ЯЗЫК ПОЛИТИЧЕСКОГО МЕДИАДИСКУРСА ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США Т. Г. Добросклонская

В данном разделе внимание будет сосредоточено на особенностях языка современного политического медиадискурса Великобритании и США — регионов, в которых язык политики всегда являлся мощнейшим инструментом системы политических коммуникаций, эффективное использование которого гарантировало достижение желаемых политических целей. В начале рассмотрим ключевое для данной темы понятие — политический медиадискурс, затем обратимся непосредственно к анализу его важнейших составляющих — политических новостей, особенностей освещения политики в информационно-аналитических медиатекстах и, наконец, выступлений политических деятелей.

Политический медиадискурс. Как отмечают многие исследователи, в связи с интенсивной медиатизацией политических коммуникаций роль СМИ в формировании политического дискурса неизмеримо возросла. Будучи важнейшим инструментом создания информационной картины мира,

масс-медиа детально фиксируют все важнейшие процессы в сфере политической жизни. Однако, как отмечают исследователи, роль СМИ не ограничивается простым отражением того, что происходит в сфере политики: в условиях информационного общества масс-медиа сами выступают в качестве активного участника всех политических процессов. Такое положение дел обусловлено самой природой средств массовой информации: с одной стороны, они стремятся объективно отражать события реальной жизни, с другой — выстраивают собственную медиареальность, в том числе и реальность политическую.

Определяя место СМИ в общей системе политических коммуникаций, исследователи отмечают двойственный характер их функционирования. Во-первых, как своего рода посредника, медиатора между властью, государственнополитическими структурами и обществом, который доносит идеи и действия политиков до народа; во-вторых, как активного участника политического процесса, формирующе

го с помощью медиаинтерпретации событий общественное мнение и оказывающего существенное воздействие на ход политической жизни. Таким образом, СМИ используются и как канал политических коммуникаций, и как инструмент для оказания идеологического воздействия, и как средство формирования политических имиджей и предпочтений, образуя особое медийное пространство для ведения политических действий. Причем успех и популярность политика в медийном пространстве часто имеют гораздо большее значение, чем его реальные дела и заслуги.

Как показывают исследования, проведенные одним из американских университетов, журналисты, которые по определению должны выступать в роли блюстителей общественных интересов (public watchdogs), на самом деле таковыми не являются.

Все больший перенос политической активности в сферу масс-медиа позволяет говорить о дальнейшей медиатизации политики, иначе говоря, о все большей зависимости политической жизни от того, насколько полно и каким образом ее участники и события отображаются и интерпретируются средствами массовой информации. Сам факт освещения того или иного политического события или персоны в СМИ свидетельствует об их значимости. Имиджевый потенциал СМИ огромен, масс-медиа могут создать политика, упрочив его репутацию, а могут его и уничтожить. Такое положение дел ставит перед исследователями целый ряд важнейших задач, главной из которых является разъяснение механизма воздействия СМИ на протекание политических процессов. Понимание того, как средства массовой информации взаимодействуют с реальной действительностью, в том числе с действительностью политической, все чаще становится предметом пристального академического интереса.

Изучение роли СМИ в сфере политических коммуникаций основывается на ряде концепций и положений, которые помогают раскрыть как общую структуру взаимодействия СМИ и политики, так и особенности медиапрезентации реалий политической жизни.

Представители западноевропейской и американской лингвистической традиции (Т. ван Дейк, 3. Харрис) рас

сматривают дискурс как связанную речь в устной и письменной форме, в которой отчетливо проявляется фактор взаимодействия отправителя и получателя сообщения. Так, определяя дискурс как сложное коммуникативное явление, которое включает в себя всю совокупность экстралингви- стических факторов, сопровождающих процесс коммуникации, как то: социальный контекст, дающий представление об участниках коммуникации и их характеристиках; особенности производства, распространения и восприятия информации, культуро-идеологический фон и т. п., известный голландский исследователь Т. ван Дейк придает большое значение расширенному пониманию контекстуальной перспективы дискурса, особенно при изучении текстов массовой информации[325].

В германо-австрийской школе дискурсивного анализа (У. Маас, 3. Егер, Ю. Линк, Ю. Хабермас, Р. Водак), развившейся на основе концепции дискурса французского историка и социолога М.

В российской академической традиции (Ю.С.Степанов, Н. Д. Арутюнова, Е. И. Шейгал) дискурс чаще всего определяется как «связный текст в совокупности с экстра- лингвистическими, прагматическими, социокультурными и другими факторами, текст, взятый в событийном аспекте, речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие»[326]. Такое толкование дискурса служит основанием для дефиниции дискурса политического, который понимается как совокупность процессов и продуктов речевой деятельности в сфере политических коммуникаций во всем богатстве и сложности их взаимодействия.

При изучении функционально-обусловленных дискурсов вообще и политического в частности необходимо учиты

вать, что концепция дискурса традиционно отграничивается от понятия «текст». Это связано с тем, что дискурс в первую очередь ассоциируется с речью устной, определяется как «речь, погруженная в жизнь»[327], в то время как понятие текста предполагает наличие связи с речью письменной. Таким образом, именно концепция дискурса позволяет исследовать медиатизированную политическую коммуникацию в динамике, как процесс, все компоненты которого социально и идеологически обусловлены.

Нагляднее всего значение дискурсивного подхода можно продемонстрировать с помощью ключевой для изучения всех коммуникационных процессов модели, которая позволяет представить сложный и многогранный процесс человеческого общения в структурированном виде. Первые попытки моделирования коммуникативного пространства относятся к началу 50-х годов XX века и обычно ассоциируются с именами американских ученых-кибернетиков Шэннона и Вивера, которые выделили такие базовые компоненты модели, как отправитель сообщения, его получатель, канал, передающее устройство, обратная связь и сопровождающие шумы.

В последующие годы вопросы структурирования коммуникативного пространства продолжали привлекать внимание ученых, работающих в различных областях гуманитарной науки — философии, филологии, культурологии, лингвистики, социологии. Р. Якобсон, М. Бахтин, Ю. Лотман, Ж. Бодрийяр внесли значительный вклад в развитие общей теории коммуникации, предложив свои варианты видения коммуникационных процессов, по сути представлявшие собой в той или иной степени оформленную коммуникационную модель. При этом каждый из исследователей акцентировал внимание именно на тех составляющих коммуникации, которые представлялись наиболее интересными и значимыми с точки зрения разрабатываемой им области знания[328].

Постепенное осмысление накопленного опыта привело к тому, что к концу XX века сложился своего рода «уни

версальный вариант» коммуникационной модели, учитывающий все базовые компоненты коммуникации, как то: отправителя сообщения (1), его получателя (2), канал (4), обратную связь (5), само сообщение (3), процессы его кодирования и декодирования (6,7) и, наконец, ситуацию общения или контекст (8).

Преимущество данной модели состоит в том, что она наглядно демонстрирует различие между такими важнейшими понятиями, как текст, медиатекст и дискурс. Действительно, исходя из базовых определений, можно сказать, что текст — это сообщение, медиатекст — это сообщение плюс канал, а дискурс — это сообщение в совокупности со всеми прочими компонентами коммуникации. Именно такое толкование дискурса вообще и политического дискурса в частности и является базовым при изучении взаимодействия СМИ и политических коммуникаций. Поясним сказанное.

Если в рамках традиционной лингвистики текст определяется как «объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и целостность»[329] (причем подразумевается, что единицы эти носят вербальный характер, иначе говоря, текст — это, прежде всего, последовательность слов), то при переносе в сферу масс-медиа понятие текст значительно расширяет свои границы. Здесь концепция медиатекста выходит за пределы знаковой системы вербального уровня, представляя собой последовательность знаков различных семиотических систем — языковых, графических,

звуковых, визуальных, специфика сочетания которых обусловлена конкретным каналом массовой информации. В средствах массовой информации технологические особенности каждого конкретного канала распространения, будь то печать, радио, телевидение или Интернет, оказывают огромное влияние на форму и содержание сообщения. Именно это и имел в виду известный исследователь средств массовой информации Маршалл Маклюэн, говоря о том, что канал СМИ определяет сообщение — «the media is the message».

