Важнейшим внешнеполитическим актом правительства стало диплома- тическое признание Советского Союза. С нормализацией советско-амери- канских отношений правительство Рузвельта надеялось усилить позиции США на Дальнем Востоке, где они столкнулись с самой серьезной для себя дипломатической проблемой. Американо-японские противоречия, на неизбежность нарастания которых указывал В. И. Ленин 14, обострились в результате захвата Маньчжурии. Японская агрессия, подрывавшая от- стаиваемый США в Азии с конца XIX в. принцип «открытых дверей» и созданную с их участием Вашингтонскую систему, оказала существен- ное воздействие на последующую политику правительства Соединенных Штатов 15. Положение на Дальнем Востоке явилось предметом обсуждения уже на втором заседании кабинета, причем Рузвельт говорил о возможности войны с Японией16. Все же решено было не идти дальше «доктрины непризнания» (1932 г.), которая ограничивалась юридическим непризна- нием насильственного изменения статус-кво в этом районе. В политико-дипломатическом соперничестве на Дальнем Востоке США использовали соглашения, подписанные на Вашингтонской конференции 1921—1922 г., и Пакт против войны 1928 г., в нарушении которых они обвиняли Японию. Неоднократные их протесты вызывали японские дей- ствия в Китае, территориальная целостность которого декларировалась Договором девяти держав 1922 г. Они давали знать Японии, что несо- блюдение вашингтонских соглашений может привести к американскому решению отказаться от ограничений, которые налагались этими соглаше- ниями на военно-морское строительство. Цель политики США в отноше- нии Японии заключалась в стремлении как можно дольше оттянуть от- крытый конфликт с ней. Когда 24 марта 1934 г. США приняли закон о предоставлении через 10 лет независимости Филиппинам, то Япония интерпретировала в свою пользу предстоящий уход американцев. Объ- явив в декларации Амо (апрель 1934 г.) себя единственным арбитром в китайском вопросе, Япония даже не реагировала на американский про- тест 17. По мере осложнения ситуации в Европе США лишь укреплялись в своем стремлении к достижению компромисса с Японией. Отсюда фак- 12 Documents on German Foreign Policy, 1918—1945, Ser. D (1937—1945): Vol. 1—13. L.; Wash., 1949—1964, vol. 1, p. 583. (Далее: DGFP, Ser. D). 13 Антясов М. В. Панамериканизм: идеология и политика. М., 1981, с. 62—64. 14 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 330. 15 Borg D.-The United States and the Far Eastern Crisis of 1933—1938: From the Man- churian Incident Through the Initial Stage of Undeclared Sino-Japanese War. Cam- bridge (Mass.), 1964. 16 The Secret Diary of Harold L. Ickes: Vol. 1—3. N. Y., 1953—1954, vol. 1, p. 5. 17 Peace and War, p. 216—217. 18 288 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 289 тическое поощрение Соединенными Штатами японской агрессии, полу- чившее выражение в американо-японской торговле, которая обеспечива- ла Японии более половины необходимых ей военно-стратегических материалов. В самих США этот правительственный курс оказался под огнем критики общественности, склонявшейся к решительным антияпон- ским мерам. Общественные организации, включая профсоюзы, а также представители деловых кругов принимали резолюции с осуждением Япо- нии и требовали бойкота японских товаров. Кампания протеста против японской агрессии быстро приняла широкий размах. Установление дипломатических отношений между СССР и США сов- пало с новыми усилиями Советского Союза по обеспечению всеобщего мира. В декабре 1933 г. ЦК ВКП(б) принял постановление о разверты- вании борьбы за коллективную безопасность18, определившее стратегию советской внешней политики почти на весь предвоенный период. Совет- ский Союз последовательно отстаивал идею неделимости мира, настойчи- во добиваясь объединения усилий государств против агрессии в любой части света. С этой целью в сентябре 1934 г. СССР принял приглаше- ние вступить в Лигу наций, которую до этого демонстративно покинули фашистская Германия и милитаристская Япония. Как писал американ- ский исследователь истории проблемы коллективной безопасности Р. Стромберг, в то время «никто не был более предан коллективной без- опасности, чем Советы» 19. Что касается отношений с США, то Советский Союз готов был идти по пути все более тесного сотрудничества, полагая, что этому не долж- но препятствовать различие в социально-политическом строе двух стран 20. Советское правительство, подчеркивая значение советско-амери- канских отношений, назначило первым послом в Вашингтон видного дипломата А. А. Трояновского, до этого посла СССР