5. УСИЛЕНИЕ РОЛИ РЕПРЕССИВНО-ПОЛИЦЕЙСКОГО АППАРАТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
«В политической области для империализма характерна тенденция к усилению реакции по всем направлениям. Там, где трудящиеся в упорной борьбе добились определенных демократических прав, государственно-монополистический капитализм ведет настойчивое, подчас искусно маскируемое наступление на эти права. В опасных для себя ситуациях он, не колеблясь, прибегает к политическому шантажу, репрессиям, террору, карательным акциям» 60. История подтверждает правильность этого вывода, содержащегося в Программе КПСС. Классическим примером могут служить Соединенные Штаты. Обострение внутренних и внешних противоречий американского капитализма после второй мировой войны и стремление господствующего класса США к мировой гегемонии в условиях все расширяющейся борьбы народов за свободу, мир и социализм имели своей проекцией в общественной жизни страны усиление гонений на инакомыслие и травлю прогрессивных сил. Как мы видели, особый механизм контроля за движениями социального протеста, отождествляемыми буржуазией с «внутренней крамолой», и прежде всего за рабочим движением, сложился в США в начале XX в.61 В период первой мировой войны и последовавшие за ней годы, отмеченные резким обострением классовой борьбы в стране, репрессивно-полицейская система США в лице Бюро расследований и его дочерних организаций на местах превратилась в централизованный, разветвленный и хорошо технически оснащенный аппарат, способный оказывать мощное воздействие на различные стороны общественной жизни страны. Именно он и обеспечил в 1918—1923 гг. проведение многих антиконституционных по своему характеру карательных операций против левых сил, стоивших им тяжелых потерь. В период «холодной войны» рост ультраконсервативных и антикоммунистических тенденций в политике господствующего класса усилился. Нарушение конституции фактически стало обычной практикой. Репрессивно-полицейский аппарат получил огромную власть. По мнению многих американских историков, Соединенные Штаты в годы «второй красной паники» уподобились гарнизонному государству62. Именно в этот период, отмечал известный американский исследователь Э. Теохарис, стало возможным резкое усиление роли и влияния ФБР в политическом процессе, а также наделение ЦРУ, других спецслужб особыми полномочиями по оорьое с инакомыслием и движениями социального протеста . В середине 50-х годов давление изнутри и протесты мировой общест-венности вынудили маккартизм несколько отступить. Верховный сyд США принял ряд постановлений о пересмотре наиболее одиозных пол- 60 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1980, с. 131. 81 Костин П. В. Тайная полиция США. ФБР: прошлое и настоящее. М.,1986. 82 Katler S. I. The American Inquisition: Justice and Injustice in the Cold War. N. Y., 1982. 83 Journal of American History, 1980, Dec, p. 733. 483 ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ номочий Управления по контролю над подрывной деятельностью, что пpивело к отмене гласного надзора за «неблагонадежными», подозреваемыми в принадлежности или в терпимом отношении к левым силам. От репрессивно-полицейской системы США потребовалась известная перестройка, которая, однако, вовсе не означала сужения масштаба ее деятельности, а предполагала выработку долгосрочных программ подавления левой оппозиции и разрушения ее организационной структуры. В 1956 г. ФБР приступило к осуществлению «Программы контрразведки» — «Коинтелпро», которую комиссия сената, расследовавшая в начале 70-х годов деятельность спецслужб, назвала явлением «безусловно недостойным свободного общества» 64. Следуя этой стратегии, ведомство Э. Гувера сосредоточило львиную долю своих усилий на претворении в жизнь тайного плана подрыва и уничтожения политического радикализма. Объектом номер один была названа Компартия. Ставилась задача добиться ее развала и ликвидации путем, как говорилось в секретной директиве ФБР, «очернения в глазах американской общественности, разжигания фракционности... и стимулирования чувства разочарования среди рядовых членов» 65. На официальном языке ФБР все это именовалось «программой разрушения». По словам министра юстиции в правительстве Р. Никсона — У. Сэксби, ФБР в рамках данной программы осуществила великое множество тайных операций (свыше тысячи), в основу которых были положены, пользуясь терминологией того же Сэксби, «отвратительные», «грязные трюки», приличествующие разве только «типично военной разведке»66. В ход было пущено все — от клеветы до организации террористических актов против руководящих деятелей партии руками «специалистов», завербованных среди гангстеров. В 1961 г. в развитии «Коинтелпро» ФБР предприняло новые шаги, которые имели самые тяжелые последствия для конституционных свобод. 