В литературном процессе после окончания гражданской войны и Реконструкции и до 1918 г. достаточно отчетливо выделяются два этапа; «водоразделом» здесь оказывается испано-американская война 1. На исходе столетия завершают свой путь Уитмен, Лонгфелло, Мел-вилл, исчерпывает себя романтическое движение, выдвигаются на первый план писатели, приверженные к реализму и социальной критике. Это прежде всего центральная фигура литературного процесса второй половины XIX века — Марк Твен. Реалистические принципы закрепляются в творчестве У. Д. Хоуэллса, Э. Беллами, Ф. Брет Гарта, литература обогащается психологическим анализом в романах Г. Джеймса, в поэзии Э. Диккинсон. В 90-е годы начинается развитие натуралистических тенденций (у Норриса, Крейна, Гарленда, молодого Драйзера), что явилось во многом реакцией на буржуазно-охранительные веяния. Важный фактор литературного процесса в США — активное усвоение художниками слова (Хоуэллс, Джеймс) опыта русской (Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов) и французской литератур (Флобер, Золя, Мопассан). В исследуемый период усиливается кризис буржуазно-демократических иллюзий, блекнет вера в американскую исключительность. Эти настроения окрашивают позднее творчество Марка Твена. Настроения разочарования характерны для последних лет жизни Уитмена. Обострение социальных противоречий в стране в последние десятилетия XIX столетия нашло отражение в процессе углубившейся поляризации сил в литературе. Художественно-эстетические споры писателей, естественно, определялись и их различиями в социально-политическом плане. В условиях спекулятивного «бума», наступившего после гражданской войны, усиливаются буржуазно-апологетические тенденции в литературе; в частности, знамением времени становится так называемая «деловая повесть», прославляющая добродетели бизнесмена и дельца. Одним из ее творцов был Джордж Хорас Лоример (1867—1937), известный как редактор массового, рассчитанного на вкусы «среднего американца» журнала «Сэтерди ревью оф литерачур» (с 1899 по 1936 г.), тираж которого поднялся с 1800 экземпляров до 3 млн. Сам Лоример был автором известной повести, содержавшей откровенное поучение о том, как накопить капитал: «Письма купца, сделавшего самого себя, своему сыну» (1902). Другой характерной фигурой литературы такого рода был Хорейшо Олджер (1832—1899), священник, автор более 130 бестселлеров для детей, расходившихся огромными для того времени тиражами. Особой популярностью пользовалась серия повестей, в центре которых был образ 1 Русские переводы и критическая литература по рассматриваемому периоду собраны в кн.: Либман В. А. Американская литература в русских переводах и критике: Библиография, 1776—1975. М., 1977; Либман В. А., Исаева И. Н. Американская литература в русской критике: Библиографический указатель. 1976—1980. М., 1984. Оборванца Дика. В них разрабатывался сюжет, потом многократно варьировавшийся Олджером: ребенок, познавший нужду, поднимался к богатству и успеху. «Розовые» сказки Олджера должны были внушить читателю убеждение в «американских возможностях»: ведь в США каждый мог сделать сам себя, достичь процветания, выказав трудолюбие, бережливость, находчивость. В 70—80-е годы художественные вкусы во многом диктовались группой литераторов буржуазно-охранительной, консервативной ориентации, сторонников так называемой «традиции утонченности». За ученость их часто называли «браминами», иногда «бостонцами». Рупором «бостонцев», группировавшихся вокруг Гарвардского университета, был журнал «Атлантик мансли». Их деятельность была своеобразной реакцией на вульгарность и торгашеский дух «позолоченного века» 2, попыткой отгородиться от серьезных жизненных проблем в сфере «чистой» красоты. Ориентация на европейские и особенно английские образцы, культ «чистой» формы, враждебность к реализму, которому приписывались «грязь» и «грубость» в искусстве, соединились с политическим консерватизмом. Среди ревностных апологетов «традиции утонченности» был Томас Олдрич (1836—1907), прозаик, поэт и критик, редактор журнала «Атлантик мансли» (1881—1890). Сторонник традиционных форм, изысканно-рафинированного стиля, консервативной идеологии, Олдрич отрицательно воспринимал все свежее и жизненное; Уитмен, например, был для него не более как «шарлатан». Другим поборником «идеального» стал критик Эдмунд Кларенс Стедмен (1833—1908), который в своих многочисленных сочинениях ориентировался на английские «викторианские» образцы. В группу ведущих «бостонцев» входил поэт Ричард Генри Стоддард (1825—1903), стихи которого, популярные в свое время, несли печать сентиментальности и безликости. Наконец, приметную роль играл и поэт Байярд Тейлор (1825—1878), оставивший около десятка томов стихов, в основном среднего уровня, среди которых выделяется лишь сборник «Домашние пасторали» (1875). В известной мере близки к «бостонцам» были и некоторые писатели, чья лучшая пора связана с аболиционистским движением; Г. Бичер-Стоу, Г. У. Лонгфелло, Дж. Г. Уитьер, Р. У. Эмерсон, Дж. Р. Лоуэлл, О. У. Холмс. На склоне лет они во многом растеряли боевой пыл и радикализм молодости, обрели статус «мэтров» и довольно органически вписались в новоанглийский университетский культурный контекст. В это время они продолжали полезную деятельность как просветители, переводчики, критики, содействовавшие ознакомлению американской публики с шедеврами европейской художественной культуры. Наиболее решительно «бостонские» стандарты утверждали их эпигоны во главе с Олдричем и Стедменом. К началу 90-х годов «традиция утонченности» оказалась во многом дискредитированной на фоне очевидных достижений художников-реалистов. Этому способствовало творчество таких писателей, как Г. Джеймс, У. Д. Хоуэллс, Э. Беллами и, конечно же, М. Твен. 2 Термин «позолоченный век», ставший весьма меткой характеристикой конца XIX столетия, времени спекулятивного разгула и массовой коррупции, закрепился после опубликования в 1873 г. одноименного романа, созданного Твеном совместно с Ч. Уорнером. 458 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 459 Генри Джеймс (1843—1916) —одна из выдающихся фигур американской литературы второй половины XIX в., художник, ставший международно признанным. Интеллектуал, влюбленный в искусство, аристократ духа, Джеймс ощущал свою «несовместимость» с миром вульгарной буржуазной практики, которая окружала его в США. Это во многом объясняет его добровольную экспатриацию: большую часть жизни он провел вне родины — в Европе (с 1875 г. поселился в Англии, где в 1915 г. принял британское подданство). Эстетическая критика буржуазных нравов занимала существенное место в его творчестве. Пребывание в Европе позволило ему как художнику слова обогатиться благодаря дружбе и переписке с выдающимися современными ему художниками: Флобером, Тургеневым, Мопассаном и др. В то же время многолетняя оторванность от родной почвы, общение исключительно с миром художественной интеллигенции не могли не сказаться на его творчестве, отличающемся известной узостью тематики, сосредоточенностью на проблемах искусства. Наследие Джеймса — романиста, новеллиста и критика — весьма обширно. В романах («Родрик Хадсон», 1876; «Европейцы», 1878; «Площадь Вашингтона», 1880; «Женский портрет», 1881; «Бостонцы», 1886 и др.), в повести «Дейзи Миллер» (1878), имевшей большой успех, Джеймс по преимуществу осваивает две главные темы: взаимоотношения американцев и европейцев; столкновение наивного, неискушенного сознания с миром алчности и денежных интересов. Иногда эти две темы взаимосвязаны. Герои Джеймса — по большей части выходцы из состоятельной среды, художники, литераторы. В последний период творчества, в 1900-е годы Г. Джеймс эстетически интерпретирует главным образом проблемы, затрагивающие творческую деятельность, жизнь художников, писателей (например, в повести «Письма Асперна», 1888); нередко прибегает к сложным стилевым приемам (романы «Поворот винта», 1898; «Послы», 1903; «Крылья голубки», 1902, и др.). Не остается Джеймс глухим к социальным противоречиям своей эпохи: в романе «Принцесса Казамассима» (1886), например, изображен Лондон, город острых социальных контрастов. Однако революционеры представлены Джеймсом тенденциозно, во многом предвзято, как люди, склонные к террористическим методам. В историю литературы Г. Джеймс вошел как мастер психологического анализа, тонко улавливавший нюансы в поведении и настроениях своих героев, как изощренный стилист, уделявший пристальное внимание вопросам художественной формы, повествовательной манере, стремившийся к теоретическому осмыслению самого творческого процесса, вопросов писательского мастерства. Опираясь на опыт русских и французских писателей-реалистов, Г. Джеймс полемизировал с принципами «традиции утонченности», с попытками лакировки действительности, отстаивал правду в искусстве, а главное — первым среди американских критиков занялся проблемами романной формы (статья «Искусство романа»). Значительную роль в литературном процессе конца века играл и Уильям Дин Хоуэллс (1837—1920), романист, очеркист, журналист и влиятельный литературный критик, путь которого характеризуется отходом от «бостонских» канонов. Как и Джеймс, Хоуэллс был связан с европейской культурой, в молодости занимал пост консула в Венеции, на его ранних произведениях (книга очерков «Жизнь в Венеции», 1866; романы «Их свадебное путешествие», 1872; «Случайная встреча», 1873; и др.) заметно влияние «традиции благопристойности», а объект изображения — малозначительные семейные и любовные коллизии в среде американской аристократии, путешествующей за океаном. В это время он еще полагал, что «улыбча-тые стороны жизни» являются «наиболее американскими». В дальнейшем тематика Хоуэллса расширяется и углубляется: он критикует с этических позиций буржуазный успех (роман «Современная история», 1882), показывает горестную судьбу «честного», «старомодного» предпринимателя, столкнувшегося с бесстыдными дельцами новой формации (в романе «Карьера Сайласа Лафэма», 1885). УИЛЬЯМ ДИН ХОУЭЛЛС В середине 80-х годов, прежде всего под воздействием хеймаркет-ской трагедии, потрясшей Хоуэллса, воззрения писателя заметно радикализируются, в его творчестве происходят очевидные перемены. В связи с казнью лидеров трудящихся в Чикаго, жертв буржуазного лжеправосудия, писатель отправил письмо протеста в газету «Нью-Йорк дейли трибюн», что было актом немалого гражданского мужества в обстановке кампании травли, развернутой против «красных» и «анархистов». Это выступление Хоуэллса по праву сравнивается со знаменитым письмом Золя в защиту Дрейфуса «Я обвиняю». «Историческая действительность такова,— приходил к выводу Хоуэллс,— что свободная республика убила пять человек за их убеждения» 3. Горькое сознание того, что американская демократия перерождается в плутократию, наложила отпечаток на последующее творчество писателя. В 80-е годы Хоуэллс-критик начинает формулировать свои реалистические эстетические принципы, заостренные как против «традиции утонченности», так и против эпигонов романтизма. Он пропагандирует достижения передовых писателей Европы, в частности Золя, Ибсена и особенно Льва Толстого, который с середины 80-х годов стремительно завоевывает сердца американских читателей. Хоуэллс испытывал в эти годы разнородные идейные влияния таких художников и мыслителей, как Э. Беллами, Л. Гронлунд, У. Моррис и Л. Н. Толстой; определяющим же для него был принцип экономического равенства всех людей и признание недостаточности формальной буржуазной демократии в политической сфере. Хоуэллс был первым американским писателем, открыто называвшим себя социалистом; правда, его социализм носил христианско-реформистскую окраску. В серии «нью-йоркских», пли «экономических», романов («Энни Килберн», 1889; «Преврат- 3 Цит. пo: College English. 1958. Apr., p. 203. 