Разрыв отношений с Германией вызвал откровенный энтузиазм кругах буржуазии США, ожидавшей деловой активности, «новой эры индустриального роста» 14. На Нью-Йоркской бирже дельцы кричали о начале необыкновенного процветания. Основания для радости банкиров и промышленников были: с 6 апреля 1917 г. оплату военного бизнеса вместо Антанты взяло на себя американское государство. Конгресс сразу же отпустил на нужды войны 7 млрд. долл. Военные расходы составили за войну более 35 млрд. долл. большая часть которых шла на закупку товаров и услуг для государст' ва15. В итоге таких обильных ассигнований почти все отрасли американской экономики пережили новый подъем. Производство главных видов промышленной продукции значительно возросло. Это относилось прежде всего к автомобильной, нефтехимической, энергетической и другим отраслям хозяйства. Так, производство электроэнергии за 1916—1918 гг. возросло более чем на треть и составило в конце войны 29,2 млрд. квт. Добыча нефти поднялась с 300,7 млн. баррелей в 1916 г. до 356 млн. в 1918 г., а угля соответственно — с 526,8 млн. т до 605,5 млн. Медленнее росло металлургическое производство. Некоторые отрасли, не затронутые потребностями войны, даже сократили выпуск продукции, но в целом налицо был экономический подъем. В среднем индекс промышленного производства за время войны возрос на 32%, значительно увеличились сельскохозяйственное производство, вывоз товаров и капиталов, а также другие экономические показатели. Национальное богатство США приравнивалось в 1912 г. 187,7 млрд. долл., а в 1920 г. оценивалось (в текущих ценах) в 290 млрд. долл. США давали более половины мирового производства станков, стали, добычи нефти, угля, 85% автомобилей и держали в 1918 г. около 40% мирового золотого запаса 16. Произошло невиданное усиление США, превратившихся в результате войны в центр хозяйственной и финансовой эксплуатации всего капиталистического мира. Выросли престиж и влияние финансовой олигархии США. Доллар окончательно утвердился на мировом денежном рынке как самая прочная валюта. Война способствовала небывалому обогащению американской буржуазии, прежде и больше всего монополистической. Многие компании получали баснословные прибыли, превышавшие в 5—10 раз доходы 1914 г.1 Чистая прибыль корпораций с 2684 млн. долл. в 1914 г. выросла в 1917 г. до 7958 млн., т. е. почти втрое, составив в 1918 г.— 4513 млн. долл. (после вычета налогов) 18. Важнейшим следствием войны явилось усиление монополий. Число предприятий с годовой продукцией более 1 млн. долл. выросло за 1914—1919 гг. с 2,1 до 4,6% общего числа предприятий, а их доля в общей продукции — с 48,6 до 67,8% 19. 14 Financial Age, 1917, Apr. 14, p. 417. 15 Люмер X. Военная экономика и кризис. М., 1955, с. 13—14. 16 Очерки новой и новейшей истории США: В 2-х т. М., 1960, т. 2, с. 12—13. 17 Там же, т. 1, с. 475. 18 Клод А. Куда идет американский капитализм. М., 1951. с. 41. 19 Statistical Abstracts of the United States. 1925. Wash., 1926, p. 746. 359 УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ Однако эти факты и явления не исчерпывали всего содержания экономического развития США в годы активного участия в войне. Едва была объявлена война Германии, как американские дельцы бросились в погоню за гигантскими барышами, за выгодными военными заказами и доставками. Это вызвало невероятный хаос, путаницу, трудности и даже срывы в военном производстве и снабжении, способствовало росту лихоимства и казнокрадства. Деловой мир США как бы взялся подтвердить известные слова В. И. Ленина о том, что работа на войну «есть систематическое, узаконенное казнокрадство» 20. Но война требовала иного — внесения элементов планомерности, организации экономики, ее руководства из единого центра. А это противоречило частному предпринимательству с его анархией и конкуренцией. Военное производство означало работу на государство, «на казну» и создавало по сути дела новый тип хозяйственного механизма. В столкновении