3. ОТ «СЛАВНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»К СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ

В 1688 г. в Англии произошла «Славная революция». Династия Стю-

артов закончила свое существование.

Весть о свержении Якова II была встречена большинством колони-

стов с радостным ликованием.

стали дожидаться исхода борьбы между якобитами и сторонниками Виль-

гельма Оранского.

18 апреля 1689 г. восстали горожане Бостона 19. Они арестовали Анд-

роса и его помощников, а также провозгласили возвращение к порядкам,

существовавшим до отмены хартии 1629 г. Был избран магистрат. Дер-

жавшийся на власти и усилиях Андроса доминион Новая Англия распал-

ся. Каждая из составлявших его колоний признала своим правителем

Вильгельма III.

События, еще более бурные, чем в Бостоне, произошли 31 мая 1689 г.

в Нью-Йорке 2С. Кроме недовольства предшествующей политикой прави-

тельства метрополии, стимулом к выступлению послужила еще и нена-

висть к местным крупным землевладельцам и купцам, которые жестоко

эксплуатировали население столицы и ее округи, обладая торговой моно-

полией, вздувая цены на хлеб, на ввозимые товары, за помол зерна.

Восстание возглавил бывший солдат голландской Вест-Индской компа-

нии, впоследствии зажиточный купец и капитан местной милиции Дже-

коб Лейслер. Силы повстанцев состояли главным образом из городской

бедноты. Солдаты губернатора Никольсона не проявили желания защи-

щать его, и он бежал в Англию.

Восставшие образовали правительство, руководимое Лейслером. Оно

сразу же признало королем Вильгельма Оранского. Выборы в местную

ассамблею, проведенные по измененному регламенту, сделали ее более

демократичной. Были увеличены налоги, взимавшиеся с богатых колони-

стов, отменены торговые монополии. Правительство вступило в перего-

воры с другими колониями, которые свергли якобитов, для организации

совместных действий.

Среди них был Мэриленд21. Губернатор провинции, якобит Уильям

Джозеф, отказался признать власть Вильгельма III. Колонисты, главным

образом протестанты, которым претили прокатолические симпатии Стю-

арта и которые надеялись на поддержку со стороны нового короля-про-

тестанта, взялись за оружие. 27 июля 1689 г. они захватили Сент-Мэри.

Бежавшего губернатора арестовали в форте Мэттепенш. Руководство

взял на себя военачальник повстанцев полковник Куд.

17 The Glorious Revolution in America. Documents of the Colonial Crisis of 1689/Ed.

by M. G. Hall, L. H. Leder, M. G. Kammen. Chapel Hill, 1964, p. 25—36.

18 Palfrey J. G. History of 'New England: Vol. 1—5. Boston, 185S-1890, vol. 2, p. 327.

19              The Glorious Revolution in America, тэ. 37—53.

20              Ibid., p. 108—117; Reich I. R. Leislers^ Rebellion. Chicago, 1953.

21              The Glorious Revolution in America, p. 171—191.

66

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

67

Было объявлено о выборах в Генеральную ассамблею. От участия в

них устранили католиков и якобитов. Это не обеспечило единства членов

новой ассамблеи. Началась острая борьба между сторонниками лорда

Балтимора и его противниками. Чтобы облегчить выход из непрекращав-

шихся споров, полковника Куда летом 1690 г. направили в Лондон,

поручив выяснить отношение правительства Вильгельма к владельцу

провинции и представить свои обвинения против последнего. Противники

лорда верили в свой успех: Пени, близкий свергнутому королю, был уже

в тюрьме. Англия получила «Билль о правах» (1689).

В 1690 г., еще до окончательной победы претендента на престол,

он послал в Нью-Йорк войска для обуздания действовавших там слиш-

ком самостоятельно сторонников Лейслера.

ния поставленной перед ними цели оказалось недостаточно. Они не ри-

сковали штурмовать город.

В начале 1691 г. из Англии прибыли подкрепления и новый губер-

натор Генри Слоутер. Соотношение сил изменилось в пользу осаждавших.

На сторону губернатора перешла местная олигархия со своими клевре-

тами. Английские войска вошли в город. Лейслера арестовали и повесили.

Вступив на престол, Вильгельм III лишил лорда Балтимора полити-

ческой власти над Мэрилендом и направил туда своего губернатора

Лайонела Копли. За лордом, однако, сохранялись все имущественные

права. А так как колонистам предстояло отныне иметь дело непосредст-

венно с короной, это в какой-то мере даже осложнило их борьбу за свои

интересы.

Королевской хартией 1691 г. Новый Плимут был присоединен к Мас-

сачусетсу. Но радость пуритан была сильно омрачена другими установ-

лениями этой хартии. Был отменен церковный избирательный ценз и

вводилась должность королевского губернатора с правом вето и назначе-

ния судей. Так у пуританских лидеров была отнята надежда на возвра-

щение к власти. Но их гнетущее влияние, основанное на имущественном

положении, на силе традиции и агрессивном религиозном фанатизме со-

хранялось долго.

Пользуясь тем, что губернатор, стараясь найти опору в стране, искал

связей с местными лидерами, а поэтому попустительствовал их религиоз-

ной политике, они в начале 90-х годов довели «охоту на ведьм» до чудо-

вищных размеров. «Сейлемская охота» погубила 20 человек. 150 человек

сидели в тюрьмах. Была сделана попытка окончательно ликвидировать

независимость церквей. У этого последнего рубежа пуританской церков-

ной демократии олигархия натолкнулась на активное сопротивление, ко-

торое возглавил уже упоминавшийся священник Джон Уайз. Свои воз-

ражения религиозным ретроградам он изложил в книгах «Разоблачения

спора церквей» и «Защита управления церквей Новой Англии», изданных

в 1710 и 1711 гг.

пробуждению от политического и духовного гнета, от ортодоксии тради-

ционных пуританских вождей 22.

В процессе «Великого пробуждения» в немалой степени сказалась

возросшая роль купцов в общественной жизни колонии. Их намерение

оказывать на нее влияние достаточно проявилось во время «антиномии».

Экономически окрепнув в годы революционных событий в Англии, они

не желали мириться с духовной и политической монополией «теократиче-

ской олигархии». В борьбу против ее гнета все активнее втягивались

другие слои населения колоний Новой Англии.