460 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 461 ности погони за богатством», 1890; «В мире случайностей», 1893) писатель выходит за пределы узкосемейной тематики, в поле его зрения оказывается коренной для США контраст богатства и нищеты. Роман «Превратности погони за богатством» (1890) — широкая социальная панорама; в нем показаны в конфликте и противоборстве старая американская аристократия и воротилы «большого бизнеса», представители литературно-художественной интеллигенции, богачи и бедняки Ист-Сайда. Во многом под влиянием Морриса и Беллами Хоуэллс создает социально-утопическую дилогию «Путешественник из Альтрурии» (1894) и «Через игольное ушко» (1907), в которой острая критика расколотых социальным имущественным неравенством современных США, их идеологической надстройки, господствующих нравственно-этическпх понятий оттеняется с помощью изображения идеальной страны Альтрурии. В Альтрурии реализованы принципы социальной справедливости, труд носит всеобщий характер, исчезла паразитическая прослойка населения, а жестокая конкурентная борьба уступает место альтруизму, взаимопомощи, братству людей. Хотя в позднем творчестве Хоуэллса заметен некоторый спад социально-критических мотивов (роман «Сын Ройала Лэнгбрита», 1904; книга очерков «Чудесные английские города», 1906; и др.), в своей публицистике он стоит на антибуржуазных позициях. В начале 90-х годов Хоуэллс участвует в антитрестовском движении, позднее вместе с Марком Твеном входит в Антиимпериалистическую лигу, осуждает политику «большой дубинки» на Кубе, в Мексике. Тема его рассказа «Эдита» (1902), связанного с событиями испано-американской войны 1898 г.,— пагубность милитаристского дурмана. Правда, радикальные общественные воззрения Хоуэллса заметно «опережали» его художественный метод. Писатель испытывал на себе «табу» «респектабельного» общества, его мягкой, спокойной манере не хватало резких, решительных красок; писателю кабинетного типа, ему недоставало жизненного опыта, прежде всего знания быта низов. Хоуэллс олицетворял определенный ранний этап в развитии реализма в литературе США. Он ободряюще напутствовал первые шаги нового поколения писателей: Т. Драйзера, С. Крейна, X. Гарленда, Р. Херрика, Ф. Норриса, которые пошли дальше Хоуэллса. То зло, о котором спорили, теоретизировали герои Хоуэллса в гостиных и кабинетах на страницах его романов, предстало в творчестве этих художников в виде наглядных конкретных картин нищеты, бедности, человеческой деградации. В обстановке резкого углубления социальных противоречий в США в 80-х годах Э. Беллами (1850—1898) опубликовал свой знаменитый роман «Взгляд назад» (1888). Его выход явился событием не только литературного, но и общественного значения. В романе, используя мотив летаргического сна, Беллами переносил главного героя Джулиана Уэста из Бостона 1887 г. в 2000 г., в обстановку «новой цивилизации человеческого братства». Обличая пороки и противоречия капитализма, порождающего обнищание масс, кризисы, безработицу, унижение трудящегося человека и безжалостную конкуренцию, Беллами рисовал с присущей ему обстоятельностью образ Нового Мира. В нем воплощалось в жизнь экономическое равенство, все орудия и средства производства переходили в руки государства, техника достигала сказочно высокого уровня, соперничество конкурентов сменяли отношения взаимопомощи. Правда, эклектически соединив некоторые положения марксизма с теориями современных ему либеральных реформаторов, Э. Беллами при многих прозрениях упрощенно представлял будущее как некое царство мещанского комфорта, автоматически разрешившее все жизненные противоречия. Однако доходчивость манеры Беллами, убедительность и конкретность предложенного им плана весьма импонировали читателям. В США возникло политическое движение «национализаторов», целью которого была реализация планов Беллами по передаче всех средств производства в руки государства; возникли также клубы Беллами. Роман вызвал оживленную литературную и общественную полемику4: в конце 80-х —начале 90-х годов увидело свет несколько десятков утопических романов. Часть из них развивала идеи Беллами (С. X. Стоун, С. Шиндлер, «альтрурийская» дилогия У. Д. Хоуэллса), в то время как некоторые литераторы консервативного направления (А. Додд, К. Вильбранд, Р. Михаэлис и др.) занялись продуцированием антисоциалистических пасквилей. Полемическим откликом на роман Беллами с его идеей мирного перехода к социалистическому обществу стал роман-предостережение И. Доннелли «Колонна Цезаря» (1890), изображавший народное восстание против тирании олигархии как «кровавый и ужасный урок». Своеобразная полемика с уравниловкой и фетишизацией техники в романе Беллами содержалась в романе английского социалиста У. Морриса «Вести ниоткуда» (1891). Отзываясь на развернувшуюся полемику, Беллами выпустил белле-тризованный трактат «Равенство» (1897), сюжетно связанный с романом, но художественно бледный. Сенсационный успех романа «Взгляд назад» 5, воспринятого многими читателями едва ли не как прямое руководство к действию не только в США, но и во многих других странах, объясняется интернационалистским характером тех социалистических идеалов, которые в нем при всех противоречиях нашли выражение. Клара Цеткин, переведшая роман на немецкий язык, считала его крайне полезным для трудящихся масс6. В Нидерландах создали специальную Ассоциацию Беллами. Книгу с жадностью читали в России. По мнению У. 3. Фостера, вместе с книгой социалиста Л, Гронлунда «Кооперативная республика» роман Беллами «способствовал популяризации социалистических и полусоциалистических идей среди американских масс»7. Ф. Фонер назвал роман «первым учебником социализма» в США8. 4 Гилепсон Б. А. Роман Э. Беллами «Взгляд назад» и его роль в литературной и об щественной борьбе в США.— В кн.: Американский ежегодник, 1972. М., 1972, с. 41—62. 5 Когда в 1935 г. Колумбийский университет обратился к философу Дж. Дьюи, исто рику Ч. Бирду и редактору журнала «Атлантик» Э. Уиксу с предложением соста вить список из 25 книг, оказавших наибольшее влияние на умонастроения и дела людей во всем мире за истекшие полвека, то все трое поставили на первое место «Капитал» Маркса, а на второе — роман Беллами «Взгляд назад». О международ ном резонансе этой книги см. антологию: Bowman S. E. Edward Bellamy Abroad. N. Y., 1962. 6 Интересные данные о восприятии романа в Германии см. в кн.: Riederer F. Edward Bellamy's Utopischer Sozialismus und sein Einfluss auf der Sozialistische Denken in Deutschland. Mtinchen, 1961. 7 Foster W. Z. The History of the Communist Party of the United States. N. Y., 1952, p. 75. 8 Фонер Ф. С. История рабочего движения в США...: В 5-ти т. М., 1949—1983, т. 2, с. 52. 462 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 463 Марк Твен (литературный псевдоним Сэмюэла Клеменса, 1835— 1910) был не только центральной фигурой литературного процесса второй половины XIX столетия, но и, подобно Уитмену, ярким олицетворением культуры США, ее национальных особенностей. Хоуэллс, друживший с Твеном, назвал его «Линкольном американской литературы». Творчество Твена отразило важнейшие черты духовной жизни целой эпохи, более того, пути американской истории. Б. Шоу заметил как-то, что по произведениям Твена можно будет изучать историю США XIX столетия так же, как по произведениям Вольтера историю Франции XVIII в. Сама эволюция Твена от жизнерадостного юмора в раннюю пору к глубокому скепсису и горечи на склоне лет по-своему отразила драматические сдвиги и перемены в жизни страны. Марк Твен пришел в литературу из самой гущи народной жизни: прежде чем заняться серьезным творчеством, перепробовал немало профессий, был учеником типографа, лоцманом на Миссисипи, старателем в Неваде, газетчиком провинциальной прессы. Дебютировав новеллой «Знаменитая прыгающая лягушка из Калавераса» (1865), он заявил о себе как писатель, несущий свежее, национально-самобытное начало, грубоватый юмор Запада, впитавший элементы фольклора «границы», простонародную демократическую стихию, что было своеобразным вызовом стерильности, анемичности новоанглийской словесности. Эти особенности Твена отчетливо сказались на фоне его тяготевших к европейским образцам современников, таких, как Хоуэллс и Джеймс. Ранние новеллы Твена («Разговор с интервьюером», «Журналистика в Теннесси», «Как меня выбирали в губернаторы» и др.), а также книги («Простаки за границей», 1867; «Налегке», 1872) отражают светлое мироощущение молодого писателя, пронизаны жизнерадостной веселостью, искрометным юмором, отмечены неуемной фантазией. Наряду с критическими мотивами они еще исполнены оптимистической веры Твена в американские возможности, в превосходство молодой демократии Нового Света над «старушкой» Европой. Постепенно, однако, кристаллизуются его критические воззрения на американскую действительность (роман «Позолоченный век», 1873). Обратившись в «Приключениях Тома Сойера» (1876), первой части автобиографической трилогии, к дорогой ему поре жизни в Ганнибале, Твен создал своеобразный поэтический эпос юности. Красота великой реки, романтика лоцманского труда запечатлены во второй части трилогии «Жизнь на Миссисипи» (1882). Но подлинный шедевр Твена — роман «Приключения Гекльберри Финна» (1884), образец зрелого реализма и критицизма писателя по адресу буржуазной цивилизации. В этом произведении ярко выписаны образы Гека и негра Джима, их приключения показаны на богатом социальном фоне США. Роман, исполненный гуманистического пафоса, органично соединил объективное повествование с гротеском, символикой, метафоричностью и лиризмом, он словно бы аккумулировал в себе темы, мотивы, литературные приемы, характерные для последующего художественного развития в США. Э. Хемингуэй верно уловил значение романа, сказав о нем: «Вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется „Гекльбери Финн"» 9. 9 Хемингуэй Э. Старый газетчик пишет. М., 1983, с. 67. В середине 80-х годов общественно-политическая позиция Твена заметно радикализируется. В марте 1886 г. писатель произносит знаменитую речь: «Рыцари труда—новая династия» (была полностью обнародована лишь в 1957 г.). В ней Марк Твен осудил господствующую в США социальную несправедливость и высказал убеждение, что фальшивая знать уберется прочь, а законный владелец вступит во владение своим домом. В подымающемся рабочем классе он видел «нового короля», способного взять власть с помощью всеобщего избирательного права. Питая особый интерес к истории, к эпохе средневековья, что показали повесть «Принц и нищий» (1882) и книга «Личные воспоминания о Жанне д'Арк» (1896), Марк Твен улавливал в далеком прошлом очевидные параллели с современностью. Об этом ярко свидетельствовал и роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889), в котором сатира писателя метила не только в титулованную знать артуровских времен (VI в. н. э.), но и в новоявленных «королей нефти, индустрии, денежного мешка», в тех, кто олицетворял «новый феодализм». В этой «сказке артуровских времен» Твен солидаризировался с правом народа на восстание, выдвигая в качестве идеала широкую концепцию народовластия 10. Однако при всей проницательности и остроумии социальной критики Марк Твен не выходил за рамки общедемократических воззрений, прошел мимо набиравшего силы в начале 1900-х годов социалистического движения. На исходе века юмор Твена перерастает в жгучую обличающую сатиру: таков его знаменитый рассказ «Человек, который совратил Гедлис-берг» (1899), этот убийственный вердикт буржуазному двуличию, социальное обобщение большой силы. Твен возвышает голос против агрессивной внешней политики США, сатира исполнена гнева, его знаменитые памфлеты бичуют империализм. Он клеймит расизм («Соединенные Линчующие Штаты», 1901), империалистическую агрессию и вероломство («В защиту генерала Фанстона», 1902; «Человеку, ходящему во тьме», 1901), колониальный грабеж («Монолог короля Леопольда», 1905), милитаризм («Военная молитва», 1905, впервые напечатано в 1923 г.), деспотизм российского самодержавия («Монолог царя», 1905). В поздний период творчества, увенчанный славой «король смеха» Твен переживает внутреннюю драму, с горечью видя крушение былой веры в демократические идеалы, ощущая раскол с буржуазной Америкой. На страницах «Автобиографии», которую он пишет, по его словам, «из могилы», возникают сатирически окрашенные фигуры столпов американской государственности, сенаторов, магнатов промышленности (Т. Рузвельт, Дж. Хэй, Дж. Гульд, Э. Карнеги и др.). Будущее видится Твену безнадежно мрачным, господствующее зло — почти извечным, «вселенским» в своих масштабах (трактат «Что такое человек?», 1906; повесть «Таинственный незнакомец», впервые опубликована в 1916 г.). Твен горь- 10 Роман воспринимался современниками как произведение политически актуальное. Одно из первых его изданий было снабжено иллюстрациями художника Чарлза Берда: он придал лицу одного из феодальных крепостников черты сходства с Дж. Гульдом, архимиллионером, известным своей жестокостью. Отрывки из романа Твена читались на рабочих митингах. Подробно о том, сколь злободневно воспринимался роман, см.: Smith H. N. Twain's Fable of Progress. New Brunswick (N. J.), 1964. 