этих начал — частнокапиталистического хищничества и военно-государственной организации — нашел свое выражение в условиях войны конфликт между гигантским ростом обобществления производительных сил и системой частнособственнических отношений. На его основе даже в условиях благоприятной конъюнктуры обострились все противоречия капиталистической системы хозяйства, чему способствовал рост концентрации производства и капиталов в руках монополий при сохранении и ужесточении конкурентной борьбы. Вот это и было главными причинами перехода к военному регулированию, а вовсе не плохая зима 1917/18 г., хотя, действительно, таких буранов и морозов не было в стране 40 лет. Во имя общих интересов буржуазии, прежде всего монополистической, правительство вынуждено было провести в жизнь систему военного регулирования государством экономической, социальной и даже духовной жизни страны. Однако разработка и воплощение принципов государственного регулирования проходили в упорной борьбе различных классов, социальных групп, разных фракций буржуазии, отдельных монополий и т. п. Столкновение этих сил произошло уже в мае 1917 г. при обсуждении в конгрессе внесенного конгрессменом Э. Левером билля, который должен был создать законодательную основу военного регулирования, как его понимали в то время в правительстве, т. е. обеспечить сырьем, топливом, транспортом и средствами связи развитие военного производства, а также решить проблему снабжения продовольствием, имевшую важное военное и социально-политическое значение. Вокруг билля завязалась острая дискуссия. Сторонники laissez faire кричали об уничтожении свободы торговли и отвергали «диктат автократов и дилетантов» из Вашингтона. Представители аграрных штатов оспаривали твердые цены на пшеницу. Профсоюзы, напротив, требовали твердых цен на все продовольственные товары. Республиканцы искусственно затягивали дискуссию, добиваясь создания «военного кабинета» с их участием или хотя бы комиссии конгресса, которая контролировала бы деятельность правительства. Президент, раздраженный проволочками, пустил в ход все меры воздействия на конгресс и даже обратился 12 июля 1917 г. к общественному мнению с речью о несовместимости патриотизма и выколачивания 20 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 173. 360 III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ 361 прибылей на военных заказах. С большим трудом значительно измененный билль был принят 10 августа 1917 г. Акт о контроле над продовольствием, сырьем и топливом давал президенту США право создавать новые учреждения и принимать любые другие меры для снабжения армии и флота всем необходимым, а также для предупреждения спекуляций. Для осуществления контроля вводилась система лицензий, предусматривалась возможность реквизиций предпри-ятий и продукции, но за соответствующую компенсацию. Однако твердых цен закон не вводил, кроме цены на пшеницу в 2,2 долл. за бушель (т. е. ниже рыночной). Никаких серьезных наказаний за нарушение закона не устанавливалось 21. Таким образом, закон Левера провозглашал принцип государственного контроля в экономике, хотя и ограничивал его применение сферой продовольствия, топлива и сырья. Он значительно увеличивал права исполнительной власти, позволяя, в частности, президенту США создавать новые органы регулирования, не обращаясь в конгресс. Вместе с тем закон охранял прибыли и не запрещал их увеличение, тем более что Вильсон изменил в пользу монополий ряд статей законопроекта 22. Пункт о реквизициях не смущал капиталистов, уверенных, что суды ее не допустят. Понятно отсюда то одобрение, с которым встретили новый закон в буржуазных кругах. В целом в законе Левера были изложены основные идеи и принципы государственного вмешательства, содержалось правовое обоснование будущих чрезвычайных решений президента, были заложены основы механизма регулирования социально-экономической жизни страны. Подписав акт Левера, Вильсон в тот же день назначил Г. К. Гувера