Вильгельм III освободил Пенна из тюрьмы и восстановил в правах

владельца колонии (1694). Однако местная ассамблея, привыкшая в его

отсутствие действовать самостоятельно, своей властью ограничила его

права. Пенну не удалось избавиться от этих ограничений даже при воз-

вращении в колонию (1699-1701). Случившееся стало возможным бла-

годаря настойчивости местных фрименов и неустойчивому положению

Пенна. Он все время находился на подозрении у нового правительства,

а после конфискаций, которым подвергся после 1688 г., оказался банкро-

том. В 1702 г. по возвращении в Англию он вновь попал в тюрьму —

теперь в качестве несостоятельного должника. В 1712 г. его разбил па-

ралич. В 1718 г. Пени умер.

Наследники первого владельца Пенсильвании располагали в колонии

еще меньшей властью. Назначаемый ими губернатор вынужден был

согласовывать все свои решения с ассамблеей. «Нижние графства» коло-

нии, лежавшие по р. Делавэр (бывшая Новая Швеция), почти не счита-

лись с властями Филадельфии. В 1691 г. туда пришлось назначить особо-

го губернатора и учредить отдельную ассамблею. Постепенно за «нижни-

ми графствами» закрепилось название Делавэр. Фактически он отделился

от Пенсильвании, хотя формально входил в нее до 1776 г.

В Каролинах, Нью-Йорке и Нью-Джерси развитие шло в том же на-

правлении, что в Мэриленде и Пенсильвании.

не удалось здесь заметно укрепить свое положение, то и собственники

не продвинулись вперед в попытках осуществлять свои феодальные

прерогативы. Кроме прочего, играло роль и то обстоятельство, что прави-

тельство метрополии, являясь гарантом феодальных прав, в то же время,

стремясь укрепить в колониях собственную власть, не могло не ограни-

чивать власть владельцев колоний. Как это происходило, можно видеть

на примере Джорджии — последней из созданных колоний.

Она была образована в 1732 г. хартией Георга II 23 на территории

Южной Каролины для защиты английских владений от возможного втор-

жения с юга испанцев и французов. Колония создавалась как собствен-

ническая. Но власть ее владельца Джеймса Олгторна ограничивалась сро-

ком в 21 год и обязательством передавать вводимые законы на утвержде-

ние правительству.

Деятельность Олгторна несколько напоминала деятельность Пенна,

в частности в политике по отношению к индейцам. Он даже запретил

рабовладение. Но его филантропические устремления натолкнулись на

сопротивление колонистов, желавших следовать примеру Южной Каро-

лины, где утверждалась сулившая выгоды рабовладельческая планта-

ционная система. В 1752 г. Джорджия перешла под полную власть ко-

роны.

Воспользовавшись непрекращавшимися распрями между губернатора-

ми и колонистами в Южной и Северной Каролинах, правительство своим

распоряжением   1720  г.  временно  взяло  эти  колонии  под свою  власть.

22 Подробнее о Джоне Уайзе и «Великом пробуждении» см.: Аптекер Г. Колониаль-

ная эра. М., 1961, с. 143—149.

23 Foundations, vol. 3, p. 1822—1832.

68

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

69

В 1744 г.

Каролины, остававшаяся у ее владельца Джона Картерера.

Как можно видеть, после воцарения Оранского дома подчинение ко-

лоний власти метрополии продолжалось в значительно большей степе-

ни, чем при правительствах Реставрации. В то же время окончательно

сложилась главная хозяйственная специализация колоний — производство

продуктов питания на Севере и табака на Юге. Условная граница проле-

гала между Пенсильванией и Мэрилендом, образуя то, что принято назы-

вать центральными или среднеатлантическими колониями (Нью-Йорк,

Пенсильвания, Нью-Джерси), где совмещалась двойная специализация с

преобладанием зернового хозяйства (пшеница).

По всему Югу распространилась плантационная рабовладельческая

система хозяйства, оказавшаяся рентабельной не только для производства

табака, но и других южных культур (рис, индиго, хлопок). При этом

новая, как правило, утвердившись, вытесняла старую, что определяло

преимущественную монокультурность южных колоний. Здесь большую

роль играла также поощряющая политика метрополии. Монокультурность

обеспечивала ей регулярное и значительное поступление данного коло-

ниального продукта, с выгодой сбываемого на европейском рынке, и вы-

годный сбыт в данную колонию, занятую одним делом, самого широкого

ассортимента собственных и заграничных товаров.

В конце XVII — начале XVIII в. спрос в Европе на товары южных

колоний резко повысил в последних необходимость в рабочих руках.

Чтобы удовлетворить его, использовались все старые и изыскивались но-

вые способы контрактации. Кроме того, обычной стала кража и смани-

вание детей, которых специальные агенты отправляли в колонии тайно

или с поддельными документами. Это, однако, не решало проблему. Не-

многие сервенты переживали срок контракта. Если они не погибали от

болезней и невыносимых условий жизни и труда, то рано или поздно

наступало освобождение. Тогда при всех трудностях они могли покинуть

плантацию, а порой приобрести участок земли. В конце XVII в. под дав-

лением бесчисленных жалоб в Англии были изданы законы, карающие

злоупотребления при контрактации.

Трудности, связанные с приобретением сервентов, повлекли за собой

постепенную их замену на плантациях трудом черных рабов. Если в

1630 г. в Виргинии было 50 негров, а во всех английских колониях

Северной Америки — всего 60 при населении 4646 человек, то в 1660 г.

в тех же категориях произошли следующие изменения: 950—2920—

75 058, а в 1700 г.—23 118—44 866—331 711. Численность негритянского

населения особенно возросла после 1713 г. В этом году Лондон вырвал

у Мадрида право «асиенто» — право на ввоз в испанские колонии не-

вольников из Африки. Англичане получили возможность беспрепятствен-

ной и безграничной работорговли. В 1780 г. указанное соотношение соста-

вило 220 582-575 420-2 780 369 24.

До середины XVII в. рабство существовало и распространялось в

североамериканских английских владениях без специального законода-

тельного оформления этого института. С указанного времени стали изда-

ваться законы, закрепившие рабство, придавшие ему особенно безжало-

24 U. S. Bureau of the Census. Historical Statistics of the United States: Pt 1, 2. Wash.t

1975, pt 2, p. 1168.

