3. МОЛОДЕЖЬ - ПРОТИВ «СИСТЕМЫ». «НОВАЯ ЛЕВАЯ» КАК ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ
В 1965—1970 гг. эскалация агрессии в Юго-Восточной Азии вызвала ответную реакцию — подъем леворадикального политического движения. Антивоенный протест охватывал все более широкие массы молодежи, вызывая растущее сочувствие и среди взрослого населения США. Динамику студенческих выступлений во второй половине 60-х годов отражают внушительные данные об увеличении числа университетов, охваченных волнениями: от 50 в середине 60-х годов до 437 в мае 1970 г.49 С 1965 по 1968 г. удвоилось число университетских городков (кампусов), в которых существовали леворадикальные организации. Расширилась социальная база движения за счет вовлечения выходцев из менее обеспеченных слоев 50. Кроме прежних методов борьбы (демонстрации, марши и т. п.), возникла новая форма — «тич-ин» (teach in) — массовые семинары по антивоенным проблемам. В глазах студентов «тич-ин» стали воплощением того сближения высшего образования с общественной практикой, которого недоставало университетскому обучению. В повседневной политической деятельности радикально настроенного студенчества наряду с просветительской и агитационной работой среди негритянской бедноты проявилось стремление к контактам и с промышленными рабочими. Студенты нанимались в качестве временных рабочих на предприятия, где изучали положение, психологию и нужды рабочих, пропагандировали свои политические взгляды. В 1969 г. резолюция конференции СДО в Анн-Арборе (штат Мичиган) признавала: «Студенты в одиночку, без союза с рабочим классом не могут и не смогут добиться падения капитализма» 51. v Наиболее массовые и боевые выступления молодежи, благодаря которым движение получило в американской печати название «студенческой революции», произошли в 1966—1970 гг.: сидячая забастовка в Чикагском университете (май 1966 г.), кампания против войны во Вьетнаме (лето 1967 г.), волнения в Принстонском и особенно в Колумбийском университетах (1968 г.), демонстрация в студенческом кампусе г. Кента против агрессии в Камбодже (май 1970 г.), закончившаяся ее расстрелом солдатами национальной гвардии. Расширение политической борьбы в этот период сопровождалось радикализацией массового сознания студенчества. Опросы показали, что 48 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 345. 49 Students Protest. Annals of the Academy of Political and Social Science/Ed, by G. A. Altbach, R. S. Laufer. Philadelphia, 1971, p. 17; New York Times, 1970, May 1- 50 Students Protest, p. 54—67. 51 Цит. по: Фурсенко А. А. Критическое десятилетие Америки: 60-е годы. Л., 1974, с. 251. политические и жизненные ценности, еще в середине 60-х годов свойственные узкому кругу радикальной молодежи, стали быстро распространяться в студенческой среде. Причем влияние радикалов-активистов на студенчество страны во много раз превосходило их численность. «Могущественное меньшинство» — так в американской социологической литературе называли эту группу молодежи. В конце 60-х годов лишь 10— 12% студентов причисляли себя к радикалам; в то же время 68% МОЛОДЕЖЬ — ПРОТИВ «СИСТЕМЫ» студентов и молодых людей до 25 лег с высшим и незаконченным высшим образованием заявили о своей поддержке деятельности радикалов 52. Через год — в мае 1970 г.— радикальные выступления в студенческих городках приобрели поистине массовые масштабы: по данным службы Харриса, 80% высших учебных заведений были затронуты движением протеста, причем 58% студентов этих вузов участвовали в протестах, а 75% сочувствовали им53. 52 Jankelovich D. The Changing Values on Campus, N. Y., 1972, p. 79, 81, 112. 53 Campus Unrest, The Report of the President's Commission on Campus Unrest. Wasa., 1970, p. 49. 360 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЯ ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА 361 Майско-июньские выступления 1970 г. стали наиболее массовыми за всю историю движения студенчества США. Главным лозунгом выступлений было требование прекращения войны в Юго-Восточной Азии. О размахе движения говорит тот факт» что занятия были прекращены более чем в 500 учебных заведениях54. Однако лидеры движения не смогли решить задач, вызванных размахом стихийного недовольства студенческих масс, они оказались неготовыми придать всему движению четкую политическую направленность и организационное единство. Возрастающий накал стихийной борьбы сопровождался организационным кризисом движения, приведшим к распаду СДО в 1969 г. В движении