2. Предвыборные программы политических партий: гендерная составляющая.

Предвыборные платформы, вообще программы политических партий – инструмент их диалога, коммуникации с избирателями. Современные политические партии, как правило, гендерно ориентированы.

Участницы независимых женских объединений, сложившихся к началу 90-х годов, практически сразу же поставили перед собой задачу «прорыва» в сферы политики и занялись его идейным обоснованием. Об этой задаче, в частности, шла речь на таких исторически значимых встречах, как I и II Независимые женские форумы, проходившие в подмосковном городе Дубна в 1991 и 1992 годах. Ее же решению была посвящена конференция «Женщины России: от дискриминации к равным возможностям», которую в конце 1992 года организовал Союз женщин России. Участницы этой конференции в своей итоговой резолюции призвали «партии парламентского типа», во-первых, обратить внимание на «обеспечение равных шансов для участия женщин в политике», во-вторых, учесть проблематику равных возможностей при подготовке партийных документов к новым парламентским выборам^[42]. Резолюция была отправлена в каждую из сорока зарегистрированных на тот момент политических партий России.

Осенью 1993 года, в канун выборов в первую Государственную Думу, именно эта гендерная невосприимчивость политических партий подтолкнула наиболее влиятельные женские организации к формированию женского политического движения, получившего название «Женщины России»^[44]. В его рядах в декабре 1993 года, впервые в истории страны, женские организации вышли на выборы в качестве самостоятельной силы и добились успеха. Они получили 8,13% голосов избирателей, а вместе с этим – возможность сформировать в Думе свою собственную фракцию. Парламентская фракция «Женщины России» начала деятельность в Государственной Думе, имея в своем багаже крайне противоречивые программные установки, в которых причудливо переплетались как протекционистские идеи защиты материнства и детства, так и модернистские обещания продвижения идей гендерного равноправия в России.

Спустя несколько лет, уже после того как движение «Женщины России» потерпело поражение на парламентских выборах 1995 года, затем раскололось на два потока, один из которых – Движение женщин России (лидер – Е. Ф. Лахова) на выборах 1999 года примкнул к создававшейся в ту пору партии «Отечество – вся Россия», эти обещания получили свое дальнейшее развитие в программе «Отечество – женщинам». Она стала первой гендерно ориентированной программой, выдвинутой российской политической партией в канун парламентских выборов и нацеленной на завоевание голосов российских избирательниц.

Программа была разработана летом 1999 года и одобрена на специальном Женском Форуме партии «Отечество – вся Россия» в г. Иваново (июль 1999 г.).

На этот прецедент практически мгновенно отреагировала другая политическая сила – ЛДПР. В канун парламентских выборов 1999 года она также включила в свою программу специальный раздел «Женщины и ЛДПР». В нем подчеркивалось, что «ЛДПР выступает за равноправие женщин, улучшение их материального положения и повышение их социального статуса». И одновременно уточнялось: «...ЛДПР, борясь за счастливую жизнь прекрасной половины русской нации, категорически отвергает феминизм как экстремистское политическое течение, разжигающее антагонизм между полами и стремящееся к нормативному закреплению за женщинами руководящих функций в обществе». С этой точки зрения, программу ЛДПР 1999 года можно квалифицировать как образец демагогической защиты патриархатной политической культуры от наступления идей гендерного равенства. Но само наличие проблематики гендерного равенства в этом документе было знаковым – оно со своей стороны невольно обнаруживало ее постепенную актуализацию в российском обществе.

Предвыборные программные документы других влиятельных участников избирательной кампании 1999 года – КПРФ, Межрегионального движения «Единство» («Медведь»), СПС, «Яблоко» оставались в ту пору гендерно нечувствительными.

Однако к следующему циклу парламентских и президентских выборов 2003-2004 годов ситуация начала меняться. Борьба за голоса избирателей, критика со стороны женских организаций и партийных активисток, наконец, новый закон «О политических партиях», принятый в 2001 году и содержавший рекомендательную норму обеспечения равных возможностей для участия женщин и мужчин в избирательном процессе, – все эти совершенно разные факторы стали побуждать российские политические партии к освоению идей гендерного равноправия.

