В конце 1916 г. международная обстановка начала стремительно меняться самым кардинальным образом. Военные действия почти на всех фронтах зашли в тупик, выхода из войны, казалось, не было. Во всех воюющих странах росло недовольство народных масс, поднимались революционные настроения. Истощение материальных ресурсов и угроза нараставшей революции вызвали крутой поворот в мировой политике от империалистической войны к империалистическому миру1. Правящие круги искали пути быстрейшего окончания войны путем сепаратных переговоров или «последнего», решающего сражения. Кое-кто в США высказывал опасения за положение стран Антанты. Их потери были огромны, экономика ослаблена, ресурсы истощены. В России зрела революция, а в окружении царя готовились к сепаратному миру с Германией. Перспективы Антанты выглядели беспросветными. Между тем в «дело» Антанты были вложены немалые деньги Моргана и других американских банкиров. На самом же деле вряд ли можно было говорить о вероятном военном крахе Англии и Франции. Страны Антанты сохраняли огромный сравнительно с германским блоком экономический потенциал, ибо располагали колоссальными внешними источниками снабжения людскими ресурсами и припасами (из колоний, полуколоний, из США), большой, хорошо вооруженной армией и флотом. К ним перешла в ходе сражений 1916 г. стратегическая инициатива в войне, и как раз на следующий год союзники планировали крупные наступательные операции 2. И об этом знали в США так же хорошо, как и о действительно тяжелом, почти отчаянном положении стран Центральной Европы, которые истощали свои людские и материальные ресурсы в войне на два фронта, были отрезаны от внешних источников снабжения. Эти державы, писал журнал «Нью рипаблик» в октябре 1916 г., ближе к поражению. Поэтому не гипотетическая угроза краха Антанты могла подтолкнуть США к вступлению в войну, тем более что правящие круги и США и стран Антанты понимали, что американцы не могли бы помочь в военном отношении ввиду недостаточной укомплектованности, необученности и плохого снабжения их армии. В Лондоне отнюдь не торопили вступление США в войну и даже побаивались, зная о различии целей и планов обеих сторон в войне и особенно в послевоенном переделе мира. Гораздо более важной, пожалуй определяющей, причиной вступления США в войну было все усиливавшееся истощение материальных, финансовых и людских ресурсов Европы, а с другой стороны, накопление золо- 1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 241, 339—340. 2 Вержховский Д. В., Ляхов В. Ф. Первая мировая война, 1914—1918. М., 1964, с. 202— 203. 355 УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ тa, пресыщение финансового капитала США. Бизнес, основанный на во-енных заказах, становился рискованным с точки зрения монополий, по-cкольку война могла внезапно окончиться, а заказы — остаться неоплаченными. К тому же конец войны вызвал бы кризис перепроизводства. С голодной, разорившейся Европы уже трудно было бы получить новые сверхприбыли 3. На Уолл-стрит заговорили о том, что мир с точки зрения бизнеса выгоднее войны, что военный бизнес «давно потерял свою привлекательность» 4. Американских дельцов пугал и приближающийся крах европейской экономики. Они хотели окончания войны до наступления полного истощения воюющих стран, особенно Германии. Их не прельщала перспектива предоставлять обессиленной Европе плохо обеспеченные кредиты. Выход был один — втянуть в войну США, чтобы стимулировать военное производство и гарантировать новые максимальные прибыли монополиям. Другой причиной, ускорившей вступление США в войну, был страх перед назревавшей в воюющих странах революцией. Американская буржуазная пресса с тревогой отмечала повсеместный рост мирных настроений, народный протест против дороговизны и голода в странах, вовлеченных в войну, особенно в России. Наконец, возможное скорое окончание войны означало борьбу за новый передел мира, и, чтобы участвовать в нем «на равных», США должны были вступить в ряды воюющих на стороне Антанты. Получив в ноябре 1916 г. мандат избирателей, Вильсон уделил основное внимание проблемам внешней