главой Продовольственной администрации (ПА) с весьма широкими полномочиями. Проблема снабжения вооруженных сил, союзников и населения страны продуктами питания к этому времени резко обострилась, от ее решения во многом зависела судьба войны. Анархия в производстве, конкуренция множества закупочных комиссий, стремление фермеров взять «свое», грабеж и спекуляция монополий и всякого рода посредников создали в деле продовольственного снабжения хаос и неразбериху, грозившие значительными политическими осложнениями. Положение масс мало изменялось к лучшему. Весной 1917 г. в ряде городов Северо-Востока прошли «голодные бунты» и демонстрации. Демократические силы поставили вопрос о национализации пищевой промышленности и введении твердых цен на продовольствие23. Крупная буржуазия требовала «подтянуть пояс», разумеется за счет трудящихся. Эту задачу в сущности и должна была выполнить Продовольственная администрация. Ее глава Г. К. Гувер предлагал решить проблему, опираясь на добровольное сотрудничество всех патриотов, а на деле требовал от президента полномочий «продовольственного диктатора», независимого от правительства. Гувер собрал в аппарат ПА реакционных бизнесменов и политиков и организовал несколько кампаний по экономии продовольствия с помощью массовой пропаганды, сопровождавшейся 21 Congressional Record, vol. 55, pt 1, p. 5775—5779. 22 Cuff R. The War Industries Board. Baltimore, 1973. p. 87. 108—109. 23 The Hoover — Wilson Wartime Correspondence / Ed. by F. W. O'Brien. Ames, 1974, p. 103—104. yгрозами. С большим трудом ПА удалось наладить снабжение армий и населения, хотя еще весной 1918 г. в этом деле были серьезные срывы. Жертвами кампаний «экономии» и всей деятельности ПА оыли фермеры и наиболее обездоленные слои городского населения. Зато агро-промышленный бизнес через ПА и созданную ею зерновую корпорацию США и сахарную компанию сохранил и даже увеличил свои прибыли. Капиталисты нарушали все предписания ПА, отделываясь символическими штрафами. Регулирование снабжения продовольствием явилось ярким образцом реакционно-бюрократических методов борьбы с голодом. Таким же по классовому характеру и целям оказалось решение топливной проблемы. К лету 1917 г. гигантская угольная промышленность США стала работать с перебоями, появились признаки нехватки угля в промышленных центрах, началась спекуляция углем. Все попытки правительства уговорить многочисленных шахтовладельцев (добыча угля была слабо монополизирована) установить твердые цены ниже тех, на которых они настаивали, ни к чему не привели. Ширились требования национализации шахт. Взвесив все обстоятельства, Вильсон решил избежать прямой национализации отрасли, учредив приказом от 23 августа 1917 г. Топливную администрацию (ТА) во главе с Г. Гарфилдом24. Несмотря на все старания, к началу зимы снабжение топливом резко ухудшилось, к тому же возникли заторы на транспорте. Лишенные угля школы, больницы и многие предприятия, особенно мелкие, закрывались, останавливались паровозы и пароходы. Возникли стихийные «угольные бунты». Тогда Гарфилд с одобрения Вильсона отдал 17 января 1918 г. распоряжение о прекращении поставок угля, т. е. о фактическом закрытии на востоке страны всех невоенных учреждений и предприятий на пять дней и о введении «безугольных понедельников» до конца марта. Страна была потрясена столь бесцеремонным вмешательством в частный бизнес, которое тяжело отразилось и на положении широких масс. В конгресс посыпались протесты рабочих организаций, фермеров, мелких и средних бизнесменов. Но монополии, так или иначе связанные с военным производством, не пострадали от этих мер. Что касается снабжения нефтью, то Рокфеллер быстро подчинил себе и Топливную администрацию и все комитеты, ведавшие этой отраслью. «Нефтяные короли» не только нажили за войну гигантские прибыли, но и добились фактически принудительного картелирования всей отрасли, опираясь на «гибкую» политику правительства. Провал попыток хозяев железнодорожных компаний наладить работу транспорта вынудил В. Вильсона и в этой отрасли прибегнуть к государственному регулированию. Острейшая конкурентная борьба за выгодные поставки, казнокрадство, произвол, пренебрежение вопросами безопасности и эффективности движения довели транспорт, находившийся и без того в кризисном состоянии, до развала. В портах и на товарных станциях Северо-Востока скопилось 200 тыс. неразгруженных вагонов, a на Западе не хватало более 158 тыс. вагонов для отгрузки военной продукции. 