стные формы, сделавшие рабство неотъемлемой частью общественной

структуры, особенно в южных колониях.

Насколько варварски велась работорговля, как ужасен был удел

раба — общеизвестно, навсегда запечатлено в «Невольничьем корабле»

Генриха Гейне, в «Хижине дяди Тома» Бичер-Стоу и других произведе-

ниях мировой литературы.

На Севере, прежде всего в Новой Англии, в земледелии в качестве

основного закреплялось хозяйство фермерского типа. В таком хозяйстве

владелец земельного участка сам с помощью семьи, а если имел сред-

ства, то, используя труд сервентов, возделывал землю, разводил скот,

бортничал, охотился, ловил рыбу и т. д. Он обеспечивал по мере сил и

возможностей себя и семью самыми необходимыми продуктами и вещами.

При избытке произведенные продукты продавались и покупалось то,

что не могли сделать или добыть своими руками. Коммерческое произ-

водство, направленное специально на реализацию товаров и получение

прибыли, носило спорадический характер, во многом зависело от урожаев

и спроса, не всегда устойчивого. С течением времени коммерческая на-

правленность в ведении хозяйства возросла — с ростом богатства отдель-

ных фермеров, а также с увеличением населения, большей специализа-

цией, что стимулировало производство и товарообмен.

Развитие плантационного хозяйства на Юге и фермерского на Севе-

ре было одновременно развитием и расширением буржуазных отношений

соответственно в «искаженном» и более «чистом» виде. Ранее препятст-

вием этому развитию служили прежде всего физические и материальные

трудности освоения девственной страны. Трудности, связанные с полити-

кой метрополии, вначале преодолевались без особого труда — в немалой

степени из-за невозможности для нее активно вмешиваться в дела коло-

ний. После Английской революции они преодолевались с гораздо боль-

шими издержками — из-за недостаточной централизации колониального

управления и слабости колониальной администрации, что ослабляло влия-

ние, которое оказывала на развитие буржуазных отношений в метропо-

лии и колониях реставрированная монархия Стюартов.

«„Glorious Revolution" (славная революция),—писал К. Маркс,—

вместе с Вильгельмом III Оранским поставила у власти наживал из зем-

левладельцев и капиталистов. Они освятили новую эру, доведя до ко-

лоссальных размеров то расхищение государственных имуществ, которое

до сих пор практиковалось лишь в умеренной степени» 25. Если эти люди

ради наживы не останавливались ни перед чем в метрополии, то еще бес-

церемоннее действовали в колониях. Правительство Вильгельма, которое

вело войну с Францией (1688—1697) и сильно задолжало «наживалам»,

стремилось за счет колоний пополнить свою казну. Война перекинулась

на заморские владения, сделав колонистов ее участниками, а присутствие

в колониях английских войск перманентным. Это присутствие развязы-

вало руки королевской администрации при проведении желаемой поли-

тики.

Перечисленные обстоятельства стали играть в жизни колоний особен-

но существенную роль при преемнице Вильгельма III королеве Анне

(1702—1714), которая все свое царствование участвовала в войне за

испанское наследство  (1701—1714). Именно тогда стала складываться та

25 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 735.

70

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

71

колониальная система, которая, по словам Маркса, провозглашала «нажи-

ву последней и единственной целью человечества» 26. Система сложилась

окончательно при Ганноверской династии, начавшей править в 1714 г.,

со вступлением на престол Георга I. Англия превращалась тогда в силь-

нейшую державу Европы и могла свободнее использовать силу для до-

стижения своих целей в заморских владениях. И она использовала ее:

для дальнейшего укрепления и централизации колониального управле-

ния, для большего подчинения колонистов королевской власти.

Ощущая себя англичанами, считая себя подданными английской ко-

роны, поселенцы долго смотрели на стеснявшие их политические ограни-

чения как на неприятный, но более или менее закономерный порядок

своего существования, как дань за покровительство, идущее от матери-

родины. Наибольшее и постоянное их недовольство вызывала экономиче-

ская политика метрополии в области торговли и производства. Много-

численные навигационные акты монополизировали торговлю с колониями

в руках английских купцов, скупавших дешево, продававших дорого.

Шерстяной, шляпный, кожаный, железный и другие акты и законы

1699—1750 гг. ставили почти непроходимую преграду развитию местной

обрабатывающей промышленности. Тому же служил запрет на выпуск

денег, стеснявший торговую и предпринимательскую деятельность. Ко-

лонистам запрещалось рубить ценные породы деревьев, которые шли на

строительство английских кораблей. Были введены огромные пошлины на

ввоз в Англию из колоний зерна и мяса. Пресекалось скваттерство, за-

прещалось продвижение на «свободные» земли Запада27.

Все эти меры служили сильным тормозом развитию местного хозяй-

ства, обедняли многих колонистов, связывали их инициативу, в конечном

счете стояли на пути буржуазного развития колоний. В то же время

Англия в своих интересах стимулировала активность отдельных отраслей

хозяйства (кораблестроение на Севере, южные сельскохозяйственные

культуры) и при самом большом старании и выгодах была не способна

удовлетворить все потребности колонистов в необходимых им вещах.

В некоторых случаях производственная активность в колониях стимули-

ровалась интересами отдельных отраслей английской промышленности

(например, выделка необработанного железа, используемого в Англии для

дальнейшей переработки и изготовления скобяных и прочих железных

изделий). При общей буржуазной направленности развития колоний это

приводило к тому, что вопреки всем преградам экономическое и общест-

венное развитие в этом направлении продолжалось.

К середине XVIII в. в колониях Севера и Центра заметно прогресси-

ровала «домашняя промышленность». В ней были заняты отдельные

семьи или группы родственников, соседей. Вместе с ремеслами она обес-

печивала первейшие нужды колонистов: в одежде, обуви, инвентаре, ору-

диях труда. В Новой Англии и Нью-Йорке возникали мануфактуры

(прядильные, ткацкие, чулочные, парусиновые, деревообделочные и же-

лезоделательные, стекольные и др.). Вначале они создавались на общест-

венной   (муниципальной)   основе,  удовлетворяя местный спрос,  позже —

26 Там же, с, 764.