464 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 465 ко корит себя за то, что не всегда находил мужество высказать («всю правду» о своей стране, которую любил li. Среди современников Твена, писателей-реалистов, выделялся и Ф. Брет Гарт (1836—1902), пришедший в литературу с немалым запасом жизненного опыта. Пребывание в Калифорнии (1854—1871), завороженной «золотой лихорадкой», где он с головой погрузился в быт старателей и горняков, оказалось для него самой счастливой и плодотворной порой. Рассказы «Счастье Ревущего Стана», «Изгнанники Покер-Флета», «Мигглс», «Компаньон Теннесси» и другие принесли писателю мировую известность. В них Брет Гарт воспевает романтику борьбы с природой, трудностями, дух приключений, художественно запечатлевает целый уклад жизни. Это Калифорния — земля, залитая южным солнцем, с поселками старателей, колоритный мир людей Дальнего Запада (горняки, трактирщики, уличные женщины), зачастую не нашедших места в «цивилизованном» обществе, отверженных, неспособных на благородные, мужественные поступки. В ряде новелл Брет Гарта показана разлагающая власть золота («Человек из Солано»; «Миллионер из Скороспелки»), осуждается расизм («Ван Ли — язычник», «Трое бродяг из Тринидада»), с симпатией изображена нравственная красота простых людей («Граница прилива»). Его критические воззрения на американскую действительность, неприятие спекулятивной горячки отчетливо проявляются в романе «Габриэль Конрой/ (1876), повести «История одного рудника» (1878). Выступал Брет Гарт и как поэт, автор баллад из жизни старателей. В остроумных пародиях на современных ему писателей, европейских и американских, Диккенса, Булвер-Литтона, Дюма-отца, Гюго, Купера и других (книга «Романы в самом кратком изложении», 1867) он заявил о себе как сторонник реализма. Брет Гарт не сумел, однако, закрепить свой литературный успех. Разлад с родиной привел к тому, что с 1878 г. Брет Гарт, переживший глубокую душевную драму, обосновывается в Европе; произведения последних лет, весьма многочисленные, уступают ранним, хотя в них Брет Гарт продолжает осваивать калифорнийскую тему («Восточные и западные стихи», 1871; «Двое из Сэнди бара», 1876; «Сузи», 1893). В это время Брет Гарт заинтересовался также, без особого успеха, историей. В повести «Тэнкфул Блоссом» (1877) действие происходит в 1779 г., в эпоху борьбы за независимость, создан заметно идеализированный образ Вашингтона; в романе «Кларенс» (1895), произведении неровном, не лишенном мелодраматизма, Брет Гарт пишет о событиях гражданской войны 1861—1865 гг., создает ряд удачных батальных сцен. 11 После смерти великого писателя на протяжении почти полувека — это случай едва ли не уникальный в истории мировой литературы — продолжались публикации из архива не увидевших свет произведений, как правило, исполненных критического пафоса. Среди них некоторые памфлеты, «Записные книжки» (1936), ряд глав из «Автобиографии», содержащих резкие характеристики его маститых современников, сатирический рассказ «Письмо ангела-хранителя» (1946), антиклерикальная сатирическая книга «Письма с земли» (1962) и др. Усилиями советских (М. О. Мендельсон, А. И. Старцев, М. Н. Боброва, А. С. Ромм и др.) и прогрессивных американских твеноведов (Ф. Фонер, М. Гайсмар) опровергнута долго бытовавшая легенда о Твене как беззлобном юмористе, мастере анекдота, показана значимость его социальной сатиры, освещена общественная позиция. Последнее десятилетие XIX в. в истории США характеризуется дальнейшим обострением социальных конфликтов, что нашло отзвук в искусстве слова, в котором все решительней укрепляются позиции реализма, принципы жизненной правды. Социальная проблематика начинает играть все более значительную роль. На исходе XIX столетия выдвигается группа писателей «новой волны», в творчестве которых четко проявилось стремление к художественному познанию глубинных процессов, происходящих в американской действительности. Это Ф. Норрис, С. Крейн, X. Гарленд, X. Фредерик, Г. Фуллер. Тогда же начинают свой путь молодые Т. Драйзер и Дж. Лондон. Критики обычно относят их, прежде всего Норриса и Крейна, к натуралистам. Проблема натурализма как направления в литературе США на рубеже веков сложна, до сих пор вызывает споры. Действительно, с конца 80-х годов творчествo Э. Золя и его теоретико-эстетические воззрения, в частности изложенные в книге «Экспериментальный роман», привлекают пристальный интерес американских писателей. В книгах Норриса, Крейна, ряда других художников слова отражаются такие черты натуралистической доктрины, как прямолинейный детерминизм, т. е. рассмотрение характера в качестве продукта социальной среды, акцентировка внимания на физиологических, биологических чертах личности, беспристрастность, объективизм, культ факта, пессимизм и фатализм в подходе к историческому процессу. Однако в США не сложилось цельной школы натурализма, каждый из названных писателей шел своей дорогой. Даже Норрис и Крейн не были натуралистами «в чистом виде»; в их лучших произведениях, так же как и у ценимого ими Золя (в отличие от «стопроцентного» натуралиста, скажем, Гюисманса), ведущей оставалась реалистическая тенденция, осложненная натуралистическими веяниями и элементами. Своеобразие натурализма в США заключалось в том, что он развивался в конфронтации с мифом об американской «исключительности», в споре с «традицией утонченности», с буржуазно-апологетической литературой, со столь влиятельной пуритански-ханжеской идеологией, враждебной правдивому, нелицеприятному изображению действительности. Американским писателям-«натуралистам» были чужды бесстрастное наблюдение жизни, равнодушие к добру и злу: Норрис и Гарленд сочувствовали популистскому движению; Крейн был участником Антиимпериалистической лиги; Дж. Лондон — активным членом социалистической партии. Они художественно, не без помощи социологии, нелицеприятно исследовали жизнь, в том числе ее мрачные стороны и контрасты, а не спешили «подогнать» ее под априорную натуралистическую схему. Художником большого дарования, которое не успело раскрыться, был Стивен Крейн (1871—1900), начинавший, подобно многим его собратьям по перу, как журналист, репортер-газетчик: он побывал на Кубе во время восстаний 1895 и 1896 гг., был очевидцем греко-турецкой (1897) и испано-американской (1898) войн. Близкий в молодые годы к кругам нью-йоркской богемы, он всю жизнь стремился к приключениям, познанию неизведанного. В его творчестве прочерчиваются три главные темы: жизнь трущоб, трагедия войны и обездоленность детей. Сюжетом повести «Мэгги — девушка с улицы» (1893) стала горестная судьба работницы, живущей в трущобах Бауэри, соблазненной, вынужденной пойти на панель и кончающей жизнь самоубийством. Нагнетая мрачные, натурали- 466 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 467 стические подробности, Крейн рисовал нью-йоркское «дно», что шокировало буржуазных издателей, отклонивших произведение писателя, который подвергся нападкам и был обвинен в «безнравственном натурализме». В дегероизации войны — пафос его романа «Алый знак доблести» (1895). Главное в нем — изображение психологического состояния юноши Генри Флеминга, солдата, осознающего себя винтиком безличной армейской машины. В романе сказались пацифистские тенденции, равно как и натуралистическая интерпретация войны, предстающей в виде бессмысленной, разрушительной стихии. Крейн внес существенный вклад в жанрово-тематическое обогащение американской новеллистики, обратившись к широкому кругу проблем; он пишет о детях («Его новые варежки», «Стыд», «Смерть и чудовище»), о трагизме провинциального существования («Чудовище», «Голубой отель»), о быте городских трущоб («На тему о нищете», «Мать Джорджа»), о войне («Военный эпизод»). Крейн предвосхитил некоторые мотивы, настроения и темы в американской литературе XX в., в частности у Драйзера, Хемингуэя. Его оригинальный стиль, соединивший лаконизм и точность повествования, драматизм, первые опыты внутреннего монолога, импрессионистически окрашенные детали, предварили важные художественные искания писателей XX столетия. ФРЭНК НОРРИС Как и Крейн, Фрэнк Норрис 1870— 1902), проживший недолгую и бурную жизнь, пришел в литературу в начале 90-х годов, много сил отдавал журнально-газетной работе, побывал в разных концах страны, а также в Южной Африке, где наблюдал первые выступления буров, и на Кубе во время испано-американской войны. С первых шагов он заявил о себе как последователь Золя, в его художественной программе, реалистической в своей основе, заостренной против украшательской, анемичной, худосочной буржуазной литературы, имелись натуралистические тенденции (биологизм, несколько прямолинейный детерминизм). В сборнике «Ответственность романиста» (1903), вошедшем в историю литературно-критической мысли в США, Норрис выступает как противник, по его словам, «формализма и старых кумиров», как поборник социально активного искусства, которое должно быть обращено к народу, «единственному искателю Истины». Его воодушевляет мечта о создании «Великого американского романа», способного выразить коренные качества американской жизни. Крайне важным для Норриса, так же как и для Хоуэллса, Крейна, Драйзера, Гарленда, был пример и опыт Толстого. В своих ранних произведениях Норрис отдает дань романтизму, в даль-нейшем по-своему реализует эстетические принципы Золя. Особенно показателен в этом плане роман «Мак Тиг» (1899), в котором он стремится запечатлеть «кусок жизни». История сан-францисского дантиста Мак Тита, его жены Трины и их окружения служит иллюстрацией того, как алчность, зависть и жестокость имеют своим результатом разрушение личности. Самым же значительным произведением Норриса стала его эпическая трилогия «О пшенице», состоящая из двух романов: «Спрут. Калифорнийская история» (1901), «Омут. Чикагская история» (1902). Последний роман «Волк» он задумал, но не успел написать. «Спрут»— выдающееся, эпическое по размаху произведение американской реалистической литературы отразило, в частности, интерес Норриса к популистскому движению и знакомство с его лидерами. В основу романа Норрис положил реальный исторический эпизод открытой классовой борьбы, «великой трагедии», вооруженное столкновение в округе Мусоельслаф в 1880 г. В основе произведения — противоборство железнодорожной монополии и живущих в калифорнийской долине Сан-Хоакин фермеров, которые логикой событий принуждены с оружием в руках отстаивать право на землю и труд. Их движение представлено во многом как стихийный, слабо осознанный протест. В этом эпическом полотне поистине сверкает богатая палитра художественных красок. Норрис тяготеет к символике, к многозначной метафоре. Спрут — символ страшной, распространившей свои щупальца монополии, которой противостоит «сквозной» образ живого моря пшеницы, олицетворяющей вечную природу. В «Омуте», романе художественно менее удачном, интересным оказался образ «громады торговой биржи», во главе которой стоит монополист Джеджвин, в итоге сокрушенный своими конкурентами. Почти одновременно с Крейном и Норрисом начал путь и Хамлин Гарленд (1860—1940). Сын бедного фермера, он остался в литературе как значительный мастер, хорошо изображавший знакомый с детства сельский быт. Широкую известность приобрел его первый и, пожалуй, лучший сборник рассказов «Главные проезжие дороги» (1891), в котором он первым среди американских писателей правдиво, сурово и без прикрас запечатлел жизнь, заботы, труд людей, связанных с землей. Эпиграф к книге удачно передавал ее дух и атмосферу: «Главная проезжая дорога долга и однообразна, вдоль нее встречаются то глухой городок, то дом фермера-труженика. Как по столбовой дороге жизни, проходят по ней люди, представляющие разные классы общества; но всего 468 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 469 более бедняков и тех, кто измучен жизнью». Далее последовал сборник «Люди прерий» (1893). Излюбленным объектом изображения в этих книгах Гарленда стали фермерский уклад и характерный пейзаж Среднего Запада, воспроизведенные им в духе школы «местного колорита». В его новеллах звучит социальная тема: он рисует горькую судьбу ветерана гражданской войны (рассказ «Возвращение солдата»); создает исполненный внутреннего достоинства образ бедняка-труженика (рассказ «Под лапой льва»). В романе «Джесон Эдвардc» (1892) Гарленд отстаивал в сущности утопический план возврата к патриархальному укладу, защищал идеи Г. Джорджа; в другом романе, «Член третьей палаты» (1892), показывал наступление нарождающихся монополий на фермеров. Среди произведений Гарленда 90-х годов также интересен роман «Доходное место. Повесть о современном Западе» (1892), события в котором развертываются на фоне широкого общественного движения 70—90-х годов. В нем автор выступает как сторонник популизма. Эстетические взгляды Гарленда изложены в книге статей «Разрушающиеся идолы» (1894), прочно вошедшей в историю литературно-критической мысли в США. В ней Гарленд отстаивает реализм, осуждая лжеромантику и различные формы украшательства, и формулирует свою теорию так называемого «веритизма», т. е. верности искусства правде жизни, под которой разумеет поэтизацию будничного, обыденного. «Для „веритиста",— подчеркивал Гарленд,— только современность является жизненной темой» 12. Утверждая, что «прошлое — мертво», что каждое новое поколение сокрушает вчерашние художественные «идолы», Гарленд, однако, недооценивал роль традиции. Девяностые годы остались как самая плодотворная пора в творчестве и жизни Гарленда, который осваивал и опыт русских писателей, прежде всего Тургенева и Толстого. В дальнейшем же он «интегрируется» в буржуазный «истэблишмент», социально-критический пафос в его творчестве иссякает. В последние десятилетия уже без особого успеха он возвращается к испытанной фермерской теме в автобиографической трилогии: «Сын Среднего Запада» (1917); «Дочь Среднего Запада» (1922); «Возвращение со Среднего Запада» (1928). В последнее десятилетие XIX в. выступил интересный художник-реалист Генри Фуллер (1857—1929), творчество которого недооценивается буржуазной критикой. Фуллер был одним из первых представителей так называемой «чикагской школы» писателей (к ней относят также Гарленда, Херрика, Сэндберга, Драйзера, Андерсона, Делла). Они изображали жизнь обитателей и разительные социальные контрасты Чикаго, стремительно растущего индустриального гиганта, и шире — всего Среднего Запада. В остросюжетном романе «Обитатели скал» (1893) критически освещен мир капиталистических хищников, одержимых алчностью и тщеславием, прежде всего фигура главного героя транспортного магната банкира Брейнарда. Дэвид Маршалл, герой другого, самого значительного романа Фуллера «За процессией» (1895),—богатый чикагский купец, человек старой формации, дети которого, сын и двое дочерей, ослепленные блеском светской жизни, стремятся во всем подражать роскоши и экстравагантным замашкам чикагской плутократии и нуворишей. 