3.3. СЛЕДСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ В СИСТЕМЕ СРЕДСТВ ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ О СЕРИЙНЫХ УБИЙСТВАХ
Принятие и введение в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации внесло многие существенные изменения в процедуру следственных действий. Это потребовало от сотрудников следственных аппаратов и органов дознания изменения профессионального подхода к деятельности по собиранию и проверке доказательств в досудебном производстве, отказа от ранее эффективно использовавшихся отдельных тактических приемов выполнения следственных действий, адаптированных к положениям УПК РСФСР. Последние оказались не соответствующими требованиям УПК РФ, что повлекло признание недопустимыми доказательств, полученных с их применением. Соответственно возникла задача разработки но вых тактико-криминалистических рекомендаций производства следственных действий223. Законодатель несколько расширил видовой перечень следственных действий, установил действующий наряду с прокурорским надзором судебный контроль за обоснованностью и законностью проведения многих из них. В то же время УПК РФ сохранил многие выдержавшие проверку временем правила проведения следственных действий, а в ряде случаев наметил пути повышения их эффективности224. В УПК РФ не раскрывается понятие «следственное действие». Оно охвачено общим понятием «процессуальное действие», в качестве которого в соответствии с л. 32 ст. 5 УПК следует рассматривать «следственное, судебное и иное действие, предусмотренное настоящим Кодексом». В связи с этим сразу возникают варианты оснований, по которым возможно отграничение следственных действий от судебных и иных процессуальных. Вызывает сомнение возможность их дифференциации по стадиям уголовного судопроизводства, в рамках которых они выполняются, поскольку судопроизводство разделяется на две основные стадии — досудебное и судебное производство, а других стадий в нем не установлено законом. Соответственно, при таком подходе иным процессуальным действиям в уголовном процессе не находится места. Разделение процессуальных действий в зависимости от того, кто является субъектом их выполнения в уголовном судопроизводстве, также представляется неприемлемым, ибо в таком случае возникнет неверное по существу и чрезмерно широкое по наименованиям их количество. Более предпочтительным, на наш взгляд, будет дифференциация процессуальных действий по целям их выполнения. Поскольку основным содержанием уголов- кого судопроизводства является доказывание, к следственным (как в досудебном производстве, так и судебном разбирательстве — на стадии судебного следствия) целесообразно относить процессуальные действия, непосредственно направленные на получение и проверку доказательств. В досудебном производстве (на предварительном расследовании) субъектами их производства являются дознаватель, следователь, прокурор. Субъект производства рассматриваемых действий на следующем этапе производства по уголовному делу (а конкретно — в судебном следствии) известен — им является суд (судья). Иные процессуальные действия выполняются как субъектами производства по уголовному делу в порядке обеспечения проведения следственных действий и решения других задач, так и другими участниками уголовного судопроизводства, реализующими предоставленные им законом их процессуальные права и защищающие законные интересы в рамках производства по делу. Вместе с тем нельзя не заметить существенные процессуальные особенности выполнения следственных действий (процессуальных действий, выполняемых на этапе судебного следствия) судом. Основанием проведения осмотра местности и помещения, следственного эксперимента, освидетельствования является определение или постановление суда (ст. 287,288, 290 УПК РФ). Допрос эксперта, назначение экспертизы, осмотр вещественных доказательств суд производит по своей инициативе или по ходатайству стороны (ст. 282, 283, 284 УПК РФ). При назначении судебной экспертизы перечень вопросов эксперту определяется с учетом мнений сторон, ходатайства которых о включении в окончательный их перечень тех или иных вопросов суд вправе отклонить своим определением или постановлением (ч. 2 ст. 283 УПК РФ). Законодатель не предусматривает участия понятых в следственных действиях, проводимых судом. Несмотря на длительное существование в уголовном судопроизводстве института следственных действий, еще продолжается полемика относительно определения их понятия, процессуальной формы, характера решаемых с их помощью задач и иных вопросов. Н.В. Жогин и Ф.Н. Фаткуллин называют следственными те процессуальные действия, при помощи которых обнаруживаются, закрепляются и проверяются доказательства. При этом они отметили, что если каждое следственное действие непременно является процессуальным, то не всегда бывает наоборот225. По мнению А. М. Ларина, понятие следственных действий охватывает пре- дусмотренную уголовно-процессуальным законом и обеспечиваемую государственным принуждением совокупность операций и приемов, которые осуществляются при расследовании преступлений для обнаружения, фиксации и проверки фактических данных, имеющих значение доказательств по уголовному делу226. Г.М. Миньковский и А.Р. Ратинов в качестве следственных действий рассматривают приспособленные к получению и передаче определенного вида информации комплексы познавательных и удостоверительных приемов, операций по собиранию и проверке доказательств, предусмотренных процессуальным законом в виде правил и осуществляемые непосредственно следователем (судом)227 228. И.Е. Быховский пришел к выводу о том, что следственное действие представляет собой вид познавательной деятельности следователя и иных управомоченных законом лиц, осуществляемых в стадии предварительного расследования и при расследовании вновь открывшихся обстоятельств на основании и в соответствии с регламентированным уголовно-процессуальным правом порядком обнаружения, исследования, фиксации и изъятия доказательств70. Н.А. Селиванов определяет следственное действие как регламентированное уголовно-процессуальным законом и направленное на решение основных задач предварительного следствия сложное действие следователя, представляющее собой комплекс более простых действий, выражающихся в собирании и исследовании доказательств229 230. Более общим является определение, сформулированное И.Ф. Герасимовым. По его мнению, систему следственных действий, можно определить как совокупность предусмотренных законом действий, направленных на выполнение задач уголовного судопроизводства или способствующих этому и осуществляемых, как правило, на стадии предварительного расследования8'. А. Б. Соловьев считает, что под следственными понимаются регламентированные законом уголовно-процессуальные действия, включающие в свою структуру систему взаимосвязанных операций, обусловленных наличием и своеобразным сочетанием в каждом из них общенаучных методов познания, имеющие взаимодействующие познавательный и удостоверительный аспекты (стороны) и направленные на собирание и проверку доказательств в целях решения задач уголовного судопроизводства231. С.А. Шейфер, рассматривая следственное действие как способ собирания (формирования) доказательств, определяет его как регламентированный уголовно-процессуальным законом и осуществляемый следователем комплекс познавательных и удостоверительных операций, соответствующих особенностям определенных следов и приспособленных к эффективному отысканию, восприятию и закреплению содержащейся в них доказательственной информации, то есть получению соответствующего вида доказательств232. В результате анализа приведенных, а также других содержащихся в правовой литературе определений понятия следственного действия можно сделать выводы о том, что расхождения во мнениях ученых о его сущности и содержании сводятся к следующему: 1) следственные действия осуществляются исключительно в стадии предварительного расследования (И.Е. Быховский, А.М. Ларин, Н.А. Селиванов, А.Б. Соловьев, С.А. Шейфер); 2) следственные действия выполняются и на других этапах производства по уголовному делу (Г.