Некоторые партии впрямую откликнулись на закон «О политических партиях» и ввели норму статьи 8, часть 4 в свои уставы. В числе таких партий оказались на тот момент: «Яблоко», Народная партия, Партия российских регионов, ставшая одной из важнейших составляющих блока «Родина», Партия Жизни. Этот факт означал, что данные партии, как субъекты политического действия, взяли на себя конкретные обязательства по обеспечению гендерного паритета и в управленческих структурах своих партийных организаций, и при подготовке списков кандидатов в депутаты различных уровней.

Продолжалось и программное освоение идей гендерного равноправия. Например, партия «Единая Россия», ставшая наследницей «Отечества» и «Единства», подготовила к выборам 2003 года специальный программный документ «За равные права и равные возможности женщин и мужчин. Программные принципы». Инициатива его разработки принадлежала Движению женщин России, выступавшего на этих выборах в качестве одного из основных союзников, или, по партийной терминологии, «сторонников» этой партии. В документе был сделан анализ основных проблем, с которыми сталкиваются в социальной жизни российские женщины: отстраненность от принятия общественно значимых решений, неравенство в социально-экономическом положении, дискриминация в сфере труда, насилие над женщинами, роль женских неправительственных организаций, функционирование национального механизма, призванного обеспечивать гендерное равноправие. Выделив наиболее важные проблемные зоны, где нарушаются гражданские права женщин, «Единая Россия» брала на себя обязательства по их преодолению.

Под давлением своих активисток на гендерную проблематику обратила внимание и партия «Яблоко». Благодаря их усилиям в программу «Яблока» был включен специальный раздел « Равные права и возможности для мужчин и женщин». Весьма показательно, что этот раздел стал составной частью главы, которая называется «Развитое гражданское общество». Таким образом, партийные идеологи совместили вопрос о правах женщин с вопросами о правах человека, гражданском обществе как условиях продвижения к современной демократии.

Созданный в самый канун парламентских выборов 2003 года блок «Родина» шел на них с программой «Социальная справедливость и экономический рост». Специальный раздел этой программы был посвящен положению женщин в России. Этот раздел назывался «Политика в отношении женщин». В нем разработчики документа ставили вопрос о необходимости выравнивания социальных и политических позиций женщин и мужчин, правда, избегая прямого использования гендерно окрашенных понятий, во многом – в духе поздней советской риторики.

КПРФ предложила избирателям программный документ «За власть трудового народа». В нем партия обещала восстановить «авторитет семьи, святость домашнего очага, достоинство женщины-матери»; изгнать «пропаганду насилия и разврата с телеэкранов»; обеспечить «защиту материнства и детства».

Союз правых сил в своей «Предвыборной программе» пытался привлечь избирателей обещаниями построить «Великую Россию». Правые представляли ее как «общество равных возможностей», «равных стартовых условий для всех, кто хочет получить качественное образование и хорошую работу», общество «свободы», «социальной справедливости и солидарности». Вводя в свою программу идею «равных возможностей», которую с начала 90-х годов пропагандировали российские женские организации^[45], правые «забыли» в этом документе о гендерном равноправии как о ключевой проблеме, обеспечивающей прочный фундамент фактического равенства шансов для всех, реальной свободы и демократии.

ЛДПР в программе, принятой в 2002 году, как мы уже отмечали в первой главе, продемонстрировала откровенно сексистский подход к идеям гражданского равноправия женщин, подтвердив сделанный еще в канун прошлой избирательной кампании 1999 года выбор в пользу патриархата и глубинного традиционализма.