12 American Literary Criticism. Moscow, 1981, p. 133. Критическая позиция Фуллера сказалась в годы испано-американской войны, когда в памфлете «Новый флаг» он осудил монополии, наживающиеся на войне. В начале 1900-х годов Фуллер в серии новелл и повестей обращается к проблеме положения искусства в обществе, где господствуют плоские торгашеские интересы (повести «Падение Эбнера Джонса», «Доктор Гауди и тыква», «Маленький ОТрейди против треста»). В дальнейшем, однако, Фуллер, которому инкриминировали сочинение «пасквилей на действительность», замолкает. Драйзер, высоко его ценивший, видел в нем одного из пионеров реализма, «затравленного оравой» «романтически настроенных, взбесившихся недоносков-критиков пуритан» 13. Как журналист, редактор и репортер начинал свой путь еще один видный писатель 90-х годов, Харолд Фредерик (1856—1898). Он — автор значительного социально-психологического романа «Проклятие Зерона Уэйра» (1896), герой которого — священник, разуверившийся в религии и церкви, переживающий глубокий духовный кризис. Перу Фредерика, в методе которого сказываются натуралистические черты, принадлежат также произведения на исторические темы: роман «В долине» (1890) из эпохи войны за независимость и сборник «Марсена и другие рассказы» (1894) о войне Севера и Юга. Испано-американская война, нашедшая, как уже отмечалось, энергичный отзвук в литературе, открывает также и новый этап художественного развития. Он обнимает примерно два десятилетия и завершается с окончанием первой мировой войны. Центральной фигурой этой эпохи был, бесспорно, Т. Драйзер (1871—1945): он принадлежал к поколению Норриса, Крейна, Гарленда, формировался как литератор в 90-е годы, но именно его роман «Сестра Керри» (1900) имел принципиально важное значение для истории американской литературы, открыл XX в. Его автор сыграл пионерскую роль в утверждении реализма в США, своей бескомпромиссной приверженностью искусству жизненной правды он пробивал дорогу Андерсону, С. Льюису, Хемингуэю, Фолкнеру, Р. П. Уоррену и другим выдающимся мастерам, которые пришли после него и воздали ему дань уважения. Огромный запас жизненных наблюдений Драйзер получил в годы (1890—1900), отданные сотрудничеству в газетах и журналах («Чикаго глоуб», «Нью-Йорк уорлд», «Эвримен» и др.), которые предшествовали появлению его первого романа. Статьи и очерки Драйзера, профессионального журналиста, написанные в 90-е годы, свидетельствуют о том, что уже с первых шагов он с большой проницательностью представлял социальные противоречия американского общества и вместе с тем стремился проникнуть в глубинные закономерности человеческого бытия, в природу взаимоотношений индивида и социальной среды. В это же время формируются и эстетические взгляды Драйзера, кумирами которого были Бальзак, Толстой, а также Золя. Он стремился запечатлеть жизнь как великую и завораживающую тайну, во всем ее «трагизме, ужасе и красоте», прокламировал свое понимание миссии художника слова — говорить суровую правду, не идя на компромиссы с господствующими условностями. 13 Драйзер Т. Собр. соч.: В 12-ти т. М., 1951 — 1954, т. 11, с. 552. 470 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 471 Роман «Сестра Керри» (1900) показывал, какой моральной ценой приходится оплачивать пресловутый американский успех. Логикой художественных образов, без ложного мелодраматизма и сенсационности он убеждал, что за внешне добропорядочным фасадом американского общества прочно укоренились как нечто совершенно естественное аморальность и преступность. Керри Мибер, ставшая любовницей Друэ, предавшая мужа Герствуда, когда тот обеднел, сделавшая карьеру в театре, но так и не ставшая подлинным художником сцены, наконец, сам Герст-вуд, похитивший деньги из сейфа,— обо всем этом Драйзер повествует как о норме американского образа жизни. Подвергнувшийся после выхода романа нападкам критики, Драйзер вынужден был замолчать почти на 10 лет. Тема «борьбы за существование», едва ли не главенствующая в раннем творчестве писателя, получает дальнейшее развитие в романе «Дженни Герхардт» (1911). В этом произведении, показывающем, как нищета и богатство «сосуществуют» в американском обществе, прослежена судьба главной героини Дженни, дочери рабочего, наделенной природным обаянием и редким душевным благородством. Писателю, умевшему проникнуть в женскую психологию, удалось создать яркий, незабываемый образ молодой американки. Важной вехой в творчестве Драйзера становится работа над «Трилогией желания». В первых ее частях «Финансист» (1912) и «Титан» (1914) действие развертывается на фоне роста американского капитализма от гражданской войны до конца XIX в. Завоеванием писателя стало создание обретшей классические масштабы фигуры Фрэнка Каупервуда (прототипом послужил известный американский магнат, миллионер Чарлз Йеркc), энергичного, напористого, умело продирающегося в джунглях капиталистического бизнеса. Каупервуд действует сначала в Филадельфии, затем в Чикаго. Образ главного героя обрисован Драйзером в двух планах: «деловом», и здесь писатель по-бальзаковски конкретно, досконально и со знанием дела воспроизводит механику его махинаций; и в «личном», когда одержимый жаждой успеха у женщин Каупервуд бросается в омут любовных приключений, покупает и меняет любовниц. В целом в его обрисовке, особенно в первых частях трилогии, заметна двойственность: с одной стороны, Драйзер показывает Каупервуда как хищника, с другой — невольно любуется им как сильной, «магнетической» личностью. В этом, да и в других ранних романах Драйзера еще давали себя знать объективизм, биологизм и приверженность к социальному дарвинизму. Развенчание Каупервуда произойдет несколько позднее, в заключительной части трилогии, в «Стоике» (издан в 1947 г.). Наконец, в романе «Гений» (1915) писатель ставит столь заботившую его проблему искусства в долларовом мире. С тонким проникновением в психологию творческой натуры выписан в романе главный герой художник Юджин Витла, человек талантливый, но слабый, капитулирующий перед фетишем материального успеха. Выход этого произведения вызвал ярость со стороны церковников и ханжей-пуритан, защитников буржуазной «добродетели», добившихся в ряде штатов запрещения книги как «аморальной». Уже в первых романах Драйзер проявил себя как художник объективной, детализированной манеры, обильно документирующий повество- вание, несколько тяжеловесное, но подкупающе правдивое. Склонный к философствованию, он стремился уловить за судьбами своих героев проявление общих законов бытия. Правда, его философская позиция оставалась противоречивой: в ряде произведений, в пьесе «Рука гончара» (1913), в автобиографической книге «Каникулы уроженца Индианы» (1916) звучат мысли о фатальном трагизме человеческой жизни, о невозможности изменить мир. Однако в эти годы уже начинается та серьезная внутренняя идейная перестройка Драйзера, которая была ускорена под воздействием Октябрьской революции и общественного подъема в пору «красных 30-х»; она привела писателя на склоне лет к вступлению в ряды Коммунистической партии США. Успехи социалистического движения в США в начале 1900-х годов оказали сильное и многообразное воздействие на литературный процесс, что нашло отзвук в творчестве Э. Синклера, Дж. Лондона, К. Сэндбер-га, Р. Борна, Э. Пула, Дж. Рида и многих других писателей 14. Трудно назвать такого крупного американского художника на заре века, который бы так или иначе не отозвался на проблемы социализма 15. В отличие от Беллами, Джеймса, Хоуэллса, литераторов кабинетного склада, в начале века в литературу приходит новое поколение писателей, прошедших суровые жизненные университеты. Среди них едва ли не самой колоритной фигурой был Дж. Лондон (1876—1916). С ранних лет он приобщился к труду, к борьбе за существование, переменил множество профессий, с жадностью занимался самообразованием. В середине 90-х годов начал штудировать труды Маркса, с 1895 по 1901 г. он — член Социалистической рабочей партии, с 1901 по 1916 г. — в рядах Социалистической партии Америки. Джек Лондон пришел в литературу со своей темой, стилем, излюбленными характерами сильных, мужественных людей. В конце 90-х годов он публикует первые рассказы, овеянные романтикой подвига, борьбы с природой, посвященные Северу, в частности Аляске (впоследствии вошли в сборники «Сын Волка», «Бог его отцов», «Дети мороза», «Мужская верность» и др.), которые приносят ему славу («За тех, кто в пути», «Белое безмолвие», «Северная Одиссея», «Киш, сын Киша», «Закон жизни» и др.); рассказ «Любовь к жизни» (1906) повествует о схватке сражающегося из последних сил человека с волком. По свидетельству Н. К. Крупской, читавшей этот рассказ В. И. Ленину незадолго до его кончины, Ильичу он «понравился чрезвычайно» 16. В лучших «северных» и «тихоокеанских» рассказах Лондона звучит осуждение волчьего индивидуализма, эгоизма, стяжательства, ради которых попираются светлые человеческие чувства («Человек со шрамом», «Тысяча дюжин», «Золотой каньон» и др.). Художник-реалист, в творчестве которого решительно выражено также и романтическое начало, Джек Лондон в ряде произведений отдает, однако, дань биологизму, спенсерианству, 14 Гиленсон Б. А. Социалистическая традиция в литературе США. М., 1975. 15 Драйзер, например, в начале 1910-х годов по совету друзей-социалистов стал гото вить к печати сборник «Идиллии бедных», а социалистическая газета «Нью-Йорк колл» перепечатала его очерк «Люди во мраке», посвященный обитателям ночле жек. Однако подлинное сближение Драйзера с рабочей Америкой произойдет позд нее, в 30-е годы. 16 Крупская Н. К. Что нравилось Ильичу из художественной литературы.— В кн.: Ленин о литературе и искусстве. М., 1979, с. 625. 17 472 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 473 идеям Ницше (роман «Дочь снегов», 1902; рассказ «Сын волка»). Лондон также проявил себя как талантливый художник-анималист (повести «Белый клык», «Зов предков» и др.). В начале века складываются эстетические воззрения Лондона, настаивавшего на том, что нелицеприятное следование жизненной правде, как бы она ни была горька и тяжела,—непременная забота честного художника, который должен развить свое оригинальное видение действительности (статья «О писательской философии жизни», 1899). Последнему не следует заниматься, по мысли Лондона, «фотографированием» реальности, но дать ее «сгусток», проникнуть во все ее поры; литературные произведения останутся холодными, невыразительными, если их не одухотворит подлинная «любовь к человеку» 17. Расширяются социальные, географические горизонты Джека Лондона: он — военный корреспондент в годы англо-бурской (1901—1902) и русско-японской войн (1904—1905), собирает в Лондоне материал для книги под афористическим заголовком «Люди бездны» (1903) — насыщенного фактами репортажа о горькой участи беднейших обитателей и изгоев лондонского Ист-Сайда. Жизненный опыт подвел Лондона к пересмотру некоторых прежних воззрений, к развенчанию «сильного человека» ницшеанского толка, в частности героя романа «Морской волк» (1904) капитана Вулфа Ларсена. В 1905—1907 гг. под влиянием российской революции общественная позиция Лондона радикализируется, он совершает лекционные турне по стране18. Его статьи и речи исполнены боевого пафоса. Собранные в сборниках «Борьба классов» (1905) и «Революция» (1910), они свидетельствуют о его враждебности к капиталистическому строю, приверженности революционным методам борьбы. Правда, в публицистике Лондона этих лет сказывалось неизжитое до конца спенсерианство, представления о социальном конфликте как о выражении все той же извечной борьбы за существование. Его роман «Железная пята» (1907) — произведение сложной жанровой структуры, решительная демонстрация социалистических убеждений писателя. Роман предсказывал грозящие США революционные катаклизмы и одновременно явился взволнованным повествованием о современности. Главный герой Эрнест Эвергард, обрисованный широкими романтическими мазками,— важное звено на пути создания образа революционера в литературе США. Правда, панорама народного восстания, история гибели «чикагской коммуны» выписаны не во всем удачно: перед нами взрыв доведенных до отчаяния «людей бездны». Но Лондон оказался проницательным в главном, в предвидении реакционных, фашистских тенденций, порождаемых крупным капиталом в империалистическую эпоху, в художественной характеристике власти монополий в мнимо демократическом государстве. В «Мартине Идене» (1909), художественно наиболее убедительном романе, пользующемся мировой известностью, Лондон обратился к волновавшей его теме — писатель и общество, к изображению творческой 17 Писатели США о литературе: В 2-х т. М., 1982, т. 1,V 282. 