27 English Historical Documents, vol. 9. American Colonial Documents to 1776/Ed. by

M. Jensen. L., 1955, p. 351—375, 412—423, 438—454.

на частнокапиталистической, выходя па более широкий рынок28. Тесни-

мые колониальными властями, испытывая нехватку специалистов и

рабочих рук, такие мануфактуры часто терпели крах.

Больше других преуспевала судостроительная промышленность, в ко-

торой, как упоминалось, была заинтересована Англия. К 1775 г. 30%

судов, которые плавали под британским флагом, сошли с верфей Hовой

Англии; 75% торговли с ее заморскими владениями обслуживалось ко-

раблями колоний 29.

Успехи судостроения обусловили развитие рыболовецкого и китобой-

ного промыслов. Моряки колоний славились своим опытом и сноровкой.

Их стараниями и отвагой ширилась колониальная торговля, сосредото-

ченная главным образом на океанском побережье, а также торговля с

Вест-Индией. Морем осуществлялся товарообмен между северными и

южными колониями.

Сухим путем велась в основном мелкая розничная торговля и торгов-

ля с индейцами, у которых за бесценок скупали меха. Запретительная по-

литика метрополии привела к тому, что значительная часть торговли ве-

лась контрабандным путем и из-за нехватки денег — очень часто путем

обмена.

Развитие местных промыслов и сельского хозяйства отражалось в ро-

сте городов, особенно приморских. «Между 1713 и 1763 гг. население

пяти крупнейших колониальных городов почти утроилось, а население

всех колоний увеличилось в 5 раз. Никогда за всю американскую исто-

рию приток неангличан — в данном случае главным образом африканцев,

немцев, шотландцев и ирландцев — не был пропорционально столь велик.

В этот период импорт из Англии вырос с 300 тыс. до 2 млн. ф. ст.» 30

На Юге основной преградой техническому прогрессу, развитию бур-

жуазных отношений и народному просвещению была рабовладельческая

плантационная система, эффективно действовавшая из-за спроса в Евро-

пе на колониальные товары и являвшаяся стержнем экономики. Богат-

ство и власть определялись размерами плантаций и числом рабов. «Имен-

но крупный плантатор господствовал в политической и социальной жизни

Юга, и основу его влияния составляли десятки и сотни рабов, которыми

он владел» 31. Немалым препятствием деловой активности служили ча-

стое падение цен на местные продукты и неурожаи, что делало многих

должниками английских купцов, кредитовавших поддержание или рас-

ширение производства продуктов сельского хозяйства, значительную

часть местной торговли. Однако и на Юге происходили изменения. Воз-

растала роль торговых посредников, подрядчиков, ростовщиков, различ-

ного рода специалистов. Плантатор богател тем легче и быстрее, чем

энергичней   он   включался   в   торговые   и   финансовые   предприятия32.

     28 Lord E. L. Industrial Experiments in the British Colonies of North America. N. Y,

    1969, pt. 2, ch. 2.

     29 Рочестер А.'Американский капитализм, 1607—1800. M., 1950, с. 47

30 Nash G. B. Class and Society in Еаr1y America. Englewood Cliffs  (N. J.), 1970   p   4. См. также Walton G. M., Shepherd J. F. The Economic Rise of Early America. Cambridge, 1979.

   31 Болховитинов Н. Н. США: проблемы истории и современная историография. М.,

   1980, c.188

    32 Nash G.B. Op. cit., ch. 4, § 16.

72

Г. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

По мере расширения и углубления в колониях процесса буржуазного

развития противоречия между их интересами и интересами метрополии

возрастали. Тем более что с ходом времени по образу жизни, по привя-

занности к земле, где родились и выросли колонисты, они все больше ста-

новились «виргинцами», «мэрилендцами», «массачусетсцами» и т. д., а в

общем — «американцами». Вначале это осознавалось: англичанин, родив-

шийся и постоянно живущий в Америке; английский подданный, но не-

разрывно связанный со своей американской родиной, имеющий свои аме-

риканские интересы и подданство которого не дает права метрополии

поступать с ним так, как только ей заблагорассудится. Иначе говоря,

начинался процесс складывания американской нации.

Симптомом этого процесса являлось возникновение в 1727 г. Фила-

дельфийской хунты. Она объединяла местных печатников, ремесленников,

торговцев, клерков и других горожан, тянувшихся к знаниям и живо ин-

тересовавшихся судьбой своей родины. Основал хунту Бенджамин Франк-

лин, которому суждено было стать великим американским просветителем,

ученым, дипломатом и государственным деятелем. В январе 1741 г. он

начал издавать «Общий журнал и историческую хронику для всех бри-

танских колоний в Америке». В 1743 г. он организовал Американское фи-

лософское общество.

Ростки, взошедшие на филадельфийской почве, не были единствен-

ными и знаменовали появление других. С 1693 по 1764 г. в колонии

возникло пять колледжей (университетов) 33. При наличии немалых за-

имствований в них складывалась своя собственная система университет-

ского образования, отличная от английской.

Симптомом того же процесса, но симптомом другого рода было «дело

Зенгера» в Нью-Йорке 34. В 1732 г. туда прибыл губернатор Косби, про-

явивший себя таким тираном, гонителем и стяжателем, каких колония

еще не видела. Он не считался ни с местными органами управления, ни с

местными судами, ни с правом на свободу вероисповедания, ни с правом

собственности. В какой-то мере общий язык он находил только с предста-

вителями местной олигархии — теми крупнейшими землевладельцами и

богатейшими купцами, против которых боролся когда-то Лейслер. Подав-

ляющее число колонистов ненавидели Косби, но, боясь расправы, не ри-

сковали поднимать голос.

Молчание нарушила основанная в 1733 г. нью-йоркская газета «Уикли

джорнэл», вокруг которой группировались купцы, адвокаты, владельцы

мастерских и другие представители столичных деловых кругов и интелли-

генции. Газета опубликовала материалы, вскрывавшие противозаконную

деятельность губернатора. Печатал ее эмигрант из Германии Джон Питер

Зенгер. Косби арестовал его. Местные юристы выступили с протестом.

Губернатор отдал приказ, лишавший их права адвокатской практики,

и начал готовить судебную расправу над Зенгером, которого обвинял в

клевете и подстрекательстве к беспорядкам.

33 Wright L. The Cultural Life of the American Colonies, 1607—1763. N. Y., 1957,

p. 116—125. Первый — Гарвардский — был основан в Кембридже, близ Бостона,

в 1636 г.