Оценивая в целом программное обеспечение парламентских выборов 2003 года, нельзя не отметить, что в канун этих выборов прививка гендерной проблематики к официальным партийным документам хотя бы отчасти состоялась. Если сравнивать эти документы с тем набором идей, который партии предлагали избирателям в канун парламентских выборов 1999 года, то становится очевидным, что в программном освоении идей гендерного равноправия, интеграции женщин в политический процесс, во-первых, произошло явное движение вперед; во-вторых, та или иная трактовка этих идей по-своему обозначила довольно четкий водораздел между «модернистской» и «традиционалистской» составляющими российской политики.

Что же, с этой точки зрения, происходило на парламентских выборах 2007 года?

Политические партии, участвовавшие в этой избирательной кампании, по закону были обязаны представить для регистрации в ЦИК, наряду с другими документами, сведения о публикации партийных программ в центральной прессе – Российской, Парламентской и других газетах, а также – на своих сайтах. Именно эти документы и стали объектом нашего внимания. Их изучение показало, что все эти программные продукты, с гендерной точки зрения, условно можно разбить на три группы: гендерно нечувствительные документы; документы, в которых положение женщин рассматривается сквозь призму демографических задач, а потому акцент в них делается на проблемы материнства и детства; документы с той или иной степенью гендерной чувствительности, в которых хоть в какой-то мере обозначены вопросы гендерного неравенства, необходимости преодоления дискриминации по признаку пола, защиты прав женщин.

Но прежде чем перейти к их конкретному анализу, скажем несколько слов об общем идейном контексте, так или иначе предопределившем содержание этих документов. Две идеи, точнее, два концепта направляли ход общественной дискуссии в избирательной кампании 2007. Это – концепт «суверенной демократии» и концепт «сбережения народа», а также производные от последнего суждения о необходимости преодолеть и демографический кризис, и кризис нынешней российской семьи. В ходе этой дискуссии выдвигались различные предложения о мерах по стимулированию рождаемости. И в их ряду – предложение о «материнском капитале» как способе государственной поддержки женщин, решившихся на рождение второго ребенка. Это предложение сформулировал Президент страны В.В.Путин в ежегодном Послании Федеральному Собранию РФ в 2006 году. В 2007 году Государственная Дума РФ оформила это предложение в закон «О материнском (семейном) капитале».

Совмещение этих концептов с дискурсом гендерного равноправия – дело сложное, даже деликатное. Идеи «особого» пути национального развития, помноженные на пронаталистские стратегии, не без оснований воспринимаются и экспертами, и даже массовым сознанием как альтернативные по отношению к проблематике гендерного равноправия. Ведь они апеллируют к традиционным ценностям, традиционным гендерным ролям, традиционному разведению «частного» и «публичного» и уже потому, как правило, становятся преградой для утверждения принципа равноправия. Тем не менее, в наши дни многим странам удалось успешно совместить государственные программы, направленные на повышение рождаемости, с программами по обеспечению равных социальных возможностей женщин и мужчин. Но этим нужно было специально заниматься, не подменяя одно другим, исходя из реальных, а не ложных посылок, противоречащих действительности. Озабоченные теми же вопросами политические силы демократически развитых стран, предлагая те или иные решения демографических проблем, учитывают, прежде всего, то обстоятельство, что эти решения должны соответствовать современным интересам и запросам мужчин и женщин, едва ли не главным из которых остается гендерное равноправие. При формировании эффективной демографической политики речь ведут в этом случае о мерах по повышению рождаемости в условиях гендерного равноправия, а не наступления на права женщин, включая их право на свободный выбор жизненных установок, на самореализацию. А потому – о создании условий для совмещения родителями профессиональной деятельности с трудом по воспитанию детей; о специальной государственной политике, позволяющей матерям и отцам успешно выполнять семейные и профессиональные роли и т.д.

В нашем случае надежду на такое вдумчивое рассмотрение этой проблематики всерьез подрывало сочетание демографической риторики с концептом «суверенной демократии», ориентировавшим на поиск некоей особой, специфической модели демократии, которая скорее сохраняет традиционную политическую культуру, чем ее трансформирует, модернизирует.