политики. Он предвидел обострение международных отношений, но, учитывая антивоенные настроения большинства американцев, по-прежнему выдавал себя за миротворца и гуманиста. Более того, он хотел предстать в этом качестве перед народами всего мира и разработал проект обращения о мире, который должен был, по его мнению, вызвать всеобщие симпатии и доверие к США и их президенту. Однако, к огорчению и досаде президента, Германия опередила его, предложив 12 декабря 1916 г. созвать мирную конференцию. Все же государственный департамент опубликовал 18 декабря ноту, которая получила большой международный резонанс. В ней заявлялось, что президенту США «неясны» причины войны и он просит воюющие стороны «уточнить» их и заодно назвать свои условия мира. Вместе с тем он давал понять, что США, не имеющие якобы каких-либо материальных интересов, готовы выступить для приближения мира 5. Нота вызвала восторг в мелкобуржуазных и социал-пацифистских кругах. «На улице пацифистов нечто вроде праздника»,— насмешливо отметил Ленин 6. Лидеры же воюющих держав отнюдь не испытывали восторга. Они поняли ноту Вильсона как заявку на участие в мирной конференции и, следовательно, в войне и как явный намек на тайные договоры о переделе мира. 21 декабря Лансинг опубликовал специальное заявление, в котором неосторожно заявил, что страна находится на грани войны. Подобное «разъяснение» ноты президента лишь усилило трево- 3 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30. с. 241, 340. 4 Financial Age, 1917, Febr. 3, p. 178, 181. 5 The Papers of Woodrow Wilson/Ed. by A. S. Link a. o. Princeton, 1982, vol. 40, p. 272—273. ч 6 Ленин В. И. Полн. coбp. coч. т . 30, c.230. 7 356 III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ 357 гу и у воюющих держав, и у американцев, и Лансингу пришлось подтвердить в печати, что США не собираются отказываться от «нейтралитета» 7. Пока возбужденный мир гадал, что же означают ноты и разъяснения Вашингтона, деловая пресса вынесла свое суждение: «нас втягивают в войну». 22 января 1917 г. Вильсон выступил в сенате с новым «эпохальным» заявлением, изложив в нем американские условия мира: равенство народов, свобода морей и торговли, мир без аннексий и контрибуций. В конце речи Вильсон предложил воюющим державам заключить «мир без победы» 8. Тщательно разработанное псевдодемократическое выступление Вильсона являлось вызовом союзникам, противопоставляло их тайной дипломатии лицемерную демагогическую доктрину борьбы «за справедливый мир и демократию». В то же время оно выдавало претензию США на руководство в послевоенном переустройстве мира. В Германии верно поняли заявление Вильсона как знак скорого вступления США в войну и решили упредить его, объявив с 1 февраля 1917 г. неограниченную подводную войну, разрешив американским судам рейсы в Европу на довольно обидных условиях. В свою очередь, заручившись поддержкой лидеров сената, Вильсон 3 февраля объявил о разрыве дипломатических отношений с Германией и отзыве посла. Различные министерства и ведомства спешно, но осторожно готовились к войне. Однако Вильсон неожиданно «ушел в тень», нигде не появляясь, и 23 дня молчал, ничего как будто не предпринимая. Пошли слухи, слабо опровергаемые Лансингом, что президент надеется избежать войны. В то же время США отвергли предложение о переговорах с Германией, используя посредничество Швейцарии. Несомненно, Вильсон ждал какого-то неосторожного шага со стороны Германии, чтобы объявить ей войну. Немецкое же руководство словно задалось целью облегчить Вильсону зту задачу. К 6 апреля 1917 г. германские лодки потопили с десяток американских судов, а 23 февраля посол в Великобритании У. Пейдж получил от британской контрразведки и тут же передал в Белый дом перехваченную и расшифрованную депешу министра иностранных дел Германии А. Циммермана посланнику в Мексике Эрхардту от 16 января 1917 г., в которой тому предлагалось втянуть правительство Каррансы в союз с Германией, а возможно и с Японией против США 9. Замысел был небезосновательным (учитывая антиамериканскую позицию Каррансы и давние происки немцев и японцев в Мексике), но неисполнимым. Получив перехваченную депешу, Вильсон, однако, скрыл ее, совершив, с точки зрения российского посла, «весьма л.