34 Подробнее см.: Аптекер Г. Колониальная эра, с. 152—161; Doyle I. A. The Colonies

under the House of Hanover. N. Y., 1907, p. 165—170

Сторонники и единомышленники Зенгера тщетно искали защитника.

Наконец им удалось найти человека, отважившегося вступить в едино-

борство с Косби. Это был 80-летний адвокат из Филадельфии Эндрю Га-

мильтон. На суде, состоявшемся в августе 1735 г., он произнес блестящую

речь, после которой присяжные оправдали обвиняемого.

Косби, всесильный губернатор и наместник короля, потерпел пораже-

ние. Но то не было только поражением Косби. Речь Гамильтона прозву-

чала обвинительным приговором всей колониальной администрации, кото-

рая злоупотребляла своим положением и без того стеснительными зако-

нами метрополии для безмерного угнетения колонистов ради интересов

Англии и своих собственных. Поэтому «дело Зенгера» привлекло внима-

ние всех поселенцев английских владений в Северной Америке, горячо

обсуждалось ими. О нем говорили в Европе.

Прошло несколько лет, и ареной событий, приковавших всеобщее вни-

мание, сделался Массачусетс. В этой колонии развитие в буржуазном

направлении шло довольно быстро, несмотря на все чинимые препятст-

вия. Деловой предприимчивости, особенно людей со средним и незначи-

тельным достатком, очень мешало отсутствие денег. Оно же очень обре-

меняло фермеров. Многие из них были должниками властей, ростовщи-

ков или богатых землевладельцев. Над ними все время висела угроза

распродажи имущества и конфискации земли, которыми покрывались

долги.

Возникла идея создания Земельного банка35. Он должен был прини-

мать ипотечные вклады и выдавать аккредитивы, которые могли служить

заменителями денег. Губернатор колонии Джонатан Бельчер воспроти-

вился осуществлению идеи. Против нее выступили кредиторы — богатеи

колонии, не желавшие получать «дешевые деньги», к тому же годные

только в пределах Массачусетса. Окончательно вопрос должен был ре-

шиться на Общем собрании 1741 г. Все говорило о том, что сторонники

создания банка, имея поддержку фермеров, окажутся в большинстве.

Бельчер, стремясь предотвратить нежелательный для него исход голосо-

вания, арестовал лидеров движения, объявив об антиправительственном

заговоре. Несмотря на это, Общее собрание высказалось за учреждение

банка.

Бельчер сообщил о случившемся в Лондон. Оттуда пришло распоря-

жение, запрещавшее проводить в жизнь решение собрания и объявляв-

шее, что нарушители запрета будут считаться государственными преступ-

никами. Не рискуя вступать в открытый конфликт с правительством,

колонисты подчинились запрету. Но они стали оказывать более или ме-

нее скрытое сопротивление всем распоряжениям губернатора. Тот прибе-

гал к репрессиям. Арест следовал за арестом. Однако все усилия Бель-

чера вернуть себе прежнюю власть оказывались безрезультатными. Не-

довольство его правлением росло. Чтобы предотвратить назревший

взрыв возмущения и избавиться от бессильного администратора, Бельчера

отозвали в Лондон и заменили другим губернатором.

В 1747  г.  в  Массачусетсе  возник  новый конфликт36.   В  ту  пору  в

     35 Zemsky R.  Merchants, Farmers, and River Goods. Boston, 1971, ch. 6.

36 Sochutz I. A. William Shirley. King's Governor of Massachusetts. Chapel Hill,  1961, p. 127—130.

74

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

75

Бостонской бухте стояла военная эскадра. Ее командир, испытывая недо-

статок в людях, под видом вербовки захватил несколько горожан, чтобы

пополнить ими экипажи кораблей. Бостонцы негодовали. Было совершено

насилие, и был нарушен закон. Насильственная вербовка в колониях за-

прещалась с тех пор, как именно в Бостоне из-за нее уже происходили

серьезные волнения. Сейчас, в ответ на действия командира эскадры, го-

рожане задержали встретившихся им на улицах английских офицеров.

Они заявили, что не освободят их, пока не будут отпущены на свободу

захваченные бостонцы.

Местные богатеи, которых вербовка никогда не касалась и которые

боялись, что в ходе беспорядков пострадает их собственность, пытались

унять расходившуюся «чернь». Губернатор Уильям Ширли хотел поддер-

жать «честь» королевского флота. Был отдан приказ о созыве отрядов

милиции. Однако составлявшие их местные жители не пожелали высту-

пать против сограждан, чувства которых разделяли и вместе с которыми

вышли на улицы. Ширли, бежавший на о-в Кастл, что в Бостонской бух-

те, был вынужден отказаться от «благородного» намерения. Более того,

он упросил командира эскадры, который подвел свои корабли к городу,

чтобы начать обстрел, не делать этого и отпустить задержанных. Губерна-

тор понимал, что корабли рано или поздно уйдут, а ему иметь дело с

теми, кто добился отставки Бельчера. Кончилось тем, что моряки отпу-

стили «завербованных», а горожане — офицеров.

Рассказанные события — лишь наиболее яркие примеры растущей со

второй половины XVIII в. политической активности колонистов, которые

все больше сознавали свои права и интересы, права и интересы «амери-

канцев» 37. Именно «американцев», а не «виргинцев», «мэрилендцев»

и т. д., что отразилось, в частности, в появившемся в 1754 г. плане об-

разования объединенных колоний на континенте Северной Америки во

главе с выборным губернатором. Американцы и англичане должны были

пользоваться, по этому плану, равными правами и привилегиями при по-

лучении земли на осваиваемых территориях.

План составил Бенджамин Франклин38. В документе отдавалась дань

вековой традиции и привязанности к матери-родине, а потому предлага-

лось сохранить над объединенными колониями английский суверенитет

и их принадлежность к Британской империи. Путь, который открывал

перед своими соотечественниками Франклин, для многих колонистов в тот

момент казался необыкновенно смелым и утопичным. Им предстояло

вступить на него с оглядкой и колебаниями после долгих лет терпения,

политического мужания, борьбы и потерь. Вступив на него, вместе с

Франклином они пошли много дальше пределов плана 1754 г.