Как же отреагировали на этот сложный и крайне актуальный клубок проблем в своей предвыборной агитации участники парламентских выборов 2007 года? Попытались ли задуматься над ними или оставили их без внимания, отделавшись общими словами? Обратимся к текстам предвыборных программ каждой из одиннадцати политических партий, размещенным в печатных средствах массовой информации. Три партии: партия «Гражданская сила» в документе под заголовком: «Гражданское самоуправление – путь к демократии»^[46]; Аграрная партия России в документе: «Поддержим деревню – и собственного продовольствия будет в избытке»^[47]; Демократическая партия России в документе: «12 шагов в Европу: ориентиры на десятилетие»^[48] – вообще не рассматривали эти вопросы. Правда, в более полных вариантах партийных программ, размещенных на партийных сайтах в Интернете, «Гражданская сила» подчеркнуто выделяла тезис о необходимости борьбы с социальным иждивенчеством; Аграрная партия, напротив, обещала «улучшить условия труда и быта женщин» и повысить пособия по беременности и родам. Тем не менее, предвыборные программные документы этих партий можно с достаточным основанием отнести к числу гендерно нечувствительных, или глухих, партийных документов.

Следующую группу партийных документов представили те участники предвыборной борьбы 2007 года, которые совсем отказались от развития идей гендерного равноправия и, отдавая дань пронаталистской риторике, сделали акцент на патерналистские лозунги защиты материнства и детства. Так, «Единая Россия» в предвыборной программе: «План Путина – достойное будущее великой страны», принятой на YIII съезде партии в начале октября 2007 года,^[49] в разделе «Обеспечение нового качества жизни» отмечала: «Наши приоритеты в сфере охраны здоровья – защита материнства и детства». И далее: «Единая Россия» намерена создать все необходимые социальные, финансово-экономические и законодательные условия для увеличения рождаемости. Это усиление материальной поддержки семей, имеющих детей. С 2010 года начнется выплата материнского капитала женщинам, родившим или усыновившим второго (или третьего, последующего) ребенка. Это помощь женщинам, пожелавшим продолжить работу после рождения ребенка. Это приоритетное развитие секторов медицины, связанных с охраной репродуктивного здоровья будущих матерей и отцов. Это ликвидация беспризорности путем развития сети семейных интернатов. Наконец, это создание благоприятного «жизненного пространства» для рождения и воспитания детей. «Единая Россия» дает старт программе массового строительства односемейных домов в пригородах и на селе, что станет ядром для решения как жилищной, так и демографической проблемы».