24 General Orders, Regulations and Rules of the United States Fuel Administration... Wash., 1919, p. 26—27; 433—435; American Year Book. 1918. N. Y.; L,, 1919, p. 72—74. 362 III. США В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Вся хозяйственная деятельность и ведение войны оказались под угрозой краха. «Ситуация на дорогах беспокоит больше, чем Россия», -утверждал печатный орган Уолл-стрит . С новой силой раздались требования передать дороги в государственную собственность. Вильсон, прe_ дупреждая более решительные меры и не дожидаясь обсуждения вопроса в конгрессе, объявил о создании Железнодорожной администрации (ЖА) во главе с министром финансов У. Макаду. Этой администрации с 31 декабря 1917 г. вручался контроль над всеми системами транспорта, кроме городского26. После недолгого обсуждения конгресс принял 21 марта 1918 г. соответствующий закон, по которому на период войны и 21 месяц после ее окончания (или раньше — по приказу президента) железные дороги передавались под контроль Железнодорожной администрации. Их владельцы сохраняли право собственности и получали гарантированный доход, равный средней годовой прибыли за три предшествующих года. На содержание и ремонт дорог конгресс отпустил первоначально 500 млн. долл.; вопрос о ставках тарифов решал теперь сам президент США. Таким образом, несмотря на некоторые ограничения (например, пассажирского движения) и уступки Макаду рабочим (повышение заработков, признание профсоюзов), в целом правительственное регулирование помогло не только улучшить работу транспорта, но и значительно укрепило позиции хозяев железных дорог, которые получили, кроме прибыли в 1,8 млрд. долл., еще 2 млрд. компенсации за контроль, плюс еще 716 млн. долл. было безвозмездно вложено государством в усовершенствование и эксплуатацию дорог в период контроля. На таких же выгодных для капиталистов условиях государство в самом конце войны взяло под контроль все средства связи, спасая этим телеграфные компании от угрозы забастовки 25 тыс. рабочих. Огромные средства — до 2 млрд. долл.— правительство вложило в создание торгового и транспортного флота, строительство верфей. «Стальные короли» с весны 1918 г. почти полностью подчинили себе судостроительную программу правительства, извлекая немалые барыши. После войны построенные за счет налогоплательщиков суда были проданы капиталистам по цене в 20—40 раз дешевле их стоимости 27. Весьма энергично администрация США контролировала внешнюю торговлю, пытаясь закрыть доступ стратегически важных товаров, продовольствия в первую очередь в Германию и высвободить для войны дефицитные суда. Совет по торговле и Военно-торговое управление, в которых члены кабинета заседали вместе с бизнесменами, взяли под контроль более тысячи наименований товаров, запрещенных к вывозу (без особых лицензий) в 56 стран, включая страны Антанты и их колонии28. В деловых кругах сопротивлялись такому контролю, утверждая, что президент душит американскую торговлю. Протестовали и нейтральные страны, оказавшиеся на грани голода. Между тем объем торговли США, в том числе и вывоз в невоюющие страны мира, в 1917—1918 гг. продолжал расти, а вместе с ним и прибыли монополий. 25 Financial Age, 1917, Nov. 25, p. 869. 28 The Public Papers of Woodrow Wilson. War and Peace, vol. 1, p. 143—146, 147—149, 150—154. 27 Люмер X. Указ. соч., с. 93, 98. 28 Report of the War Trade Board. Wash., 1920, p. 358—359, 372—374 363 УЧАСТИЕ В ВОЙНЕ