М. Миньковский, А.Р. Ратинов, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин, И.Ф. Герасимов); 3) следственные действия производятся с целью получения доказательств (Г.М. Миньковский, А.Р. Ратинов, И.Е. Быховский, А.М. Ларин, Н.А. Селиванов, А.Б. Соловьев, М.С. Дьяченко233, С.А. Шейфер); 4) следственные действия проводятся в целях решения более широкого круга задач уголовного судопроизводства (И.Ф. Герасимов, В.В. Кальницкий234, А.А. Чувилев). Вместе с тем при расхождениях в определении понятия следственного действия, в объеме понятий и в их терминологическом содержании все ученые-криминалисты едины во мнении о том, что: 1) проведение следственных действий является главным сло- собом получения доказательств в уголовном процессе; 2) структура следственного действия имеет комплексный характер, поскольку ее составляют определенные установленные законодателем познавательные и удостоверительные операции, а также тактичес- ? кие приемы, разработанные криминалистикой; 3) использование тактических приемов проведения отдельных следственных действий, в выборе которых свободен следователь, не должно сопровождаться нарушениями закона, морально-этических норм и других критериев их допустимости; 4) системный характер задач доказывания по уголовному делу предопределяет их решение путем получения необходимых для этого сведений в результате выполнения не единичных следственных действий, а их взаимосвязанных и взаимообусловленных совокупностей. Представляется, что имеются основания рассматривать понятие следственного действия исключительно в аспекте направленности их выполнения на получение и проверку доказательств. В данном содержании следственное действие представляет собой разновидность процессуального действия, выполняемого субъектом производства по уголовному делу (дознавателем, следователем, прокурором, судом) в целях получения и проверки доказательств, необходимых для решения частных и общих задач отдельного этапа уголовного судопроизводства. Все следственные действия могут быть разделены на две группы: 1) осуществляемые дознавателем, следователем, прокурором в досудебном производстве по уголовному делу; 2) осуществляемые судом с целью проверки представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, а также для получения новых. В настоящем параграфе рассматриваются отдельные вопросы производства следственных действий в рамках предварительного следствия. Проведение следственных действий при расследовании серийных убийств является способом получения сведений, исследование и оценка которых обеспечивает решение задач доказывания в ходе: а) установления факта серийности группы убийств, совершенных без очевидцев; б) уголовного преследования подозреваемого, обвиняемого в их совершении; в) выяснения и исследования причинных, системных, логико-структурных связей между действиями этого лица в разных эпизодах совершения им убийств и других сопряженных с ними преступлений. Характер названных задач ставит необходимость их реализации в более широком круге уголовных дел, нежели рамки одного из них, то есть связывая одновременно как минимум обстоятельства совершения двух пре- ступлений независимо от того, соединены ли дела о них в одном производстве либо этой происходит еще до их соединения. Предмет доказывания по делу о серии преступлений всегда более сложен, нежели существующий в уголовном деле о единичном преступлении (даже охватываемом понятием идеальной совокупности). Он состоит из множества подлежащих установлению и исследованию обстоятельств, находящимися в различных взаимосвязях, что обусловлено криминальной природой их возникновения, то есть в результате преступной деятельности одного и того же лица. Их полное и всестороннее установление предполагает введение в уголовный процесс не одного, а определенного множества доказательств и их совокупностей. Названные выше обстоятельства определенным образом корректируют цели и задачи проведения отдельных следственных действий при их расследовании. А.Б. Соловьев обоснованно отмечает, что эффективность расследования преступлений зависит от правильного выбора надлежащего для решения частных задач расследования следственного действия235. Предмет доказывания по объединенным уголовным делам о них представляет собой сложную систему, элементы которой (обстоятельства, входящие в предмет доказывания) устанавливаются не только доказательствами, полученными в результате локализованного расследования отдельных убийств (эпизодов), но нередко доказательствами, одновременно устанавливающими сходные обстоятельств в группе эпизодов. По уголовным делам о серийных убийствах на сексуальной почве источниками таких доказательств являются, в частности, заключения судебно-медицинских экспертов, установивших в рамках одной экспертизы с применением метода молекулярно-генетического анализа происхождение от одного лица спермы в половых путях, на одежде или белье изнасилованных и убитых женщин. В таких случаях представляется возможным утверждать об определенной сфере действия того или иного доказательства, выходящей за рамки уголовного дела об одном преступлении и распространяющейся на уголовные дела о группе преступлений. В данном параграфе предпринята попытка исследования вопросов выполнения ряда следственных действий с точки зрения возможности получения в результате их проведения названных доказательств. Осмотр места происшествия. Признаки серийности в данных, полученных в результате осмотров мёст совершения или обнаружения убийств, могут быть получены: 1) при осмотре места убийства, которое, по предположению производящих осмотр должностных лиц, является одним из эпизодов серии убийств; 2) на основании данных анализа группы уголовных дел о нераскрытых убийствах с совпадающими признаками; 3) дополнительным исследованием характеристик этих мест. Л.А. Соя-Серко верно, на наш взгляд, обратил внимание на то, что если следователь имеет основания относить к серии убийство, место совершения которого он осматривает, то наряду с традиционными задачами этого следственного действия (выяснение того, что произошло; поиски и изъятие следов и предметов, могущих стать вещественными доказательствами; обнаружение новых источников доказательств) ему нужно приложить свои усилия для ответа на вопросы: является ли данный случай, судя по обстановке места происшествия, одним из эпизодов серии убийств, а также есть ли возможность получить дополнительные данные для раскрытия и расследования всех преступлений. В таких случаях следователь должен группировать получаемую в ходе осмотра информацию по следующим блокам: 1) характер места обнаружения трупа; 2) следы пребывания преступника на месте происшествия; 3) способ («механизм») совершения преступления и орудие (оружие) убийства; 4) данные, характеризующие потерпевших, установленные при осмотре мест происшествий; 5) мотивы убийств, о которых можно судить по результатам осмотров мест происшествий. Эти блоки данных в последующем используются для их сопоставления с аналогичными сведениями, полученными при расследовании других убийств236. Представляется необходимым сжато рассмотреть вопрос о том, какие данные могут быть выяснены при осмотрах мест совершения убийств, признаки которых указывают на их возможную серийность. В первую очередь осмотр места происшествия должен преследовать цели установления сущности события в целом и в деталях; восстановления данных, сохранившихся в материальных и интеллектуальных следах преступления; получения сведений о возможном преступнике и т.