Со своей стороны «Справедливая Россия», позиционировавшая себя в качестве второй партии власти и, одновременно, в качестве партии левой, которая делает упор на социальную проблематику, представила программный документ с еще более акцентированными патерналистскими установками. Этот документ назывался: «Доверие во имя будущего/Социалистический выбор для России XXI века»^[50]. В нем отмечалось, что «демографический кризис – угроза национальной безопасности России. Поколение детей только на 60% восполняет поколение родителей. Ежегодно нас становится на 700 тысяч меньше. Беспризорность достигла угрожающих масштабов. Многодетная семья стала синонимом бедности и неблагополучия». Именно поэтому, утверждалось в документе, «России нужна просемейная социальная политика. Молодым родителям необходимо обеспечить поддержку государства: поощрять рождение и создавать условия для воспитания трех и более детей. Семейный образ жизни, ценности материнства и отцовства должны стать приоритетными в СМИ и на телевидении». Что для этого нужно делать? «Справедливая Россия» предлагала целый набор мер, в котором изредка всплывало воспоминание о равноправии мужчин и женщин, впрочем, моментально тонувшее в пронаталистской риторике. В числе прочего партия призывала: «Возродить семейные ценности, повысить престиж материнства и отцовства, активно пропагандировать равную ответственность мужчин и женщин за воспитание и развитие своих детей (создавать телевизионные передачи, посвященные описанию здорового семейного уклада в российских семьях). Выплачивать «семейную зарплату» одному из супругов, занятому воспитанием троих и более детей, в размере не ниже социального стандарта потребления. Увеличить единовременное пособие при рождении ребенка: до 15 тысяч рублей на первого, 20 тысяч – на второго, 25 тысяч – на третьего и последующих детей. Продлить оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до трех лет. Увеличить ежемесячное пособие на период отпуска по уходу за ребенком: до 3 тысяч рублей с первым, 6 тысяч – со вторым и 10 тысяч – с третьим и последующими детьми. Увеличить единый федеральный стандарт ежемесячного пособия на детей из малообеспеченных семей, не достигших совершеннолетия, до 1 000 рублей. Создать Фонд будущих поколений, перечисляя на лицевой счет каждого родившегося гражданина РФ 300 тысяч рублей, которыми можно будет воспользоваться, достигнув совершеннолетия, при условии окончания 11 классов школы и отсутствия судимости. Гарантировать государственное финансирование лечения бесплодия, в том числе операций по экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО). Создать благоприятные условия для усыновления и опеки детей-сирот российскими гражданами. Приемные родители, усыновившие или взявшие в опекунскую семью ребенка, помимо единовременного и ежемесячного пособия на ребенка, должны получать от государства сумму, равную содержанию ребенка в госучреждении. Создать систему профессионального обучения, повышения квалификации для женщин, имеющих перерывы в трудовой деятельности (в том числе при возвращении из отпусков по беременности, родам и уходу за ребенком). Ввести «демографическую» надбавку к пенсии за ответственное родительство – воспитание троих и более детей законопослушными гражданами России. Обеспечить каждого российского ребенка местом в яслях и детском саду. Родительская плата не должна превышать 20% от стоимости содержания ребенка. Ужесточить законодательство, касающееся санкций в отношении лиц, уклоняющихся от выплаты алиментов на детей. На период розыска неплательщика выплачивать минимальный государственный стандарт алиментов на ребенка (не ниже 50% прожиточного минимума ребенка). Восстановить инфраструктуру по обеспечению доступного отдыха и оздоровления детей: в первую очередь детские летние, спортивные, оздоровительные лагеря».

Однако в этой весьма обширной программе не нашлось места для того, чтобы обозначить, какие проблемы возникают у работающих матерей в связи с рождением и воспитанием детей, компенсируют ли предлагаемые родительские зарплаты те потери, которые неизбежно несут, например, женщины, прерывающие карьерный рост из-за рождения ребенка; как убедить предпринимателей сохранять рабочее место женщин, уходящих в декретный отпуск и т.д. То есть, рассмотреть реальные проблемы, встающие перед женщинами, вынужденными сочетать профессиональную деятельность с рождением и воспитанием детей.

К этой же группе документов можно отнести и предвыборную программу Партии социальной справедливости. Она имела весьма броское название: «Человек – наше все!»^[51]. Партия социальной справедливости заявляла в этой программе: «Всех нас объединяет общая цель – построение в России социального государства и общества равных возможностей. Партия социальной справедливости законодательным путем добьется принятия новой стратегии спасения России от вымирания, основой которой будет резкое увеличение всех форм государственной поддержки материнства и детства. Необходимо начинать выплату материнского капитала, начиная с рождения первого ребенка с прогрессивным увеличением суммы выплат, в случае рождения второго и последующих детей».