А пока дали знать о себе виргинцы. В 1755 г. Генеральная ассам-

блея приняла закон, по которому все платежи должны были произво-

диться из расчета 2 пенса — фунт табака. Закон преследовал цель защи-

тить должников-табаководов. Их кредиторы сильно наживались, получая

долги подорожавшим тогда табаком. Но закон задел не только кредито-

ров. Он задел и священников, которые получали содержание в виде опре-

деленного количества табака, а потому выигрывали при его подорожании.

Священники стали добиваться, чтобы Лондон заступился за «цер-

ковь» .

В 1759 г. Тайный совет отменил закон. Тогда один из священников

возбудил иск против своих прихожан, требуя возмещения «убытков».

В суде ответчиков защищал адвокат Патрик Генри — впоследствии один

из виднейших борцов за независимость колоний. Он подверг критике об-

щее поведение священников в колонии, а в связи с отказом признать

правомерность введенного закона назвал их «врагами общества»?'9. То

была позиция, давно отстаиваемая колонистами: только местные ассам-

блеи вправе решать вопросы, связанные с расходованием средств и нало-

гообложением.

Адвокат истца, опираясь на решение Тайного совета, представил Пат-

рика Генри крамольником и изменником. Присяжные не рискнули при-

мкнуть к «крамоле» и решили дело в пользу священника, хотя разделяли

мнение адвоката колонистов. И все же суд сумел показать, на чьей он

стороне. Размер компенсации был определен в 1 пенни.

В 1760 г., чтобы пресечь процветавшую в Массачусетсе контрабанд-

ную торговлю, суд британского казначейства прислал новому губернато-

ру колонии Фрэнсису Бернарду «предписание о помощи». Помощь эта

состояла в предоставлении ему права отдавать приказы на обыск любого

места, где можно было предположить нахождение контрабандных товаров,,

что неизбежно вело к произволу чиновников.

Купцы Бостона обратились к адвокатам, чтобы те опротестовали за-

конность отдаваемых приказов и действий их исполнителей. В феврале

1761 г. состоялся суд. Сам по себе суд по иску, в котором оспаривалось

правительственное предписание, исполнению которого он по существую-

щим правилам обязан был содействовать, являлся событием из ряда вон

выходящим. Еще более примечательным оказалось ведение дела предста-

вителем истцов Джеймсом Отисом — другим видным будущим деятелем

борьбы колоний за независимость.

Отис пошел в прямое наступление40. Он доказывал, что «предписа-

ние о помощи» противоречит английскому обычному праву и основным

законам Британской империи, которые требуют для проведения обысков

и арестов четко обоснованной мотивированности для каждого отдельного

случая. Несоблюдение этого условия — нарушение прав и законов, по-

прание естественной справедливости, отяжеляемое, как правило, поведе-

нием чиновников. Те нередко использовали предписание, преследуя лич-

ные цели, сводя личные счеты.

37 См., например: Wertenbaker Th. J. The Golden Age of Colonial Culture. N. Y., 1949;

Merrit R. L. Simbols of American Community, 1735—1775. New Haven, 1966; Bai-

lyn B. The Origins of American Politics, 1700—1763. N. Y., 1968; Bridenbaugh С The

Spirit of 76. The Growth of American Patriotism before Independence. N. Y.,

1975.

38 Франклин В. Избр. произведения. М., 1956, с. 84—90. См. там же статью М. П. Бас-

кина о Франклине.

39              Knollenberg В. Origin of American Revolution. N. Y., 1960, p. 64. Подробнее см.: An-

текер Г. Колониальная эра, с. 100—103; Фурсенко А. А. Американская революция образование США. Л., 1978, с. 56—58.

40 Documents of American History: Vol. 1, 2/Ed. by H. S. Commager. Englewood Cliffs

(N. J.), 1973, vol. 1, p. 45—47. Подробнее см.: Белявская И. А. Джеймс Отис и его

рольв пoдготовке войны за независимость.—В кн.: Американский ежегодник,

1975. М., 1975, с. 171—185.

76

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

Tt

Суд не имел полномочий отменить правительственное распоряжение.

Однако доводы и ораторский талант Отиса, сочувствие к нему и истцам

членов суда и собравшейся публики сделали свое дело. Суд решил при-

остановить действие предписания на один год для уточнения его право-

вых оснований. Прецедент дал возможность противодействовать обыскам

и судам в других городах.

Итак, процесс, давший знать о себе созданием в 1727 г. Филадель-

фийской хунты, имевшей просветительские цели, а затем вылившийся в

создание проекта объединения колоний в 1754 г., развивался, принимая

все более острый политический характер и все более определенный нацио-

нальный оттенок. При этом события, обратившие на себя особое внима-

ние, шли рядом с менее значительными, порой не оставившими следа,

но являвшимися для первых питательной средой и постоянным фоном.

То были движение на «Дикий Запад», занятие запрещенными ремеслами

и промыслами, контрабандная торговля, «возмутительные» речи на город-

ских собраниях, беседы за закрытыми дверями и т. д. и т. п. Но одно-

временно злоупотребления колониальной администрации и обременитель-

ные ограничения не всегда связывались с политикой Лондона, на благора-

зумие и справедливое вмешательство которого нередко уповали.

Если среди колонистов постепенно кристаллизовалась идея о неспра-

ведливом и неправомерном отношении к ним метрополии, то прежде все-

го в образе ее колониальных администраторов и чиновников.

Так или иначе, но углубление противоречий между метрополией и

колониями было налицо и возрастало как в сфере экономической, так и

политически-правовой. А рядом росли, возникали новые и усиливались

связанные с ними, но определяемые развитием буржуазных отношений и

социального неравенства противоречия классовые, внутри самих колоний.

Они проявлялись, в частности, в форме, которая обнаружилась в рас-

сказанных событиях, когда местные богатеи и крупные землевладельцы,

часто кредиторы, солидаризировались с действиями губернаторов, предпо-

читая терпеть их злоупотребления, чем смешиваться с «чернью», а тем

более участвовать в «бунте».

Проявлялись классовые противоречия и в форме сопротивления

малосостоятельных колонистов ограничению их избирательных прав

(в частности, имущественным цензом), а также в той, которая проявля-

лась в ходе обыденной жизни, когда борьба велась между хозяевами и

сервентами, нанимателями и работниками, рабами и рабовладельцами,

богачами и бедняками городов, ферм и плантаций.