д. Результаты изучения практики расследования серийных убийств показывают, что более 85% серийных убийств, выявленных в Российской Федерации в 1995—2004 гг., имели достаточно четкую «привязку» к одному и тому же участку открытой местности, к одному и тому же жилому массиву, району, а также иному пространству с поддающимися определению границами. Подоб- ная локализация мест совершения однотипных преступлений давно рассматривается криминалистами как одно из оснований версии о совершении их одними и теми же лицами. Помимо сходства следовой картины в обстановке мест совершения серийных убийств, важным свидетельством их серийности являются совпадающие общие характеристики этих мест. Поэтому при изучении группы уголовных дел о нераскрытых убийствах следователь должен обращать внимание на то, нет ли общих характерных признаков в местах их совершения, даже если они находятся на значительном удалении одно от другого. Характеристики отдаленных и малопосещаемых мест последовательного обнаружения нескольких трупов потерпевших могут указывать не только на серийность убийств, но и на то, что преступник хорошо знает эту местность и уверенно ориентируется на ней. Такая информация дает также основания предполагать, каким образом тела потерпевших были доставлены в места их последующего обнаружения. В течение 1995 г. на административной границе Красногвардейского и Сорочинского районов Оренбургской области были изнасилованы и убиты семь женщин. Их тела находили местные жители недалеко от автодорог, но все же в труднодоступных местах. Сравнение и анализ мест обнаружения трупов были положены в основу следующей версии: преступник сознательно выбирал малодоступные места сокрытия трупов; вероятнее всего, он является жителем одного из расположенных неподалеку населенных пунктов; преступник имеет в личном пользовании автомобиль повышенной проходимости или работает на нем. Раскрытие этой серии убийств обеспечило исследование другого направления поиска преступника, не связанного с проверкой лиц, имеющих автомобиль-вездеход или работающих на нем. Однако после задержания серийного убийцы Муна оказалось, что он действительно является владельцем автомобиля «Нива», на котором привозил потерпевших к местам их изнасилования и убийства237. При изучении характеристик мест происшествий по уголовным делам об убийствах с признаками серийности следователь должен использовать максимальный объем источников информации о них. Тщательному анализу подлежат: а) протоколы осмотров мест происшествий и приложения к ним; б) ориентирующие и обзорные фотоснимки и видеозаписи мест обнаружения трупов; в) крупномасштабные топографические карты; г) выкопировки из планов населенных пунктов, земельных или лесных угодий; д) аэрофотоснимки; е) подробные планы и схемы единого масштаба с указанием на них мест и дат обнаружения трупов потерпевших и их фамилий, если они установлены. С помощью работников военной прокуратуры возможно получить армейские топографические карты местности или населенных пунктов, где произошли анализируемые убийства. Эти карты подробны, на них обозначены все детали рельефа местности и находящиеся на ней объекты, поэтому по ним легко ориентироваться. Локализация района преступной деятельности серийного убийцы в последующем имеет значение для организации и проведения оперативнорозыскных мероприятий по его установлению. Для получения более точного представления обо всех местах обнаружения трупов и выявления возможной аналогии между ними весьма важно, чтобы следователь и оперативные работники, занимающиеся раскрытием группы убийств с признаками серийности, побывали на каждом из них. Как правило, осмотры мест обнаружения трупов людей, ставших жертвами серийного убийцы, производят следователи разных прокуратур, порой даже если они находятся в пределах одного административного района или следственного участка. Поэтому одного протокола с приложениями к нему не всегда достаточно для полного уяснения характеристик места происшествия и его особенностей. Эта своего рода рекогносцировка местности, прилегающей к местам происшествий, предшествует составлению общего плана их расположения, а при необходимости — и проведению дополнительных осмотров. Следует согласиться с И.Е. Быховским в том, что при производстве любого следственного действия следователь воспринимает значительно больший объем информации, нежели запечатлевается затем в протоколе следственного действия и в иных средствах фиксации. Таким образом, при проведении следственного действия отображение объективной реальности осуществляется на двух уровнях: а) на уровне сознания следователя, не ограниченного никакими процессуальными рамками, зависящего лишь от особенностей его органов чувств и интеллекта, а также объективных условий восприятия, результатом чего являются запечатленные в сознании следователя образы; б) на процессуальном уровне, ограниченном предписаниями уголовно-процессуального закона, результатом чего являются про токолы, приложения к ним и объект, изъятые в ходе следственного действия и приобщенные к уголовному делу238. Именно отсутствием данных, полученных на уровне сознания, объясняются трудности, испытываемые следователем, который принял к производству соединенные в одно дела о нераскрытых убийствах, расследовавшиеся другими следователями, хотя все то, что зафиксировано в них на процессуальном уровне, в том числе результаты осмотров мест обнаружения трупов потерпевших, он легко узнает из материалов дела. Дополнительный их осмотр направлен на ликвидацию дефицита информации как на уровне сознания, так и на процессуальном уровне с целью придания доказательственного значения совпадающим характеристикам мест происшествий (внешние или общие признаки) и их обстановке (внутренние или частные признаки). По мере установления все большего совпадения общих и особенно частных (способ и признаки орудий убийства, следовая информация о преступнике и других) признаков, установленных в ходе осмотров мест происшествий, повышается достоверность вывода о серийности всей группы исследуемых убийств. При дополнительных осмотрах мест происшествий выясняется возможное расположение таких мест по направлению движения общественного транспорта определенного маршрута, Может быть и так, что транспортные маршруты, находящиеся около разных мест происшествий, пересекаются в определенном пункте. Отсюда можно сделать вывод о вероятном использовании преступниками общественного транспорта для прибытия к месту убийства или, напротив, для того, чтобы быстрее скрыться с него, а также о вероятном месте проживания преступника в районе пролегания или пересечения отдельных транспортных маршрутов. Такие сведения учитываются при разработке поисковых и заградительных мероприятий. Сведения, полученные в результате осмотров мест происшествий по уголовным делам об убийствах с признаками серийности, способствуют решению следующих задач: 1) криминалистических, то есть установлению первичных связей между элементами системы, которую представляет собой группа убийств с признаками серийности, поскольку во многих случаях при отсутствии достаточных доказательств их серийности выявление названных связей позволяет выдвинуть предположение высокого уровня вероятности о том, что группа убийств совершена одним и тем же лицом, приступить к проверке соответствующих версий; 2) уголовно-процессуальных, в том числе: а) связанных с принятием решения о соединении группы уголовных дел о нераскрытых убийствах в одном производстве, руководствуясь положениями УПК РФ, допускающими принятие названного решения на основании в определенном объеме обоснованного предположения; б) обеспечивающих получение сведений, которые в зависимости от результатов их процессуального исследования могут стать прямыми или косвенными доказательствами виновности определенного лица в совершении расследуемых убийств; 3) организационно-управленческих, сопряженных: а) с определением объема предстоящей следственной и оперативно-розыскной работы по раскрытию и расследованию выявленной серии убийств; б) с решением вопросов о формирования следственной группы для ведения производства по объединенному уголовному делу, а также с оперативно-розыскным обеспечением ее работы; с решением вопросов информационного и иного связанного с проведением расследования характера. Допрос оставшихся в живых потерпевших и свидетелей. Основным направлением первоначального этапа расследования преступления является получение исходных данных о виновном, которые могут быть использованы для его целенаправленного поиска. Необходимость выявления