Программа ЛДПР стояла особняком в этой группе предвыборных документов, зараженных демографической, пронаталистской риторикой, хотя и с лихвой отдавала ей дань. Программа была опубликована под весьма красноречивым лозунгом: «За достойную жизнь в сильной стране!»^[52]. В ней делался акцент на заботу об отцах и их здоровье, а потому особо подчеркивалось: «Больше внимания мужскому здоровью. Мужчины умирают в 50. Это страшно. Они – оплот государства, о них забыли». ЛДПР давала следующее обещание: «обеспечить условия для роста населения России до 200 млн. человек к 2040 году. ЛДПР всегда выступала за создание для женщин таких условий, чтобы они не боялись иметь детей и могли экономически себе это позволить». И далее, по сути, была сформулирована идея восстановления той политики в отношении работающих женщин, которая господствовала в советское время и определялась как «контракт работающей матери». Вот как выглядела эта формулировка: «Государство должно взять на себя полностью заботу с первого месяца беременности незамужней женщины, стать государственным мужем матери-одиночки: медицина, пособие, жилье, быт – все это надо обеспечить».

Следующую группу партийных предвыборных документов составили те из них, в которых хоть в какой-то мере использовались понятия «дискриминация», «равные возможности» женщин и мужчин, а потому хоть и условно, но их все же можно было отнести к разряду «гендерно чувствительных». Так, в частности, КПРФ представила избирателям программу под заголовком: «За власть трудового народа!»^[53]. В этом документе идеологи КПРФ, отдавая должное демографической проблематике, отмечали, что в случае победы их партии на выборах, «государство возьмет на себя погашение 25% кредита на приобретение жилья при рождении первого ребенка, 50% – при рождении второго, всей суммы – при рождении третьего ребенка». Наряду с этим, они обещали, что «будут восстановлены социальные льготы советского времени. Их получат многодетные семьи, инвалиды, граждане, проживающие в сложных природно-климатических условиях. Звание «Ветеран труда» и сопутствующие льготы будут возвращены. Студенты с хорошей успеваемостью получат стипендии в размере реального прожиточного минимума. Начнется реализация мер по росту рождаемости. В их числе: предоставление жилья, создание сети общедоступных детских садов, снижение оплаты в дошкольных учреждениях. Пособие по рождению ребенка составит не менее 25 тысяч рублей. Будет восстановлено звание «Мать-героиня» с пакетом социальных льгот. Педагоги и воспитатели дошкольных учреждений получат социальные гарантии педагогов школ». Вместе с тем, в этой программе КПРФ заявляла: «Дискриминация женщин в трудовой и иных сферах будет решительно пресекаться». Именно этот весьма лаконичный тезис и позволяет с очень большой долей условности отнести программу КПРФ к гендерно чувствительным документам.

Не менее лаконичной в отношении проблематики гендерного равноправия оказалась на этот раз предвыборная программа партии «Яблоко». В ее проекте, представленном Федеральным Советом партии 15-16 июня 2007 года и весьма красноречиво названном « Семь шагов к равенству возможностей. От авторитаризма и олигархии, бедности и бесправия к свободе и социальной справедливости. Программа создания сильной России», значительное место занимал раздел «Социальное неравенство». В этом разделе речь шла о различных формах социальной дискриминации в сегодняшней России: дискриминации пенсионеров – «простых» граждан; дискриминации «бюджетников» (учителей, врачей, военных, работников культуры); дискриминации женщин, которым в среднем платят на треть меньше, чем мужчинам; дискриминации семей и родителей, воспитывающих детей в условиях мизерного размера пособий и короткого срока их выплаты, а также отсутствия мест в дошкольных учреждениях». Этот проект предвыборной программы партии «Яблоко» был размещен в Интернете на сайте партии. Однако, в том варианте партийной программы, который был опубликован по требованию Центральной избирательной комиссии в открытой печати, тезис о «дискриминации» женщин из текста программы исчез. В нем осталось лишь обещание в случае победы партии на выборах создать «доступную систему яслей, детских садов», обеспечить «возможность получения места для каждого ребенка», выплачивать «детские пособия в размере прожиточного минимума до достижения ребенком школьного возраста»^[54]. Данное обещание практически ничем не отличалось от того подхода к «женской» теме, который доминировал в программных документах гендерно нечувствительных партий. Это значит, что пронаталистская риторика, возобладавшая в канун парламентских выборов, заставила и «Яблоко» сдать свои позиции в вопросе о гендерном равноправии и фактически примкнуть к тем, кто вольно или невольно готов был похоронить этот вопрос под предлогом абстрактно толкуемой заботы о демографической ситуации в России.