18 Свежие детали, относящиеся к выступлениям Лондона в эту пору, содержатся в воспоминаниях ветерана коммунистической печати США Арта Шилдса «Годы фор мирования» (1982). См.: Shields A. My Shaping-up Years. The Early Life of Labor's Great Reporter. N. Y., 1982, p. 80—84. личности, ее психологии и судьбы. Автобиографизм — очевидная особенность образа главного героя, бывшего рабочего и моряка, ставшего благодаря упорному труду и самообразованию знаменитым писателем. В то же время писатель не одобрял в Мартине Идене черты индивидуализма и ницшеанства. Своим романом он с большой художественной силой показал во многом типичную участь оторвавшегося от народа художника в долларовом мире. Во время двухлетнего кругосветного путешествия на судне «Снарк» (1907—1909) Лондоном были созданы лучшие «морские» рассказы («Дом Мапуи», «Под палубным тентом», «Китовый зуб» и др.), составившие несколько сборников. С конца 1900-х годов в творчестве Лондона нарастают кризисные явления. Он по-прежнему трудится с большой продуктивностью, однако все чаще подчиняя свой талант требованиям кассового успеха у буржуазных издателей. Ослабление реализма Лондона, уступка господствующим вкусам, тяготение к развлекательности и мелодраматизму сказываются в романах «Лунная долина» (1913), «Маленькая хозяйка большого дома» (1916), «Мятеж на Эльсиноре» (1914), «Сердца трех» (1920). Его представления о будущем порой окрашены в мрачные тона («Алая чума», 1915). Вместе с тем и в позднем творчестве писателя заметны и плодотворные поиски, его устремленность в завтрашний день человечества, интересное использование фантастических элементов, неприязнь к миру собственничества (например, в пьесе «Кража», 1910). Разочарование в оппортунистической политике социалистической партии вынуждает его в 1916 г. выйти из ее рядов. Осенью того же года Лондон умирает. Важным фактором не только общественной, но и художественной жизни США в начале 1900-х годов стало движение макрейкеров («разгре-бателей грязи»). Макрейкеры (А. Тарбелл, Р. С. Бейкер, У. Хард, Ч. Э. Рассел и др.), близкие к доктрине натурализма, исходили из принципа фактографии и документализации, широко использовали «разоблачительную» технику, стремились к сенсационности, броскости материала. Они ощущали резкий контраст между идеалами Просвещения, заветами «отцов-основателей» и неприглядной американской действительностью, хотя и не выходили за рамки либерального реформизма. Их выступления в целом содействовали укреплению социально-критических тенденций в литературе, развитию «социологической» разновидности реализма. Макрейкеры содействовали сближению беллетристики с журнализмом, «интеграции» социологии и публицистики в ткань художественного произведения. Влияние макрейкерства ощутимо в творчестве ряда писателей, в частности Дэвида Грэма Филлипса (1867—1911), автора известных в свое время «разгребательских» статей и очерков и двух десятков романов. В его художественных произведениях главенствуют две основные темы: разоблачение махинаций финансовых воротил и изображение «новой женщины», стремящейся к самоутверждению, поиску своего места в жизни. Самое значительное его произведение — роман «Сьюзен Ленокс: падение и возвышение» (1908, издан посмертно в 1917 г.) рисует одиссею молодой девушки, данную на фоне трущоб Цинциннати и коррумпированного нью-йоркского света. Пережив многие испытания и личные разочарования, она благодаря своему таланту становится известной актрисой. 474 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 475 Через «разгребательскую» фазу прошел и Линкольн Стеффенс (1866— 1936), творчество которого составило значительную страницу в истории публицистики и журналистики США. Событием стала знаменитая книга Стеффенса «Позор городов» (1904), в которой поставлена волновавшая его проблема — связь политической машины, городских властей с преступным миром, их сотрудничество с «большим бизнесом», подчинение муниципалитетов интересам денежного мешка. Искажение принципов народовластия, перерождение демократии в плутократию — тема других его книг: «Борьба за самоуправление» (1906), «Строители» (1909). Стеффенс одним из первых ввел в оборот термин «система», имея в виду, в частности, глубоко укоренившуюся продажность, ставшую в стране «постоянно действующей нормой». В статье «Борьба Фолка за Миссури» он писал: «Всякий раз, когда я стремился докопаться до источников политической коррупции городской верхушки, потоки грязи разливались в самых неожиданных направлениях и проникали в сплетения вен и артерий так глубоко, что не было такой части политического тела, которая оставалась бы незараженной» 19. Терпят неудачу реформистские эксперименты Стеффенса, его попытка создать «образцовый» муниципалитет в Бостоне в 1908 г., вмешательство в процесс над рабочими лидерами братьями Макнамара (1911). Постепенно Стеффенс, разочаровывающийся в либерализме и реформизме, начинает задумываться над революцией как средством разрешения социальных проблем. Для того чтобы понять ее, он едет в охваченную крестьянским восстанием Мексику (1916), а затем дважды, весной 1917 и в феврале 1919 г., в Россию, которая открывает новый этап в его творчестве. Близость к макрейкерам, особенно в ранних произведениях, сказывается и у Эптона Синклера (1878—1968). Вместе с тем по своим воззрениям он выходил за рамки «разгребательского» либерализма, демонстрируя стойкую приверженность к идеалам социализма, правда в реформистском варианте. Его долгий творческий путь, насыщенный непрестанным трудом, продолжался почти семь десятилетий. За это время из-под его пера вышли десятки произведений, переведенных почти на 60 языков мира. Писатель работал едва ли не во всех известных жанрах — как романист, публицист, драматург, критик, эссеист. Б. Шоу довольно удачно определил его творческую индивидуальность, когда писал, что Синклер — «писатель-борец с социальным подходом», для которого перо — оружие, а «литературные приемы интересны не сами по себе, но лишь как средство донести до читателя свои идеи» 20. Писатель с «просветительским» уклоном, он стремился не только показывать, но поучать, побуждать к действию, к реформам, содействова-ть перестройке общества на началах социальной справедливости. Э. Синклер начинал как автор легковесных произведений, которые с присущей ему оперативностью «продуцировал» в пору юности. Правда, тогда же он написал и несколько серьезных романов: «Король Мидас» (1901), «Дневник Артура Стирлинга» (1903), «Манассас» (1904). Всемирная слава пришла к нему с появлением романа «Джунгли» (отдельное издание 1906 г.), сердцевиной которого стало знаменитое описание 19 Steffens L. The Struggle for Self-Government. N. Y., 1906. p. 3. 20 Sinclair U. My Lifetime in Letters. N. Y., 1961, p. 61. чикагских боен, насыщенное впечатляющими, незабываемыми подробностями. Бойни сделались для писателя емкой, крылатой метафорой, концентрированным воплощением системы «промышленного рабства», приводящей к гибели членов семьи литовского иммигранта Юргиса. Он, как и некоторые другие синклеровские герои, открывает для себя выход, переживает «обращение» в социалистическую веру. Правда, психологически это недостаточно мотивировано. В «Джунглях», также отмеченных чертами социологизма и прямолинейности, сказалось умение Синклера представить в предельно обнаженном виде механизм, пружины капиталистической эксплуатации. Синклер не был первым, кто написал о положении рабочих, их труде и протесте. Тема эта уже давно пробивалась в американской литературе 21. Уже в 40-е годы появились первые, пока еще бледные произведения из жизни рабочих, например роман А. И. Каммингса «Фабричная девушка» (1847). Значительно удачней и убедительней оказалась повесть Ребекки Хардинг Дэвис (1831—1910) «Жизнь на литейных заводах» (1861), реалистически рисующая будни американских пролетариев. Позднее, особенно в 80-е годы, тема классового конфликта начинает с большой решительностью звучать в литературе. В социально-утопическом романе «Разрушение Вавилона» (1886), написанном в романтической, не лишенной мелодраматизма манере, Хоакин Миллер (1841—1913) показал Нью-Йорк как город кричащих социальных контрастов, поляризации роскоши и нищеты, который, буквально, сметается народным восстанием, неким подобием апокалипсиса. В другом романе, «Строительство прекрасного города» (1897), X. Миллер предложил утопическую картину совершенного общества будущего. Публиковались и иные произведения, освещавшие классовый конфликт в буржуазно-охранительном духе. Таков был, например, роман Дж. Хея «Кормильцы» (1883), в сущности сатира на профсоюзы, в котором добропорядочные, но наивные рабочие представали как жертвы хитроумных демагогов. В рассказе Октава Тане (1850—1934) «Жена коммуниста» (1887), опубликованном после хеймаркетской трагедии, впервые в американской литературе был выведен образ революционера, непреклонного противника существующего порядка. Однако все эти произведения не имели такого общенационального резонанса, как книга Э. Синклера. Была создана специальная комиссия конгресса для выявления злоупотреблений на чикагских бойнях. Лондон в письме Синклеру назвал роман «,,Хижиной дяди Тома" наемных рабов капитала» 22. «Джунгли» и другие произведения Э. Синклера, написанные в том же художественном «ключе», с наглядностью явили своеобразие «социологического романа». Его герои, как правило, «репрезентировали» определенные социальные силы, действие экономического механизма, что приводило к известному схематизму. Наряду с «социологическим романом» в творчестве Синклера, которому отнюдь не была чужда сфера любви, брака, искусства, получил развитие другой тип романа, семейно-бытового: «Сэмюэл — искатель» 21 Большой, но еще не изученный в полной мере материал по этой теме содержится в кн.: Blake F. M. The Strike in the American Novel. Metuchen (N. J.), 1972. 22 Sinclair U. My Lifetime in Letters, p. 20—21. 23 476 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА (1910), «Испытания любви» (1911), «Сильвия» (1913), «Замужество Сильвии» (1914). Сильна в его творчестве и публицистическая стихия: при этом, особенно на первых порах, он выступает как реформатор, предлагающий наивные, в духе либерализма и христианского социализма проекты перестройки общества (например, в посвященном Г. Уэллсу трактате «Индустриальная республика», 1907). Но всего действенней был Э. Синклер там, где вторгался в область социально-экономических отношений и выступал как обличитель, «раз-гребатель грязи». В романах «Столица» (1907) и «Менялы» (1908) объектом разоблачения сделались вызывающая роскошь, паразитизм и расточительство нью-йоркских верхов. Эту линию наиболее четко представил другой знаменитый роман Синклера, «Король Уголь» (1917), в основу которого положены реальные исторические факты, забастовка в Колорадо весной 1914 г. В романе пролетарии выступают уже не как жертвы, сломленные нуждой; они с достоинством отстаивают свои права. На фоне безрадостных горняцких буден, труда в шахтах, выписанного наглядно и зримо, развертывается любовная история Хала Уорнера, сына миллионера, и Мэри Барк, «красной Мэри», работницы-ирландки, которую критик Г. Брандес назвал «Валькирией рабочего класса» 23. Вторжение в мир классового конфликта не обедняло, а, напротив, обогащало диапазон литературы, расширяло привычные «семейные» рамки романа, которые сложились в XIX в. Рабочий и его труд обрели права гражданства в качестве эстетической темы наряду с представителями средних слоев; наступила, по словам С. Льюиса, «эпоха простого человека». Эту тенденцию отразили своим творчеством также Драйзер, Лондон, Норрис, Херрик и др. Правда, в эти годы давала себя знать аморфность идейной позиции Элтона Синклера, который никогда не был научно мыслящим марксистом; он, порой эклектически, «аккумулировал» теории Беллами, эволюционизм Спенсера, известный идеализм, веря в силу нравственного убеждения, проповеди. Природа внутренних противоречий Э. Синклера была точно определена В. И. Лениным, который назвал его «социалистом чувства, без теоретического образования» 24. На гребне рабочего движения в начале века появляется немало романов, запечатлевших классовую борьбу пролетариата (Л. Скотт, Э. Брен-хольц, Дж. Кук, С. Гласпелл и др.). Среди них как наиболее интересный выделяется роман «Гавань» (1915). Его автор Эрнест Пул (1880—1950) начал литературную деятельность публицистом, близким к «разгребате-лям грязи», ратовал в пользу социальных реформ, например запрещения детского труда, сотрудничал с Э. Синклером в подборе материала к роману «Джунгли». Будучи близким к социалистическому движению, он совершил в 1905 г. первую поездку в Россию, откуда присылал репортажи о революции. В романе «Гавань» поставлена характерная для «литературы протеста» проблема «перехода» главного героя журналиста Билла на позиции рабочего класса. Фоном в романе служили картины быстро растущего нью-йоркского порта, центральным событием стала забастовка докеров. В романе «Его семья»(1917) (удостоен Пулитцеров-ской премии) воссоздается история трех поколений — Роджера Гейла, 23 Sinclair U. King Coal. N. Y., 1925, p. XI. 24 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 270. 477 ЛИТЕРАТУРА II ИСКУССТВО богатого вдовца, трех его дочерей, их детей — история, воспроизведенная на широком социальном фоне Нью-Йорка начала века. Наряду с социологической разновидностью реализма в начале века продолжало развиваться и его психологическое направление, у истоков которого стоял Г. Джеймс. Это направление представляли такие писатели, как Э. Уортон, Э. Глазгоу, У. Кэсер. Мастера стиля, они ориентировались на Стендаля и Флобера, уделяли немалое внимание отделке формы, хотя их тематика и отличалась известной камерностью. Последовательницей Г. Джеймса, не только использовавшей его технику, но и обогатившей ее новыми нюансами, была Эдит Уортон (1862— 1937), живописавшая быт и нравы аристократического общества, к которому принадлежала по рождению. Известность принес ей роман «Дом радости» (1905), первая часть трилогии, история молодой, необеспеченной девушки Лили Барт, которая в стремлении к выгодному замужеству нарушает социальные условности высшего света и подвергается своеобразному остракизму. Во второй части трилогии, романе «Обычай страны» (1913), показано наступление вульгарных нуворишей на общество с патриархально-аристократическими устоями. Внутренним мотивом произведений Уортон, в том числе и удостоенного Пулитцеровской премии романа «Простодушный век» (1920), заключительной части трилогии, был контраст утонченной, рафинированной культуры, старомодной морали и вульгарного плоского практицизма буржуазного общества. Уортон тяготела к своеобразному регионализму, «местному колориту». Американская действительность виделась ей в определенном, достаточно узком ракурсе. «Самобытным, искренним и способным художником, превосходным мастером пера» назвал В. Л. Паррингтон 25 Уиллу Сиберт Кэсер (1876— 1947), которая выступила как своеобразный художественный летописец штата Небраска. Известный «регионализм» не помешал Кэсер вырасти в фигуру общеамериканского значения. Как и Э. Уортон, она, особенно на раннем этапе, опиралась на опыт Г. Джеймса, стилиста и психолога; ей близка джеймсовская тема художника, противостоящего враждебному окружению дельцов и стяжателей. Тематика эта реализуется в ее широко известной новелле «Похороны скульптора» из сборника «Сад троллей» (1905): с сатирическим блеском выписан мир провинциального мещанства, бездуховного, одержимого алчностью, глубоко чуждого тому художественному, творческому началу, которое олицетворял их земляк, безвременно скончавшийся выдающийся скульптор Гарви Меррик. Цикл романов, принесших Кэсер заслуженное признание («О, пионеры», 1913; «Песня жаворонка», 1915; «Моя Антония», 1918; «Один из наших», 1922), составляет своеобразную тетралогию, эпическую сагу, посвященную суровой, полной трудов и невзгод жизни фермеров Среднего Запада, людей с сильными, самобытными характерами. В раннем творчестве Кэсер, наблюдательном бытописателе реалистического склада, звучат критические ноты в отношении духа собственничества и стяжательства, ноты, которые в дальнейшем несколько ослабевают. Своеобразный налет «областничества» лежал и на творчестве Эллен Глазгоу (1874—1945), родившейся и выросшей в штате Виргиния, месте 25 Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3-х т. М., 1962—1963, т. 3, с. 458. 