Стрелецкий бунт

"...17 мая загудел третий набат, и стрельцы, пьяные, в рубахах, с засученными рукавами, снова повалили ко дворцу. Назойливее прежнего стали они выкрикивать Ивана Нарышкина и клялись, что на этот раз без него не уйдут. Бояре, дрожа от страха, принялись упрашивать царицу, чтобы она выдала своего брата; то же самое советовала ей и Софья Алексеевна. Делать было нечего: Иван Нарышкин исповедался, причастился, соборовался и вышел к стрельцам. Стрельцы с воплем кинулись на него, схватили, потащили на пытку и потом на Красной площади рассекли на части" (А. Петрушевский).

Жертвами стрелецкого самосуда стали также князь Григорий Ромадановский, начальник Стрелецкого приказа Юрий Долгоруков[6] и любимец царя Федора Иван Языков.

После трехдневного мятежа стрельцов власть при дворе перешла в руки новых людей, главной среди них стала Софья.

"...Мятежники стали устраивать порядок в государстве по-своему.

С. Ф. Платонов

По настоянию стрельцов Боярская Дума и Освященный собор 23 мая 1682 г. нарекли Ивана первым царем, а Петра — вторым. Наступило двоецарствие. 29 мая 1682 г. ввиду молодости государей Ивана и Петра Софья была объявлена правительницей. Теперь имя "великой государыни, благоверной царевны и великой княжны Софьи Алексеевны" стали писать во всех указах вместе с именами обоих царей. По существу началось правление Софьи с Милославскими. Все их недруги и противники были перебиты или сосланы; все высшие должности были в их руках. Над стрелецким войском вместо убитого князя Ю. Долгорукова был поставлен князь Иван Андреевич Хованский.

Казалось, что Софья Алексеевна добилась своего. "Но она не разочла, что стрельцы, попробовав своей воли раз, захотят попробовать ее и в другой раз; послужив Софье, могут послужить и кому-нибудь другому. Так и сбылось" (А. Петрушев- ский).

Полного успокоения в Москве не наступило. Среди стрельцов было очень много раскольников (ревнителей "старой веры"). Раскольники, увидев, какое большое дело удалось сделать стрельцам, "задумали натравить их и на другое — поискать старую веру". В стрелецких слободах начались проповеди и поучения. "Выискались люди, — писал историк XIX века А. Петрушевский, — которые выдавали себя за искусных сказателей Священного Писания и взялись вести с патриархом спор о вере. Это был монах Сергий и расстрига поп Никита, которого православные прозвали Пустосвятом. Расколоучигели (между которыми всех виднее был священник Никита Пустосвят) вели себя очень уверенно, даже дерзко". Академик С. Ф. Платонов писал, что "Хованский держал себя двусмысленно и как будто даже поддерживал староверов".

На одном собрании нельзя было решить сложный вопрос о сравнительном достоинстве старого и нового обряда. Однако староверы, выйдя из Грановитой палаты, кричали на улицах, что они победили и призывали народ креститься двумя перстами (пальцами). Софья упросила стрелецких офицеров переловить расколоучигелей, некоторых из них (например, Никиту Пустосвята) даже казнили. Движение раскольников было, таким образом, подавлено, и вопрос о вере заглох. Но появилась новая опасность. По Москве ходили слухи, что князь Хованский (начальник стрельцов) сам замышляет переворот с помощью своих стрельцов. "Хованский угождал стрельцам всеми способами, чтобы заманить их на свою сторону. От буйства и озор- ничества их не стало в Москве никому житья. Они звали Хованского "батюшкой" и никого, кроме него, не слушались; раскольники тоже были за него всей душой; сила Хованского росла" (А. Петрушевский). В Москве рассказывали, что князь Хованский хочет погубить царей и Софью и сесть на Московское царство. Царская семья испугалась, выехала из Москвы в "потешные" (дачные) села и окружила себя дворянскими отрядами. Когда дворянское ополчение превратилось в достаточно 1розную военную силу, Софья вызвала к себе князя Хованского с сыном (17 сентября 1682 г. в день именин царевны Софьи). Хованского схватили по дороге вместе с сыном, обвинили в преступных связях с раскольниками и в честолюбивых замыслах и, по приказу Софьи Алексеевны, в тот же день, 17 сентября 1682 г., казнили.

Эта внезапная расправа над Хованскими привела стрельцов в шоковое состояние. Опомнившись, стрельцы поднялись. "Они захватили Кремль, расставили по стенам пушки и сели в осаде, не выпуская никого из Москвы" (А. Петрушевский). Но царевна Софья не сидела сложа руки. Против стрельцов были двинуты большие вооруженные силы из служилых людей. "Увидев, что их не боятся, стрельцы сами пришли в страх и смятение". Испуганные стрельцы сами "выбрали из себя тысячи три самых виноватых и послали их к царевне. Эти выборные люди исповедались, причастились, взяли топоры и плахи, надели на шеи петли и отправились с повинною. Придя в Троицкий монастырь, где тогда проживала царевна с обоими государями, стрельцы трижды поклонились царскому дому, поставили плахи и положили на них свои головы", — пишет историк А. Петрушевский.

Стрельцов простили и дали им нового начальника. Новым начальником Стрелецкого приказа стал думный дьяк Федор Шак- ловитый, человек решительный и верный сторонник Софьи

Алексеевны. Софья приказала срыть на Красной площади "стрелецкий столп" и запретила стрелецким полкам собираться "кругом".