многосторонних свойств личности преступника коренным образом отличает криминалистику от других юридических наук, также изучающих преступление и преступника. По мнению криминологов, изучение преступности, представляющей собой социальное явление, требует, чтобы характеристики контингента преступников представляли собой систему социальных и социально значимых признаков, и в первую очередь — демографических239. Расследование преступлений против личности, в том числе серийных убийств, всегда сопровождается применением не только возможностей криминалистики, но также психологии, психиатрии, сексопатологии, криминологии, антропологии, медицины и других отраслей знания в установлении данных, характеризующих лицо, совершившее преступление без очевидцев. Составление его поискового «портрета» относится к разновидности криминалистического познания, нацеленного на решение процессуальных задач доказывания. Содержание такого познания состоит в определении наиболее вероятных социально-демографических, психологических, психических, физических, биологических и иных признаков виновного, могущих способствовать его розыску и идентификации. Определенные сведения об антропологических параметрах, физических признаках и биологических свойствах разыскиваемого лица можно получить из: а) результатов исследования обстановки мест преступлений; б) выводов судебно-медицинских экспертиз трупов потерпевших, телесных повреждений на них; в) выводов судебно-медицинских экспертиз следов крови, других выделений организма, а также иных объектов биологического происхождения (волос, частиц эпителия); г) отбора запаха на орудиях убийства и предметах, которые брал в руки преступник. В отдельных случаях удается создать свидетельскую базу из числа лиц, которые в период, охватываемый установленными временными рамками убийств, видели около места его совершения лицо с определенными чертами внешности. В случае совпадения этих данных в нескольких эпизодах убийств имеются все основания полагать, что лицом с названными свидетелями приметами является именно разыскиваемый преступник. При совершении серий убийств из корыстных побуждений, в ходе бандитских нападений на организации и учреждения, на людей в жилых помещениях, на владельцев автотранспортных средств и других нередко удается установить очевидцев, которые достаточно полно описывают внешность нападавших, их одежду, особенности речи. Даже если нападавшие были в масках или использовали иные средства сокрытия лиц, полученные данные несомненно имеют определенное розыскное и идентификационное значение. Достаточный объем розыскных признаков указанного характера можно получить при расследовании серийных убийств, совершенных из хулиганских побуждений. Расследование серийных убийств, сопряженных с изнасилованиями или же сопровождавшихся иными действиями сексуального характера, характерно тем, что такие сведения в уголовных делах о них фигурируют гораздо реже. Они были получены, в частности, только по 8,5% изученных уголовных дел о таких преступлениях, в том числе от оставшихся в живых потерпевших — по 2% дел. Тем не менее полученные таким путем сведения представляли определенную ценность для розыска и идентификации виновных. В совокупности с результатами судебно-экспертного исследования следов и иных материальных объектов, обнаруженных при осмотре места происшествия и в результате других следственных действий, это способствует формированию системы уличающих виновного достаточных, надежных и объективных доказательств. Допрос потерпевшего входит в переченьтех следственных действий, которые по возможности должны выполняться незамедлительно, так как сообщенная им информация активно задействуется в процесс установления и розыска преступника. С этой целью у него выясняется следующее: 1. Когда, где и при каких обстоятельствах на него было совершено нападение? Находились ли в это время поблизости люди? Звал ли он на помощь? 2. Действовал ли нападавший в одиночку ил и их было несколько? Может ли он отписать внешность, черты лица, одежду, головной убор и другие приметы этого лица (лиц)? Может ли он сообщить данные о структуре и жесткости ткани одежды нападавшего? Не исходил ли от него характерный запах? Не встречал ли он нападавшего ранее? Не находился лив его обществе незадолго до нападения? Сможет ли потерпевший опознать нападавшего? 3. Какие слова говорил нападавший? Говорил ли он в полный голос или шепотом? Не проскальзывают ли в его голосе характерные особенности (картавость, шепелявость, произнесение запоминающихся слов или выражений и т.д.)? 4. Если нападавших было несколько, каким образом между ними были распределены роли и кто из них был наиболее активен? Называли ли нападавшие друг друга по именам или по кличкам? 5. Не располагали ли нападавшие транспортным средством? Каковы были его модель, цвет, расцветка сидений; находились ли в салоне автомобиля запоминающиеся предметы и т.д.? 6. Был ли нападавший вооружен? Может ли потерпевший описать оружие или предмет, которые находились в него в руках; Как он ими действовал (наносил удары, демонстрировал, высказывал угрозу применения)? 7. Применялось ли насилие к потерпевшей, и в какой форме? Если, по показаниям потерпевшей, целью нападения являлось изнасилование или удовлетворение сексуального влечения в иной форме, то каким был характер действий нападавшего, направленных на достижение этой цели? 8. В каком направлении скрылся преступник (преступники)? Не остались ли на месте происшествия какие-либо принадлежащие ему предметы или его следы? 9. Были ли похищены или отобраны у потерпевшего в результата нападения какие-либо предметы или ценности? Может ли он описать их и их признаки, назвать отличительные особенности, представить документы (технический паспорт, товарный чек, ярлык) на эти вещи или упаковку от них?- Нет лп у него фотоснимков, видеозаписей, на которых бы он был запечатлен с похищенными у него в результате преступления предметами? В тех случаях, когда потерпевших было несколько или же они фигурируют в двух и более делах, каждый из них должен быть допрошен по аналогичной схеме. Если такие уголовные дела до их соединения находились в производстве разных следователей, необходимо обратить внимание на то, было ли соблюдено указанное требование при допросах потерпевших и решить вопрос о целесообразности проведения их повторных допросов. Если удается установить свидетелей - очевидцев преступления или тех, кто видел вероятного преступника вблизи места убийства незадолго до убийства или после его совершения, то их допрос осуществляется по тем обстоятельствам, которые они непосредственно наблюдали. В некоторых случаях бывает так, что свидетели видели момент начала контакта нападавшего с потерпевшим, однако не придали этому значения. В подобных ситуациях вопросы свидетелям строятся вокруг следующих обстоятельств: а) связанных с местом и временем происшедшего; б) примет лица, находившегося с потерпевшим или вблизи места происшествия; в) поведения потерпевшего; г) поведения неизвестного. В ситуации расследования, обусловленной гибелью потерпевшего от преступления, возможность получения от него данных о преступнике, а также проведения следственных действий с его участием отсутствует. В данных условиях должны быть использованы следующие возможности получения полезной информации для выдвижения версий о вероятном преступнике: а) осмотр места происшествия, одежды потерпевшего; б) судебно-экспертное исследование обнаруженных следов и предметов для получения ориентирующей (розыскной) информации перечисленных выше видов; в) проверка по розыскным и криминалистическим учетам и коллекциям органов внутренних дел тех следов и объектов, которые охватываются ими; г) проведение следственной и оперативно-розыскной работы по установлению возможных свидетелей преступления; д) исследование личности потерпевшего для выяснения его знакомств, деловых и иных связей, существования конфликтов с другими лицами и их причин в целях определения и проверки представляющих служебный интерес субъектов как возможно причастных к