478 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 479 действия многих ее произведений, и стоявшей у истоков «южной школы» американского романа. При этом как художник она с первых шагов (в романах «Потомок», 1897; «Фазы низшей планеты», 1898) вступила в полемику с так называемой «традицией плантации» (представлена в творчестве Томаса Нельсона Пейджа, 1853—1922), с той псевдоромантической беллетристикой, которая представляла сентиментально-идиллическую апологетику южной аристократии и рабовладельческих устоев. Глазгоу заявила о приверженности к реализму, верности «голой и трезвой действительности», решимости преодолеть господствующие стереотипы и высказать «правду о Юге». В этом смысле она имела предшественника в лице Джорджа Кейбла (1844—1925), который в своем творчестве запечатлел существенные стороны развития «нового Юга», проникновение буржуазных отношений в самые отсталые патриархальные углы. Он вошел в историю американской литературы как художественный летописец креолов: сборник «Старые креольские времена» (1879). книга очерков «Креолы Луизианы» (1884). Тема «нового Юга», развала некогда крепкой аристократии присутствует в романе Глазгоу «Избавление» (1904). В ее лучшем произведении раннего периода, романе «Виргиния» (1913), пронизанном сочувствием к неграм, главный герой — Виргиния Пендлтон, образцовая «южная леди», искусственные идеалы которой неизбежно вступают в конфликт с действительностью. Сатирическая традиция, заложенная Твеном, развивается в творчестве Финли Питера Данна (1867—1936), автора нескольких книг фельетонов («Мистер Дули в дни мира и войны», 1898; «Мнения мистера Дули», 1901; «Наблюдения мистера Дули», 1902 и др.). Они объединены собирательным образом центрального персонажа — Мартина Дули, содержателя питейного заведения, ирландца, словоохотливого доморощенного философа, выразителя взглядов, как правило, американского мещанства, людей наивных, «простаков». Авторской иронией и юмором окрашены тирады Дули, касающиеся политики, религии, государственных мужей, текущих событий. Близок к Твену и Амброз Бирс (1842—1914?). Острое разочарование в американской буржуазной демократии определило своеобразие его едкой сатиры, злого сарказма. В «Фантастических баснях» (1899) излюбленный объект его насмешки — буржуазные политиканы. В сборнике афористических сентенций «Словарь сатаны» (1906) высмеиваются грязь, хищничество и цинизм «позолоченного века». В обширном наследии Бирса, включающем 12 томов прозы, стихов и очерков, наиболее значительна его новеллистика отчетливо выраженной психологической направленности (сборники «Самородки и пыль», 1872; «Паутина на черепе», 1874; и др.). Для Бирса-новеллиста характерны настроения одиночества, его влекут ситуации ужаса, отчаяния, он развивает жанр «страшного рассказа» Э. По, романтическая фантастика сочетается с гротескным юмором. Существенный вклад в развитие такого специфически национального жанра, как новелла, внес О. Генри (псевдоним Уильяма Сиднея Портера, 1862—1910), проживший недолгую и драматическую жизнь. О. Генри дебютировал в 1904 г. книгой «Короли и капуста», серией авантюрно-юмористических новелл, события в которых происходят в Центральной Америке. Начиная с этого момента он работает с большой энергией и продуктивностью, ежегодно выпуская по одному-двум сборникам новелл: «Четыре миллиона» (1906), «Сердце Запада» (1907), «Горящий светильник» (1907), «Милый жулик» (1908) и др. В новеллах О. Генри, составляющих как бы сложенную из мелких фрагментов панораму американской действительности, в частности жизнь Нью-Йорка, действует богатейшая галерея персонажей, по преимуществу «маленьких людей» — представителей едва ли не всех слоев общества, обрисованных то с симпатией, то с иронией и мягким юмором. Новеллы О. Генри отличаются неистощимой выдумкой по части острофабульного, занимательного сюжета, завершаются, как правило, счастливыми, непредвиденными концовками, в чем порой сказывается уступка вкусам издателей, приспособление к принятым в массовой беллетристике шаблонам. В 1910-е годы заметную роль стал играть радикальный журнал «Мэс-сиз» (1911—1917), ставший средоточием всего подлинно живого, активного, что было в американской культуре. Вокруг редакции журнала сформировался широкий авторский актив писателей — от Дж. Рида, Р. Борна до Ш. Андерсона, О'Нила, К. Сэндберга. Своей задачей журнал считал «непрекращающуюся атаку на устарелые системы, мораль, предрассудки, на тот обветшалый духовный груз, защищаемый мертвецами, который должен быть заменен новыми ценностями» 26. Критический отдел возглавил Флойд Делл (1887—1969), журналист, публицист и прозаик, впоследствии автор широко известного романа «Чудак» (1920), первой в США монографии об Э. Синклере (1927). В конце 1917 г. журнал был закрыт за антивоенные выступления, а его редакторы предстали перед судом. Канун первой мировой войны был отмечен в США подъемом радикального движения, захватившего широкие круги художественной интеллигенции; в это время начали свой путь многие писатели (С. Льюис, Ю. О'Нил, Ш. Андерсон, Дж. Рид, Р. Борн и др.). Синклер Льюис (1885—1951), близкий в начале 1910-х годов к социалистическому движению, выпустил ряд романов («Наш мистер Ренн», 1914; «Полет сокола», 1915; «Простаки», 1917; и др.), не возвышающихся над средним уровнем; слава приходит к нему в 20-е годы, после выхода «Главной улицы» (1920). Шервуд Андерсон (1876—1941) также проявляет интерес к социализму, пишет, правда, не лишенный схематизма роман о рабочих «Марширующие люди» (1917). Юджин О'Нил (1888—1953), симпатизировавший в 1910-е годы социалистическим идеям, вместе с Дж. Ридом принимает участие в работе объединения драматургов радикальной ориентации «Провинстаун плейере», создает свои первые одноактные пьесы, явившиеся прологом его прославленных драм 20-х годов. Для этих писателей, ставших центральными фигурами литературного процесса 20—30-х годов, «социалистическая закалка» их молодости оказалась важной, она во многом определила антибуржуазный пафос их творчества. В «Мэссиз» сотрудничал Джон Рид (1887—1920), творческий путь которого начался в канун мировой войны. Питомец Гарвардского университета, Рид дебютировал как очеркист и эссеист в журнале «Америкэн мэгэзин», в пору юности вращался в среде Гринвич Вилледжа, квартала 26 Echoes of Revolt. The Masses, 1911—1917/Ed. by W. L. O'Neill. Chicago, 1966, p. 6. 480 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛНТЕРАТУРА И ИСКУССТВО радикальной художественной интеллигенции, что содействовало формированию его критических настроений. Уже в ранних очерках и новеллах («Капиталист», «Куда влечет сердце», «Еще один случай неблагодарности» и др.) он описывал Нью-Йорк, кварталы трущоб, рисовал безработных, «людей дна». Вехой в его развитии стал посвященный стачке текстильщиков очерк «Война в Патерсоне» (1913). Становлению Рида как революционного писателя содействует поездка в Мексику (1914). Его репортажи были собраны позднее в книге «Восставшая Мексика» (1914), увлекательной, романтичной, красочной, в которой Рид создал убедительный собирательный образ народа, борющегося за свободу. Осенью 1914 г. Рид отправляется в поездку по европейскому театру мировой войны: он осуждает «войну торговцев» и шовинистическую истерию. Этой же теме посвящены его рассказы 1914—1916 гг.: «Глава рода», «Потерянный мир», «Так принято» и др. Весной 1915 г. Рид выехал на балканский театр военных действий, побывал в России, итогом чего стала книга «Война на Восточном фронте» (1916), построенная как серия путевых очерков, исполненных горечи и боли. После вступления США в войну он становится в ряды активных антимилитаристов, оказывается объектом травли со стороны «патриотов доллара». С проницательностью оценил Рид известие о падении царизма в России, увидев в этом событии лишь первую фазу революции. В конце августа 1917 г. он приезжает в Петроград, за два месяца до Октябрьского восстания. Его симпатии безоговорочно отдаются большевикам. С Октябрьской революцией, с Лениным связан последний, самый плодотворный этап в жизни Рида (1917—1920), превращение его, бунтаря и радикала, в научно мыслящего революционера, коммуниста, художника нового типа. Десятые годы XX в. были временем активной деятельности талантливого публициста и критика Рендолфа Борна (1886—1918). Выходец из интеллигентной семьи, Борн еще в пору учебы в Колумбийском университете принимал участие в работе Социалистического общества колледжей. Его мысль устремляется за пределы «ужасной капиталистической системы», он неоднократно высказывает симпатию к «религии социализма». В ранней книге «Молодежь и жизнь» (1913) он декларирует убеждение в необходимости «изменения социального порядка», «преодоления отживших философий и экономических форм». В 1916 г. под его редакцией выходит сборник статей, посвященных проблемам мирного урегулирования военного конфликта. Борн — автор и один из вдохновителей журнала «Севен артс» («Семь искусств», 1916—1917), просуществовавшего недолго, но ставшего рупором литераторов, стоявших на демократических и антиимпериалистических позициях. В нем печатались Шервуд Андерсон, Уолдо Фрэнк, Джеймс Оппенгеймер, Джон Рид, критик Ван Вик Брукс. В журнале Борн опубликовал свою программную статью «Война и интеллигенция», заостренную против милитаризма и конформизма. К осени 1917 г. относятся его контакты с американскими левыми социалистами, которых он называет «большевиками»; он высказывает также симпатии к освободительным идеям социалистической России. Как критик, Борн исходил из того, что «литературная пропаганда» может и должна быть поставлена «на службу радикальным идеям». Его формулой веры были реализм, симпатия к угнетенным, неприязнь к робкому, буржуазно-апологетическому искусству. С прозорливостью и ре- шительностью он выступал в защиту национальной самобытности американской литературы, разъяснял ценность «полезного прошлого», наследия таких гигантов, как Уитмен, Эмерсон, Торо, обращался к опыту русской литературы, посвятив статьи Достоевскому и Горькому, встал на защиту Драйзера, приветствовал новые явления в литературе, в частности книги М. А. Нексе и Э. Синклера. Один из предтеч марксистской критики в США, Борн умер в 32 года, в самом начале пути. В 1935 г. Лига американских писателей учредила медаль его имени. Интересную и богатую картину представляет американская поэзия второй половины XIX — начала XX в.27 Ее центральной фигурой был Уолт Уитмен (1819—1892). В отличие от несколько «европеизированных» Хоуэллса и Джеймса Уитмен, как и Твен, явился ярким олицетворением национально-самобытных черт американской литературы. Великий художник, новатор, он шел неизведанными путями в поэзии. Он раздвинул тематические рамки поэзии, был родоначальником новой формы «свободного стиха», и это определило мировой резонанс его творчества. Трудно назвать значительного американского поэта, который не испытал бы воздействия автора «Листьев травы». Сын фермера, сменивший в молодые годы немало профессий, Уитмен начинал, подобно многим соотечественникам-литераторам, как журналист, газетчик. Его первые стихи и очерки не возвышались над заурядным уровнем. Тем неожиданней был взлет, ознаменованный выходом его сборника стихов «Листья травы» (1855). Это была одна из самых необычных книг в истории литературы: в ней, как казалось современникам, все было вызовом «хорошему вкусу» и установившимся традициям. Книгу приняли дружной хулой; лишь Р. У. Эмерсон угадал в ее авторе оригинальный, своеобычный талант. Действительно, Уитмен настолько опередил эстетические представления своего времени, что масштаб и значимость его сборника были поняты едва ли не полстолетия спустя. Лишь на закате жизни пришло к поэту признание: его оценили в Европе, в Англии, в России. Ныне «Листья травы» осознаются как принципиальная веха в истории не только американской, но и мировой литературы. В 1955 г. по решению Всемирного Совета Мира отмечалось столетие выхода этой книги. В «Листьях травы» по-своему отразились тот общественный подъем, те надежды и чаяния, которые владели демократической общественностью США в канун гражданской войны, в преддверии решительного штурма бастионов рабства. Не случайно Уитмен предпослал первому изданию книги пространное, программное предисловие, в котором, в частности, высказал оптимистическое убеждение в неизбежном торжестве демократических идеалов. «Листья травы» 1855 г.