негритянской молодежи заметную роль приобрела созданная в 1966 г. леворадикальная организация «Черные пантеры». В идеологическом отношении молодежное движение претерпело заметные изменения. Рост насилия со стороны правящих кругов США послужил причиной пересмотра леворадикальными студентами их концепции ненасильственных действий как главного тактического принципа движения. Это вызвало острые дискуссии в радикальных студенческих группах и ускорило процесс размежевания в движении, в котором обозначились три направления. Часть его представителей осталась на прежних лево-реформистских позициях, другая, наиболее зрелая — обратилась к марксистской теории классовой борьбы55, третья перешла к анархистским методам «прямого действия» и индивидуального террора 56. Следует подчеркнуть, что в отличие от Западной Европы экстремизм не играл сколько-нибудь существенной роли в американском леворадикальном движении на всех его этапах и экстремисты не пользовались влиянием в среде американской молодежи 57. Раздробленность движения молодежи в конце 60-х годов усиливалась ростом движения хиппи, ппк которого также приходится на это время. В «откровениях» духовных наставников хиппи аполитичность и богемный стиль сочетались с леворадикальной фразеологией. Проповедуя «наркотический экстаз» в качестве самого радикального средства борьбы с «системой» 58, хиппи отвлекали часть оппозиционно настроенной молодежи от активного политического протеста. Предлагаемые ими пути социального и духовного освобождения (через наркотики, «секс-революцию» и приспособленные для американского потребителя восточные религиозные культы) лишь следовали гедонистическим установкам буржуазной культуры и вели к новой зависимости от нее. Не случайно феномен хип- 54 США: Студенты и политика/Отв. ред. В. С. Зорин, Л. А. Салычева. М., 1974, с. 199. 55 См., например: Lemer M. The New Socialist Revolution. An Introduction to Its Theory and Strategy. N. Y., 1973. 56 Речь идет о мелких группировках маопстско-троцкистского типа, таких, как «йиппи» (от сокращенного названия группы «IYP» — International Youth Party), «везермены» — экстремистская группа, образовавшаяся в результате раскола CДО, и др. 57 В 1969/70 учебном году из 9400 инцидентов в кампусах лишь в 9% имели место акты насилия со стороны студентов. Даже в мае 1970 г., после расстрела в Кенте студенческой демонстрации, из 1800 колледжей, охваченных волнениями, лишь 4% выступлений сопровождались актами насилия. Cм.: Students Protest, p. 2. 58 См., например, книгу популярного среди молодежи проповедника «религии наркотиков» Т. Лири (Leary Th. The Politics of Extasy. N. Y., 1968). пи широко рекламировался средствами массовых коммуникаций и вскоре стал элементом буржуазной моды. 1970 год был переломным в движении политического протеста молодежи США. Достигнув зенита в мае-июне, оно во второй половине года пошло на спад. В числе причин кризиса, коренящихся в характере самого движения, следует прежде всего указать на то, что оно не смогло установить серьезные контакты с рабочим классом, хотя определенная работа в этом направлении проводилась. Несмотря на то что расовая проблема занимала одно из центральных мест в борьбе леворадикального белого студенчества, не было осуществлено подлинного единства действий и с растущим негритянским движением. Решающую роль в сокращении массовых политических выступлений сыграл вынужденный уход американских интервентов из Юго-Восточной Азии. (Многими участниками движения окончание грязной войны во Вьетнаме воспринималось как удовлетворение их основного требования. Другие факторы, оказавшие влияние на спад молодежного протеста, связаны с тактикой правящих кругов, широко использовавших сочетание самых разнообразных методов воздействия — от прямых репрессий (расстрелы демонстраций, провокации, аресты студентов) 59, экономического давления (лишение субсидий и т. п.) и дискредитации движения в общественном мнении60 дo наиболее изощренных его форм, в частности включения в официальную культуру наименее опасных для существующего строя идей протестующей молодежи. Позицию правящих кругов США в целом по отношению к массовым движениям протеста 70-х годов выразил президент Йелского университета К. Брюстер: «Энергия, направленная на перемены, существует; она будет искать выход; она должна быть канализирована на достижение приемлемых целей» 61. Подъем молодежного движения 60-х годов привел в США, так же как и в других странах Запада, к изменению представлений о роли молодежи в современном мире. Буржуазные концепции, прогнозировавшие рост конформизма и пассивности будущих поколений, сменил миф об «исключительности молодежи», которой якобы дано покончить со сквернами старого мира. В этом смысле высказывались представители различных идеологических течений Запада — английский историк А. Тойнби, американский этнограф и культуролог М. Мид, американская журналистка С. Зонтаг, философ и социолог Г. Маркузе и многие другие 62. Бунт молодых стал рассматриваться не только с позиций соци- 59 В 1968/69 учебном году полиция задержала 5% студентов, а в 1969/70 учебном году — 12%. См.: Students Protest, p. 41. 