6 марта в ходе очередных слушаний в конгрессе по вопросам бюджета ФБР его диреkтор Э. Гувер объявил, что федеральная полиция ведет неусыпную слежку за сотнями находящихся на «подозрении» организаций «коммунистического фронта» (к нему были отнесены и многие либеральные группы), а также за «снискавшими известность» пацифистами и другими общественными деятелями, занимавшими видное положение и якобы умышленно или неумышленно содействовавшими коммунистам. Это заявление, сделанное сразу после вступления в должность президента Кеннеди, звучало зловещим предупреждением всем, кто надеялся на преодоление последствий «холодной войны», выступал за социальные перемены и против засилья монополий. Не встретившее возражений в конгрессе само по себе, оно должно было расцениваться как официальное объявление войны поборникам гражданских свобод внутри страны и критикам интервенционистского курса во внешней политике. Таким образом, фактически с ведома высшей законодательной власти «Kоинтелпро» стала приобретать черты универсальной программы. ФБP Же превращалось в некое надконституционное ведомство, по свое- му усмотрению устанавливающее стандарты и нормы политической благо- 64 Цит. по: Положение в области прав человека в США. М., 1978, с. 68. 65 US Congress. Senate. Hearings before the Select Committee to Study Governmental operations with Respect to Intelligence Activities. Wash., 1976, vol. 6, p. 372. (Далee: Hearings before the Select Committee...). 66 Ungar S. J. FBI. Boston; Toronto, 1976, p. 33, 566. 484 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ 485 надежности и определяющее объекты слежки и репрессий. Дальнейшие события служили тому подтверждением. 12 октября 1961 г. Э. Гувер в секретном меморандуме избранному составу высших руководителей ФБP объявил о распространении «Коинтелпро» на все другие (помимо Компартии) левые группы и оппозиционные движения, которые, как сказано было в документе, «в последние несколько лет открыто пропагандируют свою линию на местном и общенациональном уровнях путем выдвижения кандидатов на выборные должности, а также выступают в поддержку или руководят кампаниями в защиту Кубы Фиделя Кастро или в поддержку процессов десегрегации на Юге» 67. Расширение ареала охранительных действий репрессивно-полицейского аппарата после ухода с политической сцены Маккарти во многом было связано с той автономией, которую к началу 60-х годов обеспечили для себя ФБР и ЦРУ в рамках государственной системы США. Большой знаток политической истории США, бывший советник президента Кеннеди А. Шлезингер-младший в вышедшей в 1978 г. книге писал: «...„Коинтелпро" показало всем, как поразительно независимо ведет себя ФБР в сфере, относящейся к внутренней безопасности» 68. Сознание своей бесконтрольности и безнаказанности дало в руки репрессивного аппарата мощное средство давления, запугивания и шантажа. Концентрации скрытой от глаз общественности власти в руках привилегированной касты профессиональных охранителей содействовал ее культ, обеспеченный настойчивыми усилиями буржуазной пропаганды и политической реакции 69. Суть и значение этих явлений могут быть правильно поняты только в контексте глобальных процессов. В обстановке растущего влияния мирового социализма классовая борьба трудящихся в капиталистических странах временами вынуждает буржуазию идти на некоторые социальные уступки. Это делается, чтобы сохранить главное — господство капитала. Однако параллельно с этим растет предрасположенность господствующего класса обезопасить свои привилегии путем установления жесткого контроля за общественными силами, бросающими ему вызов. Именно так и проявляла себя диалектика общественно-политических противоречий современных Соединенных Штатов. Чем выше поднималась волна массовых демократических движений, социального протеста, тем глубже и основательнее становилось проникновение спецслужб во все клетки общественного организма нации. Характерно, что в своем отношении к движению демократической оппозиции ФБР и ЦРУ не делали особых различий между отдельными ее течениями: все они были отмечены клеймом «подрывных», «экстремистских», «красных». И участие в антивоенном движении, и проявление сочувствия борьбе за гражданские права черных, и просто высказывания в поддержку нормализации советско-американских отношений были отнесены ими к особо опасным разЯовиД" ностям антиамериканской деятельности. Американские авторы писали: «...во время бурных событий 60-х гo-дов шпионские методы, ранее применявшиеся исключительно прoтив иностранцев, были использованы против широких слоев американcкиx граждан, занимающихся абсолютно законной деятельностью. ЦРУ залo- 67 Hearings before the Select Committee..., p. 377. 