в Японии. Одно- временно оно стремилось к конструктивным переговорам с американским послом в Москве У. Буллитом, которому было заявлено о желании Со- ветского правительства «определить конкретные формы сотрудничества между нашими странами в деле укрепления мира», имея в виду продол- жить линию переговоров М. М. Литвинова с Ф. Рузвельтом в Вашингто- не, где «был намечен вполне правильный подход к этому вопросу», ско- ординировав усилия СССР и США, чтобы парализовать действия, на- правленные против мира 21. Возможность такого сотрудничества вытекала из заинтересованности в противодействии экспансии Японии на Дальнем Востоке, на что ука- зывалось с обеих сторон, особенно в первые месяцы после признания. Уже в конце 1933 г. была выдвинута идея Тихоокеанского пакта о не- нападении для обеспечения безопасности 22, учитывая, что экспансионизм Японии угрожал не только Китаю и СССР, но был направлен и против США, Великобритании, Франции. Не случайно проект такого пакта не сходил с повестки: дня в течение ряда лет. Тем не менее неоднократные 18 История Коммунистической партии Советского Союза: В 6-ти т. М., 1964—1980, т. 4, кн. 2, с. 28—29. 19 Stromberg R. N. Collective Security and American Foreign Policy: From the Lea- gue of Nations to NATO. N. Y., 1963, p. 243—244. 20 Документы внешней политики СССР: Т. 1—. М., 1957—, т. 16. с. 656. (Далее: ДВП СССР). 21 Там же, т. 16, с. 750; т. 17, с. 478. 22 FRUS, Diplomatic Papers, The Soviet Union, 1933—1939. Wash. 1952, p. 61. заявления США о серьезной опасности, которую представляет японская военщина, ничем и никак не подкреплялись. При этом США не прочь были столкнуть СССР с Японией, предпочитая самим оставаться в стороне. Посол Буллит говорил, что «Соединенные Штаты не могут ввязаться в войну» на Дальнем Востоке, обещая Советскому Союзу лишь «моральную поддержку» 23. Хотя президент Ф. Рузвельт в принципе не возражал против регионального пакта, США заняли уклончивую пози- цию, отказываясь брать на себя какие-либо обязательства, и в конце концов уже летом 1937 г. окончательно отклонили советское предложение. В середине 1934 г. Советское правительство подняло вопрос о жела- тельности американской поддержки Восточного регионального пакта 24 — одной из попыток организации системы коллективной безопасности в Европе. В конце того же года М. М. Литвинов довел до сведения прави- тельства США проект преобразования Генеральной комиссии конферен- ции по разоружению в Постоянную конференцию мира — международ- ный орган, где можно было бы обсуждать вопросы безопасности, про- водить консультации в случае нарушения мира и с помощью которого удалось бы обеспечить сотрудничество США, остававшихся вне Лиги наций. Как писал Литвинов, «сотрудничество Америки является одной из основных целей, преследуемых нами» 25. Однако ни США, ни другие крупнейшие страны Запада не желали сотрудничества с СССР, и проект Литвинова оказался неосуществленным. Во всех этих случаях, поскольку речь шла о судьбах всеобщего мира, негативная позиция США не могла не содействовать распространению агрессии как на Дальнем Востоке, так и в Европе. Эту позицию закре- пило принятие в августе 1935 г. закона о нейтралитете США. С тече- нием времени все отчетливее проступала и антисоветская подоплека этой позиции, которая отражала общий курс западных стран, направленный на международную изоляцию СССР перед лицом постоянно возраставшей военной опасности. В качестве предлога для отказа от политического сотрудничества США использовали проблему долгов русских дореволюционных прави- тельств, с решением которой они искусственно связывали весь комплекс советско-американских отношений 26. При любых переговорах они выдви- гали на первый план вопрос об оплате советской стороной военных дол- гов России, в частности долга Временного правительства Керенского, получившего заем от США. Это вынуждало Советский Союз предъявить контрпретензии, связанные с участием США в иностранной интервенции против Советской России и с лихвой покрывавшие американские запро- сы. Вместе с тем советская дипломатия демонстрировала желание урегу- лировать спорные вопросы, идя на уступки и компромиссы, поскольку исходила из того, что перед СССР и США «стоят более серьезные общие цели», заключавшиеся в обеспечении мира 27. Такого же подхода придер- живались некоторые дальновидные американские деятели, например известный дипломат Н. Дэвис. Будучи главой делегации США на Лон- донской морской конференции 1935—1936 гг., он говорил советскому 23 ДВП СССР, т. 16, с. 750. 24 Там же, т. 17, с. 478. 25 Там же, с. 719. 26 Там же, с. 632—634. 