Внешняя политика США в 30-е годы осуществлялась под воздей- ствием, с одной стороны, самого глубокого за время существования капи- тализма мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., а с другой — постоянного возрастания опасности новой мировой войны, исходившей главным образом от фашистской Германии и милитаристской Японии. Если кризис, расстроивший мировые торгово-экономические связи, толкал США к изоляционизму, то опасность войны, наоборот, подчеркивала по- требность в международном сотрудничестве для поддержания всеобщего мира. Однако альтернативы эти — изоляционизм или интернациона- лизм — в политике США не были четко выражены. Решающее значение для определения как целей, так и методов американской внешней поли- тики имели внутренние факторы: экономический, социально-политиче- ский, идеологический, действие которых в годы «великой депрессии» ска- зывалось с особой силой. Внешняя политика должна была не отвлекать внимание от борьбы с кризисом, а, напротив, способствовать выходу из полосы невиданного экономического спада. Такой подход доминировал в правительственных расчетах длительное время. Администрация Ф. Рузвельта унаследовала внешнюю политику с ее традиционными основными направлениями и соответствующими им доктринами: Монро в Латинской Америке, «открытых дверей» в Азии и изоляционизма в отношении Европы. Особенно велико было значение изоляционизма, который, возникнув преимущественно как политико-дип- ломатический принцип, со временем перерос в специфически американ- ский подход к остальному, «неамериканскому» миру. Практический смысл этой политики Соединенные Штаты усматривали в том, чтобы с выгодой для себя использовать противоречия и войны между европей- скими странами, провозглашая нейтралитет, от которого они, однако, от- ступали в крупнейших конфликтах, развертывавшихся на Европейском континенте. В этом качестве изоляционизм сохранял свое значение для американской дипломатии вплоть до второй мировой войны. Живучесть и даже определенный взлет изоляционизма в предвоенные годы объяснялись также расширением его социальной базы, тем демокра- тическим содержанием, которое привнесли в него народные массы, рас- сматривавшие изоляционизм как принцип невмешательства в дела дру- гих стран и отказа от участия в захватнических войнах. Поэтому в американском изоляционизме новейшего времени следует различать политико-дипломатический и антивоенно-антимонополистический аспекты. Преобладающим же началом была идея «невовлечения» США, во-первых, в политические союзы и, во-вторых, в войны между другими странами. Кризис усилил проявления так называемого «экономического нацио- нализма», который в первые годы президентства Рузвельта стал офи- циальной политикой. Его объективной основой были емкий внутренний 284 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 285 американский рынок, охраняемый высокими импортными тарифами, и низкие экспортные квоты. Активным проводником идей «экономическо- го национализма» был профессор Р. Моли, возглавлявший до своего раз- рыва с Рузвельтом его «мозговой трест». Летом 1933 г. Рузвельт «тор- педировал» Мировую экономическую конференцию в Лондоне, созванную с целью найти для стран капитализма совместный согласованный выход из кризиса. На ней было зачитано послание американского президента с предложением участникам конференции прекратить бесполезную работу я заняться созданием «здоровой внутренней экономической системы стран»1. Так США высказали недовольство тем, что их европейские должники, ссылаясь на кризис, отказывались выплачивать свои долги. К этому конгресс добавил закон Джонсона 1934 г., запретивший займы и кредиты странам-должникам. Одновременно давала знать и противоположная тенденция — к рас- ширению внешнеэкономической экспансии американских монополий, стремившихся таким путем смягчить последствия кризиса. Уже в 1934 г. по настоянию государственного секретаря К. Хэлла, сторонника «либе- рализации» международной торговли, был принят специальный закон, который предусматривал снижение на взаимной договорной основе им- портных пошлин в размере до 50%. Однако США не удалось значительно увеличить свой экспорт, который в 30-е годы оставался намного ниже уровня докризисного 1929 г. Чем дальше, тем больше правительство Рузвельта сталкивалось с по- требностью увязать внутреннюю либеральную политику с внешней. «Новый