68 Schlesinger A. M., Jr. Robert Kennedy and His Times. L., 1978, p. 287. 69 Wise D. The American Police Stale: The Government against the People.1976. жило данные на 1,5 млн. американцев в один компьютер и на 300 тыс.— в другой; в течение 1969—1970 гг. управление собрало досье на 50 тыс. членов только одной Калифорнийской партии мира и свободы. Шпики Цру рыскали по студенческим городкам, управление вело массированную кампанию перлюстрации почты (оно вскрыло четверть миллиона писем, отправляемых и получаемых американцами, включая корреспонденцию Джона Стейнбека и бывшего сенатора Фрэнка Черча). Аналогичным образом действовало и ФБР ...» 70. В секретном меморандуме штаб-квартиры ФБР от 9 мая 1968 г., направленного агентам этого ведомства на местах, детально определялись мотивы, цели и средства специально спланированной общенациональной операции подавления молодежного движения и ее «ключевых активистов». Это была директива об умерщвлении молодой поросли Америки, ее воли к борьбе, веры в собственные силы, солидарность и достижимость перемен. «Наша страна,— говорилось в нем,— переживает период развала и насилия, вызванных в значительной степени лицами, принадлежащими к „новым левым". Некоторые из них настойчиво призывают к революции в Америке и к поражению Соединенных Штатов во Вьетнаме... ФБР пристально наблюдает за "новой левой" ... Деятельность организации и активистов, которые пропагандируют идеи революции и незаконно бросают вызов обществу в стремлении осуществить свои требования, не только должна быть ограничена, но и пресечена... Поэтому ваш долг подойти к сложившейся обстановке с дальним прицелом, энергией и со всем вниманием. Значение новой активности (со стороны молодежи.—Авт.) мы не можем и не должны проглядеть» 71. Напуганный размахом антивоенного движения и ростом радикальных настроений среди молодежи, конгресс США в конце 60-х — начале 70-х годов принял серию репрессивных законов, легализующих в числе прочего (впервые за всю историю США) подслушивание телефонных разговоров, вскрытие почтовых отправлений и тайную установку подслушивающих электронных устройств в домах американцев и в учреждениях. Такого рода действия могли совершаться ФБР даже без специального разрешения суда 72. Повсеместно политическая полиция стала применять практику тайных взломов и проникновения в помещения, занимаемые частными лицами, общественными организациями и иностранными представительствами в целях обнаружения и похищения «улик», оправдывающих полицейские преследования и провокации73. Приравняв общедемократическое движение против войны и за гражданские свободы к опаснейшему антиобщественному деянию, ФБР выра-бoтало стратегический план его удушения и разгрома. Детально разра-бoтанная летом 1968 г. руководителями операции «Коинтелпро» инструкция содержала перечень специальных мер, рассчитанных на разгром Движения. Наряду с уже ставшими обычными для ФБР налетами и oбысками в студенческих клубах, шпионажем, разжиганием распрей в 70 X инкл У., Тернер У. Рыба красного цвета: История одной тайной войны. М., 1983, 71 Hearings before the Select Committee..., p. 393. 72 Подробнее см.: Goldstein R. J. Political Repression in Modern America From 1870 to the Present. Cambridge; New York, 1978, p. 442—444. 73 Beyond the Hiss Case: The FBI, Congress, and the Cold War/Ed, by A. Theoharis. Philadelphia, 1982. 486 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ 487 руководстве молодежных организаций, засылкой провокаторов, клеветни-ческими кампаниями в прессе и т. д. она предусматривала проведениe актов террора в отношении лидеров движения, массовые превентивныe аресты его активистов, слежку за ними, поощрение наркомании в целях разложения и компрометации активного ядра движения. Кровавое побоище, учиненное силами «порядка» над безоружными участниками антивоенной молодежной демонстрации во время съезда демократической партии в Чикаго в августе 1968 г., не было делом рук только мэра Дейли и его подручных, его заблаговременно «смоделировали» в главной квартире ФБР в Вашингтоне 74. Антивоенное движение в США достигло кульминации весной 1971 г и именно в это время ФБР проявило особое рвение в «раскрытии» многочисленных «антиправительственных» заговоров левых и прогрессивных сил. В сторону были отброшены все ограничения, дозволенными считались любые приемы, которые могли раздробить и ослабить движение, в ложном свете представить его цели. 8 декабря 1977 г. «Нью-Йорк тайме» писала, что руководитель программы «Коинтелпро» У. Салливэн сделал признание о получении им указания Гувера следующего содержания: «Употребить любые средства с тем, чтобы посадить за решетку радикальных