Концепция же дискурса позволяет составить еще более объемное представление о речедеятельности в сфере масс- медиа, поскольку охватывает не только сообщение плюс канал, но и все многочисленные экстралингвистические факторы, связанные с особенностями создания медиасообщения, его получателя, обратной связи, культурообусловленных способов кодирования и декодирования, а также социально-исторического и политико-идеологического контекста. Можно сказать, что текст — это фотографическое отображение действительности, медиатекст — это видеоизображение, или «moving image», а дискурс — это изображение голографическое, дающее полное и всестороннее представление об объекте. Говоря о взаимосвязи понятий «медиатекст» и «дискурс», следует подчеркнуть, что именно медиатекст выступает в качестве дискретной единицы политического дискурса в СМИ, так как именно концепция медиатекста позволяет упорядочить и структурировать стремительное движение и разнообразие медиапотока.

Типы медиапрезентаций. Один из основных вопросов, лежащих в основе изучения роли СМИ в политических коммуникациях, — это вопрос о механизмах превращения реальной действительности в реальность медийную. При этом особое значение имеет, разумеется, не технологический, а идеологический аспект этого процесса. Применение идеологического подхода к анализу содержания масс-медиа чаще всего основывается на традиционном определении идеологии как совокупности идей, взглядов, системы ценностей и социальных отношений, присущих тому или иному обществу или общественной группе. Данное определение подчеркивает значимость идеологии для изучения когнитив

ного аспекта текстов массовой информации, пересекаясь с такими важными с точки зрения когнитивного подхода понятиями, как концептуализация и категоризация, оценка, интерпретация, социально-обусловленная реконструкция событий (social representation).

Особое значение изучение идеологического компонента текстов массовой информации приобретает в условиях информационного общества, когда роль СМИ неизменно возрастает, а когнитивное освоение реальности во многом зависит от тех версий и интерпретаций, которые производятся и распространяются по каналам массовой коммуникации. Действительно, механизм функционирования СМИ предполагает не только и даже не столько отражение окружающей действительности, сколько, и это гораздо более важно, ее интерпретацию, комментарий, оценку, способствующие созданию определенного идеологического фона.

Реализация идеологической функции тесно связана с формирующим свойством текстов массовой информации, так как основана на способности масс-медиа влиять на общественное и индивидуальное сознание с помощью идеологизированных концептов и интерпретаций, отражающих определенные системы ценностей и отношений. С этой точки зрения тексты массовой информации почти всегда «прозрачны», так как в их словесной ткани четко просматриваются те идеологические структуры, которые лежат в основе их создания. Данное свойство в большей степени присуще новостным и информационно-аналитическим медиатекстам, особенности лингвостилистического рисунка которых передают идеологические различия в оформлении смыслов. Так, даже поверхностное сравнение новостных и аналитических текстов из разных медиаисточников вызывает ощущение того, что каждый текст имеет свое особое звучание, тональность которого обусловлена многими факторами, в том числе и различиями в идеологической подоснове.

Моделирование механизма отображения реальных событий средствами массовой информации позволяет выделить три следующих основных типа медиапрезентаций: отражение, реконструкция, миф. Отражение предполагает наиболее точное, максимально приближенное к реальности воспроизведение событий. Примером такого типа

медиапрезентации могут служить новостные медиатексты, в которых максимально объективно и достоверно освещаются те или иные события, в том числе события политические. Характерным признаком данного типа медиапрезентации на лингвистическом уровне является большое количество цитатной речи, воспроизведение целых фрагментов из речей и выступлений политиков, обязательное наличие ссылок на источник информации и фактическое отсутствие аналитически-комментирующего и оценочного компонентов.

Тип «реконструкция» допускает большую свободу интерпретации со стороны СМИ: реальное событие заново «конструируется» в медийном пространстве на основе тех или иных политико-идеологических установок. Поэтому отличительным признаком медиареконструкции считается как раз присутствие аналитически-комментирующей и идеологически-оценочной части. На это, в частности, указывает Т. ван Дейк в книге «Идеология: междисциплинарный подход»: “It is useful to insist that not only is there no ‘natural’ meaning inherent in an event or object, but also the meanings into which events and objects are constructed are always socially oriented — aligned with class, gender, race or other interests... Revealing the ideological aspects of cultural practices and the ideological messages found in mass-mediated texts is a means of changing the political order”[330].

Третий тип медиапрезентации «миф» представляет собой целенаправленно созданный, часто весьма отдаленный от реальной действительности, образ события. Основной чертой медиамифа является его «заданность», направленная на оказание определенного идеологического воздействия, на достижение тех или иных политических целей.

История показывает, что роль СМИ в создании политических мифов огромна, особенно в условиях тоталитарного типа взаимоотношений между масс-медиа и государством. Так, заразительный оптимизм фильмов сталинской эпохи, нарочито приподнятый тон новостного вещания советского

периода вовсе не представляли собой слепок действительности того времени.

Говоря о медиамеханизмах презентации реальной действительности, необходимо отметить, что попытки моделирования информационных процессов в сфере масс-медиа предпринимались неоднократно[331]. С их помощью исследователи пытались ответить на такие важнейшие вопросы, как: каков механизм медийной интерпретации событий; какие лингвомедийные технологии используются для создания медиаобразов; какие факторы влияют на создание и распространение идеологизированных медиаинтерпретаций. Одной из наиболее удачных моделей можно считать модель развертывания информации, разработанную автором книги «Вопросы изучения медиатекстов»[332]. Удобство данной информационной модели состоит в том, что на ее основе можно досконально проследить не только механизм превращения события реальной жизни в событие медийное, или новость, но и понять особенности влияния медиасреды на формирование информационной картины мира как в индивидуальном, так и в общественном сознании. Ведь для того чтобы получить объемное, максимально приближенное к реальности изображение того или иного предмета или явления действительности, необходимо не только детально изучить его внутреннее устройство и отдельные компоненты, но и представить их в движении, в действии, в естественных функциональных связях с окружающим миром. Именно это и можно сделать на основе приводимой ниже информационной модели.

культуро-идеологический

контекст

Как видно, информационная модель состоит из следующих пяти компонентов: отбор фактов, освещение событий, создание образов, формирование стереотипов, культуроидеологический контекст. При этом все звенья влияют друг на друга, соединяясь по принципу замкнутой окружности. Каждое из звеньев информационной модели играет важную роль при реализации идеологической, или интерпретационной функции СМИ, что имеет особое методологическое значение с точки зрения критического осмысления содержания политических коммуникаций.

Проиллюстрируем возможное применение информационной модели для критического анализа политического дискурса на примере новостного вещания. Критический анализ начинается здесь на самом первом этапе — отбора фактов для последующего освещения. Хорошо известно, что по законам журналистики не всякое политическое событие превращается в новость. Существуют устойчивые критерии новостной ценности, такие, как новизна, актуальность, общественная значимость события, его социально-политические последствия.

Как показывает анализ работ группы американских исследователей политического медиадискурса, уже на этом этапе значение критического подхода к оценке того, что становится новостями, а что нет, огромно. Сегодня в университетах США существуют несколько проектов, специально

посвященных изучению того, какие политические события и почему выпадают из поля зрения современных американских СМИ. Так, один из проектов профессора Калифорнийского университета Питера Филипса, называется «News that didn't get into the News», или «События, которые не попали в новостные программы». Коллектив авторов проекта разъясняет, почему некоторые важнейшие с точки зрения политики, экономики и общественных интересов события не получают должного освещения в американских СМИ. Например, что в действительности произошло с президентом Гаити Аристидом, каковы реальные результаты работы комиссии по выявлению оружия массового поражения в Ираке, кем контролируется система электронного голосования во время президентских выборов в США и т. д.