— тоненькая, более чем скромно изданная книжечка. Но в ней были заложены основные идеи и мотивы Уитмена. Следующие издания книги (всего при жизни Уитмена их вышло девять) «обрастали» новыми и новыми циклами и поэмами. В годы гражданской войны поэт служил братом милосердия в госпиталях. В цикле «Барабанный бой» он воспел героику антирабовладельческой борьбы. Трагическая гибель президента Линкольна исторгла у него неподдельную скорбь («Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень»; «О, Капитан, мой капитан» и др.). 27 Поэзия США / Сост., вступ. и коммент. А. Зверева. М.. 1982. 482 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО Последние годы жизни Уитмена были печальными: его разбил паралич, надвигалась старость, в стихах, прежде лучезарно-радостных, появились минорные настроения. С грустью наблюдал поэт разгул спекулятивного «бума» в послевоенную пору, возвышение зловещего «дракона наживы». В публицистической книге «Демократические дали» (1871), во многом расставаясь с былыми иллюзиями об американской «исключительности», поэт с горечью констатировал: «...при беспримерном материальном прогрессе общество в Соединенных Штатах искалечено, развращено, полно грубых суеверий и гнило. Таковы политики, таковы и частные лица. Во всех наших начинаниях совершенно отсутствует или недоразвит и серьезно ослаблен важнейший, коренной элемент всякой личности и всякого государства — совесть» 28. Поэзия Уитмена, отказавшегося от классических размеров и форм, от привычной тематики, совершенно необычна. Его стихи, как правило, бессюжетные, построены в виде цепи картин, образов, лирико-философских размышлений и отступлений. Здесь и поэмы, такие, как «Песня большой дороги», «Песня о топоре», «Рожденный на Поманоке», «Песня о выставке», и другие; и лаконичные фрагменты, миниатюры, состоящие всего из нескольких строк. Лирический герой Уитмена — рядовой американец, один из множества себе подобных, человек-труженик, который словно бы растворяется в неоглядной вселенной. Одна из главных особенностей поэзии Уитмена — разлитое в ней ощущение земной шири, космических масштабов, красоты и многообразия мироздания. Некоторые поэмы Уитмена — своеобразные путешествия лирического героя, открывающего и окружающий мир, и самого себя. Близкий к философии трансцендентализма, Уитмен исповедует своеобразный пантеизм, слияние человека с природой. Звучит в его стихах и мотив реабилитации плоти, прославление чувственной природы человека (цикл «Адамовы дети»). Уитмен — певец масс, он славит содружество всех людей, всего живого: Я с вами, мужчины и женщины нашего поколения и множества поколений грядущих... И я был участником жизни, частицей живой толпы, такой же, как всякий из вас... 2Э Поэту свойственна счастливая способность словно бы растворяться в других людях, быть причастным к их болям и радостям. Ратуя за единение людей, их солидарность, Уитмен выходил за рамки буржуазно-демократического миропорядка, утверждал те нравственно-этические нормы, которые возможны лишь в обществе социальной справедливости (стихотворение «Приснился мне город»). Его поэзия отличается исключительным многообразием тем и мотивов: Уитмен славит труд, деяние, достижения технического прогресса, достоинство человека с черным цветом кожи; как подлинный интернационалист, он приветствует революционную и освободительную борьбу народов («Европейскому революционеру, который потерпел поражение», «О Франции звезда», «Испания 1873—1874» и др.). Уитмен был одним из первых поэтов-урбанистов, певцом стремительно растущих городов. Это новое содержание, масштабность тематики требовали отказа от традиционной поэтики, поиска иной, емкой, раскованной формы: здесь и 28 Уитмен У. Избранные произведения. М., 1970, с. 357. 29 Там же, с. 142. использование свободного стиха, и широкая ораторская интонация, и своеобразный «космизм» художественного мышления, и богатство язы-ка, насыщенного неожиданными метафорами и символикой. В методe Уитмена, по преимуществу романтика, сильны и реалистические элемен-ты: в поле зрения поэта живые, конкретные, бытовые, нередко сугубo «прозаические» подробности. Он — предтеча поэтического реализма XX в. Уитмен, прежде всего как мастер свободного стиха, дал мощный им-пульс тому процессу обновления поэтических форм, который проходил нa рубеже XIX—XX столетий не только в США, но и в Европе. В сущно-сти все развитие американской поэзии в нашем веке проходит под знаком уитменовской традиции, интерпретируемой весьма широко художниками разных идейно-эстетических позиций. С особой силой усвоение уитменов-ских гуманистических, демократических мотивов заметно в творчестве поэтов прогрессивной ориентации (К. Сэндберг, Дж. Рид, М. Голд, У. Лоуенфелс, Р. Лоуэлл и др.). Непосредственным продолжением и развитием традиций Уитмена, обращенных к революционному процессу в XX столетии, стала деятельность Гораса Лого Тробела (1858—1919). Друг автора «Листьев травы», его биограф и литературный душеприказчик, Тробел вошел в литературу как автор фундаментального труда «С Уолтом Уитменом в Кемдене» (1906—1963, т. 1—5), в котором бережно собрал все детали и факты, относящиеся к последним годам жизни великого поэта. Менее известна в США другая сторона деятельности Тробела — публициста, поборника социалистических идеалов, и поэта, автора сборников «Гимны коммуны» (1905), «Оптимос» (1910), «Коллектс» (1915), поэмы «Титаник» (1912), в которых воспета борьба трудящихся во имя светлого будущего30. Тробел использовал уитменовский свободный стих, широкую ораторскую интонацию, ему было свойственно оптимистическое мироощущение. Отрывок из поэмы «Титаник» (в переводе Л. Сталь) был опубликован 30 мая 1913 г. в газете «Правда», о чем В. И. Ленин одобрительно отозвался31. Тробел был другом Дебса, его ценили М. Горький, Р. Роллан. Современницей Уитмена, поэта-трибуна, была Эмили Диккинсон (1830—1886), художник камерного звучания, негромкого, но удивительно искреннего, проникновенного голоса. Сегодня критики США, активно изучающие ее творчество, ставят поэтессу рядом с Уитменом и Лонгфелло; при жизни же Диккинсон была практически неизвестна. Дочь состоятельных родителей, она обитала тихо и незаметно в родном городе Амхер-сте. Но затворническое существование Диккинсон не было безмятежным, жизнь талантливой поэтессы, как можно судить по ее стихам, отличалась глубокими внутренними переживаниями. Ее наследие включает около тысячи стихотворений, причем почти все они увидели свет после смерти поэтессы. Диккинсон тяготеет к малой форме, к лирической миниатюре. Темы ее поэзии — мир тонко чувствующей, легко ранимой женщины, неразделенная, трагическая любовь, размышления о жизни и смерти, религиозные мотивы. Диккинсон часто прибегает к намекам, полутонам, аллегориям, символике, заменяет точные рифмы ассонансами. Гражданскую тему в поэзии представлял Сидней Ланир (1842—1881), признание к которому также пришло в XX столетии. Мастер пейзаж- 30 Подробнее см. насыщенную свежим фактическим материалом кн.: Любарская А. М. Горас Тробел: Слава и забвение. Л., 1980. 31 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 190. 484 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 48с ЭМИЛИ ДИККИНСОН ной и философской лирики, он воспевал природу своей страны, в частности родного штата Джорджия (стихотворения «Топи Глинна», «Урожай» и др.). Сторонник конфедератов в период гражданской войны, он осудил нашествие северян-«саквояжников», развал старого Юга в цикле «Дни стервятников» (1868). Рубеж XIX — начала XX в., время, отмеченное достижениями реалистической прозы, было сравнительно мало плодотворным для поэзии. После ухода Диккинсон и Уитмена наиболее значительной фигурой был Эдвин Маркхем (1852-1940). Проживший долгую жизнь, он остался в литературе как автор небольшой, написанной белым стихом поэмы «Человек с мотыгой» (1899), навеянной популистским движением. В первом десятилетии XX в. выдвинулся Уильям Воан Муди (1869— 1910), произведения которого отличались известной рассудочностью, риторичностью, моралистическим пафосом. Много сил отдававший преподавательской работе в университетах, он приобрел известность стихами, осуждающими агрессию США на Кубе и Филиппинах («Ода во времена сомнения», «О солдате, павшем на Филиппинах»). Э. Маркхем и У. В. Муди подготовили решительный поворот к реализму и социальной критике, обозначившийся в поэзии в самый канун первой мировой войны. Подобно дате выхода «Листьев травы», 1912 год стал в этом плане знаменательной вехой: увидел свет первый номер журнала «Поэтри», который начал издаваться в Чикаго критиком и поэтессой Гарриет Монро (1860—1936). Журнал, имевший широкий резонанс в стране, публиковал поэтов разных художественных стилей, в том числе тех, кто составил цвет американской поэзии: Фроста, Робинсона, Сэндберга, Мастерса, Линдзи. Критики включают их в «Большую пятерку»; при этом последних трех относят к «чикагской школе». Эпоха их наибольшей активности (с 1912 по 1925 г.) получила название «поэтического Ренессанса», что связано прежде всего с творческими успехами этих мастеров стиха, которых отличали стремление к демократизации языка, к обновлению традиционных художественных форм. Благодаря достижениям прежде всего «Большой пятерки» поэзия перестала быть Золушкой в семье других искусств США. Социально-критический пафос «поэтического Ренессанса» проявился в творчестве Эдгара Ли Мастерса (1869—1950), почти два десятилетия пребывавшего в безвестности в Чикаго, пока не увидела свет его знаменитая «Антология Спун-ривер» (1915), имевшая беспрецедентный для поэзии успех. Она состояла, примерно, из 250 «автоэпитафий» и миниа- тюрных автобиографий умерших жителей маленького среднезападного городка Спун-ривер. Эти пронизанные драматизмом исповеди и признания мертвецов говорили о неудавшихся, неисполненных желаниях, о больших и малых человеческих трагедиях, жизнях несчастливых, бесцветных, несложившихся; они словно бы срывали ханжеский флер показного благолепия, камуфлировавшего подлинное бытие подобного провинциального захолустья. «Антология» Мастерса оказалась предвестником того «бунта против провинциализма», который позднее станет характерной приметой литературы 20-х годов. Еще один представитель «чикагской школы», Вэчел Линдзи (1879— 1931), приобрел известность после выхода сборника «Генерал Бутс идет на небо» (1913). Будучи странствующим проповедником, он рассматривал свои стихи как своеобразные музыкальные речитативы и кантаты, рассчитанные на восприятие массовой аудиторией. Придавая большое значение музыкальной инструментовке своих произведений, Линдзи применял ритмы танца, джаза, церковной литургии, использовал, правда несколько поверхностно, мотивы и формы негритянского и африканского фольклора (в сборнике «Конго», 1914). В своих произведениях он не раз обращался к образам замечательных американцев, президента Линкольна («Авраам Линкольн бродит в полночь»), губернатора Дж. Алтгелда («Орел позабытый»), ставшего на сторону рабочих во время Пульмановской стачки. Ко времени «поэтического Ренессанса» Эдвин Арлингтон Робинсон (1869—1935) был автором сборников стихов «Дети ночи» (1897) и «Капитан Крэг» (1902), в которых присутствовал один из главных мотивов его творчества — тревожное, острое ощущение неблагополучия, укоренившегося в американском образе жизни. Словно предвосхищая «Антологию» Мастерса, он создает серию портретов-миниатюр обитателей небольшого американского городка. Однако лишь сборник «Человек на горизонте» (1916) принес 47-летнему поэту давно заслуженное признание. В этом и других сборниках Робинсон художественно истолковывал философские и психологические проблемы, касавшиеся отношения человека к миру и неумолимой судьбе; он пользовался традиционным, рифмованным стихом. Роберт Фрост (1874—1963), выходец из семьи фермеров, навсегда сохранивший связь с людьми и природой Новой Англии, воспетой им в стихах, выпустил свой первый сборник «Воля мальчика» в 1914 г. Поэт-лирик, философ и гуманист, приверженный к традиционным формам, классическим размерам и новоанглийскому «местному колориту», он вырос в художника национального размаха, говорящего с неторопливой весомостью о предметах общечеловеческой значимости. За внешней непритязательностью белого стиха, используемого Фростом, обыденностью сельской, пасторальной тематики кроется щедрость внутреннего содержания. Поэта отличают лаконизм и отточенность формы, ощущение нравственного здоровья и афористичность незамутненного народного языка, а главное — ясное, гуманное миросозерцание и уважительное отношение к человеку-труженику. Если традиционный и несколько «старомодный» Фрост был близок к поэтике английских сентименталистов, то Карл Сэндберг (1878—1967) явился во многом его художественным антиподом. Он использовал свободный стих, был ярким продолжателем уитменовской традиции. Привер- IV. НАУКА И КУЛЬТУРА ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО 487 женный к социальной проблематике, Сэндберг находился на «левом фланге» «Большой пятерки». В молодости он прошел трудовую школу, рано вступил в Социалистическую партию Америки, являлся ее функционером и