27 Там же, т. 17, с. 571; т. 18, с. 61. 290 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 291 делегату о необходимости срочно ликвидировать все финансовые и экономические споры, ибо тесное сотрудничество США и СССР крайне необходимо для урегулирования больших политических проблем 28. Трудности в урегулировании спорных финансово-экономических вопро- сов объяснялись отходом американской стороны от принципиальной до- говоренности, достигнутой между М. М. Литвиновым и Ф. Рузвельтом в ноябре 1933 г. Тогда было достигнуто «джентльменское соглашение» о том, что при условии предоставления американского займа Советский Союз согласен платить некоторый добавочный процент по нему и не возражает против того, чтобы этот добавочный процент был зачислен правительством США на частичное удовлетворение старых долгов. Сум- му долга предстояло согласовать в пределах от 75 млн. до 150 млн. долл.29 В ходе дальнейших переговоров в Москве и Вашингтоне советская сторона согласилась на долгосрочный кредит вместо займа, а в августе 1934 г. и на то, чтобы разделить такой кредит на финансовый (100 млн. долл. на 20 лет) и товарный (100 млн. на 5 и более лет из расчета 7% в год) 30. Позиция американской стороны, наоборот, оставалась жест- кой. США прибегли к закону Джонсона, хотя Советский Союз никаких обязательств на себя по старым долгам не брал. В результате учрежден- ный в феврале 1934 г. президентским указом Экспортно-импортный банк США для финансирования торговли с СССР так и не смог развернуть деятельность в этом направлении. Кроме того, американская сторона настаивала на такой форме товарного кредита, которым СССР пользовал- ся в Европе без каких бы то ни было платежей по старым долгам. Естественно, Советский Союз не мог согласиться на нежелательный пре- цедент. В конце января 1935 г. госдепартамент официально объявил о прекра- щении советско-американских переговоров по финансово-экономическим вопросам. Вслед за этим последовало решение о закрытии генерального консульства США в Москве, об отозвании военно-воздушного и военно- морского атташе и о сокращении штата посольства в СССР31. Совет- скому правительству ничего не оставалось другого, как констатировать ухудшение двусторонних отношений. В марте 1935 г. в письме НКИД СССР послу А. А. Трояновскому говорилось, что в создавшихся услови- ях европейская политика «сейчас стоит для нас, несомненно, на первом плане» 32. Именно в это время усилия СССР по укреплению европейско- го мира дали положительные результаты в виде подписанных в мае 1935 г. договоров о взаимной помощи между СССР и Францией, СССР и Чехословакией. Не оправдало американских ожиданий и применение закона Джон- сона. Послу Буллиту, считавшему, что СССР пойдет на дальнейшие уступки из-за заинтересованности в торговле с США, советские представи- тели твердо заявили, что «давлению не поддадимся и что мы можем обойтись без американской торговли» 33. Руководствуясь собственными соображениями, Советский Союз ограничил импорт из США, а имевшие- ся заказы без труда разместил вне США. Сняла советская сторона и свое предложение об учреждении в США торгпредства СССР. Советско-американские отношения еще более осложнились, когда Буллит в связи с решениями VII конгресса Коммунистического Интер- национала (июль—август 1935 г.) обвинил Советское правительство во вмешательстве во внутренние дела США. Отклоняя американскую ноту как безосновательную, НКИД СССР подтвердил линию на дружественное сотрудничество, «отвечающее интересам народов Советского Союза и Сое- диненных Штатов Америки и имеющее столь важное значение для всеобщего мира» 34 Однако отныне американцы стали требовать в качест- ве предварительного условия двустороннего политического сотрудниче- ства «прекращения» коммунистической пропаганды в США и урегулиро- вания проблемы долгов 35. Некоторых результатов удалось достигнуть в области торговых взаимоотношений. В ходе переговоров, начавшихся в апреле 1935 г., со- ветская сторона заявила о готовности увеличить закупки в США в слу- чае предоставления СССР права наиболее благоприятствуемой нации. Американская сторона, однако, отказалась сделать это, сославшись на таможенный акт 1932 г., по которому ввозимый в США советский антра- цит облагался обременительным импортным налогом. Готовность СССР заключить соглашение, основанное на применении к советским импорт- ным товарам (исключая антрацит) американских льготных импортных пошлин, предоставленных другим государствам, способствовала заключе- нию 13 июля 1935 г. торгового соглашения 36, действовавшего два года. В результате