Следует отметить, что проекты так называемых «альтернативных» новостей становятся все более и более популярны и среди независимых журналистов США. Размещая альтернативную информацию на специальных сайтах, один из которых носит красноречивое название «ГУ News Lies», или «Телевизионные новости лгут»[333], журналисты таким образом демонстрируют свое несогласие с корпоративными СМИ и подчеркивают общественную значимость независимого новостного вещания. Один из последних материалов данного сайта специально посвящен критическому анализу известного новостного канала CNN, название которого авторы намеренно расшифровывают не как «Сеть Кабельного Новостного Вещания» (Cable News Network), а как «Не содержит новостей» (Contains No News). Проанализировав час новостного вещания CNN, авторы убедительно показывают, что только 4 с половиной минуты посвящены действительно новостям, а все остальное время занято рекламой, ток-шоу, заголовками, региональными событиями, обзором таблоидной прессы и так называемой «informercial» — «инфомерцией», или коммерческой информацией. Таким образом, авторы приходят к выводу, что ведущие новостные корпорации США фактически не справляются со своей основной миссией — информировать американцев о событиях в стране и в мире.

Решающее значение в развертывании информационной модели имеет этап интерпретации событий. Понятие «интерпретация» является одним из ключевых для когнитивной науки и определяется как «когнитивный процесс и одновременно результат в установлении смысла речевых и/ или неречевых действий»[334]. Существенным моментом в понимании интерпретации является то, что она представляет собой процесс и результат одновременно. Так, с точки зрения коммуникационной модели интерпретация — это двусторонний процесс, в котором участвуют как отправитель, так и получатель сообщения; причем со стороны отправителя — это процесс создания и оформления смысла, а со стороны получателя — это процесс распознавания и «прочтения» смысла, результат же есть конкретное воплощение данного смысла в определенной форме. Таким образом, интерпретация предполагает некоторую степень свободы в толковании смысла, границы которой обусловлены как естественными законами семантического соответствия, так и идеологическими факторами. На это, в частности, указывает английский исследователь Джон Хейнс в книге «Style», рассматривая возможности интерпретации идеологически окрашенных слов, таких, как, например, freedom'.

There are other ideologically ‘charged’ words which are common in both left and right texts, but which mean different things in each. One of these is freedom. When Margaret Thatcher says: “The kind of Britain I see would always defend its freedom”, — she is thinking of freedom in a particular way, but this is not explicit. We have an idea what she means because we have heard and read other texts by her, and by people speaking from a similar ideological position[335].

К важнейшим компонентам интерпретации относятся предмет интерпретации, коммуникативная интенция автора, оценка, а также культуро-специфичные и политикоидеологические факторы, влияющие на интерпретационный результат. Существенным для понимания интерпретационных свойств медиаречи является также понятие диапазон

интерпретации. Термин «диапазон интерпретации» вводится для обозначения всего спектра различий — языковых, социокультурных и идеологических, которые имеют место при освещении одного и того же события различными участниками информационного процесса. Интерпретационные колебания могут наблюдаться, например, внутри одного издания или телеканала (мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов); внутри каналов и изданий, принадлежащих к одной финансово-административной группе, а также между изданиями явно различной идеологической направленности. Диапазон интерпретационных колебаний естественно увеличивается, когда речь идет об освещении одного и того же события российскими и зарубежными СМИ, так как к фактору идеологическому добавляется фактор культуроспецифичности.

Идеологические компоненты интерпретации реализуются с помощью широкого диапазона средств как вербального, так и аудиовизуального ряда, которые формируют определенное отношение к освещаемым событиям и персоналиям. И хотя девиз большинства уважающих себя информационных изданий — «объективность прежде всего, новости не допускают никакой субъективной оценки», как показывает практика, журналисты далеко не всегда придерживаются этого принципа, используя богатый арсенал интерпретационных свойств медиаречи.

На следующем этапе информационной цепочки в результате многократного повторения тех или иных медиаинтерпретаций происходит создание устойчивых образов, которые могут содержать как позитивный, так и негативный оценочный компонент, например: жестокие террористы, страдающие беженцы, коррумпированные политики. Интенсивное насыщение информационного пространства определенными медиаобразами способствует формированию стереотипов, что составляет следующий этап развертывания информационной цепочки. Термин стереотипи обычно используется для обозначения устойчивого распространенного представления о предмете или явлении действительности, обладающего выраженной эмоционально-оценочной окраской, обусловленной социокультурными факторами. Стереотипы оказывают влияние на систему ценностей и отношений, на идеологическую подоснову, что, в свою очередь, неизбежно влияет на восприятие окружающей действительности, возвращая нас таким образом к первому звену информационной цепочки — отбору фактов.

Интерпретационные свойства медиатекстов служат основой для выделения категории идеологической модальности, приобретающей особое значение при анализе политического дискурса. Введение термина «идеологическая модальность» продиктовано необходимостью эксплицитно представить все идеологические компоненты, которые присутствуют в текстах массовой информации и выражены как собственно лингвистическими средствами, так и с помощью особых медиатехнологий. Подобно палитре цветов и технике рисунка, которыми пользуется художник для изображения предметов действительности и которые позволяют соотнести данное изображение с тем или иным направлением в живописи, идеологическая модальность придает тексту массовой информации определенную идеологическую окраску, соответствующую той или иной системе ценностей и социально- политических взглядов. Таким образом, категория идеологической модальности отражает мировоззренческий характер текста и позволяет выделить из широкого спектра оценочных отношений, характерных для концепции модальности вообще, те, которые строятся на основе определенных политических взглядов и идеологических ценностей. Одна из основных задач критического анализа политического дискурса как раз и состоит в выявлении механизмов придания тому или иному медиатексту определенной идеологической направленности.

Рассмотрев основные свойства и характеристики политического медиадискурса, перейдем к анализу его базовых составляющих в Великобритании и США, а именно к новостям, информационной аналитике и выступлениям политических деятелей.

Новости. Несомненно, новости составляют ключевой компонент языка политического медиадискурса, посколь

ку именно в них события политической жизни получают свою номинацию, оценку и толкование, которые многократно усиливаются средствами массовой информации, транслирующими новостное сообщение на массовую аудиторию. Именно новости выполняют важнейшую функцию формирования «повестки дня» (agenda-setting), с помощью которой у массовой аудитории создается определенная политическая картина мира, некий политически и идеологически обусловленный фрейм, который служит основой для восприятия и интерпретации всех освещаемых событий и явлений.

Формирование повестки дня тесно связано с тематической структурой новостных текстов, в которой универсальный тематический блок «политика», являющийся неотъемлемым компонентом СМИ любого региона, находит свое конкретное воплощение. Реальное наполнение данной темы во многом культурспецифично, иначе говоря, обусловлено особенностями национальной культуры, которая неизбежно проявляется и в сфере политических коммуникаций. Так, для британских СМИ темами, находящимися постоянно в центре внимания (так называемые buzz-topicY5, являются, безусловно, жизнь королевской семьи и скандалы, связанные с личностями высокопоставленных политиков. Личная жизнь принцев Уильяма и Гарри, проблемы со зрением премьер-министра Гордона Брауна, затраты на отдых и проблемы с детьми бывшего премьер-министра Тони Блэра и т. п.

Однако определяющими факторами для формирования контента тематического блока «политика» являются критерии «новостной ценности» (news value, news worthiness), которыми специалисты в области масс-медиа часто оперируют при описании содержательной стороны новостных текстов. Большинство исследователей сходятся в том, что новостная ценность того или иного события определяется целым рядом факторов, как то: новизна, актуальность, пространственная или психологическая близость к получателю информации, значимость, возможные последствия для массовой аудитории, фактор человеческого интереса. Например, английский автор Брендан Хеннесси пишет: «News generally has the qualities of conflict, human interest, importance, prominence, proximity, timeliness and unusualness»[336]. Наиболее четко понятие новостной ценности сформулировано в книге американского автора Джозефа Доменика «The Dynamics of Mass Communication»:

Out of the millions of things that happen every day, print and electronic journalists decide what few things are worth reporting. Deciding what is newsworthy is not an exact science. News values are formed by tradition, organisational policy, and increasingly by economics. Nonetheless, most journalists agree that there are common elements that characterise newsworthy events.They are timeliness, proximity, prominence, consequence and human interest[337].