преступлению; е) проведение комплекса скоординированных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий с названной целью. Полученные сведения должны использоваться для составления субъективных портретов неизвестных преступников по методу «фоторобота» или субъективного рисованного портрета (СРП). Для их составления привлекаются специально подготовленные сотрудники экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел (художники-криминалисты). Составленные портреты сравниваются между собой для выявления возможного сходства в изображениях. Тем потерпевшим, которые затрудняются словесно воспроизвести облик преступника, могут быть предъявлены для опознания субъективные портреты, составленные в связи с расследованием других убийств, вероятно составляющих серию. Если потерпевший жив и его физическое и психологическое (а также психическое) состояние позволяет проводить следственные действия с его участием, то данное обстоятельство должно максимально использоваться в интересах расследования. В первую очередь следственные действия с его участием должны быть направлены как на выяснение всех обстоятельств преступления, так и на получение если не установочных данных о преступнике, то подробного описания его примет по возрастным, расовым, антропологическим, функциональным, иным признакам с последующим составлением композиционного портрета и его использования в розыскных мероприятиях, а также для проведения таковых с участием потерпевшего. Нельзя не учитывать и тот психологический эффект, который производит на подозреваемого (обвиняемого) участие потерпевшего в перечисленных выше следственных действиях (особенно предъявление ему подозреваемого или обвиняемого для опознания в присутствии понятых, а также очная ставка между ними). Обязательным элементом работы с субъективными портретами является их помещение в соответствующую криминалистическую коллекцию и проверка по ним с целью установления аналогии в изображениях неизвестных преступников, разыскиваемых за совершенные ими другие преступления. Разработка и использование розыскного «портрета» неизвестного лида, совершившего серию нераскрытых убийств, с использованием комплекса полученных из различных источников данных, характеризующих его социально-демографические, психолого-психиатрические, антропологические, биологические и другие признаки, является одной из форм применения разноотраслевых специальных знаний в установлении лица, совершившего преступление без очевидцев. Это дает основание называть такой «портрет» комплексным. Комплексный розыскной (проспективный) «портрет» неизвестного серийного убийцы составляют несколько групп элементов, имеющих различную степень достоверности: а) объективно установленные; б) предполагаемые. Каждая из групп элементов комплексного розыскного «портрета» (КРП) выполняет строго определенную функцию в установлении и розыске виновного, а также в его идентификации и изобличении в совершенных преступлениях. Объективно установленные и процессуально подтвержденные, а также имеющие исключительно криминалистическое значение признаки данного лица в совокупности составляют элемент криминалистической характеристики составляющих серию убийств. Параллельно с разработкой методики составления такого «портрета» безусловно необходимо определять возможности и сферу его практического применения в следственной и оперативнорозыскной практике. Речь идет о реальных возможностях определения круга лиц, индивидуальные особенности которых совпадают с признаками модели искомого преступника, разработанной на основе отдельных достоверно установленных его свойств, а главное — на сочетании указанных свойств с предполагаемыми, которые характеризуют его психологические черты. Освидетельствование в ходе расследования серийных убийств осуществляется, как правило, после задержания лица, в отношении которого имеются сведения, дающие основания подозревать его в совершении конкретного убийства, входящего в расследуемую серию. В уголовном процессе освидетельствованием называется следственное действие, проводимое в целях, перечисленных в ч. 1 ст. 179 УПК РФ, — для обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производство судебной экспертизы. В рассматриваемых нами ситуациях освидетельствование направлено на установление у подозреваемого отдельных перечисленных выше признаков (особых примет, ко торые назвали оставшиеся в живых потерпевшие, а также свидетели; следов, указывающих на возможное совершение этим лицом преступления и других). Освидетельствование должно быть произведено немедленно после доставления подозреваемого в правоохранительный орган. Оно может быть произведено следователем самостоятельно. При необходимости, в зависимости от характера признаков, которые устанавливаются у освидетельствуемого, данное следственное действие проводит судебно-медицинский эксперт. Иной врач участвует в освидетельствовании как специалист, оказывающий помощь следователю специальными познаниями в области медицины. В тех же случаях, когда следователь не может лично произвести осмотр ввиду того, что он и осматриваемое лицо имеют разный пол, освидетельствование по поручению следователя производит только специалист. Следует помнить, что если эту работу выполняет судебно-медицинский эксперт, то он не имеет при этом статуса эксперта, предусмотренного ст. 57 УП К РФ. В судебной медицине освидетельствованием называется врачебный осмотр живого человека, производимый судебно-медицинским экспертом как должностным лицом или в порядке исполнения постановления (определения) о назначении судебно-медицинской экспертизы. В последнем случае освидетельствование является обязательным этапом экспертизы, результаты которой служат материальным основанием для ответов судебно-медицинского эксперта на поставленные перед ним вопросы. Освидетельствование как следственное действие не заменяет судебно-медицинской экспертизы. Общее между ними выражается в том, что и в первом, и во втором случаях объектом осмотра является тело человека на основании постановления следователя. Однако результаты осмотра тела человека, произведенного по ходу судебно-медицинской экспертизы, не только излагаются в описательной части заключения эксперта, но и служат основанием для выводов и ответов на поставленные перед ним следователем вопросы. Как отмечает И.Л. Петрухин, основной критерий, с помощью которого представляется возможным провести различие между экспертизой и освидетельствованием, состоит в том, что для установления фактов экспертом всегда необходимы специальные познания, тогда как факты, обнаруживаемые при освидетельствовании, могут быть установлены и зафиксированы без применения специальных медицинских знаний240. Поэтому субъекты уголовного преследования должны взвешенно подходить к вопросу об освидетельствовании в зависимости от того, какие сведения могут быть получены в результате его проведения. Целесообразно отдельно рассмотреть вопрос о времени проведения освидетельствования. В ч. 4 ст. 146 УПК РФ указано, что оно может быть произведено до возбуждения уголовного дела с последующим представлением прокурору соответствующих документов вместе с постановлением о возбуждении дела. Однако возможность освидетельствования конкретного лица при проверке сообщения о преступлении, по мнению некоторых процессуалистов, блокирована содержащимся в ч. 1 ст. 179 УПК РФ указанием на то, что освидетельствованию могут быть подвергнуты подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, а также свидетель с согласия последнего, за исключением случаев, когда освидетельствование необходимо для оценки достоверности его показаний. Вполне понятно, что наделение участвующих в уголовном судопроизводстве лиц процессуальным статусом любого вида возможно только после возбуждения уголовного дела. Соответственно, освидетельствование перечисленных выше участников уголовного судопроизводства возможно только после его начала, а также после вынесения постановлений о признании потерпевшим (ч. 1 ст. 42 УПК РФ), о привлечении в качестве обвиняемого (ч. 1 ст. 47 УПК РФ). Подозреваемый