Примером могут служить «хлебные бунты» в Бостоне. Во время вой-

ны за испанское наследство, когда англичане вели наступление на Кве-

бек (Новая Франция), купцы с выгодой поставляли зерно и муку в дей-

ствующую армию, но город стал испытывать в них нужду. Непомерно

выросли цены на хлеб. В 1709 г. толпа горожан, собравшихся на приста-

ни, попыталась не допустить выход в море груженного зерном корабля.

С большим трудом властям удалось успокоить возмущенных и возбуж-

денных людей. В 1713 г. при сходных обстоятельствах был ранен заме-

ститель губернатора.

Противоречия обнаруживались и в среде состоятельных бостонцев.

Купцы и предприниматели добивались большой экономической и полити-

ческой свободы, которую сковывала в Массачусетсе не только политика

метрополии,   но   также   политика   ветеранов   и   преемников  пуританской

олигархии. Те стремились сохранить имевшиеся у них привилегии, осно-

ванные, в частности, на традиционном занятии высших постов в местном

самоуправлении. Их консерватизм устраивал губернаторов, которые ока-

зывали им покровительство.

Против этого союза повела борьбу основанная в 1721 г. газета «Нью-

Ингланд курант». Ее издавал сводный брат Бенджамина Франклина

Джеймс. За свою деятельность он был судим, сидел в тюрьме, но вы-

стоял, и газета просуществовала несколько лет, сыграв важную роль в

зарождавшемся движении «Великого пробуждения» от косности церков-/>ной догматики, от дурмана традиции, которые помогали пуританским ли-

дерам главенствовать в жизни Новой Англии.

Бостон не составлял исключения. Социальные противоречия сказыва-

лись во всех городах, особенно крупных.

В Нью-Йорке, например, в 1734 г. ремесленники и другие свободные

жители колонии сумели одержать победу над купеческо-землевладельче-

ской олигархией. Они получили большинство в местной ассамблее.

В 1741 г. против той же олигархии, непомерно поднявшей цену на зер-

но, выступили пекари. Они отказались выпекать хлеб, пока цены не бу-

дут понижены. Так же и в том же году поступили пекари Филадель-

фии, когда купцы этого города вознамерились расплачиваться за хлеб и

другие товары местного производства полупенсовыми монетами, требуя,

чтобы их принимали как равные однопенсовьш, ссылаясь на недостаток

звонкой монеты. Два дня город жил без хлеба, после чего было достиг-

нуто компромиссное решение: полупенсовая монета была признана рав-

ной стоимости 3/4 пенса. В 1746 г., добиваясь повышения оплаты своего

труда, бастовали плотники столицы Джорджии — Саванны.

Шла социальная борьба и за пределами городов.

Резкое понижение цен на табак в начале 80-х годов XVII в. сильно

сказалось на положении виргинских колонистов. В этих условиях про-

дукция малых плантаций не обеспечивала пропитания их обитателей.

В 1682 г., надеясь поднять цены на табак, отчаявшиеся люди начали

уничтожать его посадки там, где они представлялись им излишними,—

на больших плантациях. Интересы «порядка» и интересы собственности,

как и во многих других случаях, объединили представителей колониаль-

ных властей и богатых поселенцев. Участников «табачных бунтов» разго-

няли войска и отряды местной милиции. Два зачинщика были казнены.

В колониях собственников никогда не прекращалась борьба против

феодальных установлений, и прежде всего квит-ренты. После многих

волнений, особенно в 40—50-е годы XVIII в., фермерам Нью-Джерси

удалось на время освободиться от этой повинности. В Каролинах многие

устремлялись на Запад. Так как их скваттерство означало уклонение от

поборов, то власти отказывались выдавать пропуска на переселение. Уже

переселившимся — «пограничникам» — отказывали в поддержке, когда те

вели войны с индейцами. Чтобы заставить губернатора узаконить их по-

ложение и право на занятую землю, «пограничники» в 1719 г. предприня-

ли поход на столицу Южной Каролины — Чарлстон. Сходные события

в 40-х годах произошли в Нью-Джерси, где в результате вооруженных

выступлений фермеров, к которым присоединились отряды местной ми-

лиции, на некоторое время был прекращен сбор квит-ренты.

78

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ

79

Во второй половине XVIII в. несколько колоний Центра и Юга охвати-

ло движение «регуляторов»41, которые требовали «справедливого уре-

гулирования» земельных отношений (отсюда название; иногда их назы-

вают «уравнителями»). Не добившись благожелательного отклика вла-

стей, они взялись за оружие. Борьба длилась много лет, вплоть до вой-

ны колоний за независимость.

Неграм, привезенным из-за моря, чужим в новом краю и среде, раз-

ноплеменным, разноязычным и бдительно охраняемым, было особенно

трудно сопротивляться бесчеловечному угнетению, которому они подвер-

гались42. Они убегали, убивали ненавистных хозяев, совершали поджоги,

уклонялись от работы, платя за это жизнью или страшными муками. Не

вытерпев мук, нередко кончали жизнь самоубийством. Иногда им удава-

лось сговориться и выступить против угнетателей не в одиночку.

В 20—30-х годах XVIII в. неоднократно вспыхивали восстания рабов в

Южной Каролине, Виргинии и Джорджии. В Нью-Йорке негры восстали

в 1712 и в 1741 гг. При этом в первом восстании участвовали привезенные

из Вест-Индии рабы-индейцы, а во втором — четверо белых. Все негритян-

ские восстания, как и другие, подобные им, были жестоко подавлены —

часто из-за небольшого числа участников и всегда из-за плохой органи-

зации, отсутствия оружия, враждебного отношения окружавшего на-

селения.

Случаи солидарности негров, белых и индейцев были редки. Сказы-

валась поддерживаемая властями и рабовладельцами расовая вражда,

культивируемое чувство превосходства белых над «цветными», индей-

цев — над неграми, а также значительное совпадение социального поло-

жения с цветом кожи: высокого — для белых, низкого — для темно-

кожих.