На уровне макроструктуры новостной текст, цельно- оформленный в виде газетной полосы «news», состоит из отдельных сообщений, каждое из которых может быть развернуто в той или иной степени. В англоязычной журналистике такое отдельное сообщение, или «новость» обозначается распространенным термином «story»[338]: «News is usually presented in new stories, “story” being a general and linguistically safe term for a piece of news writing of any length used by any news medium»[339]. Как правило, термин «story» употребляется чаще по отношению к печатным новостным текстам. Так, в зависимости от степени важности и, соответственно, расположения на газетной полосе news stories подразделяются на leading story, front-page story, minor story, back-page story, inside story, major story, etc. Иногда для обозначения единицы содержания новостного текста используется

термин «news item», который позволяет более четко представить содержательную сторону новостного текста, особенно когда речь идет о программе новостей на радио и телевидении.

Классификация новостных сообщений по содержанию основывается на двух дихотомических категориях «hard news — soft news», «local news — foreign news», а также на выделении устойчивых тематических блоков типа политика, бизнес, спорт, образование, культура и т.д. Категория «hard news — soft news» представлена противопоставлением сообщений, имеющих твердую фактологическую основу и отвечающих на вопросы что, где, когда (hard news), и сообщений, основанных на факторе человеческого интереса и ориентированных на то, чтобы вызвать сочувствие, удивление, восхищение (soft news). Сообщения типа «hard news» обычно составляют основу любого новостного текста, а сообщения типа «soft news» дополняют, «разбавляют» факты обращением к общечеловеческим ценностям и эмоциям. Так, например, сообщение о результатах выборов на Мальте будет относиться к категории «hard news», а сообщение о проделках кота, принадлежащего премьер-министру Великобритании — к категории «soft news». Категория local news — foreign news (или home news — international news, world news) представлена сообщениями о событиях за рубежом (foreign news).

Форматное структурирование новостных материалов в прессе подчинено принципу создания максимального удобства для читателей (reader-friendly). Большинство новостных сообщений представлены как в кратком, так и в развернутом виде, при этом список кратких сообщений обычно располагается на первых полосах газеты и оформляется в виде рубрик «news in brief», «news bulletin», «world news», «business news» и т. д. в зависимости от конкретного издания. Основная группа новостных материалов в прессе сфор- матирована в виде сообщений корреспондентов о событиях в стране и за рубежом, размещенных на полосах «news» в определенной тематической последовательности: local news, international news, business news и т. д. Протяженность новостных текстов такого рода варьируется, как правило, в пределах от 200 до 500 слов.

Важно учитывать, что новостные тексты характеризуются устойчивой структурой. Так, большинство новостных текстов в прессе строятся по принципу, известному в англоязычной журналистике под названием «the inverted pyramid» (перевернутая пирамида). Принцип перевернутой пирамиды предполагает, что вся самая ценная и важная информация сообщается в начале текста, при этом основная информационная нагрузка приходится на первую фразу, которая называется «the lead» и фактически содержит все важнейшие компоненты сообщения в концентрированном виде. По мере развертывания текста информационная нагрузка постепенно ослабевает.

Несмотря на определенные различия в языке новостей в отдельных СМИ (так, например, отмечается, что стиль новостного вещания на радио и телевидении более близок к разговорному), большинство исследователей признают ведущую роль печатного слова, прессы в формировании языковых особенностей новостного текста. Как показывает анализ конкретного материала — новостных текстов в качественной британской и американской прессе, все они на уровне синтагматики характеризуются определенными устойчивыми признаками. При этом каждый из этих признаков отражает то или иное существенное качество новостного текста, как то: его динамичность, информативность, стремление к объективности и нейтральному стилю изложения. В плане структуры, или морфо-синтаксиса, к таким базовым признакам англоязычного новостного текста можно отнести следующие:

/. Большее по сравнению с другими типами медиатекстов количество глагольных словосочетаний. Если, например, в текстах группы features глагольных словосочетаний, как правило, значительно меньше, чем словосочетаний именных, то в текстах новостных общее соотношение именных и глагольных словосочетаний выглядит несколько иначе: здесь число словосочетаний глагольных приблизительно равно числу словосочетаний именных. Для глагольной синтагматики новостных текстов характерна широкая распространенность пассивных форм и конструкций.

Большее по сравнению с другими видами медиатекстов количество лексических соединений или сложных слов нестойкого типа. При этом лексические соединения в новостных текстах довольно часто проявляют тенденцию к многоэлементности. Большинство синтаксических соединений, встречающихся в новостных текстах, состоят, как правило, из двух или трех компонентов (new monetary system, common agricultural policy), а сами эти компоненты не обладают сложной внутренней структурой. В синтаксических соединениях наиболее распространенного типа — словосочетаниях, построенных по модели прилагательное + существительное (А + N), в качестве первого компонента чаще выступают ограничивающие, а не описывающие прилагательные, как это, например, имеет место в медиатекстах группы features.

Очевидно, что все вышеперечисленные признаки обусловлены важнейшей функциональной особенностью новостного текста — его направленностью на реализацию функции сообщения. Действительно, новостной текст в высшей степени динамичен, т. к. его задача состоит в том, чтобы сообщать о событиях, происходящих в стране и за рубежом. Динамика новостного текста усиливает роль глагольной синтагматики, что выражается в большем по сравнению с другими типами медиатекстов количеством глагольных словосочетаний. Далее: каждый конкретный новостной текст ограничен во времени и пространстве, будь то вещательный эфир или газетная полоса. Происходит своего рода сжатие, концентрация информации, которая выражается в увеличении общего числа лексических соединений, в том числе и соединений многоэлементных, на единицу текста одинаковой протяженности. И наконец, качественный новостной текст всегда нейтрален и деперсонифицирован. Это объясняется стремлением к возможно более объективной подаче информации, которое проявляется в следующем.

Первое: в намеренной деавторизации новостного текста, иначе говоря, в его дистанцировании как от личности отдельного журналиста, так и от коллектива авторов, участвовавших в его составлении. В соответствии с требова

ниями объективности в новостных текстах автор скрыт, не заметен, он не предлагает свою версию происходящего, не навязывает читателю свою интерпретацию событий, а всего лишь представляет коллегиально созданный новостной текст, распространяемый от корпоративного лица, будь то редакция газеты «The Daily Telegraph» или информационное агентство Reuter. Второе: в наличии большого количества цитат и ссылок на различные источники информации, например: officials said, oil analysts said, market watchers said и т. д. И третье: на уровне морфо-синтаксиса стремление к нейтральности выражается в насыщенности новостного текста различными видами пассивных форм и безличных конструкций.

Как уже отмечалось, в новостных текстах происходит усиление роли глагольной синтагматики, так как содержание новостного текста сводится главным образом к перечню различных событий, имевших место в действительности: talks were held, president arrived, government was formed, spaceship has been launched. Глагол же несет в себе предикацию, т. е. служит способом выражения связи высказываемого с действительностью. Именно поэтому в новостных медиатекстах глагольные словосочетания занимают более заметное место, чем в текстах массовой информации иных типов, например, в текстах группы features, более ориентированных на оценку и описание.

Следующим важным признаком новостного текста на морфо-синтаксическом уровне является широкая распространенность пассивных глагольных форм и безличных конструкций. Данное свойство новостного текста связано со стремлением к возможно более объективной подаче информации, с намеренным дистанцированием производителя новостного текста от его получателя. На усиление роли пассива (passive voice) в новостных медиатекстах указывают и многие англоязычные исследователи, говоря о дальнейшей «пассивизации» (passivization) языка новостей[340].

Случаи употребления различных форм пассива достаточно разнообразны и многочисленны. Попытка систематизировать новостные контексты с использованием пассива позволила выделить следующие наиболее типичные категории. Первую, самую многочисленную группу составляют случаи употребления форм пассива, когда информация передается без какой-либо ссылки на источник, идет непосредственно от лица редакции издания или информационного агентства. Здесь интенсивное использование форм пассива в основном обусловлено уже упоминавшимся стремлением к объективной нейтральности: стиль текста новостей должен быть в высшей степени нейтральным, обезличенным. Поэтому вполне естественно, что при его составлении, или «конструировании», предпочтение отдается пассивным формам. Например:

Ways of reducing unemployment in the Western countries, where there are 18 million jobless, were not discussed.