тарифные льготы, установленные соглашениями США с не- которыми государствами в соответствии с законом 1934 г. о взаимном снижении тарифов, были распространены на аналогичные советские то- вары. В августе 1937 г. по советской инициативе было заключено торговое соглашение, заменившее предыдущее37. Оно основывалось на взаимном предоставлении сторонами друг другу режима наиболее благоприятст- вуемой нации. Соглашение, служившее правовой базой для двусторонней торговли, ежегодно продлевалось, пока в 1951 г. США односторонним актом не денонсировали его. В период действия этого соглашения США обязывались не подвергать советские товары каким-либо иным или более обременительным правилам, или формальностям, чем те, которым под- вергались или могли быть подвергнуты подобные же товары любой третьей страны. Освобождение каменного угля, импортируемого из СССР, от акцизного налога позволило увеличить советский импорт из США. Благодаря торговым соглашениям 1935 и 1937 гг. в предвоенный период удельный вес США в советском экспорте превысил 7%. Рост советского импорта из США позволил им в 1937—1938 гг. вновь занять первое место среди государств — экспортеров в СССР. Основными ста- тьями советского экспорта в США были, помимо антрацита, марганцевая руда, пушнина и меховое сырье, пиломатериалы, асбест, консервы, икра, 28 Там же, т. 17, с. 755. 29 Там же, т. 16, с. 640. 30 Там же, т. 17, с. 226, 571. 31 FRUS, Diplomatic Papers, The Soviet Union, 1933—1939, p. 172—173 177 32 ДВП СССР, т. 18, с. 168—169. 33 Там же, т. 17, с. 275. 34 Там же, т. 18, с. 476—477. 35 Williams W. A. American-Russian Relations, 1781—1947. N. Y., 1952, p. 234. 36 ДВП СССР, т. 18, с. 450—452. 37 Там же, т. 20, с. 443—448. 292 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 293 табак, ткани. Импорт из США включал различного рода машины и обо- рудование для промышленности, составившие в 1938 г. примерно 67%, этого импорта38. Большему развитию двусторонней торговли мешал аме- риканский отказ от ее правительственного финансирования. Настороженное и сдержанное отношение к Советскому Союзу госу- дарственного департамента во главе с Хэллом, проявившееся еще на переговорах о взаимном признании, сохранялось. Наиболее непримири- мую позицию занимал У. Буллит, остававшийся послом США в СССР до августа 1936 г. Получив затем назначение послом во Францию,. Буллит, используя близость к Рузвельту, стал активным проводником «мюнхенской» политики. Он примыкал к той антисоветской группировке- в госдепартаменте, в которую входил А. Берл, ставший в 1938 г. помощ- ником государственного секретаря. Как и реакционные деятели в Вели- кобритании и Франции, они продолжали старую антикоммунистическую и антисоветскую линию, призывая не доверять Советскому Союзу. В отличие от них Дж. Мессерсмит, еще один помощник государствен- ного секретаря, Дж. Дэвис, посол США в СССР в 1936—1938 гг., призна- вали заинтересованность СССР в сохранении мира и поэтому счита- ли желательным для США налаживание политического сотрудничества с ним 39. Из пребывания в Москве Дэвис вынес убеждение «в искренно- сти и дружественности СССР в отношении правительства США в боль- шей степени, чем правительства какой-либо другой страны» 40. Ответив взаимностью, Дэвис своей деятельностью способствовал укреплению дру- жественных отношений и росту взаимного понимания и доверия меж- ду народами обеих стран, за что в 1945 г. был награжден орденом Ленина ". Так применительно к советско-американским отношениям пробива- ла себе дорогу долговременная тенденция в международных отношениях к мирному сосуществованию различных систем, основанная на заинте- ресованности народов во всеобщем мире. Вплоть до начала второй мировой войны преобладающей тенденцией в общественном мнении США было формирование дружественных чувств; по отношению к СССР. И хотя эта тенденция развивалась по восходя- щей, она неоднократно прерывалась под влиянием внутренних п между- народных событий. Уже сам факт американского признания СССР рас- ценивался в стране как большой позитивный вклад в международные* отношения. Последовательная миролюбивая политика Советского Союза, его борьба за противодействие агрессии укрепляли доверие к нему. В 1934 г. Американский молодежный конгресс — крупнейшая молодеж- ная организация США — назвал советские внешнеполитические инициа- тивы «единственно конструктивными предложениями, направленными к миру» 42. Летом 1935 г. в Чикагском университете с участием советского посла А. А. Трояновского был организован пятидневный цикл лекций на тему «Советский Союз и мировые проблемы». В своем выступлении Троя- новский подчеркнул, что «стержнем советской внешней политики являет- 38 Внешняя торговля СССР за 1918—1940 гг.: Стат. обзор. М., 1960, с. 1078. 