60 Американское телевидение, кинохроника, пресса смаковали немногочисленные террористические акты радикалов, в то время как наиболее важная повседневная политическая работа молодежных активистов совсем не освещалась средствами массовой информации. См.: Dissent, 1971, N 1, р. 44. Это же отмечали К. Ке-нистон и М. Лернер: «Массовые коммуникации передают драматические столкновения, а не куда более типичные мирные демонстрации... Террористические акты бесконечно малой группы молодежи используются для осуждения большинства студентов>> (Students Protest, p. 42—43). 61 Newsweek, 1969, Mar. 10, p. 71. 62 Toynbee A. Surviving the Future. L., 1971: 'lead M. Culture and Commitment. A Study of Generation Gap. Garden City, 1970; Marcuse H. The Question of Revolution.— New Left Review, 1967, N 45; Sontag S. Against Interpretation. N. Y., 1966. 362 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА 363 ально-политических и культурных, но и с антропологических — как некий феномен антропологического скачка. Творцы «мифа о молодежи» поощряли развитие мессианских тенденций в молодежном движении протеста. В их выступлениях реальные черты психологии и поведения молодежи приобретали превращенную мифологизированную форму и в таком виде как бы заново овладевали ее сознанием. Принадлежность к возрастной группе, участие в «конфликте поколений» для многих молодых людей стало основным критерием при выяснении своего места и своей роли в обществе. Подобные умонастроения были сформулированы в лозунге молодых американских диссидентов «Не верить никому старше 30 лет». «Миф о молодежи» получил широкое распространение в кругах оппозиционно настроенной американской интеллигенции, где молодежь большей частью стала рассматриваться как новая «очистительная» общественная сила, как лидер движения, призванного сокрушить бездушную власть технократии. Политическим вариантом этих представлений явились популярные в 60-х годах в США концепции о переходе к молодежи ведущей роли в революционной борьбе, изложенные в работах Г. Маркузе, Ч. Р. Миллса и др. и ставшие одним из основных элементов «новой левой>> — идейного течения, под влиянием которого формировались мировоззренческие установки леворадикальной молодежи. Острая критика «новыми левыми» современных авторитарно-бюрократических тенденций государственно-монополистического капитализма, его общественно-политических институтов, культуры и внешней политики, акцентирование ими проблематики личности и гражданских свобод питались теми же социальными и идей-но-псхологическими источниками, что и молодежный протест 60-х годов. Отрицание «новыми левыми» буржуазной цивилизации в целом, равно как признание исключительной роли молодежи в борьбе за социальный прогресс, импонировало сознанию радикально настроенного студенчества, заставляя его видеть в идеях «новых левых» опору для своей общественной деятельности. Как идейно-политическое течение «новая левая» возникла в 50-х годах вокруг издававшегося в Лондоне журнала «Нью лефт ревью» и на первых порах объединяла узкую группу оппозиционно настроенных интеллигентов. В Соединенных Штатах зарождение «новой левой» датируется рубежом 50—60-х годов и связано с деятельностью теоретического журнала «Стадиз он зе лефт». Сам термин «новые левые» получил в США распространение после опубликования «Письма к новым левым» Ч. Р. Миллса. Поскольку идеи «новых левых» были созвучны настроениям молодого поколения 60-х годов, развитие массового молодежного протеста резко изменило общественную роль «новой левой»: оно обрело широкую социальную базу, его идеологи превратились из изолированной группировки интеллигентов во влиятельных наставников протестующей молодежи. «Новые левые» не ограничивались критикой различных сторон капиталистической действительности. Улавливая новые тенденции общественного развития, они пытались создать свою ценностную