Reports from Nicaragua suggest that he was driven to Managua international airport to be flown out of the country.

The reply has been given to a special emissary and is expected to be delivered to the President in the next month.

The formula of the letter has been agreed by the cabinet.

Вторая группа представлена сообщениями, которые содержат в себе скрытую ссылку на источник информации. Скрытую, потому что непосредственно этот источник не указывается, тем не менее его существование подразумевается употреблением определенных словосочетаний. Речь идет о пассивных конструкциях с глаголами to inform, to report, to know, to say типа to be reported, to be said, to be known. Например:

The ambassador is reported to have returned to the capital unexpectedly.

Tension is reported to be building up in the border area between the two countries.

There’s been further tremors in Yugoslavia. So far nearly two hundred people are known to have died.

Интересно отметить, что в новостных текстах особая роль пассива обусловлена также тем, что замена активных форм предикации на пассивные позволяет по-иному расставлять политические и идеологические акценты сообщения. Данное свойство пассива отмечается многими англоязычными авторами, особенно работающими в традициях направления «critical linguistics». Они высказывают важную мысль о том, что выбор различных языковых средств для выражения определенного содержания в текстах массовой информации идеологически обусловлен.

Так, известный английский исследователь медиатекстов Мартин Монтгомери пишет: “Basically, reality is not ‘out there’, easily available to be grasped in any straightforward and simple way it is socially constructed, with language playing a centrally important role, so that the patterning of vocabulary and sentence structure shows us reality in a particular light and guides our apprehension of it... Particular linguistic choices merely reflect contrasting ideological positions with their attendant framework of beliefs and expectations... In effect, certain dominant styles of linguistic construction prefer certain ways of seeing and thinking about an event. And the more widely and pervasively a structure circulates, especially in priveleged communicative contents such as mass circulation daily newspapers, the more difficult it becomes to select differently — and hence to see and think differently about the depicted events”[341].

Исследователи также отмечают, что наиболее ярко интерпретационные свойства пассива проявляются в определенных тематических новостных контекстах, а именно: сообщениях о конфликтных ситуациях, ситуациях противостояния властям (military conflicts, ethnic conflicts, social disorder), а также ситуациях, связанных с применением силы.

Как показывает анализ материала, главной особенностью новостных текстов на лексико-фразеологическом уровне является, безусловно, высокая степень клишированно- сти. Так, общее количество словосочетаний, в той или иной

мере обладающих свойством клишированности, здесь очень велико и доходит до 30-40% от общего числа синтагматических единиц[342]. Действительно, новостной текст — это, пожалуй, один из самых предсказуемых в плане использования языковых средств типов медиатекстов. Он составлен из устойчивых смыслообразующих компонентов, которые не только регулярно воспроизводятся в заданной системе тек- стообразования, но и многократно повторяются в виде готового информационного продукта, созданного с помощью медиатехнологий и направленного на массовую аудиторию. Клишированность новостного текста на уровне языка многократно усиливается высокоорганизованной тематической структурой, а также устойчивыми признаками медиаоформления, присущими каждому отдельному СМИ, что позволяет говорить о глобальной клишированности данного типа медиатекстов.

Таким образом, новостной текст как бы соединяет в себе две противоположные тенденции: постоянное обновление и приверженность устойчивым формам выражения. Действительно, с одной стороны, новости — это открытый, ежедневно обновляемый текст, с другой — текст в высшей степени предсказуемый, характеризующийся устойчивыми признаками как на уровне языка, так и на уровнях формата и содержания — иначе говоря, глобальной клишированно- стью. Сплошной анализ клишированных словосочетаний, встречающихся в английских текстах, наглядно демонстрирует необходимость применения принципа градуирования. Многочисленные синтагматические единицы, которые можно отнести к категории клишированных, обладают данным свойством в разной степени, и поэтому их расположение на воображаемой «шкале клишированности» различно. Так, весьма велико число словосочетаний, обладающих высшей степенью клишированности, т. е. таких, которые могут быть определены как клише в собственном смысле этого слова. Основным параметром таких словосочетаний служит параметр неидиоматической глобальности, который понимается как направленность на объект в целом, что позволяет данным словосо

четаниям выступать в номинативной функции. К наиболее распространенным словосочетаниям, функционирующим в новостных текстах в качестве составных терминов, можно, например, отнести такие, как cease fire, price freeze, general elections, public opinion poll, top level meeting.

Если попытаться далее расположить словосочетания, употребляющиеся в новостных текстах, по принципу убывания клишированности, то за составными терминами будут находиться словосочетания, которые можно обозначить как узуально-клишированные. Это устойчивые словосочетания, характерные именно для данной сферы речеупотребления, для данного курса. Высокая степень клишированности обусловлена в таких словосочетаниях их постоянной повторяемостью и высокой воспроизводимостью. Основным параметром узуально-клишированных словосочетаний является частотность употребления, т. е. статистически определяемая встречаемость. При этом узуально-клишированные словосочетания отражают содержательную специфику новостных текстов, демонстрируя тематическую соотнесенность с основными медиатопиками, в частности темой «Политика». Так, сообщения о межправительственных совещаниях, конференциях, переговорах, встречах государственных и политических деятелей конструируются на основе именно таких узуально- клишированных словосочетаний. Проанализировав даже небольшое количество подобных сообщений, можно выделить вполне определенный набор узуально-клишированных словосочетаний, которые регулярно используются для передачи такого рода информации. К ним относятся следующие:

для называния события: international conference, top- level meeting (conference), summit meeting, presidential elections, terrorist attack, government measures; для сообщения о месте прохождения и об участниках: to hold a meeting (a conference), to take place, to take part, to be represented (at the conference), to be attended by;

для описания атмосферы и результатов: in an atmosphere of sharp controversy, in a setting of sharp differences, in a constructive and businesslike atmosphere, to arrive at an agreement, to express certainty, to sign a treaty etc.

В связи с приведенными примерами необходимо отметить, что при составлении текстов подобных сообщений используется весьма ограниченный набор устойчивых словосочетаний, которые составляют основу сообщения. Они переходят из одного текста в другой, как бы выступая в качестве постоянной составляющей сообщения на данную тему. Выделение таких клишированных словосочетаний не представляет особой сложности, поскольку они неизменно повторяются и воспроизводятся в аналогичных сообщениях, как, например, в следующем:

Тhe top-level conference ofthe sevenmajor capitalist countries closed in Tokyo today. It was attended by the United States, Britain, Federal Germany, France, Italy, Japan and Canada. The conference took place in a setting of sharp differencies. A compromise is reported to have been reached on a reduction of oil imports. The common market countries that took part in the conference have come to an agreement to specify oil imports.

Помимо собственно клише и узуально-клишированных словосочетаний в английских новостных текстах, посвященных политике, можно выделить еще одну группу синтагматических соединений, которые обладают достаточно высокой степенью клишированности. Речь идет о словосочетаниях, принадлежащих к универсальному слою речеупо- требления, словосочетаниях, которые имеют широкую распространенность в современном английском языке, (что, в частности, отражено в словарях сочетаемости[343]), не проявляя, однако, явно обнаруживаемой тематической соотнесенности, например: to express concern, to show interest, to pay attention, joint effort и т.п. Эту группу синтагматических единиц можно обозначить термином, которым предпочитают пользоваться английские исследователи для описания сочетаемости, а именно: strong collocation, или устойчивые коллокации.

Среди прочих особенностей лексико-фразеологической сочетаемости в новостном тексте следует указать на практическое отсутствие коннотативных словосочетаний. Понимая коннотативность как наличие коннотации, или дополнительного значения, придающего основному (денотативному) значению эмоционально-экспрессивно-оценочную окраску, можно заключить, что данное свойство не играет большой роли в реализации основной функции новостных текстов — сообщать, информировать, представлять факты. Вместе с тем, поскольку коннотативность связана с такими важнейшими экстралингвистическими категориями, как культур- специфичность и идеологическая модальность, то конно- тативные единицы могут нести определенную смысловую нагрузку, чрезвычайно важную для корректной интерпретации новостного текста. Так, некоторые словосочетания, относимые русской советской лингвистической школой к общественно-политической лексике, содержат политикооценочные коннотации, отражающие определенные идеологические ориентиры. Например, лингвистические манипуляции такими коннотативными единицами, как terrorist attackу liberation movement, freedom fighter, rebellion, bandits, innocent civilians и т. п., позволяют по-разному расставить политические акценты в новостном тексте. Наиболее ярко мировоззренческий оттенок, передаваемый в том числе и словосочетаниями с политико-оценочными коннотациями, выражен в новостных текстах, освещающих различные ситуации противостояния: военные и этнические конфликты, столкновения интересов политических партий и социальных групп. Таким образом, словосочетания с оценочными коннотациями могут выполнять в новостных текстах интерпретирующие функции.