Весьма необычная смесь реально значимых и демагогически окрашенных гендерных предложений отличала предвыборную программу партии «Патриоты России». Документ получил амбициозное название: «Патриоты России – курс на страну № 1»^[55]. В разделе «Решение проблем наших сограждан» «патриоты» заявляли, что обещают «российским женщинам, самым красивым, любимым и желанным»: решить вопрос о росте собственных доходов женщин, имеющих детей, независимо от того, работают они или нет; установить пособие на ребенка в размере 7 000 рублей в месяц; установить единовременные выплаты при рождении каждого ребенка в размере 300 000 рублей, которые следует выплачивать сразу и наличными деньгами; увеличить оплачиваемый отпуск по уходу за детьми до 3 лет и зачислять его в трудовой и пенсионный стаж; обеспечить возможность каждой женщине и каждому ребенку получать качественную и бесплатную медицинскую помощь без изнурительных очередей; обеспечить развитие системы детских дошкольных учреждений и школ, исключающее очереди на прием детей». Еще одно обещание отличало эту программу от остальных. «Патриоты России» предлагали «ликвидировать несправедливость в оплате труда женщин и мужчин, занимающих равные должности и выполняющих одинаковые функциональные обязанности».

«Патриоты России» постарались соблюсти в своем программном документе своего рода гендерный баланс. Обращаясь к «мужчинам, защитникам и опоре семей», они выразили готовность: «обеспечить доход главы семьи на уровне, достаточном для полного обеспечения всех потребностей и нужд семьи (средняя зарплата по стране должна быть не менее 30 000 рублей в месяц); обеспечить стабильной работой с достойной зарплатой каждого трудоспособного и готового работать гражданина России; создать все необходимые условия для культурного, спортивного развития и полноценного отдыха».

На фоне других предвыборных программных документов своей политкорректностью, пусть и предельно лаконичной, отличалась программа СПС: «Союз правых сил – за свободу и человечность»^[56]. В разделе «Равенство возможностей» правые подчеркивали: «Представители всех социальных групп и жители всех регионов должны иметь реальную возможность пользоваться своими конституционными правами на образование, на медицинское обслуживание, на выбор профессии. Женщины должны иметь равное право на профессиональную карьеру, на защиту от дискриминации на рынке труда».

х х х

Что же в итоге? Рассмотрев с гендерных позиций предвыборные программные заявления российских политических партий, боровшихся за депутатские мандаты на выборах в декабре 2007 года, приходится признать: во-первых, что освоение ими проблематики гендерного равноправия, обозначившееся в канун предыдущей избирательной кампании 2003 года, на этих выборах почти оборвалось. За редким исключением политические партии отказались от этой проблематики в пользу патерналистски окрашенных лозунгов «защиты материнства и детства», как якобы совпадавших с задачами преодоления демографического кризиса на путях увеличения рождаемости. Во-вторых, что обнаружившийся на парламентских выборах 2003 года водораздел между «традиционалистской» и «модернистской» составляющими российской политической системы, в 2007 году оказался почти незаметным. На уровне программных заявлений «модернисты» явно сдали свои позиции. В-третьих, что увеличение числа женщин-кандидатов в списках политических партий на этих выборах было продиктовано не столько осознанным выбором политических акторов – его следов мы почти не обнаружили, сколько вынужденной политкорректностью. Иначе говоря, российским политическим партиям, чтобы выглядеть современными, пришлось учитывать требования российских женских организаций, считаться с давлением партийных активисток^[57], оглядываться на мировое общественное мнение. Это значит, что интеграция российских женщин в современный политический процесс происходит скорее в форме имитации, чем в форме сознательной планомерной деятельности по демократизации устоев общественной жизни.