бунтовщиков, возглавлявших антивоенное движение». В широком смысле значение развернутой правительством Никсона в 1971, 1972 гг. кампании против «политических врагов» состояло прежде всего в том, чтобы, используя силу и мощь репрессивного аппарата, раскрошить и рассеять демократическое движение, предотвратить возможность его дальнейшего роста и закрепления в качестве самостоятельной политической силы в общественной жизни США. Одна из самых мрачных и, добавим, трагических страниц хроники «Коинтелпро» связана с ведением тайной войны против освободительного движения черных, войны, не знающей передышек и милосердия. Попустительство расистским линчевателям переросло в активное содействие им, а затем и в открытый террор против общественных организаций черных американцев и их лидеров. ФБР не только обеспечило прикрытие куклуксклановским погромщикам на Юге, но и непосредственно руководило из-за кулис физическими расправами над участниками знаменитых «маршей свободы» на Юге США в начале 60-х годов. Многочисленные взрывы в церквах и убийства черных американцев (в том числе детей) также осуществлялись с ведома и при прямом участии агентов ФБР, с благословения его руководства75. Попытки расследований преступлений решительно пресекались его директором Э. Гувером. С конца 50-х годов, когда в стране сложился влиятельный центр негритянского протеста — Южная конференция христианского руководства во главе с выдающимся деятелем освободительного движения афрo-американцев М. Л. Кингом, ФБР окружило Кинга и его сподвижников таким «вниманием», которого удостаивалась, пожалуй, только Коммунистическая партия. Участники возглавленного Кингом широкого движения за гражданские права были объявлены «иностранной агентурой». Корет-та Кинг, вдова М. Л. Кинга, выступая в мае 1978 г. в Атланте, говорила, что ФБР приравняло это движение к вторжению вражеских пол- 74 Theoharis A. Spying on Americans: Political Surveillance from Hoover to the Huston Plan. Philadelphia, 1978. 75 За рубежом, 1983, № 43, с. 18, 19. чищ на территорию Соединенных Штатов76. В специальном докладе министерства юстиции США, представленном конгрессу в январе 1977 г., приводилось заявление У. Салливэна о том, что «в войне против Кинга не было никаких запретов» 77. После того как негритянский лидер в начале 1967 г. перенес центр тяжести своей критики американского образа жизни на основы социального и расового неравенства в США и объявил о подготовке грандиозного общенационального «Похода бедняков на Вашингтон», руководство КУКЛУКСКЛАНОВЦЫ ПОД ЗАЩИТОЙ ПОЛИЦИИ ФБР разработало план «ниспровержения его с пьедестала» (так говорилось в секретном меморандуме Э. Гувера от 4 марта 1968 г., изданном накануне «Похода бедняков»). Убийство Кинга показало, что скрывалось за этими словами. ФБР и полицейская система в целом прибегли к политическому гено-циду в отношении леворадикальной партии «Черные пантеры» 78. Охота на «Черных пантер» началась сразу, как только в негритянском освободительном движении оформилось самостоятельное течение, поставившее целью последовательную борьбу против угнетения черных американцев и заявившее, что оно отвергает философию ненасильственных действий и переходит к вооруженной самообороне. Согласно инструкции Гувера от 25 августа 1967 г. агентам ФБР надлежало действовать «с энтузиазмом» и «изобретательностью», не жалея сил, без колебаний и не стесняясь в выборе средств. 76 Daily World, 1978, May 31. 77 Ibid., 1977, Mar. 12. 78 Только за два года (1969 и 1970) в результате полицейского террора погиоли не менее 30 лидеров и активистов партии. См.: Дэвис А. Автобиография. М., 1978, с 9. 488 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ Действуя в контакте с местными властями и буржуазной прессой, ФБР рассчитывало создать впечатление, что оно воюет не с политической партией, а с враждующими кланами вооруженных преступников. «Pe прессии против „пантер",—писала А. Дэвис,—отражали расистскую по литику правительства США в отношении черного населения. Преступная логика этой политики означала не что иное, как геноцид. Именно та ким был план правительства, которое решило разом расправиться с организациями „партии черных пантер" по всей стране. Э. Гувер заявил что „пантеры" представляют „самую большую угрозу внутренней безопасности страны". И полиция в большинстве крупных городов ополчилась на местные отделения партии» 79. Партия «Черных пантер» не сумела противостоять этому граду смертоносных ударов. Кризис и упадок этой партии нельзя, конечно, объяснить исключительно репрессиями и террором, обрушившимися на нее, но тем не менее следует признать, что они в огромной мере содействовали ее изоляции и быстрому упадку. После скандальных разоблачений 1971—1976 гг., после «уотергейта», в обстановке демагогической кампании в защиту «прав человека», начатой Белым домом в 1977 г., репрессивный аппарат какое-то время вынужден был вести себя более осмотрительно. Но затем произошло то, что и должно было произойти — полная реабилитация ставшей уже традиционной практики политической полиции в отношении левой и демократической оппозиции. Сначала последовали «разъяснения» министерства юстиции о допустимых пределах тайной слежки за деятельностью общественных организаций и отдельных граждан. Следующим шагом явилась публичная кампания нового руководства ФБР и ЦРУ, преследующая цель рассуждениями о «высших интересах страны» обосновать «естественное право» разведывательного сообщества оставаться вне закона и над законом. Все развивалось по согласованному сценарию. Комиссия по расследованию деятельности ФБР, возглавленная сенатором Черчем, созданная под давлением общественности в середине 70-х годов, еще заслушивала свидетелей по делу о вопиющих нарушениях законности и злоупотреблениях ФБР, ЦРУ, другими спецслужбами, а в сенатской юридической комиссии уже готовилось новое антидемократическое законодательство, принятие которого должно было привести к легализации грязных трюков и электронной слежки за «неблагонадежными» и, следовательно, неизбежно вызвать новое расширение полномочий репрессивно-полицейского аппарата. Белый дом одобрительно отнесся к этой инициативе, заставив прогрессивную общественность однозначно оценить происходящее. «Позорное наследие Эдгара Гувера,—говорила Коретта Кинг в 1978 г.,— продолжает жить» 80. В том же году журнал «Нейшн» писал: «Президент Картер получил известность благодаря своей критике нарушений прав человека в других странах, но у себя дома, в Америке, он движется в сторону усиления контроля федерального правительства над частной жизнью американцев» 81. Факты показывают, что результаты шумных «проработок» ФБР и ЦРУ в комиссиях конгресса в середине 70-х годов оказались ничтожными. Даже сенатор Черч вынужден был с горечью признать безнадеж- 79 Дэвис А. Указ. соч.. с. 251, 260—261. 80 Daily World, 1978, May 31. 81 Nation, 1978, Sept. 30, p. 295. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ 489 ность всех попыток таким путем добиться перемен82. Принятые кон-грессом формальные ограничения отдельных сторон деятельности тайной полиции ФБР легко удавалось обходить. С этой целью некоторые функции политического шпионажа и диверсий против прогрессивных cил передавались специальным подразделениям полиции на местах, частным детективным агентствам, обслуживающим, как правило, крупные корпорации, и специальным формированиям ультраправых. Создание компьютеризованной системы слежки и сбора разведывательной информации решало проблему централизации и оперативной обработки данных об активистах Компартии, рабочих и негритянских организаций, всех тех, кто был отнесен к числу «неблагонадежных». Оказавшиеся осенью 1978 г. в распоряжении американской общественности материалы показали, насколько широко после 1975 г. ФБР использовало эти новые технические возможности для модернизации системы политического сыска и методов контроля за деятельностью левой оппозиции, профсоюзов, женских, молодежных, антивоенных и других демократических общественных организаций. Резкое увеличение удельного веса репрессивно-полицейского аппарата во всей структуре государственного управления США показывает, сколь сильно подорваны основы представительной демократии в главной стране капиталистического мира, как далеко к последней четверти XX в. зашел процесс эрозии ее идейно-политических и морально-этических устоев, каким глубоким стало противоречие между идеалами народопра-вия и самовластием ФБР, ЦРУ и их дочерних организаций, не признающих никаких моральных запретов, никаких правовых норм. После очень непродолжительной заминки, вызванной разоблачениями первой половины 70-х годов, воздействие на политику правительства (и на всю общественную обстановку) тех сил, которые всегда стоят за ФБР, ЦРУ и их многочисленными добровольными помощниками, вновь возросло. Резко усилившаяся по всей стране активность Ку-клукс-клана и разного рода «патриотических», правоэкстремистских групп говорила сама за себя. Именно эти силы, представляющие монополистическую реакцию, и есть непосредственный источник угрозы для нации, yгрозы невыдуманной и реальной в отличие от той, которую искусственно культивируют в сознании рядовых американцев с помощью мощного аппарата идеологического и психологического воздействия, спекули-руя на страхах перед переменами, на националистических и расовых предрассудках, недоверии к миролюбию стран социалистического содружества и на антикоммунизме. 82 Ibid., Sept. 2, p. 169. отход от разрядки 491