Интересно отметить, что некоторые коннотативные словосочетания, созданные профессиональными журналистами для наилучшего описания какого-либо явления в общественно-политической жизни, нередко под давлением средств массовой информации мгновенно становятся всеобщим достоянием, превращаются в устойчивые политические метафоры, в штампы журналистского стиля. Например, political climate, political arena, liberal dawn, economic ladder, ideological bag and baggage, inflationary spiral, winds

of change и т. д. Однако даже такие утратившие первоначальную коннотативность (новизну и выразительность) словосочетания в текстах сводок новостей употребляются весьма ограниченно.

Информационная аналитика. Следующий тип медиатекстов, составляющий основу языка политического медиадискурса, — это информационно-аналитические тексты, цель которых состоит в том, чтобы прокомментировать и дать оценку событиям, изложенным в новостях. Информационноаналитический жанр является важнейшей составной частью языка современных средств массовой информации: аналитические обзоры событий, политический комментарий, тексты, выражающие мнение и оценку, представляют собой обязательный компонент продукции любого СМИ.

При анализе политического медиадискурса следует помнить, что одним из существенных признаков качественной журналистики является последовательное разграничение фактов и комментария, информации и мнения, информации и оценки. Именно поэтому в английских качественных изданиях, тех, что принято называть «quality press», информационно-аналитические материалы намеренно отграничены от собственно новостных и публикуются на специальных страницах «analysis, opinion, comment». События, представленные в разделе «news», затем комментируются и анализируются в разделах «news analysis, opinion, comment». Информационно-аналитические материалы, как правило, индивидуально-авторские. Это может быть и комментарий известного политика, эксперта, экономиста, это может быть и мнение редактора, представленное в традиционной для английских качественных изданий колонке «editorial comment». Часто новостные тексты сопровождаются ссылкой на текст информационно-аналитический, комментарий, как, например, в газете «The Daily Telegraph». Протяженность информационно-аналитических текстов в британской и американской прессе варьируется, как правило, от 300 до 800 слов.

Информационно-аналитические тексты в наиболее полной степени реализуют одну из важнейших с точки зрения политического дискурса функций массовой коммуникации — функцию интерпретационную, или идеологи

ческую. Именно в информационно-аналитических текстах наиболее полно выражены различия в восприятии реалий общественно-политической жизни, обусловленные тем или иным культуро-идеологическим контекстом. Различное видение действительности выражается, в свою очередь, в различных способах интерпретации того или иного события. Интерпретационная функция массовой коммуникации реализуется как с помощью собственно медиатехнологий, так и на уровне лингвистических средств, переплетаясь с реализацией функции воздействия, традиционно выделяемой при функциональном описании языка. Наглядной иллюстрацией работы механизма интерпретации в СМИ служит модель развертывания информации, приведенная выше.

Подобно новостным текстам, синтагматический рисунок информационно-аналитических текстов во многом определяется их функциональной направленностью. Если новостные тексты ориентированы преимущественно на реализацию функции сообщения, то тексты информационноаналитические соединяют в себе как компоненты сообщения, так и компоненты воздействия. Поэтому с точки зрения синтагматики информационно-аналитические тексты характеризуются более сбалансированным по сравнению с текстами новостными набором признаков. Анализ информационноаналитических текстов на уровне морфо-синтаксиса показывает, что в них представлены практически все основные структурные типы словосочетаний современного английского языка, причем, в отличие от текстов новостных, морфосинтаксический рисунок информационно-аналитических текстов более равномерен. Глагольные словосочетания не играют здесь столь заметной роли, не так распространены пассивные и безличные конструкции, не наблюдается рост числа лексических соединений, что вполне объяснимо: ведь данные особенности «работают» в основном на реализацию функции сообщения. Вместе с тем возрастает роль тех элементов морфо-синтаксиса, которые способствуют реализации функции воздействия, «работая» на создание аналитической части, комментария, на выражение мнения и оценки. Так, в информационно-аналитических текстах заметно увеличивается общее число описательных структур: это и атрибутивные словосочетания распространенного типа

А + N, и словосочетания с наречиями типа Adverb + Adjective (potentially dangerous) и Verb + Adverb (to discuss calmly). Возрастает также количество прилагательных, употребляемых в составе именного сказуемого, например: “We disagree with it, but many of its exponents are respectable and serious” или “These demands have been fashionable for years”.

Структурный тип «прилагательное плюс существительное» представлен в информационно-аналитических текстах как распространенными двухэлементными соединениями (vast majority, powerful argument), так и словосочетаниями, насчитывающими три компонента и более, — sterile old royalist/republican debate, etc. Встречаются многоэлементные атрибутивные соединения смешанного типа, сочетающие в себе лексический и синтаксический способы соположения, например: politically correct Scandi-feminist, non-confrontational horseshoe shape.

Большое значение в информационно-аналитических текстах приобретают адвербиальные конструкции. Структурный тип «наречие + прилагательное» часто используется для усиления или уточнения значения прилагательного, например: surprisingly conformist, overwhelmingly powerful, wholly decorative, patently unjust. Употребление наречия с глаголом также весьма распространено. С помощью конструкций «наречие + глагол» дается описание образа действия, что позволяет точнее выразить мнение или оценку, например:

In fact, the report largely recycles demands which have been fashionable on the Centre-Left for years.

And now Labour, having started the fire, rushed forward self-importantly to put it out.

На лексико-фразеологическом уровне на первый план также выходят те свойства словосочетания, которые служат для передачи оценочно-описательного значения. Поскольку в информационно-аналитических текстах комментируются новости, главным образом события политической и социально- экономической жизни, то в них естественно присутствует некоторое количество клишированных соединений, употребление которых совершенно необходимо для описания современных политико-экономических реалий. Устойчивые словосочетания типа public opinion, opinion poll, cabinet minister,

general election, election campaign составляют обязательный компонент информационно-аналитических текстов. Наряду с узуально-клишированными словосочетаниями, встречается также достаточное число общеязыковых клише и устойчивых коллокаций типа to run smack или stumbling block. Вместе с тем заметно возрастает роль коннотативных соединений, словосочетаний с экспрессивно-оценочными коннотациями, которые используются для усиления значения при выражении мнения и оценки. Например:

The objection to this proposal is not so much its breathtaking discourtesy as that it would remove the justification of having a Monarchy at all.

Созданию общей экспрессивно-оценочной тональности способствует также употребление идиоматических словосочетаний, которые придают информационно-аналитическому тексту образность и позволяют более точно выразить мнение автора. Например, в приводимом ниже отрывке из статьи « Vote Tomorrow» идиоматическое выражение to handle smb with kid gloves (обращаться с кем-либо осторожно, мягко, деликатно)[344], используемое по отношению к министрам британского правительства, позволяет более четко передать позицию автора:

With the vast majority of councils under Labour control, the Government has been able to keep the traditional conflict between Whitehall and town hall to a minimum. In deeamindful of their potential for causing enbarrassment and worse, ministers seem to have gone out of their way to handle their party colleagues in local government with kid gloves. Следующим важным с точки зрения лексико- фразеологии моментом является употребление словосочетаний, маркированных в плане категории культурспецифич- ности, поскольку информационно-аналитические тексты, так же как и тексты новостные, содержат значительное число словосочетаний, обозначающих реалии английской жизни, для понимания которых требуется соответствующее

фоновое знание. Например, единицы типа a No 10 spokesman, Plaid Cymru voters GM food, для понимания которых надо знать, что No 10, Downing Street — это адрес официальной резиденции британского премьер-министра, Plaid Cymru — это название националистической партии Уэльса, РМ — это премьер-министр, а МР — член парламента.