альтернативу буржуазному обществу. Однако, несмотря на ряд выдвипутых ими в общей форме конструктивных идей, таких, как гуманистические приоритеты производственной и политической деятельности, привлечение масс к управлению в политике и на производстве («демократия участия»)» социальное равенство, постановка экологической проблематики, в целом «новые левые» оказались не в состоянии предложить конкретный путь осуществления их на практике. Претендуя на абсолютную новизну своей политической философии и на исключительное обладание истиной, «новые левые» декларировали разрыв со всеми предшествующими прогрессивными идейно-политическими течениями, которые они относили к «старым левым». По существу, эти претензии были безосновательны, однако выражаемая ими идейная позиция, по справедливому замечанию американского коммуниста Дж. Проктора, «сама по себе может быть признана частью политического мировоззрения „новых левых"» 63. «Новая левая» не представляла однородного идейно-политического явления. В ее теоретических истоках обнаруживается причудливое смешение некоторых марксистских положений с фрейдизмом (концепции репрессивного характера цивилизации и культуры), экзистенциализмом (проблематика отчуждения личности), интуитивизмом и мистическим иррационализмом. Отрицательно оценивая научно-технический прогресс независимо от его социально-политического контекста, отдельные группировки «новых левых» выступили против рационалистической традиции буржуазного сознания. В соответствии с подобными установками выдвигаемая «новыми левыми» актуальная экологическая проблематика часто приобретала в их воззрениях характер романтической идеализации стихийных сил первобытной природы. Непосредственное влияние на формирование «новой левой» оказали теории возникшей в 20-х — начале 30-х годов в Германии Франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.), в частности концепция так называемой «диалектики отрицания», которая упрощенно толковала противоречия общественного развития, абсолютизируя борьбу противоположностей и отвергая их единство64. Концепция интеграции рабочего класса в структуру буржуазного общества была одной из основополагающих в идейно-политическом арсенале «новой левой». Эту концепцию развивал Маркузе. Следует подчеркнуть, что положение об утрате рабочим классом Запада революционного потенциала не являлось изобретением Г. Маркузе и других идеологов «новой левой». Этот тезис выдвигали в США в конце 50-х годов такие буржуазные идеологи либерального толка, как Д. Белл в работе «Конец идеологии» и С. М. Липсет в книге «Человек политизированный», а также ревизионистские теоретики П. Баран и П. Сюизи. Концепция «конца» революционной идеологии была теоретически связана с социально-философской проблематикой «массового общества» и отчуждения личности в экзистенциалистской трактовке, развивавшейся в 40—50-х годах X. Ортегой-и-Гассетом, X. Арендт, Э. Фроммом, Д. Макдональдом и др. На основе этих господствовавших тогда в США течений буржуазной мысли и вместе с тем как бы в противовес им «новые левые» пытались разработать комплекс идей о так называемых «новых революционных слоях». На практике настойчиво пропагандируемое ими противопоставление спонтанной революционности молодежи, a прежде всего студенчества, «консервативности» рабочего класса, якобы утратившего навсегда свои революционные потенции в условиях со- 63 Цит. по: Проблемы рабочего движения. М., 1968, с. 345. 64 Давыдов Ю. Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. М, 1977. 364 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА 365 временного капитализма, было использовано буржуазными и ревизио-нистскими идеологами в качестве одного из центральных аргументов в атаках на марксизм. Специфика национальных условий предопределила существенные различия «новой левой» в разных странах. В частности, идейные различия между американским и западноевропейским вариантами этого течения в целом определялись противоположностью этического принципа лежавшего в основе протеста подавляющего большинства американских радикалов, левацкому экстремизму, доминировавшему в леворадикальном бунтарстве европейской молодежи. Пересмотр в конце 60-х годов американским молодежным движением принципа ненасильственных действий в качестве единственного метода радикальных изменений социальной системы и признание необходимости революционного насилия не были тождественными левоэкстремистской абсолютизации индивидуального террора. На всех этапах движения наиболее характерным