курс» в политическом плане, отмечал У. 3. Фостер, «имел непо- средственное отношение к антифашистской борьбе предвоенных лет», движение за реформы в США было связано с движением антифашист- ского фронта в Европе и Латинской Америке2. Взаимодействие борьбы рабочего класса и всех демократических сил США с интернациональной борьбой против наступления фашизма, которую возглавили коммунисты, было проявлением возраставшего переплетения внутренних процессов в отдельных странах с основными тенденциями в общем мировом развитии. Вступая в должность президента, Рузвельт провозгласил привержен- ность «политике доброго соседа» 3, которая предусматривала более гибкие методы экспансии США в Западном полушарии. По его собст- венному свидетельству, обращение к принципу добрососедства во внешней политике США было навеяно их отношениями со странами Латинской Америки, а именно желанием продемонстрировать разрыв с практикой откровенного империалистического диктата, обычными сред- ствами которого были «большая дубинка» и «дипломатия доллара» 4. Это была, в сущности, вынужденная мера в условиях роста национально- освободительного движения против североамериканского империализма, когда, по признанию Рузвельта, «латиноамериканское общественное мне- 1 Foreign Relations of the United States: Diplomatic Papers, 1933: Vol. 1—5. Wash., 1949-1952, vol. 1, p. 673. (Далее: FRUS). 2 Фостер У. З. Очерк политической истории Америки. М., 1953, с. 584, 592—593. 3 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt: 1933 vol.— 1945 vol. / Ed. by S. I. Rosenman. N. Y., 1938—1950, 1933-vol., p. 14. 4 Franklin D. Roosevelt and Foreign Affairs: Vol. 1—3/Ed. by E. Nixon. Cambridge (Mass.), 1969, vol. 1, p. 20—21. ние было едва ли не неистово настроено против нас» 5. В то же время новая политика отразила либерально-реформистский подход правитель- ства, провозгласившего «новый курс» и пытавшегося учесть требования растущего общедемократического движения в собственной стране. Политика «доброго соседа» должна была строиться на следующих принципах: невмешательство во внутренние дела стран Латинской Аме- рики, заключение торговых договоров на основе взаимности, осуществле- ние равенства наций и предоставление технической помощи. Но это не означало отказа американского империализма от стремления к достиже- нию господства над этим обширным регионом. Используя политику «доброго соседа», США добивались упрочения под своей эгидой «межаме- риканской системы». Одной из их целей было противодействие актив- ным усилиям гитлеровской Германии и в меньшей степени Японии и Италии внедриться в Латинскую Америку. За 1929—1936 гг. латиноаме- риканский импорт из этих стран возрос с 17 до 28%. Тревогу внушали и попытки нацистов опереться на более чем миллионную группу этниче- ских немцев в регионе, равно как темпы и масштабы проникновения туда нацистской пропаганды. Так как экспансия Германии преследова- ла далеко идущие политические и военно-стратегические цели, США и Англия, до этого главные торгово-экономические конкуренты в Латин- ской Америке, во многих случаях стали действовать сообща. Новая политика призвана была защищать также экономические инте- ресы США, чья торговля с Латинской Америкой за 1929—1932 гг. упала на 70% и где их капиталовложениям угрожал рост антиамериканских настроений. В инструкции госдепартамента делегации США на VII Панамерикан- ской конференции в Монтевидео (Уругвай) в декабре 1933 г., начиная с которой политика «доброго соседа» стала принимать конкретные очер- тания, особо оговаривалось значение латиноамериканского аспекта их политики6. Делегацию США на межамериканских конференциях неиз- менно возглавлял государственный секретарь К. Хэлл. Самое активное участие в проведении латиноамериканской политики принимали прези- дент Рузвельт и помощник, затем заместитель государственного секрета- ря С. Уэллес. После острой борьбы конференция в Монтевидео приняла декларацию, заявлявшую, что никакая страна не имеет права на вмеша- тельство во внутренние и внешние дела другой страны (ст. 8) 7. Приня- тие этой декларации, по которой США вынуждены были пойти на уступ- ку, отказавшись от «права» на интервенцию, как и решений, осуждавших агрессивные войны («пакт Ламаса», антивоенный пакт), свидетельство- вало об изменении тактики США в отношении Латинской Америки. Вслед за этим по договору с Кубой, заключенному в 1934 г., США отказались от колониалистской «поправки Платта», сохранив, однако, на неопределенный срок военную базу в Гуантанамо. Американская мор- ская пехота после 19-летней оккупации покинула Гаити. По договору 1936 г. между США и Панамой был частично пересмотрен кабальный договор 1903 г., но зона Панамского канала осталась под американской юрисдикцией. США начали практиковать торговые договоры на началах 5 Franklin D. Roosevelt. His Personal Letters, 1928—1945: Vol. 1, 2/Ed. by E. Roose- velt, J. P. Lash. N. Y., 1950, vol. 1, p. 638. (Далее: FDR. His Personal Letters). 