овкий маневр» 10. Для США депеша Циммермана была настолько выгодна, даже необходима, что Вильсон не сразу поверил в нее, заподозрив мистификацию. Но германские дипломаты сами подтвердили ее подлинность. Располагая посланием Циммермана и сообщением о потопленных судах, Вильсон 26 февраля наконец-то появился в конгрессе. Перечислив 7 Foreign Relations, 1916, Supplement, p. 97—99, 107. 8 The Papers of Woodrow Wilson, vol. 40, p. 533—539. 9 Алъперович М. С, Руденко Б. Т. Мексиканская революция 1910—1917 гг. и поли тика США. М., 1958, с. 272—277. 10 Секретная телеграмма Ю. П. Бахметева, 17 февраля (2 марта) 1917 г.— Архив внешней политики России (АВПР), ф. Канцелярия, 1916 г., он. 470, д. 118, л. 11—12. все обиды, нанесенные Германией американцам, он потребовал объявить «вооруженный нейтралитет» и вооружить торговые суда. Но и тогда Вильсон давал понять, что колеблется объявить войну и ждет реакции конгресса и народа11. Палата представителей одобрила предложения президента, однако 11 сенаторов — пацифистов и изоляционистов, организовав в течение трех дней обструкцию, сорвали принятие соответствующих решений, затянув прения до окончания сессии 3 марта. Вильсон резко осудил «горстку своенравных людей» и, чтобы сразить пацифистов наповал, опубликовал 1 марта текст депеши Циммермана. В стране поднялась яростная шовинистическая кампания. Конгресс принял билль об ассигновании 517 млн. долл. на строительство флота по трехлетней программе, а Вильсон подписал его. «Теперь уже бесспорно,— писал В. И. Ленин о войне в марте 1917 г.,— что она — всемирная, ибо Соединенные Штаты и Китай наполовину втянуты уже в нее сегодня, будут вполне втянуты завтра» 12. 4 марта состоялась инаугурация Вильсона, и вскоре было объявлено о созыве на 16 апреля чрезвычайной сессии конгресса. Президент, не дожидаясь санкции конгресса, издал приказ о вооружении американских торговых судов. Теперь военные приготовления шли открыто, в газетах и на митингах говорилось о фактической войне с Германией. Сессия конгресса была спешно перенесена на 2 апреля. На ее открытии выступил президент. Он объявил, что Соединенные Штаты находятся в состоянии войны с Германией. Вильсон, конечно, не назвал подлинные цели и причины вступления в войну, а разглагольствовал об установлении на земле вечного мира, освобождении народов, правах великих и малых наций и т. п.13 Примечательно, что Вильсон избрал формулу «состояния в войне», а не объявления войны, ибо хотел, как предсказывал журнал «Файненшл эйдж» еще в марте 1917 г., чтобы груз ответственности упал на Германию. Итак, США вступили (или «оказались») в войну фактически с 3 февраля 1917 г., формально — со 2 апреля. Вильсон сумел растянуть процедуру объявления войны на два месяца, но не из-за колебаний или каких-то соображений гуманизма и морали. Он учитывал антивоенные настроения большинства народа США и считал, что в феврале—марте мало кто откликнулся бы на его призыв воевать. «Президент знал, что страна разделена,— откровенно писал «Нью рипаблик» в марте 1917 г.,— и двигался медленно, чтобы иметь за собой к моменту решения более объединенную страну». 4 апреля 1917 г. сенат и 6 апреля палата представителей приняли резолюцию о состоянии войны с Германией. Период «нейтралитета» закончился. Начался новый период — прямого военного участия в империалистической войне. «США,— писала газета «Правда» 8 апреля 1917 г.,— не могли остаться в стороне при том колоссальном, невиданном переделе всего земного шара, который произведут правительства, заключая мир между правительствами». 11 The Public Papers of Woodrow Wilson. New Democracy, Presidential Messages, Addresses and Other Papers (1913—1917) by W. Wilson: Vol. 1, 2. N. Y.; L., 1926, vol. 1, p. 428-432. 12 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 31, с. 13. 13 The Public Papers of Woodrow Wilson. War and Peace: Vol. 1, 2. N. Y., 1970, vol. 1 p. 16. 358 III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