39 Langer W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, 1937—1940. N. Y., 1952, p. 126. 40 Davies J. E. Mission to Moscow. N. Y., 1941, p. 425. 41 Дипломатический словарь: В 3-х т. М., 1984—, т. 1, с. 345. 42 Schlesinger A. M., Jr. The Age of Roosevelt: Vol. 1—3. Boston, 1957—1960, vol. 3, p. 199. ся мир и сотрудничество со всеми странами независимо от политическо- го и социального устройства» 43. Реакционные элементы всячески старались помешать развитию совет- ско-американских отношений. Сигналом для их активизации стало офи- циальное заявление госдепартамента в начале 1935 г. о разрыве пере- говоров по спорным финансово-экономическим вопросам. Вслед за этим поднялась реакционная волна, которая, как сообщало советское посольст- во в НКИД СССР, «оказывает непосредственное влияние на наши отно- шения с США. Вражда к коммунизму и социализму неизбежно вылива- ется во вражду к нам...» 44. В палату представителей и сенат конгрес- са США были внесены резолюции о разрыве отношений с СССР45. Антисоветская кампания усилилась в связи с выпадом У. Буллита про- тив решений Коммунистического Интернационала, причем делались по- пытки придать ей международный масштаб. По поводу одного из ан- тисоветских материалов, появившегося в печати реакционного издателя Херста, советское посольство в Вашингтоне вынуждено было заявить госдепартаменту устный протест 46. Однако постепенно эта кампания пошла на убыль. В мае 1936 г. советское посольство в сообщении для НКИД СССР, содержавшем ана- лиз американской прессы, указывало на обстановку «несомненного роста интереса к СССР в очень широких кругах американского населения». Эта оценка была подтверждена в связи с откликами на публикацию но- вой Конституции СССР 47. Показательно, что, несмотря на усилия кон- сервативного руководства АФТ, «Американского легиона» и таких кон- грессменов, как Г. Фиш, провалились попытки поставить на съезде республиканской партии в Кливленде в июне 1936 г. «советский вопрос» и включить в предвыборную платформу республиканцев обязательство разорвать отношения с СССР. После президентских выборов в ноябре 1936 г., прошедших под знаком полевения масс и политизации рабочего движения, посольство сообщало в Москву: «Пока что обстановка для нас благоприятная. Фашистские государства здесь не популярны, и если явных симпатий к нам нет, то можно все-таки ожидать, что выбор будет сделан в нашу пользу»48. Но как раз такая перспектива и пугала правые элементы. Католический профессор М. Хилленбранд в статье «Бу- дет ли Москва нашим союзником в случае войны?», появившейся в жур- нале «Америка» в июле 1937 г., с порога отвергал саму мысль об аме- риканской помощи Советскому Союзу, как представляющему «наиболь- шую угрозу для цивилизации и католицизма в современном мире»49. Формирование верных представлений о Советском Союзе наталки- валось на многие трудности, среди которых было отсутствие достаточ- ной информации 50. Определенному восполнению этого пробела способст- вовало издание в США журнала «Совьет Раша тудей» («Советская Рос- сия сегодня») ежемесячным тиражом в 50 тыс. экземпляров. Этой же цели содействовали двусторонние культурные и научно-технические свя- 43 The Soviet Union and World Problems / Ed. by S. N. Harper. Chicago, 1935, p. 19—20. 44 ДВП СССР, т. 18, с. 68. 43 Congressional Record, vol. 79, pt 1, p. 58, 790. 46 ДВП СССР, т. 18, с. 400, 404. 47 Там же, т. 19, с. 274—275, 327. 48 Там же, с. 625. 49 Цит. по: Jonas M. Isolationism in America, 1935—1941. Ithaca, 1966, p. 113. 50 Lovenstein M. American Opinion of Soviet Russia. Wash., 1941, p. 164. 51 294 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 295 зи. В США демонстрировались советские фильмы, устраивались совет- ские выставки, концерты, велись музыкальные передачи из Москвы. В 1937 г. с участием таких представителей науки и культуры, как А. Эйнштейн, Т. Драйзер, П. Робсон, в крупнейших американских горо- дах прошли мероприятия в связи со 100-летием со дня смерти А. С. Пушкина. Добрые чувства к СССР проявились во время работ в 1934 г. по спа- сению челюскинцев со стороны Американского материка, встреч экипа- жей В. П. Чкалова и М. М. Громова, совершивших первыми беспоса- дочные перелеты из СССР в США через Северный полюс летом 1937 г. Руководители экспедиции челюскинцев О. Ю. Шмидт и Г. А. Ушаков, экипаж В. П. Чкалова были приняты президентом Ф. Рузвельтом и дру- гими официальными лицами.