6 FRUS, Diplomatic Papers, 1933, vol. 4, p. 44. 7 Peace and War: United States Foreign Policy, 1931—1941, Wash., 1943, p. 201. 8 286 II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС» ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС 287 взаимности: большинство соглашений, заключенных на основе закона о взаимном снижении тарифов, приходилось на латиноамериканские страны. С 1934 по 1945 г. Экспортно-импортный банк США предоставил займы 18 латиноамериканским странам на сумму 500 млн. долл.8 Особое место в политике «доброго соседа» заняла Межамериканская конференция по сохранению мира, созванная по инициативе Рузвельта в Буэнос-Айресе (Аргентина) 1—23 декабря 1936 г. США ставили целью закрепить принцип добрососедства в межамериканских отношениях и вы- работать механизм проведения общей политики странами Западного полу- шария на случай возникновения войны в Европе. Рузвельт лично при- был на конференцию, что явилось беспрецедентным актом для прези- дента США. Конференция приняла Протокол о невмешательстве, который подтвердил и даже усилил декларацию 1933 г. Утвержденный затем сенатом США, он запретил их интервенцию «в прямой и косвен- ной форме и по каким бы то ни было соображениям» 9. Другим важным решением конференции было одобрение конвенции, одна из статей которой гласила: «В случае международной войны вне Америки, которая может угрожать миру американских республик, будут проведены консультации для определения срока и формы сотрудничества подписавшихся стран, если они этого пожелают, в деле сохранения мира на Американском континенте» 10. Этим было положено начало склады- ванию в Западном полушарии под главенством США политического бло- ка, направленного против экспансии государств фашистско-милитарист- ского блока. Серьезным испытанием для политики «доброго соседа» стала осуще- ствленная в 1938 г. правительством Мексики экспроприация крупных земельных площадей, принадлежавших гражданам США, для проведения аграрной реформы. В том же году Мексика одной из первых капитали- стических стран национализировала нефтяную промышленность. Прави- тельство США прибегло к усиленному дипломатическому нажиму, требуя выплаты компенсации. В качестве ответной меры оно аннулировало со- глашение о покупке мексиканского серебра, что привело к падению цен на этот металл. Все же правительство Рузвельта в резком контрасте с прежней политикой воздержалось от применения против Мексики насиль- ственных методов «защиты» американских интересов. В свою очередь, Мексика выплатила нефтяным компаниям США значительную сумму. Такая политика США дала свои плоды на VIII Панамериканской конференции в Лиме (Перу) 9—27 декабря 1938 г., принявшей Декла- рацию принципов американской солидарности (Лимскую декларацию). В ней правительства американских государств заявляли о континенталь- ной солидарности, о решимости защищаться от иностранного вмешатель- ства и о координации с этой целью национальных усилий посредством системы консультаций и используя меры, диктуемые обстоятельствами 11. Всего на конференции было принято свыше 100 резолюций. Герман- ский посланник в Перу сообщал в Берлин, что «большинство резолюций 8 История дипломатии: Т. 1—5. М., 1959—1979, т. 3, с. 648. 9 Be mis S. F. The Latin American Policy of the United States: An Historical Interpre- tation. N. Y., 1967, p. 289. 10 Ibid., p. 288—289. 11 Peace and War, p. 440—441. конференции направлено против нас...»12. Лимская конференция про- демонстрировала дальнейший сдвиг политики латиноамериканских стран в сторону США. Доктрина Монро оказалась приспособленной к новым историческим условиям, приобретая более широкий смысл. Панамерика- низм, воплотивший идею «единства» Западного полушария, получил в этот период наибольшее распространение 13.