для «новой левой» США оставалось направление, связанное с национальной традицией социального прогрессизма (популизма конца XIX в., движения макрейкеров начала XX в. и др.). Это направление «новой левой» было сильно своей критикой (хотя и не всегда последовательной) современного капитализма с гуманистических, демократических позиций и постановкой ряда назревших кардинальных проблем американского общества 65 В Соединенных Штатах влияние «новой левой» усиливалось историческими особенностями классовых конфликтов в этой стране, в частности большим, чем в Западной Европе, удельным весом непролетарских слоев в истории борьбы против крупного капитала. Вследствие этого многие компоненты «новой левой» выступают на американской почве в качестве непосредственного развития традиционных для США типов радикально-демократического сознания. В первую очередь речь идет о таких его специфических формах, как социальный утопизм и коммунитаризм, которые занимали ведущее место в идеологии американского левого радикализма 60-х годов 66. Социальная утопия имеет на американской почве не только литературно-теоретическую традицию. Достаточно, например, вспомнить, что в XIX в. именно в США осуществлялись разного рода попытки реализовать идеи европейских утопистов в создании производственно-бытовых общин (с различной степенью обобществления, вплоть до коммун) как модели идеального общества. Общинно-коммунитарная практика в США связана и с особенностью их религиозной жизни, которая выражается в распространенном и в новейшее время феномене сект-коммун. В послевоенной Америке кризис буржуазного сознания привел к активизации об-щинно-коммунитарных традиций и вызвал значительное оживление ком-мунитарных экспериментов. Для молодежи они стали наиболее популярной формой альтернативного современному капитализму образа жизни67 65 Критику идеологии «новых левых» см.: Баталов Э. Я. Философия бунта. М., 1974; Замошкин Ю. А., Мотрошилова Н. В. Новые левые: их мысли и настроения.—" Вопр. философии, 1971. № 4; Новинская М. И. Национальные традиции и левора дикальное сознание.— Там же, 1975, № 5, и др. 66 Анализ утопического сознания в США см.: Баталов Э. Я. Социальная утопия с утопическое сознание в США. М., 1982. 67 В 1971 г. 36% студентов заявили о желании хотя бы временно пожить в любой коммуне, а в коммуне сельскохозяйственного типа—49% студентов и 41% не- Коммунитарно-утопические черты леворадикальной идеологии дополнялись сильно выраженным в ней анархическим креном. Относительно большая, чем в Западной Европе, общественная значимость леворадикального движения 60-х годов обусловила и большую последовательность и разносторонность в постановке американскими «новыми левыми» ряда коренных проблем общественного развития. Это можно видеть на примере важного компонента идеологии «новых левых» — проблематике развивающихся стран, к которым они обращались в поисках идейно-ценностных ориентиров. Там они искали и идеал современного революционера. Однако в идеологии западноевропейской «новой левой» реалистический анализ судеб и путей развития освободившихся стран часто уступал место сложной символике, используемой в соответствии с традицией западной буржуазной мысли для противопоставления Востока Западу, для критики пороков западной цивилизации. Американские «новые левые» относились к этой проблематике не столь абстрактно, поскольку она затрагивала такие важные аспекты социально-политической жизни США, как положение черных и агрессия во Вьетнаме. Осмысление американскими левыми радикалами расовых проблем развивалось в духе демократических традиций аболиционизма. Верность американских «новых левых» национальной демократической традиции, воплощенной в Декларации независимости и Билле о правах, прослеживается в их идеологии и практике на всех этапах. В этой связи характерен пристальный интерес американских «новых левых» к отечественной истории, которой они дали свою радикальную интерпретацию 68. В американском молодежном движении идеи «новых левых» наиболее последовательно представляла влиятельная леворадикальная организация Студенты за демократическое общество. В программных документах СДО центральное место занимали проблемы, связанные с положением личности в современном обществе, выдвигались гуманистические приоритеты социально-политического и экономического развития. Идеей непосредственного участия рядовых людей в решении своих судеб было проникнуто центральное положение политической программы СДО о «демократии участия», зафиксированное в его Порт-Гуронской Декларации (1962). Содержание этого понятия, связанного с традицией популизма конца XIX в., лидеры СДО трактовали по-своему, подразумевая некую идеальную «систему управления, основанную на участии каждого индивида в принятии решений, затрагивающих жизненно важные для него вопросы»69. На практике развитие «демократии участия» Должно было, по мысли молодых радикалов, происходить путем организации «контркоммун» — очагов новой морали и нового общественно-по- студенческой молодежи (данные 1973 г.). См.: Yankelovich D. The New Morality. A Profile of American Youth in the 70's. N. Y., 1974, p. 71, 92. 