появляется в уголовном деле только при условии, если уголовное дело возбуждено в отношении конкретного лица либо после задержания лица в качестве подозреваемого при наличии предусмотренных на то законом оснований (ч. 1 ст. 46, ст. 92 УПК РФ) в связи с возбужденным и расследуемым уголовным делом. Освидетельствование лиц без определенного процессуального статуса законом не предусмотрено, поэтому получается, что проведение данного следственного действия до возбуждения уголовного дела невозможно. В случае его проведения до возбуждения дела полученные сведения будут рассматриваться как недопустимые доказательства в соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ. Мы считаем, что существующую коллизию закона можно устранить путем внесения дополнения в ч. 4 ст. 146 УПК РФ, разрешающего освидетельствование до возбуждения уголовного дела лица, обратившегося с заявлением о совершении в отношении его физического насилия, а также иного лица, чье освидетельствование необходимо для обнаружения признаков преступления. Соответственно необходимо внести дополнение в содержание ч. 1 ст. 179 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «1. Для обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и установления обстоятельств преступления, если для этого не требуется производство судебной экспертизы, может быть произведено освидетельствование: а) лица, сообщившего о преступлении; б) лица, на которое будет указано как на совершившего преступление или задержанного на месте его совершения, или сразу после него; в) подозреваемого, обвиняемого; г) потерпевшего; д) свидетеля с его согласия за исключением случаев, когда такое освидетельствование необходимо для оценки его возможности правильно воспринимать обстоятельства, о которых он дал показания, и сообщать о них объективные сведения». При существующем же содержании названных статей УПК РФ можно рекомендовать следователям и дознавателем в не терпящих отлагательства случаях незамедлительно проводить освидетельствование заявителя (пострадавшего) без указания его процессуального статуса в протоколе данного следственного действия. Данный протокол необходимо оформлять со ссылками на ч. 4 ст. 146 и чч. 2-5 ст. 179 УПК РФ. Полагаем, что такой вариант действий обеспечивает допустимость в качестве доказательства результатов освидетельствования, проведенного до возбуждения уголовного дела. С другой стороны, для обнаружения на теле человека телесных повреждений в связи с проверкой заявления (сообщения) о преступлении более целесообразно назначение судебно-медицинской экспертизы. Помимо наличия, расположения и характера телесных повреждений на теле освидетельствуемого, судебно-медицинский эксперт может также определить время и механизм их образования; характеристики орудий, которыми они причинены; последовательность нанесения; степень тяжести вреда здоровью потерпевшего и другие важные обстоятельства, которые имеют значение для подтверждения факта совершенного преступления, его предварительной юридической оценки, а также для получения определенной поисковой информации. Допрос подозреваемого, обвиняемого — одно из ключевых след- ственныхдействий, направленных на получение доказательств. Установление законодателем конкретных временных рамок его продолжительности (одновременно с уменьшением с 72 до 48 часов срока содержания подозреваемого под стражей) несомненно повлияло на выбор тактики поведения следователя с названными лицами. Это является определенным стимулом к повышению one- ративности проверки версий о совершении ими преступлений, заставляет тщательно продумывать тактику допроса и порядок предъявления доказательств допрашиваемым. Показания подозреваемого, обвиняемого в серии убийств могут быть приняты в качестве доказательств, если, во-первых, получены в участием защитника и, во-вторых, если содержащаяся в них информация объективно соответствует другим содержащимся в уголовном деле сведениям, облеченным в необходимую процессуальную форму. Относительно последнего требования никаких сомнений возникнуть не может, т.к. в противном случае для формирования внутреннего убеждения в истинности содержания показаний этих лиц будут отсутствовать какие-либо основания. Их использование в доказывании будет единственно правильным только тогда, когда содержащиеся в них данные подвергнутся тщательной проверке их истинности за счет получения других сведений, обеспечивающих аргументированный вывод об обоснованности предъявленного обвинения. Сложно представить ситуацию, в которой подозреваемый или обвиняемый в серии убийств был бы допрошен без участия защитника. Требования, вытекающие из содержания п. 5 ч. 1 ст. 51 и ч. 2 ст. 75 УПК РФ, исключают ее возникновение. Вместе с тем представляется, что отсутствие защитника на допросе, в ходе которого обвиняемый сообщил имеющие значение для дела обстоятельства, в том числе о собственной причастности к преступлению, не означает, что протоколы следственных действий, в которых зафиксированы положительные результаты работы по проверке таких показаний, также не могут рассматриваться в качестве доказательств. Такого запрета в УПК РФ не содержится. Иногда возникают ситуации, когда показания о совершении серии убийств дает лицо, подозревающееся в совершении убийства без отягчающих обстоятельств и отказавшееся при этом от услуг защитника. Настойчиво внедряемое правило «плодов отравленного дерева» нам представляется весьма спорным на этот счет. Строгое соблюдение уголовно-процессуальных требований по порядку проведения и фиксации результатов этих следственных действий обеспечивает допустимость результатов последних в качестве доказательств. Наличие. в деле показаний обвиняемого, на основании и для проверки истинности которых проводились результативные проверочные следственные действия, обеспечивает и относимость этих доказательств. Отказ подозреваемого или обвиняемого от показаний о совершении им других убийств, помимо инкриминированного и в связи с которым производился допрос, не может являться основанием для признания недопустимыми всех доказательств, полученных в ходе проверки этих показаний. Гипотетическое и неопровергнутое утверждение о том, что допрос обвиняемого без участия защитника мог сопровождаться применением к допрашиваемому недопустимых методов, по своей сути является безнравственным и не может учитываться в качестве основания для признания недопустимыми означенных выше доказательств. Считаем также, что не является обстоятельством, исключающим возможность повторного допроса обвиняемого и факт его отказа от дачи показаний по предъявленному обвинению. Недопустимо толковать данное положение закона, предусмотренное ч. 4 ст. 173 УПК РФ, как исключительный запрет на любой допрос этого лица в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе. Несмотря на то что допрос обвиняемого по тому же обвинени ю возможен только по его ходатайству, это не является препятствием для посещения следователем обвиняемого в следственном изоляторе или вызова его в место проведения расследования с целью выяснения вопросов, связанных с другими эпизодами его преступной деятельности, если следователь располагает информацией о них. Вместе с тем опытный следователь, прокурор обязаны предвидеть возможность возникновения ситуации, связанной с отказом подозреваемого, обвиняемого от показаний, в которых он признавал себя виновным в конкретном убийстве или в ряде убийств, а потому - принять меры по обеспечению участия защитника в допросе названного лица. Каждый такой допрос должен быть тщательно подготовленным и продуманным с точки зрения его тактики, последовательности задаваемых вопросов и предъявления доказательств. В работах И.Н. Якимова, В.И. Громова, М.М. Ша- вера, С.А. Голунского, Л.М. Карнеевой, Г.И. Кочарова, И.Е. Бы- ховского, А.Б. Соловьева, С.А. Шейфера, С.К. Питерцева, В.С. Бур- дановой, Л.