о серийных убийствах, имеет важное методическое значение, способствуя конкретизации частных задач расследования и выбору верных направлений работы по их решению на основе системного подхода к этой деятельности с тем, чтобы: 1) выделить подлежащие исследованию факты в качестве элементов обстоятельств, входящих в предмет доказывания по каждому расследуемому эпизоду; 2) выявить основные признаки этих фактов; 3) конкретизировать сферы и средства деятельности по обнаружению источников информации об этих фактах. Поскольку серийные убийства могут быть результатом генезиса преступной деятельности обвиняемого, развивающейся «по восходящей», то есть от менее тяжких преступлений — к более тяжким (от грабежа -к разбойному нападению, от разбойного нападения - к убийству из корыстных побуждений; от хулиганства, сопряженного с циничным поведением в отношении женщины - к покушению на изнасилование, затем к изнасилованию, а от него - к убийству с целью совершения изнасилования или его сокрытия и т.д.), предмет доказывания должен вкючать в себя установление связей между этими преступлениями как для установления мотивов совершения серии убийств, так и их других их фактических обстоятельств.