68 Обращает внимание значительное число профессиональных историков среди видных активистов движения: С. Линд, Г. Колко, Н. Поллак, Г. Зинн и др. Ряд фундаментальных исторических исследований положил начало ^«новой левой» историографии. Подробнее см.: Болховитинов Н. Н. США: Проблемы истории и современная историография. М., 1980; Гаджиев К. С. Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии. М., 1982. 69 The New Radicals A Report with Documents/Ed, by P. Jacobs, S. Landau. N. Y.r 1966, p. 4. 366 II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА 367 литического устройства. Такую задачу председатель организации Студенты за демократическое общество Т. Хейден определил как «создание свободных территорий в метрополии» 70. Следует отметить, что эта сторона политической философии радикального студенчества при всем ее утопическом характере содержала ряд положений, использующих исторический опыт местного самоуправления в США. Социальная концепция СДО базировалась на признании человеческой личности как высшей ценности и необходимости строгого подчинения не только конечных целей, но и способов их достижения принципам гуманизма. В Порт-Гуронской декларации подчеркивалось, что провозглашаемые ею коллективистские идеалы братства и тесного-неформального сотрудничества членов общества не должны вступать в противоречие с принципом «уникальности индивидуальных качеств личности» 71. Мотив свободного, спонтанного развития «естественного человека» настойчиво звучал в требованиях молодых радикалов. Буржуазная культура и господствующая мораль американского общества рассматривались ими как главные средства отчуждения и подавления личности. Идейное содержание «новой левой» обнаруживало очевидное сходство с мелкобуржуазными мировоззренческими установками. Лежащий в их основе мелкобуржуазный идеал безграничной индивидуальной свободы со всеми сопутствующими ему социальными представлениями и способами действия оказался весьма созвучным массовым слоям интеллигенции и студенчества, в настроениях которых ностальгия по ушедшему в прошлое относительно независимому существованию мира свободных профессий сочетается с протестом против новых условий подчинения и жесткой регламентации. Однако было бы упрощением определять социальную сущность течения «новой левой» как мелкобуржуазную, посколькуг являясь идеологическим выражением социальных устремлений современной интеллигенции, она в целом представляла интересы новых общественных групп, порожденных научно-технической революцией и связанных с прогрессивными методами производства. Молодежный протест 60-х годов в США, так же как и аналогичные движения в других развитых капиталистических странах, отражал углубление антагонизма между монополистической олигархией и большинством населения страны. Программа КПСС отмечает: «В борьбу против засилья монополий, реакционной политики правящих классов все активнее в-ключаются интеллигенция, служащие, фермерство, представители городской мелкой буржуазии, национальных меньшинств, женские организации, молодежь и студенчество. Люди различной политической ориентации требуют положить конец милитаризации общества, политике агрессии и войны, покончить с расовой и национальной дискриминацией, ущемлением прав женщин, ухудшением положения молодого поколения, с коррупцией, хищническим отношением монополий к использованию природных ресурсов и окружающей среды» 72. Молодежному движению в США, выступившему с этими требованиями, принадлежала заслуга в том, что оно смогло, действуя бок о бок с 70 Dissent, 1971, N 1, р. 38. 71 The New Radicals, p. 12—13. 72 Материалы XXVII съезда Коммунистической партия Советского Союза. М., 1986, с. 134. движением афро-американцев за гражданские права и антивоенным движением, нанести чувствительные удары по застойной атмосфере в стране и содействовать активизации прогрессивных сил общества.