П. Конышевой содержатся научно обоснованные и положительно апробированные рекомендации по тактике допроса подозреваемого, обвиняемого, которые могут быть использованы при расследовании серийных убийств. Даже в условиях выполнения следователем своей работы в крайне уплотненном режиме (нередко при активном противодействии не заинтересованных в раскрытии преступлений лиц) он должен находить время для подготовки к допросу подозреваемого, обвиняемого. Подготовка включает в себя анализ изобличающих подозреваемого или обвиняемого доказательств, оценку их значения в установлении отдельных обстоятельств расследуемых преступлений, отбор тех из них, которые предполагается предъявить при допросе, определение перечня вопросов, которые должны быть заданы допрашиваемому. Содержание каждого допроса и тактические приемы, которые намечено использовать при его проведении, целесообразно обсуждать следователю совместно с прокурором. Безусловно необходимо перед допросом, как отмечает А. Б. Соловьев, установить соответствие доказательств критериям относимости и допустимости, провести предварительное исследование и сопоставление с другими доказательствами, определить оптимальное время производства допроса. Особое внимание должно быть уделено изучению данных о личности допрашиваемого241. Нецелесообразно предъявление подозреваемому, обвиняемому на первом допросе всех доказательств, изобличающих его в отдельном или в группе убийств из расследуемой серии. Более верным является последовательное их предъявление в ходе ряда допросов, что называется по нарастающей, то есть предъяывление вначале косвенных, а затем прямых доказательств, указывающих на причастность этого лица к одному из убийств серии или к нескольким из них. От некоторых правоведов приходилось слышать высказывания о том, что отсутствие предварительного уведомления следователем подозреваемого, обвиняемого, его защитника о содержании предстоящего допроса и предъявляемых при этом доказательствах является нарушением процессуальных требований. Подобная точка зрения не имеет под собой никаких оснований. Утверждение о нарушении при этом следователем каких-либо нравственно-этических требований также несостоятельно. Выполнение следователем требований, содержащихся в чч. 1—4 ст. 172 и в ст. 173 УПК РФ, является достаточным для признания проведения хода допроса обвиняемого в соответствии с законом. Если обвиняемый приготовился к допросу по существу предъявленного ему обвинения и сориентировал свое внимание на наиболее вероятных связанных с обвинением вопросах следователя, то предъявление ему при этом доказательств, изобличающих его не только в инкриминируемом, но и в других аналогичных преступлениях, как правило, производит на него должное впечатление. Это может наглядно продемонстрировать обвиняемому несостоятельность избранной им тактики поведения и поставить его перед альтерннативой: давать показания по существу дела либо отказаться от них. Элемент неожиданности в сочетании с сообщением допрашиваемому о наличии и других доказательств, которые будут предъявлены в следующий раз, когда будет идти речь и о других убийствах, в которых он подозревается, имеет конкретную тактическую направленность. Такая линии поведения следователя вполне логична и последовательна. Ее реализация — «более или менее адекватный ответ на распространенность и изощренность противодействий, к которым в последнее время подключаются не только виновные в правонарушении лица, но и их приспешники»242. Проведение допросов подозреваемого, обвиняемого в серии убийств должно сочетаться с активными оперативно-розыскными мероприятиями в отношении этого лица, так как полученные путем их проведения данные помогают скорректировать тактику последующих допросов. В этих целях целесообразно обсуждение их результатов совместно с сотрудником оперативно-розыскного подразделения, обеспечивающего соответствующее сопровождение расследования на данном участке. Обыск. Существенные изменения в законе относительно процедуры производства обыска прежде всего выражены в том, что это следственное действие может проводиться только на основании судебного решения, если обыск производится в жилище (ч. 3 ст. 182 УПК РФ). При этом законодательно подтверждены многие положения обыска, которые ранее носили характер тактических рекомендаций. Характерно, что, если УПК РСФСР признавал необходимым для производства обыска наличие «достаточных оснований», то УПК РФ в качестве таковых называет «достаточные данные». Поскольку основаниями для того или иного процессуального решения или действия всегда являются именно данные, то существенно основания для обыска в целом не изменились, а скорее конкретизировались. Закон не требует в качестве оснований для производства обыска соответствующих доказательств. Это означает, на наш взгляд, что для принятия решения о проведении обыска достаточно обоснованного предположения о нахождении имеющих значение для дела предметов, документов, ценностей, иных объектов. Такое предположение вытекает из содержания определенных данных, содержащихся как в процессуальных документах, так и полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий. При расследовании серийных убийств обыск направлен в основном на обнаружение: а) орудий их совершения; б) одежды и обуви со следами преступления или пребывания на месте его совершения; в) похищенных у потерпевших предметов и ценностей; г) записей, которые ведут отдельные серийные убийцы, фиксируя в них даты преступлений и имена их жертв; д) транспортных средств со следами совершения в их кабинах или салонах преступлений; е) средств маскировки внешности. Целенаправленность и результативность обыска обеспечиваются за счет тщательной подготовки к его проведению. В частности, предварительно должны быть уточнены сведения о предметах, которые были похищены у жертв убийств (по возможности, с подбором их аналогов). Предъявление для опознания. При расследовании серийных убийств данной процедуре могут быть подвергнуты: подозреваемый или обвиняемый; орудия убийств, трупы потерпевших, обнаруженные при обысках у подозреваемых или обвиняемых предметы и ценности, похищенные у жертв убийств. Предъявление лица для опознания возможно в условиях, когда опознаваемый не видит опознающего (ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Существуют различные технические варианты реализации такой процессуальной возможности. В централизованном порядке налажено обеспечение следственных и криминалистических подразделений прокуратуры специальными устройствами для разделения помещения на две части, позволяющими проводить предъявление для опознания в этих условиях. Используется и другой прием, когда, например, опознаваемый и статисты находится в одном помещении, а его видеоизображение передается на монитор, установленный в другом помещении, где расположены опознающий и понятые. Фиксация такого порядка предъявления для опознания видеозаписью крайне целесообразна. В отдельных случаях принимаются меры к изменению внешнего облика опознающего. При расследовании серии убийств, совершенных Стороженко в г. Смоленске, последний предъявлялся для опознания единственной оставшихся в живых потерпевшей. Перед проведением опознания на нее был надет парик, большие солнцезащитные очки, изменяющая очертания ее фигуры одежда. В ч. 3 ст. 193 УПК РФ запрещается повторное опознание лица или предмета тем же опознающим и по тем же признакам. Возникает вопрос — возможно ли предъявление для опознания конкретного лица после того, как ранее тому же опознающему предъявлялась его фотокарточка, а результат этого следственного действия был отрицательным. Известно, что опознание по фотокарточке производится в исключительных случаях (в основном тогда, когда опознаваемый скрылся и неизвестно, где он находится). Не всегда удается заполучить фотокарточку проверяемого лица, которая правильно бы передавала его внешность в то время, когда его наблюдал опознающий. Зачастую такие фотокарточки сотрудники милиции добывают в паспортной службе. Ф. Багаутдинов правильно отмечает, что необходимо очень осторожно и взвешенно принимать решение об опознании по фотографиям243. Тем не менее полагаем, что опознание лица после того, как была произведена неудачная попытка его опознания по фотокарточке, вполне возможно, поскольку необходимость его проведения может быть вызвана определенными условиями. Например, если опознание по данной фотокарточке было вынужденным, а между временем выполнения этого снимка и временем совершения преступления запечатленным на снимке лицом, опознание которого производится, прошел длительный период. При этом существенно изменилась внешность сфотографированного человека (прическа, контур и черты лица и др.), что затруднило опознание по фотокарточке. Предъявленная в группе других фотокарточка может быть плохо пропечатанной, выцветшей, нерезкой, выполненной в неудачном ракурсе, при слабом освещении и т.