И все же начинали всходить первые ростки аболиционизма43. Они

появлялись среди квакеров (меннонитов), одна из общин которых при-

звала в 1688 г. своих единоверцев отказаться от владения рабами, ут-

верждая, что рабство противно духу христианства и что нет ни у кого

права лишать человека свободы за цвет кожи. В 1700 г. с близкими

идеями выступил бостонский судья Сэмюэл Сьюолл в трактате «Продажа

Иосифа» 44. Эти и последующие одинокие ростки, однако, глохли под на-

тиском защитников рабовладения, которые проповедовали неотъемлемость

негра и рабства, глохли под пятой законов, направленных на укрепле-

ние власти хозяев. Законы эти со временем ужесточались, особенно пос-

ле негритянских волнений, внушавших рабовладельцам животный страх,

прежде всего в Южной Каролине, где к середине XVIII в. число негров

вдвое превышало число белых.

Судьба индейцев в рассматриваемое время принимала в заселенных English Historical Documents, p. 591—608. Documents   Illustrative   of  the   History  of the   Slave   Trade  to   America/Ed.    by

E. Donnan. Wash., 1930—1931. Vol. 1, 2; A Documentary History of Slavery in North

America/Ed, by W. L. Rose.   N.   Y.,   1976;   A   Documentary  History   of   the   Negro

People in the United States: Vol. 1—3/Ed. by H. Aptheker. N. Y., 1951—1974. English Historical Documents, p. 491—493; Documents of American History, p. 37-

38.

44              Подробнее см.: Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли- В 3-х т.М., 1962—1963, т. 1, с. 137—148.

и заселяемых европейцами местах все более трагические черты. Индей-

цы сопротивлялись вытеснению, теряли людей, отступали; отступали,

сопротивлялись и теряли людей. Колонисты разжигали вражду между

племенами и, пользуясь ею, теснили враждовавших дальше. Иначе гово-

ря, шла непрекращавшаяся скрытая или открытая война, ведущая к вы-

теснению и истреблению индейской расы. Тяжелейший удар индейцам

нанесла англо-французская колониальная война, начавшаяся в 1754 г. и

через два года слившаяся с большой войной европейских держав, полу-

чившей название Семилетней войны (1756—1763).

В 50-е годы XVIII в. давнее англо-французское соперничество в Аме-

рике стало особенно острым. Потоки английской и французской миграции

на запад материка встретились в бассейне р. Огайо., От того, кто завла-

деет этим районом, зависело, удастся ли англичанам проникнуть за Ап-

палачи или французам укрепить и расширить Новую Францию (от Ве-

ликих озер до устья р. Миссисипи), а в конечном счете — кто

овладеет центральной частью континента и выйдет к берегам Тихого

океана.

При начавшихся военных столкновениях та и другая сторона стре-

милась втянуть в них индейцев в качестве союзников45. Алгонкины,

теснимые англичанами, сражались на стороне французов, а теснимые

последними ирокезы — на стороне англичан. В 1755 г. объединенные

силы французов и алгонкинов разгромили английскую армию генерала

Бреддока. (Событие, нашедшее яркое художественное изображение в

«Виргинцах» Теккерея.) Позже успех начал склоняться на сторону англи-

чан. Они во много раз превосходили своего противника численностью,

на их стороне были экономически более развитые колонии и метрополия,

к тому же располагавшая лучшим флотом.

В 1759 г. англичане овладели главным городом и сильнейшей кре-

постью Новой Франции — Квебеком. Это определило окончательный ус-

пех англичан в Семилетней войне на территории Америки. По Париж-

скому миру 1763 г., завершившему эту войну, к англичанам перешли все

французские владения на континенте. Досталась им и Флорида, которую

они отняли у Испании — союзницы Франции, отдав, правда, ей француз-

скую Луизиану.

Алгонкины, о чьей судьбе французы, заключая Парижский мир, по-

думать не удосужились, остались один на один против победителей, не-

сравнимо превосходивших их по силе и численности. Но война с уходом

французов сама собой прекратилась. Англичане обживались в захвачен-

ных у французов фортах и поселках, осваивали новый для них край.

Они вынуждены были оттянуть силы для контроля над Квебеком (так

англичане назвали Новую Францию, позже — Канада). Алгонкины уда-

лились от английских поселений.

Условный мир длился недолго. Агрессивное поведение англичан и их

явное намерение стать хозяевами занимаемой алгонкинами земли приве-

ли к возобновлению войны.

45 Military Affairs in North America, 1748—1765/Ed. by St. Purgellis. Hamden (Conn.),

1969; America's Frontier Story. A Documentary History... / Ed. by M. Ridge, R. A. Bil-

lington. N- Y., 1969, p. 126—155.

80

I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Индейцев возглавил вождь племени оттава Понтиак46, мужествен-

ный и мудрый воин, решивший отбросить англичан за Аппалачи, и,

если удастся, дальше. В этом он видел единственное средство спасения

своего народа. Понтиак сумел объединить многие племена алгонкинов.

Его отряды выбили англичан из многих фортов долины р. Огайо. Свя-

занный с фланга враждебными ирокезами, не имея артиллерии, он вы-

нужден был задержаться у Форта Пптт и Детройта. Положение еще бо-

лее осложнилось, когда в действие вступила английская регулярная

армия.

Тем не менее война длилась два года и закончилась заключением

мира в 1765 г. Англичане, боясь, что Понтиак со временем вновь объеди-

нит рассеянные в результате войны индейские племена, подослали к нему

убийцу. То был подкупленный индеец, который выполнил черное дело,

а вместе с этим лишил алгонкинов последней возможности отстоять остав-

шиеся у них земли. Недальновидные ирокезы, злорадно смотревшие на не-

удачу  своих  соседей,  через  20 лет  испытали  их  печальную  судьбу.

Итак, в результате войны 1754—1763 гг. территория английских вла-

дений в Америке чрезвычайно расширилась. С континента был пол-

ностью устранен самый сильный европейский соперник. Были отброшены

и перебиты стоявшие на пути дальнейшего продвижения к Тихому океа-

ну воины Понтиака. Перед Англией открывался путь к господству над

всей Северной Америкой. При очевидном упадке Испании — в какой-то

мере над всем западным полушарием. Однако положение, сложившееся

после 1763 г. в ее собственных старых колониях в Америке, лишило Анг-

лию открывшихся было возможностей для дальнейшей колониальной экс-

пансии в этом полушарии.

46 Peckham H. H. Pontiac and the Indian Uprising. The Documented Story... Chicago,

1961.