Однако если в текстах новостных культурспецифичные словосочетания служат в основном для обозначения реалий, то в текстах информационно-аналитических помимо функции обозначающей они выполняют еще и функцию экспрессивно-описательную, выступая в качестве основы стилистического приема аллюзии. Как известно, аллюзия — это распространенный в медиатекстах стилистический прием, при котором эффект воздействия достигается с помощью обращения к широко известному материалу — названиям книг, фильмов, музыкальных произведений, крылатым фразам, пословицам, рекламным слоганам и т. п. Аллюзия может использоваться как в виде прямой ссылки, так и в форме парафраза. Аллюзия в форме парафраза чаще встречается в медиазаголовках. Например, заголовок информационно-аналитической статьи из газеты «The Daily Telegraph» « Yankee Come Here» — это парафраз известного антиамериканского лозунга « Yankee Go Ноте», а заголовок статьи «Ivan the Terribly Boring» представляет собой искусное соединение устойчивой коллокации terribly boring с именем русского царя, вошедшего в историю под титулом «Грозный» — Ivan the Terrible.

Как уже отмечалось, одним из существенных признаков информационно-аналитических текстов является наличие аналитического, оценочного компонента. События и персонажи, представленные в новостях, получают здесь дальнейшее освещение, анализируются, снабжаются комментарием, обрастают мнениями и оценками, приобретая определенную идеологическую модальность. Категория идеологической модальности строится на основе общеязыковой универсальной категории модальности (от латинского modus — мера, способ). Категория модальности выражает как разные виды отношения высказывания к действительности (объективная модальность), так и разные виды отношения говорящего к

сообщаемому (субъективная модальность). Субъективная модальность тесным образом связана с понятием оценки, «смысловую основу субъективной модальности образует понятие оценки в широком смысле слова, включая не только логическую (интеллектуальную, рациональную) квалификацию сообщаемого, но и разные виды эмоциональной (иррациональной) реакции»[345]. С помощью категории идеологической модальности из широкого спектра оценочных отношений выделяются те, которые строятся на основе определенных политических взглядов и идеологических ценностей.

Для информационно-аналитического текста понятие оценки в его политико-идеологическом преломлении является основополагающим, стержневым. Отражая мировоззренческий характер текста, категория идеологической модальности реализуется в целом ряде лингвистических приемов, направленных на выражение оценки и мнения. Лингвистические способы выражения мнения и оценки в высшей степени разнообразны, варьируясь от прямых эксплицитных до скрытых имплицитных. Они включают в себя широкий диапазон языковых средств, как то:

употребление слов и словосочетаний с оценочным значением, а также с отрицательными или положительными коннотациями;

манипуляции идеологически-модальной лексикой (militants, bandits, terrorists, freedom fighters)', использование различных стилистических приемов, как-то: сравнений, метафор, анафор, аллюзий и т. п.; особое синтаксическое построение фразы: порядок слов, вопросы, повторяющиеся синтаксические конструкции.

Употребление слов и словосочетаний с оценочным значением, а также с положительными и отрицательными коннотациями весьма распространено в информационноаналитических текстах, так как полностью соответствует их функциональной задаче и позволяет эксплицитно выразить позицию автора по отношению к сообщаемому. Например, в приводимом ниже примере о вступлении в должность

президента Путина в 2004 г. британская газета «The Daily Telegraph» использует слова с явно негативным значением diminutive former KGB spy, who now enjoys tsar-like power:

In the gilt splendour of the Grand Kremlin Palace, where the tsars’ throne once stood, the cream of Russia — politicians, businessmen and pop stars — clapped in time as the diminutive former KGB spy strode alone down the plush, red carpet. With pomp more befitting a coronation than a presidential inauguration, Vladimir Putin, plucked from anonymity five years by the ailing Boris Yeltsin, was sworn in for a second term yesterday. Two months ago Mr Putin won a new four- year mandate with more than 70 per cent of the vote. He now enjoys tsar-like powers.

Большую роль для выражения мнения и оценки в информационно-аналитических текстах играет идеологически-модальная лексика, иначе говоря, слова и словосочетания, ингерентно обладающие определенными политико-оценочными коннотациями, например: rebel, freedom fighter, bandit, terrorist, liberation movement и т. п. Как уже говорилось в связи с рассмотрением новостных текстов, маркированность в плане категории идеологической модальности характерна в основном для единиц общественно-политической лексики, в особенности той ее части, которая относится к сфере политической терминологии. Вопрос «как назвать?», «каким словом-ярлыком пользоваться?» является ключевым для описания военнополитических конфликтов. Война терминов — один из важнейших приемов современных информационных войн, и журналистские споры по поводу слов естественно отражают расхождения в идеологии, в отношении конфликтующих сторон к происходящим событиям.

Оценочный компонент содержится также в многочисленных сравнениях и метафорах[346], к которым прибегают авторы информационно-аналитических материалов. Информационно-аналитические тексты изобилуют слово

сочетаниями типа kaleidoscope of political coalitions, municipal bugbears, melody of freedom, political climate, to blow on the embers of nationalism и т. п. Представляя собой универсальный стилистический прием, основанный на употреблении слова в непрямом значении, метафора позволяет углубить содержание медиатекста с помощью ярких, часто культурспецифичных образов. В информационноаналитических текстах метафоры несут большую смысловую нагрузку, соединяя в себе реализацию функции воздействия на уровне языка с реализацией интерпретационной функции массовой коммуникации. Сравнения и метафоры не только делают язык информационно-аналитических текстов более экспрессивным, но и содержат имплицитно выраженную оценку, передавая отношение автора к сообщаемому. Например, в следующем отрывке политика лейбористов сравнивается с раздуванием углей костра национальной розни, который затем лейбористы бросаются тушить.

Only now, perhaps, are the Tories appreciating the short-term genius of Labour's plan for devolution. Labour gave Salmond his moment. They hauled him on the platform during the referendum campaign. With infinite cunning they blew on the embers of nationalism, because they knew that, after a certain point, someone would be wanted to control the blaze, and now Labour, having started the fire, rushes forward self-importantly to put it out.

С выражением мнения и оценки в информационноаналитических текстах связано также использование таких стилистических приемов, как разные виды повтора, употребление восклицательных и вопросительных конструкций, изменение порядка слов в предложении. Работая на реализацию функции воздействия, данные приемы одновременно позволяют передать имплицитно выраженную оценку. В информационно-аналитических текстах наблюдается большая по сравнению с прочими видами медиатекстов концентрация вопросительных и восклицательных предложений на единицу текста одинаковой протяженности. Это обусловлено тем, что вопросительные и восклицательные предложения усиливают эффект воздействия, а также способствуют

выражению мнения и оценки. Это же относится и к предложениям с измененным порядком слов, или инверсией. Например:

What a let-down this Scottish nationalism is turning out to be.

Where is the terror of this new Parliament?

Для выражения мнения и оценки широко используются также предложения с начальными конструкциями, содержащими оценочный компонент:

What is discreditable is to advance a republican agenda while protesting loyalty to the Crown.

Most subversive of all is the proposal to subject each new Monarch to a popular referendum.

Таким образом, можно заключить, что основная особенность информационно-аналитических текстов в системе политического дискурса состоит в том, что в них активно используется весь диапазон стилистических и синтаксических средств, ориентированных на выражение мнения и оценки.

Выступления политических деятелей. Общепризнанно, что речи политических деятелей составляют важнейший компонент современного политического дискурса. Главная цель речи любого политика имеет персуазивный (от английского persuasive — убеждать, уговаривать) характер и состоит в том, чтобы привлечь на свою сторону возможно большую аудиторию потенциальных избирателей, побудить их к определенным действиям. Для эффективного достижения коммуникативной цели политик строит свое выступление на основе целого ряда речевых стратегий и тактик, зачастую содержащих элементы манипуля- тивного воздействия. Ярким примером такого воздействия являются, несомненно, публичные выступления Барака Обамы в ходе предвыборной кампании 2008 г. в США, которые уже вошли в историю политической риторики как шедевры речевых персуазивных практик. Итак, основные средства реализации манипулятивного воздействия в устном политическом дискурсе включают активное использование идентификационных формул, употребление слов- эпистемиков, представление субъективного мнения в виде объективного факта, ссылка на авторитет, риторический

вопрос. Остановимся на каждом из перечисленных приемов подробнее.