д., что может обусловить неточную передачу признаков внешности опознаваемого лица. Следует учитывать, что и одежда, в которой сфотографирован опознаваемый, может быть не той, в которой его видел опознающий. Можно утверждать, что и в первом и втором случаях опознающему предъявляются для опознания разные объекты, а точнее, объекты с разными характеристиками. Это не является нарушением требований, установленных в ч. 3 ст. 193 УПК РФ, так как повторного предъявления лица для опознания не происходит. Все это можно рассматривать как совокупность обстоятельств, допускающих проведение опознания «вживую» после того, как оно проводилось по фотокарточке. Возможности такого опознания более широкие. Одно дело, когда опознающий рассматривает неподвижное фото с нехарактерным для опознаваемого застывшим выражением лица, и совершенно другое, когда он осматривает человека в объемном, что называется, изображении, может наблюдать его мимику, характерные движения, о которых он не сказал на допросе. В криминалистической литературе отмечено, что опознание происходит не только и не столько по тем признакам, которые описывались на предварительном допросе, но и по другим, о которых свидетель не говорил, но которые, как это стало очевидным, были латентно (скрыто) закреплены в мозгу опознающего244. Вместе с тем необходим особо тщательный подбор статистов предъявления для опознания «вживую» после опознания по фотокарточке, чтобы их внешность и одежда соответствовали всем требованиям сходства, которые установлены в ч. 4 ст. 193 УПК РФ. Предъявление для опознания в условиях, когда опознающий скрыт для опознаваемого, а также, опознание «вживую» после опознания по фотокарточке, должно быть аргументировано. В ч. 8 ст. 193 УПК РФ подчеркнуто, что для скрытого опознания необходимо решение следователя в целях получения ответа на вопросы участников уголовного судопроизводства о том, почему опознание проводилось именно таким образом, объективная аргументация такого решения должна находиться в деле. Мы считаем, что это решение должно быть оформлено постановлением следователя, в котором он мотивирует необходимость его принятия. Это же относится к принятию решения об опознании «вживую» после опознания по фотокарточке. Вынесение такого постановления закону не противоречит. В связи с изложенным предлагаем внести некоторые дополнения в отдельные положения чч. 5 и 8 ст. 193 УПК РФ: «5. При невозможности предъявления лица опознание может быть проведено по его фотографии, предъявленной одновременно с фотографиями других лиц, имеющих внешнее сходство с опознаваемым. Количество предъявляемых фотографий должно быть не менее трех. Предъявление лица для опознания после того, как ранее производилось его опознание по фотографии, может производиться в исключительных случаях на основании мотивированного постановления лица, производящего дознание или предварительное следствие. ... 8. В целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по мотивированному постановлению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. В этих случаях понятые находятся в месте нахождения опознающего». По нашему мнению, при опознании, проводимом с помощью телетрансляции изображения опознаваемого и статистов в помещении, где находится опознающий, целесообразно нахождение понятых не только там, где находится последний, но и в помещении, где располагается опознаваемый. Такая мера обеспечивает объективизацию хода и результатов данного следственного действия. Придание законодателем самостоятельного процессуального статуса проверке показаний на месте способствовало устранению ранее существовавших проблемы допустимости доказательств, полученных путем ее проведения по правилам дополнительного осмотра места происшествия с участием подозреваемого, обвиняемого и следственного эксперимента одновременно. Однако остаются прежними требования по направленности, содержательной стороне и оформлению результатов этого важного следственного действия. Главная его цель — установление объективного соответствия показаний фактической обстановке, существовавшей на месте происшествия или на другом месте, связанном с расследуемым уголовным делом; обнаружение в указанном ранее допрошенным лицом месте трупа или его частей, орудия преступления, других вещественных доказательств и иных объектов, а также следов. При расследовании серийных убийств проверка показаний подозреваемого или обвиняемого на месте преследует цели не только подтверждения факта его преступной осведомленности о местах совершения этих преступлениях, но также их хронологической последовательности и других повторяющихся обстоятельств, известных только причастному к этим преступлениям лицу. Вместе с тем тактически целесообразно незамедлительное проведение проверки показаний на месте после того, как будут получены показания подозреваемого или обвиняемого о том или ином совершенном им убийстве (при его согласии на ее проведение). Распространенная ошибка, которую продолжают допускать следователи (особенно не имеющие достаточного опыта работы по специальности) — сведение проверки показаний к механическому повторению обвиняемым или подозреваемым своих предыдущих показаний на месте происшествия в присутствии понятых и под видеозапись. Никакого дополнительного доказательственного значения результаты такой процедуры не имеют. От готовящихся к проведению проверки показаний следователей требуется, чтобы были продуманы все обстоятельства ее проведения, возможности фиксации полученных результатов. Поскольку они наглядно представляются в приложениях к протоколу следственного действия в виде фототаблиц или видеозаписей, то съемка должна быть выполнена с тех же точек, под теми же углами, в тех же ракурсных построениях, что и при осмотре места происшествия. Необходимо предварительно ознакомиться с его протоколом и приложениями к нему, чтобы в последующем (при дополнительном допросе, в ходе судебного следствия) можно было оперировать результатами сравнения изображений, зафиксированных в тех и других процессуальных документах. Важное значение имеет обнаружение различных предметов в местах, указанных лицом, чьи показания подвергаются проверке. Процесс их поиска и обнаружения в этих местах обязательно должен фиксироваться техническими средствами (особенно если проверка показаний на месте проводится без понятых). Наглядность и достоверность проверки показаний обеспечивает использование манекенов (для демонстрации подозреваемым, обвиняемым последовательности действий в отношении потерпевшего; мест убийств и сокрытия трупов; поз трупов потерпевших, в которых они оставались тогда, когда подозреваемый или обвиняемый покидал место происшествия и т.д.), других вспомогательных средств, с которыми проверяемый воспроизводит совершенные им во время преступления действия и тем самым обеспечивает возможность критического анализа его показаний с точки зрения их соответствия фактическим обстоятельствам дела. Полагаем, что цели и задачи проверки показаний на месте, сформулированы в ч. 1 ст. 194 УПК РФ неудачно. На наш взгляд, более конкретизирующей может быть ее следующая редакция: «1. В целях выяснения соответствия фактическим обстоятельствам дела сведений, полученных при допросе подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, а также установления новых обстоятельств, их показания могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с расследуемым преступлением, с согласия этих лиц».