публицистом. Известность пришла к нему с выходом сборников: «Стихи о Чикаго» (1916) и «Молотильщики» (1918). В этих стихах, грубоватых, порой шероховатых, Сэндберг (о котором тепло отзывался Маяковский32) заявил о себе как певец простых людей, их труда, певец заводов, фабрик, индустриальных гигантов, стали, железа, бескрайних пшеничных полей. Под его пером возникал образ Чикаго, «свинобоя и мясника всего мира», машиностроителя, «хлебного ссыпщика». Он не только предоставил слово новому герою поэзии, труженику, дорожному рабочему, горняку, лесорубу, продавцу рыбы (стихотворения «Землекопы», «Иллинойский фермер» и др.), прославил бунтаря и борца («Памяти достойного», «Динамитчик»). В годы войны сотрудничавший в журнале «Мэссис», он был среди тех, кто клеймил милитаризм («Убийцы», «Флажки»), обличал тех, кто ослепляет народы бессовестной ложью («Лжецы»), приветствовал Октябрьскую революцию («Троесловие»). В рассматриваемый период заметную роль играет обычно игнорируемая буржуазным литературоведением массовая поэзия, связанная с антитрестовским и рабочим движением. Истоки рабочей песенной традиции уходят в далекое прошлое, в XVIII столетие. После войны Севера и Юга в условиях углубления конфликта между трудом и капиталом появляются первые поэты-песенники, разрабатывающие рабочую тематику. Они были у рабочей организации «Рыцари труда» (Дж. Томпсон, X. Фул-лер и др.), у участников Пульмановской забастовки 1894 г., у сторонников единого налога Г. Джорджа, у популистов33. В 70-е годы появились и ранние ростки социалистической поэзии (С. Каллен, автор «Боевого гимна пролетариата»). Широкое развитие получила социалистическая массовая поэзия в начале века. Значительная, еще не до конца изученная глава в истории политической песни и поэзии была связана с деятельностью ИРМ. Эта рабочая организация издавала более 60 периодических изданий, газет, журналов, альманахов, выходивших на русском, шведском, испанском, итальянском и других языках, имела своих художников, карикатуристов, графиков, в ее недрах проходило вызревание пролетарского искусства, о котором Билл Хейвуд писал: «...Я думаю, что оно будет вызвано к жизни революцией, что оно будет гуманнее, чем искусство буржуазное. В нем будет присутствовать социальный дух...» 34. В песнях ИРМ, этих спутниках классовой борьбы, проявлялись и патетика, и насмешка, и юмор, и прямой отклик на то или иное политическое событие, обычно крупную стачку. «Гимном американского рабочего движения», по словам одного из критиков, стала песня видного поэта-уоббли Ралфа Чаплина (1887-1961) «Солидарность». Другой поэт ИРМ, Чарлз Эшли, печатал свои стихи и очерки в радикальных журналах 1910-х годов «Мэссиз» и «Либерейтор»; в дальнейшем он вступил в ряды 32 Маяковский В. В. Избранные сочинения. М., 1949, с. 146. 33 Ценнейшие разыскания в области рабочей поэзии США XIX в. провел известный историк и критик-марксист Ф. Фонер, включивший в свою антологию более 550 пе сен и баллад, большинство которых было неизвестно. См.: Foner Ph. S. American Labor Songs of the Nineteenth Century. Urbana; Chicago, 1975. 34 Цит. по: Proletarian Writers of the Thirties/Ed. by D. Madden. London; Amsterdam, 1968, p. 244 Компартии. Талантливым поэтом ИРМ был Артуро Джованитти (1884— 1959), итальянец по происхождению, автор известной поэмы «Шаги», в которой убедительно и живо переданы переживания узника одиночной камеры. Постоянный автор «Мэссиз» и «Либерейтора», он был одним из первых американских поэтов, приветствовавших Октябрь. Самым замечательным поэтом ИРМ был Джо Хилл (1879—1915), выходец из Швеции (настоящее имя Джоэль Эмануэль Хегглунд). Стачечник, уличный оратор, пропагандист, участник развернувшейся в начале 1910-х годов борьбы за свободу слова, испытавший побои, тюрьму, нужду, Хилл сформировался как талантливый поэт-песенник и стойкий противник капитализма. Его поэзия, отмеченная музыкальностью и богатством интонаций — от юмора, сатиры до патетики и лиризма — несла дух социального протеста: клеймила лицемерие милитаристов («Кругом обман») и скэбов («Кейси Джонс»), призывала солдат к неповиновению («Если я солдатом буду»), скорбела о горькой участи девушки, пошедшей на улицу («Белая рабыня»). Агенты монополий сфабриковали против него уголовное дело. Хилл был арестован, судим и, несмотря на протесты, всколыхнувшие всю Америку, казнен в ноябре 1915 г. Поэт-мученик, увековеченный во многих художественных произведениях, стал легендарной фигурой. Канун мировой войны был также временем, когда стали формироваться авангардистские течения в американской поэзии, прежде всего има-жизм35. На раннем этапе его представлял Эзра Паунд (1885—1972), позднее один из мэтров западного модернизма. После отхода Паунда от имажизма лидером его американской ветви стала Эми Лоуэлл (1874— 1925), выпустившая три альманаха «Поэты-имажисты» (1915—1917). Творчество поэтов-имажистов, утративших влияние к середине 1920-х годов, явилось своеобразным эстетическим бунтом против вульгарности, торгашества и пошлости буржуазного общества, которому противопоставлялся мирок утонченно-рафинированных переживаний художника. Има-жисты фиксировали случайные, мимолетные предметы, хрупкие впечатления, их стихи превращались в «каталоги чистых образцов». Рассматриваемый период оказался чрезвычайно важным для развития литературы американских негров. Судьба духовной, художественной культуры этого народа в сущности отразила тяжелую участь темнокожих пасынков Америки, подвергаемых дискриминации и сегрегации — тяжелому наследию, сохранившемуся после гражданской войны. Литература, созданная неграми, также сегрегировалась и «геттоизировалась», она изолировалась от «белой» читающей публики, была фактически замкнута внутри черной общины. Вклад негров в культурную сокровищницу США, особенно в XIX в., долгое время игнорировался буржуазной наукой. Лишь в XX столетии появились писатели-негры, подобно Л. Хьюзу, Р. Райту, Л. Хенсберри, Дж. Болдуину и другим, которые получили официальное признание. А между тем литература негров, истоки которой уходят в XVIII столетие, отличалась самобытностью, будучи связана с фольклором рабов, с их религией и песенно-танцевальной культурой36. Несмотря на обретение формальной свободы, возможности для культурного роста, художественного творчества темнокожих американцев 35 Зверев А. М. Модернизм в литературе США. М., 1979. 36 Беккер М. И. Прогрессивная негритянская литература США. Л., 1957. 37 488 IV. НАУКА И КУЛЬТУРА оставались крайне неблагоприятными. Литераторы-негры не только зачастую не имели возможности получить необходимое образование, но и нередко страдали от материальной нужды, не могли найти издателя; над ними довлел своего рода тяжкий «комплекс неполноценности», сознание собственной униженности, «второсортности», что сковывало их творческие импульсы. В эпоху аболиционизма творила большая группа поэтов-негров (Д. Симпсон, Дж. Уошон, Д. Уитфплд и др.), в творчестве которых звучала тема осуждения рабства37. Талантливой поэтессой проявила себя Френсис Эллен Харпер (1825—1911), принимавшая в молодости участие в «подземной дороге» в Пенсильвании. В 1854 г. вышел ее сборник «Стихи на разнообразные темы», вызвавший большой читательский интерес. И после крушения рабства она не перестает служить делу свободы для черных. В «Обращении к американскому народу» (1871) она напоминала о героизме черных солдат, призывала к братству между людьми разных рас; много писала она также на семейно-нравственные, религиозные темы. В 1873 г. опубликовала прозаическую книгу «Очерки из южной жизни», в которой рассказ ведется от лица тетушки Хлои, бывшей рабыни, женщины умной и практичной. В 60—90-е годы продолжается активная литературная и общественная деятельность Фредерика Дугласа (1817— 1895); долгое время он работал над автобиографией, расширяя и дополняя ее. Книга выдержала три издания, последнее в 1892 г. Отмена рабства привела к тому, что аболиционистская тема, естественно, утратила актуальность. На первый план выдвигается борьба против наследия рабства, разных форм дискриминации, судов Линча. Появляются первые писатели, которые выходят за пределы «цветного барьера», их творчество становится заметным явлением художественной жизни США. Это прозаик Ч. У. Чеснатт и поэт П. Л. Данбар. Чарлз Уэддел Чеснатт (1858—1932) сыграл, по мнению критики, основополагающую роль в развитии негритянской прозы, выразив настроения негритянской интеллигенции, страдавшей от дискриминации. Чеснатт был первым писателем-негром, сочинения которого сделались достоянием также и «белой» читающей публики: в 1887 г. его рассказ «Заколдованный виноградник» увидел свет на страницах одного из ведущих литературных журналов — «Атлантик мансли». Правда, его издатели не решились поначалу сообщить, что автор — негр. Первый сборник рассказов Чеснатта «Колдунья» (1889), состоящий из семи новелл, художественно воссоздал жизнь на Юге до гражданской войны. В сборнике «Супруга его юности и другие рассказы о цветном барьере» (1899) темой стало разрушительное воздействие расизма и джпмкроуизма на мораль и нравы американцев в пору Реконструкции. Значительно большей зрелостью по сравнению с произведениями его предшественников У. У. Брауна и Ф. Уэбба отличались романы Чеснатта, пронизанные антирасистским пафосом («В поисках традиции», 1901; «Мечта полковника», 1905). Классиком негритянской поэзии по праву считается Пол Лоуренс Данбар (1872—1906), сын бывшего раба, работавший лифтером, рассыльным, выпустивший за собственный счет первый сборник стихов «Дуб и плющ» (1892). На второй его сборник— «Старшие и младшие» (1896) — откликается сочувственной рецензией Xоуэллс, что положило начало из- 37 Sherman J. R. Invisible Poets. Afro-Americans of the Nineteenth Century. S. 1., 1974. 489 ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО вестности Данбара. В его поэтическом наследии выделяются две группы произведений. Одна — это стихи, написанные на английском литературном языке (сонеты, баллады, оды, стансы). В них он утверждает расовую гордость («Ода к Эфиопии»), славит черных, сражавшихся в рядах северян («Невоспетые герои», «Цветные солдаты»), посвящает сонеты Ф. Дугласу, Б. Т. Вашингтону, Г. Бичер-Стоу. Другая группа — стихи на негритянском диалекте, распространенном на плантациях Юга. В них заметны слащавость, сентиментальность, появляются фигуры добросердечных плантаторов и довольных негров. В то же время Данбар выступает и как тонкий поэт любви и природы. Перу Данбара принадлежат четыре романа (лучший из них—«Забава богов», 1903), а также несколько сборников новелл; как прозаик он уступает поэту. В ряде его рассказов («Трагедия в Три-Форкс», «Линчевание Джуба Бенсона») запечатлен ужас южного расизма. На рубеже веков выдвигается Джеймс Уелдон Джонсон (1871—1938), поэт, прозаик, критик. Наиболее значительным его произведением был выпущенный анонимно роман «Автобиография бывшего цветного» (1912), поставивший актуальную для негритянской литературы проблему положения светлокожего мулата в американском обществе. Признанным лидером радикального направления в негритянской литературе становится У. Э. Б. Дюбуа (1868—1963), человек завидной многогранности, ученый, историк, социолог, педагог, журналист, поэт и прозаик. Его статьи и очерки составили знаменитую книгу «Души черных людей» (1903), ставшую вехой в истории негритянской культуры. Оспаривая оппортунистические концепции Б. Т. Вашингтона, Дюбуа формулировал первоочередные задачи цветного населения: обретение права голоса, гражданских прав и возможности для молодежи получить образование, прежде всего техническое. Дюбуа одним из первых сформулировал дилемму, стоящую перед негром, писал о его «двойном сознании»: с одной стороны, он американец, а с другой — негр, пребывающий во враждебном окружении, а потому занимающий «оборонительную» позицию. В романе «За серебряным руном» (1911) Дюбуа показал столкновение маленькой негритянской общины с огромным хлопковым трестом, созданным в результате сговора плантаторов Юга и миллионеров Севера. Творчество Чеснатта, Данбара, а также Дюбуа свидетельствовало о том, что литераторы-негры перестают послушно копировать «белые» художественные образы, медленно, но отходят от господствующих стереотипов, ищут выражение своей этнической самобытности. Они уже во многом подготовили тот художественный и культурный взлет, который нашел выражение в негритянском Ренессансе 1920-х годов. Итак, в рассматриваемый период проходил процесс консолидации национальной литературы, стирание региональных черт, формирование ее-самобытных элементов. Решающее значение приобрел художественный опыт Уитмена и Твена. В противоборстве с буржуазно-апологетическими тенденциями, «традицией утонченности», пуританизмом складывалась-реалистическая школа: ее ранний этап представляли Г. Джеймс и У. Д. Хоуэллс, более поздний, осложненный натуралистическими чертами,— Норрис, Крейн, Гарленд. Выдающуюся роль в утверждении принципов критического реализма сыграл Драйзер. В этот период были заложены предпосылки для того плодотворного развития, которое пережила литература США в период между двумя 490 мировыми войнами, в 20—30-е годы. Наряду с писателями старшего поколения (Драйзером, Андерсоном, Синклером, Фростом, Сэндбергом и др.) выдвинется плеяда талантливых мастеров (Хемингуэй, Фолкнер, О'Нил, С. Льюис, Дос Пассос, Уайлдер, Фицджеральд, Стейнбек, Вулф, Райт, Колдуэлл и др.). Их достижения, особенно в жанре социального и психологического романа, станут фактором мирового литературного развития.