Идентификационные формулы представляют собой широко применимые языковые обороты, с помощью которых адресат побуждается идентифицировать, отождествлять себя с говорящим, его позицией, партией, вызвать ощущение причастности, общности, коалиции и т. п. Особенно продуктивен способ употребления личных и притяжательных местоимений we, us, часто используемый Обамой: ...that whether we are rich or poor; black or white; Latino or Asian; whether we hail from Iowa or New Hampshire, Nevada or South Carolina, we are ready to take this country in a fundamentally new direction21.

...if we mobilize our voices to challenge the money and influence that’s stood in our way and challenge ourselves to reach for something better, there’s no problem we can’t solve — no destiny we cannot fulfill2*.

...when I am President, we will end this war in Iraq and bring our troops home; we will finish the job against al Qaeda in Afghanistan; we will care for our veterans; we will restore our moral standing in the world...[347]

Yes we can to justice and equality. Yes we can to opportunity and prosperity. Yes we can heal this nation. Yes we can repair this world. Yes we can[348].

Следует отметить, что использование подобного приема имеет двойственный эффект. С одной стороны, способствует формированию коллективной идентичности граждан государства и ведет к усилению у них чувства солидарности с действующей властью, а вместе с тем и к укреплению самой идеи государственности. С другой же стороны, является одним из способов идеологического и манипулирующего воздействия на массы, когда воля меньшинства в завуалированной форме навязывается большинству.

Употребление слов-эпистемиков, иначе говоря, слов с общеизвестным значением, таких, как «знать», «понимать» и т. п., придает высказыванию свойство безусловной истины, не подлежащей сомнению, например:

You can be the new majority ... who know that we can disagree without being disagreeable; who understand that if we mobilize our voices to challenge the money and influence..?'

We know the battle ahead will be long, but always remember that no matter what obstacles stand in our way..?2

Представление субъективного мнения в виде объективного факта или истины, не требующей доказательств, в форме категоричного суждения. Данный прием очень схож с предыдущим, но он обходится без слов-эпистемиков, например:

...we are ready to take this country in a fundamentally new direction. That is what*s happening in America right now. Change is what's happening in America33.

Ссылка на авторитет позволяет политику придать дополнительный вес своим словам, сославшись на высказывания хорошо известных и авторитетных личностей. Так, Барак Обама часто ссылается на президента Линкольна, как напрямую, так и косвенно, напоминая своим избирателям, что он, также как и Линкольн, начинал свою политическую деятельность в штате Иллинойс, принадлежит к той же партии и придерживается курса, заданного авторитетным политиком.

Let us remember that it was a man from this state who first carried the banner of the Republican Party to the White House— a party founded on the values of self-reliance, individual liberty, and national unity34.

As Lincoln said to a nation far more divided than ours, “We are not enemies, but friends... though passion may have strained it must not break our bonds of affection ” And to those Americans whose support I have yet to earn — I may not have won your vote, but I hear your voices, I need your help, and I will be your President too[349].

Иногда ссылка на авторитет возникает в виде аллюзии, как в приводимом ниже примере, где Барак Обама использует хорошо известный всем американцам «mountain-climb- ing image» из речи Мартина Лютера Кинга, произнесенной в ночь перед его убийством:

The road ahead will be long. Our climb will be steep... we as a people will get there[350].

I've been up to the mountain, I've looked over and I've seen the promised land. I may not get there with you but I want you to know tonight that we as a people will get to the promised land[351].

Риторический вопрос как фигура речи — это вопрос, ответ на который заранее известен, или вопрос, на который дает ответ сам спросивший. Иначе говоря, риторический вопрос представляет собой утверждение, высказанное в вопросительной форме.

So tonight, let us ask ourselves — if our children should live to see the next century; if my daughters should be so lucky to live as long as Ann Nixon Cooper, what change will they see? 'What progress will we have made? This is our chance to answer that call3H.

«Редукция комплексности» (H. Луман)[352] и контрастные оценочные альтернативы. Данный тип стратегии, описанный известным социологом СМИ Николасом Луманом, основывается на положении о том, что человек не может охватить всю сложность окружающей действительности (в том числе политической), поэтому следует снизить уровень сложности за счет упрощения путем использования контрастных оценочных альтернатив. Смысл данного приема состоит в том, чтобы на основе двух контрастных идей, подтолкнуть аудиторию к естественному выбору в пользу идеи целевой, позитивной. Этот вид речевой стратегии весьма популярен, так как позволяет политику говорить об отдельных, необходимых в данное время в данном месте фактах из прошлого, не представляя всю картину целиком, что всегда дает возможность провести сравнение в свою пользу.

Ann Nixon Cooper is 106 years old. She was born just a generation past slavery; a time when there were no cars on the road or planes in the sky; when someone like her couldn't vote for two reasons — because she was a woman and because of the color of her skin. And tonight, I think about all that she’s seen throughout her century in America — the heartache and the hope; the struggle and the progress; the times we were told that we can't, and the people who pressed on with that American creed: Yes we can. At a time when women's voices were silenced and their hopes dismissed, she lived to see them stand up and speak out and reach for the ballot. Yes we canA0.

Метафоричность — один из важнейших признаков современной агитационно-политической речи. Политическая метафора динамична, она понятна и действенна только «здесь и сейчас», и вместе с тем она согласована «с метафорической структурой основных понятий данной культуры»[353], имеет национальные корни. Создаваемая кандидатами метафорическая картина политического мира, который включает в себя такие ключевые моменты, как образование, экономика, безопасность, здравоохранение, экология, права и свободы человека, полезна в процессе распознавания «свой — чужой», помогает через лингвистические приемы обратиться к общественному, национальному самосознанию.

...we have never been a collection of Red States and Blue States: we are, and always will be, the United States of America. J2

Метафора Red States / Blue States относится к обозначению штатов, население которых исторически предрасположено голосовать либо за Демократическую, либо за Республиканскую партии. Blue States отдают свое предпочтение на выборах Демократической партии, в то время как Red States голосуют за республиканцев.

Анализ речевой деятельности политиков в период избирательных кампаний позволяет выделить три следующих ее компонента: восхваление требуемой кандидатуры, критика оппонента и защита от нападок политических противников[354]. Во-первых, сообщения кандидата должны восхвалять его или, другими словами, повествовать избирателям о его положительных сторонах. Акцентирование желаемых качеств или взглядов кандидата способно представить его в лучшем свете на фоне оппонентов, в частности для тех избирателей, которые высоко ценят данные качества и взгляды.

Our goal should be, in 10 year's time, we are free of dependence on Middle Eastern oil. And we can do it.

Now, when JFK said we're going to the Moon in 10 years, nobody was sure how to do it, but we understood that, if the American people make a decision to do something, it gets done[355].

Второй компонент сообщений, создаваемых в ходе избирательной кампании, — это нападение или критика оппонента. Определение слабых сторон, недостатков оппонента способно сделать его менее привлекательным для избирателей и таким образом повысить шансы нападающего политика. Третий компонент предвыборных речей — это защита, или утверждения, отрицающие словесные атаки оппонентов. Своевременная защита способна предотвратить дальнейшее поражение от нападок оппонентов, а также вернуть

шансы кандидата, частично утраченные в результате атак политических соперников. Защищаясь от очередных обвинений, Барак Обама сказал: «Senator McCain’s campaign chairman’s firm was a lobbyist on behalf of Fannie Mae,

not me»[356].

В заключение анализа языка политического медиадискурса Великобритании и США следует сказать, что в последние годы соединение вербальных риторических средств воздействия с широким спектром современных медиатехнологий многократно увеличило персуазивные возможности участников политического процесса, предоставив им шанс мгновенно распространять свои сообщения на миллионные аудитории в разных странах.